Search results

В статье анализируется начальный этап развития революционного народничества через читательские практики поколения 1870-х гг. Автор обращается к сети учеников Архангельской духовной семинарии, существовавшей в начале 1870-х гг., рассматривая ее как типичный случай читательского сообщества в среднем учебном заведении. В статье показана связь радикализации семинаристов с реформой духовного образования 1867 г. В ней также выявлены контакты духовных воспитанников с политическими ссыльными, присутствие которых в Архангельске усложняет анализируемый кейс. Отношения участников сообщества, реконструируемые на основе переписки семинаристов и выпускников, а также материалов педагогических собраний правления, исследуются с помощью инструмента анализа социальных сетей Gephi. Автор показывает замкнутость анализируемой сети в рамках духовного сословия. В губернском городе главными контрагентами семинаристов были учителя и воспитанники духовных училищ, а не их единомышленники из светских учебных заведений. Внутри семинарии анализируемая сеть характеризуется слабыми связями. Хотя интерес к радикальной литературе проявляли ученики всех классов, участники сети поддерживали отношения внутри небольшой группы, члены которой имели значительную разницу в возрасте. При этом ученики одного курса могли не знать об общих увлечениях и презрительно отзываться об одноклассниках. Автор приходит к выводу, что поступление в высшее учебной заведение, бывшее основной целью анализируемой группы, не обязательно приводило к дальнейшему вовлечению вреволюционное движение. Увлечение радикальной литературой в среднем учебном заведении не определяло автоматически жизненные траектории представителей поколения 1870-х гг.
The article analyzes the initial stage of the development of the revolutionary Narodnik movement through the reading practices of the 1870s generation. The author addresses an issue of the student network in Arkhangelsk Theological Seminary, which existed in the early 1870s, considering it as a typical case of a reading community in a secondary educational institution. The article shows the connection between radicalization of seminarians and reform of ecclesiastical education in 1867. It also reveals contacts of ecclesiastical students with political exiles, whose presence in Arkhangelsk makes the analyzed case more complex. The relationships of community members, which are reconstructed on the basis of correspondence between seminarians and graduates as well as materials from pedagogical board meetings, are examined by means of Gephi, a social network analysis tool. The author shows isolation of the network under analysis within the clergy estate. In the provincial city, the main counterparties of the seminarians were teachers and students of theological schools rather than their like-minded fellows from secular educational institutions. Within the seminary, the network under analysis is characterized by weak connections. Although students from all grades showed interest in radical literature, the network members maintained relationships within a small group whose members had a significant age difference. At the same time, students of the same year could not know about common interests and speak contemptuously about their classmates. The author comes to the conclusion that admission to a higher educational institution, which was the main goal of the analyzed group, did not necessarily lead to further involvement in the revolutionary movement. Interest in radical literature in secondary school did not automatically determine the life trajectories of the 1870s generation representatives.

International audience ; The article analyzes the phenomenon of ownership in its legal, economic, political and philosophical perspectives. Ownership is considered as an opportunity and as a guarantee of sustainable development. Comparative context is used to identify the specificity of the bourgeois model of owners' power (social state) and the domestic concept of power-ownership (including socialist state). The author draws conclusions about ways to overcome the competition between the state and the market for the human resource and proposes to explore the ideological provision of power-ownership in order to appreciate its progressive potential and predilection in relation to the liberal model of social development. ; В статье анализируется феномен собственности в его юридическом, экономическом, политическом и философском ракурсах. Собственность рассматривается как возможность и как гарантия поступательного развития. Сравнительный контекст используется для выявления специфики буржуазной модели власти собственников (государство социальное) и отечественной концепции власти-собственности (в т.ч. государство социалистическое). Автором делаются выводы о способах преодоления конкуренции государства и рынка за человеческий ресурс и предлагается исследовать идеологическое обеспечение власти-собственности, дабы по достоинству оценить её прогрессивный потенциал и предпочтительность по отношению к либеральной модели общественного развития

This article presents the stages of politicization of Russian literature in the era of the Great Reforms. The first stage is the end of the reign of Nicholas I (1848-1855), the second is the period of preparation for the Great Reforms (1855-1861), the third is the period of the Great Reforms (1861-1866), the fourth is the period of the end of the Great Reforms (1866-1881). The first period can be characterized as the period of the emergence of political literature, as yet without a pronounced social ideal. Censorship increased during this period, but important features of the liberal ideal were articulated in the literature. The second period was characterized by the weakening of censorship, the emergence of a number of new newspapers and magazines. Then literary criticism begins to play an important social role and the maximum politicization of the literary process takes place. At the same time, a patriarchal social ideal was formulated in a number of works of art. The third period was distinguished by the fact that raznochintsy authors began to play an important role in literature. This led to the emergence of opposing parties of "nihilists" and "anti-nihilists", as well as to the emergence of the phenomenon of the anti-nihilist novel. First half of 1860 became the time of the formation of a social ideal of raznochintsy. The fourth period can be characterized as a period of reflection on the results of the Great Reforms, as a time for writers to rethink their views and develop new ideas about the social ideal.

The article is devoted to the study of the national picture of the world in the works of modern Altai authors.
The relevance of the work and its novelty are determined by the fact that the literary work of Altai poets has not been sufficiently studied and requires further research. There is a need for an in-depth study of cultural and ethnopoetic traditions in creating a national picture of the world in Altai poetry. The purpose of the study is to study and analyze works that reflect the worldview of young poets of the Altai Republic. The work draws conclusions that, due to the conditioning of Altai literature by historical and geographical features, the rich heritage of oral folk art, poetic traditions, the work of Altai poets has its own specific features in the picture of the world they created. Here, archetypes such as horse, hitching post, cedar, hearth, ail (dwelling), Altai stand out.
In recent years, regional literature has especially highlighted this feature of reflecting poetic space, where images are aimed at artistic understanding of a person's inner world in its multifaceted connections with the surrounding reality.
According to the author, modern Altai lyrics widely and diversely represent the folk worldview and national traditions, which reflect the ethnic identity of the Altai people. The works of the poets considered in this study — A. Samunov, B. Burmalov, B. Ukachin — show the nature of the Altai Mountains, the character of the lyrical hero, archetypal images, presenting a holistic picture of the world of the Altai people. This is what makes their work special, recognizable and memorable, enriching Altai poetry with new images, expanding the horizons of the literary picture of the world.

The article traces the function of the word philistine in German literature — from Sturm und Drang to Romanticism. Its etymological premises, two
biblical variants are touched upon, its statement in secular literature is fixed. The
initial use of the word philistine — in the socio-philosophical works — and accompanying, and sometimes preceding it, the corresponding artistic design of the
concept is noted. Th e author considers the emergence of the antithesis 'philistine —
genius' in the aesthetics of Sturm und Drang and the change of Goethe's Sturmer
ideas about philistine to the period of late Romanticism — an unambiguously
negative accentuation of the word. Th e use of the word philistine at two stages of
Romanticism is analyzed as an indicator of reaction to the innovations of the French
Revolution of 1789. Th e meaning of the word among the Jena Romantics is revealed:
the definition of a nature devoid of a romantic worldview — and its subsequent reinterpretation in the propaganda lexicon of the Heidelbergers as a statement of the
German 'elect', which develops into anti-Semitism. Th e actualization and politicization of the concept of philistine in the course of the social movement in Germany
on the eve and aft er the revolution of 1848 is noted.

Социально­философский анализ выявил следующие условия легитимности государственной власти: 1) реалистичная прогрессивность – определение социально неприемлемых нововведений; 2) погруженность в национальное сознание – политика, соответствующая местным культурно­историческим особенностям подобной предрасположенности; 3) умеренная либеральность – баланс между недостаточной и чрезмерной жесткостью; 4) соблюдение договорной дисциплины – общественно­договорная суть взаимоотношений между руководством страны и ее населением; 5) мнимая подотчетность, проявляющаяся в двойственной природе государственной власти, которая для удержания легитимности, с одной стороны, должна выглядеть совершенно прозрачной, с другой стороны, вынуждена конспирировать свои аморальные практики, необходимые для достижения общего блага; 6) демократическая политика, завоевывающая признание большинства посредством исполнения его воли; 7) научная интегрированность – противоколлизионный, системообразующий фактор для самой государственной власти, а через нее ­ и для всего социума; 8) открытость, обеспечивающая внутрисистемный синтез всех остальных факторов, благодаря непрестанному обновлению личного состава правящих структур наилучшими кадрами; 9) абсолютная меритократия – комплектование державной элиты деятелями, которые обладают профессиональными качествами, соответствующими ожиданиям народа; 10) соблюдение естественных прав базируется на осознании данного перманентного начала социально­государственных отношений и эмпатии его темпоральных модификаций; 11) актуализация юснатуралистической идеи в конкретных актах трансличностного взаимодействия; 12) дозированное невмешательство в частную жизнь – превентивное удовлетворение человеческого индивидуализма; 13) организация сублимации властного инстинкта – политика, фундирующаяся на осознании того, что данное стремление свойственно всем людям, и состоящая в миротворческом управлении его реализацией. ; Социально­философский анализ выявил следующие условия легитимности государственной власти: 1) реалистичная прогрессивность – определение социально неприемлемых нововведений; 2) погруженность в национальное сознание – политика, соответствующая местным культурно­историческим особенностям подобной предрасположенности; 3) умеренная либеральность – баланс между недостаточной и чрезмерной жесткостью; 4) соблюдение договорной дисциплины – общественно­договорная суть взаимоотношений между руководством страны и ее населением; 5) мнимая подотчетность, проявляющаяся в двойственной природе государственной власти, которая для удержания легитимности, с одной стороны, должна выглядеть совершенно прозрачной, с другой стороны, вынуждена конспирировать свои аморальные практики, необходимые для достижения общего блага; 6) демократическая политика, завоевывающая признание большинства посредством исполнения его воли; 7) научная интегрированность – противоколлизионный, системообразующий фактор для самой государственной власти, а через нее ­ и для всего социума; 8) открытость, обеспечивающая внутрисистемный синтез всех остальных факторов, благодаря непрестанному обновлению личного состава правящих структур наилучшими кадрами; 9) абсолютная меритократия – комплектование державной элиты деятелями, которые обладают профессиональными качествами, соответствующими ожиданиям народа; 10) соблюдение естественных прав базируется на осознании данного перманентного начала социально­государственных отношений и эмпатии его темпоральных модификаций; 11) актуализация юснатуралистической идеи в конкретных актах трансличностного взаимодействия; 12) дозированное невмешательство в частную жизнь – превентивное удовлетворение человеческого индивидуализма; 13) организация сублимации властного инстинкта – политика, фундирующаяся на осознании того, что данное стремление свойственно всем людям, и состоящая в миротворческом управлении его реализацией. ; Social­philosophical analysis had displayed the next conditions of state power legitimacy: 1) realistic progressiveness – definition of social unacceptable innovations; 2) absorption in national consciousness – policy, which conforms to local cultural­historical peculiarities of such predisposition; 3) moderate liberal views – balance between insufficient and excessive harshness; 4) observance of contractual discipline – social­contractual essence of relationships between direction of a country and its population; 5) pretended accountability, which shows oneself in dual nature of state power, that must look clear for retention of legitimacy, on the one hand, and has to make a secret of ones immoral practices, on the other hand; 6) democratic policy, which conquers recognition of majority by means of execution of their will; 7) scientific integration – countercollision, system making factor for state power and, through state power, for whole society; 8) openness, which provides intrasystem synthesis of all other factors thanks to incessant renewal of state power stuff by the best cadres; 9) absolute meritocracy – stuffing of state elite by figures, who have professional characteristics, which conform to people's txpectations; 10) observance of natural rights – is based on knowing of this permanent principle of social­state relations and on empathy of its temporal modifications; 11) actualization of natural low idea in concrete acts of transindividual interplay; 12) dosated non­interference into privacy – preventive satisfaction of human individualism; 13) organization of power instinct sublimation – policy, which fund oneself on knowing of the fact, that this aspiration is an all people's way, and which consists in peacemaking management of aspiration realization.

The purpose of research work was the development of the scientific base of the tariff management in electric power industry efficiency increase. Author develops the methodical approach to an estimation of the electric power cost influence on dynamics of regional social and economic development on the basis of use structural and regression analysis. Рroduction function has been accepted аs a mathematical basis. The numerical estimation of the power tariff and a total regional product of Sverdlovsky area communication is investigated fs a result. Also the short-term forecast of regional economic dynamics according to scenarios of the tariff change is developed. The presented scientific results can be used for short-term forecasting of regional social and economic dynamics.

The paper is devoted to the problem of public policy formation of in social networks. The author analyses the necessity of the formation and promotion of the image of political leaders, their goals and objectives pursued. Specific examples of politicians who have their accounts on various Internet portals, and the nature of their virtual activity are analyzed. ; В статье проводится проблематизация формирования публичной политики в социальных сетях. Осуществлен анализ необходимости формирования и продвижения имиджа политических лидеров, целей и задач, преследуемых ими. Приводятся и анализируются конкретные примеры политиков, имеющих свои аккаунты на различных интернет-порталах, и характер их виртуальной активности.

The article is devoted to the new status of judges in the system of separation of powers and the important role they play in the implementation of political power. The author finds the reasons for these changes in raising the level of legitimacy of judges while maintaining their constitutional and legal status. In the author's opinion, legitimacy and social acceptability of actions of a political actor is based simultaneously on the person's ideas about their duty to obey and their voluntary participation in solving common problems. As conditions of the power legitimacy, the author notes its ability to create legal norms, to proclaim moral values and to stabilize the political system. Having examined specific judicial decisions of the courts of France, Belgium and Canada, as well as the Court of Justice of the European Union over the past twenty years, the author comes to the conclusion about the availability of all three conditions of legitimacy of modern judges as political representatives of the people. They are closer to private persons than other political actors because they do not operate with abstract categories, but rather respond to specific complaints of citizens. At the same time, the author warns that there is a risk of preference of individual interests to the general interest in the judicial procedure which can lead to the rupture of social relations in a democratic society. Finally, he concludes that the careful attitude to the role of the judge as a political representative is very important. ; Peer reviewed

The article analyzes the phenomenon of ownership in its legal, economic, political and philosophical perspectives. Ownership is considered as an opportunity and as a guarantee of sustainable development. Comparative context is used to identify the specificity of the bourgeois model of owners' power (social state) and the domestic concept of power-ownership (including socialist state). The author draws conclusions about ways to overcome the competition between the state and the market for the human resource and proposes to explore the ideological provision of power-ownership in order to appreciate its progressive potential and predilection in relation to the liberal model of social development

The article is devoted to the issue, which has not been actually studied in bibliology and culture studies − the origin and formation of noniction books and periodicals as an independent genre in Russia. Indeed, today, when the circulation of popular science periodicals dropped by several orders of magnitude compared with the end of the 1980s, it seems highly improbable that in Russia, destroyed by the First World War and the Civil War, that popular scientiic literature amounted more than a third (36 %) of total books production. Even political literature noticeably lagged behind this igure. Based on rich archival, bibliographic and statistical material of the second half of the XVIII − beginning of the XXI century, found in the inaccessible primary sources, many of which have become a rarity, the author makes an attempt to reconstruct the social mechanisms of formation of the popular science genre. It is shown that one can not speak about the popular science genre as a once and for all formed phenomenon. The complexity of a clear deinition of the genre of scientiic popularization is explained by the fact that this genre is essentially historical. The author suggests using a model of the historical dynamics of the popular science genre he has developed – "Popular Science" / "Industrial Education" / "Entertaining Science" / "Nauchpop" (Popular Science 2.0) – in the analysis of the evolution of forms of popularization of science in Russia. It is shown that in our country the development of scientiic popularization began approximately a century later than in the West, having bypassed the Popular Science stage. In fact, this stage was combined with the stage of the "Industrial Education". It is important to keep in mind, at least in order to adequately deine the subject in the course of today's multiple discussions about the place and role of science popularization in society.

The article, which is addressed to a wide range of readers, but first of all to University teachers, graduate students and students, outlines a wide range of views on the institution of the state of social scientists of different times and peoples: from ancient thinkers to modern authorities. Discussion of the latest trends in the development of this Institute in the late twentieth and first decades of the XXI century is the subject of the author's research. The article analyzes the futurist ideas about the state related to forecasts of the progress of information technologies, as well as ideas about the dynamics of relations between state power and society. Special sections of the article are devoted to: the evolutionary concept of the state; the challenges that States face in the context of the next technological (fourth industrial) revolution; the discourse on the discrepancy between formal and real citizenship as the reverse side of the extraterritoriality of the state.

In information society, the information delivered by mass media and becoming the most effective weapon in "information wars" plays a huge role in the formation of public consciousness, the dominating ideological principles and motives of social actions. In the last decades, the strategy of "soft power", which different states treat in different ways, has become more relevant. Russia implements the policy of "soft power" as using the opportunities of civil society, informational and communicational, humanitarian and other methods and techniques, in addition to traditional diplomatic methods, which is defined by the Concept of Foreign Policy of the Russian Federation. There is another practical application of the policy of "soft power" that includes informational "brainwashing" and manipulation of consciousness and is directed at destabilization of political regimes. It acts as a technological resource of the USA, which has developed and field-tested the strategy of nonviolent change of political regimes. The author critically comprehends the techniques of "soft power" and "nonviolent resistance", analyzes ways of protection against destructive informational and psychological influence, define the backbone spheres in the course of any state counteracting a similar strategy. ; В информационном обществе огромную роль в формировании общественного сознания, доминирующих идеологических принципов, мотивов социальных действий играет информация, представляемая массмедиа и становящаяся наиболее эффективным оружием в «информационных войнах». В последние десятилетия более актуальной стала стратегия «мягкой силы», которая различными государствами трактуется различным образом. Россия реализует политику «мягкой силы» как использующую возможности гражданского общества, информационно-коммуникационных, гуманитарных и других методов и технологий, в дополнение к традиционным дипломатическим методам, что определяет Концепция внешней политики России. Есть и другое практическое применение политики «мягкой силы», которое включает информационную «обработку» и манипулирование сознанием, направлено на дестабилизацию политических режимов и выступает технологическим ресурсом США. Штаты выработали и апробировали таким образом стратегию ненасильственной смены политических режимов. Автор критически осмысливает технологии «мягкой силы» и «ненасильственного сопротивления», анализирует способы защиты от деструктивного информационного и психологического воздействия, определяет те сферы, которые являются системообразующими в процессе противодействия любого государства подобным стратегиям.

Актуальность работы обусловлена возникшей необходимостью исследования социальной ответственности как важного условия осуществления властного процесса. Изучение содержания социальной ответственности власти актуализируется ростом позитивных и негативных последствий, эффективностью политического процесса, устойчивостью структур социального бытия, определяемых ориентацией или неориентацией властных субъектов на социальную ответственность. Анализ обретает значимость в контексте изменения степени внимания к актуальности ответственности как императива властного процесса, нацеленного на формирование устойчивого социального бытия, построение стабильного совместного будущего для общества. В этой связи актуальным становится исследование содержания социальной ответственности власти, которое может быть отличным в различных политических средах. Возникает потребность в определении механизмов формирования медиума социальной ответственности, его содержания. Цель: выявить механизмы формирования и реализации социальной ответственности власти, исходя из ее определения как презентационного медиума властных «сообщений». Теоретико- методологическую базу работы составляет ряд дополняющих друг друга исследовательских подходов, связанных с представлением о том, что содержание социальной ответственности власти неразрывно связано с властным процессом. В основе работы лежат системный и философский анализы, эвристический потенциал которых позволяет исследовать структуру социальной ответственности власти, определить условия, влияющие на формирование содержания социальной ответственности. Результаты. Выявлены механизмы формирования и реализации социальной ответственности власти, анализ которых позволит исследовать содержание социальной ответственности власти в различных политических средах. ; The relevance of the paper is caused by the need to study social responsibility as an important condition for the power process. The study of the content of the authorities social responsibility is actualized by the growth of positive and negative consequences, the effectiveness of political process, stability of social life structures, determined by the orientation or non-orientation of the authorities to social responsibility. The analysis takes on significance in the context of changing the level of attention to the relevance of responsibility as an imperative of the power process aimed at building a stable social life, a stable joint future for society. In this regard, it is important to study the content of social responsibility of power, which can be different in different political environments. There is a need to define mechanisms for formation of a medium of social responsibility, its content. The aim of the work is to determine the mechanisms for formation and implementation of social responsibility of the authorities, based on its definition as a presentation medium of powerful communications. The theoretical and methodological basis of the work consists of a number of complementary research approaches related to the notion that the content of social responsibility of power is inextricably linked with the power process. The work is based on systematic and philosophical analysis, the heuristic potential of which allows us to examine the structure of social responsibility of the authorities, determine the conditions that affect the formation of the content of social responsibility. The results. Mechanisms for formation and implementation of social responsibility of the authorities were identified. The analysis of the methods will allow examining the content of social responsibility of the authorities in various political environments.

The paper presents the results of a research project "Global study of the politicization of social networks." According to the author, undermining the citizens' trust in democratic institutions such as the parliament and political parties in various states leads not only to visible consequences – political absenteeism and social escapism, but also provokes a deeper process of the rapid politicization of Internet social networks. A content analysis of political discourse has been selected as the academic metho dology. The project has shown that in countries of various regions – from Europe to Latin America – there are pro-government, opposition, and moderately radical network communities. It is concluded that the politicization of modern networks is more conducive to the archaization and radicalization of social relations than strengthening the legitimacy of democratic regimes and constructive dialogue with the government of society. The most politicized social networks are Facebook and Twitter. ; В работе публикуются итоги научного проекта – «Глобально- го исследования политизации социальных сетей». По мнению автора, подрыв доверия граждан различных государств к таким демократическим институтамкак партии и парламент приводит не только к видимым последствиям – политическому абсентеизму и общественному эскапизму, но и провоцирует более глубокий процесс стремительной политизации сообществ социальных сетей Интернета. В качестве научной методологии был избран контент-анализ политического дискурса. Проект показал, что в странах различных регионов – от Европы до Латинской Америки – существуют провластные, умеренно оппозиционные и радикальные сетевые сообщества. Сделан вывод, что политизация современных сетей пока больше способствует архаизации и радикализации социальных отношений, чем упрочнению легитимности демократических режимов и конструктивному диалогу общества с властью. Наиболее политизированными социальными сетями оказались Facebook и Twitter. ; The paper presents the results of a research project "Global study of the politicization of social networks." According to the author, undermining the citizens' trust in democratic institutions such as the parliament and political parties in various states leads not only to visible consequences – political absenteeism and social escapism, but also provokes a deeper process of the rapid politicization of Internet social networks. A content analysis of political discourse has been selected as the academic metho dology. The project has shown that in countries of various regions – from Europe to Latin America – there are pro-government, opposition, and moderately radical network communities. It is concluded that the politicization of modern networks is more conducive to the archaization and radicalization of social relations than strengthening the legitimacy of democratic regimes and constructive dialogue with the government of society. The most politicized social networks are Facebook and Twitter.