Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/21
Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/17
Миграционная законодательная система Азербайджанской Республики (далее АР) состоит из Конституции АР, международных договоров стороной которых является АР, законов и других подзаконных актов. Статья 69 Конституции гласит, что иностранцы могут пользоваться всеми правами и должны выполнять все обязанности наравне с гражданами АР, если иное не предусмотрено законом или международным договором, стороной которого является АР. АР ратифицировало многочисленные Конвенции, из числа которых следует выделить Конвенции «О статусе апатридов» , «Об уменьшении числа лиц без гражданства» , «О защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей» и «О гражданстве замужних женщин». ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/22
Национальное законодательство Украины в сфере миграции состоит из Конституции Украины, международных договоров Украины, законов и подзаконных нормативно-правовых актов. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/20
Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/29
На данном этапе национальное законодательство Украины в сфере беженцев является достаточно четким и прозрачным. В частности, Закон «О беженцах и лицах, нуждающихся в дополнительной или временной защите» является законом прямого действия, так как в нем четко и последовательно регламентируются все процедурные вопросы, практически не существует положений, являющихся по своему содержанию дискреционными. Проблемой остается согласование положений иных законов с положениями нового Закона. Также на протяжении почти десяти лет с момента присоединения Украины к Конвенции о статусе беженцев не решена проблема приведения национального законодательства Украины в соответствие с ее положениями. Максимальное приближение национального законодательства в сфере беженцев к соответствующему законодательству Европейского Союза, по мнению автора, утруднено в связи с неодинаковым содержанием понятия убежища. В частности, положения Конституции Украины об убежище были позаимствованы из законодательства СССР о политических эмигрантах, что не согласовывается с общепринятым в международном праве понятием убежища. Для полной гармонизации законодательства Украины в сфере убежища с законодательством ЕС, по мнению автора, требуется внесение изменений в Конституцию Украины, в частности, исключения положений о предоставлении убежища Президентом. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/09
Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/119
Прошло два года после вступления в силу Соглашения между Европейским Союзом и Грузией о реадмиссии проживающих без разрешения лиц, и интересно было бы выяснить, оправдались ли опасения, связанные с угрозой массовой депортации нелегальных Грузинских мигрантов, которые появились в ходе переговоров. По словам части общества и политических групп в Грузии1 , массовое принудительное возвращение мигрантов в страну с уровнем безработицы в 32% 2 (по оценкам экспертов) будет генерировать проблемы экономического характера для мигрантов и их семей и окажется тяжелым бременем для страны в целом. Опасения, что реализация Соглашения о реадмиссии между ЕС и Грузией послужит дальнейшему ухудшению непростых условий, в которых живут и работают нелегальные трудовые мигранты, проживающие в странах ЕС, не беспочвенны. Это можно объяснить тем, что отношение иностранных работодателей к таким лицам может стать более требовательным, и что они могут увеличить нагрузку3 Другая часть вышеупомянутого общества и политических групп понимает, что вступление в силу Соглашения об упрощении визового режима между Европейским Союзом и Грузией было обусловлено подписанием и вступлением в силу Соглашения о реадмиссии. Оба договора можно рассматривать как переходный период к новому этапу отношений между Грузией и ЕС. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/25
Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/90
Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/103
На основе анализа действующего Российского законодательства, регулирующего статус беженцев и вынужденных переселенцев можно сделать вывод о том, что гарантии их социально-экономического статуса соответствуют общепризнанным нормам международного права и, в частности, Конвенции о статусе беженцев, 1951 года. Российское законодательство исходит из того, что доступ к социально-экономическим правам беженца определяется его статусом иностранного гражданина или лица без гражданства. Соответственно, в большинстве случаев доступ к указанным правам осуществляется согласно режиму, установленному для иностранных граждан. Однако в некоторых случаях (право на пенсию, право на социальное обеспечение, право на медицинское обслуживание) беженцу предоставляются дополнительные права, аналогичные правам граждан России. Такой режим определения социально-экономического статуса беженцев соответствует требованиям Конвенции о статусе беженцев, 1951 года. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/107
Решение проблем лиц, ищущих убежище, беженцев и внутренних перемещенных лиц наталкивается на сопротивление, либо сдержанное отношение федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Федерации, местного самоуправления и принимающего населения. Распространенность ксенофобных настроений, прессинг неправительственных организаций, работающих с лицами, ищущими убежище, слабость институтов гражданского общества создают искаженную картину не значимости проблем данного контингента, ослабляют потенциал готовности государства и общества к чрезвычайным ситуациям, связанным с притоком лиц, ищущих убежище. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/117
Интеграция Республики Молдова в международное миграционное пространство сопровождалось развитием торговли людьми. При этом Молдова столкнулась с различными ее формами: - торговля людьми с целью трудовой эксплуатации; - торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации, - торговля людьми с целью эксплуатации женщин и детей (попрошайничество); - торговля людьми с целью продажи человеческих органов. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2013/32
В настоящее время действующее законодательство ограничивается предоставлением права на пребывание для иностранцев, въезжающих в страну, и определяет сохранение этого права сроком действия вида на жительство. При повторном въезде в страну и /или при подаче повторной заявки на вид на жительство, власти будет принимать во внимание выполнение условий предоставления соответствующих прав, а не интересы страны. Для Республики Молдова циркулярная миграция, даже как понятие, это что-то новое и неизведанное. Кроме того, Соглашение и Протокол, подписанные с Италией и другие двусторонние соглашения имеют довольно ограниченное содержание, концентрируясь больше на социальных аспектах. В то же время, реализация итальянского соглашения, основанного на схемах циркулярной миграции, является проблемой для властей. В конце концов, лица, которые хотели эмигрировать из Молдовы, уже осели за рубежом или не желают вернуться. Для Республики Молдова циркулярная миграция является перспективой для "удержания" граждан в стране, предотвращения негативных последствий эмиграции и способом стимулирования инвестиций граждан в своей стране. ; Consortium for Applied Research on International Migration (CARIM-East) is co-financed by the European University Institute and the European Union ; Russian version of CARIM-East 2012/74
В статье раскрывается суть политико-правовых ограничений властных полномочий Австрийской императорской монархии в результате проведения конституционных реформ 1860-1867 годов. На основе анализа конституционного законодательства Императорской Австрии исследованы правила нового законодательного порядка, законодательные права представительных учреждений и определены правовые рамки политического действия самодержавия в период перехода от абсолютизма к конституционной монархии. ; The article reveals the essence of political-legal restrictions of imperious powers of the Austrian imperial monarchy as a result of carrying out the constitutional reforms in 1860-1867. On the basis of the analysis of the constitutional legislation of Imperial Austria the author highlights the rules of a new legislative order and the legislative rights of representative institutions and defines the legal frameworks of political action of autocracy in transition from absolutism to constitutional monarchy.
