Suchergebnisse

В статье анализируются проблемы взаимоотношений нового международного актора БРИКС со странами Африки. Автор ставила задачу определить политические и экономические интересы в Африке как БРИКС в целом, так и каждой страны-члена, рассмотреть различные аспекты сотрудничества БРИКС с Африкой и оценить их влияние на африканские экономики и африканское развитие.Внимание БРИКС к Африке обусловлено важной ролью африканского ресурсного потенциала, успехами африканских экономик и растущим политическим весом Африки в международных отношениях. На примере Африки БРИКС рассчитывает продемонстрировать преимущества сотрудничества в рамках Юг Юг. Африканская «повестка дня» БРИКС предусматривает содействие странам континента в решении таких проблем, как устойчивое развитие, энергетическая и продовольственная безопасность, взаимовыгодная торговля, развитие инфраструктуры, сельского хозяйства, технологии и инновации, здравоохранение, образование, ответы на кризисы и конфликты. Все эти проблемы жизненно важны для Африки. Торговля Африки с БРИКС растет быстрее, чем ее торговля с традиционными партнерами и чем торговля стран БРИКС друг с другом. Страны БРИКС являются значимыми донорами и инвесторами для стран континента. В фокусе их внимания африканская инфраструктура. В арсенале методов политики БРИКС важную роль играет «мягкая сила»: БРИКС активно участвует в сферах здравоохранения и образования стран Африки, в передаче им технологий, инноваций и опыта. Китай лидирует в вопросах финансовой помощи и инвестиций. Приоритетная сфера деятельности Индии новые технологии и услуги. Наращивает сотрудничество с Африкой и Бразилия, использующая в своей политике связи, существующие между португалоязычными странами. Сфера ее особого внимания сельское хозяйство. Россия уступает другим членам БРИКС по объему сотрудничества с Африкой, однако в последние годы положение меняется. РФ участвует в международных программах помощи Африке; на континенте действуют российские компании. Новый член БРИКС, Южная Африка, позиционирует себя как региональный лидер Африки, «ворота» на континент. Ее преимущества богатые ресурсы, сильный финансово-банковский сектор, практический опыт региональной экономической интеграции. Страны БРИКС сближает заинтересованность в создании справедливого демократического мирового порядка; они вносят заметный вклад в решение проблем африканской безопасности. Все страны БРИКС участвуют в миротворческих миссиях ООН на континенте. Внимание к нуждам Африки, растущая экономическая помощь, не обремененная политическими условиями, торговый и инвестиционный бум, защита интересов Африки в международных организациях сделали БРИКС привлекательной для африканцев альтернативой Западу. Хотя пока страны БРИКС выступают в Африке в роли конкурентов, они стремятся к налаживанию сотрудничества, а их растущий вклад в развитие африканской экономики находит положительный отклик на континенте. ; This article provides an analysis of the BRICS as a whole and an analysis of each member's policies in Africa. It explores the countries' political and economic interests in Africa, the various patterns and strategies of each country's cooperation with Africa, and estimates the impact of BRICS aid and investment on the African economy and Africa's development. The BRICS countries have emerged as the new effective actors in the world arena. Their global economic weight and political influence continue to grow. Not only is the group focusing its attention on strengthening the internal ties of its members, but it is also focusing on assistance to Africa, as a way to implement the emerging powers efforts to change the existing world order. The BRICS is deepening its engagement with African countries, which gained great success in their development in recent years. Its focus on Africa is determined by the important role of African resources and by the continent's growing influence in the world economy and contemporary international relations. BRICS countries are major trade partners of Africa, and Africa's trade with BRICS members is growing faster than its trade with the traditional partners. Africa has become the main destination for BRICS development aid and investment. The BRICS is also focusing on African infrastructure. BRICS countries use soft power widely, through developing humanitarian ties with Africa, particularly in health care and education. The BRICS is also an active participant in peacekeeping and conflict resolution in Africa. Members currently tend to compete in Africa, but they are taking steps toward collaboration. The BRICS contributes much to the African economy. Its presence has become important for the continent and receives a positive response there.

Индия, Бразилия и Южно-Африканская Республика восходящие державы современности, обладающие притязаниями на экономическое и политическое лидерство, соответственно в регионах Южной Азии, Латинской Америки и Африки. Будучи членами ряда формальных международных организаций и неформальных объединений стран, таких как глобальные форумы ИБСА и БРИКС, эти государства обладают растущим весом на мировой арене, обусловленным в том числе их многосторонним сотрудничеством, а также накопленным и активно культивируемым капиталом «мягкой силы». ; India, Brazil and South Africa are presently ascending powers of the world, which have claims on economic and political leadership in the regions of South Asia, Latin America and Africa, respectively. Being members of several formal international organizations and informal state unions, such as IBSA and BRICS, these countries possess growing political weight on the global scene, due to their multilateral cooperation, as well as accumulated and actively cultivated soft power capital.

В статье представлен анализ политики «мягкой силы» Германии. Согласно отчету федерального правительства Германии о внешней политике страны в области культуры за 2010-2011 гг., «внешняя политика в области образования и культуры является несущей опорой немецкой внешней политики» [Auswärtiges Amt, 2011]. Эта установка в значительной степени характеризует повестку дня многих субъектов «мягкой силы».В Германии сложилась уникальная система реализации политики «мягкой силы». Среди исполнителей преобладают негосударственные организации, включая близкие политическим партиям фонды. Основными источниками финансирования деятельности этих организаций являются федеральный и региональные бюджеты, их собственные доходы, членские взносы, пожертвования. В основном работа данных организаций сосредоточена в таких областях, как наука, культура, образование, экономические отношения и международное развитие. Их главными целями являются популяризация немецкого языка и культуры, распространение демократических ценностей, развитие научных и экономических связей, выгодное международное позиционирование немецких товаров, услуг и образовательных учреждений. Несмотря на то, что в реализации политики «мягкой силы» принимают участие множество различных организаций, автор признает ее целостной, скоординированной и достаточно открытой. Также «мягкая сила» Германии регулярно получает высокие оценки в международных рейтингах и исследованиях.В статье приводится анализ действий основных субъектов «мягкой силы» Германии в следующих десяти странах мира: Казахстан, Украина, Армения, Азербайджан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Монголия, Вьетнам, Бразилия. Среди указанных стран наибольшее присутствие Германии наблюдается в Бразилии, сотрудничество с которой признается автором многосторонним, сложным и наиболее развитым. Также достаточно большую значимость для Германии представляют Украина, Вьетнам и Казахстан; наименее значимыми являются Монголия, Армения и Азербайджан. Для последних трех стран многие программы и механизмы сотрудничества пока остаются недоступными. В целом в последние годы прослеживается рост интереса Германии к выбранным для исследования странам. ; The article analyzes Germany's soft power. According to the German government's report on cultural foreign policy in 2010–2011, educational and cultural foreign policy are supporting elements its foreign policy. This position characterizes the agenda of many soft power actors. Germany has developed a unique system of soft power. Non-governmental organizations including political foundations prevail among its main actors. Their major sources of funds are federal and regional budgets, their own income, membership fees and donations. Their activities focus on education, science, culture, economic relations and international development. Soft power actors prioritize the German language and culture, promoting democracy, developing scientific and economic relations, and positioning German goods, services and educational facilities. The author emphasizes the variety and integrity of German soft power, which is well coordinated and open. Germany's soft power often receives high evaluations in international rankings and research reports. The author reviews the main soft power agents activities in 10 countries: Armenia, Azerbaijan, Brazil, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Mongolia, Tajikistan, Ukraine, Uzbekistan and Vietnam. Among these countries, Brazil is a top target of Germany's soft power, which multifaceted, sophisticated and well developed. Germany also pays attention to cooperation with Ukraine, Vietnam and Kazakhstan. Mongolia, Armenia and Azerbaijan receive less attention, and there are few German programs and soft power tools. However, more broadly, Germany has increased its interest towards the countries analyzed.

Статье рассматривается вопрос использования и трансформации американской научной концепции «мягкой силы» во внешнеполитической риторике США и России на основе теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса и её адаптации к теории международных отношений Т. Риссе. В науке о международных отношениях распространение концепции «мягкой силы» в официальной внешнеполитической риторике ряда государств рассматривается скорее в терминах идеологической конкуренции между государствами. Продуктивнее анализировать особенности использования указанной концепции в отдельных странах как форму международной политической дискуссии о новых формах власти в мировой политике. Анализ показал, что коммуникативное действие между США и России на основе дискуссии о содержании концепции «мягкая сила» пока, к сожалению, отсутствует. Причина заключается в том, что правительства обоих государств не видят пользы в «мягкой силе» как идеологической платформе для совместных действий. Для России «мягкая сила», по Наю, применима главным образом на постсоветском пространстве и, возможно, в отношении государств БРИКС. В отношении западных государств «мягкая сила» приобретает российскую специфику и проявляется в форме лоббизма и пропаганды, что в строгом смысле слова «мягкой силой» не является. В США с приходом к власти Обамы фактически произошёл отказ от «мягкой силы». Она слилась с «жёсткой силой», образовав аналитически недифференцированное понятие «умная власть». Выводом данной статьи может служить тезис, согласно которому условием для возникновения коммуникативного действия в мировой политике является наличие коммуникативной рациональности у государств, которые потенциально могут принять участие в дискуссии. Коммуникативная рациональность скорее свойственна государствам постмодерна, которыми являются страны ЕС, чем государствам модерна, таким, как Россия и США. ; The article discusses the use and transformation of the American scientific concept "soft power" in official Russian and US foreign policy rhetoric with the methodological help of Habermas' communicative action theory and its adoption to IR by T. Risse. In mainstream IR the proliferation of the "soft power" concept is viewed in terms of ideological competition among states. The author argues that it is better to view this process as a form of international political deliberations on new forms of power in world politics. The article shows that there's no communicative action of US and Russia based on their tentative discussion of the "soft power" concept. On of reasons might be the lack of interest of both states for the concept as an ideological basis for cooperative actions. For Russia soft power in its classical form might be used towards its near abroad and probably BIC states. In dealings with western states Russian soft power turns into lobbyism and propaganda which is strictly not soft power. US under Obama have basically refuted the concept, having changed it for analytically meaningless "smart power". The conclusion is that communicative action requires prior existence of commutative rationality. This type of rationality is evident among postmodern states the EU member states and apparently absent among modern states such as Russia and US.

В статье рассматриваются концепции, механизмы и практические действия по применению «мягкой силы» в Канаде. Главная особенность этой страны, относящейся к державам «среднего ранга», состоит в том, что инструменты «мягкой силы» стали важнейшими во внешнеполитической деятельности канадского государства. Участие в решении гуманитарных проблем современного мира, миротворчество, содействие международному развитию, эти и другие шаги, предпринимаемые последовательно сменяющимися канадскими правительствами, позволили стране занять авторитетную «нишу» в современной международной мозаике. Канадские ученые и дипломаты стали основоположниками ряда теорий, ставших основой внешнеполитической деятельности. Среди них теория мультилатерализма, или многосторонней дипломатии, концепция «безопасности личности» и др. Научные разработки и конкретная практика государственного управления позволили создать определенную систему «канадских ценностей», которые ныне продвигаются за рубежами страны, мультикультурализм, защита прав меньшинств, гендерное равенство, антимилитаризм и т.п. Эта идеология «канадских ценностей» одновременно позволяет цементировать общественные устои многоэтнического общества, принимающего к тому же большое число иммигрантов.Главную роль в продвижении этих ценностей за рубежи страны играет внешнеполитическое ведомство страны, реализующее ряд программ по оказанию экономической и гуманитарной помощи, развитию торговых и научно-технических связей, работе с академическими кругами в различных странах. Активную роль в этом процессе играют и организации гражданского общества, в том числе созданные по решению парламента страны, они занимаются образованием на местах, научными проектами, предоставлением медицинских услуг, волонтерской деятельностью и т.д. Особое место в применении «мягкой силы» занимают университеты, развивающие свои связи во многих странах, но главным образом привлекающие для обучения значительное число иностранных студентов. Наконец, в Канаде широко используются возможности для применения «мягкой силы», которые дают иммигрантская среда и этнические сообщества, поддерживающие непосредственные связи со своими бывшими странами. В статье рассмотрены особенности и формы деятельности по указанным направлениям применения «мягкой силы» в Канаде. ; The article presents the concepts, mechanisms and practical steps undertaken by Canada for its soft power application. As a middle power, Canada uses soft power for foreign policy purposes, engaging frequently in actions humanitarian engagement, peacekeeping and official development assistance. The country occupies a respectable position in the modern international mosaic. Canadian foreign policy has included several theoretical approaches developed by Canadians, such as multilateralism and the concept of human security. Canadian values such as multiculturalism, protection of minority rights, gender equality and peacekeeping, are supported by scientific development and concrete practice and now promoted abroad. Those values include multiculturalism, the protection of minority rights, gender equality and peacekeeping. The ideology of Canadian values remains important for domestic purposes, creating the common ground for a multi-ethnic society that includes many immigrants. Canada's Department of Foreign Affairs, Development and Trade is responsible for promoting Canadian values beyond the country's boundaries, through programs that provide economic and humanitarian assistance, develop commercial and scientific-technical relations, and support academic cooperation in various countries. Civil society organizations, including those created by decisions of the Parliament, play an active role and are engaged in education, research projects, healthcare delivery and volunteering. Universities play a special role in Canadian soft power by developing academic relations in many countries and, importantly, attracting a significant number of foreign students. Finally, immigrant and ethnic communities, maintaining the direct relations with their former countries, are a vital resource for the application of Canadian soft power. The article considers special features and specific forms of soft power characteristic to Canada.

В статье проанализированы подходы к пониманию терминов «жесткая» и «мягкая» сила. Раскрыта природа инструментов, используемых в процессе «мягких» внешнеполитических воздействий: идеологических, ценностных, информационных, культурных, в том числе охватывающих такие сферы, как образование, спорт, мода, массовая культура и др. Проведен анализ эволюции подходов к использованию «мягкой силы» во второй половине XX в. и особенности применявшихся «мягких» инструментов, в том числе в рамках биполярного противостояния эпохи «холодной войны». Рассмотрены изменения в практике использования «мягких» влияний в XXI в. Выявлена тенденция к более широкому использованию гибридных инструментов, основанных на сочетании «жесткой» и «мягкой» силы, которые рассматриваются сегодня как наиболее адекватный с точки зрения складывающихся условий международной повестки дня механизм обеспечения государством собственной национальной безопасности и реализации внешнеполитических задач. Определены основные риски деструктивного и противоправного использования «мягкой силы» в отношениях между государствами, проявляющиеся в оказании политического давления на суверенные государства, вмешательства в их внутренние дела, дестабилизации обстановки, манипулирования общественным мнением и сознанием. Обозначена проблема противодействия деструктивным «мягким» влияниям, как одна из наиболее актуальных задач обеспечения национальной безопасности. Раскрыты возможности использования инструментов «мягкой силы» в российской внешнеполитической практике. Определены наиболее перспективные направления в данной сфере, включающие развитие институтов публичной дипломатии, гражданского общества, религиозных институтов, средств массовой информации, раскрывающих позицию России по наиболее острым международным вопросам, деятельность в сфере образования. ; This article analyzes the approaches to the understanding of the terms "hard" and "soft" power. In this work is also exposed the nature of the tools used in the process of "soft" foreign influences: ideological, axiological, informative, cultural, inter alia, covering several areas such as education, sports, fashion, popular culture, etc. The analysis of the evolution of approaches to the use of "soft power "in the second half of 20 century, and especially to use "soft" instruments, including in the framework of bipolar confrontation of the "cold war" era is carried out. The changes in the use of "soft" effects in the 21 century, a were envisaged. Also is revealed the tendency to make greater use of hybrid instruments based on a combination of "hard" and "soft" power, which are considered today as the most appropriate mechanism to ensure its own national security and the implementation of foreign policy objectives, from the point of view of the prevailing conditions of the international agenda. The main risks of destructive and illegal use of "soft power" in relations between states, manifested in exerting political pressure on sovereign States, interfering in their internal affairs, destabilization, manipulation of public opinion and consciousness, are determined. The article defines the problems of counteraction to destructive "soft" influence, as one of the most urgent tasks of national security. The possibility of using the tools of "soft power" in Russia's foreign policy practice is disclosed. The most promising directions in this area, including the development of institutions of public diplomacy; civil society; religious institutions; media, revealing the position of Russia on the most pressing international issues, education and science are identified.

В последние годы во внешнеполитических концепциях ряда государств отмечается важность использования для продвижения национальных интересов инструментов «мягкой силы» - способности через политические ценности, культуру, внешнюю политику влиять на других с помощью формирования своей привлекательности. По всеобщему признанию, ФРГ - лидер по ресурсам «мягкой силы». В статье рассматривается, какие ресурсы Германия задействовала для наращивания своей «мягкой силы» на мусульманском направлении внешней политики. Мусульманский мир имеет свою специфику, осложняющую применение инструментов «мягкой силы». Страны с многочисленным мусульманским населением тяжело поддаются воздействию, поскольку они отличны от Европы в цивилизационном отношении, имеют свои обычаи и традиции, которым неукоснительно следуют в силу особенностей религии. Автор отмечает, что для Германии проблема заключается ещё и в том, что политика формирования своей привлекательности привела к значительному иммиграционному притоку мусульман. Часть прибывших в Германию мусульман обособилась от европейского общества, исповедует радикальный ислам, вовлекается в военные конфликты за рубежом, активное участие в которых правительство Германии полностью исключает. Неспособность интегрировать мигрантов из мусульманских стран в немецкое общество и отсутствие успехов в формировании своего позитивного образа в мусульманском мире вылились, с одной стороны, в раскол немецкого общества, с другой - в угрозу его поглощения чужой цивилизацией. И то, и другое связано с тем, что в последнее время в Германии наблюдается наращивание «мягкой силы» уже со стороны мусульманских стран, использующих своих бывших и настоящих граждан для оказания влияния на политику ФРГ. Статья написана в рамках конструктивистской методологии исследования, рассматривающей «мягкую силу» как способ конструирования социальной реальности с использованием материальных и нематериальных ресурсов для формирования привлекательного образа Германии в мировой политике. ; In recent years, a number of foreign policy concepts declared the importance of using the instruments of "soft power" to promote the national interests of a country. Soft power is the ability through political values, culture and foreign policy to influence others by forming attractiveness [18]. Germany is generally recognized as the leader in the resources of "soft power." The article discusses what kind of resources are deployed by Germany to increase its "soft power" in the Muslim direction of foreign policy. The Muslim world has its own specifics, which complicate the use of instruments of "soft power." Countries with large Muslim population are difficult to influence, as they differ from Europe in the civilizational respect, have their own customs and traditions which they strictly follow because of the nature of Muslim religion. The author notes that in the Muslim direction of foreign policy the problem for Germany lies in the fact that the formation of its attractiveness resulted in a significant flow of immigration of Muslims in the country. A part of immigrant Muslims tries to live isolated from European society, professes radical currents ofIslam and participates in military conflicts abroad, participation in which in the role of active player is ruled out by Germany. Failure to integrate them into German society and the lack of progress in the formation of its positive image in the Muslim countries resulted, on the one hand, in the split of German society, on the other hand, in the threat of absorption by foreign civilization, as it is observed now in Germany the presence of "soft power" of Muslim countries, which use its former and current citizens to influence German political course. The article was written within the constructivist methodology, which consider the "soft power" as a way of construction of social reality with the use of tangible and intangible resources for the formation of an attractive image of Germany in world politics.

В современном мире образование играет важную роль, традиционно выступая в качестве института передачи знаний. Вместе с тем, в условиях многополярного мира роль образования значительно расширилась. Оно прочно входит во внешнеполитический арсенал целого ряда государств, являясь неотъемлемой составляющей и формой их внешнеполитической стратегии.

В статье рассмотрены подходы ряда российских и зарубежных политологов к проблеме определения образования в качестве одного из инструментов политики «мягкой силы». Данная проблематика еще не занимает достаточного места в отечественных политологических исследованиях. Это обусловлено тем, что Россия с некоторым опозданием восприняла концепцию «мягкой силы» в качестве реального инструмента политического влияния на международной арене.

Говоря о географии исследований, следует отметить, что западные авторы проявляют интерес к различным регионам мира и в первую очередь к наиболее активно развивающимся государствам, таким как, например, Китай. Российские же работы в основе своей посвящены либо анализу отечественного опыта по реализации политики «мягкой силы» с использованием ресурса образования, либо европейской политике в контексте участия Российской Федерации в Болонском процессе. Все это говорит о том, что рассматриваемая проблема требует дальнейшего изучения и концептуализации.

Анализируются последние тенденции в интеграционных процессах на евразийском пространстве по экономическим, военным и политическим вопросам. Сквозь призму теории Дж. Ная изучается работа по развитию российской «мягкой силы» на евразийском пространстве: определяются, какие созданы учреждения и организации в сфере образования, науки, культуры, какие разработаны нормативные документы; анализируется, насколько современная внешнеполитическая стратегия в отношении евразийских партнеров и формирующийся идейный нарратив эффективны с точки зрения проецирования российской «мягкой силы» в данном регионе. Указывается на потенциальную конкуренцию нарративов Евразии и «Русского мира» в российской внешней политике. Делается вывод, что эффективной российская стратегия «мягкой силы» может быть только при условии стабильного внутриэкономического развития и реализации привлекательной социальной и политической модели российского государства ; The author analyses recent trends in integration process in Eurasian region: in economic, military and political fields. Through the prism of Joseph Nye's theory, the author studies current work on the development of Russian «soft power» in Eurasian region: what institutions and organizations in the field of education, science and culture are established, what official documents are adopted, how effective are current strategy towards Eurasian partners and emerging narrative for Russian «soft power». The author stresses that narratives of Eurasia and Russian World can be potentially contradictory. Finally the author concludes that only sustainable economic development along with attractive social and political model can enhance Russian «soft power»

Расширение рамок использования «мягкой силы», ориентированной на сотрудничество и мирное решение проблем путем привлечения на свою сторону союзников, стало новым направлением внешней политики КНР в последнее десятилетие. В статье анализируются причины повышенного интереса руководства КНР к «мягкой силе» и особенности китайского подхода к разработке и применению этой идеи на практике. Особое внимание уделено инструментам, используемым КНР для наращивания «мягкой силы» страны, в частности публичной дипломатии. Автор приходит к выводу, что несмотря на серьезные усилия руководства КНР в данном направлении существует ряд проблем, которые препятствуют эффективному использованию инструментов «мягкой силы», таких как недостаточные информационные ресурсы и непрозрачность политической системы КНР, которая вызывает недоверие у западных стран. Положительным моментом является то, что руководство страны и научные круги осознают задачи, которые стоят перед страной и занимаются разработкой стратегии, которая бы учитывала все факторы. ; Increasing use of soft power has become a distinctive feature of Chinese foreign policy over the last decade. In the following article the author analyses reasons that stimulated Chinese government to apply this foreign policy concept in everyday political practice, and also gives a detailed description of soft power with Chinese characteristics. The author pays special attention to the instruments that China uses to reveal soft power potential of the country, especially public diplomacy. Obviously there are certain barriers that keep China from immediate success such as lack of informational resources and mistrust of Western society. The positive moment is that Chinese government and scientists realize all the problems and obstacles that China faces today and work on developing of relevant strategy that will help to reach political goals of the country.

The article is devoted to the study of the role of historical memory of the Great Patriotic War as a resource of soft power of the Russian Federation. The research methods used are the method of historicism, institutional approach and comparative analysis. In this context, the countries that are members of the Eurasian Economic Union (Russia, Belarus, Armenia, Kazakhstan and Kyrgyzstan) and the BRICS (Russia, Brazil, India, China, South Africa) are considered as objects of implementation of the domestic soft power policy. The author reveals the awareness of the peoples of these states about the history of the Second World War and the Great Patriotic War, the attitude of political elites to the events of 1939-1945, peculiarity of state politics of historical memory in relation to this global conflict. Based on this analysis, proposals are formulated to optimize the Russian strategy of soft power in the EEU and BRICS countries. The author concludes that the narrative of the Great Victory is potentially a very effective resource of modern Russia's soft power. ; Статья посвящена изучению роли исторической памяти о Великой Отечественной войне как ресурса «мягкой силы» Российской Федерации. Основными методами исследования являются метод историзма, институциональный подход и сравнительный анализ. В качестве объектов реализации отечественной «мягкосиловой» политики в данном контексте рассматриваются государства, входящие в Евразийский экономический союз (Россия, Белоруссия, Армения, Казахстан и Киргизия) и БРИКС (Россия, Бразилия, Индия, Китай, ЮАР). Выявляются уровень осведомленности населения данных государств об истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, отношение политических элит к событиям 1939-1945 гг., особенности государственной политики памяти в отношении глобального конфликта середины XX в. На основе проведенного анализа формулируются предложения по оптимизации российской стратегии «мягкой силы» в государствах ЕАЭС и БРИКС. Автор приходит к выводу, что нарратив о Великой Победе потенциально является очень эффективным ресурсом «мягкой силы» современной России.

Настоящая статья посвящена исследованию современного состояния и основных направлений развития российско-бразильских отношений в контексте глобальных изменений, происходящих с системой мировой политики и международных отношений. Отмечается, что российско-бразильские отношения сегодня развиваются на двух основных уровнях глобальном и региональном. На глобальном уровне стороны выступают в роли центров силы и мировых полюсов, имеющих согласованную и часто совпадающую позицию относительно решения многих глобальных проблем и формирования международной повестки дня. На региональном уровне стороны развивают свое сотрудничество в формате стратегического партнерства, используя при этом возможности региональных международных организаций, сообществ и форумов, таких как БРИКС. Отличительной чертой модели российско-бразильских отношений на современном этапе является «мягкая сила», которая у каждой из сторон опирается на собственную культурно-цивилизационную парадигму. ; The present article is devoted to the study of the current state and the main directions of development of Russian-Brazilian relations in the context of global changes affecting the system of world politics and international relations. It is noted that Russian-Brazilian relations are developing on two main levels: globally and regionally. At the global level, the parties act as centers of power of the world with a consistent and often coinciding position on many global problems. At the regional level, the parties develop strategic partnership, using the possibilities of regional and international organizations, communities and forums, such as the BRICS. A distinctive feature of Russian-Brazilian relations at the present stage is the soft power that each of the parties base on their own cultural and civilizational paradigm.

Globalisation has stimulated an intense competition among countries, in which the issue of nation brand is a central consideration. Since the mid-2000s, Russia has joined a list of countries that seek to use nation branding to fulfil politically determined and directed national ambitions. In taking stock of the current debate on this issue, the author addresses how Russia uses nation branding, what ends this is intended to serve, and what tangible resources are exploited to brand the country. In this context soft power is also considered. In conclusion it is stressed that Russia`s nation branding requires a bottom-up approach to succeed, as ordinary citizens convey as much, if not more, about a country than hosted international events.

Abstract: Despite the changes, the configuration of global and regional power centers can still be represented as an hierarchy in which the first among equals, the equal, the peripheral and the marginal centers coexist with each other. BRICS' as the means for increasing adaptivity to global realities and influencing global and regional process can potentially contribute to the shaping of multipolarity. The article suggests that BRICS is the most prospective project for coordinating of actions of various power centers of the world, as this format combines the political will, the economic foundation and the use of soft power tools. A Greater Europe continues to be the priority region for Russia in a political, economic, financial and cultural sense, and due to its geographical and civilizational particularity Russia can act as the link between other world major players both within BRICS and Russia-BRICS-EU triangle. ; Аннотация: Несмотря на изменения, конфигурация мировых и региональных центров влияния представляет собой иерархию, где есть первые среди равных, равные, второстепенные и маргинальные центры влияния. Потенциальный вклад БРИКС в форматирование многополярности является способом увеличения адаптивности к мировым реалиям в результате стремления к усилению влияния на мировые и региональные процессы. По мнению автора, БРИКС является самым перспективным проектом по координации действий различных центров силы в мире, так как этот формат сочетает политическую волю, подкрепленную экономическим фундаментом, и использует инструментарий «мягкой силы». Большая Европа остается приоритетным регионом для России в политическом, экономическом, финансовом и культурном планах, а в силу своей географической и цивилизационной специфики, Россия может играть роль страны-моста между другими крупнейшими мировыми игроками и в формате БРИКС и в треугольнике Россия — БРИКС — ЕС.