Suchergebnisse

The paper is devoted to the revelation of distortion of the will of people voting outside voting premises. The formallegal method of research is applied. As the result of the study the ways of distorting the will of people voting outside voting premises were identified. It is concluded that the distortion of the will of voters voting outside voting premises is possible when portable ballot boxes comprise the number of ballots, which clearly contradicts the physical capabilities of precinct election commissions. Another conclusion states that public control over the voting outside voting premises can not be fully exercised. The identified ways of distorting people's will must be eliminated by the electoral legislation ban on voting outside voting premises. ; Статья посвящена выявлению способов искажения волеизъявления народа при голосовании вне помещения для голосования. В статье используется формально-юридический метод исследования. Результат исследования состоит в том, что выявлены способы искажения волеизъявления народа при голосовании вне помещения для голосования. Сделан вывод о том, что искажения волеизъявления избирателей при голосовании вне помещения для голосования вероятно тогда, когда в переносных ящиках для голосования оказывается такое количество бюллетеней, которое явно противоречит физическим возможностям участковых избирательных комиссий. Также сделан вывод о том, что осуществлять общественный контроль за голосованием вне помещения для голосования в полной мере невозможно. Выявленные способы искажения волеизъявления народа должны быть устранены внесением в избирательное законодательство запрета на голосование вне помещения для голосования.

For the most part, electoral and party research today is centered on the behavior of voters in two or four major clusters that can be conventionally placed on a scale from left to right. On the same scale, there are smaller groups whose value of separation is often questioned. This paper focuses on one of these groups: we consider a segment of voters united on the basis of their support for right-wing liberal parties and try to identify the most significant determinants of their choice. Based on the existing concepts of voting and data from the European Social Survey, 2016–2018, we generalize possible predictors – party and political selfidentification, ideological stances, social setting and material status – up to three theories ('ideological core', 'defectors' and 'winners'), and test their plausibility using regression tools. Modeling results show that for a number of parameters the separation of new subgroup is justified. First, we reject the hypothesis of a strategic non-voting for right-liberals (on the contrary, respondents often "strategically" vote for them rather than for some personally closer party). Second, we find similar characteristics of the voter profile in different European countries; in particular, people who share the values of non-interference (associated with opposition to income redistribution and cultural restrictions) are more inclined to electorally back the liberal right. On the other hand, for a complete picture it is not enough to indicate ideological or cleavage preferences: the fact of voting is strongly influenced by person's socio-economic background, confirming the earlier remarks about certain "privileges" in this electoral segment.

The subject. Normative acts which are the legal basis for remote e-voting conducted as an experiment on a single voting day on September 8, 2019 in Russia. New electoral technologies, including positive and negative forecasts of the success and necessity of this vote, are also in the focus of research.The purpose of the study is to consider the state of the legal framework for conducting the remote electronic voting experiment in the Russian Federation and its further development. We are aimed also to find out what laws have become the basis for remote electronic voting, what is the degree of by-laws regulation.The methodology. The main research method is comparative legal method, which allows revealing the concept of the remote electronic voting experiment and its procedural and technological features, as well as such general scientific research methods as analysis, synthesis, induction and deduction.The main results of the study and their scope. The concept of the experiment, its procedural and technological features are revealed. Skeptics say about the potential danger of this system in the scope of data storage and transmission. One can object to this by referring to the widespread use of Internet banking for transactions, as well as to the demand for the Moscow portal of public services among millions of people. With a high degree of probability it can be concluded that the remote method of voting will be in demand mainly among voters who are regular users of the Internet. Empowerment monitor the process of electronic voting will increase people's trust in this form of participation in the elections will have a fruitful impact on strengthening the institution of social control, which in the preparation for the experiment on remote electronic voting organized wide expert and public discussion, with participation of representatives of public and human rights organizations are not subjects of the electoral process. Skeptics say about the potential danger of this system in terms of data storage and transmission. Meanwhile, Internet resources are subject to similar threats. used by millions of people for transactions (Internet banking, Internet portal of public services). With a high degree of probability it can be concluded that the remote method of voting will be in demand mainly among voters who are regular users of the Internet. The expansion of opportunities for monitoring the process of electronic voting will help to increase people's confidence in this form of participation in elections, will have a fruitful impact on the qualitative strengthening of the institution of public control. The necessary provision of success is proper preparation for the experiment on remote electronic voting, including large-format expert and public discussion, in which representatives of public and human rights organizations that are not subjects of the electoral process are involved. The world experience of a similar procedure shows contradictory results, but in the future it is hardly possible to abandon the technologies that contribute to the democratization of the electoral process. The electronic voting procedure in Russia, regulated by federal laws and by-laws regulation after the elections of 8 September 2019, will be improved taking into account the experience gained.Conclusions. The experiment of remote electronic voting in Russia will contribute to the development of the electoral process. Suggestions of this study can contribute to the development of the electoral legislation of the Russian Federation. ; Рассматривается правое регулирование проводимого в качестве эксперимента в единый день голосования 8 сентября 2019 г. дистанционного электронного голосования. Раскрывается концепция эксперимента, его процедурные и технологические особенности. Отмечается, что мировой опыт проведения аналогичной процедуры показывает противоречивые результаты, но в перспективе вряд ли можно отказаться от технологий, способствующих демократизации избирательного процесса. Утверждается, что эксперимент по проведению в России дистанционного электронного голосования будет способствовать развитию избирательного процесса.

В статье анализируются особенности и проблемы применения в избирательном процессе института дистанционного голосования в целом и проблема недействительности выборов, связанных с использованием данного института в частности. Раскрываются особенности реализации процедуры дистанционного электронного голосования на практике, а также выявляются такие связанные с использованием программно-аппаратных средств обеспечения проведения дистанционного голосования проблемы, как наличие пробелов в современном законодательстве в части регулирования недействительности выборов с применением соответствующих технологий, неопределенность в вопросах реализации юридической ответственности за правонарушения в данной сфере отношений. Делается вывод о недостатках существующего правового регулирования и определяются возможные пути решения выявленных проблем. ; The article analyzes the features and problems of using the institution of remote voting in the electoral process in general and the problem of invalidation of elections associated with the use of this institution, in particular. The article reveals the features of the implementation of the remote electronic voting procedure in practice, and also reveals such problems associated with the use of software as the presence of gaps in modern legislation in terms of regulating the invalidity of the described elections, uncertainty in matters of violations in this area of electoral law. The article concludes about the shortcomings of the existing legal regulation and identifies possible solutions to the identified problems.

Introduction. The actuality of the topic is determined by the emergence of a new institution for Russia – the all-Russian voting, regarding which there is no single interpretation of the scientific community. The reform of the Constitution – amendments in 2020 – solved the urgent questions concerning the value-ideological sphere and also the socio-economic and political ones. The purpose of the article is to determine the justification, effects and perspectives of all-Russian voting as an institution of democracy and a legal institution. We made an attempt to systematically analyze the phenomenon of all-Russian voting and determine its meaning and prospects on the basis of existing regulatory legal acts, scientific developments of sociologists and lawyers. It provides the novelty of the work presented.Methodology and sources. The empirical base of the study is the data of the All-Russian Public Opinion Research Center poll on the awareness of Russians about the nationwide voting on amendments to the Constitution, as well as the results of the All-Russian Public Opinion Research Center electoral forecast on 06.23.2020, materials of the official website of the Central Election Commission of the Russian Federation on the results of the all-Russian vote in 2020. In our work we used the concepts and developments of Russian scientists: Dzidoev R. M., Ilyin V. A., Morev M. V., Khorunzhiy S. N., Khristoforova E. I., Sokolova E. A., Chebotarev G. N. and others. We also used M. Weber's theory of plebiscite democracy and the theory of social institution. The study used the method of systems analysis and general logical methods.Results and discussion. In connection with the conduct of the all-Russian vote on the approval of amendments to the Constitution of the Russian Federation in 2020, new regulatory legal acts were adopted. The emergence of the phenomenon of all-Russian voting has caused discussions in the scientific community and in society about the legitimacy and consequences of this political and legal phenomenon. In the article the author examines the sociological aspects of the all-Russian vote as an institution of democracy regarding the validity, nature, causes, consequences and perspectives. Namely, the forecasts of the institutionalization of the all-Russian vote, the features of this manifestation of democracy in relation to other forms of democracy in Russia, its significance for society are touched upon.Conclusion. Russia is a democratic state, and the forms of manifestation of democracy are enshrined in legislation. The all-Russian voting was held in accordance with the regulatory legal acts specially created for its implementation. A new institution of democracy has been formed. The result of voting for amendments to the Constitution showed the level and dynamics of interaction between the state and society, the timeliness of the questions put to the voting. Withal, the introduction of the all-Russian voting in the legal system of Russia and the question of the final institutionalization of the relevant relationship seems unlikely. ; Введение. Актуальность темы определяется появлением новой для России институции – общероссийского голосования, относительно которого нет единой трактовки со стороны ученого сообщества. Реформа Конституции – внесение поправок в 2020 г. – разрешила назревшие вопросы, касающиеся как ценностно-идеологической сферы, так и социально-экономической, политической. Цель статьи – определить основания, последствия и перспективы общероссийского голосования как института демократии и правового института. Новизна исследования состоит в том, что на основе имеющихся нормативно-правовых актов, научных разработок социологов и юристов предпринята попытка системного анализа феномена общероссийского голосования и определения его значения и перспектив.Методология и источники. Эмпирической базой исследования выступают данные опроса ВЦИОМ, посвященного информированности россиян об общероссийском голосовании по поправкам к Конституции, а также результаты электорального прогноза ВЦИОМ 23.06.2020, материалы официального сайта ЦИК РФ о результатах общероссийского голосования 2020 г. В работе использовались концепции и разработки российских ученых Дзидоева Р. М., Ильина В. А., Морева М. В., Хорунжего С. Н., Христофоровой Е. И., Соколовой Е. А., Чеботарева Г. Н. и др., теория плебисцитарной демократии М. Вебера, теория социального института. В исследовании использовались метод системного анализа, общелогические методы.Результаты и обсуждение. В связи с проведением общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации 2020 г. были приняты новые нормативные правовые акты. Появление феномена общероссийского голосования вызвало дискуссии в научной среде, в обществе по поводу легитимности и последствий данного политико-правового явления. В статье автор рассматривает социологические аспекты общероссийского голосования как института демократии относительно обоснованности, сущности, причин, последствий и перспектив. А именно затрагиваются прогнозы институционализации общероссийского голосования, особенности данного проявления народовластия относительно иных форм демократии в России, его значение для социума.Заключение. Россия является демократическим государством, и формы проявления демократии закреплены в законодательстве. Общероссийское голосование было проведено в соответствии со специально созданными для его проведения нормативными правовыми актами. Сформировался новый институт демократии. Результат голосования за поправки в Конституцию показал уровень и динамику взаимодействия государства и общества, своевременность вынесенных на голосование вопросов. В то же время имплементация общероссийского голосования в правовую систему России и вопрос окончательной институционализации соответствующих отношений представляются маловероятными.

It is assumed in standard information protection technologies that there are owners of this information who put forward requirements for protection. In secret voting systems, the information belongs to the community of citizens, and to protect it, vote organizers must create conditions that allow each voter to make sure that the vote secrecy and accuracy of vote counting are preserved. In developed democracies, this issue is resolved through a widely available audit of all procedures that may be mistrusted. Any voter can conduct such an audit. The anxiety of citizens of democratic countries is based on the idea that if electronic voting is introduced, it will be impossible to conduct such an audit. The article proposes principles of auditing all those software and hardware tools and processes of the online voting system that can generate voter distrust. This audit is carried out using a dedicated server open to voters and their fiduciaries. This server provides continuous monitoring of actions of the service staff in terms of possible interference in the operation of the voting system. Also, due to this server, auditors receive data on the integrity of the voting system hardware and software including its audit tools and an alarm signal in the event of a threat. It was possible to reduce the average time of processing the voter requests to two seconds. This means that processing a maximum of 2,500 voter requests at a vote station will take no more than two hours. Simultaneous access of 50 voters to the server will not make them wait in the queue for more than 2 minutes. Implementation results were described and links were given for conducting experimental voting on the Internet. ; В стандартных технологиях защиты информации предполагается, наличие владельца, которому принадлежит эта информация, и он выдвигает требования для ее защиты. В системах тайного голосования информация принадлежит сообществу граждан и для ее защиты организаторы должны создать условия, позволяющие каждому избирателю убедиться в сохранении тайны голосов и верности их подсчета. В странах развитой демократии это решается благодаря широкодоступному аудиту всех процедур, к которым может быть проявлено недоверие. Такой аудит может провести любой избиратель. Тревога граждан демократических стран основывается на том, что в случае внедрения электронного голосования будет невозможно проводить подобный аудит. В статье предложены принципы аудита всех тех программно-аппаратных средств и процессов системы голосования в режиме on-line, которые могут порождать недоверие избирателей. Этот аудит осуществляется с помощью специализированного сервера, открытого для избирателей и их доверенных лиц. Данный сервер обеспечивает непрерывный контроль действий обслуживающего персонала в части возможного внештатного вмешательства в работу системы голосования. Также через этот сервер аудиторы получают данные о целостности программно-аппаратных средств системы голосования, включая средства ее аудита, а в случае наличия угрозы – сигнал тревоги. Среднее время обработки запросов голосующих избирателя удалось сократить до двух секунд. Это означает, что обработка максимального количества в 2500избирателей на участке потребует не более двух часов. Одновременное обращение к серверу 50избирателей не заставит их ожидать в очереди более 2минут. Описаны результаты внедрения и даны ссылки для проведения экспериментального голосования в сети Интернет ; У стандартних технологіях захисту інформації передбачається, наявність власника, якому належить ця інформація, і він висуває вимоги для її захисту. У системах таємного голосування інформація належить співтовариству громадян і для її захисту організатори повинні створити умови, що дозволяють кожному виборцю переконатися в збереженні таємниці голосів і вірності їх підрахунку. У країнах розвиненої демократії це вирішується завдяки широкодоступними аудиту всіх процедур, де можуть мати місце порушення. Такий аудит може провести будь-який виборець, що усуває причини для недовіри. Тривога громадян демократичних країн ґрунтується на тому, що в разі впровадження електронного голосування буде неможливо проводити подібний аудит для переконання виборців в абсолютній чесності роботи системи. У статті запропоновані принципи аудиту всіх тих програмно-апаратних засобів і процесів системи голосування в режимі on-line, які можуть породжувати недовіру виборців. Цей аудит здійснюється за допомогою спеціалізованого сервера, відкритого для виборців і їх довірених осіб. Даний сервер забезпечує безперервний контроль дій персоналу, який обслуговує систему, в частині можливого позаштатного втручання в роботу прикладної програми. Також через цей сервер аудитори отримують дані про цілісність програмно-апаратних засобів системи голосування, включаючи засоби її аудиту, а в разі наявності загрози – сигнал тривоги. Середній час обробки запитів голосуючих виборця вдалося скоротити до двох секунд. Це означає, що обробка максимальної кількості у 2500 виборців на дільниці потребує не більше двох годин. Одночасне звернення до сервера 50 виборців не змусить їх очікувати в черзі більше 2 хвилин. Описано результати впровадження та надані посилання для проведення експериментального голосування в мережі Інтернет

It is assumed in standard information protection technologies that there are owners of this information who put forward requirements for protection. In secret voting systems, the information belongs to the community of citizens, and to protect it, vote organizers must create conditions that allow each voter to make sure that the vote secrecy and accuracy of vote counting are preserved. In developed democracies, this issue is resolved through a widely available audit of all procedures that may be mistrusted. Any voter can conduct such an audit. The anxiety of citizens of democratic countries is based on the idea that if electronic voting is introduced, it will be impossible to conduct such an audit. The article proposes principles of auditing all those software and hardware tools and processes of the online voting system that can generate voter distrust. This audit is carried out using a dedicated server open to voters and their fiduciaries. This server provides continuous monitoring of actions of the service staff in terms of possible interference in the operation of the voting system. Also, due to this server, auditors receive data on the integrity of the voting system hardware and software including its audit tools and an alarm signal in the event of a threat. It was possible to reduce the average time of processing the voter requests to two seconds. This means that processing a maximum of 2,500 voter requests at a vote station will take no more than two hours. Simultaneous access of 50 voters to the server will not make them wait in the queue for more than 2 minutes. Implementation results were described and links were given for conducting experimental voting on the Internet. ; В стандартных технологиях защиты информации предполагается, наличие владельца, которому принадлежит эта информация, и он выдвигает требования для ее защиты. В системах тайного голосования информация принадлежит сообществу граждан и для ее защиты организаторы должны создать условия, позволяющие каждому избирателю убедиться в сохранении тайны голосов и верности их подсчета. В странах развитой демократии это решается благодаря широкодоступному аудиту всех процедур, к которым может быть проявлено недоверие. Такой аудит может провести любой избиратель. Тревога граждан демократических стран основывается на том, что в случае внедрения электронного голосования будет невозможно проводить подобный аудит. В статье предложены принципы аудита всех тех программно-аппаратных средств и процессов системы голосования в режиме on-line, которые могут порождать недоверие избирателей. Этот аудит осуществляется с помощью специализированного сервера, открытого для избирателей и их доверенных лиц. Данный сервер обеспечивает непрерывный контроль действий обслуживающего персонала в части возможного внештатного вмешательства в работу системы голосования. Также через этот сервер аудиторы получают данные о целостности программно-аппаратных средств системы голосования, включая средства ее аудита, а в случае наличия угрозы – сигнал тревоги. Среднее время обработки запросов голосующих избирателя удалось сократить до двух секунд. Это означает, что обработка максимального количества в 2500избирателей на участке потребует не более двух часов. Одновременное обращение к серверу 50избирателей не заставит их ожидать в очереди более 2минут. Описаны результаты внедрения и даны ссылки для проведения экспериментального голосования в сети Интернет ; У стандартних технологіях захисту інформації передбачається, наявність власника, якому належить ця інформація, і він висуває вимоги для її захисту. У системах таємного голосування інформація належить співтовариству громадян і для її захисту організатори повинні створити умови, що дозволяють кожному виборцю переконатися в збереженні таємниці голосів і вірності їх підрахунку. У країнах розвиненої демократії це вирішується завдяки широкодоступними аудиту всіх процедур, де можуть мати місце порушення. Такий аудит може провести будь-який виборець, що усуває причини для недовіри. Тривога громадян демократичних країн ґрунтується на тому, що в разі впровадження електронного голосування буде неможливо проводити подібний аудит для переконання виборців в абсолютній чесності роботи системи. У статті запропоновані принципи аудиту всіх тих програмно-апаратних засобів і процесів системи голосування в режимі on-line, які можуть породжувати недовіру виборців. Цей аудит здійснюється за допомогою спеціалізованого сервера, відкритого для виборців і їх довірених осіб. Даний сервер забезпечує безперервний контроль дій персоналу, який обслуговує систему, в частині можливого позаштатного втручання в роботу прикладної програми. Також через цей сервер аудитори отримують дані про цілісність програмно-апаратних засобів системи голосування, включаючи засоби її аудиту, а в разі наявності загрози – сигнал тривоги. Середній час обробки запитів голосуючих виборця вдалося скоротити до двох секунд. Це означає, що обробка максимальної кількості у 2500 виборців на дільниці потребує не більше двох годин. Одночасне звернення до сервера 50 виборців не змусить їх очікувати в черзі більше 2 хвилин. Описано результати впровадження та надані посилання для проведення експериментального голосування в мережі Інтернет

This article examines the evolution of electoral qualifications in Russia and European countries in the first third of the 20th century. The analysis of restrictions on voting in pre-revolutionary and Soviet Russia, as well as other countries, is made with reference to a wide range of sources: legislative acts, official statistics, and unpublished archival documents kept in the central and regional Russian archives. The author analyses typical documents (administrative documents, minutes and resolutions, reports, memoranda, information documents) from the funds of the People's Commissariat of Internal Affairs, the All-Russian Central Executive Committee, and the Central Committee of the Party, which helps her determine the number of persons subject to the deprivation of rights, the functions of qualifications in the Soviet electoral system, and the features of their application. Additionally, the author compares Russian and foreign voting qualifications, which clarifies the similarities and peculiar features of their respective electoral systems. It is demonstrated that the voting qualifications of pre-revolutionary Russia, though having certain characteristics of their own, were otherwise consistent with the main trends in the development of the electoral systems of the European states of the early 20th century, while Soviet voting qualifications were among the most original ones in the world and considerably differed from electoral systems elsewhere. Soviet voting qualifications did not comply with the established principles of suffrage limitations around the world. The Bolsheviks radically democratised and abolished the generally accepted qualifications and, simultaneously, introduced restrictions untypical of other electoral systems (employment restrictions making it impossible for the unemployed to vote). Voter eligibility requirements were not only different from the global ones in their content but functionally too. The body responsible for imposing electoral restrictions in Soviet Russia performed a number of functions that were not characteristic of an electoral system in general. Instead of preventing the institutionally disaffected groups from taking part in voting, it was used an instrument of social and political pressure on the economically active part of society, becoming a significant part of the discrimination policy of the state. This conditioned the connection of suffrage with limitations of a social and economic nature. ; Предметом исследования является эволюция избирательных цензов в России и европейских странах в первой трети XX в. Ограничения избирательных прав в дореволюционной и советской России, а также в зарубежных странах изучаются на основе широкого круга источников: законодательных актов, материалов официальной статистики, неопубликованных документов из центральных и региональных российских архивов. Анализ традиционных для делопроизводства государственной и партийной власти документов из различных фондов (распорядительных, протокольно-резолютивных, отчетных, докладных, информационных) позволяет определить численность лиц, подлежавших лишению прав, функции цензов в советской избирательной системе, особенности их применения. Компаративистский анализ российских и зарубежных цензов конкретизирует их общие и специфические черты, роль в избирательных системах. Показано, что избирательные цензы дореволюционной России, обладая рядом особенностей, соответствовали европейским электоральным практикам начала XX в. и выборным традициям России. Советские избирательные цензы разрывали сложившиеся принципы установления ограничений избирательных прав в мире. Большевики радикально демократизировали и отменили общепринятые в электоральной практике цензы, одновременно ввели ограничения прав, не свойственные другим избирательным системам (трудовой ценз). Избирательные цензы, помимо содержательных, имели значимые функциональные различия с мировой электоральной практикой. Институт лишения избирательных прав в Советской России выполнял не свойственные избирательной системе функции: вместо превентивного отстранения от участия в выборах нелояльных власти групп он использовался как способ социально-экономического давления на хозяйственно активные слои населения, став важной частью дискриминационной политики государства. Это обусловило взаимосвязь избирательных прав с ограничениями социально-экономического характера.

Выборы являются важнейшим инструментом в принятии демократических решений. Самой большой проблемой при электронном голосовании является обеспечение тайны голосования. Целью исследования является детальное рассмотрение принципа тайного избирательного права при электронном голосовании, исследование правил тайного голосования. При написании работы использовались следующие общие методы исследовательской деятельности: сравнительно-правовой, индукция и дедукция, синтез и анализ, диалектический. В статье рассматривается международное законодательство в области тайного избирательного права (например, Кодекс надлежащей практики в сфере выборов). Более того, анализируются возможные нарушения принципа тайного голосования. Проводится обзор последних достижений в области защиты тайного избирательного права в зарубежных странах (Швейцария, Канада). Предлагаются способы обеспечения защиты тайны волеизъявления избирателя. На основе проведенного исследования сделаны выводы о необходимости дальнейшего развития системы электронного голосования, разработки и совершенствования защитного механизма тайного избирательного права. ; Election is the most important tool in democratic decision making. The provision of secrecy of the ballot is the biggest problem of electronic voting. The research goal is a detailed consideration of the principle of secret suffrage of electronic voting, research of rules of secret voting. The general research methods used were as follows: comparative legal research, induction and deduction, synthesis and analysis, dialectical research. The article considers the international legislation in the area of secret suffrage (for example, Code of good practice in electoral matters). Moreover, the possible violations of secret voting are analyzed. There is a review of recent achievements in the area of defense of secret suffrage in foreign countries (Switzerland, Canada). The author proposes the protective means for secret voter's will provision. The article concludes that further development of e–voting systems is imperative, as is the elaboration and the improvement of protective mechanism of secret suffrage.

Purpose: this paper determinates the current level of penetration of the dual-class system of capital company formation in the BRICS group.Methods: are based on the use of methods of analysis, systematization, generalization. A comparative and synthesis methods have been also used to identify trends and patterns in the introduction of multi-voting shares in the BRICS group.Results: the dual-class system of capital company formation in Russia is practically not studied. The article reveals that in Brazil and Russia, despite the discussion of the possibility of distributing multi-voting shares, the legislation does not imply the possibility of using the dual-class system. This issue has not yet been discussed in South Africa.It has been identified that the main reason for the legislative permission for using multi-voting shares is the need to develop companies in the high-tech sector. Another reason is the massive listing of foreign high-tech companies on American stock exchanges, due to the possibility of using the dual-class system. This predetermined the introduction of amendments to the legislation of India and China, according to which companies in the high-tech sector that have not yet passed an IPO can use differential voting rights.It has been receiving that the Indian market is the only one where shares with differentiated voting rights are placed on the stock exchange. At the moment, three companies that passed the IPO before the amendments to the legislation use differentiated voting rights, but not upwards, but on the contrary – downwards: "four shares – three votes". This characteristic determines the trading of such stocks at a discount.Conclusions and Relevance: harmonization of opportunities for the use of financial instruments in the BRICS market can strengthen the economic potential of states. Allowing the usage of multi-voting shares improves the business environment for high-tech companies and reduces the need for company founders to look for IPO opportunities in jurisdictions where a dual-class capital formation system is allowed. ; Цель статьи заключается в определении текущего уровня распространения двухклассовой системы формирования капитала в странах группы БРИКС.Метод или методология проведения работы основаны на использовании методов анализа, систематизации, обобщения. Также использовались сравнительный метод и метод синтеза к выявлению тенденций и закономерностей внедрения мультиголосующих акций в странах группы БРИКС.Результаты работы. Двухклассовая система формирования капитала компании практически не изучена в России. В рамках статьи выявлено, что в Бразилии и в России, несмотря на обсуждение возможности распространения мультиголосующих акций, законодательство не предполагает возможности использования двухклассовой системы. В Южно-Африканской Республике данный вопрос не обсуждается.Определено, что основной причиной законодательного разрешения использования мультиголосующих акций является необходимость развития компаний сектора высоких технологий. Иная причина заключается в массовом размещении акций иностранных высокотехнологичных компаний на американских фондовых площадках, обусловленном возможностью использования двухклассовой системы. Это предопределило внесение изменений в законодательство Индии и Китая, согласно которому компании сектора высоких технологий, еще не прошедшие IPO, могут использовать «дифференцированные права голосования». Выявлено, что индийский рынок – единственный, где на фондовой бирже размещены акции с дифференцированными правами голосования. На текущий момент три компании, прошедшие IPO еще до поправок в законодательство, используют дифференцированные права голосования, однако не в сторону увеличения, а напротив – в сторону уменьшения: «четыре акции – три голоса». Данная характеристика обусловливает торговлю подобных акций с дисконтом.Выводы. Гармонизация возможностей использования финансовых инструментов в странах БРИКС может упрочить экономический потенциал государств. Допущение использования мультиголосующих акций позволяет улучшать условия ведения бизнеса для высокотехнологичных компаний и снижать потребность основателей компаний в поиске возможностей прохождения IPO в юрисдикциях, где разрешена двухклассовая система формирования капитала компании.

Very approximate information is available about the electoral preferences of the residents of Donbass within the framework of the Russian political and legal field. The article considers the issue of establishing the exact results of the will of the voters of the L-DPR, who were citizens of the Russian Federation, in the elections to the State Duma in 2021. Conclusions about the electoral preferences of residents of the L-DPR are made on the basis of the difference in the results of voting on the proportional and majority components of the electoral system of the Russian Federation, within which residents of Donbass could not vote for majority candidates. The results of remote electronic voting (REV), "exit" voting at the polling stations of the Rostov region and post-election polling are analyzed.
It is established that at least 200 thousand L-DPR voters voted in these elections. The results of the REV and "exit" voting differed somewhat. The greatest support was enjoyed by: "United Russia" (the "exit" vote of the DPR — 81 %, the LPR — 83 %, the REV — 88 %) and the LDPR (up to 10 % on the "exit" vote). The electoral culture of Donbass had features of "periphery" in relation to the whole of the Russian Federation: many residents are poorly versed in the intricacies of Russian politics, vote for patriotic forces, identify support for the Russian Federation and its leadership.
According to the results of surveys, more than 60 % of residents of the L-DPR ethnically identify themselves as Russians. Depending on the wording of the questions, from 65 % to 80 % of respondents called joining the Russian Federation a priority vector of integration of the region. During the period of the existence of the L-DPR, the prevailing pro-Russian sentiments in this territory have only intensified.

This study explores the political aspect of closed cities, which is understudied compared to their managerial and economic aspects. The author examines the association between the status of a closed city and political preferences in 1990s. The study suggests that closed cities were strongholds of both liberal and anti-communist voting. It also hypothesizes that the differences in political preferences between closed cities and the rest of Russia diminish over time. The author collects electoral data from 1995 to 2003 and employs regression analysis, finding support for these hypotheses. However, the effect of voting for the "party in power" varies depending on the specific party project. This research contributes to understanding the political uniqueness of closed cities, considering their regional characteristics and social capital.