Suchergebnisse

The article contains a comparative historiographical study of the works which are devoted to the life of the Emperor Alexander II and are qualified as the examples of the genre of historical biography. The study is based on historiographical sources: works of professional historians as well as popular and fictionalized biographies. The main aim of the study is to reveal how the interpretations of Alexanders reign and the perceptions of his personality have changed over the times. The author argues that the personality of Alexander II aroused the interest of historians, biographers, and writers in the times which could be compared with the Era of Great Reforms: in the times of imperial modernizations in the early 20thcentury; during the first post-revolutionary decade; at the period of the perestroika and the building of the new Russian state. The biographies of Alexander II were written from the perspective of different ideologies: monarchic, liberal-reformist, revolutionary-radical, as well as from the perspective of priority of humanist values. The genres of Emperors biography were also varied from a solemn eulogy to a pamphlet or a romantic love story. However, the author draws attention to some constant, unchanging components of the image of the Emperor which can be traced through all versions of his biography: his sensitivity, sentimentality, and hesitancy; she points that these personal qualities of the Emperor were evaluated differently within the frames of different discourses. The author reveals the tendency inherent in contemporary works about Alexander II: static descriptions of Emperors personality give way to situational analysis of his motives and practices of decision-making, as well as to attempts to reconstruct the system of political priorities of the Emperor. ; Статья посвящена сравнительному изучению работ о жизни императора Александра II, создававшихся на протяжении ХХ начала XXI вв. в жанре исторической биографии. Задача исследования состоит в том, чтобы проследить, как изменялись с ходом времени трактовки правления Александра II и восприятие его как личности. Работа основана на историографических источниках: трудах профессиональных историков, а также научно-популярных, беллетризованных изданиях. В статье доказывается, что личность Александра II вызывала интерес историков и биографов-беллетристов на тех этапах истории страны, которые можно было сопоставить с эпохой Великих реформ: в эпоху модернизации империи начала ХХ в., в первое послереволюционное десятилетие, в годы перестройки и становления новой российской государственности. Биографии Александра II создавались с позиций различных идеологий: монархической, либерально-реформаторской, революционно-радикальной, с точки зрения приоритета гуманистических ценностей. Жанр исторической биографии применительно к императору оборачивался разными гранями: от торжественного панегирика до памфлета или романтической любовной истории. В массиве исторических биографий можно выявить некоторые константы, неизменные составляющие образа императора (чувствительность, сентиментальность, склонность к колебаниям), но в рамках различных дискурсов эти качества получают разную оценку. Сделан вывод, что в современных историко-биографических работах об Александре II на смену статичным характеристикам императора приходит ситуативный анализ мотивов и инструментария принятия его решений, стремление воссоздать систему политических приоритетов императора.

The first mention of the Crimean court registries - sijils - belong to the 1800s. At that time, translations of some texts were made, the content of these monuments was relatively minutely described and their historical and philological significance was evaluated. However, separate volumes of presented documents still have not been published. Neither comprehensive linguistic study nor description of terminology and style of these texts have not been made. Research objectives: study of the Crimean court registries of the 17th-18th centuries. One of the problems lying on the surface of this field of study of the Crimean Tatar language history and the right is the question about the compilers of these judicial materials. Whom we can consider the author or scribe of a court registry? How competent is an assertion that these books are kadiaskers books? Research materials: the court registries, kadylyk, kadiasker defters. The paper also raised the question of authenticity of the Crimean law and the two sources of the entire justice system of this Eastern European Turkic state: Sharia and actual Turkic law - Tore implemented subsequently in various legislative compilations, such as the Yasa of Chinggis Khan. Another issue of research of these monuments is the question of their content. Fedor Lashkov identified the Crimean records of Sharia courts as a sort of land records' acts. Research results and novelty: As a result of a detailed study, the author found that its own jurisdiction and its own laws, which did not always coincide with the laws of the Ottoman Empire, functioned in the Crimean Khanate. Despite their historical and philological value as well as more than a century of study, Crimean court registries still contain many blank spots. This again points to the need for their early reading, translation into modern Turkish language and publication, which should be carried out in the Crimean Tatar and Russian languages.

In Moscow of the 16th—17th centuries there were two closely related centers of professional musical art. They were the choir at the Tsar's court and the choir at the court of the metropolitan (since 1589 — patriarch) of Moscow and all Russia, which united the best creative powers of the country. According to the author, the study of historical data on the life and activities of the Tsar's and patriarchal singers indicates that they belonged to the category of court service class people. Directions of their activities have often expanded. This was determined not only by the fact that the singers were literate, and sometimes had a high level of education, but also by the lack of a clear dif-ferentiation of services in the developing state apparatus, which made it possible to use the singers in various services — from file clerk to military. The findings are based on an analysis of a wide range of diverse archival documents and other sources. The obtained results allow us to clarify the social status of masters, who are often referred to the clergy class by researchers.

The article is focused on the philosophy and the practical actions of Booker T. Washington (1856-1915) — the most significant African-American leader of the late XIX — early XX centuries. Theauthor analyzes the formation of attitudes and life principles of this figure, his search of peacefulinteraction of white and black people, in conditions of the restriction of civil and political rights of theAfrican-Americans in the territory of the southern states after the end of the Reconstruction in 1879.The temporary renouncement by the black population of the struggle for political equality in returnfor socio-economic opportunities, that was the main idea of the Washington's "ideology of adaptation",became a compromise in the relationship between the two races. The author also focuses hisattention on the Washington's educational program, his economic development strategy of the blackpeople, and his attitude to the racial discrimination, as well as the reasons that led the "ideology ofadaptation" to the failure in attempt to stop the further offensive racist legislation. ; Статья посвящается философии и практической деятельности Букера Т. Вашингтона(1856—1915) — наиболее значительного афроамериканского лидера конца XIX — начала XX вв. Автор анализирует формирование взглядов и жизненных принципов данного деятеля, его поискмирного взаимодействия белого и чернокожего населения, в условиях ограничения гражданскихи политических прав афроамериканцев на территории южных штатов после окончания периодаРеконструкции в 1879 г. Временный отказ чернокожего населения от борьбы за политическоеравноправие взамен на социально-экономические возможности, являвшийся основной идеей«идеологии приспособления» Вашингтона, стала компромиссом во взаимоотношении двух рас.Особое внимание автор уделяет рассмотрению образовательной программы Вашингтона, егоэкономической и социальной стратегии развития чернокожего населения в условиях расовойдискриминации на Юге США, а также причинам, приведшим к неудаче «идеологии приспо-собления» в попытке сдержать дальнейшее наступление расистского законодательства.

This article focuses on the participation Bashkirs took in the development of Transvolga Region. The lands in Samara Province were the most western ones in Russia where the Bashkir population lived compactly. Historical studies of the region and the population living there between the eighteenth and the first half of the nineteenth centuries refer to documents of central and local archives, manuscripts of the Russian National Library, etc. Critical analysis of sources and historiography and the application of modern techniques of local and ethnic history allows the author not only to solve research problems, but also look at the past while constructing historical and cultural memory. In the "imperial period", the problem of correlating the ethnic and local history was complicated by the resettlement of peoples in different territories over considerable distances. The transformation of Volga Region into an internal Samara province of the empire, on the one hand, was due to the mobilisation of part of the estates of Bashkir lands, which occurred both forcibly and voluntarily. On the other hand, the loss by the Bashkirs of mostly remote and underutilised Transvolga estates was compensated for by receiving the status of a military service class, the presence of self-government, and the possibility of modernising the economy, culture, and life. As a result, the territories of the ethnos's settlement were preserved and expanded, its undoubted numerical growth took place, amounting to more than a tenfold increase over two centuries nationwide. In the middle of the nineteenth century, about 50 thousand Bashkirs lived in Transvolga Region. The author provides a definition of the "imperial people" on the basis of active participation in the genesis of the empire, especially in the process of including "peripheral lands". The Bashkirs are certainly an "imperial people" and Samara Transvolga Region is one of the "peripheral lands" included in the economic, political, and multicultural space of the Russian Empire, which was important for the further development of the entire multi-ethnic country. ; Статья посвящена участию башкир в освоении Заволжья. Земли в Самарской губернии были самыми западными в России, где компактно проживало башкирское население. Изучение вопросов истории этого края в XVIII — первой половине XIX в. и обитавших на них жителей обеспечено документами центральных и местных архивов, Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, другими источниками. Критический анализ источников и историографии, использование современных приемов локальной и этнической истории позволяют обратиться к прошлому народов региона при конструировании их исторической и культурной памяти. В «имперский период» проблема соотношения этнической и локальной истории усложняется в силу расселения народов на значительные расстояния и по разным территориям. Установлено, что превращение Заволжья во внутреннюю губернию империи (Самарскую), с одной стороны, произошло за счет мобилизации части вотчинных башкирских земель, происходившей как принудительно, так и добровольно. С другой стороны, утрата башкирами в основном отдаленных и малоиспользуемых заволжских владений была компенсирована получением статуса военно-служилого сословия, наличием самоуправления, возможностью модернизации хозяйства, культуры и быта. Как результат, сохранились и даже расширились территории расселения этноса, произошел его несомненный численный рост. В Заволжье в середине XIX в. проживало около 50 тыс. башкир. За два столетия в масштабах всей России произошло более чем десятикратное увеличение их численности. При определении «имперских народов» по признаку активного участия в генезисе империи, особенно в процессе включения в нее окраинных земель, к их числу, безусловно, относятся башкиры. В свою очередь, Самарское Заволжье оказалось среди «имперских окраин», с участием в том числе башкир, включенных в хозяйственное, административное, поликультурное пространство России, что имело большое значение для дальнейшего развития всей многонациональной страны.

Submitted: 20.05.2020. Accepted: 28.09.2020. ; Поступила в редакцию: 20.05.2020. Принята к печати: 28.09.2020. ; Статья посвящена участию башкир в освоении Заволжья. Земли в Самарской губернии были самыми западными в России, где компактно проживало башкирское население. Изучение вопросов истории этого края в XVIII — первой половине XIX в. и обитавших на них жителей обеспечено документами центральных и местных архивов, Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, другими источниками. Критический анализ источников и историографии, использование современных приемов локальной и этнической истории позволяют обратиться к прошлому народов региона при конструировании их исторической и культурной памяти. В «имперский период» проблема соотношения этнической и локальной истории усложняется в силу расселения народов на значительные расстояния и по разным территориям. Установлено, что превращение Заволжья во внутреннюю губернию империи (Самарскую), с одной стороны, произошло за счет мобилизации части вотчинных башкирских земель, происходившей как принудительно, так и добровольно. С другой стороны, утрата башкирами в основном отдаленных и малоиспользуемых заволжских владений была компенсирована получением статуса военно-служилого сословия, наличием самоуправления, возможностью модернизации хозяйства, культуры и быта. Как результат, сохранились и даже расширились территории расселения этноса, произошел его несомненный численный рост. В Заволжье в середине XIX в. проживало около 50 тыс. башкир. За два столетия в масштабах всей России произошло более чем десятикратное увеличение их численности. При определении «имперских народов» по признаку активного участия в генезисе империи, особенно в процессе включения в нее окраинных земель, к их числу, безусловно, относятся башкиры. В свою очередь, Самарское Заволжье оказалось среди «имперских окраин», с участием в том числе башкир, включенных в хозяйственное, административное, поликультурное пространство России, что имело большое значение для дальнейшего развития всей многонациональной страны. ; This article focuses on the participation Bashkirs took in the development of Transvolga Region. The lands in Samara Province were the most western ones in Russia where the Bashkir population lived compactly. Historical studies of the region and the population living there between the eighteenth and the first half of the nineteenth centuries refer to documents of central and local archives, manuscripts of the Russian National Library, etc. Critical analysis of sources and historiography and the application of modern techniques of local and ethnic history allows the author not only to solve research problems, but also look at the past while constructing historical and cultural memory. In the "imperial period", the problem of correlating the ethnic and local history was complicated by the resettlement of peoples in different territories over considerable distances. The transformation of Volga Region into an internal Samara province of the empire, on the one hand, was due to the mobilisation of part of the estates of Bashkir lands, which occurred both forcibly and voluntarily. On the other hand, the loss by the Bashkirs of mostly remote and underutilised Transvolga estates was compensated for by receiving the status of a military service class, the presence of self-government, and the possibility of modernising the economy, culture, and life. As a result, the territories of the ethnos's settlement were preserved and expanded, its undoubted numerical growth took place, amounting to more than a tenfold increase over two centuries nationwide. In the middle of the nineteenth century, about 50 thousand Bashkirs lived in Transvolga Region. The author provides a definition of the "imperial people" on the basis of active participation in the genesis of the empire, especially in the process of including "peripheral lands". The Bashkirs are certainly an "imperial people" and Samara Transvolga Region is one of the "peripheral lands" included in the economic, political, and multicultural space of the Russian Empire, which was important for the further development of the entire multi-ethnic country.

The Devdorak Glacier located on the Eastern slope of Mt. Kazbek is known since the end of the 19th century for its catastrophic ice discharges into the river Terek canyon. The so-called «Kazbek blockages» stopped the river flow, thus leading to formation of a dammed lake. The lake was then broken through by the heavy floods. Evidences of such events are available for 1776, 1785, 1808, 1817, and 1832. Later on, the glacier surges did sometimes occur, but they never reached the river. The blockages interrupted the traffic on the Georgian Military Highway – the basic way across the main ridge of the Caucasus, for long time periods. Investigations of the Devdorak and other Mt. Kazbek glaciers were organized in 1862 and lasted until the end of 19th century. But the scientists could not reach a common consensus in resolving the main issues, i.e. the causes of the «blockages» and possibilities of their soon repetitions. Different hypotheses explaining the ice discharges by either morphology of the glacier and the river valley or by earthquakes were proposed. Some authors insisted on a probability of occurrence of new «blockages». But the mostly widespread opinion was that since all the Kazbek glaciers were in the state of degradation any risk of new «blockages» was absent while this tendency remained. Since the previous disasters, the Devdorak Glacier posed no threat for about two centuries. However in May 2014, a huge downfall of rock and ice suddenly came down on the glacier in its upper zone. As a result a large mass of rock, stones, and mud blocked the Terek river bed again. This event was not related to regime of the glacier itself. Most likely it was a new manifestation of the Mt. Kazbek volcanic activity. ; Первые систематические наблюдения за ледниками Кавказа связаны с изучением катастрофических выбросов льда в ущелье р. Терек в результате периодических подвижек Девдоракского ледника в конце XVIII – начале XIX вв. Анализ причин «казбекских завалов» не привёл учёных того времени к единому мнению. Тогда ещё не существовало понятия о классе пульсирующих ледников. Двумя столетиями позже – в мае 2014 г. – снова случился неожиданный обвал льда и горной породы в фирновой области Девдоракского ледника. Это событие имело другую природу и, вероятно, связано с новейшими проявлениями вулканической активности в недрах Казбека.

Altai has attracted attention of Russian and foreign travelers since XVIII century. They often visited Zmeinogorsk with its the local big silver mine and a smelting plant, leaving some descriptions for descendants. The analysis of the works of ten authors who visited Zmeinogorsk from 1771 to 1877 (eight Russians and two foreigners) made it possible to establish that their testimonies have a lot in common. This is the list of images which is found almost everywhere: "big settlement", "mountainous territory", "rich ore deposits", "important industrial complex". Much less common are such images as "a beautiful, cozy place", "the center of technical progress". So visitors did not consider Zmeinogorsk to be an important political and cultural or trade center. Differences between images had a private character and refer to the description of the appearance or lifestyle. The perception of Zmeinogorsk in XVIII–XIX centuries, based on the given records, is generally true.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-09 ; Начиная с XVIII в. Алтай привлекал внимание российских и зарубежных путешественников. Часто они посещали Змеиногорск, где находились крупный серебряный рудник и сереброплавильный завод, оставляя потомкам его описания. В результате анализа работ десяти авторов (восьми россиян и двух иностранцев), посетивших Змеиногорск с 1771 по 1877 г., удалось установить, что в их свидетельствах есть много общего. Вот набор образов, присутствующих почти везде: «крупное поселение», «гористая местность», «богатое месторождение руд», «значимый производственный комплекс». Несколько реже встречаются такие образы, как «красивое, уютное место», «место, где воплощаются в жизнь технические новинки». В то же время авторы не считали Змеиногорск важным административным или культурным центром. Различия носят в основном частный характер и касаются описания каких‑то деталей внешнего вида или образа жизни. Представления о Змеиногорске XVIII–XIX вв., основанные на таких сведениях, в целом соответствовали действительности.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-09

The article addresses one of the burning issues of the current international political and economic processes – cooperation between the two regions of Europe and Latin America at different levels. At the turn of the XXI century certain changes happen both inside the regions and in their relations with each other, which stirs researchers' interest. The author describes collaboration mechanisms, Europe's economic programs and projects, identifies the cooperation's principal directions and difficulties emerging during this process ; Рассматривается один из актуальных вопросов современных международно-политических и экономических процессов – сотрудничество двух регионов Европы и Латинской Америки на разных уровнях. На рубеже веков происходят определенные изменения как внутри регионов, так и в отношениях между ними, что вызывает интерес исследователей. Описаны механизмы взаимодействия, Европейские экономические программы и проекты, выделяются основные направления сотрудничества и возникающие при этом трудности

The geographical location of Russia between Europe and Asia is unique. Russia possesses huge and low-populated territories, which are rich with natural resources. Throughout the centuries, Russia had natural advantages over other countries during the periods of peaceful development as well as during the war years. However, currently, in the conditions of the technological revolution, these advantages may be underestimated. Moreover, these benefits may get under control of Asia or Europe. The country as a geographical region is located between two superpower subcontinental and regional economic centres - the European Union in Europe and China in Asia. These conditions demand, first of all, much more successful development of Russia, or a powerful economic breakthrough. Secondly, the economy of many depressive regions of the country needs an accelerated development. Thirdly, Russia should strengthen its multilateral communications with near neighbours - allies on Eurasian Economic Union to transform this integration group into one of the most successful in the Eurasian region. ; Рассмотрено специфическое географическое положение России. Проанализирована китайская стратегическая инициатива "Один пояс - один путь", направленная на создание инфраструктуры и налаживание взаимосвязей между странами Евразии. Рассмотрена концепция опорных городов различного типа как пространственная основа реализации инициативы. Показаны перспективы взаимодействия стран-участниц Евразийского экономического союза.

The article analyzes the main views of researchers on special feature of the social nature of themining population of the Urals, as well as on the history of relations between the authorities and theUral workers in the first two ten-year anniversary of the XX century. The main discourse takes placebetween the supporters of the view of the Ural working as an integral part of the Russian proletariat,which had no property and fought primarily for their political rights, and researchers advocating theopinion procrastinator the nature of the Ural worker. Differences in views between the participantsin the discussion are primarily ideological in nature, specifying a different assessment of the nature,driving forces and leader of the revolutionary movement in Russia in 1917. The analysis of thedevelopment of historical science in Russia in the XX—XXI centuries has allowed the author tocome to the conclusion that between dorvalsy district, Soviet and modern periods there is not onlycyclic-ness in the formulation of specific research problems, but also the continuity in approachesto their solution. ; В статье проанализированы основные мнения исследователей на особенности социальнойприроды горнозаводского населения Урала, а также на историю взаимоотношений власти иуральских рабочих в первые два десятилетия ХХ в. Основной дискурс происходит междусторонниками взгляда на уральских рабочих как составную часть российского пролетариата,не имевшего собственности и боровшегося прежде всего за свои политические права, и иссле-дователями, отстаивающими мнение о полукрестьянском характере уральского рабочего. Раз-личия во взглядах между участниками дискуссии носят прежде всего идеологический характер,определяя различные оценки характера, движущих сил и гегемона революционного движенияв России в 1917 г. Анализ процесса развития исторической науки в России в ХХ—ХХI вв.позволил автору статьи прийти к выводу о том, что между дореволюционным, советским исовременным периодами существует не только цикличность в постановке определенных ис-следовательских проблем, но и преемственность в подходах к их решению.

The era of the Crusades was an era of pilgrims and pilgrimages to Jerusalem. The Russian Orthodox world did not accept the idea of the Crusades and did not consider the Western European crusaders to be pilgrims. However, Russian people also sought to make pilgrimages, whose purpose for them was personal repentance and worship of the Lord. Visiting the Christian relics of Cyprus was desirable for pilgrims on their way to Jerusalem. Based on the method of content analysis of the whole complex of works of Russian pilgrims, as well as the works of Cypriot, Byzantine, Arab, and Russian chroniclers, the author explores the history of travels and pilgrimages of Russian people to Cyprus between the 12th and 18th centuries, the origins of the Russian-Cypriot religious, intercultural, and political relations, as well as the dynamics of their development from the first contacts in the Middle Ages to the establishment of permanent diplomatic and political relations between the two countries in the Early Modern Age. Starting with the 17th century, the history of the Russian-Cypriot relations was developing in three fields: 1) Russians in Cyprus; 2) Cypriots in Russia; 3) knowledge of Cyprus and interest in Cyprus in Russia. The Cypriots appeared in Russia (at the court of the Russian tsars) in the early 17th century. It is known that there was constant correspondence and exchange of embassies between the Russian tsars and the hierarchs of the Orthodox Church of Cyprus that took place between the 17th and 18th centuries. The appearance of the Cypriots in Russia, the acquisition of information, the study of Cypriot literature, as well as translations of some Cypriot stories into Russian all promoted interaction on both political and cultural levels. This article emphasises the great historical, cultural, diplomatic, and political functions of the pilgrimages of the era of the Middle Ages and Modern History. ; Эпоха крестовых походов была эпохой паломников и паломничеств в Иерусалим. Русский православный мир не принял идею крестовых походов и не считал западноевропейских крестоносцев паломниками. Однако русские люди также стремились совершить паломничества, цель которых они видели в личном покаянии и поклонении Господу. Посещение христианских святынь острова Кипр было желательным для паломников на пути к Иерусалиму. Опираясь на методику контент-анализа всего комплекса сочинений русских паломников XII–XVIII вв., а также сочинения кипрских, византийских, арабских и русских хронистов, автор работы исследует историю путешествий и паломничеств русских людей на Кипр с XII по XVIII вв., зарождение русско-кипрских церковных, культурных и политических связей, динамику их развития от первых контактов до установления постоянных отношений между двумя странами. Начиная с XVII в. история русско-кипрских отношений развивалась в трех областях: 1) русские на Кипре; 2) киприоты в России; 3) знание Кипра и интерес к Кипру в России. Киприоты появились в России (при дворе русских царей) в начале XVII в. Мы знаем о постоянной переписке и обмене посольствами между русскими царями и иерархами кипрской православной церкви, которые происходили в XVII–XVIII вв. Появление киприотов в России, получение информации, изучение кипрской литературы, а также перевод некоторых кипрских историй на русский язык способствовали взаимодействию на политическом и культурном уровнях. В работе подчеркивается большая культурно-историческая, социальная и политическая функции паломничеств эпохи Средневековья и раннего Нового времени.

Submitted: 30.10.2019. Accepted: 26.12.2019. ; Поступила в редакцию 30.10.2019. Принята к печати 26.12.2019. ; Эпоха крестовых походов была эпохой паломников и паломничеств в Иерусалим. Русский православный мир не принял идею крестовых походов и не считал западноевропейских крестоносцев паломниками. Однако русские люди также стремились совершить паломничества, цель которых они видели в личном покаянии и поклонении Господу. Посещение христианских святынь острова Кипр было желательным для паломников на пути к Иерусалиму. Опираясь на методику контент-анализа всего комплекса сочинений русских паломников XII–XVIII вв., а также сочинения кипрских, византийских, арабских и русских хронистов, автор работы исследует историю путешествий и паломничеств русских людей на Кипр с XII по XVIII вв., зарождение русско-кипрских церковных, культурных и политических связей, динамику их развития от первых контактов до установления постоянных отношений между двумя странами. Начиная с XVII в. история русско-кипрских отношений развивалась в трех областях: 1) русские на Кипре; 2) киприоты в России; 3) знание Кипра и интерес к Кипру в России. Киприоты появились в России (при дворе русских царей) в начале XVII в. Мы знаем о постоянной переписке и обмене посольствами между русскими царями и иерархами кипрской православной церкви, которые происходили в XVII–XVIII вв. Появление киприотов в России, получение информации, изучение кипрской литературы, а также перевод некоторых кипрских историй на русский язык способствовали взаимодействию на политическом и культурном уровнях. В работе подчеркивается большая культурно-историческая, социальная и политическая функции паломничеств эпохи Средневековья и раннего Нового времени. ; The era of the Crusades was an era of pilgrims and pilgrimages to Jerusalem. The Russian Orthodox world did not accept the idea of the Crusades and did not consider the Western European crusaders to be pilgrims. However, Russian people also sought to make pilgrimages, whose purpose for them was personal repentance and worship of the Lord. Visiting the Christian relics of Cyprus was desirable for pilgrims on their way to Jerusalem. Based on the method of content analysis of the whole complex of works of Russian pilgrims, as well as the works of Cypriot, Byzantine, Arab, and Russian chroniclers, the author explores the history of travels and pilgrimages of Russian people to Cyprus between the 12th and 18th centuries, the origins of the Russian-Cypriot religious, intercultural, and political relations, as well as the dynamics of their development from the first contacts in the Middle Ages to the establishment of permanent diplomatic and political relations between the two countries in the Early Modern Age. Starting with the 17th century, the history of the Russian-Cypriot relations was developing in three fields: 1) Russians in Cyprus; 2) Cypriots in Russia; 3) knowledge of Cyprus and interest in Cyprus in Russia. The Cypriots appeared in Russia (at the court of the Russian tsars) in the early 17th century. It is known that there was constant correspondence and exchange of embassies between the Russian tsars and the hierarchs of the Orthodox Church of Cyprus that took place between the 17th and 18th centuries. The appearance of the Cypriots in Russia, the acquisition of information, the study of Cypriot literature, as well as translations of some Cypriot stories into Russian all promoted interaction on both political and cultural levels. This article emphasises the great historical, cultural, diplomatic, and political functions of the pilgrimages of the era of the Middle Ages and Modern History.

The present research featured the rural healthcare system in the late XIX – early XX centuries in the Tomsk Guberniya (Province). The research objective was to deduce the stages of formation of the rural healthcare system and to show the decision-making mechanism at the different levels of government. The author analyzed administrative acts and reference books, as well as various documents that reflect discussing the problems of expanding the rural healthcare system at lower administrative levels. The analysis made it possible to identify the needs of rural population, as well as to see differences in views on the formation of the health districts. Before opening a new medical district or relocating an existing one, many factors were taken into account, e.g. the requests of local residents, the level of their material support of the medical institution, landscape and geographical aspects, etc. As a rule, decisions were based on rational arguments. The government of the province was responsible for gathering data, correcting proposals, and planning further development. The results were assessed and approved on the central level. Some proposals coming from the provincial administration did not find support of the center. The author identified two stages of large-scale expansion of the rural medicine in the Tomsk Province: 1898–1910 and 1912–1914. The First World War ruined the plans for 1915–1917. ; Предмет – сельская медицинская сеть в конце XIX – начале XX вв. Цель – проследить этапы становления этой сети, показать механизм принятия решений в этой сфере на различных властных уровнях. Для достижения данной цели были проанализированы делопроизводственные материалы и справочная литература изучаемого времени. Особо ценными для исследования явились документы, отражающие процесс обсуждения проблем расширения сельской медицинской сети на уездной ступени власти. Это позволило выявить нужды и потребности крестьянского населения, увидеть споры и разногласия во взглядах на формирование системы врачебных участков. При планировании открытия нового врачебного участка или переноса существующего на новое место учитывались просьбы местных крестьян, участие населения в материальном обеспечении медицинского учреждения, ландшафтно-географические условия и другие факторы. Как правило, при аргументации того или иного решения использовались рациональные доводы. На губернском уровне происходил сбор информации, корректировка поступивших предложений и составление общих перспективных планов. На столичном уровне осуществлялась их оценка и утверждение. Нередко отдельные предложения, исходившие от губернского управления, не находили поддержки центральных ведомств. В исследовании отмечено два этапа масштабного расширения сельско-врачебной части Томской губернии: 1898 г. – первое десятилетие XX в.; 1912–1914 гг. Грандиозные планы на 1915–1917 гг. остались неисполненными из-за Первой мировой войны.

The paper dwells on the role of the regional national non-governmental organization in forming of civil society in Russian Federation and their place in the system of regional relationships and political practices in last two centuries. The author analyses citizen's participation in national non-governmental organizations as a result of a possibility of realization of a social and cultural interests and as a mechanism of interaction with government body, educational and cultural institutions ; В статье рассматривается роль региональных национальных общественных организаций в формировании гражданского общества в Российской Федерации. Определяется роль и место национальных общественных организаций в системе региональных связей и политической практике последних двух десятилетий. Участие граждан в национальных общественных объединениях рассматривается как возможность реализации общественных и культурных интересов и как механизм взаимодействия с органами власти, образовательными и культурными учреждениями