Suchergebnisse

Nowadays Islam takes the stage of recovery associated with the peculiar issues associated with the Muslim society. These characteristics are expressed in the spread of ideas of Islamic fundamentalism and its supporters' confrontation with the rest of the world. This process has affected the Russian Muslims as well, the trend developed after the collapse of the Soviet Union when the post soviet muslims began to realize themselves as part of one of the Muslim Ummah, coming into conflict with the secular law of the Russian Federation. After the Soviet Union's disintegration, the radical Islamic ideas have begun to appear in Russia, in the conditions of the growth of nationalism these thoughts found a fertile ground. One of these ideas was associated with the construction of Sharia state in the Muslim autonomous republics of the Russian Federation and their subsequent withdrawal from Russian's membership. The situation for the Russian state in the Muslim republics aggravated the war in Chechnya. Through Chechnya mercenaries from Arab countries started to penetrate to the Russian territory, they also brought the money for the destabilization of the internal situation in Russia. Nevertheless, separatism did not find the mass support in neighboring regions such as Dagestan, Kabardino-Balkaria, Karachay-Cherkessia and Ingushetia. It is evidently that international Jihad ideas were supported financially from abroad. The issue of funding is a key part of the development of Islamic fundamentalism in Russia, the international Islamic funds and organizations gave huge financial assistance to them. At the present moment Russian authorities lead a fruitful and a successful fight against terrorism. In the future, after the completion of the antiterrorist operation in the Middle East hundreds of terrorists may return to Russia with huge experience that can threaten the security of the Russian state.

The article discusses the political significance of Islamic fundamentalism in the context of the crisis of the modern globalized society in which elements of premodern, modern and postmodern societies coexist. Therefore, it is proved in the article, a widely used approach to the explanation of Islamic fundamentalism from the standpoint of the modern science needs to be supplemented by an approach based on postmodern concepts. In the Western society, there is the process of formation of a new post-secular sociality (transition from modern to unfinished postmodern), but most (non-Western) part of humanity has no direct relation to these processes. The population of these non-Western societies, as well as some social strata of the West, seeing the challenges of contemporaneity as a threat to their existence, seek refuge in conservatism and traditionalism. One expression of this rejection is the Islamic fundamentalism. ; Статья посвящена рассмотрению политического значения исламского фундаментализма в контексте кризиса современного глобализирующегося общества, в котором сосуществуют элементы обществ премодерна, модерна и постмодерна. Поэтому, доказывается в статье, широко применяемый подход к объяснению исламского фундаментализма с позиций науки эпохи модерна нуждается в дополнении подходом на основе постмодернистских концепций. В западном обществе продолжается процесс формирования новой постсекулярной социальности (переход от незавершенного модерна к постмодерну), однако большая (незападная) часть человечества не имеет прямого отношения к этим процессам. Население этих незападных обществ, а также некоторые социальные слои Запада, воспринимая вызовы современности как угрозу своему существованию, ищут спасения в консерватизме и традиционализме. Одним из выражений этого неприятия современности является исламский фундаментализм.

Распространение фундаментализма в современном обществе и угрозы, которые порождают его экстремистские религиозные формы, актуализируют проблему изучения сущности и форм проявления этого социального феномена. Авторы статьи концентрируют внимание на анализе основных методологических подходов, которые используются для объяснения причин его распространенности в современном мире, а также выявлении факторов, формирующих риски его активизации в российском обществе. Прослеживается связь фундаментализма с традиционализмом и представлениями о социальной справедливости. Используя метод вторичного анализа результатов социологических опросов, авторы в работе показывают место традиции и социальной справедливости в системе ценностных ориентаций россиян. Исходными теоретическими положениями для понимания сущности фундаментализма авторами приняты его трактовки в рамках культурологического подхода. Фундаментализм понимается как мировоззренческая реакция на социальные изменения индустриальной и постиндустриальной эпох, на процессы глобализации, размывающие культурные идентичности. Согласно антропологическому подходу, фундаментализм порождается природой человека и отражает потребность в сохранении привычных форм жизнедеятельности. В статье показана необходимость исследования современного фундаментализма в контексте конструктивистского и инструменталистского подходов. Соответственно, активизацию радикальных конфессиональных форм фундаментализма можно понимать как продукт «социальной инженерии» – распространения символов и новаций, преподносимых в форме традиции, а также сознательного манипулирования религиозными чувствами и противоречиями повседневной жизни человека. Авторы придерживаются мнения, что связь фундаментализма с социально-культурной традицией существенно видоизменилась, стала нестабильной и противоречивой. Обращаясь к российскому обществу, авторы указывают, что питательной почвой фундаментализма являются издержки рыночной и политической модернизации, порождающие новые виды социальных неравенств. Отмечено, что чувствительность части россиян к фундаменталистским идеям есть реакция на мировоззренческий и ценностный вакуум. Актуальны риски, связанные с использованием радикальным фундаментализмом новых информационных технологий для влияния на потенциальных сторонников и формирования экстремистских сообществ. Авторами делается вывод, что сомнения части граждан в справедливости и эффективности развития российского общества могут порождать спрос на альтернативные общественные проекты. В заключение предлагается исследовать фундаментализм в контексте разных методологических подходов и с учетом влияния на индивидуальное и массовое сознание социально-экономических, культурных и политических факторов. ; The spread of fundamentalism in the modern society and the risks that generate its extremist religious forms emphasize the problem of identifying the essence and the ways of its manifestation as a social phenomenon. The authors of this article concentrate on the main methodological approaches used for the research and reasoning of its worldwide spreading in the modern world as well as for the exploration of factors leading to religious extremism activating in Russia. The connection of fundamentalism with traditionalism and ideas of social justice are analyzed. On the basis of the opinion polls' secondary analysis the role of traditions and social justice of the Russians value orientations is shown. The starting concept used by the authors for the treatment of the fundamentalism's essence is cultural approach. Within cultural perspective fundamentalism is explained as a reaction to the social changes of the industrial and post-industrial era, as well as the reaction to the processes of globalization that erode cultural identity. According to the anthropological approach, fundamentalism is explained by the essence of human nature and the need to preserve the usual forms of human life. The authors argue the critical role of explaining fundamentalism within constructivist and instrumentalist approaches. Respectively, the activation of radical religious forms of fundamentalism is considered as a product of «social engineering»: the spread of mythological symbols, innovations in disguise of traditions, the manipulation by religious feelings and contradictions arising in everyday life. The authors' position is that the connection of fundamentalism with social and cultural traditions has dramatically changed and became unstable and contradictory. Within the Russian perspective the authors argue that the costs of market and political modernization, generating new forms of social inequalities, stimulate fundamentalism. It is pointed out that sensitivity of some members of Russia's society to the ideas of fundamentalism is a reaction to the lack of ideology and well-structured value orientations. The usage of new information technologies by radical fundamentalists with the view to influence their prospective members and to form extremist groups lead to the emergence of new risks for Russia. It is stressed that the doubt of some Russian citizens in the justice and efficiency of the current model of the Russia society development may lead to the demand for alternative public projects. It is proposed that fundamentalism should be examined on the basis of different methodological approaches and with the view to social, economic, cultural, political, and psychological factors' influence on both individual and mass consciousness.

Ethnocultural conflicts in the world today are rooted in the increasingly incendiary globalization in the course of which certain regions cannot cope with migrant flows (EU member countries are a pertinent example) while others (the Xinjiang Uyghur Autonomous Region in the People's Republic of China, Tatarstan, Chechnia, Bashkortostan, the Stavropol Territory, Tyumen Region, Adygea, and Ingushetia in the Russian Federation) are living in the complicated context of ethnic patchwork. Societies are moving towards blending different ethnocultural elements, causing havoc in human minds, unexpected ethnocultural situations and social and ethnic deviations which, as could be expected, consolidates the positions of the Islamic State. [1] It is difficult to study different aspects of the problem in depth in the age of the contemporary digital information society and various brainwashing strategies used by ISIS agents: they present ISIS as the best place for the development of genuine human qualities, which has already brought together members of several ethnic communities. The transnational extremist groups, Hizb ut-Tahrir al-Islami among them, have spread their influence to Central Asia and are gradually moving into Russian territory. Strongholds of extremism are not limited to the Northern Caucasus; they are present in the historically peaceful Volga area where Islamists have their own mosques and training courses and work hard to lure as many young people as possible to their side. Post-Soviet Islamism is a mixture of classic universalist Islamism and xenophobic fundamentalism. In Soviet times local Muslims treated the so-called Muslim world as something abstract, while Afghan mujahideen caused a lot of irritation in the Soviet Central Asian countries: Uzbeks or Tajiks, for instance, found it hard to associate the mujahideen persistent opposition with the defense of Islam. Today, the situation in the Muslim world is different. Former Soviet republics accept the universalist model of Islam as an endogenous phenomenon rooted in economic, political and ideological prerequisites. Fundamentalism/Wahhabism is seen as an exogenous phenomenon that forced some adherents of classic Islam out and drew the rest into its ranks. Political religions are never neutral. The difference between "us" and "others" is ontological. "Others" are a product of evil (ideologists of political religions do not hesitate to state that their enemies are "soulless"), therefore destruction is the only method to be employed against them. This paradoxical combination of cruelty and flexibility is typical of the post-modernist phenomena.

The article presents the basic scientific approaches and principles of the draft study of modern Islamist movements in the world political process undertaken by the Centre for Civilizational and Regional Studies of the Institute for African Studies (RAS) with the participation of authoritative experts from many Russian universities and foreign centers. The questions stood behind the concept of Islamic radicalism such as why, how and where it originated, what historical and social role it performs in the world were assigned by the initiators of the monograph, which has no analogues in the sphere of Islamic studies. ; В статье излагаются основные научные подходы и принципы проекта исследования современного исламистского движения в мировом политическом процессе, предпринятого Центром цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН при участии авторитетных специалистов многих российских университетов и зарубежных центров. Что стоит за понятием исламского радикализма, почему, как и где он зародился, какую историческую и социальную роль выполняет в мире — такие вопросы поставили перед собой инициаторы коллективной монографии, не имеющей аналогов в мировом исламоведении.

In the article the author analyzes basic conceptual methods for studying of political Islam. Three main approaches are distinguished in the article: they are the method of differential intensity, textological or scriptural, and synthetic or essential ones. The author presents his comprehension of different manifestations of radicalism in modern Islam on the basis of leading Russian Islamologists' analyses. ; В статье анализируются основные концептуальные методы исследования политического ислама.Выделяются три основных подхода: метод дифференциальной интенсивности; источниковедческий, или текстологический; синтезный, или сущностный. Автор на основе аналитических решений ведущих российских исламоведов излагает свое понимание различных проявлений радикализма в современном исламе.

After the Arabs invaded Central Asia, Islam began to dominate the region. Although during the Soviet Union due to socialist ideology Islam in the region was diluted, after the independence of the five Central Asian countries, Islam still met with the revival. Especially in the 1980s, some Islamic groups in Central Asia began to pay close attention to the Islamic revolution in Iran and the jihad in Afghanistan, the ideas of radicalism under Islamic slogans also began to penetrate. In fact, during the Soviet era, Islam was still generally considered by the people as a way of moral recovery of society. In the mind, morality and Islam have almost always been identified. This article examines the resurgence of Islam in Central Asia after the collapse of the Soviet Union and the spread of extremist Islamic ideas in the region, analyzes the impact of the Islamic renaissance in Central Asia on Xinjiang China, especially the influence of the extremist organization Hizb ut-Tahrir on the activities of Chinese "three forces of evil" and cross-border crimes, arms smuggling and drug trafficking. The author believes that although the Islamic revival movement in different countries had a great influence on the development of Islamic fundamentalism (IF) and even extremist ideology in China, the Islamic revival movement in Central Asia had a more direct impact on the security situation in Xinjiang. Therefore, the Xinjiang local government in recent years has strengthened control and surveillance at the border of China and Central Asia and is carrying out a number of measures to control the area, aimed at preventing the spread of extreme ideas and terrorist activities. Although now the main part of the IF was defeated, judging by the prevailing situation, the security situation in the Fergana region of Central Asia, which is located on the border of Uzbekistan, Kyrgyzstan and Tajikistan, is still the most serious in the future. The development of remnants and branches in Central Asia and their threat to China's security are still underestimated. ; После того, как арабы вторглись в Центральную Азию, ислам начал доминировать в этом регионе. Во время СССР из-за социалистической идеологии ислам в регионе не имел условий для развития. После получения независимости пяти центрально-азиатских стран, началось возрождение ислама. Особенно в 1980-е годы некоторые исламские группы в ЦА уделяли пристальное внимание исламской революции в Иране и джихаду в Афганистане, куда начали проникать идеи радикализма под исламскими лозунгами. В данной статье рассматривается возрождение ислама в Центральной Азии после распада Советского Союза и распространение экстремистских исламских идей в регионе, проводится анализ влияния исламского возрождения в Центральной Азии на Синьцзян в Китае. Прежде всего, влияния экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» на деятельность «трех силы зла» и трансграничные преступления, контрабанду оружия и торговлю наркотиками. Хотя движение исламского возрождения в разных странах оказало большое влияние на развитие исламского фундаментализма и даже экстремистской идеологии в Китае, движение исламского возрождения в Центральной Азии сказалось прежде всего, на обстановке в Синьцзяне. Поэтому синьцзянское местное правительство в последние годы усилило контроль и наблюдение на границе Китая и Центральной Азии и проводит ряд мероприятий, направленных на предотвращение распространения экстремальных идей и террористической деятельности. Хотя сейчас основную часть незаконных организаций разгромили, в будущем серьезной проблемой по-прежнему является ситуация в Ферганском регионе ЦА, который расположен на границе Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.

The article is devoted to the new trends in modern Arabic historiography of the Crusades, in which ideological work involving the ideas of Arab nationalism and Islamic fundamentalism is gradually giving way to a truly scientific works. In the last four decades, the Arab historians has been publishing dozens of papers devoted to the Turkic military leaders and rulers in this period of the Middle East history and the decisive contribution of the Turks in the expulsion of the crusaders from the region of the Muslim world. Arab authors have noted the leading role of the Seljuks and the Mamluks in the struggle of the Muslims with the crusaders. ; Статья раскрывает новую тенденциию в современной арабской историографии Крестовых походов, в которой идеологизированные работы, несущие идеи арабского национализма и исламского фундаментализма постепенно уступают место подлинно научным трудам. В последние четыре десятилетия арабскими историками были опубликованы десятки трудов, посвященных тюркским военачальникам и правителям этого периода истории Ближнего Востока, а также решающему вкладу тюрков в изгнание крестоносцев из этого региона мусульманского мира. Арабские авторы отмечают ведущую роль сельджуков и мамлюков в борьбе мусульман с крестоносцами.

The article studies the basic and complicated evolution of different approaches for investigating Russian post-Soviet Islamic transformation. The authors describe the logic and dynamic of scrutinizing such kind of problems as Islamic consciousness and Muslim institutes, relationships between Islam and ethnic political develoments, forms and manifestations of Islamic fundamentalism. In an effort to identify and assess the signs of post-Soviet Islamic revival, the Russian academic community has obviously been driven to despair. Especially since the tragedy of 9/11/2001 as a source of studying Islam as an evasive object. The main goal of this paper is the methodological innovation which consists in multilayered approach. The authors argue that changes of parameters and structure of post-Soviet policy is reflected in the change of format and unities of analysis. The paper examines the character of academic discussion about different understanding of such political phenomena as politization of Islam as well as bordering Islam in terms of multi-level methodology. This methodology could be able to clarify very complicated Islamic features: socio-territorial organization, communication, and the reproduction channels. It alone will help us explain changing Islam as a social and political enigma. In this paper the authors have correctly identified the phenomenon of Muslim regionalization as a situation under which the Islamic leaders concentrate on religious development at the local level. It is not the authors' aim to discuss the forms of Islamic existence and its religious-teaching component. The authors favor the wider approach typical of political science in which there is a component of Islamic studies. This analysis has demonstrated that the multi-layered approach to Islam, which identifies its viable segments, has a considerable heuristic potential. This approach helps to understand the inner dynamics of the Islamic development as a complex social and political phenomenon. This reconfirms the old truth that the deeper the analysis goes into the past the more integral an image of reality it acquires. (author's abstract)

The study considers the phenomenon of fundamentalism as an essential part of the modern globalized social and political system. The historic notion of fundamentalism appeared in hermeneutics and had been highly specialized defined as the literal interpretation of the religious text. Having engendered as an opposition between religious modernization and liberalization in terms of American Protestantism, fundamentalism quickly became the significant social and political force. Fundamentalism reached its negative peak when the Islamic State had been created (illegal in Russia). At the same time, the fundamentalist issue is not limited to religious extremism, i.e. nowadays, there is a set of forms of this complex phenomenon, including ethnic and religious, market and even feminist fundamentalism. The fundamental bases of this phenomenon and its multifaceted nature are analyzed. The focus is on the Tea Party movement (the United States) that exemplifies the political fundamentalist movement. It is concluded that fundamentalism is a form of ideology and worldview that is not restricted to the religious field and is subject to the comprehensive and multidimensional analysis. ; В статье осмыслен феномен фундаментализма как существенной части современной глобализованной общественно-политической системы. Исторически понятие «фундаментализм» появилось в герменевтике и имело узкоспециализированную трактовку, обозначая буквальное прочтение религиозного текста. Зародившись в среде американских протестантов в качестве оппозиции религиозной модернизации и либерализации, фундаментализм вскоре стал значимой общественно-политической силой. Пика своей отрицательной известности фундаментализм достиг после создания Исламского государства (деятельность организации запрещена в России). Вместе с тем тема фундаментализма не исчерпывается религиозным экстремизмом: в современном мире существует множество форм этого многогранного явления, включая этнорелигиозный, рыночный и даже феминистский фундаментализм. В работе выявляются основания феномена фундаментализма и его многочисленные грани. Особое внимание уделено характеристике «Движения чаепития» (США), являющего собой пример политического фундаменталистского течения. В заключение утверждается, что фундаментализм - это в некотором роде форма мировоззрения и мировосприятия, не ограниченная религиозной сферой, а потому требующая всестороннего и многоаспектного анализа.

It is impossible to understand modern Islamic (especially Arab) societies without taking into account the influence of Islamism as an ideology, cultural environment, mode of action, and lifestyle. Unfortunately, Islamism in many ways has remained a "phenomenon lurking behind the surface." In this article we will focus on the analysis of some political aspects of modern Islamism, showing how Islamism behaves when in opposition (where it feels more confident) and what happens when Islamists come to power in a legitimate way. We would like to show that Islamism is not something superficial, but the deepest and most comprehensive substance of Islamic societies. Therefore, it is extremely important to distinguish between radical and moderate Islamism, relying on the latter to weaken the former, since moderate Islamism can grow to be a positive and promising part of the political spectrum of Islamic countries. We believe that it is impossible to reduce the danger of radical terrorist Islamism by force alone. We can hope that this will decline if it can be divided by moderate Islamism and make the latter more respectable, open, and involved in normal political life.

The historical expe-rience of relations between East and West is characterized by the apparent instability, confl ict and the presence of stereotypes. Successful standoff with the West by some Muslim polities, embarked in the early XXth century on its own path of nationalism and Islamic socialism, in the following years witnessed a dramatic transformation. The instability of the non-Muslim West, is the secret of the instability of the Islamic East. It is exposed to modernization impacts on the one hand and challenges of racial and religious discrimination, ethnic strife, social and political unrest on the other. Their interweaving creates destabilization in Eastern societies and at the same time strengthens the position of political Islam. Western attempts to ignore these processes underlie the formation of extremist ideological aspirations, which are used by the West in their irresponsible adventurous interests. ; Исторический опыт отношений по линии Восток-Запад характеризуется очевидной неустойчивостью, конфликтностью и наличием стереотипов. Довольно успешное противостояние Западу со стороны некоторых мусульманских политий, вставших в начале ХХ века на собственный путь национализма и мусульманского социализма, в последующие годы претерпевало сильнейшие трансформации. В нестабильности немусульманского Запада оказывается и секрет нестабильности исламского Востока. Он подвергается, как модернизационным воздействиям, так и вызовам расовой и религиозной дискриминации, национальной розни и социально-политическим волнениям. Их сплетение порождает дестабилизацию в восточных обществах и одновременно укрепляет позиции политического ислама. Попытки Запада игнорировать эти процессы лежат в основе образования экстремистских идеологических устремлений, которые используются силами на Западе в своих безответственно авантюрных интересах.

The author considers Islamism not only as a socio-political movement, but he also examines historical and civilizational features of the Near and Middle East, which contributed to the fact that it was just the place where Islamism emerged and manifests itself as a perceptible phenomenon. Historical, ideological and socio-political reasons for its appearance and widespread use in most Islamic countries are mentioned in the article. The paper regards the historical development of Islamism, the reasons for its victories in the 1970 - 1980s, and the rise of the Islamic revival. Islamism is one of the most complex social phenomena of the present time. It is a many-sided, changing and heterogeneous movement, within the framework of which a very intense ideological and political struggle takes place. The author pays attention to the deep roots and broad social support of Islamism by the population, its numerous social functions. The definition of Islamism and its main trends (moderate and radical) are given in the article. The reasons for its plurality are explained. It is shown that moderate Islamism, unlike radical one, seeks to integrate into the legal political space, and therefore can be an ally in the struggle against radical Islamism, as well as strong secular political regimes.

After the collapse of the USSR, the West received favorable conditions for promoting its geopolitical interests. Accordingly, the European Union began to establish relations with the countries of Central Asia. The EU policy in Central Asia in the early 90s of the twentieth century is characterized by the fact that Brussels concentrated its efforts on the allocation of economic assistance, the promotion of democracy and market relations. The EU policy in the Central Asian republics was based on cooperation and partnership Agreements signed with the leadership of the countries of the region. These agreements were intended to formalize the political and economic relations of the countries of the region with the EU. The role of the Central Asian countries in EU foreign policy was more clearly defined after the adoption of the European Union Strategy for Central Asia in 2007. The European Union has taken a number of steps to strengthen its position in the region. Several formats of bilateral and regional cooperation have been created, and EU representative offices have been opened in the countries of the region.Over the past decade, the European Union has significantly intensified its foreign policy in Central Asia. It expanded diplomatic ties and successfully implemented mechanisms for developing cooperation with Central Asia. In particular, it has expanded its presence in the region, successfully launching several of its strategic programs in various areas of cooperation.In 2019, the European Union adopted a new Strategy for Central Asia. This is the first radical revision of the document adopted in 2007. This indicates a desire to update the base of interac tion and to build relations with the countries of the region in a new way. The European Union pays special attention to such areas of cooperation as energy issues, global security problems and joint struggle against the threats of terrorism, Islamic fundamentalism and radical extremism, transport and infrastructure. Particular attention is paid to the prospects and problems of the EU's interaction with the Kyrgyz Republic, which cover various aspects: political, economic, social, trade, cultural. On 19 November 2017, the European Union and the Kyrgyz Republic began negotiations to update the existing bilateral agreement, which is intended to replace the partnership and cooperation Agreement. After the completion of the negotiations, a new agreement on expanded partnership and cooperation between Kyrgyzstan and the European Union was initialed on July 6, 2019. It includes new areas of cooperation and significantly improves the regulatory framework for trade and economic relations in accordance with WTO rules and regional economic agreements. The new agreement provides for cooperation between Kyrgyzstan and the EU in areas such as: policy and reform, enhanced cooperation in foreign policy and security issues, in the areas of justice, security and freedoms, as well as in trade. ; После распада СССР Запад получил благоприятные условия для продвижения своих геополитических интересов. Соответственно, Европейский Союз начал налажить отношения со странами Центральной Азии. Политика ЕС в Центральной Азии в начале 90-х гг. ХХ века характеризуется тем, что Брюссель концентрировал свои усилия на выделении экономической помощи, продвижении демократии и рыночных отношений. В основе проводимой политики ЕС в республиках Центральной Азии лежали подписанные с руководством стран региона Соглашения о сотрудничестве и партнерстве. Эти соглашения были призваны формализовать политические и экономические отношения стран региона с ЕС. Более четко роль стран ЦА региона во внешней политике ЕС была определена после принятия в 2007 году Стратегии Европейского союза для Центральной Азии. Европейским Союзом был предпринят ряд шагов по укреплению своей позиции в регионе. Создано несколько форматов двустороннего и регионального сотрудничества, открыты представительства ЕС в странах региона.За последнее десятилетие Европейский Союз значительно активизировал свою внешнюю политику в Центральной Азии. Расширил дипломатические связи, успешно внедрял механизмы развития сотрудничества с Центральной Азией. В частности, расширил свое присутствие в регионе, успешно запустив несколько своих стратегических программ в различных сферах взаимодействия.В 2019 году Европейский Союз принял новую Стратегию по Центральной Азии. Это стало первым кардинальным пересмотром документа, принятого еще в 2007 году, и свидетельствует о желании обновить базу взаимодействия и по-новому выстроить отношения со странами региона. Особое внимания Европейский Союз уделяет таким сферам сотрудничества как энергетические вопросы, проблемы глобальной безопасности и совместная борьба с угрозами терроризма, исламского фундаментализма и радикального экстремизма, сфера транспорта и инфраструктуры.Особое внимание в статье уделено перспективам и проблемам взаимодействия ЕС с Кыргызской Республикой, которые охватывают различные аспекты: политические, экономические, социальные, торговые, культурные. Европейский Союз и Кыргызская Республика 19 ноября 2017 года начали переговоры по обновлению существующего двустороннего соглашения, которое призвано заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. После завершения переговоров, 6 июля 2019 года состоялось парафирование нового соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве между Кыргызстаном и Европейским союзом. Оно включает новые сферы сотрудничества и заметно улучшает нормативную базу для торговых и экономических отношений в соответствии с правилами ВТО и региональными экономическими соглашениями. Новое соглашение предусматривает сотрудничество Кыргызстана и ЕС в таких областях, как: политика и реформы, расширенного сотрудничества во внешней политике и вопросах безопасности, в сферах юстиции, безопасности и свобод, а также в торговой сфере.