The article analyses the features of the historical research of P.A. Florensky. It gives a review of the main works of the thinker, in which he formulates his understanding of history and historical knowledge. The article reveals the internal connection between the historical ideas of P.A. Florensky and his doctrine of discreteness and antinomicity as the universal principles of being as well as the philosopher's ideas about the immanent rhythms of the movement of culture. It shows the common grounds of P.A. Florensky`s ideas and the cultural-historical monadology of N.Y. Danilevsky, O. Spengler, A. Toynbee. The historical methodology proposed by P.A. Florensky denies the laws of «direct perspective». P.A. Florensky's representations concerning the meaning of history and culture are analyzed. His understanding of historical crisis as a blessing harboring in itself the possibility of change and growth. He offers his own understanding of the «end of history» and «another» history, taking its standpoint from that a person's change to a different qualitative state. In this context Florensky's teachings view theocracy as the least hostile form of government and the ideas about «extrapresence» as the most reasonable form of political positioning. The refutation of the linearity of history, as if having some immanent intent and moving towards some kind of logical realization, is a sign that characterizes the historiosophical discourse of religious thinkers of the Silver Age.
The paper considers some social and philosophical issues associated with how the interpretation methods in the history of social and political philosophy are used at the Cambridge school of intellectual history (Q. Skinner, J. Pocock, J. Dunn).The methodology of the Cambridge School differs from other methods of studying history of ideas as the researchers focus on the languages of political thought and its discourses. A general principle of the approach of the Cambridge School is that the language is regarded as an integral part of the reality it describes.The author explains the basic principles of Q. Skinner's contextualism, who criticises the established methods of understanding the history of ideas while defending his own concept of the intentionality of the author's statements. The paper also describes the peculiarities of J. Pocock's, J. Dunn's and Q. Skinner's approach within the framework of the general theoretical and methodological principles of the Cambridge School of Intellectual History.Skinner paid special attention to the language and the use of concepts and ideas. For Pocock the language conventions are important, which are the main study object of his historical analysis. Thus, the historians of the Cambridge School emphasise that authors not only theorise, but also produce their own speech utterance, transforming historical reality. Which is why it is of utter importance to consider the context. Even with certain differences in Skinner's and Pocock's method and terminology, the authors' approaches are simultaneously complementary and polemical, and form the general methodology of the Cambridge School. ; В статье рассматриваются некоторые социально-философские проблемы, связанные с применением методов интерпретации истории социальной и политической философии Кембриджской школы интеллектуальной истории (К. Скиннер, Дж. Покок, Дж. Данн).Методология Кембриджской школы отличается от других методов изучения истории идей тем, что исследователи сосредоточиваются на языках политической мысли, ее дискурсах. Общей установкой подхода Кембриджской школы является то, что язык рассматривается как неотъемлемая часть той реальности, которую он описывает.Разъясняются основные принципы контекстуализма К. Скиннера, критикующего устоявшиеся методы понимания истории идей и отстаивающего собственную концепцию преднамеренности авторских высказываний. Дается описание особенностей подхода Дж. Покока, Дж. Данна и К. Скиннера в рамках общих теоретико-методологических установок Кембриджской школы интеллектуальной истории.Скиннер уделял основное внимание языку, использованию понятий и идей. Для Покока же важны языковые конвенции, которые являются основным объектом исследования его исторического анализа. Таким образом, историки Кембриджской школы подчеркивают, что авторы не только теоретизируют, но и совершают собственное речевое высказывание, преобразуя историческую реальность. Вот почему так важно учитывать контекст. Даже при определенных различиях в методах и терминологии Скинера и Покока подходы авторов носят одновременно взаимодополняющий и полемический характер и формируют общую методологию Кембриджской школы.
Despite the fact that historians almost always recognized that time is important for historiography or simply identified time with history (like Jules Michelet, who said that history is time, or Marc Bloch, who called history the science of people in time), only recently the necessary prerequisites were formed for historical time (its nature, structure, models of periodization and ways of experiencing) to become the direct subject of modern theory of history. This new state of affairs in the field of theory is today more and more often referred to as the temporal turn.
As a language phenomenon, literature resists being described in terms of linguistic units and structures. Of key importance is the aesthetic experience of language and its uses in context. The experience is particularly dependent on the changing formats of communication, the development of the technologies of production and distribution of texts. This dependency, in turn, creates fresh stimuli for creative experimental work with word and letter. The nature of these processes being largely pre-reflexive invites and presupposes the effort of reflection. The potential for 'self-problematization' contained in a literary text is a crucially important but yet largely unexplored aspect of its meaning and form. It invites a philologist to try out new analytic techniques. Perspectives of present day developments in cognitive literary studies are closely related to the so called 'material turn' and 'experiential turn' in the humanities. The means of poetic expressivity are transformed in the changing media field providing for the increasingly multisensorial experience of writing and reading. The alliance of literary scholarship with cognitive research in embodied and situated knowledge is promising of new fruit.
The article raises the problem of preserving national identity in the context of hybridisation / universalisation of the values of the Russian youth. In this regard, the concept of "historical memory" is applied to the data of two studies carried out in schools and five universities (both at the capital and regional level). The purpose of the article is to assess the content and vector of historical knowledge of students about their country, the attitude to this knowledge among young people and adolescents at different educational levels. The process of continuity of school and university education in the national history is considered, the points of breaks are revealed. A general assessment is given on which periods of Russian history retain the connection with the young generations of Russians, and on which ones go into the past, revealing the main narratives of historical memory. The main conclusions are as follows: 1. the continuity and general assessment among schoolchildren and university students is maintained in relation to at least two events in the Russian history - the Great Patriotic War of 1941–45 and the historical figure of Peter I as the first emperor of Russia, who turned the country to the West and made a breakthrough in its modernization; 2. there is a gap in historical memory in relation to events associated with the period of Ancient Rus, a connection with the Soviet past is revealed; schoolchildren even single out the Soviet period as the most interesting and memorable; 3. there are gaps in the continuity of historical knowledge at the level of school and university education, this concerns, for example, such an event as "the annexation of Crimea to Russia in 2014"; 4. among schoolchildren dominates (58%) a group of students who are proud of the country history, whilst there is a group of those who are indifferent to their history or express negative assessments (8%) and have a neutral attitude to the history of Russia (34%), there is a high percentage (76%) of those who believe that there are different events in the history of Russia and it is important to remember the "dark" pages of one´s own history; 5. as a result, we see young people behaving differently depending on the age, who, for some reason, began to doubt their country and are ashamed of its past, but at the same time are ready to participate in the country's transformations.
The constancy of research interest in the content and forms of interaction between people in the society due to the role of the communication process and communication in the life of people. Most significantly, this role becomes in moments of reconciling work and interests of individuals, communities and groups; in the process of establishing, maintaining and expanding social connections and relations. Presented in the article ideas and concepts ancient thinkers and philosophers of the Middle Ages about the nature and forms of interaction of people in society are shown as supporting the idea of revealing the content of social communication, because they have their fundamental importance in the social and philosophical discourse on the analysis of forms of social interaction between individuals, social groups and society as a whole.
В статье представлены результаты изучения проблемы определения результативности обучения, измерения и оценки предметных достижений обучающихся. В целях эффективной организации оценочной деятельности рекомендуется проведение целостного и объективного оценивания, включающего измерение и оценку качества освоения декларативной и процедурной информации. В качестве инструмента его проведения предлагается модель оценивания учебных достижений обучающихся, основанная на теоретико-практическом изучении функциональности процесса формирования знаний. Данная модель теоретически обосновывается на основе анализа современных научных подходов к рассмотрению сущности и дидактического потенциала процесса формирования. С опорой на последние научные достижения проводится описание состава и структурной организации процесса формирования знаний. Предлагается система измерения качества формирования в совокупности уровней и критериев формирования знаний декларативного и процедурного характера. Конкретизируются основные критерии формирования знаний, вводятся критерии формирования знаний на уровне функциональности. В статье представлены результаты первичной апробации предлагаемой модели, которая применялась для оценивания результатов изучения истории, исторических кусов по выбору, обществознания. Процедуры оценивания проводились по предложенным критериям и уровням формирования знаний. Результаты измерительных процедур подтвердили факт достаточно высокой результативности усвоения декларативных знаний, показали динамику снижения результативности формирования процедурных знаний и знаний функционального характера. The article presents the results of the study of the problem of determining the effectiveness of teaching, measuring and assessing the subject achievements of students. In order to effectively organize assessment activities, the author proposes a holistic and objective assessment, including measurement and evaluation of the quality of mastering declarative and procedural information. As a tool for its implementation, there is proposed a model for assessing students' learning achievements, based on theoretical and practical studies of the functionality of the knowledge formation process. The proposed model is theoretically justified basing on the analysis modern scientific approaches to the essence and didactic potential of the process of formation. Using the latest scientific achievements, the author describes the composition and structural organization of the knowledge formation process. A system for measuring the quality of formation in the set of levels and criteria of forming knowledge of declarative and procedural character is proposed. The main criteria for the formation of knowledge are specified, criteria for the formation of knowledge at the level of functionality are introduced into the criteria system. The primary results of the approbation of the proposed model, which was used to assess the achieved learning outcomes in history, historical subjects of choice, and social studies, are presented. The assessment procedures were carried out on the basis of the proposed criteria and levels of knowledge formation. The results of the measurement procedures confirmed the fact of a sufficiently high efficiency of the acquisition of declarative knowledge, revealed the dynamics of a decrease in the effectiveness of the formation of procedural knowledge and further knowledge of a functional nature.
History is regarded as knowledge of the past. Considers the problem of the object of historical science. The question is about the "reality" of the past, the relationship between the past and reality, about the possibility of "the science of the past" and the challenges of the past to act as the object of historical science. Examines the relationship between past and present. The present is the basis for the knowledge of the past. Modernity is a point of reference, selection and interpretation of past events always occur from the point of view of modernity.Discusses the question of the relationship between everyday and scientific knowledge, of history and "historical memory". There are Parallels between everyday knowledge and historical memory. Historical memory is seen as a social construct, not even knowledge, but a kind of symbol, the base identity of a social group, a sign of the difference between "their" and "strangers". The scientific study of the past linked to the problematization of "obvious" in everyday knowledge, in the "historical memory".All knowledge is carried out through signs. The function of cognition consists in the superimposition of the world network of signs. To develop new knowledge is seen as a semiotic process. The concepts of "reality" and "knowledge" are closely connected with each other. Knowledge not only describes reality, it also constructs it. Knowledge (including historical) culturally mediated.The history of science is understood as the production of new knowledge on the basis of processing of information arrays about the past. Depth of understanding ultimately depends not so much on information as to the properties of the interpreter. The essence of the scientific method is the replacement of a real object with its model. History as a science of the past, as knowledge of the past acts as a mental construct, as a speculative model of the past. There is a possibility of instrumentalization of history. Historical knowledge included in the system of political and legal argumentation. Various political forces often consider history only as a means to validate and justify their current policy. ; История рассматривается как знание о прошлом. Рассматривается проблема объекта исторической науки. Ставится вопрос о «реальности» прошлого, о соотношении прошлого и реальности, о возможности «науки о прошлом» и возможности прошлого выступать объектом исторической науки. Рассматривается взаимосвязь между прошлым и настоящим. Настоящее выступает основой для познания прошлого. Современность является точкой отсчета, отбор и осмысление прошлых событий всегда происходит с точки зрения современности.Всякое познание осуществляется через посредство знаков. Функция познания состоит в накладывании на мир сети обозначений. Выработка новых знаний рассматривается как семиотический процесс. Понятия «реальность» и «знание» тесно сопряжены друг с другом. Знание не только описывает реальность, оно также конструирует ее. Знание (в том числе, историческое) культурно опосредовано.История как наука понимается как продуцирование новых знаний на базе переработки информационных массивов о прошлом. Глубина понимания в конечном счете зависит не столько от информации, сколько от свойств интерпретатора. Сущность научного метода - замена реального объекта его моделью. История как наука о прошлом, как знание о прошлом выступает как мыслительная конструкция, как умозрительная модель прошлого. ; Історія розглядається як знання про минуле. Розглядається проблема об'єкта історичної науки. Ставиться питання про «реальність» минулого, про співвідношення минулого і реальності, про можливість «науки про минуле» і можливість минулого бути об'єктом історичної науки. Розглядається взаємозв'язок між минулим і сьогоденням. Сучасність постає основою для пізнання минулого. Сучасність є точкою відліку, відбір і осмислення минулих подій завжди відбувається з точки зору сучасності.Будь-яке пізнання здійснюється за посередництвом знаків. Функція пізнання полягає в накладанні на світ мережі позначень. Вироблення нових знань розглядається як семіотичний процес. Поняття «реальність» і «знання» тісно пов'язані між собою. Знання не тільки описує реальність, воно також конструює її. Знання (в тому числі, історичне) культурно опосередковане.Історія як наука розуміється як продукування нових знань на базі переробки інформаційних масивів про минуле. Глибина розуміння в кінцевому рахунку залежить не стільки від інформації, скільки від властивостей інтерпретатора. Сутність наукового методу - заміна реального об'єкта його моделлю. Історія як наука про минуле, як знання про минуле постає як розумова конструкція, як умоглядна модель минулого.
This article examines the history of Russian sociology from the viewpoint of sociology of knowledge, specifically the period of history from the early 1990's to the mid-2000's. The external historical context, as well as the internal mental and theoretical-methodological consequences associated with the fall of Marxist-Leninist ideology are all analyzed. Digressing from the emotional psychological experiences and value judgments of sociologists, the author sees an ideological challenge in the void that arose in place of Marxism-Leninism. His focus is on the actual responses to this challenge in the form of attempts made by Russian sociologists to fill and comprehend said void. In particular, the author touches upon the "polyparadigmatic approach" concept proposed by V.A. Yadov, in association with the controversy that arose between him and the creator of this concept. The author considers the "epistemological anarchism" doctrine by P. Feyerabend and finds that it has a lot in common with the concept of a "polyparadigm approach".
Review of the collection of works prepared by Gottfried Kratz (Gottfried Kratz. Russische Biblioteken in Deutschland. – Berlin : Peter Lang, 2020. – 231 s. (Arbeiten und Bibliographen zum Buch – und Bibliothekswesen. 17).The book in German comprises the papers by German and Russian researchers on public, academic, military and church libraries in the mid-19th century and up to present. The reviewer focuses on the works matching the profile of the "Scientific and Technical Libraries" journal. The presented works are based on vast archival materials and expand the knowledge of Russian-German library relationships within the mentioned historical period. The researchers of Russian diaspora abroad, book and library historians will make the readership of the book. ; Рецензия на подготовленный Готтфридом Кратцем научный сборник «Русские библиотеки в Германии» (Берлин : Петер Ланг, 2020. – 231 с. ; (Труды и библиографии по книжному и библиотечному делу. 17) – Gottfried Kratz. Russische Biblioteken in Deutschland. – Berlin : Peter Lang, 2020. – 231 s.; (Arbeiten und Bibliographen zum Buch – und Bibliothekswesen. 17).В этот сборник, изданный на немецком языке, вошли статьи немецких и российских специалистов. В их работах освещена деятельность публичных, академических, военных, церковных библиотек с середины XIX в. до наших дней. В представленном отзыве основное внимание сосредоточено на статьях, соответствующих тематике журнала «Научные и технические библиотеки». Отмечено, что все статьи подготовлены на основе изучения большого количества архивных документов, что позволило ввести в научный оборот новые данные, расширяющие представление о немецко-русских библиотечных взаимосвязях обозначенного исторического периода. Сборник предназначен в первую очередь исследователям русского зарубежья, историкам книги и библиотечного дела.
This article presents the results of the study, the first of which was published in the previous issue of the journal (Epistemological studies in Philosophy, Social and Political Sciences, 2019, 2(2), 31-40). History is regarded as knowledge of the past. Considers the problem of the object of historical science. The question is about the "reality" of the past, the relationship between the past and reality, about the possibility of "the science of the past" and the challenges of the past to act as the object of historical science. Examines the relationship between past and present. The present is the basis for the knowledge of the past. Modernity is a point of reference, selection and interpretation of past events always occur from the point of view of modernity. Discusses the question of the relationship between everyday and scientific knowledge, of history and "historical memory". There are Parallels between everyday knowledge and historical memory. Historical memory is seen as a social construct, not even knowledge, but a kind of symbol, the base identity of a social group, a sign of the difference between "their" and "strangers". The scientific study of the past linked to the problematization of "obvious" in everyday knowledge, in the "historical memory". All knowledge is carried out through signs. The function of cognition consists in the superimposition of the world network of signs. To develop new knowledge is seen as a semiotic process. The concepts of "reality" and "knowledge" are closely connected with each other. Knowledge not only describes reality, it also constructs it. Knowledge (including historical) culturally mediated. The history of science is understood as the production of new knowledge on the basis of processing of information arrays about the past. Depth of understanding ultimately depends not so much on information as to the properties of the interpreter. The essence of the scientific method is the replacement of a real object with its model. History as a science of the past, as knowledge of the past acts as a mental construct, as a speculative model of the past. There is a possibility of instrumentalization of history. Historical knowledge included in the system of political and legal argumentation. Various political forces often consider history only as a means to validate and justify their current policy. ; Данная статья представляет результы исследования, первая часть которого опубликована в предыдущем номере журнала (Epistemological studies in Philosophy, Social and Political Sciences, 2019, 2 (2), 31-40). История рассматривается как знание о прошлом. Рассматривается проблема объекта исторической науки. Ставится вопрос о «реальности» прошлого, о соотношении прошлого и реальности, о возможности «науки о прошлом» и возможность прошлого быть объектом исторической науки. Рассматривается взаимосвязь между прошлым и настоящим. Современность выступает основой для познания прошлого. Современность является точкой отсчета, отбор и осмысление прошлых событий всегда происходит с точки зрения современности. Любое познание осуществляется посредством знаков. Функция познания состоит в накладывании на мир сети обозначений. Выработка новых знаний рассматривается как семиотический процесс. Понятие «реальность» и «знание» тесно связаны между собой. Знания не только описывает реальность, оно также конструирует ее. Знание (в том числе, историческое) культурно обусловлено. История как наука понимается как продуцирование новых знаний на базе переработки информационных массивов о прошлом. Глубина понимания в конечном счете зависит не столько от информации, сколько от свойств интерпретатора. Сущность научного метода - замена реального объекта его моделью. История как наука о прошлом, как знания о прошлом предстает как умственная конструкция, как умозрительная модель прошлого. ; Дана стаття презентує результи дослідження, першу частину якого опубліковано у попередньому номері журналу (Epistemological studies in Philosophy, Social and Political Sciences, 2019, 2(2), 31-40).Історія розглядається як знання про минуле. Розглядається проблема об'єкта історичної науки. Ставиться питання про «реальність» минулого, про співвідношення минулого і реальності, про можливість «науки про минуле» і можливість минулого бути об'єктом історичної науки. Розглядається взаємозв'язок між минулим і сьогоденням. Сучасність постає основою для пізнання минулого. Сучасність є точкою відліку, відбір і осмислення минулих подій завжди відбувається з пгляду сучасності. Будь-яке пізнання здійснюється за посередництвом знаків. Функція пізнання полягає в накладанні на світ мережі позначень. Вироблення нових знань розглядається як семіотичний процес. Поняття «реальність» і «знання» тісно пов'язані між собою. Знання не тільки описує реальність, воно також конструює її. Знання (в тому числі, історичне) культурно обумовлене. Історія як наука розуміється як продукування нових знань на базі переробки інформаційних масивів про минуле. Глибина розуміння в кінцевому рахунку залежить не стільки від інформації, скільки від властивостей інтерпретатора. Сутність наукового методу - заміна реального об'єкта його моделлю. Історія як наука про минуле, як знання про минуле постає як розумова конструкція, як умоглядна модель минулого.
Introduction. The didactic principle of education-in-studies is one of the most important instruments of quality education at all levels. Compliance with this principle enhances the results of methodological means educators choose. A positive example is considered a widely recognised and effective method of education and upbringing. As such examples, in education it is recommended to use personal and scientific biographies of scholars whose names became a part of scientific eponyms – terms meaning phenomena, laws, theories, inventions, etc. derived from the names of their originators. Eponyms are researched from the prospective of many sciences, including pedagogy. According to the principles of humanisation and historicism declared in governmental documents on education, eponyms can be utilised as means of upbringing while studying natural and other disciplines. However, the research data about this role of eponyms are scarce. In particular, it is unknown how students perceive this component of language and if there is a difference in perception between school and university students. This gap in methodology and teaching technique applies to a number of disciplines including chemistry.The aims of this research publication were to study attitudes of university students in two countries – Belarus and the USA – to chemical eponyms, and to identify correlations between their reflective cognition and solid knowledge of the future professionals.Methodology and research methods. A 27-item questionnaire with different types of answers was developed by the author of the present research. The questionnaire was administered via the Internet for the survey of students at University of Oregon and Belarusian State University. Analysis of the data collected was done in IBM® SPSS® package using descriptive (mean, standard deviation, variance) and inferential (Mann–Whitney and Pearson tests) statistics.Results and scientific novelty. The survey showed that students in both countries recognise chemical eponyms by association better than by their content. Belarusian respondents exhibited a bit higher level of eponym knowledge than American respondents, which is explained by populations (the former one had more chemistry majors), timing and duration of chemistry courses. Recognition of chemical eponyms differs; it is promoted by their repeatability, uniqueness, and phoneticity. The majority of students in both countries perceive eponyms non-reflexively, and the students' attitude towards eponyms is mostly uncertain. It was found that the determinant factor for good knowledge and reflective positive attitude towards eponyms is the student's motivation for learning. This motivation, in turn, is determined by the chosen major. Naturally, the profile majors "Chemistry" and "Chemistry Teaching" motivate students the most. It has been concluded that on the one hand, for implementation of the humanisation and historicism principles, one should not rely exclusively on eponyms. To avoid mistakes, one should keep a systemic approach that implies a set of pedagogical means and methods. On the other hand, systematic, regular work with chemical eponyms helps to get an in-depth understanding of chemical phenomena and to get the chemical theory-and-practice synthesis quick and balanced. Unfortunately, less and less attention is paid in educational literature to both eponyms and scholar personalities as their sources, and that is fundamentally wrong.Practical significance. The research materials and the results obtained in this research will be useful for teachers and instructors of chemistry in the development of lessons, lectures, seminars and laboratory classes as well as in writing tutorials and textbooks. ; Введение. К важнейшим инструментам качественного образования любого уровня относится дидактический принцип воспитывающего обучения, соблюдение которого усиливает результативность выбираемых педагогами методических средств. Общепризнанным эффективным методом обучения и воспитания считается положительный пример. В качестве такового в образовательной сфере рекомендуется использовать биографии и описания деятельности ученых-первооткрывателей, многие фамилии которых стали нарицательными или вошли в состав научных эпонимов (производных от имен собственных терминов и понятий, обозначающих явление, закон, теорию, изобретение и др.). Эпонимы изучаются с позиций многих наук, в том числе педагогики, а согласно декларируемым в национальных документах об образовании принципам гуманизации и историзма они могут применяться как средство воспитания при освоении естественных и других дисциплин. Однако данные об исследованиях подобной роли эпонимов отсутствуют. Неизвестно, в частности, как соответствующий пласт учебной лексики воспринимается учащимися и изменяется ли ее восприятие у студентов университета по сравнению со школьниками. Этот пробел в методологии и методике преподавания в полной мере относится и к такому предмету, как «Химия». Цели представленной в публикации работы состояли в выяснении отношения студентов университетов разных стран – Беларуси и США – к химическим эпонимам и выявлении связей между рефлексивным их осмыслением и прочными знаниями будущих специалистов. Методология и методика. Для опроса обучающихся в Орегонском и Белорусском государственном университетах, проводившегося посредством интернет-ресурсов, была разработана авторская анкета, состоящая из 27 вопросов с разными типами ответов. Анализ собранной информации производился с помощью пакета IBM® SPSS®, методами описательной (вычисление среднего и стандартного отклонений, дисперсии) и выводной (использование тестов Манна – Уитни и Пирсона) статистики. Результаты и научная новизна. По итогам опроса установлено, что студенты обеих стран определяют химические эпонимы по ассоциативному ряду лучше, чем по их содержанию (сущности). У белорусских респондентов показатели знания эпонимов оказались несколько выше, чем у американских испытуемых, что объясняется спецификой выборок (в первой доля студентов химиков была более представительной), графика и продолжительности химических курсов. Узнаваемости химических эпонимов, степень которой различна, способствуют их повторяемость, уникальность и фонетичность. У большинства всей совокупности участников анкетирования зафиксированы нерефлексивное восприятие эпонимов и неопределенное отношение к ним. Главным фактором хорошего знания, рефлексивного положительного отношения к эпонимам является высокая мотивация к их усвоению, которая обусловлена избранной специальностью, – разумеется, наиболее мотивированы в этом плане студенты профильных специальностей «Химия» и «Преподавание химии». Сделан вывод о том, что, с одной стороны, в реализации принципов гуманизации и историзма нельзя делать ставку исключительно на эпонимы: чтобы избежать просчетов, следует придерживаться системного подхода, подразумевающего комплекс средств и методов. С другой стороны, планомерная, регулярная работа с химическими эпонимами помогает глубже проникнуть в суть изучаемых явлений и позволяет ускорить и гармонизировать процесс претворения химической теории в практику. К сожалению, эпонимам, как и их источникам – персоналиям ученых, – в учебной литературе уделяется все меньше внимания, что в корне неправильно. Практическая значимость. Материалы предпринятого автором исследования и полученные результаты будут полезны учителям и преподавателям химии при разработке уроков, лекционных курсов, цикла семинарских и лабораторных занятий, а также при составлении учебных пособий и написании учебников.
The theory and methodology of history, as it was developed under the name of 'historics' by one of its leading theorists, 19th century German historian Johann Gustav Droysen, had a powerful impact on the rise history as a discipline in Russia. This article examines the basic concepts of Droysen's historics as a methodology of history.The theory advanced by Droysen had aggregated the intellectual achievements of several German schools of historical thought (those of Göttingen, Heidelberg and Berlin). The Prussian school's concept of history, which Droysen subscribed to, was found to be in tune with how the emergent Russian historical school viewed history. In the second half of the 19th and early 20th century, leading theorists of the Russian school, such as N. I. Kareev, V. O. Klyuchevsky, A. S. Lappo-Danilevsky, came up with their own reflections and elaborations on Droysen's ideas, founded upon a synthetic approach to the study of history. Introduction of scientific methodology into historical research was a key factor in the rise of history as a Wissenschaft. Droysen's historics brought together the most important concepts advanced by the German thinker: the choice of theory of historical knowledge and of history as a process as subjects in Droysen's psychological systematization of history; the correlation between objective and subjective knowledge; the evolutionary development of society; his critique of speculative philosophy of history and the subsequent development of empirical theory of history; and finally, Droysen's flat denial of the so-called 'рррlaws of history'. A special focus is made here on Droysen's methodology of history. His multi-level understanding of history was founded on a synthetic approach to the study of history as a process which ascends from local history to the perception of humanity as a whole. Droysen's theory involved the use of explanation, interpretation, comprehension, understanding, and a set of complex methods (comparative method, analogy, hypothesis, etc.). Multi-aspect character of this approach to history covers the economic, political, social, cultural, personal and other spheres of human activity. Its human dimension lies in the interest in the history of humanity as a moral history, in the focus on human personality, on the phenomenon of free will, and a correlation between pragmatic and cultural history. ; Теория и методология истории немецкого ученого XIX в. И. Г. Дройзена, одного из ведущих теоретиков истории, названная им «историкой», оказала существенное влияние на становление исторической науки в России. Целью данной статьи является осмысление основных концептов историки И. Дройзена как методологии истории.Историческая концепция Дройзена аккумулировала в себе интеллектуальные достижения немецких школ историков (гёттингенской, гейдельбергской, берлинской). Малогерманская (прусская) школа, к которой принадлежал Дройзен, определила научное направление в области истории, созвучное традиции русской исторической школы. Ведущие представители русской исторической школы второй половины XIX — начала ХХ в. (Н. И. Кареев, В. О. Ключевский, А. С. Лаппо-Данилевский и др.) занимались осмыслением и разработкой идей И. Г. Дройзена, основанных на синтетическом подходе к изучению истории. Ключевое значение для развития истории как науки имела разработка научных методов исследования исторического процесса.В историке Дройзена рассмотрены основные концепты немецкого мыслителя: выделение в качестве исследовательских предметов теории исторического знания, теории исторического процесса в дройзеновской систематике психологического направления соотношение объективного и субъективного знания, эволюционное развитие общества, неприятие спекулятивной философии истории, разработка исторической теории на основе эмпиризма, отрицание так называемых исторических законов.Особое значение придается освещению методологии истории Дройзена. Многоуровневое представление истории основано на синтетическом подходе в исследовании исторического процесса, восходящего от локальной истории к всемирно-исторической идее восприятия человечества как единого целого. Наукоучение Дройзена включает объяснение, интерпретацию, осмысление, понимание, использование комплекса методов (компаративный, аналогия, гипотеза и др.). Многоаспектный характер истории охватывает все области и сферы человеческой деятельности — экономическую, политическую, социальную, культурную, личную. Человеческое измерение истории выражается интересом к истории человечества как нравственной истории, вниманием к человеческой личности, осмыслением феномена свободы воли, соотношением прагматической истории и культурной истории.
Abstract: reconstructing the actual history of Ancient Israel is not an easy task. The Biblical texts, which remain the primary source for these studies are also Sacred Books at least for two World religions. Therefore, any kind of textual criticism, which offers their different interpretation is inevitably connected with sensitive issues regarding modern politics and ideology. As a matter of fact, the discussions regarding these issues always remain particularly acute. The article offers a survey of the discussions regarding the pre-history of Israelites as an ethnic group and the creation of the monarchy governed by the Davidic kings (the very existence of whom is also arguable as it comes out of some modern research). The author suggests that as a method can be applied a critical approach to the narrative itself. This approach is hoped will facilitate the distinction between the eyewitness reports (or stories written after them) and idealistic reflections on the past times (such as Solomon's golden age, which do not possess any sources to build upon). The identification of the different strata within the Biblical narrative and juxtaposing them to the archeological findings from the same chronological period allows a reconstruction of a coherent and convincing historical picture of the Ancient Israel. This method also sets the limits for our knowledge with regard to this subject. ; Резюме: реконструкция истории Древнего Израиля представляет особенную проблему в связи с тем, что библейские тексты, в которых описана эта история, были священными книгами на протяжении всей истории своего существования и остаются таковыми по сей день. Любые предлагаемые модели оказываются слишком значимыми для современной религии, политики и идеологии, и потому споры бывают особенно острыми. В статье предлагается краткий обзор современного состояния дискуссии о возникновении израильтян как этноса и о становлении монархии вплоть до династии Давида (само существование которой, впрочем, тоже отрицается некоторыми исследователями). Особую роль здесь может сыграть нарративный анализ, который показывает, какие из библейских повествований написаны очевидцами событий или составлены по рассказам очевидцев, а какие отражают идеализированные представления о прошлом (например, «золотой век» Соломона, который возник и закончился внезапно и ничем не объяснен). Выделяя в библейских повествованиях разные пласты и согласовывая их данные с находками археологов, можно построить достаточно убедительную модель исторической реконструкции и понять, каковы границы научного знания о Древнем Израиле на данный момент.
The economic theory of Marxism is one of the fundamental trends that continue the classical tradition in economic science. Like any body of theoretical knowledge, the economic theory of Marxism cannot become outdated; it can only be discarded by managerial practice as unwanted. Practice shows that within modern management, situations increasingly arise that can only be explained adequately within the framework of classical political economy. The awakening of interest in the classical tradition, and accordingly, in Marx's economic theory, is due to the fact that it retains within itself the whole indispensable set of instruments for economic analysis of the state of the modern economy. Moreover, the basic positions of Marxism coincide in some cases with ultra-modern (institutional) concepts. Today, a return to the ideas of Marxism is possible only on several conditions: a) if this theoretical current is cleansed of accumulated vulgarisms and distortions; b) if there is a rethinking of outmoded positions that have been disproved by reality; c) if Marxist methodology is employed for analysing the present-day economy. This course of instruction is aimed at the study and assimilation of the theoretical bases of the classical, politico-economic school in economic science-Marxism.
