Suchergebnisse

The starting point of the conclusions of politicians and experts was the recognition of the changed nature of threats to the New World Order. In post-Westfalia system of international relations the main actors are not sovereigns, but transnational actors of world politics, including transnational terrorist and criminal networks. In this situation, the support of global security threat serves the underground world – terrorists, shady business structures, failed states. The unconventional nature of the threat to peace and stability of the New World Order requires an equally innovative response which transcends the formal constraints of international law and the traditional doctrine of deterrence. An analysis of the U.S. foreign policy concepts suggests that today's academic and political community has promoted consensus of neoliberals and neoconservatives, supporters of the institutional functionalism and representatives of the school of Realpolitik. This consensus was based on the recognition of the admissibility of pre-emptive strikes on the territory of failed states, sponsoring international terrorism, or the implementation of open interference in the internal affairs of "rogue states" for human rights and democratic freedoms guarantee. ; В современных условиях становления новой конфигурации международных отношений вооруженная агрессия по-прежнему остается не только популярной альтернативой дипломатическому урегулированию конфликтов, но и одной из постоянно совершенствуемых насильственных практик. Место войн на международной арене все активнее занимают терроризм, геноцид, интервенция и т.д. Иностранное военное вмешательство в дела суверенных государств в настоящее время получает все более широкое распространение, поэтому противодействие попыткам интервенции на данный момент входит в число приоритетных задач государства, так как от эффективности этой деятельности нередко зависит существование страны.

The authors analyze the role the Czechoslovak Legion's uprising played in the internationalization of the Civil war in Russia during the spring and summer of 1918. The new archival sources that expose the role of foreign powers in involving the prisoners of war of the former Austro-Hungarian Empire in Russian civil conflicts are introduced ; В статье рассматривается значение восстания Чехословацкого корпуса для интернационализации Гражданской войны в России весной – летом 1918 г. Авторами вводятся в научный оборот новые источники, которые позволяют пролить свет на роль различных держав, оказавших влияние на вовлечение военнопленных бывшей Австро-Венгерской империи в противостояние различных политических сил в России.

The author examines the process of Soviet military involvement in the events that took place in Afghanistan from the viewpoint of the United States. This topic is poorly studied, and the author makes an attempt to fill this gap. The main goal of the paper is to consider the process of increasing involvement of the USSR in the interior Afghan affairs from the U.S. position and to trace how this position changed during 1979. Methods and materials: The author mainly relies on the document 'The secret correspondence of the foreign policy agencies of the United States on Afghanistan' and also draws documents from the U.S. Congress and a monthly bulletin from the U.S. State Department. Analysis. The special attention is paid to the period from the beginning of the spring of 1979 to the end of 1979, since it was during this period of time that the Soviet military presence in Afghanistan continued to grow. Results: The author concludes that throughout 1979 and earlier, the U.S. closely followed the events in Afghanistan and Soviet actions there. However, the U.S. position on possible Soviet military involvement was expectant, and the USSR was not given strong protests, which could promote the Soviet decision on military intervention in the civil war in Afghanistan.

The article examines the question of the influence of the military on the politics of Thailand, starting with the Siamese revolution in 1932. The reasons for the intervention of the military in the events in 2006 and 2014 are elucidated. The influence of the military on the political institutions of Thai democracy is analyzed. A discussion on the concept of a coup d'état is opened. It is concluded that under the pretext of countering threats to state security, the military manages to achieve political and economic power, but this creates conditions that give rise to political instability and social disorder.Key words: Military influence, military intervention, coup d'état, constitutional monarchy, political power, political crisis. ; В статье рассматривается вопрос о влиянии военных на политику Таиланда начиная с сиамской революции 1932 г. Выясняются причины вмешательства военных в события 2006 и 2014 гг. Анализируется влияние военных на политические институты тайской демократии. Раскрывается суть дискуссии о понятии «государственный переворот». Делается вывод о том, что под предлогом противодействия угрозам государственной безопасности военным удается достичь политической и экономической власти, но это создает условия, порождающие политическую нестабильность и социальный беспорядок.Ключевые слова: военное влияние, военное вмешательство, государственный переворот, конституционная монархия, политическая власть, политическая кризис.

The particular features of «White» Siberia population's perception of American interventionists are considered in the paper on the basis of the analysis of the non-Bolshevik periodical press of Siberia and the Far East of the Civil War period. The paper attempts to reconstruct and analyze the image of American interventionists in the press, to define the degree of the influence of this image on the public opinion in Siberia and the Far East. The paper traces the evolution of the attitude of the Siberian and Far Eastern press to the American presence in the East of Russia, and concludes, first, of the gradual deterioration of the image of American soldiers in the press, and of the increasing antipathy towards them in the society. Second, the author makes a conclusion of the contradictory and ambiguous attitude of both the periodical press and the public to the American interventionists, which was reflected in a negative attitude to the American troops against the background of the positive perception of economic and humanitarian aid from the U. S. ; В статье на основе анализа небольшевистской периодической печати Сибири и Дальнего Востока периода Гражданской войны рассматриваются особенности восприятия населением «белой» Сибири американских интервентов. В ходе реконструкции и анализа образа американских интервентов в прессе предпринимается попытка определить степень влияния данного образа на общественное мнение Сибири и Дальнего Востока. В статье прослеживается эволюция отношения сибирской и дальневосточной прессы к американскому присутствию на востоке России, и делаются выводы, во-первых, о постепенном ухудшении образа американских солдат в прессе и росте антипатий к ним в обществе. Во-вторых, о противоречивом и неоднозначном отношении, как периодической печати, так и населения к американским интервентам, что выражалось в негативном отношении к американским войскам на фоне позитивного восприятия экономической и гуманитарной помощи со стороны США.

В статье рассматриваются причины и ход восстания туарегов на севере Мали, определяются основные участники вооруженного противостояния, влияние конфликта на внутриполитическую обстановку в стране, военное вмешательство Франции, направленное на подавление сил исламских фундаменталистов, перехвативших руководство восстанием. Особое внимание уделяется развитию свободы слова в стране, охваченной вооруженным конфликтом, показываются примеры давления на журналистов, а также роль СМИ в освещении ситуации на севере Мали и формировании общественного мнения относительно противостояния правительства с туарегами и исламскими фундаменталистами. = This article discusses the causes and course of the Tuareg rebellion in northern Mali, identifies the main parties to the armed conflict, the impact of the conflict on the political situation in the country, the French military intervention aimed at suppressing the forces of Islamic fundamentalists, interception leadership of the uprising. Particular attention is paid to the development of freedom of speech in the country covered by the armed conflict, are shown examples of pressure on journalists, as well as the role of the media in the coverage of the situation in the north of Mali and the formation of public opinion on the government's confrontation with Tuareg and Islamic fundamentalists.

The article focuses on the theory of humanitarian intervention and its applicability to actual meddling in the affairs of other states including military operations - directly or indirectly - sanctioned by the UN. The authors begin with the assumption that intervention and war are not dissimilar because war might be regarded as a radical form of intervention. Historical condition and normative justification of the emergence of the legality and legitimacy of war are reconstructed with the view to highlight the antinomy between defending the state sovereignty and defending the human rights. We opt for the contractarian approach, which, in our view, allows us to overcome the antinomy, and we argue that in international law it is the violation of the human rights by the state that should be the universal and paramount legitimation for intervention. Further analysis of political practices, however, reveals that human rights are rarely invoked in legitimizing intervention. Yet, we demonstrate that classical political realism that prioritizes interests of the state is itself in need of justification if it is used for legitimizing intervention, because its main tenet is the supremacy of the state, which is undermined by intervention. In conclusion, we highlight the methodological problems in normative political theory, which faces the choice of what is to be the "foundational notion" for modern international law.Key words: humanitarian intervention, jus ad bellum, legitimacy, sovereignty, state, human rights, contract, casus belli, UN. ; В статье анализируется теория гуманитарной интервенции в ее отношении к реальным практикам вмешательства в дела отдельных государств, прямо или косвенно санкционированным ООН. Концептуально и отчасти методологически авторы сближают интервенцию и войну (война понимается как наиболее радикальная форма интервенции). В начале статьи кратко реконструируются исторические и нормативные предпосылки, сформировавшие ключевую для юридических оснований допустимости войны антиномию защиты либо суверенитета государства, либо прав человека. Выбрав контрактуализм как теоретическую рамку, позволяющую предварительно разрешить (разрушить) эту антиномию, мы приходим к выводу о том, что в международном праве именно нарушение базовых прав граждан со стороны государства должно было бы быть универсальным и основным оправданием интервенции. Дальнейший анализ политической практики убеждает нас в том, что концепт прав человека редко используется для оправдания интервенции и, по существу, не является в этой риторике ведущим компонентом. Тем не менее мы показываем, что классический политический реализм государственного интереса как оптика осмысления интервенции также нуждается в защите, поскольку допущение о том, что именно государства являются доминирующими субъектами международного права, сегодня ставится под сомнение. В заключение мы формулируем методологические проблемы современной нормативной политической теории как проблемы выбора «приоритетного субъекта» международного права. Ключевые слова: гуманитарная интервенция, jus ad bellum, легитимность, суверенитет, государство, права человека, контракт, casus belli, ООН.

The article is devoted to the viewpoints of the leaders of the French military mission (especially generals Niessel and Lavergne) on the key events of Russian history during March-August 1918, such as the conclusion of the Brest-Litovsk treaty, the possibility of cooperation with Soviet Russia, the revolt of the Czechoslovak Legion, and the necessity for an Allied intervention. The author comes to the conclusion that the officers' perception of key issues differed considerably: one part of the French military mission (represented by Nissel) felt hostility to the Bolsheviks, and the other part (represented by Lavergne) sympathised with Soviet power. Nevertheless, the leaders of the French military mission judged the Soviet regime by its military capacity and the ability to sustain military activity against the Central Powers. Referring to the reports of Generals Nissel and Lavergne, the author confirms the opinion that the members of the French military mission were not involved in the organisation of the Czechoslovak revolt in May 1918. This paper is based on documents from G. Clemenceau's collection, as well as from the Russian section of the General Staff's Second Bureau and of the French Military Mission in Russia, and the French Ministry of Defense Archive. ; В статье рассматривается взгляд руководителей французской военной миссии (преимущественно генералов Нисселя и Лаверня) на ключевые события российской истории марта-августа 1918 г.: заключение Брестского мира, возможности и перспективы сотрудничества с властью Советов, выступление чехословацкого корпуса, необходимость проведения союзнической интервенции. Автор приходит к выводу, что позицию сотрудников миссии отличало отсутствие единства мнений по вышеописанным ключевым вопросам: часть французского военного представительства (в лице Нисселя) была непримиримо настроена по отношению к большевикам, другая его часть (в лице Лаверня, а также французских социалистов) выражала сочувствие власти Советов. Тем не менее, руководство военной миссии оценивало советскую власть по критерию ее боеспособности и возможности продолжать военные действия против Центральных держав, что и обусловило единодушие миссии в необходимости интервенции. На основе рапортов Нисселя и Лаверня подтверждается точка зрения о том, что члены французской военной миссии были непричастны к организации чехословацкого выступления в мае 1918 г. Данное исследование основано на документах фондов Ж. Клемансо, русской секции Второго бюро и французской военной миссии в России Архива Министерства обороны Франции.

В статье осуществляется анализ сущности современной политики как политики «военизированного гуманизма», под которой понимается изнанка экспансии демократии, допускающей применение как угроз, так и самой силы, как использование санкций международных институтов, так и отказ от них, что, в свою очередь, позволяет нам предположить, что современный демократический мир осуществляется в формате «гуманитарной интервенции». «Военизированный гуманизм» как результат политики военных угроз, призванных мирно производить глобальные перемены, выступает также причиной размывания различий между войной и военной угрозой. Проблема толерантности, т. е. антиномичность толерантного разума, рассматривается в статье как следствие и в то же время условие возможности осуществления политики «военизированного гуманизма». = The author of this article analyses the essence of the modern politics as a policy of «military humanism», that is, the wrong side of the expansion of democracy, it allows using both the different threats and the force, employing both the sanction of international institutions and the rejection of them. So it is possibly for us to suppose that the modern democratic world is in the format of «humanitarian intervention». «Military humanism» is a result of the policy of military threats, which produce global changes peacefully; it is also the reason for eliminating the distinctions between the war and the military threat. The article examines the problem of tolerance, i. e. the antinomy of the tolerant reason as a result and at the same time a condition of possibility of the implementation of the policy of «military humanism».

Раздел "Международные отношения" ; В статье рассмотрен комплекс мер дипломатического, экономического и военного характера, предпринятых международным сообществом в отношении косовского конфликта в период 1997—1999 гг. В результате низкой эффективности международной медиации, гуманитарной катастрофы в регионе и эскалации насилия в крае была осуществлена интервенция сил НАТО, которая привела к углублению межэтнических противоречий. Следствием политической линии, направленной на максимизацию косовской автономии, стало провозглашение независимости косовского государства и расшатывание основ Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений. = The article analyzes diplomatic, economic and military policies pursued by international community concerning the Kosovo conflict during the period of 1997 to 1999. The failure of international mediation, humanitarian distress on a regional scale and escalation of hostilities in Kosovo resulted in the NATO military intervention which led to deepening of the interethnic conflict. A shared vision as to maximize the Kosovo autonomy subsequently resulted in the declaration of Kosovo independence and a challenge to the Yalta-Potsdam system of international relations.

Раздел "Международное право" - рубрика "Вопросы теории" ; According to the Charter of the United Nations the U.N. Security Council bears the primary responsibility for the maintenance of international peace and security. The Council, however, stays sometimes inactive because of controversy among its members. States may thus invoke insufficient efficacy of the S.C. as the basis for actions by the decision of other U.N. organs (Korea crisis 1950, Congo 1961), for collective or individual self-defense. States also try to justify the use of individual coercive measures referring to the necessity to enforce Security Council resolutions (military action in Afghanistan 2001, Iraq 2003). At present the possibility to act "on the advice" of the Security Council in the case of its inactivity or insufficient efficacy is alleged on the following grounds: 1. Authorization of the S.C. to use "all necessary means". 2. Recognition by the S.C. of the existence of a threat or breach of international peace and security. 3. Authorization of the S.C. to take action in self-defense. 4. Enforcement of earlier resolution of the S.C. 5. Other justifications. The present article considers the status of the above-mentioned justifications without the explicit authorization by the U.N. Security Council in the context of the principle of non-intervention into the domestic affairs of states. The study allows to make the following conclusions. Whenever the system of the collective security provided for by the U.N. Charter doesn't function, the Security Council carries out its enforcement capacity by authorizing individual states or international organizations to act. This enforcement activity doesn't constitute intervention into the domestic affairs of states only in so far as it is accomplished in accordance with the authorization of the Council and ceases as soon as the purpose of the sanction is achieved. Other justifications (for example, recognition by the S.C. of the existence of a threat or breach of international peace and security, breach of obligations provided for in the S.C. resolutions, reference to the right of individual and collective self-defense, threat by the severest consequences) constitute no basis for the unilateral enforcement of the rulings of resolutions and therefore break the principle of non-intervention into the domestic affairs of states as well as the prohibition to use force or the threat of force in international relations. Inactivity or insufficient efficacy of the U.N. Security Council cannot be viewed as an authorization to resort to unilateral military measures either.

The author outlines the main principles that are regulative in the modern world political order. These principles include priority of human rights in world politics, "soft" state sovereignty, legitimacy of humanitarian intervention, "creative arrest." The author argues that these principles as well as an unchecked possibility of the US military intervention as the only superpower in the modern world generate the systemic threats to national security of the modern states. Another principle that is operative in undermining national security is the division of states into advanced states and failed states. Failed states are viewed as legitimately open to the intrusion by the advanced states. The author concludes that the post-Westphalian world order creates insecurities with which modern states have to cope and that the development of new world order is underway.Key words: Post-Westphalian world order, national security, threats to national security ; В статье формулируются основные принципы современного мирового порядка. Автор полагает, что совокупность данных принципов и реальные возможности осуществления глобальной экспансии единственной сверхдержавой современного мира США представляют системную угрозу для национальной безопасности современных государств. Выделяются основные принципы Поствестфальского миропорядка: права человека как политический приоритет, «мягкий» государственный суверенитет, «гуманитарная интервенция», «творческий арест». Неартикулируемый, латентный принцип Поствестфальского миропорядка – деление государств на передовых и «изгоев». Утверждается, что Поствестфальский мировой порядок является основной системной угрозой современности, в том числе основной угрозой для национальной безопасности России.