Suchergebnisse

Процесс социальных и экономических изменений, через который проходит Россия на протяжении последних почти 30 лет, значительно изменил привычную (прежде всего для тех, кто застал времена СССР) картину окружающего мира. Изменились не только отношения собственности и системы стимулов и ценностей, многократно возросли роль и значимость многих сфер и направлений человеческой деятельности. К числу последних относится, например, деятельность, связанная с ликвидацией разного рода катастроф. Возросшая сложность технологий вообще и отдельных технических систем в частности, новые политические и социальные рамки и обстоятельства обусловили необходимость создания целого пула соответствующих организаций – от МЧС и национальной гвардии до различных специальных сил быстрого реагирования.Постепенно от задач реагирования и ликвидации последствий разного рода катаклизмов эти организации переходят к разработке и реализации мер по упреждению и профилактике недопустимых отклонений в функционировании и развитии тех социальных, технологических и иных систем и подсистем, за которые они отвечают.Одна из подсистем устранения (и предупреждения) чрезвычайных ситуаций получила название «медицина катастроф». Последнюю отличает целый ряд особенностей – от высочайшей квалификации персонала и самого современного технического оснащения до способности обеспечивать сохранность жизни людей в самых сложных и трудно предсказуемых обстоятельствах (что, помимо прочего, предполагает четкую постановку задач и их эффективную реализацию).Аналогия с медициной катастроф невольно приходит в голову при попытке осмысления тех мер и шагов, которые остро необходимы, чтобы сохранить и приумножить самое дорогое достояние страны – жизнь и здоровье ее граждан, независимо от того, кто они, где живут и чем занимаются.Те реформы и процессы, через которые более 30 лет методом проб и ошибок идет (пробирается) наша страна, на мой взгляд, вполне можно сравнить с неким стресс-тестом – проверкой страны и общества на устойчивость и выживаемость. Многие из тех мер, что были реализованы на нашем пути в лучшее будущее, не могли не вызвать в обществе болевой реакции и связанных с ней стрессов, разрушительно воздействующих на здоровье и благополучие людей. В результате в российском обществе сформировались все признаки болевого синдрома – ощущение неуверенности, страха и связанные с этим негативные настроения и ожидания.Как представляется автору, наличие подобного болевого синдрома является одной из причин (скрытым механизмом) снижения продолжительности жизни как в краткосрочном, так и в долгосрочном периоде и потому не позволяет корректно применять разработанные для совсем других условий методы оценки и анализа взаимосвязи расходов на здравоохранение, продолжительности жизни и экономического роста (статья А. Ерахтиной). Стрессовое воздействие социальных преобразований в России оказалось настолько велико, что, несмотря на увеличение расходов на здравоохранение, стране до сих пор не удалось нивелировать их влияние на здоровье и, соответственно, продолжительность жизни населения.К сожалению, осознание затяжного характера стрессовой ситуации в обществе с позиции состояния здоровья и продолжительности жизни граждан в полной мере пока не наступило. Об этом свидетельствуют предпринимаемые меры по оптимизации и стандартизации системы здравоохранения, которые не дают желаемого результата: продолжительность жизни почти не растет, смертность находится на высоком уровне, кадровый потенциал системы здравоохранения не получает должного развития. А частная медицина со всем арсеналом новых маркетинговых продуктов, применяемых для ее продвижения на рынок, вряд ли способна кардинально изменить не слишком радужную картину. Особенно это касается регионов, значительно удаленных от центра и не имеющих тех возможностей, которыми располагают крупные города (см. статью Е. А. Тарасенко и М. М. Дворяшиной).Очевидно, что слабое влияние российского здравоохранения на состояние здоровья населения объясняется не только и не столько проблемами структурного характера или несбалансированностью мер поддержки и распределения финансовых ресурсов, сколько особенностями самого подхода к развитию медицины в местах работы и проживания людей.Впрочем, с точки зрения понимания важности данного обстоятельства в Сибири, по крайней мере, мало что изменилось за прошедшие почти полтора столетия. Еще в 1880-е годы в Красноярске обсуждение этой проблемы было инициировано «выпускниками академий, дипломированными врачами» В. М. Крутовским, П. И. Рачковским, П. И. Мажаровым и др., которые начали активную работу «за формирование гражданского общества»1, поскольку, по их мнению, улучшение здоровья населения невозможно без изменения роли и осознания значимости местных сообществ в этом важнейшем деле. Именно поэтому Владимир Михайлович Крутовский (1856–1938), который начал службу окружным сельским врачом в городе Ачинске и закончил свой жизненный путь на врачебном поприще в Красноярске, очень много делал не только для развития здравоохранения, но и улучшения условий жизни в родной Сибири – прежде всего, развития просвещения и культуры2.Несколько лет на начальном этапе своей деятельности он посвятил изучению состояния здоровья рабочих Енисейских золотых приисков. В поле его зрения оказались не только местная медицина, но и условия труда и отдыха горнорабочих. Сегодняшние исследования в традиционных отраслях сибирской экономики показывают, что условия труда по-прежнему оставляют желать много лучшего с точки зрения влияния на здоровье работников (см. статью М. И. Воеводы, В. М. Чернышева, О. В. Стрельченко, И. Ф. Мингазова).Уже в советское время другой ученый, автор книг и работ по истории отечественной медицины и быту переселенцев профессор Николай Яковлевич Новомбергский (1871–1949)3, активно работавший в 1920–1928 гг. в экономическом отделе Сибревкома и Сибирской плановой комиссии, совсем не случайно ратовал за включение в генеральный план развития Сибири на период 1926/27–1940/41 гг. мер по созданию современных условий труда и жизни сибиряков4. «Руководство всей работой принадлежало особой Комиссии под председательством проф. Н. Я. Новомбергского», которая предложила «курс на колонизацию вместо переселения (то есть, вместо механической переброски, создание условий, гарантирующих действительную приживаемость эмигрантов)»5.В основе «стресс-медицины» сибирских врачей лежал подход, при котором проблемы здравоохранения (здоровья и, в конечном счете, продолжительности жизни) должны рассматриваться и решаться обязательно с учетом местных условий и особенностей работы и жизни населения.Развитие медицины в подобном направлении невозможно без расширения финансовых возможностей, прав и полномочий органов местного самоуправления. Вопросы здравоохранения не могут быть исключены из поля зрения местных сообществ. Однако предпочитаемые российскими реформаторами меры «оптимизации и стандартизации», а также следование усредненному «нормативному» подходу, на взгляд автора, не способны не только снять ту стрессовую атмосферу, в которой пребывают жители страны на протяжении последних лет, но и добиться сколь-нибудь существенного влияния на состояние их здоровья.--------------------------1 Броднева А. В. Кто Вы, доктор Крутовский? Красноярск, 2014. 278 с. [С. 4].2 Шишкин В. И. Крутовский Владимир Михайлович // Историческая энциклопедия Сибири/ 'К-Р". Новосибирск: СО РАН. Институт истории, Издательский Дом «Историческое наследние Сибири». 2009. 808 с. [С. 213].3 Новомбергский Н. Я. По Сибири. Сборник статей по крестьянскому праву, народному образованию, экономике и сельскому хозяйству. Санкт-Петербург: Типография Дома призрения малолетних бедных. 1903 (переизд. М.: Директ-Медиа. 2014. 349 с.).; Шишкин В. И. Новомбергский Николай Яковлевич // «Историческая энциклопедия Сибири»/ "К-Р". Новосибирск: СО РАН. Институт истории, Издательский Дом «Историческое наследние Сибири». 2009. 808 с. [С. 492].4 Основные положения Генерального плана развития народного хозяйства Сибирского края 1926/27–1940/41. Новосибирск: Сибирская плановая комиссия. 1927. 132с.5 Там же. С. 25.

The object of research is the socio-economic relations between government bodies, the subjects of the market of logistics services by self-regulating organizations. One of the most problematic areas is the search for the optimal combination of forms and methods of state regulation of the development of the market of logistics services for self-regulation. The implementation of the logistics strategy should create fundamentally new opportunities for identifying competitive Ukrainian productions and their inclusion in the international division of labor. It also creates an information base for conducting research on the Ukrainian market and its benchmarking in accordance with international statistical reporting standards.In the course of the study, the theoretical basis, forms and methods of state regulation of the development of the logistics sector in Ukraine are justified. Three components are distinguished: the mechanism of state regulation of logistics activities at the macro level, the mechanism of market self-regulation, determines the activities of logistics service providers at the micro level. As well as the mechanism of interaction, harmonization of interests and social partnership, implements the management of logistical flows at the meso level by creating new integration forms and logistic entities on regional or sectoral grounds. The attention is focused on the fact that the state should stimulate, on the one hand, the efficiency and innovativeness of the subjects of the market of logistics services, and on the other – strictly control compliance with regulatory and legal acts and standards of quality of logistics services and environmental requirements. State management of logistic flow processes in supply chains/networks, clusters and other organizational forms will help to reduce the total added value in the structure of the national gross product and help to increase the efficiency and competitiveness of the national economy. Prospective directions and forms of self-regulation of the market of logistical services in a context of the state priorities are defined. The growing role of self-regulating organizations (associations, professional associations, unions) in the formation of professional standards, codes of fair competition, increasing the level of competence of the subjects of logistics activities is proved. The conclusion is made about the need to develop hybrid forms and introduction of the principles of public-private partnership. The system of logistic controlling has been developed to timely adjust strategic goals and introduce changes in the development of the logistics services market. The conceptual model of controlling the market of logistics services is developed, which includes modules of state control and self-control of market subjects. A balanced scorecard system of the efficiency of logistics activities is proposed, which will allow the collection and processing of statistical data. ; Об'єктом дослідження є соціально-економічні відносини між органами державної влади, суб'єктами ринку логістичних послуг та саморегулівними організаціями. Одним з найбільш проблемних місць є пошук оптимального поєднання форм і методів державного регулювання розвитку ринку логістичних послуг та саморегулювання. Реалізація логістичної стратегії має створити принципово нові можливості для виявлення конкурентоспроможних українських виробництв і їх включення в міжнародний поділ праці. Вона також має створити інформаційну базу для проведення дослідження українського ринку та його бенчмаркінгу за міжнародними стандартами статистичної звітності.В ході дослідження обґрунтовано теоретичний базис, форми і методи державного регулювання розвитку логістичної сфери в Україні. Виокремлено три складові: механізм державного регулювання логістичної діяльності на макрорівні, механізм саморегулювання ринку, що визначає діяльність постачальників логістичних послуг на мікрорівні. А також механізм взаємодії, гармонізації інтересів та соціального партнерства, що реалізує управління логістичними потоками на мезорівні шляхом створення нових інтеграційних форм та логістичних утворень за регіональними або галузевими ознаками. Акцентовано увагу на тому, що держава повинна стимулювати, з одного боку, ефективність та інноваційність суб'єктів ринку логістичних послуг, а з іншого – жорстко контролювати дотримання нормативно-правових актів і стандартів якості логістичного сервісу та екологічних вимог. Державне управління логістичними потоковими процесами в ланцюгах/мережах постачання, кластерах та інших організаційних формах сприятиме зменшенню сукупної доданої вартості в структурі національного валового продукту та сприятиме підвищенню ефективності і конкурентоспроможності національної економіки. Визначено перспективні напрями та форми саморегулювання ринку логістичних послуг в контексті державних пріоритетів. Доведено зростаючу роль саморегулівних організацій (асоціацій, професійних об'єднань, союзів) у формуванні професійних стандартів, кодексів чесної конкуренції, підвищення рівня компетентності суб'єктів логістичної діяльності. Зроблено висновок про необхідність розвитку гібридних форм і впровадження принципів державно-приватного партнерства. Розроблено систему логістичного контролінгу для своєчасного коригування стратегічних цілей і внесення змін щодо розвитку ринку логістичних послуг. Розроблено концептуальну модель контролінгу ринку логістичних послуг, яка включає модулі державного контролінгу та самоконтролінгу суб'єктів ринку. Запропоновано систему збалансованих показників ефективності логістичної діяльності, яка дозволить забезпечити збирання та оброблення статистичних даних. ; Объектом исследования являются социально-экономические отношения между органами государственной власти, субъектами рынка логистических услуг саморегулируемыми организациями. Одним из самых проблемных мест является поиск оптимального сочетания форм и методов государственного регулирования развития рынка логистических услуг саморегулирования. Реализация логистической стратегии должна создать принципиально новые возможности для выявления конкурентоспособных украинских производств и их включение в международное разделение труда. Она также должна создать информационную базу для проведения исследования украинского рынка и его бенчмаркинга по международным стандартам статистической отчетности.В ходе исследования обоснованно теоретический базис, формы и методы государственного регулирования развития логистической сферы в Украине. Выделены три составляющие: механизм государственного регулирования логистической деятельности на макроуровне, механизм саморегулирования рынка, который определяет деятельность поставщиков логистических услуг на микроуровне. А также механизм взаимодействия, гармонизации интересов и социального партнерства, который реализует управление логистическими потоками на мезоуровне путем создания новых интеграционных форм и логистических образований по региональным или отраслевым признакам. Акцентировано внимание на том, что государство должно стимулировать, с одной стороны, эффективность и инновационность субъектов рынка логистических услуг, а с другой – жестко контролировать соблюдение нормативно-правовых актов и стандартов качества логистического сервиса и экологических требований. Государственное управление логистическими потоковыми процессами в цепях/сетях снабжения, кластерах и других организационных формах будет способствовать уменьшению совокупной добавочной стоимости в структуре национального валового продукта и способствовать повышению эффективности и конкурентоспособности национальной экономики. Определены перспективные направления и формы саморегулирования рынка логистических услуг в контексте государственных приоритетов. Доказано растущую роль саморегулируемых организаций (ассоциаций, профессиональных объединений, союзов) в формировании профессиональных стандартов, кодексов честной конкуренции, повышение уровня компетентности субъектов логистической деятельности. Сделан вывод о необходимости развития гибридных форм и внедрения принципов государственно-частного партнерства. Разработана система логистического контроллинга для своевременного корректирования стратегических целей и внесения изменений по развитию рынка логистических услуг. Разработана концептуальная модель контроллинга рынка логистических услуг, которая включает модули государственного контроллинга и самоконтролинга субъектов рынка. Предложена система сбалансированных показателей эффективности логистической деятельности, которая позволит обеспечить сбор и обработку статистических данных.

The object of research is the socio-economic relations between government bodies, the subjects of the market of logistics services by self-regulating organizations. One of the most problematic areas is the search for the optimal combination of forms and methods of state regulation of the development of the market of logistics services for self-regulation. The implementation of the logistics strategy should create fundamentally new opportunities for identifying competitive Ukrainian productions and their inclusion in the international division of labor. It also creates an information base for conducting research on the Ukrainian market and its benchmarking in accordance with international statistical reporting standards.In the course of the study, the theoretical basis, forms and methods of state regulation of the development of the logistics sector in Ukraine are justified. Three components are distinguished: the mechanism of state regulation of logistics activities at the macro level, the mechanism of market self-regulation, determines the activities of logistics service providers at the micro level. As well as the mechanism of interaction, harmonization of interests and social partnership, implements the management of logistical flows at the meso level by creating new integration forms and logistic entities on regional or sectoral grounds. The attention is focused on the fact that the state should stimulate, on the one hand, the efficiency and innovativeness of the subjects of the market of logistics services, and on the other – strictly control compliance with regulatory and legal acts and standards of quality of logistics services and environmental requirements. State management of logistic flow processes in supply chains/networks, clusters and other organizational forms will help to reduce the total added value in the structure of the national gross product and help to increase the efficiency and competitiveness of the national economy. Prospective directions and forms of self-regulation of the market of logistical services in a context of the state priorities are defined. The growing role of self-regulating organizations (associations, professional associations, unions) in the formation of professional standards, codes of fair competition, increasing the level of competence of the subjects of logistics activities is proved. The conclusion is made about the need to develop hybrid forms and introduction of the principles of public-private partnership. The system of logistic controlling has been developed to timely adjust strategic goals and introduce changes in the development of the logistics services market. The conceptual model of controlling the market of logistics services is developed, which includes modules of state control and self-control of market subjects. A balanced scorecard system of the efficiency of logistics activities is proposed, which will allow the collection and processing of statistical data. ; Об'єктом дослідження є соціально-економічні відносини між органами державної влади, суб'єктами ринку логістичних послуг та саморегулівними організаціями. Одним з найбільш проблемних місць є пошук оптимального поєднання форм і методів державного регулювання розвитку ринку логістичних послуг та саморегулювання. Реалізація логістичної стратегії має створити принципово нові можливості для виявлення конкурентоспроможних українських виробництв і їх включення в міжнародний поділ праці. Вона також має створити інформаційну базу для проведення дослідження українського ринку та його бенчмаркінгу за міжнародними стандартами статистичної звітності.В ході дослідження обґрунтовано теоретичний базис, форми і методи державного регулювання розвитку логістичної сфери в Україні. Виокремлено три складові: механізм державного регулювання логістичної діяльності на макрорівні, механізм саморегулювання ринку, що визначає діяльність постачальників логістичних послуг на мікрорівні. А також механізм взаємодії, гармонізації інтересів та соціального партнерства, що реалізує управління логістичними потоками на мезорівні шляхом створення нових інтеграційних форм та логістичних утворень за регіональними або галузевими ознаками. Акцентовано увагу на тому, що держава повинна стимулювати, з одного боку, ефективність та інноваційність суб'єктів ринку логістичних послуг, а з іншого – жорстко контролювати дотримання нормативно-правових актів і стандартів якості логістичного сервісу та екологічних вимог. Державне управління логістичними потоковими процесами в ланцюгах/мережах постачання, кластерах та інших організаційних формах сприятиме зменшенню сукупної доданої вартості в структурі національного валового продукту та сприятиме підвищенню ефективності і конкурентоспроможності національної економіки. Визначено перспективні напрями та форми саморегулювання ринку логістичних послуг в контексті державних пріоритетів. Доведено зростаючу роль саморегулівних організацій (асоціацій, професійних об'єднань, союзів) у формуванні професійних стандартів, кодексів чесної конкуренції, підвищення рівня компетентності суб'єктів логістичної діяльності. Зроблено висновок про необхідність розвитку гібридних форм і впровадження принципів державно-приватного партнерства. Розроблено систему логістичного контролінгу для своєчасного коригування стратегічних цілей і внесення змін щодо розвитку ринку логістичних послуг. Розроблено концептуальну модель контролінгу ринку логістичних послуг, яка включає модулі державного контролінгу та самоконтролінгу суб'єктів ринку. Запропоновано систему збалансованих показників ефективності логістичної діяльності, яка дозволить забезпечити збирання та оброблення статистичних даних. ; Объектом исследования являются социально-экономические отношения между органами государственной власти, субъектами рынка логистических услуг саморегулируемыми организациями. Одним из самых проблемных мест является поиск оптимального сочетания форм и методов государственного регулирования развития рынка логистических услуг саморегулирования. Реализация логистической стратегии должна создать принципиально новые возможности для выявления конкурентоспособных украинских производств и их включение в международное разделение труда. Она также должна создать информационную базу для проведения исследования украинского рынка и его бенчмаркинга по международным стандартам статистической отчетности.В ходе исследования обоснованно теоретический базис, формы и методы государственного регулирования развития логистической сферы в Украине. Выделены три составляющие: механизм государственного регулирования логистической деятельности на макроуровне, механизм саморегулирования рынка, который определяет деятельность поставщиков логистических услуг на микроуровне. А также механизм взаимодействия, гармонизации интересов и социального партнерства, который реализует управление логистическими потоками на мезоуровне путем создания новых интеграционных форм и логистических образований по региональным или отраслевым признакам. Акцентировано внимание на том, что государство должно стимулировать, с одной стороны, эффективность и инновационность субъектов рынка логистических услуг, а с другой – жестко контролировать соблюдение нормативно-правовых актов и стандартов качества логистического сервиса и экологических требований. Государственное управление логистическими потоковыми процессами в цепях/сетях снабжения, кластерах и других организационных формах будет способствовать уменьшению совокупной добавочной стоимости в структуре национального валового продукта и способствовать повышению эффективности и конкурентоспособности национальной экономики. Определены перспективные направления и формы саморегулирования рынка логистических услуг в контексте государственных приоритетов. Доказано растущую роль саморегулируемых организаций (ассоциаций, профессиональных объединений, союзов) в формировании профессиональных стандартов, кодексов честной конкуренции, повышение уровня компетентности субъектов логистической деятельности. Сделан вывод о необходимости развития гибридных форм и внедрения принципов государственно-частного партнерства. Разработана система логистического контроллинга для своевременного корректирования стратегических целей и внесения изменений по развитию рынка логистических услуг. Разработана концептуальная модель контроллинга рынка логистических услуг, которая включает модули государственного контроллинга и самоконтролинга субъектов рынка. Предложена система сбалансированных показателей эффективности логистической деятельности, которая позволит обеспечить сбор и обработку статистических данных.

В условиях политического похолодания именно торгово-экономическое сотрудничество между Россией и Японией объективно выступает тем базисом, на котором двусторонние отношения могут на обозримую перспективу развиваться в позитивном плане. Структура взаимной торговли на протяжении многих лет не претерпевала существенных изменений. Россия выступает преимущественно как поставщик на японский рынок определённых видов сырья и топлива. Из Японии Россия импортирует главным образом легковые автомобили, а также некоторое количество промышленного оборудования. Что касается инвестиционных отношений России и Японии, серьёзная структурная проблема заключается в том, что экономики двух стран не взаимозависимы с точки зрения технологического разделения труда. Россия, и прежде всего её восточные регионы, не обладая необходимой инфраструктурой и иными логистическими возможностями, а также дешёвой рабочей силой, не имеет конкурентных преимуществ в качестве инвестиционного партнёра Японии по сравнению с другими странами, например, Китаем. Россия видится Японии в основном как энергетический донор. Наибольшие перспективы для инвестиционного сотрудничества кроются в сфере энергетики. Речь может идти об увеличении Россией своей доли на японском рынке нефти и СПГ до 15-20%. Этому способствует политическая нестабильность на Ближнем и Среднем Востоке, откуда Япония получает подавляющую часть нефти и значительную долю СПГ. Помимо наращивания поставок нефти и СПГ, сохраняют свою актуальность крупные инвестиционные проекты в энергетической области. Однако с учётом политических, юридических, организационно-технических и иных сложностей на данном этапе эти проекты представляются трудноосуществимыми. Более перспективным выглядит допуск японского капитала к освоению и разработке стратегических месторождений Сибири и Дальнего Востока, которые не являются объектом западных санкций против России. Для России важно выстроить с Японией отношения на долговременной и прочной базе. Один из возможных путей поставить вопрос о заключении с этой страной соглашения об экономическом партнёрстве. ; Against the background of political chilling between Russia and Japan trade and economic cooperation objectively form a basis for a positive development of bilateral relations in the foreseeable future. The structure of mutual trade has not changed significantly for a number of years. Russia plays the role as a pivotal supplier of certain raw materials for the Japanese market, namely energy resources, non-ferrous metals, seafood and timber. From Japan Russia imports mainly passenger cars and a certain amount of industrial equipment. With regard to investment relations between Russia and Japan, there exists a serious structural problem the two economies are interdependent from the point of view of the technological division of labor. Russia, particularly its Eastern regions, not possessing sufficient infrastructure and logistics capabilities, as well as cheap labor resources, does not have any competitive advantages for Japanese investment compared to other countries like China. The potential of Russia is mostly viewed in Japan just as an energy donor. Thus the largest prospects of investment cooperation lie in the energy sphere. One can talk of the possibility for raising Russia's share in the Japanese oil and LNG markets. This perspective is supported by the instability of the political situation in the Middle East, which is Japan's main partner for energy supplies. In this connection, large-scale investment projects in the energy field, like the construction of gas pipeline "Sakhalin Japan" or a power bridge "Sakhalin Hokkaido", retain their perceptiveness. However, given the political, juridical, organizational, technical and other problems, these projects are difficult for implementation at the present stage. In this situation, the allocation of a certain share for Japan in the strategic energy deposits of Siberia and the Far East and the admission of Japanese capital to the exploration and development of these deposits seem to be a realistic choice for Russian strategic planning towards Japan, as such a cooperation would not be a subject of Western sanctions against Russia. For Russia it is important to build with Japan relationship on a more long-term and lasting basis. One of the possible ways here is to conclude a bilateral economic partnership agreement.

The article defines the priorities of the social policy of Ukraine at the present stage. The socio-economic problems of Ukraine are analyzed, their causes and solutions are identified. It is shown that the main reason for the failures of the socio-economic policy of independent Ukraine is the uncritical attitude of Ukrainian reformers to the consequences of neoliberal policies in other countries, as a result of which foreign experience of socio-economic reforms began to be introduced without taking into account domestic specifics. The decline in the role of the state in socio-economic policy, the increase in the role of private business, the privatization of "everything and everyone" led to a sharp social stratification, an economic crisis, which became a trigger for crises in all spheres of Ukrainian society. One of the fundamental principles of neoliberal economics, deregulation, has also collapsed. It turned out that the market is not efficient in areas in which the business cannot make quick and large profits. The so-called "market failures" demonstrated the need for state regulation in the spheres of education, health care, ecology, etc. Conclusions of the study and prospects for further research in this direction. Thus, if the new government really wants to build a successful country of happy people, it must make social and economic policy its top priority. Its primary tasks at the present stage should be: reduction of tariffs for utilities by eliminating from them the corruption component and excess profits of suppliers; revision of the principles of granting subsidies for utility bills. Exclusion from the number of subsidies of those who do not need state aid, but have a formal right to receive it (they work unofficially); the fight against the shadow economy, with the concealment of income from taxation; reforming the system of wages and pensions; creation of jobs with decent wages; establishing interaction between the state and private business in order to increase the social responsibility of the latter. ; В статье определяются приоритеты социальной политики Украины на современном этапе. Анализируются социально-экономические проблемы Украины, выявляются их причины и пути решения. Показано, что главной причиной неудач социально-экономической политики независимой Украины является некритичное отношение украинских реформаторов к последствиям неолиберальной политики в других странах, в результате чего стал внедряться зарубежный опыт социально-экономического реформирования без учета отечественной специфики. Снижение роли государства в социально-экономической политике, повышение роли частного бизнеса, приватизация привели к резкому социальному расслоению, экономическому кризису, который стал спусковым механизмом для кризисов во всех сферах жизнедеятельности украинского общества. Рухнул и один из основополагающих принципов неолиберальной экономики - дерегуляция. Выяснилось, что рынок не является эффективным в сферах, где бизнес не может получить быстрой и большой прибыли. Так называемые «провалы рынка» продемонстрировали необходимость государственного регулирования в сферах образования, здравоохранения, экологии и др. Выводы исследования и перспективы дальнейших исследований в данном направлении. Таким образом, если новая власть действительно хочет построить успешную страну счастливых людей, она должна сделать своим главным приоритетом социально-экономическую политику. Ее первоочередными задачами на современном этапе должны стать: снижение тарифов на коммунальные услуги за счет исключения из них коррупционной составляющей и сверхприбылей поставщиков; пересмотр принципов предоставления субсидий на оплату коммунальных услуг; борьба с теневой экономикой, с сокрытием доходов от налогообложения; реформирование системы заработной платы и пенсионного обеспечения; создание рабочих мест с достойной оплатой труда; налаживание взаимодействия государства с частным бизнесом с целью повышения социальной ответственности последнего. ; У статті обґрунтовується в якості причини невдач соціальної політики в Україні один з основоположних принципів неоліберальної економіки - дерегуляція. Аргументується, що ринок не є ефективним в сферах, в яких бізнес не може отримати швидкого і великого прибутку. Так звані «провали ринку» продемонстрували необхідність державного регулювання в сферах освіти, охорони здоров'я, екології, тощо. Обґрунтовується теза, якщо нова влада хоче побудувати успішну країну щасливих людей, вона повинна зробити своїм головним пріоритетом соціально-економічну політику. Її першочерговими завданнями повинні стати: зниження тарифів на комунальні послуги за рахунок виключення з них корупційної складової і надприбутків постачальників; перегляд принципів надання субсидій на оплату комунальних послуг; боротьба з тіньовою економікою, з приховуванням доходів від оподаткування; реформування системи заробітної плати та пенсійного забезпечення; створення робочих місць з гідною оплатою праці; налагодження взаємодії держави з приватним бізнесом з метою підвищення соціальної відповідальності останнього.

В условиях экономического и политического кризиса, который охватил экономику Украины, существует неотложная потребность создания более эффективной системы финансового обеспечения социальной сферы сельских территорий, которая позволит сбалансировать функции и полномочия органов местного самоуправления с их ресурсными возможностями. ННЦ «Институт аграрной экономики» при участии других ведомств и профильного министерства разработана Концепция Государственной программы развития сельских территорий до 2020 г., стратегической целью которой является формирование социально-ориентированной экономики, выравнивание пропорций экономического и социального развития сельских территорий, сосредоточенность на интересах крестьян (создание в каждом сельском поселении достойных условий труда, отдыха и проживания). Методологические подходы к проблеме финансового обеспечения развития сельских территорий упираются в необходимость определения границ термина и оценки эффективности финансового обеспечения, что, в свою очередь, требует использования комплекса мероприятий, наиболее полно характеризирующих этот процесс на всех уровнях управления. Приоритетное значение в создании эффективного механизма финансового обеспечения принадлежит рациональности бюджетных отношений, формированию стабильной доходной базы, разграничению полномочий, функциональной градацией региональных расходов, преференциями, развития малого и среднего бизнеса, организации рыночной инфраструктуры. Методология формирования финансового обеспечения должна предусматривать: достижение оптимального уровня распределения ресурсов между государственным и местными бюджетами; упорядочение полномочий по осуществлению расходов между государственными и местными бюджетами, с целью делегирования органам местного самоуправления соответствующего уровня полномочий по предоставлению базовых услуг; применение новой методики составления проектов местных бюджетов на плановый бюджетный год и разработки программ развития сельских территорий с целевым использованием бюджетных средств; надлежащее ресурсное обеспечение местного самоуправления, для обеспечения финансовой самостоятельности местных бюджетов на основе децентрализации. В дальнейшем основными направлениями улучшения финансирования развития сельских территорий должны стать: влияние органов власти на ставки основных налогов, а также на предоставление льгот при уплате; совершенствование взимания налога на имущество, поскольку размер поступлений будет стабильным; предоставление полномочий местным органам власти на выход на национальный финансовый рынок для привлечения дополнительных финансовых ресурсов (инвестиций, кредитов); для развития территорий все налоги должны платиться по месту жительства; разработка программ развития территорий, для повышения инвестиционной привлекательности; привлечение общественности к составлению расходной части бюджета. ; In the context of the current economic and political crisis in Ukraine, there is an urgent need to create an effective system of financial support of social services in rural areas. This system will balance the functions and powers of local governments to their resource potential. The National Research Center "Institute of Agrarian Economy" with the participation of other departments and relevant ministry has developed the Concept of State program of rural development until 2020. Its strategic goals include the formation of socially oriented economy, leveling the proportions in economic and social development of rural areas, focusing on the interests of the rural population the creation of decent working conditions, leisure and accommodation, and the way of life in each rural community. The methodological approaches to the issue of financial support of development of rural areas need to define the limits of the term and evaluation of the effectiveness of financial support; which requires the use of measures to characterize this process at all levels of management in the best way. The priority in the creation of an effective mechanism of financial support belongs to the rationality of budget relations, formation of a stable revenue base, division of powers, functional gradation of regional spending, stimulation of the development of small and medium-sized businesses and organization of market infrastructure. The methodology of formation of financial support should include the following: achieving an optimal level of resource allocation between the state and local budgets; ordering powers for expenditures between the state and local budgets for the purpose of delegating to local governments the appropriate level of authority for the provision of basic services; use of new techniques to draft local budgets for the planned budgetary year and development programs for the development of rural areas with the use of budgetary funds; proper resource support of local government to ensure the financial independence of local budgets on the basis of decentralization. The main future directions of improving the financing rural development should be the impact of government on the basic tax rates as well as providing benefits for the payment; improving the collection of property tax, as the amount of revenue will be stable; empowering of local authorities with the access to the national financial market in order to attract additional financial resources (investment, loans); for the rural development of territories all taxes must be paid at the place of residence; creation of rural development programs to enhance the investment attractiveness; community involvement in drawing up the budget expenditures.

The study of the regularities of international migration processes, economic, social and cultural transformations caused by the reorientation of regional migration flows in the second half of the twentieth century is relevant and timely for countries that are actively modernizing their migration policies. The article is devoted to the analysis of trends in the impact of globalization processes on the migration policy of the state. Paper purpose is to study the impact of globalization processes on the formation of the nature of migration policy measures taken by the state in modern conditions. The transition of the Ukrainian economy to market relations, reform in the political sphere, deepening of integration processes have created extremely favorable conditions for our country's full participation in the international labor market. Ukraine's entry into the world market is shaping new migration flows. In the structure of external migration, labor migration is becoming more and more prominent. Thus, the tendencies of migration processes in Ukraine are defined; the features of the Ukrainian international labor migration are investigated. In the course of the research it is proved that the present level of migration legislation and migration policy of Ukraine as a whole is still far from the level of European countries. As a result some propositions for the state authorities to improve the migration policy of Ukraine were made, according to which Ukrainian authorities at national and sub-national (regional and local) levels should take greater control of their coordination role in migration management and related migration and development issues, as well as assume responsibility for building technical capacity, to be able to support such management and related activities. JEL Classification: J61, J62, J68. https://doi.org/10.26661/2522-1566/2019-3/09-05 ; Вивчення закономірностей міжнародних міграційних процесів, економічних, соціальних та культурних перетворень, спричинених переорієнтацією регіональних міграційних потоків у другій половині ХХ століття, є актуальним та своєчасним для країн, які активно модернізують свою міграційну політику. Стаття присвячена аналізу тенденцій впливу глобалізаційних процесів на міграційну політику держави. Мета статті – вивчення впливу глобалізаційних процесів на формування характеру міграційної політики, яку вживає держава в сучасних умовах. Перехід економіки України до ринкових відносин, реформи в політичній сфері, поглиблення інтеграційних процесів створили надзвичайно сприятливі умови для повної участі нашої країни у міжнародному ринку праці. Вихід України на світовий ринок формує нові міграційні потоки. У структурі зовнішньої міграції робітнича міграція стає все більш помітною. В статті визначено тенденції міграційних процесів в Україні; досліджено особливості міжнародної трудової міграції України. У ході досліджень доведено, що сучасний рівень міграційного законодавства та міграційної політики України загалом ще далекий від рівня європейських країн. Як результат, були запропоновані певні заходи для державних органів влади щодо вдосконалення міграційної політики України, відповідно до яких вони повинні взяти на себе більший контроль над своєю координаційною роллю в галузі управління міграцією та суміжними питаннями міграції та розвитку, а також взяти на себе відповідальність за розбудову технічного потенціалу, щоб бути в змозі підтримувати таке управління й пов'язані з ним заходи. Вітчизняні установи, за підтримки відповідних спеціалізованих установ, повинні мати достатній потенціал для посилення позитивного впливу трудових мігрантів на розвиток: виявлення та усунення значних інформаційних прогалин, забезпечення доповнюваності й достатньої скоординованості майбутніх ініціатив у державному й приватному секторі на міжвідомчому, національному та місцевому рівнях, ініціювання пріоритетних заходів та відповідних пілотних проектів, що враховують інтереси відповідних державних і приватних зацікавлених сторін, а також, не в останню чергу, інтереси самих трудових мігрантів. JEL Classification: J61, J62, J68. https://doi.org/10.26661/2522-1566/2019-3/09-05 ; Изучение закономерностей международных миграционных процессов, экономических, социальных и культурных преобразований, вызванных переориентацией региональных миграционных потоков во второй половине ХХ века, является актуальным и своевременным для стран, которые активно модернизируют свою миграционную политику. Статья посвящена анализу тенденций влияния глобализационных процессов на миграционную политику государства. Цель статьи – изучение влияния глобализационных процессов на формирование характера миграционной политики, принимаемые государством в современных условиях. Переход экономики Украины к рыночным отношениям, реформы в политической сфере, углубления интеграционных процессов создали чрезвычайно благоприятные условия для полного участия нашей страны в международном рынке труда. Выход Украины на мировой рынок формирует новые миграционные потоки. В структуре внешней миграции рабочая миграция становится все более заметной. В статье определены тенденции миграционных процессов в Украине; исследованы особенности международной трудовой миграции Украины. В ходе исследований доказано, что современный уровень миграционного законодательства и миграционной политики Украины в целом еще далек от уровня европейских стран. Как результат, были предложены определенные меры для государственных органов власти по совершенствованию миграционной политики Украины, согласно которым они должны взять на себя больший контроль над своей координационной ролью в области управления миграцией и смежными вопросами миграции и развития, а также взять на себя ответственность за развитие технического потенциала, чтобы быть в состоянии поддерживать такое управление и связанные с ним мероприятия. Отечественные учреждения, при поддержке соответствующих специализированных учреждений, должны иметь достаточный потенциал для усиления положительного влияния трудовых мигрантов на развитие: выявление и устранение значительных информационных пробелов, обеспечения достаточной скоординированности будущих инициатив в государственном и частном секторе на межведомственном, национальном и местном уровнях, инициирование приоритетных мероприятий и соответствующих пилотных проектов, учитывающих интересы соответствующих государственных и частных заинтересованных сторон, а также, не в последнюю очередь, интересы самих трудовых мигрантов. JEL Classification: J61, J62, J68. https://doi.org/10.26661/2522-1566/2019-3/09-05

Introduction. Successful upgrade of the secondary professionaleducation (SPE) has a key value for innovative development of domestic economy. First of all, the solution of a task of creation of high-technology workplaces and development of labour productivity has a key role. However, the process of reforming of SPE, which dragged on for many years, is followed by the internal and external contradictions which are slowing down an inflow of necessary skilled personnel on the labor market.The aim of the present article consists in drawing attention to the collected problems and contradictions in the system of SPE which are in many respects caused by inconsistency in rule-making and legislative activity of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation, special-purpose committees of the State Duma of Federal Assembly of the Russian Federation in education.Methods. The research is based on the analysis of normative and program documents in the field of SPE, realization of competence-based approach in practice of activity of establishments of professional education.Results and scientific novelty consist in identification and designation of the obvious and hidden antinomy existing in the SPE system now. The reasons for the late reaction of system of training of personnel to the transformations happening in economy are disclosed: discrepancy of training programs to requirements of employers; unsatisfactory quality of training of graduates; fall of prestige of working professions and specialties among youth; the broken ratio in a life-long education chain «a worker – a technician – an engineer»; reduction of the staff of masters of professional training; disinterest of employers in the joint SPE problem resolution (in cooperation with pedagogical community); excessively fractional specialization of professions of workers in available occupational classifications, etc. The designated problems enable to begin a search of ways of their decision and options of the valid upgrade of the SPE system answering to the requirements of economy. The inefficiency of the concept of one-leveled SPE and its non-competitiveness against the background of development of an applied bachelor degree at the higher school is shown. It is offered to differentiate programs of basic level for training of skilled workers and the program of the increased level for training of specialists of an average link (technicians, technologists) on the basis of basic level for forming of a single system of continuous professional training and effective functioning of regional systems of professional education. Such system will help to eliminate disproportions in a triad «a worker – a technician – an engineer», and will increase the quality of professional education. Furthermore, it is indicated the need of polyprofessional education wherein the integrated educational structures differing in degree of formation of split-level educational institutions on the basis of network interaction, convergence and integration are required. According to the author, in the regions it is necessary to develop two types of organizations and SPE organizations: territorial multi-profile colleges with flexible variable programs and the organizations realizing educational programs of applied qualifications in specific industries (metallurgical, chemical, construction, etc.) according to the specifics of economy of territorial subjects.Practical significance. The results of the research can be useful to specialists of management of education, heads and pedagogical staff of SPE institutions, and also representatives of regional administrations and employers while organizing the multilevel network system of training of skilled workers and experts of middle ranking. ; Введение. Успешная модернизация среднего профессионального образования (СПО) имеет ключевое значение для инновационного развития отечественной экономики – прежде всего, для решения задачи создания высокотехнологичных рабочих мест и повышения производительности труда. Однако процесс реформирования СПО, затянувшийся на много лет, сопровождается внутренними и внешними противоречиями, тормозящими приток необходимых квалифицированных рабочих кадров на рынок труда.Цель статьи состоит в привлечении внимания к накопившимся проблемам в системе СПО, которые во многом обусловлены несогласованностью нормотворческой и законодательной деятельности Министерства образования и науки РФ, профильных комитетов Государственной Думы и Федерального Собрания РФ.Методология. Исследование, изложенное в публикации, основано на комплексном анализе нормативных и программных документов в области среднего профессионального образования и анализе реализации компетентностного подхода в практике учреждений профессионального образования.Результаты и научная новизна исследования заключаются в выявлении и обозначении явных и скрытых антиномий, существующих в системе СПО в настоящее время. Показаны причины запаздывающей реакции системы подготовки рабочих кадров на происходящие в экономике преобразования: несоответствие учебных программ требованиям работодателей, неудовлетворительное качество подготовки выпускников, падение престижа рабочих профессий и специальностей среди молодежи, нарушенное соотношение в цепочке непрерывного образования «рабочий – техник – инженер», сокращение штата мастеров профессионального обучения, незаинтересованность работодателей в совместном с пеагогическим сообществом решении проблем СПО, чрезмерно дробная специализация профессий рабочих в имеющихся классификаторах и др. Обозначенные проблемы задают вектор поиска путей их решения и вариантов действительной модернизации системы СПО, отвечающей потребностям экономики. Показана несостоятельность концепции одноуровневого СПО и ее неконкурентоспособность на фоне развития прикладного бакалавриата в высшей школе. Для формирования единой системы непрерывного профессионального обучения и эффективного функционирования региональных систем профессионального образования предлагается дифференцировать программы базового уровня для обучения квалифицированных рабочих и программы повышенного уровня для подготовки специалистов среднего звена (техников, технологов) на основе базового уровня. Такая система поможет устранить диспропорции в триаде «рабочий – техник – инженер» и повысит качество профессионального образования. Кроме того, указывается на необходимость полипрофессионального образования, для которого требуются укрупненные образовательные структуры, различающиеся степенью объединения разноуровневых учебных заведений на основе сетевого взаимодействия, конвергенции и интеграции. По мнению автора, в регионах следует развивать два типа учреждений и организаций СПО: территориальные многопрофильные колледжи с гибкими вариативными программами и учреждения, реализующие образовательные программы прикладных квалификаций в конкретных отраслях (металлургической, химической, строительной и т. д.) в соответствии со спецификой экономики территориальных субъектов. Практическая значимость. Результаты исследования могут быть полезны специалистам управления образованием, руководителям и педагогическим коллективам учреждений СПО, а также представителям региональных администраций и работодателям при организации многоуровневой сетевой системы подготовки квалифицированных рабочих и специалистов среднего звена.

The COVID-19 pandemic has had a profound impact on international relations and world politics. The global and national economies, social sphere and culture were influenced by the pandemic. The global pandemic impact has led to a reassessment of the future development of the modern world.Every country in the world has proposed its own way to address the challenges that occurred with the start of the pandemic and its consequences. At the first stage, the centrepiece of proposed measures was mainly focused on maintaining economic sustainability and providing social support. The emphasis was placed on fostering individual sectors of the economy, which has demonstrated its effectiveness. However, many states were balancing social stability and economic growth, which was hit by the imposed lockdowns. The steps taken have yielded shortterm positives in different countries. At the same time, they demonstrated the limited resources and low efficiency of measures to overcome the consequences of the COVID-19 pandemic. It is significant that many countries achieved socio-political stability by increasing the debt burden. In the first phase of the pandemic, such approach was assessed as optimal. In general, the COVID-19 pandemic has shown the vulnerability and weakness of the modern states to combat new challenges. First of all, this concerned economic policy, social issues and the labor market.Many states have drawn positives from the crisis by adjusting political approaches and economic decisions. The current experience has made it possible to transform social policy, support employment, and adjust approaches to labor market regulation. However, the task, targeted at finding optimal solutions from the government, respecting the interests of business, maintaining social stability and the possibilities of the budgetary sphere, is still high on the agenda.The lack of effective mechanisms for multilateral cooperation among world states in tackling global challenges, which include the COVID-19 pandemic, stimulated many countries to seek solutions aimed at protecting their own interests. All countries were forced to implement their foreign policy, build bilateral and multilateral relations in fundamentally new conditions. First of all, internal security and political stability were on the agenda.The global pandemic raised the issue of the prospects for the development of international relations and world politics. Amid relations between states, a tendency to searching for new partners capable of providing support in a difficult economic situation is on its way. This opened up new opportunities for them, making for strengthening their positions. On the other hand, the world's leading countries are still numbed by their past approaches to shaping relations within the framework of the existing system of international relations. The sanctions policy and the confrontational approach are still actively implemented by Western countries in the policies towards Russia and China. This strengthens confrontational relations between countries and maintains dividing lines in world politics.The COVID-19 pandemic has given new impetus to debates on how to tackle global challenges. The climate agenda, problems of water resources, migration have previously been in the sharp focus of many states. However, the COVID-19 pandemic has resulted in a revision of the role of states in settling global problems, having the effectiveness of international institutions high on the agenda.The COVID-19 pandemic has adversely affected the development of the global economy, which faced various challenges. Developing economies were most stricken by the pandemic. In turn, the industrialized states were able to channel significant aid, which allowed them to smooth the negative impact of the pandemic. However, the global economic recovery has been uneven as a cosequence of political decisions, states' economic capacities in certain regions. ; Пандемия COVID-19 оказала сильное влияние на международные отношения и мировую политику. Под влиянием пандемии оказалась мировая и национальные экономики, социальная сфера и культура. Глобальное влияние пандемии привело к переоценки перспектив развития современного мира.Все страны мира предложили свои пути преодоления проблем, которые возникли с началом пандемии и ее последствий. На первом этапе предлагаемые меры в основном были сконцентрированы на поддержании экономической стабильности и оказания социальной поддержки. Акцент был сделан на поддержке отдельных секторов экономики, что показало свою эффективность. Впрочем, многие государства балансировали между социальной стабильностью и сохранением экономического роста, который оказался под ударами вводимых локдаунов. Принимаемые шаги дали в разных странах кратковременный положительный результат. Одновременно они продемонстрировали ограниченность ресурсов и низкую эффективность мер, принимаемых для преодоления последствий пандемии COVID-19. Показательно, что во многих странах социально-политическая стабильность была достигнута за счет увеличения долгового бремени. На первом этапе пандемии такой подход оценивался как оптимальный. В целом, пандемия COVID-19 показала уязвимость и слабость современных государств в борьбе с новыми вызовами. Прежде всего, это коснулось таких вопросов, как экономическая политика, решение социальных вопросов и рынок труда.Многие государства извлекли уроки из кризиса, скорректировав политические подходы и экономические решения. Накопленный опыт позволил трансформировать социальную политику, поддерживать занятость, скорректировать подходы к регулированию рынка труда. Впрочем, по-прежнему стоит задача, связанная с поиском оптимальных решений со стороны правительства и учетом интересов бизнеса, сохранением социальной стабильности и возможностями бюджетной сферы.Отсутствие эффективных механизмов многостороннего сотрудничества стран мира в решении глобальных вызовов, к которым относится пандемия COVID-19, подтолкнула многие страны к поиску решений, направленных на защиту собственных интересов. Все страны мира были вынуждены реализовывать свою внешнюю политику, выстраивать двусторонние и многосторонние отношения в принципиально новых условиях. Прежде всего, на повестку дня вышли вопросы внутренней безопасности и политической стабильности.Пандемия COVID-19 поставила вопрос о перспективах развития международных отношений и мировой политики. В отношениях между государствами проявляется тенденция к поиску новых партнеров, способных оказать поддержку в сложной экономической ситуации. Это открыло для них новые возможности, позволяя рассчитывать на усиление своих позиций. В тоже время, ведущие страны мира не отошли от прежних подходов к формированию отношений в рамках существующей системы международных отношений. Санкционная политика, курс на конфронтацию по-прежнему активно используются западными странами при реализации политики в отношении России и Китая. Это усиливает конфронтационные отношения между странами и сохраняет разделительные линии в мировой политике.Пандемия COVID-19 придала новый импульс дискуссиям о путях решения глобальных проблем. Климатическая повестка, проблемы водных ресурсов, миграции и прежде находились в фокусе внимания многих государств. Однако пандемия COVID-19 привела к пересмотру роли государств в решении глобальных проблем, поставив на повестку вопрос об эффективности международных институтов.Пандемия COVID-19 оказала негативное влияние на развитие мировой экономики, которая столкнулась с различными вызовами. Наиболее сильное влияние пандемия оказала на развивающиеся экономики. В свою очередь, промышленно развитые государства сумели направить значительные объемы помощи, что позволило им снизить негативное влияние пандемии. Однако восстановление мировой экономики происходит неравномерно. Сказываются политические решения, экономические возможности государств в отдельных регионах.

Освоение (или «обживание») пространства вовсе не ограничивается строительством коммуникаций и городов разного размера. Важнейшей составляющей этого процесса выступают десятки тысяч мелких и мельчайших сел, деревень и хуторов, население которых задействовано в сельском хозяйстве или в освоении и использовании природных ресурсов огромной территории нашей страны.Данная деятельность исторически слабо была связана с производством товаров и услуг, предназначенных для продажи на удаленных рынках. То, что производилось в глубинке «на продажу», лишь позволяло восполнить потребность в других жизненно необходимых товарах. Именно на основе товарообмена по мере развития производительных сил (появления все новых умений, навыков, применения знаний и средств труда) стали возникать и развиваться различные формы объединения (кооперации) усилий и возможностей отдельных производителей. Кооперация высвобождала время и ресурсы сельского производителя для концентрации усилий на каком-то основном занятии. Именно кооперация, а также раскрепощенная инициатива тех, кто трудится на земле и в лесу, позволила России накопить необходимые ресурсы (и в виде капитала, и в виде энергии растущего населения) для формирования индустриальной экономики конца XIX – начала XX века.Число форм и видов кооперации всегда отличалось (и все еще имеет подобную особенность) колоссальным разнообразием. Не случайно выдающийся ученый-аграрник Н. П. Макаров в своей статье, которая «пришла» к читателю через 90 лет после написания, подчеркивал: «нет единой формулы эволюции для социальных форм сельского хозяйства»1.В процессе этой эволюции был сформирован определенный пространственный каркас огромной страны, в котором сельские поселения занимали очень важное положение как с экономической, так и с государственной точек зрения, шло накопление навыков и капитала этих поселений и формирование системы самоуправления.На протяжении долгих лет российское село успешно выполняло не только поселенческую (места проживания), экономическую (производство сельхозпродукции), воспроизводственную (прежде всего, населения страны) функции, но и играло важнейшую страноформирующую роль. Ее выполнение вызвало к жизни и соответствующие формы самоуправления – такие, как, например, земство, основанное на широком представительстве в управлении территорией различных слоев населения и на определенных реальных финансовых правах и полномочиях.Разрушительность тех процессов, с которыми столкнулись и сельские поселения, и само хозяйствование на земле, как в период советской коллективизации, так и в суровые годы военных испытаний, превзошла самые смелые ожидания. Соображения идеологов коллективизации о том, что «…мы должны прогнать в города треть сельского населения. Тогда мы создадим рынок для сельскохозяйственных продуктов, а затем освободим землю от лишних работников.., но остающаяся масса сельского населения справится со своей задачей, если мы снабдим ее всей необходимой суммой современных технических знаний и всем необходимым капиталом… Надо только продумать темп таких исторических процессов – такой быстроты история еще не знала»2, были превзойдены многократно – и по срокам, и по размаху «судьбоносных» реформ.И ускоренные темпы преобразований, и увеличенные объемы изъятий земли, продовольствия, и самого населения, базировались на общем основании – «эффекте экономии на масштабе» в рамках крупного сельскохозяйственного производства. Как следствие, мы получили рост объемов выпуска продукции при стагнации (или весьма незначительном росте) показателей эффективности.Непроизводственные функции сельских поселений в советское время, увы, во внимание не принимались или же учитывались весьма слабо. Поэтому не только и не столько урбанизация является основной причиной стремительного изменения сельского «ландшафта» (числа поселений и жителей в них), сколько односторонний подход к преобразованиям в аграрном секторе, по сравнению с которым мировоззренческий монизм А. Богданова представляется прогрессивным благом (см. статью А. М. Никулина). В то же самое время час «классического плюрализма» Александра Чаянова в сельской местности так и не пробил. Лишь отдельные его ростки реализовались вокруг Московской агломерации в весьма неожиданной форме – «сезонной дачной рекреации». Те холдинги, которые возникли и успешно функционируют в сельском хозяйстве России, «сформировались «сверху» –от пищевых предприятий, финансовых, государственных структур» (статья Т. Г. Нефедовой).Поэтому российское село стремительно пустеет. «…За 1926–1989 гг. сельское население РФ уменьшилось примерно вдвое – с 76 до 39 млн чел.» (см. статью А. И. Алексеева, С. Г. Сафронова, М. С. Савоскул, Г. Ю. Кузнецова). Согласно данным официальной статистики, в России «насчитывается 19416 поселений, в которых не осталось жителей (13% от всех населенных пунктов сельской местности). Наибольшее количество вымерших сел насчитали в Центральном федеральном округе: в 13% из них не осталось никого, опустели и подлежат ликвидации 6613 деревень»3.Не без основания и не без боли коллеги отмечают, что «для нашей страны глубинка – это основа основ. Россия – это, прежде всего, огромные пространства… Если… все население соберется в десятке мегаполисов, то как сможет сохраниться страна? Но чтобы люди могли жить в глубинке, у них там должна быть жизнеспособная экономика, они должны каким-то образом зарабатывать на жизнь»4.К сожалению, в процессе поиска направлений развития для современной России функция сельских поселений как важнейшей составляющей объединения, развития и укрепления экономического пространства страны, так и не нашла признания и поддержки. Вопросы «эффективного хозяйственного освоения и социального развития сельских территорий» оказались за рамками Госпрограммы развития сельского хозяйства (см. статью Р. Р. Гумерова). Как и во многих других стратегических документах здесь доминирует упрощенный подход, ориентированный на «прозрачность» оценок и «управляемость». Как результат – целевые показатели ориентированы на валовое производство зерновых культур, а не на получение ценных продуктов питания. Сельские поселения вновь оказались между «молотом» «программного подхода» к развитию АПК и «наковальней» процесса разрушения системы сельского самоуправления (см. статью О. П. Фадеевой).Вне продуманного и взвешенного подхода к вопросам ведения хозяйственной деятельности на земле, понимания места и роли сельского самоуправления, те негативные тенденции, которые набрали свою силу в истекшие годы, могут привести к разрушительным последствиям не только для села, но в целом – для всей жизни на просторах нашей страны. Их преодоление требует консолидации усилий значительной части российского общества. К счастью, «генетический запас» прочности российской глубинки исчерпан не до конца. Есть примеры успешной жизни сельских поселений, опыт которых можно взять на вооружение, помня о том, что сельские поселения – опора и основа устойчивости как территориальной целостности, так и ее экономики в организации жизни на просторах нашей страны.1 Макаров Н. П. Прогресс или эволюция крестьянского хозяйства (по поводу книги Л. Н. Литошенко // Крестьяноведение. М.: РАНХиГС. 2018. № 1. С. 27–33. [С. 3].2 Указ соч. Макаров Н. П. С. 28, 29.3 Красновский И. «Прощай, деревня!» // Смоленская Правда. 2019. № 5. 13 февр. URL: www.smolgazeta.ru4 Тюрин Г. В., Тюрин В. Г. Как поднять нашу глубинку. Локальная экономика в России и в мире. Санкт-Петербург: Издательский проект «Живая провинция», 2018. 303 с. [С. 3].

Ключевые неотложные шаги и меры по преодолению кризисной ситуации в экономике страны1
Политико-экономические изменения совершенно иначе высветили целый ряд проблем и вопросов современного экономического развития России. Значительная часть и вызовов, и угроз, стоящих перед российской экономикой, является не столько следствием санкционного давления со стороны недружественных стран, сколько результатом накопленных на протяжении последних 35 лет внутренних ограничений развития.
Основные вызовы, стоящие перед экономикой России:
• кардинальное изменение ценовых пропорций на основные товары и услуги в экономике и невозможность сохранения ориентации на внутреннем рынке на ценовые индикаторы, определяемые внешнеэкономической конъюнктурой;
• необходимость смещения основного акцента в структурной политике на меры, определяемые приоритетами отдельных промышленно-финансовых групп и конгломератов, без увязки их в единый стратегический замысел развития экономики;
• низкий уровень востребованности отечественного научно-технического потенциала; общее технологическое отставание базового ядра российской экономики, недостаточный уровень локализации критически важных видов продукции и направлений создания активов;
• нарастание фрагментации экономического пространства страны и, в целом, ослабление связанности экономик ее регионов;
• негативные демографические тенденции, в том числе обусловленные деградацией систем обеспечения жизнедеятельности восточных и северных территорий.
Преодоление отмеченных негативных воздействий на экономическое развитие страны предполагает реализацию комплекса мер не только краткосрочного (оперативного), но и средне-долгосрочного реагирования на структурные (производственно-отраслевые и пространственные) и технологические вызовы развитию российской экономике.
В сфере уменьшения воздействия на экономику страны внешнеэкономических ограничений
• Активизация работы по формированию систем международных взаиморасчетов, альтернативных существующей. Разработка единой расчетной единицы в торговле со странами ЕАЭС и другими дружественными странами.
• Переход от политики наращивания экспорта к сбалансированности внешней торговли.
• Формирование устойчивых каналов поставки критического импорта из дружественных стран и через дружественные страны.
• Развитие валютного рынка и финансового обеспечения перевода части экспорта с недружественными странами к торговле за рубли, развитие механизмов снижения волатильности курса рубля.
• Системный и реальный разворот внешнеэкономических связей на Восток – расширение сферы использования (действия) совместных проектов и программ взаимного участия в активах проектов различной направленности – от инфраструктурных до создания и производства современной высокотехнологичной продукции.
• В рамках проведения политики импортозамещения – развитие внутреннего рынка ключевых технологий и оборудования, в том числе для освоения и развития территорий восточных районов страны. Реализация проектов промышленной сборки с компаниями дружественных стран на территории Сибири и Дальнего Востока.
В структурной политике
• Насыщение ликвидностью и активное использование механизмов многоканальности финансовой системы для создания, обновления и развития основных активов в высокотехнологичных производствах и отраслях. Обеспечение кредитования проектов импортозамещения по ставке не более 5%, для проектов развития производственно-технологической кооперации и развития инфраструктуры – не более 10%.
• Реализация проектов на принципах и условиях обязательного формирования и развития отечественного ресурсного, кадрового и технологического потенциала на всех этапах их осуществления с акцентом на создание производств с высоким уровнем добавленной стоимости и значимыми эффектами на занятость и развитие социальной сферы. Переход от финансово-экономического к социально-экономическому обоснованию эффективности инвестиционных проектов, поддерживаемых государством.
• Формирование комплексных проектов, предполагающих не только последовательно сменяющие друг друга стадии создания добавленной стоимости в процессе переработки ресурсов, но и формирование и развитие в рамках этого процесса научно-технической и кадровой составляющей этих проектов.
• Создание и развитие системы научно-технической экспертизы проектов на всех этапах их осуществления, повышение значимости и качественного уровня такой экспертизы в финансовых и банковских структурах. Увязка системы и комплекса различных мер стимулирования и финансирования проектов с текущим состоянием отечественного научно-технического и кадрового потенциалов и динамикой, и качеством выполнения условий, обеспечивающих развитие (укрепление) этих потенциалов.
• Использование массовых доступных ресурсов для компенсации снизившейся доступности качественных импортных (за счет расширения масштабов социального, инфраструктурного и жилищного строительства, модернизации сектора жилищно-коммунального хозяйства).
• Формирование единой системы мониторинга и прогнозирования научно-технической деятельности в стране на основе информации органов государственной власти науки и бизнеса. Создание федерального органа исполнительной власти, определяющего ключевые направления научно-технологического развития страны.
• Переход к активной инвестиционной политике, связанной с созданием и развитием производственно-технологических комплексов и систем на базе освоения и использования ресурсов уникальных объектов Востока страны (Томторское месторождение редкоземельных металлов, Попигайская астроблема импактных алмазов; ресурсы литиевых рассолов Восточной Сибири; потенциал гелия месторождений углеводородного сырья и т.д.).
• Обеспечение увязки развития производственно-экономических комплексов и систем с целями, задачами и динамикой развития на макроэкономическом уровне (экономики страны в целом и ее макрорегионов). При этом особое внимание должно быть уделено учету взаимосвязей и сквозных взаимодействий – в первую очередь, в транспортном комплексе и при освоении и использовании природных ресурсов (как лесных, так и минерально-сырьевых).
• Отход от системы ценообразования на продукцию экспортных товаров и услуг на внутреннем рынке на основе принципа экспортного паритета (net-back) и переход к формированию цен на основе учета уровня и динамики ключевых составляющих затрат на выпуск данной продукции внутри страны. Разработка эффективных механизмов налоговой системы и антимонопольной политики, позволяющих эффективно балансировать цены на сырьевую продукцию.
В пространственной политике
• Повышение роли и значимости пространственно-связанных цепочек создания добавленной стоимости как одного из основных инструментов повышения уровня связанности и взаимодополняемости экономик различныхрегионов страны. Развитие на основе качественно новой кооперационной системы в производственной сфере среднего и малого бизнеса.
• Разработка и использование в практической деятельности (при определении мер стимулирования и поддержки бизнес-проектов) региональных стандартов качества жизни, учитывающих современные требования к условиям жизнедеятельности населения, в том числе особенности среды проживания, климатические, исторические и культурные традиции конкретного региона (территории).
• При определении направления развития транспортной инфраструктуры требуется обеспечение приоритета развития системы межрегиональной интеграции и кооперации, учитывающей и использующей особенности и преимущества современного социально-экономического потенциала различных субъектов Российской Федерации и возможности его развития в средне- и долгосрочной перспективе.
• Реализация процедур и подходов, направленных на активное участие регионов и муниципалитетов в вопросах освоения и использования их природно-ресурсного потенциала; в том числе возможное создание соответствующих полномочных региональных офисов федеральных органов власти.
• Создание условий для саморазвития и реализации творческого потенциала населения сельских поселений и удаленных населенных пунктов, в том числе использование мер стимулирования поддержки и расширения соответствующих правомочий (налогообложения, земле- и ресурсопользования).
• Обеспечение преимущественной направленности климатической политики на решение проблем повышения качества жизни населения – с точки зрения влияния на условия труда; акцентирование мер климатической повестки на реализацию адаптационных мероприятий, значимость которых для обеспечения устойчивого (в том числе, климатически и экологического) развития регионов страны существенно недооценена.
В целом, пакет антикризисной поддержки, позволяющий существенно снизить негативное воздействие санкционного давления на российскую экономику в 2022 г., оценивается нами в 3–4% ВВП. Эти ресурсы у государства есть. Основные средства должны быть направлены на социальную поддержку, инвестиции, поддержку критического импорта.
Эффективная контрциклическая политика в 2022 г. позволит в последующие годы перейти к последовательному преодолению технологических и финансовых ограничений на основе реализации программ научно-технологического развития. Итоговой целью среднесрочной экономической политики может выступать структурно-технологическая перестройка российской экономики с опорой на внутренний рынок и выход к 2025 г. на устойчивые темпы экономического роста – не менее 3%.

Аналитическая записка подготовлена по итогам IV Всероссийской научно-практической конференции «Анализ и прогнозирование развития экономики России» (совместный форум ИЭОПП СО РАН и ИНП РАН) (24–25 марта 2022 года, г. Белокуриха, Алтайский край).

Кемеровская область была среди флагманов строительства «экономики нового типа» не только в эру советской индустриализации1, но и в новую эпоху радикальных экономических преобразований. В конце 1980-х шахтеры и металлурги Кузбасса одними из первых заявили о необходимости отхода от устаревших форм хозяйствования и учета мнения тех, кто создает материальные основы жизни общества. Заявление было сделано так и в такой форме, что проигнорировать его было нельзя. Стук шахтерских касок о рельсы Транссиба привел к тому, что Кузбасс стал первым регионом в СССР а) добившимся права использовать региональный хозрасчёт как модель управления (1988 г.) и б) получившим статус свободной экономической зоны (1990 г.).Дальнейшее развитие событий пошло в направлении разгосударствления и скорейшей приватизации угольной отрасли. Активное участие в разработке концептуальных подходов принимали, в частности, сотрудники Института Гувера (США)2. Государство полностью ушло из сферы владения активами в добыче угля3.В тот период вопросы социально ориентированного управления экономикой и природными ресурсами региона не ставились. Предполагалось, что частная собственность и рынок сами «выправят» перекосы и несоответствия модели социально ориентированного капитализма.В рамках разгосударствления и реструктуризации угольной промышленности были закрыты многие старые шахты, на большей части из них обновлено оборудование, появились новые шахты и разрезы. Но рост эффективности отрасли, увы, не привел к процветанию экономики и социальной сферы Кузбасса. Рационализация производства в ведущих отраслях экономики региона способствовала росту производительности труда, однако вместе с этим сократилась потребность не только в дополнительных, но и в значительной части ранее существовавших рабочих мест. Снижение числа занятых привело к увеличению нагрузки на региональный бюджет – поддержание социальной сферы и непрофильных видов деятельности, оплата различных услуг требовали все больше и больше денег. При этом единственным их надежным источником были добыча угля и производство металла. Понимание этого обстоятельства вылилось во всемерную поддержку со стороны власти, прежде всего, темпов наращивания добычи минерального сырья. Причем дело пошло столь быстро, что обострились проблемы экологии, порой из-за открытия новых и новых разрезов оказывались нарушенными транспортные коммуникации.В результате наблюдается «выкачивание природно-сырьевых ресурсов и ухудшение эколого-экономических характеристик региона, вызванных повышением "экологоемкости" регионального экспорта, что создает долгосрочные угрозы …» (статья И.А. Кудряшовой, Е.Н. Балаганской, Л.И. Ворониной).Бурное развитие традиционных отраслей Кузбасса, изначально формировавшихся под потребности всего СССР, столкнулось с проблемой резкого сжатия внутреннего спроса. Решение было найдено в расширении поставок на экспорт. Поначалу главным «драйвером» экспортоориентированной модели функционирования угольной промышленности был не столько зарубежный спрос, сколько стремление к социальной стабильности и ликвидации всеобщего дефицита. Благодаря разрешению на экспорт угля в Кузбассе уже в 1990-1991 гг. появились японские товары (при этом первые сделки были бартерными). Лишь после распада СССР, «в постсоветское время сырьевые отрасли Кузбасса вынужденно стали экспортоориентированными, так как объем платежеспособного спроса внутри России резко упал» (статья В.В. Ивантера, А.Н. Клепача, Д.Б. Кувалина, А.А. Широва, К.В. Янкова).По мере роста валютной выручки, новым владельцам предприятий стало проще все необходимое для добычи угля и выплавки металла покупать за рубежом. При этом большая часть налогов и выплат в региональный бюджет стала осуществляться на основе цен, в значительной степени имеющих расчетный характер. Как результат – вклад экспортной деятельности в экономику и социальную сферу региона стал все сильнее отставать от темпов роста ее производства и прибыли.На наш взгляд, такая ситуация не уникальна. В той или иной мере схожую картину мы наблюдаем и в нефтедобывающих регионах (таких, например, как Ханты-Мансийский АО4), и в энергоснабжающих (таких как Иркутская область). Исключением, пожалуй, является Республика Татарстан, которая поступательно развивает не только глубокую переработку добываемого на территории сырья, но и создает новые высокотехнологичные сферы деятельности (например, центр IT технологий Иннополис).В общем случае тот «внутренний» потенциал роста социально-экономической эффективности, который возник при смене формы собственности на энергосырьевые активы, очень быстро себя исчерпал. Приходится констатировать, что, если «…в 2005 г. по ВРП на душу населения регион был лидером Сибирского федерального округа и входил в "двадцатку" ведущих субъектов РФ… то к 2018 г. по удельному ВРП он пропустил вперед почти всех своих сибирских соседей и на 30% отстал от среднего по России уровня» (статья А.Ю. Просекова, Е.А. Федуловой, А.О. Рады, С.А. Кононовой, Т. А. Алабиной).Основными бенефициарами предсказуемо стали собственники «заводов и пароходов», а также небольшое количество «эффективно занятых». В числе «обделенных» очень скоро оказалась социально-экономическая сфера и сырьевых регионов, и страны в целом.Случилось это не по чьей-то вине или злому умыслу – как всегда, все «хотели как лучше». Основная проблема – в непонимании особенностей учета социально-экономических эффектов, возникающих в ходе таких долгосрочных процессов, как освоение и использование минерально-сырьевых ресурсов. Увы, к формированию процедур управления этими процессами подошли с позиций «сегодняшнего дня». Прежде всего, сказалось упрощенное представление о социально-экономической ценности природно-ресурсного потенциала страны, при котором во главу угла ставятся налоги и рабочие места. Нам доводилось об этом говорить и писать не единожды5. Но «воз и ныне там».Выход из сложившейся ситуации для Кемеровской области (а также для других ресурсных регионов, где вызревает во многом аналогичная кузбасской ситуация) видится в перезагрузке всей системы регулирования и управления отмеченными процессами. Прежде всего – в направлении прямого и непосредственного (начиная с проектного уровня) учета социально-экономических эффектов от освоения природных ресурсов.Кузбасс – регион с уникальными трудовыми навыками населения, компактный, обладающий развитой инфраструктурой. У него есть все возможности для формирования и развития цепочек создания добавленной стоимости (от производства современного горно-шахтного оборудования и до комплексирования, например, углехимии и нефтепереработки), а также для реализации рекреационного потенциала. Настоящий номер «ЭКО» посвящен выявлению тех мер и шагов, которые необходимы для движения в данном направлении. Но лейтмотивом через все наши статьи проходит мысль о том, что только выработки отдельных шагов и мер недостаточно. Важно объединить их в единую систему, которая пронизывала бы весь процесс освоения и использования природных ресурсов – вплоть до получения готовой наукоемкой продукции.Далеко не все решения могут быть эффективными в границах и в рамках экономики Кузбасса. Значит, необходима кооперация и интеграция с другими регионами с последующим распределением получаемых эффектов вдоль всей пространственно-распределенной цепочки создания добавленной стоимости. Современное социально ориентированное управление процессами освоения природных ресурсов охватывает широкий круг вопросов – от определения границ налоговой ограды (ring fence), обязательств по развитию и использованию местных компетенций, до развития науки и образования, не упуская из виду создание региональной инфраструктуры. Такова сегодня мировая практика (которая, впрочем, значительно варьирует от страны к стране).И в России, и в Кузбассе отдельные фрагменты наработанных в мире подходов также применялись. Правда, весьма избирательно и чаще всего в форме «переговорного права» – на нерегулярной и субъективной основе, что, в частности, привело к вымыванию из Кузбасса мелкого и среднего бизнеса. Именно поэтому мы ведем речь о перезагрузке и формировании целостной системы взаимодействия бизнеса власти и общества по поводу и в связи с использованием природных ресурсов уникальной территории. Никакая стратегия сама по себе не в состоянии обеспечить выполнение всех социально-экономических задач, возникающих на пути ее реализации. Ее предназначение – сформировать основы для этого и (по крайней мере) запустить механизмы решения таких задач.Мы считаем, что «…единственно верным направлением движения вперед для Кемеровской области является путь гармонизации развития базовых отраслей и территории» (статья В.А. Крюкова, Ю.А. Фридмана, Г.Н. Речко, Е.Ю. Логиновой). Только это позволит региону перейти к высокотехнологичной экономике на основе максимального использования его колоссального ресурсного потенциала. Кузбасс, расположенный в сердце Сибири, имеет все шансы остаться экономической опорой страны и в новую эпоху Интернета вещей.