Suchergebnisse

В статье кратко раскрывается сущность и содержание организационно-партийной работы политических органов и партийных организаций РКП(б) действующей армии в 1918-1920 гг. как одного из направлений деятельности структур, упомянутых выше, в Красной армии. ; The article contains a brief analysis of the organizational work of political bodies and organizations of Russian Communist Party (bolsheviks) in the Army in the field in 1918-1920.

В статье в контексте происходившей в России радикальной ломки социальных связей в результате Октябрьской революции рассматривается формирование и деятельность инженерных рабочих войск как РККА, так и Белой армии, а также условия комплектования их инженерными и рабочими кадрами начиная с 25 октября 1917 г. и в годы Гражданской войны. В исследовательских целях в оборот введен ряд новых архивных документов. ; Formation of the administrative and militaryeconomic institutions in Russia during the civil war and the intervention of the allied forces (1918-1921) took place on the territory controlled by both the Bolsheviks and the White Army. However, this aspect, especially the state of military engineering and military engineering troops, it is not investigated in Western historiography. Even Russian historiography is limited to mention a few famous names and few major military-engineering solutions that period. Meanwhile, in this case, we should talk not only about the impact of the revolutionary break-up of former social relations and the civil war on the Corps of Engineers, but also on the impact of state and quality of engineering troops to the results of military operations and social relations (at least in the army). This topic is of interest in terms of the fortification art development during the Civil War (for example, there is extensive bibliography on fortification in American Civil War). This article is the second piece of my research in the history of Russian Corps of Engineers. Subjects of this part are institutional aspects of Russian Corps of Engineers formation in Civil War (both in Red and White armies), training and activity of labor construction units (divisions) and military engineering personnel in the wartime conditions. I put my study on the basis of a large array of previously not studied archival materials from the central archives of Russia. In this article, I tried to fill the existing gaps in the history of the becoming of Soviet engineer troops, its command and control, as well as defensive engineering and construction measures on the Civil War fronts in 1918-1921 (especially on the Eastern Front against Admiral Kolchak). In the first year of Soviet Russia, the Bolsheviks began to form a control system engineering troops as part of a new army. To do this, two management headquarters were set up in series. These were the Central Military Technical Department and Main Military Engineers Department, which was then transformed into the Engineer Defense Division. At the head of these institutions were Konstantin Velichko and Alexey Ovchinnikov, who were most experienced and authoritative officers of engineer troops of Tsarist Russia, adhered to Bolsheviks. They are attracted to cooperation the most qualified military engineering personnel (for example, an outstanding military engineer Dmitry Karbyshev) and were able to efficiently use the available resources. These engineers designed and built a new type of fortified regions to cover all major destinations and cities in Russia, which significantly increased security and military potential of the new government. This fact, as well as the centralization of the Bolshevik government and military control (including military engineering controls) contributed significantly to the victory of the Red Army over the fragmented and far less coordinated actions of the White Army (whose leaders often do not find a common language because of their ambitions). In addition, the leaders of the White movement and their military engineering departments and divisions had a much bigger deficit of material and human resources, a much weaker organization, and the lack of time, because they were attackers. This significantly weakened them both in the attack and defense. In my article, I pay special attention to the political and social changes in Russian society and in the army caused by Civil War. Thus, I show the reasons for Russian military engineers adhering from the Red Army to the White one and back were not only ideological but also economic (necessity for survive a depreciation of money and devastation) and personal (corporate relations, personal likes and dislikes). Also I first has made a summary table of colonels and generals of engineering troops of the Red, White and national armies in 1918-1920. I conclude in time of war, in the destruction of social bonds, defensibility of the army and viability of the state essentially depend on control of military engineering troops (which determine arrangement of theaters of war and preservation of civilian communications), on the organization of human and material resources for the needs of military construction.

International military intervention in Libya in 2011 was caused, first of all, by the threat to the civilian population from the regime of M. Gaddafi. During the massive popular protests the dictator used police and army forces leading to numerous casualties. The UN Security Council authorized the implementation of a military operation to protect the Libyan civilian population. The conceptual framework for international intervention was the Responsibility to Protect (R2P) doctrine. The aim of the article is to analyze the causes, course and outcomes of the international military operation in Libya in the context of the doctrine "Responsibility to Protect" and its enforcement tools - preventive humanitarian intervention. The grounds for application, eligibility and especially the outcome of large-scale military intervention in the event in Libya need serious analysis. After all, the current situation in this country where the civil war is in full swing is far from stable. The main issues that have arisen as a result of preventive humanitarian intervention in Libya, part of which was a multinational military operation, are the following: what criteria should determine the degree of success of international intervention? Was the answer of the international community proportional to the threat posed by the regime of Gaddafi? Can we separate the strategy involved in the activities concerning the protection of Libyan civilians from acts of own interests' defence from the side of external actors? How viable is the R2P doctrine in general? The results of international intervention cannot be assessed unambiguously. On the one hand, the authoritarian regime of M. Gaddafi was destroyed; on the other hand, the creation of a democratic state did not take place. Libya today is in a state of civil war and Libya is a source of tension in the region. As a result of the analysis, it can be concluded that the Libyan operation raised the question of the advisability of using humanitarian intervention in the future. The cornerstone test of any humanitarian initiative must be proportionality between potential threats and actual losses. The invasion of Libya has not passed the test of humanitarian intervention. ; Международное военное вмешательство в Ливии в 2011 году было вызвано, прежде всего, угрозой для гражданского населения со стороны режима М. Каддафи. В ходе массовых народных протестов, которые распространялись, диктатор применял силы полиции и армии, что приводило к многочисленным жертвам. Совет Безопасности ООН санкционировал осуществление военной операции с целью защиты ливийского мирного населения. Концептуальной основой международного вмешательства была доктрина «Обязанность защищать» (R2P). Целью работы является анализ причин, хода и итогов международной военной операции в Ливии в контексте доктрины «Обязанность защищать» и её принудительного инструмента – превентивной гуманитарной интервенции. Основания для применения, правомочность и особенно итоги широкомасштабного военного вмешательства в событии в Ливии нуждаются в серьезном анализе. Ведь нынешняя ситуация в этой стране, где гражданская война в самом разгаре, далека от стабильности. Главными вопросами, которые возникли в результате превентивной гуманитарной интервенции в Ливии, составной частью которой была многонациональная военная операция, являются следующие: как именно, по каким критериям следует определять степень успешности международного вмешательства? Пропорциональным ли угрозе со стороны режима М. Каддафи был ответ международного сообщества? Можно ли было в стратегии участников операции отделить деятельность по защите ливийского мирного населения от действий для собственной пользы? Насколько доктрина R2P вообще жизнеспособна?Итоги международного вмешательства невозможно оценить однозначно. С одной стороны, авторитарный режим М. Каддафи был уничтожен, с другой – создания демократического государства не произошло. Сегодня Ливия находится в состоянии гражданской войны и является источником напряжённости в регионе. В результате анализа можно сделать вывод о том, что ливийская операция поставила вопрос относительно целесообразности применения гуманитарной интервенции в будущем. Краеугольным тестом в любой гуманитарной инициативе должна быть пропорциональность между потенциальными угрозами и реальными потерями. Вторжение в Ливию не выдержало тест на гуманитарное вмешательство. ; Міжнародне військове втручання у Лівії в 2011 році було викликане, насамперед, загрозою для цивільного населення з боку режиму М. Каддафі. В ході масових народних протестів, які поширювалися, диктатор застосовував сили поліції й армії, що призвело до численних жертв. Рада Безпеки ООН санкціонувала здійснення військової операції з метою захисту лівійського мирного населення. Концептуальною основою міжнародного втручання була доктрина «Обов'язок захищати» (R2P). Метою роботиєаналіз причин, ходу та підсумків міжнародної військової операції в Лівії в контексті доктрини «Обов'язок захищати» та її примусового інструменту – превентивної гуманітарної інтервенції. Підстави для застосування, правомочність і особливо підсумки широкомасштабного військового втручання у події в Лівії потребують серйозного аналізу. Адже нинішня ситуація в цій країні, де громадянська війна в самому розпалі, далека від стабільності. Головні питання, що виникли в результаті превентивної гуманітарної інтервенції в Лівії, складовою частиною якої була багатонаціональна військова операція такі – як саме, за якими критеріями визначати ступінь успішності міжнародного втручання? Чи пропорційною загрозі з боку режиму М. Каддафі була відповідь міжнародного співтовариства? Чи можна в стратегії учасників операції відокремити діяльність щодо захисту лівійського мирного населення від дій на власну користь? Наскільки доктрина R2P є взагалі життєздатною?Підсумки міжнародного втручання неможливо оцінити однозначно. З одного боку, авторитарний режим М. Каддафі було повалено, з другого – розбудови демократичної держави не сталося. Сьогодні Лівія перебуває у стані громадянської війни і є джерело напруги в регіоні. У результаті аналізу можна дійти висновку, що лівійська операція поставила питання щодо доцільності застосування гуманітарної інтервенції в майбутньому. Наріжним тестом у будь-якій гуманітарній ініціативі повинна бути пропорційність між потенціальними загрозами і реальними втратами. Вторгнення в Лівію не витримало тест на гуманітарне втручання

Міжнародне військове втручання у Лівії в 2011 році було викликане, насамперед, загрозою для цивільного населення з боку режиму М. Каддафі. В ході масових народних протестів, які поширювалися, диктатор застосовував сили поліції й армії, що призвело до численних жертв. Рада Безпеки ООН санкціонувала здійснення військової операції з метою захисту лівійського мирного населення. Концептуальною основою міжнародного втручання була доктрина «Обов'язок захищати» (R2P). Метою роботиєаналіз причин, ходу та підсумків міжнародної військової операції в Лівії в контексті доктрини «Обов'язок захищати» та її примусового інструменту – превентивної гуманітарної інтервенції. Підстави для застосування, правомочність і особливо підсумки широкомасштабного військового втручання у події в Лівії потребують серйозного аналізу. Адже нинішня ситуація в цій країні, де громадянська війна в самому розпалі, далека від стабільності. Головні питання, що виникли в результаті превентивної гуманітарної інтервенції в Лівії, складовою частиною якої була багатонаціональна військова операція такі – як саме, за якими критеріями визначати ступінь успішності міжнародного втручання? Чи пропорційною загрозі з боку режиму М. Каддафі була відповідь міжнародного співтовариства? Чи можна в стратегії учасників операції відокремити діяльність щодо захисту лівійського мирного населення від дій на власну користь? Наскільки доктрина R2P є взагалі життєздатною?Підсумки міжнародного втручання неможливо оцінити однозначно. З одного боку, авторитарний режим М. Каддафі було повалено, з другого – розбудови демократичної держави не сталося. Сьогодні Лівія перебуває у стані громадянської війни і є джерело напруги в регіоні. У результаті аналізу можна дійти висновку, що лівійська операція поставила питання щодо доцільності застосування гуманітарної інтервенції в майбутньому. Наріжним тестом у будь-якій гуманітарній ініціативі повинна бути пропорційність між потенціальними загрозами і реальними втратами. Вторгнення в Лівію не витримало тест на гуманітарне втручання ; Международное военное вмешательство в Ливии в 2011 году было вызвано, прежде всего, угрозой для гражданского населения со стороны режима М. Каддафи. В ходе массовых народных протестов, которые распространялись, диктатор применял силы полиции и армии, что приводило к многочисленным жертвам. Совет Безопасности ООН санкционировал осуществление военной операции с целью защиты ливийского мирного населения. Концептуальной основой международного вмешательства была доктрина «Обязанность защищать» (R2P). Целью работы является анализ причин, хода и итогов международной военной операции в Ливии в контексте доктрины «Обязанность защищать» и её принудительного инструмента – превентивной гуманитарной интервенции. Основания для применения, правомочность и особенно итоги широкомасштабного военного вмешательства в событии в Ливии нуждаются в серьезном анализе. Ведь нынешняя ситуация в этой стране, где гражданская война в самом разгаре, далека от стабильности. Главными вопросами, которые возникли в результате превентивной гуманитарной интервенции в Ливии, составной частью которой была многонациональная военная операция, являются следующие: как именно, по каким критериям следует определять степень успешности международного вмешательства? Пропорциональным ли угрозе со стороны режима М. Каддафи был ответ международного сообщества? Можно ли было в стратегии участников операции отделить деятельность по защите ливийского мирного населения от действий для собственной пользы? Насколько доктрина R2P вообще жизнеспособна?Итоги международного вмешательства невозможно оценить однозначно. С одной стороны, авторитарный режим М. Каддафи был уничтожен, с другой – создания демократического государства не произошло. Сегодня Ливия находится в состоянии гражданской войны и является источником напряжённости в регионе. В результате анализа можно сделать вывод о том, что ливийская операция поставила вопрос относительно целесообразности применения гуманитарной интервенции в будущем. Краеугольным тестом в любой гуманитарной инициативе должна быть пропорциональность между потенциальными угрозами и реальными потерями. Вторжение в Ливию не выдержало тест на гуманитарное вмешательство. ; International military intervention in Libya in 2011 was caused, first of all, by the threat to the civilian population from the regime of M. Gaddafi. During the massive popular protests the dictator used police and army forces leading to numerous casualties. The UN Security Council authorized the implementation of a military operation to protect the Libyan civilian population. The conceptual framework for international intervention was the Responsibility to Protect (R2P) doctrine. The aim of the article is to analyze the causes, course and outcomes of the international military operation in Libya in the context of the doctrine "Responsibility to Protect" and its enforcement tools - preventive humanitarian intervention. The grounds for application, eligibility and especially the outcome of large-scale military intervention in the event in Libya need serious analysis. After all, the current situation in this country where the civil war is in full swing is far from stable. The main issues that have arisen as a result of preventive humanitarian intervention in Libya, part of which was a multinational military operation, are the following: what criteria should determine the degree of success of international intervention? Was the answer of the international community proportional to the threat posed by the regime of Gaddafi? Can we separate the strategy involved in the activities concerning the protection of Libyan civilians from acts of own interests' defence from the side of external actors? How viable is the R2P doctrine in general? The results of international intervention cannot be assessed unambiguously. On the one hand, the authoritarian regime of M. Gaddafi was destroyed; on the other hand, the creation of a democratic state did not take place. Libya today is in a state of civil war and Libya is a source of tension in the region. As a result of the analysis, it can be concluded that the Libyan operation raised the question of the advisability of using humanitarian intervention in the future. The cornerstone test of any humanitarian initiative must be proportionality between potential threats and actual losses. The invasion of Libya has not passed the test of humanitarian intervention.

Міжнародне військове втручання у Лівії в 2011 році було викликане, насамперед, загрозою для цивільного населення з боку режиму М. Каддафі. В ході масових народних протестів, які поширювалися, диктатор застосовував сили поліції й армії, що призвело до численних жертв. Рада Безпеки ООН санкціонувала здійснення військової операції з метою захисту лівійського мирного населення. Концептуальною основою міжнародного втручання була доктрина «Обов'язок захищати» (R2P). Метою роботиєаналіз причин, ходу та підсумків міжнародної військової операції в Лівії в контексті доктрини «Обов'язок захищати» та її примусового інструменту – превентивної гуманітарної інтервенції. Підстави для застосування, правомочність і особливо підсумки широкомасштабного військового втручання у події в Лівії потребують серйозного аналізу. Адже нинішня ситуація в цій країні, де громадянська війна в самому розпалі, далека від стабільності. Головні питання, що виникли в результаті превентивної гуманітарної інтервенції в Лівії, складовою частиною якої була багатонаціональна військова операція такі – як саме, за якими критеріями визначати ступінь успішності міжнародного втручання? Чи пропорційною загрозі з боку режиму М. Каддафі була відповідь міжнародного співтовариства? Чи можна в стратегії учасників операції відокремити діяльність щодо захисту лівійського мирного населення від дій на власну користь? Наскільки доктрина R2P є взагалі життєздатною?Підсумки міжнародного втручання неможливо оцінити однозначно. З одного боку, авторитарний режим М. Каддафі було повалено, з другого – розбудови демократичної держави не сталося. Сьогодні Лівія перебуває у стані громадянської війни і є джерело напруги в регіоні. У результаті аналізу можна дійти висновку, що лівійська операція поставила питання щодо доцільності застосування гуманітарної інтервенції в майбутньому. Наріжним тестом у будь-якій гуманітарній ініціативі повинна бути пропорційність між потенціальними загрозами і реальними втратами. Вторгнення в Лівію не витримало тест на гуманітарне втручання ; Международное военное вмешательство в Ливии в 2011 году было вызвано, прежде всего, угрозой для гражданского населения со стороны режима М. Каддафи. В ходе массовых народных протестов, которые распространялись, диктатор применял силы полиции и армии, что приводило к многочисленным жертвам. Совет Безопасности ООН санкционировал осуществление военной операции с целью защиты ливийского мирного населения. Концептуальной основой международного вмешательства была доктрина «Обязанность защищать» (R2P). Целью работы является анализ причин, хода и итогов международной военной операции в Ливии в контексте доктрины «Обязанность защищать» и её принудительного инструмента – превентивной гуманитарной интервенции. Основания для применения, правомочность и особенно итоги широкомасштабного военного вмешательства в событии в Ливии нуждаются в серьезном анализе. Ведь нынешняя ситуация в этой стране, где гражданская война в самом разгаре, далека от стабильности. Главными вопросами, которые возникли в результате превентивной гуманитарной интервенции в Ливии, составной частью которой была многонациональная военная операция, являются следующие: как именно, по каким критериям следует определять степень успешности международного вмешательства? Пропорциональным ли угрозе со стороны режима М. Каддафи был ответ международного сообщества? Можно ли было в стратегии участников операции отделить деятельность по защите ливийского мирного населения от действий для собственной пользы? Насколько доктрина R2P вообще жизнеспособна?Итоги международного вмешательства невозможно оценить однозначно. С одной стороны, авторитарный режим М. Каддафи был уничтожен, с другой – создания демократического государства не произошло. Сегодня Ливия находится в состоянии гражданской войны и является источником напряжённости в регионе. В результате анализа можно сделать вывод о том, что ливийская операция поставила вопрос относительно целесообразности применения гуманитарной интервенции в будущем. Краеугольным тестом в любой гуманитарной инициативе должна быть пропорциональность между потенциальными угрозами и реальными потерями. Вторжение в Ливию не выдержало тест на гуманитарное вмешательство. ; International military intervention in Libya in 2011 was caused, first of all, by the threat to the civilian population from the regime of M. Gaddafi. During the massive popular protests the dictator used police and army forces leading to numerous casualties. The UN Security Council authorized the implementation of a military operation to protect the Libyan civilian population. The conceptual framework for international intervention was the Responsibility to Protect (R2P) doctrine. The aim of the article is to analyze the causes, course and outcomes of the international military operation in Libya in the context of the doctrine "Responsibility to Protect" and its enforcement tools - preventive humanitarian intervention. The grounds for application, eligibility and especially the outcome of large-scale military intervention in the event in Libya need serious analysis. After all, the current situation in this country where the civil war is in full swing is far from stable. The main issues that have arisen as a result of preventive humanitarian intervention in Libya, part of which was a multinational military operation, are the following: what criteria should determine the degree of success of international intervention? Was the answer of the international community proportional to the threat posed by the regime of Gaddafi? Can we separate the strategy involved in the activities concerning the protection of Libyan civilians from acts of own interests' defence from the side of external actors? How viable is the R2P doctrine in general? The results of international intervention cannot be assessed unambiguously. On the one hand, the authoritarian regime of M. Gaddafi was destroyed; on the other hand, the creation of a democratic state did not take place. Libya today is in a state of civil war and Libya is a source of tension in the region. As a result of the analysis, it can be concluded that the Libyan operation raised the question of the advisability of using humanitarian intervention in the future. The cornerstone test of any humanitarian initiative must be proportionality between potential threats and actual losses. The invasion of Libya has not passed the test of humanitarian intervention.

Александр Константинович Шнеур родился в Санкт-Петербурге и стал военным. Выпускник Михайловского артиллерийского училища и Николавской военной академии. Принимал участие в 1-ой и Гражданской войнах, полковник, награжден многими боевыми наградами за мужество и храбрость. Эмигрант, галлиполиец. Преподаватель офицерских курсов в Болгарии. Затем жил во Франции и с 1929 года в Тунисе где работал картографом и публиковал научные работы по энтомологии и герпетологии в немецких и французских научных журналах под фамилиями Chneour, Schneeur. Соавтор Николая Михайловича Шпаковского (1903-?) и друг и коллега Владимира Антоновича Шумовича (1897-1960). Автор книги «Армяне. Турецкая война». В 1956 в возрасте 72 лет эмигрировал в США, где в Нью-Йоркском Музее Естественной Истории определял свои лепидептерологическое сборы позже переданные в Калифорнийскую АН.Член Французского и Американского энтомологических обществ. Скончался на 93-м году жизни от болезни в Сан-Франциско ; Alexander Konstantinovich Schneur was born in St-Petersburg and became serviceman after graduation from Mikhailovskoe military college and Nicolai's Military Academy. Veteran of the First World War and Civil War. Colone, was awarded by many medals and orders for courage and bravery. Emigrant in Gallipoli, Turkey teacher at officers' courses in Bulgaria Then lived in France and since 1929 in Tunisia working cartographer. Simultaneously conducted scientific researches and published results of studied in entomology and herpetology in German and French scientific journals under the family names Chneour, Schneeur. Coauthor of Nikolai Mikhailovich Chpakowsky (1903-?) and friend and colleague of Vladimir Antonovich Choumowitch (1897-1960). Author of the book «Armenian. The Turkish War». In 1956 at the age of 72 years emigrated into the USA, where identified his entomological collections at New York Museum of Natural History, later donated to Californian Academy of Sciences. Member of French and American Societies of Lepidopterologists. Passed away after illness in St-Francisco on 93rd year of life.

In information society, the information delivered by mass media and becoming the most effective weapon in "information wars" plays a huge role in the formation of public consciousness, the dominating ideological principles and motives of social actions. In the last decades, the strategy of "soft power", which different states treat in different ways, has become more relevant. Russia implements the policy of "soft power" as using the opportunities of civil society, informational and communicational, humanitarian and other methods and techniques, in addition to traditional diplomatic methods, which is defined by the Concept of Foreign Policy of the Russian Federation. There is another practical application of the policy of "soft power" that includes informational "brainwashing" and manipulation of consciousness and is directed at destabilization of political regimes. It acts as a technological resource of the USA, which has developed and field-tested the strategy of nonviolent change of political regimes. The author critically comprehends the techniques of "soft power" and "nonviolent resistance", analyzes ways of protection against destructive informational and psychological influence, define the backbone spheres in the course of any state counteracting a similar strategy. ; В информационном обществе огромную роль в формировании общественного сознания, доминирующих идеологических принципов, мотивов социальных действий играет информация, представляемая массмедиа и становящаяся наиболее эффективным оружием в «информационных войнах». В последние десятилетия более актуальной стала стратегия «мягкой силы», которая различными государствами трактуется различным образом. Россия реализует политику «мягкой силы» как использующую возможности гражданского общества, информационно-коммуникационных, гуманитарных и других методов и технологий, в дополнение к традиционным дипломатическим методам, что определяет Концепция внешней политики России. Есть и другое практическое применение политики «мягкой силы», которое включает информационную «обработку» и манипулирование сознанием, направлено на дестабилизацию политических режимов и выступает технологическим ресурсом США. Штаты выработали и апробировали таким образом стратегию ненасильственной смены политических режимов. Автор критически осмысливает технологии «мягкой силы» и «ненасильственного сопротивления», анализирует способы защиты от деструктивного информационного и психологического воздействия, определяет те сферы, которые являются системообразующими в процессе противодействия любого государства подобным стратегиям.

7 мая 2015 г. кафедра сравнительной политологии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов провела «круглый стол» студентов, аспирантов и молодых ученых, приуроченный к 70-летию Великой Победы: «Память о войне и войны памяти: исторические уроки прошлого и политические вызовы современности». ; On 7 May of 2015 the Department of Comparative Politics of the Faculty of Humanities and Social Sciences of the Peoples' Friendship University of Russia held a "Round-table" Conference commemorating the 70th anniversary of the Victory in the Great Patriotic War under the title: "Memory of the war and war on memory: historical lessons of the past and political challenges of the present".