Suchergebnisse

Gan brīvības atņemšana, gan apcietinājums paredz ieslodzītas personas pārvietošanas un tiesību ierobežojumus. Dotajā darbā apskatīta tieši brīvības atņemšana, ar kuru jāsaprot soda izciešanu priekš jau notiesātajām personām. Turpat darbā dažkārt, tiks salīdzināts apcietinājums, kā drošības līdzeklis un brīvības atņemšana, kā soda veids. Darba mērķis ir brīvības atņemšanas izpildes izpēte. Dotajā darbā autors mēģina novērtēt brīvības atņemšanas, ka vienu no stingrākajiem soda veidiem, sociāli ¬– tiesisko dabu, izpildes mehānismu un mērķus. Darba izstrādāšanas gaitā tika vērtēti tādi jēdzieni un kategorijas, kuri atspoguļo brīvības atņemšanas būtību un izpildi. Tika sniegti priekšlikumi par brīvībās atņemšanas izpildi, Kriminālsodu izpildes normatīvo aktu pilnveidošanu, brīvības atņemšanas vietu efektivitātes palielināšanu. Apskatīti notiesāto tiesiskā statusa izpratnes problēmas un brīvības atņemšanas iestāžu darbinieku statuss un loma brīvības atņemšanas izpildē, Resocializācijas jēdziena izpratne un veidi, kā arī problēmas. Brīvības atņemšana tiks analizēta kā kriminālsods un kriminālsoda realizācijas veids. Brīvības atņemšanu piedāvāts aplūkot no sekojošiem aspektiem: tieslietu uzdevuma, sociālas politikas attiecībā pret notiesātajiem, starptautisko tiesību prasību attiecībā pret notiesātajiem. Tiek analizēta galvenā brīvības atņemšanas pazīme – izolācija (no sabiedrības). Šaurāka nozīmē izolācija paredz materiāli tehniskos līdzekļu kopumu un organizatoriskos pasākumus, lai noturēt notiesāto zem uzraudzības konkrētajā brīvības atņemšanas vietā ar noteikto uzturēšanas režīmu. Plašākā nozīmē izolāciju saprot ar noteikto sociāli tiesisko un organizatorisko pasākumu kopumu, kas palīdz uzturēt notiesātos attiecīgajos sadzīves apstākļos, kas sekmē notiesāto resocializāciju. ; Currently the work deals directly with custody, which should be understood as sentence for already convicted persons. Both imprisonment and detention for detained persons movement restrictions. At work sometimes, will be compared to detention as a security measure and imprisonment as punishment. The aim is to research the execution of custodial. Currently the author of the work tries to evaluate the detention as that one of the toughest punishment, socially the legal nature of the enforcement mechanisms and targets. While developing the work where evaluated the concepts and the category that reflects the nature of imprisonment and execution. Proposals were made for the execution of imprisonment, criminal enforcement of regulatory enactments, in places of detention for increasing efficiency. Researched convicted of the legal status of understanding the problem and penitentiary staff status and role of prison performance, concept of resocialization and types, as well as problems. Deprivation of liberty will be dealt with as a criminal and criminal form of marketing. Deprivation of liberty offered to consider the following aspects: the task of justice, social policy against the prisoners the international legal action against the convicts. Analyzes the main feature of prison – insulation (the company). Narrower meaning of insulation materials for a set of technical and organizational measures, to keep prisoners under surveillance a particular place of detention to the maintenance mode. More generally, isolated is meant by the socio – legal and organizational measures to help keep convicts in the relevant domestic conditions that contribute to prisoners re–education and resocialization.

Anotācija Šī promocijas darba nosaukums ir "Džihāds islāmā, tā izpratnes Eiropā un Latvijas musulmaņu kopienās XXI gs.". Darbs ir starpdisciplinārs un sastāv no trim daļām. Pirmā daļa ir vēsturiski-teoloģiska un aplūko džihāda paveidus un tā evolūciju. Otra daļa ir politoloģiska un apskata garīgā un militārā džihāda izpausmes Eiropas teritorijā (jebkādu islāmticīgo darbību, kas veicama islāma labad: gan musulmaņa personīgo uzvedību, gan kolektīvus pasākumus, tāpat arī dažādas terora izpausmes). Savukārt trešā promocijas darba daļa nodarbojas ar socioloģisku izpēti un aplūko Latvijas musulmaņu kopienu locekļu izpratni/priekšstatus par džihādu. Šī promocijas darba mērķis ir, pirmkārt, aplūkot priekšstatus par džihādu un ar džihādu saistītas aktivitātes Eiropā un Latvijā XXI gs. un, otrkārt, analizēt Latvijas situāciju Eiropas kontekstā ar nolūku izkristalizēt Latvijas džihāda īpatnības. Darbā izmantotas šādas metodes: hermeneitiskā tekstu interpretācijas metode, situāciju analīze jeb socioloģiskā izpēte (case study) un kvalitatīvā pētījuma intervijas. Darbā izvirzītā hipotēze: "Latvijas musulmaņu kopienu locekļi pārsvarā definē džihādu kā garīgu fenomenu iepretī Eiropas islāmam kopumā, kura ietvaros ir aktuāls gan garīgais, gan militārais džihāds". Darba secinājumi ir sekojoši: hipotēze, ka Latvijas musulmaņu kopienu locekļi pārsvarā definē džihādu kā garīgu fenomenu, lielākoties ir apstiprinājusies. Par hipotēzes pilnu apstiprinājumu grūti runāt, jo 30 respondentu vidū diviem respondentiem bija radikāla nostāja, bet viens kategoriski atteicās atbildēt uz vairākiem uzdotajiem jautājumiem par džihādu. ; Abstract It consists of three parts and its subject is interdisciplinary. Part One is of historical and theological character, it looks at various kinds of jihad and its evolution. Part Two is politiological and deals with manifestation of the spiritual and military jihad in the territory of Europe (activities of any kind by Muslims which are carried out in the name of Islam: behaviour of an individual Muslim, activities of a community, as well as various manifestations of terrorism). Part Three studies sociological investigations and looks at the perception of jihad among the members of Muslim communities in Latvia. The aim of the promotion theses is, first, to examine the concept jihad and activities connected with it in Europe and in Latvia at the end of the 21st century; secondly, to analyse the situation in Latvia in the European context and to find out the characteristic features of jihad in Latvia. The author of the theses has used the method of interpretation of hermeneutical texts, the method of situational analysis or sociological research (case study) and qulitative research interviews. The hypotheses of the promotion paper is: Muslim communities of Latvia mostly define jihad as a spiritual phenomenon unlike the European Islam, which includes in the concept both the spiritual and the military jihad. The theses is concluded by the following conclusions: the hypotheses that majority of Muslims in Latvia define jihad as a spiritual phenomenon has been mostly confirmed. It is impossible to confirm it completely because 2 out of 30 respondents demonstrated an aggresive point of view, and 1 respondent refused to answer any questions concerning jihad.

Актуальность работы обусловлена необходимостью изучить историю исследования и освоения российского Севера, а также обозначить роль и место различных государств в этом процессе. Особую значимость эта тема приобретает сегодня, в условиях повышенного интереса к Арктике со стороны международной общественности, в связи с обострением вопроса территориальной принадлежности полярных регионов. Целью работы является исследование различных этапов шведской экспедиции 1876 г. под руководством А. Е. Норденшельда, включая вопросы ее подготовки, целей, осуществления и результатов. Опираясь на ряд ранее не введенных в научный оборот отечественных и иностранных источников, исследуется комплекс экономических, политических, географических и логистических вопросов. Методы исследования: Историко-сравнительный метод использовался при анализе экспедиции Норденшельда 1876 г., выявлении ее целей и задач, в сравнении с экспедициями 1875 и 1878-1879 гг. Логический метод позволил определить место экспедиции 1876 г. в научном и хозяйственном освоении Арктики. Широкое применение нашли методы смежных дисциплин: географические - при работе с картографическими материалами, лингвистические - при анализе исторических источников иностранного происхождения, в частности метод этимологического, диахронического компонентного анализа. Результаты: Выявлена противоречивость целей экспедиции, которую принято считать сугубо коммерческим предприятием, а в действительности являвшейся научно-исследовательской. Установлено, что российские власти принимали активное участие в организации этой экспедиции на всех ее этапах. Исследована коммерческая сторона экспедиции: количество и наименование товаров, доставленных на Енисей на пароходе "Ymer", а также их транспортировка и перевозка. Пересмотрен вопрос о значении экспедиции в процессе освоения Северного морского пути. ; The history of polar exploration has become an important matter in the context of modern competition for the possession of the Arctic and its resources. This leads to the necessity of studying the role of different nations in the exploration of the polar frontier - especially the Russian Arctic - to understand the contemporary geopolitical and economical issues. The main aim of the research is the study of the Swedish expedition to the Yenisei in 1876 under the command of Adolf Erik Nordenskiold, focusing on its preparation, purposes, progress, and results. A complex of economical, political, geographical, and logistical matters has been reviewed based on new historical evidence of Russian and foreign origin. Methods used in the study: The author has used the comparative-historical and logical methods to identify the place of the Swedish expeditions in polar exploration and Arctic science, together with the economic impact of the 1876 expedition. Geographical and linguistic methods have been introduced during the data-collecting process, which included the study of maps and sources in XIX century foreign languages. Results: The investigation shows that the 1876 expedition was a dominantly scientific venture and should not be confused with commercial voyages through the Kara Sea of the same period. The article gives a new vision of Russian authorities in their effort of assisting the Swedish expedition; previously it had been thought that the Government took no part in the expedition. New archival materials have revealed the commercial results of the expedition, i.e. the number and assortment of goods, delivered to the Yenisei.

Сравниваются события, происходившие в Европе в начале ХХ и XXI вв. В 2014 г. во всем мире и в Европе отмечают столетие начала Первой мировой войны. Многие исследователи полагают, что 1914 г. был поворотным в европейской истории. Часто само начало ХХ в. относят к 1914 г. Конец ХХ в. часто определяют 1991 г., когда распался СССР, и закончилась холодная война. А.А. Громыко полагает, что «короткий ХХ век» предлагает важные уроки для сегодняшних европейских историков и политиков. Ссылаясь на недавние исследования европейских ученых, А.А. Громыко подчеркивает сходство конфликтов в начале ХХ и XXI вв. Автор полагает, что сегодня безопасность Европы зависит от того, какое место займет Россия в новой Европе. Подобно Германии в ХХ в., сегодня место России и ее отношения с европейскими странами будут определять вопросы войны и мира в Европе. Автор анализирует развитие Европы в течение «короткого» ХХ в. и доказывает, что Европа по-прежнему далека от идеалов безопасности и справедливости, несмотря на оптимистические заявления о роли Европейского союза в предотвращении войн. Напротив, по мнению А.А. Громыко, сегодня Европа разделена, как и столетие назад, а «европоскептицизм» преобладает среди простых европейцев. Текущий кризис в Украине создал новую ситуацию, в которой, по убеждению автора, Европа должна опираться на уроки прошлого и выбрать «долгий мир» в противоположность большой войне. ; This article compares events that occurred in Europe at the beginning of both the 20th and 21st centuries. Many researchers consider 1914 to be an important point in European history. Indeed, often the beginning of the 20th century is considered to be that year, and in 2014, the 100th anniversary of the First World War was widely commemorated in Europe and across the world. Similarly, the end of the century is often referred to as 1991, when the USSR collapsed and Cold War ended. Gromyko therefore argues that the "short XX century" offers important lessons for today's European historians and politicians. Referring to recent European books, he reveals great similarities between conflicts at the beginning of the 20th Century and the beginning of the 21st. He believes that today European security depends on how successfully Russia is integrated in contemporary Europe. Just as was the case with Germany in the 20th century, Russia's relations with European countries will determine the difference between peace and war in Europe. Furthermore, Gromyko evaluates the development of Europe in the "short" twentieth century and argues that Europe is far from secure and just despite an enthusiastic belief among member states that the European Union project can prevent war. In contrast, he argues that Europe is as divided now as it was a hundred years ago and that Euroscepticism is the predominant position for the majority of Europeans. The current crisis over Ukraine has created a new and dangerous situation, but the author maintains that Europe should learn from its past and choose "lasting peace" rather than war.

Literary theory negotiated (and altered) the literary semantics good deal with its overbearing intellectual discourse in the enlighted contemporary academia. The curious saga of literary inquiry has come a long way from simpleton traits of Liberal humanism which shirked from the explanation of the totalizing realities and the 'grand narratives'. The congenial discourses forged by the literary theory could be, with an intellectual comfort, characterized as clenching the intellectual universe from its parametric ends and vouch for something which was earlier glossed over and in the process flinched from ethical responsibilities of discursive information and ethical imagination. And the ethical angle of literary performance is conspicuous in Swearingen's observation where he avers that literature as a "rhetorical" transaction involving "author, text and reader" is essentially an ethical project that presupposes a community of readers (Swearingen 145). The contemporary literary theory, as a resolute adversary to make the unheard thin phenomena more vocal and explanatory, is hence bent upon taking a rational dip into the subterranean networks of words and sieve meanings and, as said earlier, contribute towards the newer productions and, consequently, codifications repotentiating the literature with political energies drying up in the complacent lap of liberal humanism. Already, the omnipresent dictatorial beckonings of the "linguisticrelational abilities of humankind" by the global capitalist regimes bring forth the "common places" of language, the generic logical-linguistic forms which establish the pattern for all forms of discourse" (Virno 35-36) Literary theories like Structuralism, Post-structuralism, Postcolonialism, Marxism, Psycho-analysis, Feminism, Gender Studies, New Historicism, Cultural Materialism, Eco-criticism, etc. suffuse the literary with a vigor, able to elevate the language and in the process its biopolitical offspring literature, from Aristotelian 'common places' (topoi koinoi) and facilitating a reach out to its 'special places' (topoi idioi). Hence, the earlier unassuming literary verdicts of the liberal humanism stand effeminate when the currents of neoliberal, neocolonial global order are redesigning the matrix of the capitalist world order. And literary theories have successfully infused fresh dialectical angles to broaden the academic and philosophical horizons of the proponents of the same as the word literary today, has to include its emerging forms and culture defying easy codification. Hence, the theories bind this ethico-political potential of literature with the cultural, the social and the political of the contemporary discourse. In the current paper, I take up the much politicized feminist semiotic beside the material worldview suffused Marxist thought as the starting point of interrogating the socio-cultural dynamics of a precolonial economy in the times of neocolonial and neoliberal economies and its cultural production like the English novel. Bhutanese society with its irreducible particularity of antiquated socio-economic and cultural determinism and class relations becomes the apparent theoretical problematic of feminism and Marxist validations.

У статті розглядаються проблеми статусу філософії у вищому медичному навчальному закладі, обґрунтовано значення філософії у процесі світоглядного й професійного формування майбутніх лікарів, розкрито важливі аспекти її взаємодії з меди- циною. ; In the article inspects the problem of the status of philosophy in higher medical educational establishment, substantiated a value of philosophy in the process of ideological and professional formation of future doctors and disclosed important aspects of its interaction with medicine. Recently in Ukrainian society a question of whether in fact there is a real need for compulsory study of some social and humanitarian subjects in high school has been widely discussed. Such disciplines include culturology, sociology, political science, philosophy, religious studies, and history of Ukraine. According to the author, nowadays, the prestige of medical profession is impossible without basic competences, extensive practical training, faithful performance of professional duties, required by medical and healthcare professions, and the appropriate level of philosophical culture. In higher medical education institutions students study philosophy as a fundamental humanitarian discipline to master the basics of the world-view culture and skills of abstract thinking, which correspond to current requirements and are necessary minimum for creative thinking, ability to critical analysis of ideas, views, opinions of independently thinking individual, a physician, citizen and scientist. The article states that the philosophy remains the only comprehensive subject that students consider unnecessary in current educational environment. Thus, the formation of positive attitude of students to study philosophy has become challenging issue nowadays. Nowadays the philosophy is becoming more democratic, tolerant to preciseness and starts to participate actively in the formation of responses to the historical "challenges" of the epoch. It is acquiring the status of thinking habits of individual of modern society, bringing it closer to an adequate understanding of complex realities of the environment it lives in. Current development of medicine advances special demands to physician's philosophical culture. Philosophy is no longer interpreted as a secondary discipline in training of highly educated medical personnel. It is becoming a necessary component of self-determination in modern drama and complex world. Furthermore, this leads to significant update of its didactic function in the process of conceptual and professional formation of a physician of the 21st century. Physicians, who are seeking for new ways to advance medical science and improvement of their professional activities, are always feeling in need of philosophical knowledge. Conclusions. Mastering the basics of philosophical knowledge helps student to become professional expert with the ability to think widely and deeply and act independently. The philosophy promotes creative thinking, helps in the study of clinical disciplines, serves as the basis for perception of new ideas, and uses the acquired knowledge to solve the specific tasks. Consequently, new approaches and mechanisms for forming a positive attitude to the study of philosophy, as well as the need to change existing stereotypes in the society should be found in the process of training of medical students.

The problem regards relating to the various groups of animals in danger of extinction: domestic animals, animals used during entertainment events (circuses), animals, kept by people usually in order to provide a company and sometimes due to the specific needs (e.g. guide dogs for the blind), livestock, game animals, experimental (laboratory) animals, as well as fish and insects in order to protect a biodiversity, and also for the educational mission addressed primarily to the young people. Legislative, social and religious aspects of a problem are investigated. At present the European law plays an important role in the problem of protection of animals. For instance: the Polish statute is undergoing a process of changes connected to the necessity of implementation of the European Union directive regarding the protection of experimental animals because the internal law of the State members should be in conformity with the European acts. The main idea of the article is based on the statement that an animal is not a thing but a living creature able to feel suffering and the human society must feel and reduce these sufferings. The author stresses that the low level of social acceptance for the requirement of the humanitarian treatment of animals constitutes a problem. Special relevance of the article is a society doesn't understand why one should take care of the animal welfare, does not accept spending money on it and does not show any empathy for animals. Killing of a homeless animal is easily justified socially while a movement in favor of animals, especially among young people, requires a change of the old provisions neglecting the animal rights. ; Проблема рассматривается в отношении различных групп животных, находящихся под угрозой вымирания: домашних питомцев, животных, используемых для развлечений (цирк), для специфических нужд (собаки-поводыри), домашнего скота, диких животных, экспериментальных (лабораторных) животных, в том числе рыб и насекомых, с целью сохранения природного биологического разнообразия, а также просвещения молодого поколения. Исследуются законодательные, социальные и религиозные аспекты проблемы. В настоящее время Европейский закон играет важную роль в проблеме защиты животных. Например, Польский устав подвергается ряду изменений в связи с необходимостью внедрения директив Евросоюза относительно защиты экспериментальных животных, поскольку внутригосударственное право должно соответствовать Европейским актам. Главная идея статьи основана на утверждении, что животное – это не вещь, а живое существо, способное испытывать страдания, и человеческое общество должно чувствовать и уменьшать эти страдания. Автор подчеркивает, что низкий уровень принятия социумом требований гуманного обращения с животными создает проблему. Особая актуальность статьи состоит в том, что значительная часть общества не понимает, зачем заботиться о благополучии животных, тратить деньги на их нужды и, вообще, проявлять какое-либо сочувствие. Убийство бездомного животного с легкостью оправдывается социумом, в то врем, как движение в пользу защиты животных, особенно среди молодежи, требует изменения прежних условий, пренебрегающих правами животных.

В статье обозначены некоторые результаты историко-педагогического исследования ценностей воспитания в русской семье в период с IX в. до 1917 г., нашедшие свое отражение в обосновании сущности культурно-педагогического идеала воспитания в русской семье современной России. Устойчивым компонентом этого идеала в ходе его исторического развития признается ценностное понятие «православный», с опорой на которое определен и представлен в системе ценностей воспитания в русской семье современной России ряд традиционных национальных духовных и нравственных ценностных категорий. В раскрытии проблемы автор опирается на культурно-исторический опыт русской семьи, представленный в исторических, этнографических, литературоведческих первоисточниках, архивных материалах Русского этнографического музея, архивах Архангельской, Вологодской, Новгородской, Псковской областей. Целесообразность изучения данных материалов в конкретных исторических и территориальных рамках продиктована логикой научного познания, проецирующей первичность историко-педагогических фактов необходимым условием обоснования научных выводов. Такое обоснование стало возможным в результате использования историко-системного метода, необходимость применения которого определена целостным охватом познаваемой историко-педагогической реальности. Содержащиеся в статье данные предусматривают возможность их использования в научно-исследовательской деятельности, организации учебно-воспитательного процесса в образовательных учреждениях, их актуализации структурами государственной власти разного уровня в ряде законодательных и нормативных государственных федеральных и региональных документах по семье и семейному воспитанию в целях оптимизации государственной культурной и семейной политики.The article deals with several results obtained in the historical and pedagogical study of upbringing values in traditional Russian families from ancient Slavonic Russia (8 th century) to 1917. These results serve as a ground for explaining the cultural and pedagogical ideal of upbringing children in modern Russian families which identifi es as its stable component during its historical development the value concept "Orthodox". These results serve as a ground for explaining the cultural and pedagogical ideal of upbringing children in modern Russian families which identifies as its stable component during its historical development the value concept "Orthodox". Based on this concept a number of traditional national spiritual and moral value categories are defi ned and interpreted in the system of family values in Russian families at present. Revealing the problem, the author relies on cultural and historical experience of traditional Russian families presented in historical, ethnographical, philological source material and archive materials of the Russian ethnographical museum and archives from the Arkhangelsk, Vologda, Novgorod and Pskov regions. The reasonability to investigate these materials is dictated by the research logic which underlines the priority of historical and pedagogical facts as a necessary condition for making research conclusions. It became possible due to the implementation of historical and systematic approach applied because of its ability to cover the historical and pedagogical reality holistically. The findings presented in this paper provide opportunities for their use in organising research activities, in developing curricula of different educational institutions, in designing legislative and normative federal or regional documents on family law and on family education by state authorities of different levels in order to optimize state cultural and family policy.

Период начальной истории общественных музеев на территории Томской области полностью совпадает с общегосударственными тенденциями. В период «развитого социализма» в Томской области было создано пять общественных музеев. В статье представлено авторское видение типологии общественных музеев. ; The museum network of the country in the 1960-80s included the state museums of the Ministry of Culture and their local departments, the state museums of the Academy of Sciences of the USSR and the Ministry of Higher and Vocational Secondary Education, as well as public museums. In the 1960-70s the museum network experienced a rapid growth due to public museums. Establishment of public museums became more intensive after the resolution of the Central Committee of the Communist Party of the USSR "On the greater role of museums in the communist education of the working people" of May 1964. The resolution defined the procedure of opening new museums. A new museum could be opened only under the following conditions: when it was really needed, when the room and authentic valuable exhibits for future museums were available. Furthermore, the resolution included the tasks of strengthening links between the museums and industrial and agricultural enterprises, educational institutions, scientific and creative organizations; expansion of local history movement and all forms of museum work, especially in the villages. In 1980 it was decided to assign the honorary title of "National Museum" to the most worthy public museums in order to improve their work and to create a reserve for state museums on their bases. This title was awarded by the application of the local (republican or regional) authorities of culture and was to be confirmed every 5 years. The author grouped public museums as following in the paper: 1) public museums established by the initiative of society with the support of the authorities such as Soviet and Party organizations, as well as local culture departments of district and city executive committees; 2) museums of enterprises, collective farms and organizations established by the initiative of employees or trade unions; 3) museums of educational institutions (schools, colleges, vocational schools, universities) established by the initiative of teaching staff representatives. The period of the early history of public museums in Tomsk Oblast completely coincides with national trends. In this period four public museums and one room-museum were open in the oblast. These institutions were initiated by society and supported by the party. The resolutions of the Central Committee of the CPSU of 1964 and 1982 and of the Council of Ministers of the RSFSR of 1983 encouraged this process. All public museums were of different types: for example, Tomsk had a museum of historical and revolutionary character, Podgorny District had a museum of art, Asino District had a literary museum, Verkhneketskiy District had a local history museum, Tomsk-7 (now Seversk) had a museum of military and historical character.

Статья подготовлена при поддержке Лондонской школы экономики и политических наук в рамках реализации исследовательских проектов «Imperial Identity in Britain and Russia: Scotland and Ukraine, 1707-1914» (2010 г.) и Modernizing Empires: Regular State on the Margins of Europe Britain and Russia in the Age of Reason (2013 г.). В статье анализируются попытки британских военных чинов, ответственных за умиротворение Горной Шотландии в первой половине XVIII в., локализовать мятеж с помощью военной топографии и этнической картографии. Материал касается репрезентации, интерпретации и использования картографической информации о Горной Стране. Риторические стратегии военных картографов, их цели и роль также являются предметом анализа. ; The article is prepared with the support of London School of Economics and Political Sciences in the scope of implementation of research projects "Imperial Identity in Britain and Russia: Scotland and Ukraine, 1707-1914" (2010) and "Modernizing Empires: Regular State on the Margins of Europe Britain and Russia in the Age of Reason" (2013). The article analyzes the attempts of the British Military responsible for the appeacement of the Scottish Highlands in the first half of the 18th century, to localize rebellion with the help of military topography and ethnic cartography. The material deals with the representation, interpretation and use of cartographic information about the Highlands. Rhetoric strategies of the military cartographers, their aims and role are also the objects of the analysis.In the light of the evidence provided by the most famous analysts on the state of Scottish Highlands and, respectively, on the "the Highland Problem" (support for the second restoration of the Stuart dynasty on the British throne from the disaffected clans which were armed and loyal only to their chiefs), with the help of the analysis of official and non-official documentary on the "Highland Problem" and keeping in mind sense of active corporative unity which was spread among the Military during the first half of the XVIII century, respecting colonial questions and policy on the other imperial margins, the author sought to concentrate research of military topography and ethnic cartography of the "Highland Problem", represented in this article, on the data represented in "The Description of the Highlands of Scotland" (1731) by Clement Lemprière. In the end it is possible to conclude that the data collected and arranged by Clement Lemprière was not sufficient for the military aims during campaigns against the rebels in the Highlands and served as a frame for account of General Wade on his deeds as CommanderinChief in Scotland since 1725. The construction of ethnographic map, invention of historical tradition and pretension on the knowledge about ethnography of the Highlanders and geographyof the Highlands helped to make empirical issues more concrete from the administrative point of view and to move up to the new level of colonial knowledge. In such circumstances the military topography and ethnic cartography were used to integrate military and political geography and administrative ethnography for the solution of the "Highland Problem".

В статье рассматриваются проблемы, связанные с использованием «облачных» технологий в сфере государственного управления. Пока «облачные» технологии используются в нашей стране недостаточно активно, но отчетливо просматривается тенденция на расширение сферы их применения. Приняты программные документы, в которых предусмотрено создание национальных платформ «облачных» сервисов. В настоящее время в основном используются «облачные» услуги иностранных провайдеров, что вызывает ряд вопросов, связанных с информационной безопасностью и возможностью их использования в деятельности государственных и муниципальных органов. Приводится анализ действующего законодательства с точки зрения наличия или отсутствия существующих ограничений использования облачных технологий в сфере государственного управления. Автор приходит к вводу, что действующим законодательством не установлены прямые запреты применительно к возможности использования «облачных» технологий, однако запреты и ограничения могут быть связаны с видом информации: государственная тайна, конфиденциальная информация, различные виды тайн, а также с обязательством сторон о получении письменного согласия другой стороны на передачу информации третьей стороне. Таким образом, на допустимость использования облачных сервисов российскими государственными и муниципальными органами, иными организациями с государственным и муниципальным участием может оказывать влияние характер обрабатываемой информации и установленный в отношении нее правовой режим. ; The paper studies the issues related to applying cloud technologies in state administration. Though cloud technologies are not in active use in this country, the tendency of widening its application is evident. Program documents have been adopted to envisage national platforms of cloud services. Currently, cloud services of foreign providers are being used, which raises issues related to information security and the possibility to apply them by state and municipal bodies. The current legislation is being analyzed in the view of the current limitations in the use of cloud technologies in state administration. The author concludes that the current legislation does not impose any direct bans against the possibility of applying cloud technologies but the bans and restrictions may be related to a certain kind of information: state secret, confidential information, types of secrets, obligation of parties to obtain a written permission of the other party to transfer the information to a third party. Hence, prohibition of cloud services of Russian state and municipal organs, other organizations involving state and local authorities may affect the character of the processed information and the legal regime set for it. Applying cloud technologies is justified by a number of contracts with various degrees of control over the processed and stored in the clouds information, which influences the decision on applying clouds. One of the causes why cloud calculations may be restricted in use relates primarily to transferring some functions to a clouds provider and thus loss of control over own data. The user does not always have enough and reliable information to assess the security of the cloud technologies used by the provider, guarantees to keep this information and ensure the control over maintaining this regime of information.

Цель: оценка долгосрочного экономического развития Чешской Республики после ее вступления в Европейский Союз (в 2004-2013 гг.), с акцентом на эффективность привлечения иностранного капитала и качество предпринимательской среды в наиболее развитом регионе г. Праге. Методы: макроэкономическое развитие рассматривается с помощью модели «магического» четырехугольника К. Шиллера Н. Калдора. Для оценки качества предпринимательской среды применен регрессивный анализ временных рядов. В статье используются данные Чешского статистического управления ČSÚ, Статистической службы Европейского Союза Eurostat и доклада Всемирного банка Doing Business 2004-2014 гг. Региональные данные представлены по методике ЕСNUTS2. Результаты: Чешская Республика как одна из наиболее развитых экономик Центральной и Восточной Европы опережает по экономическим показателям среднее значение по ЕС и по его новым странам-членам. Долгосрочные проблемы страны дефицит бюджетной сферы и последствия рецессии 2012-2013 гг. По сравнению с другими столицами новых стран членов ЕС г. Прага является успешным городом с точки зрения инвестиционного климата, без учета ряда дефицитных бюджетов за последние годы. Научная новизна: В статье проанализированы развитие чешской экономики с помощью главных макроэкономических показателей, а также инвестиционная привлекательность и конкурентоспособность Праги. Данная статья, согласно данным автора, является первым опубликованном на русском языке исследованием на рассматриваемую тему. Практическая значимость: Проявляется в возможности лучше понять экономики Центральной и Восточной Европы на примере экономики Чешской Республики. ; Objective: to estimate the long-term development of Czech Republic after its joining the Europeоn Union (in 2004-2013), in the aspect of foreign capital and quality of entrepreneurship environment in the best developed region Prague. Methods: macroeconomic development is viewed with the model of K. Schiller N. Kaldor "magic" quadrangle. To evaluate the quality of entrepreneurial environment, the regression analysis of time series was used. The article uses the data of the Czech Statistical Agency ČSÚ, the European Union Statistics Agency Eurostat and the World Bank report Doing Business 2004-2014. TheregionaldataarepresentedwithЕСNUTS2technique. Results: The Czech Republic as one of the most developed economies of Central and Eastern Europe is ahead in terms of economic indicators of the average value for the EU and its new member states. The long-term problems of the country include the budget deficit and the consequences of the 2012-2013 recession. Compared with other capitals of the new EU member states, Prague is a successful city from the point of view of the investment climate, without considering a number of deficit budgets in recent years. Scientific novelty: The article analyzes the development of the Czech economy with the main macroeconomic indicators, as well as the investment attractiveness and competitiveness of Prague. This article, according to the author, is the first research on this topic published in Russian. Practical value: The possibility to better understand the Central and Eastern European economy on the example of the Czech Republic economy.

Актуальность и цели. Функция контроля в системе региональной экономической политики играет важнейшую роль, позволяя дать обобщающую оценку основным результатам реализации конкретного цикла данной политики, соотнести их с имеющимися ресурсами и целями развития территориального хозяйства, а также заложить основу для перехода к последующим циклам единого процесса развития экономической политики на мезоуровне. Материалы и методы. Анализ отечественных и зарубежных исследований, посвященных заявленной научной проблеме, позволяет сделать вывод о недостаточной разработке ряда ее существенных аспектов, в том числе: реализации системного подхода к исследованию функций региональной экономической политики территорий депрессивного типа; решения основных задач преобразования функции контроля в системе данной политики; выявления основных ресурсов и перспективных направлений преобразования функции контроля в системе экономической политики территорий депрессивного типа; обоснования принципов и разработки комплекса продуктивных инструментов преобразования функции контроля в системе региональной экономической политики, адекватных депрессивным условиям развития. Результаты. Выделена последовательность основных функциональных задач контроллинга, выявлены причины необходимости появления на микро-, мезои макроуровнях организации хозяйственных отношений системы конт­роллинга. Выводы. Определены задачи преобразования функции контроля в системе региональной экономической политики: обновление технологической базы контроля на мезоуровне, позволяющее наполнить данную функцию творческим содержанием; активизация взаимосвязей между функцией контроля и другими функциями региональной экономической политики, реализующими функцию контроля в региональной политике; разработка инструментов контроля. ; Background. The control function in the system of regional economic politics plays the main part allowing to give a general estimation of basic results of realization of this policy cycle, to correlate them with the given recourses and aims of tra­ding development and also to set down the fundamental basis for going to the next cycles of a single process of economic policy development at the meso-level. Materials and methods. The analysis of Russian and foreign studies dedicated to this issue allow to come to a conclusion of insufficient examination of some significant aspects, including realization of the system approach to researches of regional economic policy functions of depressive-type territories, major aims for reorganization of the control function in this policy system, exposure of basic resources and long-term tendencies of the control function reorganization in the economic policy system of depressive-type territories, substantiation of principles and development of productive tools for reorganization of the control function complex in the regional economic policy system, adequate for depressive conditions of development. Results. The author singled out a sequence of basic functional objectives of cont­rolling and discovered the causes of the necessity of the controlling system occurrence at the micro-, mesoand macro levels of trading organizations. Conclusions. The aims of control function reorganization in the system of regional economic policy are fixed: technological control base renewal at the mesolevel allowing to fill this function with creative work; activation of relationships between control and other functions of regional economic policy fulfilling the control function in the regional policy; instruments of control development.

Статья посвящена анализу сущности посреднической деятельности США в процессе мирного урегулирования по Палестине после войны Израиля за независимость 1947-48-х гг. Особое внимание уделяется изучению условий и обстоятельств, которые вызвали обострение палестинского вопроса и генерировали его важнейший катализатор проблему палестинских беженцев. Автор излагает свой взгляд на характер американо-израильских отношений на начальном этапе и их влияние на положение палестинских беженцев в целом. Итогом дипломатических инициатив США в рамках ООН стало значительное усугубление положения палестинских беженцев. Этой проблемой был перекрыт вопрос о реализации политических прав палестинцев на национальное государство. В условиях биполярной конфронтации США отстаивали интересы Израиля как предполагаемого форпоста западной демократии в регионе. Разыгрывая карту палестинских беженцев (блокируя финансирование их репатриации или переселения), в Вашингтоне надеялись добиться большей лояльности от арабских оппонентов Израиля и обеспечить прозападную ориентацию региона. Произошел обратный эффект. В статье представлена неординарная оценка таких известных в палестинском вопросе специализированных органов ООН, как Согласительная комиссия ООН по Палестине; БАПОР (Ближневосточное агентство ООН по оказанию помощи и организации работ), проводится переосмысление характера их миротворческой деятельности. (Примечательно, что анализ деятельности этих структур не получил достаточного освещения в отечественной историографии.) Несмотря на свой заявленный международный статус, эти специализированные органы ООН фактически являлись инструментами дипломатии США по реализации политики Вашингтона в регионе в исследуемый период. ; He paper provides analysis of the U.S. mediatory initiatives in the peace process in Palestine after the Israeli war of Independence in 1947-1948. The research is focused on the conditions and circumstances that generated the aggravation of the question of Palestine and its major catalyser the Palestinian refugee problem. The author expresses his view on the nature of U.S.-Israel relations at the initial stage and their impact on the plight of Palestinian refugees in general. The diplomatic initiatives of the USA under the auspice of the U.N. resulted in significant worsening of the predicament of Palestinian refugees. This problem took the issue of the realization of the Palestinians' political rights for a national state off the table. In the context of the bipolar confrontation the USA supported Israel's sovereignty interest as the western linchpin in the region. Washington expected that blocking funding for repatriation or resettlement of the Palestinian refugees would result in greater loyalty of Arab opponents of Israel and provide Pro-Western orientation of the region. However the policy produced the opposite effect. The article represents an unconventional view on such crucial for Palestine U.N. specialized agencies as Palestine Conciliation Commission, UNRWA (U.N. Relief and Work Agency). The article reconsiders their peace-making mediatory activity. It is noteworthy to mention that no sufficient attention has yet been given to the analysis of the activity of these specialized agencies in the Russian historiography. Despite their declared international status these U.N. specialized agencies actually were instruments of the U.S. diplomacy in the region during the researched period.

В статье анализируется генезис современного политического юмора и определяется его место в системе духовных отношений общества. Исследуется то, как при постепенном переходе от традиционного общества к обществу модерна сформировалась общественная потребность в осмыслении социальных отношений посредством юмора. Отмечается, что юмор по своей сути представляет собой социокультурное явление. Подчеркивается, что юмор, сформировавшийся в Новое время, принципиально отличается от юмора предыдущих эпох своей рефлексивностью. Новый тип юмора затронул и политические отношения, одним из средств осмысления которых стала смеховая культура рефлексивного типа. В ходе исследования было установлено, что юмористическое отображение политики оказалось возможным благодаря законодательному закреплению прав и свобод личности как части современной политической культуры. Эмансипировавшаяся личность, в свою очередь, предъявляет политическому институту более сложные ожидания и острее испытывает неудовлетворенность ими, так как государственные власти зачастую принимали решения, не соответствующие её представлениям о должном. Для индивида как суверенного субъекта права политический юмор стал своеобразной социально-психологической компенсацией. Таким образом, автор акцентирует внимание на том, что социальный агент, выступающий с подобной реакцией, сформировался во второй половине XIX начале XX вв. благодаря распространению печати и получил социологическую концептуализацию как «публика». Именно публика стала ключевым агентом юмористической рефлексии относительно политического института. Исследованием случая, обосновывающим применимость сформулированной теории к практике, является пример включения конкретного юмористического жанра политической карикатуры в общественный дискурс на Западе и в России. ; The paper analyzes the genesis of modern political humor and determines its position in the system of spiritual relations in society. The formation of the need to comprehend social relations by means of humor during progressive transition from traditional to modern society is investigated. We note that humor is essentially a social phenomenon. A fundamental distinction between humor formed in the modern period and humor of previous times is the presence of reflexivity. New kind of humor has also dealt with political relations began to be interpreted by means of humor culture. In the course of research we found that comic interpretation of politics became feasible due to the legislative fixation of individual rights as a part of modern political culture. The emancipated personality demonstrates more complicated expectations to a political institute and experiences acute dissatisfaction as state authorities have often made decisions not appropriate to such expectations. For the individual as sovereign entity political humor became a sort of social and psychological compensation. An author pays attention to the fact that the social subject having shown such a reaction was formed during the second half of XIX and the beginning of XX centuries because of the dissemination of the print media and was named «the audience». The audience became a key agent of humorous reflection about the political institute. As a case that grounds the applicability of this theory to the practice the paper considers the example of inclusion of specific comic genre (political caricature) in the social discourse in the West and in Russia.