Suchergebnisse

The comparison of two novels, joined by a common theme of violence, reveals conceptual distinctions of these books, offering two views on Eurasian utopia. Antinationalist anti-utopia of the modern author is opposed to Krasnov's nationalist utopia. It is proved that Sorokin's novel is not a political pamphlet, as the author deconstructs the modern cultural situation from the postmodernist position.

В статье анализируется речь одного из самых ярких персонажей "Трилогии" Г. Сенкевича и польской литературы - пана Заглобы. Этот выходец из среды мелкого дворянства пользуется, по воле автора, польской речью, богатой пословицами и поговорками, а также фразеологизмами и другими изречениями, характеризующими данное лицо, а где-то, возможно, раскрывающими его подлинное социальное происхождение. Анализу поддаются указанные единицы с компонентом названии животных, во многом характеризующими речь военного человека той поры. Вместе с тем, анализ перевода на русский язык данных единиц, возможно, даст ответ на ряд вопросов, а прежде всего на основной вопрос - не потерян ли в переводе произведения, задуманный автором образ. ; The article examines the speech of one of the most colorful characters of the "Trilogy" by H. senkiewicz and generally Polish literature - pan Zagloba. This comes from among the minor nobility enjoyed, by the will of the author, the Polish language is rich with Proverbs and sayings, and idioms and other sayings describing the person, but somewhere, perhaps, revealing his true social background. Analysis amenable to the listed units with the component the name of the animal, largely characterizing the speech of a military man of the time. However, the analysis of the translation into Russian language of data units, may give response to several issues, but primarily on the basic question - whether is not lost in the translation of a work, the author intended image.

The author of the article examines the traditions of military prose in the novel by Zachar Prilepin "Pathologies" and says that many figurative junctions which are connected with the spiritual experience of precursors are reborn. The author also analyses the philosophical ground of the novel originated to the Russian religious thought.

В статье рассматривается роман Л. Фейхтвангера "Успех" как роман о положении и задачах художника в модернизирующемся обществе Веймарской республики. ; Im Artikel wird der Roman von L. Feuchtwanger "Erfolg" als Roman über die Position und die Aufgaben des Künstlers in einer sich modernisierenden Gesellschaft betrachtet. Das Ziel dieser Inter­pretation ist, die Problematik des Romans neu zu verstehen, denn der Roman galt bisher in erster Linie als ein soziokritisches und antifaschistisches Werk. Das Problem der Kunst als Mittel der Beeinflussung des Rezipienten, ihrer Rolle im Kampf gegen die Ungerechtigkeit, sowie der Stellung des Künstlers im Kon­text der Entwicklung der Medien und der Unterhaltungsindustrie sind nicht weniger wichtig im Roman als seine soziale und politische Problematik. Die Diskussion über die Position des Künstlers wurde in den 1920-er Jahren intensiv geführt, dabei haben die Vertreter der "Neuen Sachlichkeit" die Konzeption eines sozial aktiven, rationalen Künstlers geschaffen, der dem Ingenieuren und Journalisten ähnlich ist.

The novel "The Captain's Daughter" by A. S. Pushkin is analyzed in the context of ideological and creative dialogue with A. N. Radishchev and N. M. Karamzin. The last chapter of the novel ('Judgment'), in which the yearlong dispute with Pushkin's forerunners is summarized, has become an object of scholarly investigation in this study. A hypothesis is posed that Pushkin's novel goes back to the 'teaching for king Merykara'genre. "The Captain's Daughter" has associations with the texts directly addressed to the authorities – the novel "A Journey from St Petersburg to Moscow" by Radishchev and "A Note on Ancient and Modern Russia in its Political and Civic Respects" and "The Manifesto" by Karamzin. A trip from 'Sophia'to 'Chernaya gryaz'is depicted in "A Journey from St Petersburg to Moscow", and Sophia station becomes the last point of Masha Mironova's odyssey in "The Captain's Daughter". Thus Pushkin unfolds a spatial as well as a semantic vector in his work. Foreseeing the doom of Radishchev's poetry, the poet follows the example of Karamsin and outlines a program of state governance. Pushkin addresses Nicolas I through the image of Catherin II, reminding the former about the most important principles of monarchy, hereby reviving "The Manifesto" by Karamsin. The ideological positions of Radishchev and Karamsin are compared rather than opposed to each other in the novel, because Pushkin considers it important to mark and bring together the two poles of Russian history and culture. On the basis of numerous examples, the author of the study shows that the finale of "The Captain's Daughter" contains historical allusions, which refer the readers to the tragic episodes in the history of the Russian state – the arrest and trial of Radishchev and the execution of Decembrists on July 13, 1826. These two historic events are closely bound up with the autobiographical plot which is inseparable from Radishchev and Karamsin's fates. ; Впервые «Капитанская дочка» А. С. Пушкина рассмотрена в контексте идейного и творческого диалога с А. Н. Радищевым и Н. М. Карамзиным. Объектом научного внимания стала последняя глава пушкинского романа («Суд»), в которой подведены итоги многолетнего спора с великими предшественниками. В исследовании выдвинута гипотеза о том, что жанр пушкинского романа восходит к жанру «поучения царям». В «Капитанской дочке» обнаруживается связь с текстами, непосредственно адресованными к власти, – книгой А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», а также «Запиской о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» и «Манифестом» Н. М. Карамзина. Если в «Путешествии из Петербурга в Москву» изображен путь от «Софии» к «Черной грязи», то в «Капитанской дочке» станция София станет последним пунктом скитаний Маши Мироновой, т. е. Пушкин развернет не только пространственный, но и смысловой вектор своего произведения. Осознавая обреченность радищевской позиции, поэт идет вслед за Карамзиным и создает образец программы государственного правления. Через образ Екатерины II Пушкин обращается к Николаю I, напоминая последнему о важнейших принципах царствования и воскрешая тем самым «Манифест» Н. М. Карамзина. В романе идейные позиции Карамзина и Радищева не столько противопоставлены, сколько сопоставлены друг с другом, поскольку для Пушкина важно обозначить и примирить между собой два противоположных полюса русской истории и культуры. На многочисленных примерах автор исследования показывает, что в финале «Капитанской дочки» присутствуют исторические аллюзии, отсылающие читателя к трагическим эпизодам истории государства Российского, – аресту и суду над Радищевым и казни декабристов 13 июля 1826 г. Эти два исторических события тесно переплетены с автобиографическим сюжетом, неотделимым от судеб Радищева и Карамзина.

The purpose of this article is to define the artistic and extraliterary features of the literary section of one of the first and most significant private newspapers of Ural Region at the turn of the twentieth century. The conclusions of the article are based on the genre attribution of works published in the newspaper (a poetic legend, feuilleton, soldier's tale), the correlation of these works with the sociocultural and geographical contexts, and the peculiarities of the authors' biographies. The article notes an attempt to correlate heterogeneous phenomena in the literary section made by the editorial board of the newspaper. It is important because of the peculiarities of the newspaper's circulation at that time and the awareness of the geographical position of the Urals as a "middle" region. In the newspaper, there are themes, plots, genres of works of Western European literature and the East, the fate of authors, actively moving to the east (Siberia, the Far East) and to the west, newspaper, and literary texts proper. The editorial policy for Ural was formed along the lines of the coexistence of different esthetic and political views. This was due to the extraliterary peculiarities of the newspaper's circulation at the turn of the century and the need to attract the attention of readers by any means to provide financial success.In the study, the author applies the genre and motif analysis of literary works. The conclusions are based on a wide literary and illustrative material of the Ural newspaper and other newspapers of Ural Region, the memoirs of contemporaries, and archival materials. The characteristic features of literary critical materials published in the Ural newspaper confirm the features of the editorial policy indicated: an appeal to contemporary authors and authors of the past and to works whose authors had different aesthetic views. As a result, the author of the article concludes about the medial position of the literary department of the Ural newspaper, uniting literary works that are diametrically opposed in sociocultural, aesthetic, and geographical terms. ; Цель автора статьи — обозначить художественные и экстралитературные особенности литературного отдела одной из первых и одной из наиболее значительных частных газет Уральского региона на рубеже XIX–XX вв. Выводы статьи базируются на жанровой атрибуции произведений, опубликованных в газете (стихо­творная легенда, фельетон, солдатская сказка), соотнесении этих произведений с социокультурным и географическим контекстом, особенностями биографий авторов этих произведений. В статье отмечается попытка редакции газеты объединить в литературном отделе разнородные явления, что объясняется особенностями бытования газеты в это время и осознанием географического положения Урала как «срединного» региона, в котором могут соотноситься темы, сюжеты, жанры произведений западноевропейской и восточной литературы, судьбы авторов, активно перемещающихся на восток (Сибирь, Дальний Восток) и на запад, собственно газетных и художественных текстов. Характерным для «Урала» стал поиск такой редакционной политики в публикации литературных произведений, которая позволяла объединить авторов разных эстетических и политических воззрений. Это объяснялось экстралитературными особенностями существования газеты на рубеже веков, необходимостью любыми средствами привлекать внимание читателей, чтобы обеспечить издателю финансовый успех.В исследовании был применен жанровый, мотивный анализ литературных произведений. Выводы основаны на широком литературно-иллюстративном материале, ранее не вводившемся в научный оборот, не только газеты «Урал», но и других газет Уральского региона, на воспоминаниях современников, архивных материалах. Характерные черты литературно-критических материалов, опубликованных в газете «Урал», подтверждают обозначенные особенности редакционной политики: обращение к авторам современным и авторам прошлого, к произведениям, авторы которых исповедовали разные эстетические воззрения. В результате автор статьи приходит к выводу о срединном положении литературного отдела газеты «Урал», объединяющем диаметрально противоположные в социокультурном, эстетическом, географическом отношении литературные произведения.

Статья посвящена изучению образа Бийска в художественной прозе русских писателей. ; The article studies the image of Biysk in Russian works of fiction. The research methodology is based on works studying fiction texts about cities written by representatives of the Tartu-Moscow school and the geo-cultural and geo-poetical approaches. In general, the history of Biysk repeats the history of first Siberian cities. Initially, it was a fortress, fixing the shift of the borders of Russian territories to the East (since 1709). After 1846, the city ceased to be a military administrative center and became a place of political exile. At the same time, it turned into a commercial and industrial provincial city, lying on a strategically important trade route (Chuysky Tract). The analysis of fiction texts made it possible to identify and describe the main figurative models of the city: military prison, prison, city of mud, antithesis of the village, hell - paradise, and city-mediator. No single "core", apart from the object of description, uniting this, rather small corpus of texts, has been found. Although zones of overlapping of semantic spheres have been outlined. A military jail and a mud city are equivalent as a battlefield of antagonistic forces.

The theatrical metaphor (that is, the metaphor with the original conceptual sphere "All the world's a stage"), originated in Antiquity, is realized in literature from different eras and is widely spread in both dramatic and epic works. The historical novel often interprets historical events as a political game, the interaction of social roles, the clash of wills and characters - a dramatic action. The metaphor "All the world's a stage" is part of the artistic picture of the world of Hilary Mantel's historical novels "Wolf Hall" (2009) and "Bring Up the Bodies" (2012). ; В статье рассматривается театральная метафора, как часть художественной картины мира исторических романов английской писательницы Хилари Мантел "Волчий зал" и "Внесите тела".

В статье рассматривается трагедия Семьи Романовых в контексте конструирования образа Екатеринбурга. Ставится проблема сосредоточенности локальных мифологий на так называемых "страшных историях", убийствах, смертях, массовой гибели людей. На примере анализа драмы Павла Александровича Северного "Последние дни Императора Николая Второго" (1922) выявляются способы формирования негативного образа территории. ; The article is devoted to the tragedy of Romanov dynasty as one of the key myths of Yekaterinburg`s history; the problem of concentration of local mythologies on the so-called "scary stories" (about murders, death, bloody crimes); methods of forming a negative image of territory. The article analyzesthe drama "The Last Days of Emperor Nicholas II" (1922) by Pavel Alexandrovich Severny.

В статье на примере книги В. М. Дорошевича рассматриваются два разных мира на Сахалине конца XIX века: с одной стороны, мир каторжан и поселенцев, а с другой - мир администрации тюрем. ; The article presents the results of a study of a doctor's speech portrait in the book "Sakhalin" by V. M. Doroshevich. Penal servitude discourse functions in the book as one of the variants of political discourse, which is usually controlled by the authorities. Doroshevich shows two different worlds on Sakhalin at the end of the 19th century: the world of convicts and settlers on the one hand, and the world of prison administration and the island authorities that opposes them, on the other.

В статье представлена рецензия на монографии E. Goodwin, в которой автор рассматривает переводы на русский язык произведений английской детской литературы за период 1918-2015 гг. ; The article reviews the monograph of the well-known British specialist in the field of history andtheory of translation of fiction Elena Goodwin. E. Goodwin analyzes translations of classic English books for children into Russian in the period of 1918-2015, thus creating a broad panorama of interaction between cultures and literatures of the period.

Данная публикация является рецензией на книгу «Отечество в Великой войне 1941-1945 годов. Образы и тексты», которая издана к 70-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне в рамках совместной деятельности Российского общества политологов, факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, Российского государственного архива социально-политической истории. Рецензент отмечает, что книга содержит концептуальное осмысление 1418 военных дней через публикацию фотографий, плакатов и листовок, официальных документов, раскрывающих основные смысловые сюжеты отечественной политической истории того времени. ; This publication is a review of the book "Homeland in the Great War of 1941-1945. The images and texts", which was published for the 70th anniversary of the victory of the Soviet people in the Great Patriotic War in the frame of joint work of the Russian Society of Political Scientists, the Faculty of Political Science of Lomonosov Moscow State University, the Russian State Archive of Social and Political History. The reviewer notes that the book provides a conceptual understanding of 1418 war days through publication of photos, posters, leaflets and official documents that reveal basic semantic plots of domestic political history of that time.

Исследуются особенности языкового сознания В.А. Жуковского, представленные в его дневниках и письмах 1820-1830-х гг. и формирующие основные черты художественной картины мира поэта в этот период. На основе трех путешествий В.А. Жуковского по Италии выявляются основные стратегии русско-итальянского культурного диалога, исследуется авторский мирообраз Италии. Итальянский мир в рецепции русского поэта неотделим от его «горной философии» и эстетики невыразимого, в качестве конструктивных элементов включает в себя наполеоновский и рафаэлевский сюжеты. На восприятие поэтом Италии повлияли его встречи с А. Мандзони и С. Пеллико, а также его обращение к переводам Горация, Овидия, Вергилия, Данте, Гольдони. ; The peculiarities of V.A. Zhukovskys language consciousness, which found their reflection in his letters and diaries, are studied in the work. The author of the article points out 4 types of bilingual Russian-Italian vocabulary used by the poet. These models influence directly the forming of the Italian text and the Italian world image in Zhukovskys works. The poets three journeys to Italy are analysed in the article: his short trip to Milan in August, 1821; a journey through Italy in April-May, 1833; a journey together with the heir of the throne, future Emperor, Alexander II, from September, 1838 to February, 1839. Three journeys of the poet to Italy are three stages in his comprehension of Italy. The formation of a peculiar vision of the nature and culture of this country gives place to the creation of authors typical plots about Italy and the forming of an integral national world image. Aesthetic reification of the divine, a sort of materialisation of the spirit in the light, colour and stone constitute the core of the Russian reception of the Italian world. At the same time, the authors world image of Italy is determined to a large extent by the Russian poets contacts with conspicuous figures of West-European politics and culture and the image forms according to the model of a large family with its official and, at the same time, deeply intimate relations. Historiosophical issues of the mountain philosophy of the Russian poet and closely connected with them comprehension of Napoleons fate and personality are in the spotlight of the authors work. Zhukovskys art philosophy, which was forming at that time, correlates with his romantic interpretation of Raphaels personality and works. The image of Italy and its cities: Rome, Naples, Florence, forming in Zhukovskys artistic consciousness, then acquires a high level of specification and aestheticization, and is comprehended through the contrasts poetics and aesthetics of inexpressible. The authors two forming plots about Italy: external, panoramic plot and internal, psychological plot connected with poet A.A. Voeykovas nieces death and a visit to her grave in the cemetery in Livorno, are the subjects of particular study in the work. The poets reflection on overcoming of death is comprehended at that time as the dilution of the carnal principle in the nature one, as transfiguration of corporality by materiality. The poets perception of Italy was greatly influenced by his personal meetings with A. Manzoni and S. Pellico as well as by his reference to the translations of Horace, Ovid, Virgil, Dante, Goldoni. The creation of Russian-Italian cultural ties is inseparable from Zhukovskys friendly ties with Russians who then lived in Italy: N.V. Gogol, F.I. Tyutchev, Z.A. Volkonskaya; Russian artists: A.A. Ivanov, O.A. Kiprensky, K.P. Bryullov. To conclude, Zhukovskys three Italian journeys are important stages in his biography and creative development. The use by the poet of bilingual vocabulary with its typological models is considered aesthetically as an attempt of conveying the most important features of the Italian world image together with the external (other nations) and internal (national) points of view, as an attempt to mutually adopt West-European and Russian cultures. The poets impressions of Italy are formed on the principle of a self-increasing text. This principle is based on the fact that the author is not initially identical to himself in such leading genres of the time as a diary and a letter to a friend.

The urgency of this phe-nomenon is attributed by the authors of the article, first of all, to the disappearance of living memory of the generations of witnesses of the most terrible crimes in the history of mankind, and to the processes of mediatization of memory and devel-opment of information technologies. The article deals with the methods of modeling of traumatic events related to Afro-American slavery and racial terror, in the US culture. The authors analyze examples of metonymic reconstruction and meta-phorical coding of the past, symbolic imagery forms of translating memory to other generations, aimed at collective empathy and recognition of extreme violence. ; В статье рассматриваются способы символического моделирования травматических исторических событий, связанных с расовым бесправием, в культуре США.

Статья посвящена рассмотрению феномена гендерной метаморфозы на примере романа английской писательницы ХХ в. Анджелы Картер «Страсть новой Евы» (1977). Мотив разного рода превращений свойственен широкому кругу произведений разных авторов, поэтому данное явление анализируется во взаимосвязи с другими художественными текстами.Трансформации можно рассматривать как фантастические элементы, создающие такие нарративы, в которых повествование может быть подвергнуто деконструкции или извращаться. Метаморфоза, или превращение, переход, принятие новой формы с изменением внешнего вида, влечет за собой разрыв связей между телом и сознанием, которые были достаточно крепки и естественны. Отмечено, что сюжеты, связанные с превращениями, сформированы под влиянием мифологии, философии и фольклора. В работе выделены как общие черты сюжетообразующего начала метаморфозы в романе А. Картер, так и ее особенности, к которым можно прежде всего отнести феминистскую направленность. Рассмотрены образы Евы/Эвелина и Тристессы как примеры гендерной нестабильности. Их неординарность отображает позицию автора, что гендер имеет социальную природу и ему свойственна динамичность.Современные теории идентичности катализируют дискуссии феминистского характера, они также расширили теоретическую базу, ставшую основой творчества А. Картер. Литературная интертекстуальность ее работ указывает на осведомленность и интерес писательницы к интерпретациям идентичности и гендера, базирующимся на теориях психоанализа и феминизма. А. Картер, используя литературные приемы, не только подвергает критике стереотипы, выработанные современным обществом, но и разрабатывает гендерную проблематику. Такая писательская стратегия позволяет автору находить все новые ключи к расширению человеческой свободы