Suchergebnisse

Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/13

Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/107

За последнее десятилетие трудовая миграция стала определяющей чертой общественной, экономической и политической жизни в Молдове. Денежные переводы молдавских мигрантов играют ключевую роль в наращивании за счет потребления экономического роста страны и выведении тысяч молдавских семей из нищеты. С другой стороны, молдавская экономика попала в зависимость от этих денежных переводов, дефицит рабочей силы стал явным, а социальная структура стала более напряженной. Не менее важно и то, что в последние годы повысилась роль молдавской диаспоры: как в качестве источника электоральной поддержки, так и в качестве финансового капитала для поддержки инвестиций. Несмотря на вездесущий характер данного явления, платформы политических партий отражают эти реалии в ограниченной степени. Бывшая правящая коммунистическая партия, отстраненная от власти в 2009 году, не желала признать политически важную роль миграции в поддержании экономического роста страны на протяжении всего периода своего правления (2001-2009). Это нежелание выглядит довольно странно на фоне широкого сотрудничества между коммунистическим правительством и международными организациями, направленного на внедрение национальной системы управления миграцией. Бывшие оппозиционные партии, в настоящее время являющиеся членами правящей коалиции, были готовы громко говорить о негативных сторонах развития экономики за счет денежных переводов во время правления коммунистов. Тем не менее, на программном уровне, они по существу занялись теми же вопросами, какими на практике занималась коммунистическая партия во времена своего правления: легализация трудовой миграции, привлечение мигрантов и денежных переводов обратно в Молдову в целях поддержки экономического роста за счет этих инвестиций и тесное сотрудничество с ЕС в целях облегчения поездок молдавских граждан в ЕС. В целом, это должно облегчить процесс принятия решений по впросам миграции. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union

Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/21

Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/17

Миграционная законодательная система Азербайджанской Республики (далее АР) состоит из Конституции АР, международных договоров стороной которых является АР, законов и других подзаконных актов. Статья 69 Конституции гласит, что иностранцы могут пользоваться всеми правами и должны выполнять все обязанности наравне с гражданами АР, если иное не предусмотрено законом или международным договором, стороной которого является АР. АР ратифицировало многочисленные Конвенции, из числа которых следует выделить Конвенции «О статусе апатридов» , «Об уменьшении числа лиц без гражданства» , «О защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей» и «О гражданстве замужних женщин». ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/22

Национальное законодательство Украины в сфере миграции состоит из Конституции Украины, международных договоров Украины, законов и подзаконных нормативно-правовых актов. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/20

На данном этапе национальное законодательство Украины в сфере беженцев является достаточно четким и прозрачным. В частности, Закон «О беженцах и лицах, нуждающихся в дополнительной или временной защите» является законом прямого действия, так как в нем четко и последовательно регламентируются все процедурные вопросы, практически не существует положений, являющихся по своему содержанию дискреционными. Проблемой остается согласование положений иных законов с положениями нового Закона. Также на протяжении почти десяти лет с момента присоединения Украины к Конвенции о статусе беженцев не решена проблема приведения национального законодательства Украины в соответствие с ее положениями. Максимальное приближение национального законодательства в сфере беженцев к соответствующему законодательству Европейского Союза, по мнению автора, утруднено в связи с неодинаковым содержанием понятия убежища. В частности, положения Конституции Украины об убежище были позаимствованы из законодательства СССР о политических эмигрантах, что не согласовывается с общепринятым в международном праве понятием убежища. Для полной гармонизации законодательства Украины в сфере убежища с законодательством ЕС, по мнению автора, требуется внесение изменений в Конституцию Украины, в частности, исключения положений о предоставлении убежища Президентом. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/09

Прошло два года после вступления в силу Соглашения между Европейским Союзом и Грузией о реадмиссии проживающих без разрешения лиц, и интересно было бы выяснить, оправдались ли опасения, связанные с угрозой массовой депортации нелегальных Грузинских мигрантов, которые появились в ходе переговоров. По словам части общества и политических групп в Грузии1 , массовое принудительное возвращение мигрантов в страну с уровнем безработицы в 32% 2 (по оценкам экспертов) будет генерировать проблемы экономического характера для мигрантов и их семей и окажется тяжелым бременем для страны в целом. Опасения, что реализация Соглашения о реадмиссии между ЕС и Грузией послужит дальнейшему ухудшению непростых условий, в которых живут и работают нелегальные трудовые мигранты, проживающие в странах ЕС, не беспочвенны. Это можно объяснить тем, что отношение иностранных работодателей к таким лицам может стать более требовательным, и что они могут увеличить нагрузку3 Другая часть вышеупомянутого общества и политических групп понимает, что вступление в силу Соглашения об упрощении визового режима между Европейским Союзом и Грузией было обусловлено подписанием и вступлением в силу Соглашения о реадмиссии. Оба договора можно рассматривать как переходный период к новому этапу отношений между Грузией и ЕС. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/25

Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/90