В статье на основе исследований, опубликованных к 200-летнему юбилею Отто фон Бисмарка, рассматриваются образ и оценки «железного канцлера» в реалиях современной исторической науки Германии. Проводится сравнительный анализ литературы, приуроченной к столетнему юбилею Бисмарка, с современными публикациями. Делается вывод, что первый канцлер Германской империи утратил ресурс для формирования национальной идентичности немцев. Вместе с тем немцы не забыли, что именно Бисмарку обязаны созданием национального государства и в этом заключается его величие. Бисмарк интересен сегодня историкам Германии как политик, стоявший у истоков формирования социального государства, а также как герой биографической истории. В статье прослеживается освещение германскими историками отношения Бисмарка к России, и отмечается, что для них это сейчас не самый актуальный сюжет. ; Based on research published on the occasion of Otto Bismarck's bicentennial, the article examines the image and appraisals of 'the Iron Chancellor' as viewed by Germany's modern historical science. The current publications are analyzed in comparison with those written for his centennial. It is concluded that the First Chancellor of the German Empire ran short of resources to mould the Germans' national identity. Nevertheless, the Germans are well aware that they owe Bismarck the foundation of their national state, which accounts for his greatness. Today Bismarck interests German historians as a politician who embarked upon the formation of a welfare state as well as a hero of biographical history. The author looking into how the German historians cover Bismarck's attitude toward Russia argues that it is far from being a prior subject for them.
Анализируются различные аспекты формирования общественного мнения в России по вопросу об отношении канцлера Германской империи Отто фон Бисмарка к России. Наиболее ярко это проявилось в публикациях представителей различных политических сил, стремившихся обосновать свою позицию о перспективах российско-германских отношений. ; Different aspects of formation of the public Russian opinion on the question about the attitude of the German Empire's chancellor Otto von Bismarck towards Russia are considered. It was shown in the most informative way in the publications of the representatives of different political powers which tried to explain their position on perspectives of relationships between Russia and Germany.
В немецкой и отечественной историографии проблеме экономической политики немецкого правительства и канцлера О. Бисмарка в период 1871-1878 гг. не уделялось особого внимания. Отто Бисмарк играл огромную роль в подготовке и принятии конституции 1871 г. и сумел заложить институционализацию новой экономической политики, начал создавать механизм ее реализации, позволяющей провести идеи экономического единства и модернизации Германии. ; Neither German nor domestic historiography paid much attention to a problem of economic policy conducted by German government and the Chancellor O. Bismarck in a period 1871-1878. Otto Bismarck played the leading part in preparation and passing the Constitution 1871 and put a basis for a new economic policy. He created the mechanism for realization the new economic policy allowing to realize ideas of economic unity and modernization of Germany.
Статья посвящена анализу международных отношений в Европе в последней трети XIX века. Рассматриваются главные международные конфликты этого периода, в первую очередь проблемы германо-французских отношений. Анализируются политические и дипломатические обстоятельства «военных тревог» 1875 и 1887 годов. Прослеживается эволюция внешнеполитических принципов и подходов, которыми руководствовались правительства России и Великобритании в ситуации возможного военного столкновения между Германией и Францией. Обращается внимание на невозможность координации действий России и Великобритании во время европейского кризиса 1887 года. Отмечаются изменения во внешней политике и дипломатии канцлера Отто фон Бисмарка после объединения Германии. Уделяется внимание вопросу о соотношении сил ведущих европейских государств в военной области. По мнению автора статьи, дипломатическое урегулирование международных кризисов в данный период свидетельствует о том, что правительства европейских государств рассматривали войну только как крайний, нежелательный способ реализации своих внешнеполитических целей. Следовательно, можно говорить об установлении в Европе длительного периода политического равновесия и неубедительности традиционных историографических точек зрения, рассматривающих европейские отношения 1871-1900 годов преимущественно как начало складывания предпосылок первой мировой войны. ; This article analyzes the international relations in Europe in the last third of the XIX century. The major international conflicts of the period are considered, primarily the problem of the German-French relations. The political and diplomatic circumstances of "war anxieties" of 1875 and 1887 are analyzed. The evolution of foreign policy principles and approaches that have guided the governments of Russia and Great Britain in the situation of a possible military conflict between Germany and France are traced. The attention is paid to the impossibility of coordination between Russia and Great Britain during the European crisis of 1887. The changes in foreign policy and diplomacy of Chancellor Otto von Bismarck after the unification of Germany are marked. The attention is paid to the question of the balance of forces of leading European countries in the military field. According to the author, the diplomatic resolution of international crises during this period suggests that European governments viewed the war only as a last resort, an undesirable way to implement their foreign policy goals. Consequently, we can talk about establishing in Europe a long period of political equilibrium and groundlessness of traditional historiographical perspectives, considering European relations in 1871-1900 mainly as the beginning of folding World War I prerequisites.
Статья посвящена исследованию проблемы государственно-правовых воззрений Бисмарка. Автор поднимает проблему взглядов Бисмарка на место и роль законодательной власти в Германской империи сразу после ее образования во второй половине XIX в. Автор статьи анализирует германскую Конституцию 1871 г. и приходит к выводу о том, что для Бисмарка основной целью государственного деятеля является укрепление объединенного немецкого государства. ; The article is devoted to the problem of Bismarck's state and legal outlooks. The author reveals the problem of Bismarck's opinion on the place and the role of legislative power in German empire right after its formation in the second half of the XIX century. The author of the article analyses German Constitution of 1871 and comes to the conclusion that for Bismarck the main purpose of the statesman is a fortification of the united German state.
В статье, посвященной российско-германским отношениям при министре-президенте Пруссии Отто фон Бисмарке, говорится о зарождении отношений между двумя странами в 60-е годы XIX века, когда Бисмарк возглавил правительство Пруссии, о том какую роль сыграла Россия в деле объединения Германии «сверху» под главенством Пруссии. ; The article, devoted to the Russian-German relations in the time of Minister President of Prussia Otto von Bismarck, tells about the origin of relations between the two countries in the 60-s of the 19 th century, when the Prussian government was led by Bismarck, about the role played by Russia in the unification of Germany "from above" under the leadership of Prussia.
В статье анализируется отношение различных политических объединений времен Второго рейха к колониальной политике, проводимой немецким правительством на зависимых от Германии территориях, которая значительно повлияла на отношения между европейскими странами. Автор уделяет внимание позициям партий Германии, а также эволюции их взглядов в связи с изменением международной конъюнктуры. ; The article examines the relation of the various political groups from the Second Reich to the colonial policy pursued by the German government on the dependent territories of Germany, which greatly affected the relations between European countries. The author pays attention to the position of each of the main parties in Germany, as well as the evolution of their views due to the change of the international situation.
В этой книге предпринимается попытка хотя бы частично воссоздать многосложную картину взаимоотношений Франции и Германии в первые годы после окончания франко-прусской войны 1870-1871 гг. В это время роль ближайшего соседа в жизни каждой из двух указанных стран, начиная с внешней и внутренней политики и заканчивая общественным сознанием и культурой, была исключительно велика. Американский историк Алан Митчелл не сильно преувеличивал, когда писал в одной из своих блестящих книг, что «национальная история Франции закончилась в конце XIX в. вместе с франко-прусской войной. Отныне исторический опыт французского народа был столь тесно и неразрывно связан с опытом своего ближайшего соседа, что двусторонний ракурс становится неизбежным». Однако итоги франко-прусской войны, запечатленные в положениях Франкфуртского мирного договора, коснулись не только победителя и побежденного, сковав оба народа незримой цепью. По общему признанию, они открыли также новую главу в истории международных отношений последней трети XIX в.: локальная война в сердце Европы неожиданно резко изменила расклад сил на дипломатической арене. Военное поражение привело к падению режима Второй империи и к краху всех претензий Франции на доминирующее положение в Европе. На смену ей в этой ипостаси поднималась спаянная войной с «вековым врагом» Германская империя. Отзыв французского корпуса из Рима на защиту Парижа позволил Итальянскому королевству присоединить город к себе и завершить, наконец, объединение страны. АвстроВенгрия предыдущая жертва прусского оружия после разгрома Франции потеряла надежды на реванш и, стремительно развернувшись на 180 градусов, начала сближение с Германией. Именно в этом значении Франкфуртского мирного договора как кардинального изменения европейского равновесия сохраняет свою актуальность рассмотрение и анализ внешнеполитической деятельности великих держав в 1870-е гг. Именно в эти годы вырабатывались приоритеты и основные направления их политики, оценка которых постоянно уточняется с учетом все новых фактор и документальных свидетельств. Неизменно актуальной, к сожалению, остается также проблема выхода государств из военных конфликтов и нормализации отношений вчерашних противников. Рассмотрение франко-германских отношений в первые годы после Франкфуртского мира приобретает в этой связи тем большую наглядность, поскольку охватывает этап более широкого отрезка с логическим завершением в 1914 г. С учетом этого финала взаимоотношения Франции и Германии после 1871 г. являют собой яркий пример во многом пример негативный того, какого развития событий следует избегать. Франко-германские отношения после 1871 г. это и отношения двух новых в политическом смысле государств Третьей республики во Франции и Германской Второй империи. Немалую роль в их формировании сыграл внешний фактор: фактор их каждодневного влияния друг на друга в рамках дипломатической практики и более глобального, но менее осязаемого влияния на уровне массового сознания. Эти годы были сопряжены для Франции с осмыслением причин поражения в войне, итоги которой во многом поставили под вопрос не только текущие позиции страны на международной арене, но и дальнейшее существование ее как великой державы. Материальные потери далеко не в полной мере дают представление об этом, равно как и не объясняют всю глубину разлома, который стал восприниматься в «поколенческом» измерении. Пережитый в 1870 г. исторический опыт стал восприниматься значительной частью французского общества как опыт национальной катастрофы. Одним из его следствий стало широкое реформаторское движение, имевшее целью не просто восстановить потери, но и заложить основы подлинной модернизации страны во всех сферах, оздоровления «политического тела» и переустройства нации, воспитание ценностей гражданственности и патриотизма в целой системе преобразований от школы до армии. Итак, в центре нашего внимания в большей степени Франция, «французский взгляд» на становление соседней Германской империи. Свежесть реакции нации на события обусловила взять отрезком первое послевоенное десятилетие: от подписания 10 мая 1871 г. Франкфуртского мирного договора до отставки 30 января 1879 г. маршала МакМагона с поста президента страны. Этот хронологический отрезок в жизни Третьей республики, названный «республикой без республиканцев», ознаменовался постепенной сменой идеологии и переходом власти от прежних элит к новым. Подробный анализ перипетий этих трансформаций дело отдельного исследования. Здесь же они задают общую канву повествования для первой части книги, призванной ввести читателя в круг ключевых проблем, наполнивших содержанием франко-германские отношения в 1870-е годы. В первых четырех главах дается характеристика послевоенного внешнеполитического курса двух стран, выявляются его приоритеты. Рассмотрен германский фактор политики и дипломатии первых двух президентов Третьей республики, Адольфа Тьера и маршала Мак-Магона, равно как и ключевые принципы дипломатии бессменного руководителя германской внешней политики канцлера Отто фон Бисмарка. Наиболее подробно внимание читателя будет остановлено на кульминационной точке развития франко-германских отношений первого мирного десятилетия, так называемой «военной тревоге» 1875 года. Вторая часть работы посвящена всестороннему анализу ряда ключевых проблем, составивших фундамент развития Третьей республики в той его части, что задавалась логикой соперничества с Германией. К таковым как для рассматриваемых лет, так и для последующих десятилетий, безусловно, можно отнести реорганизацию французских вооруженных сил (Глава 5), проблему «германского присутствия» во Франции (Глава 6), феномен французского реваншизма (Глава 7) и, наконец, стереотипы восприятия французами и немцами друг друга в новых условиях, «французский взгляд» на новую Германскую империю (Глава 8). Подобный анализ осуществляется в рамках отечественной историографии франко-германских отношений последней трети XIX в. впервые. Автор стремился также избежать традиционного для отечественной историографии сосредоточения исключительно на конфликтных ситуациях во франко-германских отношениях в рассматриваемую эпоху. Очевидно, что историю взаимоотношений двух стран нельзя сводить исключительно к «истории кризисов». Автору хотелось избежать излишних повторений того, что уже было подробно разработано в прежние годы в частности, темы русско-французского сближения. Работы советских историков отличаются большой основательностью, однако рассматривают дипломатию Франции и Германии исключительно через призму их отношений с Россией. Общей тенденцией этих исследований стало подчеркивание агрессивности внешней политики Германии и уязвимости позиций Франции. Однако трудно признать по-настоящему объективным подход, по которому все шаги французских руководителей на пути к союзу с Россией с самого начала признавались «правильными», а, скажем, меры Парижа, направленные на сглаживание франко-германских противоречий «трусливой политикой угодничества», «раболепством», «заигрыванием» с Берлином. Не умаляя значения фактора России, необходимо вернуть самостоятельную ценность собственно франко-германским отношениям. Работа осуществлена на основе анализа материалов Архива внешней политики Российской империи в Москве, Российского государственного архива военно-морского флота в Санкт-Петербурге и архива Департамента сухопутной армии Исторической службы министерства обороны Франции (Service historique de la defense / Departement de l'Armee de Terre SHD/DAT, бывший S.H.A.T.) в Париже. Привлечен также широкий круг опубликованных документов, многочисленных источников личного происхождения (дневники, мемуары, переписка), прессы, публицистики, художественных произведений и произведений искусства рассматриваемого времени. Ряд материалов изучен автором в рамках научной командировки в Париж по гранту Франко-российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве. ; As far as possible a book makes an attempt to reconstruct the versatile picture of relations between France and Germany within the fi rst years after the end of The Franco-Prussian War of 1870-1871. During that period the role of neighbor for both countries' foreign and internal policy, including public consciousness and culture, was incomparably high. An American historian Allan Mitchell wasn`t exaggerating, when he wrote following lines in one of his works: The national history of France ended in the late nineteenth century with the Franco-Prussian War. Thereafter the experience of the French people was o intimately and inseparably related to that of their closest neighbor that a bilateral perspective becomes unavoidable. However, the results of the Franco-Prussian War fi xed in the states of a Frankfurt peace treaty, concerned not only the winner and the defeated side, welding together both countries with an unseen chain. According to the common point of view the treaty opened also the new chapter of the history of international cooperation at the end of the 19th century: the local war in the heart of Europe changed the situation on the diplomatic arena surprisingly fast. Namely in this meaning of the Frankfurt peace treaty as a cardinally changing the European balance keeps its actuality the analysis and observation of relations between the Great Powers during 1870s. Namely these years represent the time, when the basic priorities had been chosen, which estimation is constantly clarifi ed, especially concerning the appearance of new factors and documents. Inevitably important, unfortunately, still seems the problem of existing confl icts and reaching the balance in relations between the yesterday enemies. An observation of Franco-German relations in the fi rst post-war years after the Frankfurt peace treaty becomes in this case its utter clearness, as far as it embraces the wider period with its logical end in 1914. Taking into account this fi nal, Franco-German relations after 1871 represent a vivid and mostly negative example, what kind of situations should be avoided. Franco-German relations after 1871 year are the relations of two politically new countries The Third Republic in France and The German Second Empire. A big role in their formation played the foreign policy, a factor of their everyday intercommunication within the diplomatic practice and within the more global and less tangible infl uence at a scale of the public consciousness. These years in France were associated with reconsideration ofthe main causes of its defeat in the War, which results actually produced the question not only of the future existence of France as a great Power, but also of the present state`s position on the international stage. Material losses cannot provide an adequate picture, as far as do not demonstrate the real deep of a break, which can be only seen in dimension of generations. An experience of 1870 was taken by most part of Frenchmen as a national catastrophe. Among the results of this events was a big wave of reforms with a general aim not only fi lling in the losses, but also constructing a fundament of real modernization in France in all spheres. So, France is in the central focus of attention, French point of view on the revival of its neighbor German Empire. A fresh reaction of a nation on the situation was the basic cause to take into consideration the fi rst decade after the war from the signing of the Frankfurt peace treaty on 10th of May, 1871, till the retirement of Marshall MacMahon in 1879, on 30th of January. This chronological period in the life of the Third Republic, called the Republic without the republicans, meant the gradual change of an ideology and political elite. The detailed observation of those events is an object of another book. Within this work they just introduce the main direction of a narration in the fi rst part of a book, which should provide the basic explanation to the most important problems, which characterized the Franco-German relations in 1870s. The fi rst 4 chapters give a wide characteristic of a postwar international policy direction of the both countries, point the basic priorities. This part of a book also emphasizes the German factor in the policy and diplomacy of the fi rst two presidents of the Third Republic in France Adolphe Thiers and MacMahon as well as the basic principles of the continuous chancellor of the German Empire Otto von Bismarck. Under the more scrupulous view is the culmination of the development of Franco-German relations during the fi rst decade after war the so called war scare of 1875. The second part of this work is devoted to the versatile analysis of several key problems, which constructed the basis of the Third Republic`s development, supported by the logic of the rivalry with the German Empire. Among such problems during the fi rst decade after the war, as well as for the other periods, can be pointed the reorganization of French army (Chapter 5), the aspect of German presence on the territory of France (Chapter 6), a phenomenon of the French revanchism (Chapter 7), and, at last, stereotypes of mutual perception by both French and German people of each other in the new conditions, a French view on the new German Empire (Chapter 8). Such an analysis was lead for the fi rst time within the limits of the historiography of Russia of the Franco-German relation in the last decades of the 19th century. The author aimed to avoid the traditional for Russian historiography focus on the confl icts between France and Germany in the given period. But it is absolutely clear, that the history of both countries could not be described as only the history of confl icts. The other aim was also to keep off the needles recapitulation of facts, which were examined in the previous works, especially the subject of Russian-French cooperation. Not limiting the Russia factor`s importance, there is a need in examination of the French-German relations as an independent factor. The examination of the fi rst decade since the Sedan catastrophe appears as the utterly serious question. Namely these years were the period of the formation of the political structure of the Third Republic, which will last for 70 years till the next attack from Germany the catastrophe of 1940. Namely during these years the German infl uence on the international and internal policy, cultural and public consciousness of France was especially serious. Germany was the ideal to be adored, to be competed with and to be longed for. Berlin understood the power of its position and did not hide its aspiration to show the direction of international evolution for France, which was comfortable for Germany, if the French people wanted to escape the new confrontation. The origin of the given and future confl icts between France and Germany took its source in the states of the Frankfurt peace treaty, which Bismarck surely understood. He considered, that the hostility of France after the war was inevitable, and this point of view shared many representatives of German intellectual and political elite. The constant tendency of French revanchism was immediately taken by German people as an axiom. The main principle of Bismarck`s policy after the war was very simple: the hostility of France obliges us to make her weak. He did not changed his point of view till the end of his chancellorship. So, the strong fi rm seemed the position of France, the more intensive was Bismarck`s confrontation against it. However, we could not state, that the Franco-German in 1870s were at the edge of breaking out in an opened war. In spite of all provocative demarches of Bismarck, the basic political priority of the German chancellor remained the realization of all states of the Frankfurt peace treaty. First of all, Bismarck was a great manipulator, who reached his goals with the help of diplomacy and provocative campaigns in press. Of course, when he faced the possibility of a new war with France, he was not worried. But he scarcely forgot an experience of the last war, when his power was partly grabbed by military generals and he lost control over some aspects of the internal policy. He clearly felt the balance, when the international threat could burst out in an opened confrontation. That is why he concentrated on fi xing the seized borders. In the spring of 1875 Bismarck started his favorite war of nerves. Its main goal was to slow the postwar military revival of France, to draw the attention of European elites to the French revanchism and to gain on this base some new guarantees of safety in addition to the Frankfurt peace treaty. Not occasionally Berlin rose a question concerning the updating of the French forces as a war preparations, and proposed to limit those actions. Taking into an account the fact, that Marshall Moltke noted, that German army could hardly hope to receive such a gift from European Powers, but if there followed just a moral condemnation in the form of advises to be more careful and patient it could become a big signifi cance in the international relations of the period. During all these years Bismarck constantly predicted that a new war between France and Germany seemed inevitable. Those predictions of the chancellor were a moral and public fundament to justify a discussion about the preventive intrusion. But this opinion zip directed in both ways to German people and to the European countries in order to fi nd a general decision of the salvation of Franco-German confl ict, which had all chances to become a start of a Europe's wide confl ict. One of alternatives could be proposed was the condemnation of the French strivings for returning the lost territories. But it was in spring of 1875, when Bismarck probably for the fi rst time did not cope with a situation and passed a carte-blanche to the Duc Decazes, the minister of foreign affairs of France, who made his best to turn the common Visit of Alexander II in a form of an intrusion in new Franco-German confl ict, and Bismarck faced the situation, when he was bringing humiliating apologizes. To turn the crisis in its turn, the French administration decided to undertake a deliberate exaggeration of an immediate threat of war in Europe. Fixing this fact, one can understand the justifi cation of the Quai d`Orsay`s policy. The Ministry just used the political situation, like Bismarck did, many times before. The Duc Decazes not only surpassed Bismarck in cooperation with European cabinets, but also turned against Bismarck his beloved weapon the press. At that the end of the war scare of 1875 didn't become a real bifurcation point in Franco-German relations. It did not actually produced dramatical changes, not in Bismarck political principles concerning France, nor in relations between both countries. An idea of an immediate war was widely spread in France, and in Germany as well, both governments took this threat into account while their dialogue started improve slowly. However, Bismarck was sincere enough in his search for a possible alternative to war with France. This position was fi rmly occupied by the German diplomacy after the crisis of 1875. On the other hand the same was with France, which unclear assurances to reach the compromise with Germany still were not offi cially confi rmed till the end of 1870s. Although France did not refused its thesis concerning unfairness of the states of the Frankfurt peace treaty, despite this fact had the strongest interest in rapprochement with its enemy. Right since the fi rst years after the war French government proposed some symbolic actions, which aim was to soften at a large scale the tension in relations with Germany. For example France took part in construction of monuments in honor of the war heroes, fi nancing the art devoted to the war period, and offi cially condemned attempts on lives of the German Elite. Anyway the main basis of French development was the idea of revanchism, which by the way should be considered at a wider scale, than it is represented in Russian (Soviet) historiography. French revanchism by itself is to a certain extent a powerful historical myth, which takes its sources in both World Wars of the 20th century and which draws Franco-German relations in the most dark colors. But the last decades of the 19th century including the fi rst decade after the Franco-Prussian war surely did not seem for the contemporaries as a period of the sacred hatred towards Germany. Especially clear this fact was for the French ruling elite, which mostly had mixed feelings about Germany: fear, but on the other hand a very strong wish to compete, feeling of respectfulness and even adoration, but not sympathy of course. The generation of 1870s was not ready to forget the results of the war this idea was accompanied by the interpretation of a German success as a natural phenomenon and thus the developmental lag of France in different spheres. That is why the revanchism for French people meant not only preparing before the just war, not only revival of a national prestige, but also competition with a German success, modernization, which was the fi rst and necessary precondition for a future military success. Both French political, culture and war elite, and common masses supposed the revanchism as a deal of future generations. For representatives of the French army Germany become through these years the most wanted and practically the one enemy, which was an orienteer for all war preparations after 1871. Those preparations take form of wide borrowings from the Prussian forces: from the introduction of a compulsory military service and army organizations according to 18 military districts, to regulations, which provided compensations for peasants for their territories, damaged through the military manoeuvres. But all offi cial discussions about the possibilities of bursting out a new war with Germany were a prohibited subject among the political and diplomatic elites. But on the other hand the French government constantly raise a problem of Alsace-Lorraine territories, supporting the hope to solve this problem by peace methods. Especially important fact in this situation was that all Great Powers, including Russia, were from the very beginning on the side of France in this question, emphasizing the correctness and rightness of French position. Observing the policy of the French politicians, it should be noted, that no one of them, despite the German provocations, didn`t considered the close perspective of a revanchist war seriously. More to say, relying on reports of a Russian ambassador in France, N. A. Orlov, forms an impression, that revanchism of A. Thiers was far more deeper, than that of the Marshall McMahon or of another main fi gures of the French international policy Duc de Broglie and DucDecazes. So, all these aspects tell, that during the fi rst decade after the war the French administration was not preparing any offensive war plans against Germany in order to get back Alsace-Lorraine. Even for A. Thiers the most important purpose to follow besides the execution of the states of the peace treaty and avoiding the internal revolutionary threat was a search of a new way of returning the former status of France in its internal affairs, which vividly showed the eager interest to contemporary events in Spain. A. Thiers and his successors actually understood the real French position in a possible future confrontation with Germany and also knew, that there was a strong need in allies. But before leading any negotiations with potential allies France was facing the problem of its forces revival, by the way fi xing the balance in the internal policy and recovering the confi dence, which was a very hard goal. That is why politicians of the Third Republic during the fi rst years after war absolutely excluded the method of provocations on the international arena, what was so characterizing of the previous period. An aspiration to penetrate in the plans of a neighbor, eager measures of the last to avoid any such actions in its turn, mainly constructed a fi rm fundament of Franco-German policies. After Franco-Prussian war changed the understanding of a problem of German presence on the French territory, which expressed itself in the actions of the French war and political reconnaissance and counter-intelligence. Work of the French special services in many respects remained imperfect, and a quality level of the received data was low. But without any doubts the information received from Germany by some private channels, rendered a great infl uence on decisions, undertaken by the French management. The Franco-German border and frontier areas of both states become arena of the hidden antagonism. Frequent change of offi ces, intrigues of monarchic fractions and political crisis didn't exclude steady continuity of a foreign policy and the policy of reorganization of armed forces of France. It could be mainly explained by the especial positions of the fi rst presidents of the Third Republic. Thiers and MacMahon made a considerable impact on country development, rather than it was prescribed for their successors by the Constitution of the 1875, which has fi xed a parliamentary republic in the country. A. Thiers controlled actually all thespheres of internal policy, he entirely defi ned the native foreign policy. Marshal MacMahon, having conceded at a big scale the initiative in political sphere of the nearest advisers, up to the end of 1877 supported a principle of formation of the government, which would enjoy confi dence of the president, instead of the National Аssembly. Both Thiers and MacMahon defi ned key aspects of military reorganization, leaving behind the fi gures of Ministers of War on the second plan. Splash of patriotic feelings of the Frenchmen, shown in various essences, became result of the war. Firstly prevailed what can be called a mournful patriotism, and examples of militant patriotism could be found only in scientifi c polemics, literature and on a theatrical stage. The starting point of the Revenge as a fi nal vengeance should become a reconsideration of war 1870-1871. Without any doubts heroization of France's defeats, appeals to a revenge in science, fi ction and arts already in 1870th years have put those bases, which subsequently this movement has got political expression on. The success of similar aggressive rhetoric within the French public, however, didn't mean determination of Frenchmen to be at war as soon as possible again. The fear concerning a new war prevailed in consciousness of Frenchmen, and Germans, although it didn't made them pacifi sts. Nevertheless, already in the fi rst post-war decade there were those in France, who called for Franco-German reconciliation, who searched for alternatives to war. However even this part of the French intellectual elite wasn't ready to recognize war results fair. With all its paradox, it meant that there were no alternatives to war actions indeed. It should be noted, fi rst and last, that the reaction of the French and German writers, scientists and publicists on fatal events of 1870-1871 differed with its variety and an extreme emotionality. Almost all of them had to endure serious reconsideration of the French status and the world surrounding it. War 1870-1871 did not practically left signifi cant changes in the public consciousness of Frenchmen concerning the national idea of superiority in intellectual sphere. But views on Germany changed a lot. The secret of its success, weaknesses and strengths of a new empire were fundamentally analyzed. Widely spread was a representation about incompleteness, dualities of the German empire, where Prussia was opposed to other Germany. Similar logic conceptions, taking into account all its artifi ciality, promoted softening of inevitable displays of Germanofobia in France. Both in France and in Germany has quickly rooted itself an idea, that information about the neighbor became since that time an essential guarantee of its safety and the very existence. Research was made on the basis of the analysis of materials of Archive of foreign policy of the Russian empire in Moscow, the Russian state archive of Navy in St.-Petersburg and archive of Department of the land forces of the Historical service of the Ministry of Defence of France in Paris. Among the sources was used also a wide spectrum of published documents, numerous sources of a personal origin (diaries, memoirs, correspondence), the press, publicism, fi ction and also works of art of the given period.
This article analyzes the international relations in Europe in the last third of the XIX century. The major international conflicts of the period are considered, primarily the problem of the German-French relations. The political and diplomatic circumstances of "war anxieties" of 1875 and 1887 are analyzed. The evolution of foreign policy principles and approaches that have guided the governments of Russia and Great Britain in the situation of a possible military conflict between Germany and France are traced. The attention is paid to the impossibility of coordination between Russia and Great Britain during the European crisis of 1887. The changes in foreign policy and diplomacy of Chancellor Otto von Bismarck after the unification of Germany are marked. The attention is paid to the question of the balance of forces of leading European countries in the military field. According to the author, the diplomatic resolution of international crises during this period suggests that European governments viewed the war only as a last resort, an undesirable way to implement their foreign policy goals. Consequently, we can talk about establishing in Europe a long period of political equilibrium and groundlessness of traditional historiographical perspectives, considering European relations in 1871-1900 mainly as the beginning of folding World War I prerequisites ; Статья посвящена анализу международных отношений в Европе в последней трети XIX века. Рассматриваются главные международные конфликты этого периода, в первую очередь проблемы германо-французских отношений. Анализируются политические и дипломатические обстоятельства «военных тревог» 1875 и 1887 годов. Прослеживается эволюция внешнеполитических принципов и подходов, которыми руководствовались правительства России и Великобритании в ситуации возможного военного столкновения между Германией и Францией. Обращается внимание на невозможность координации действий России и Великобритании во время европейского кризиса 1887 года. Отмечаются изменения во внешней политике и дипломатии канцлера Отто фон Бисмарка после объединения Германии. Уделяется внимание вопросу о соотношении сил ведущих европейских государств в военной области. По мнению автора статьи, дипломатическое урегулирование международных кризисов в данный период свидетельствует о том, что правительства европейских государств рассматривали войну только как крайний, нежелательный способ реализации своих внешнеполитических целей. Следовательно, можно говорить об установлении в Европе длительного периода политического равновесия и неубедительности традиционных историографических точек зрения, рассматривающих европейские отношения 1871-1900 годов преимущественно как начало складывания предпосылок первой мировой войны
В статье рассматриваются основные положения закона 1883 г. создавшего систему медицинского страхования населения в Германии. Закон сыграл большую роль в улучшении положения трудящихся в стране, став основой для принятия аналогичных законов в других странах, в том числе в России. ; The article analyses the main statements of the Law of 1883, which created the system of health insurance for German population. The Law played a great role in improvement of the conditions of workers in the country. It served as a basis for adoption of similar laws in other countries including Russia.
Представлен анализ немецкой исторической литературы, посвященной различным аспектам социальной политики Отто фон Бисмарка. Первый канцлер Германии создал современное государство всеобщего благосостояния в 1880-е гг. Он работал в тесном сотрудничестве с крупной промышленностью и стремился стимулировать экономический рост Германии, давая рабочим большую социальную защищенность. Поскольку работы немецких исследователей посвящены в основном проблемам внутренней политики О. Бисмарка, таким как«исключительный закон против социалистов», «культуркампф», социальное законодательство 1880-х гг., автор приходит к выводу о необходимости комплексного изучения историографии вопроса социальной политики, реализованной во 2-й половине XIX в. О. Бисмарком. ; The article analyzes the German historical literature devoted to various aspects of social policy realized by Otto von Bismarck. The first Chancellor of Germany created the world's first welfare state in the 1880s. He worked closely with large industry and aimed to stimulate German economic growth by giving workers greater social security. Following that works of German researchers are mostly devoted to problems of internal policy realized by O. Bismarck, such as "an exclusive law against socialists", "Kulturkampf", social legislation of 1880-ies, the author makes a conclusion about the necessity to study in complex the historiography of a social policy implemented in the second half of XIX century by O. Bismarck.
In the domestic policy of modern Japan, one can notice the influence not only ofNeo Confucian dogma, but also of the German interpretation of the idea of centralized statehood. This dates back to the period of the Emperor Meiji reign (1868–1912) when the Japanese elite became interested in the ideas of Prussian chancellor Otto von Bismarck. The Meiji period was marked by the beginning of the Japanese Empire formation as a great world power with primacy of national interests.The Meiji Restoration was to stimulate overcoming the country's disunity. The work on the Japanese constitution involved an active part of German jurists. The ruling Japanese elite proved greatly receptive towards the German idea of creating in Japan a tough authoritative power system reinforced with specific recommendations of an ideological nature.Apart from that, a military reform was being implemented. The Prussian ideological doctrine of military service in the name of the Emperor was a very convenient form, whose real content was represented by a developing effective dialectic unity of the traditional Shinto values and Neo-Confucian moral norms.The Japanese school of that period became a basis of the new statehood formation with its national peculiarities, but it also copied the existing Prussian pedagogical experience in details.The deep inoculation of the Prussian experience and crushing defeat in World War II played a noticeable role in giving Japan, like during the Meiji Restoration, another chance to find its own inimitable way toward national revival. Unlike in Germany, the tendency to return a so-called "normal statehood" was gaining momentum in Japan. Therefore, an interest in the philosophical values of the Meiji Restoration is increasing everywhere today. ; Во внутренней политике современной Японии заметно не только влияние неоконфуцианских догматов, но и германской трактовки идеи централизованной государственности. Это восходит к годам правления императора Мэйдзи (1868–1912), когда японская элита заинтересовалась идеями прусского канцлера Отто фон Бисмарка. Период Мэйдзи ознаменовался и началом становления Японской империи в качестве великой мировой державы с приматом национальных интересов.Реставрация Мэйдзи должна была стимулировать преодоление раздробленности страны. В работе над японской конституцией активное участие принимали немецкие правоведы. Правящая японская элита оказалась весьма восприимчива к германской идее создания в Японии жесткой авторитарной системы правления, подкрепленной конкретными рекомендациями идеологического характера.Помимо этого, проводилась военная реформа. Прусская идеологическая доктрина военной службы во имя императора послужила весьма удобной формой, реальным содержанием которой стало развивающееся эффективное диалектическое единство традиционных синтоистских ценностей и неоконфуцианских моральных норм.Японская школа этого периода стала основой формирования новой государственности со своими национальными особенностями, но детально скопировавшей сложившийся прусский педагогический опыт.Глубокая «прививка» прусского опыта и сокрушительное поражение во Второй мировой войне сыграли свою заметную роль с точки зрения того, что снова, как и в период Реставрации Мэйдзи, предоставили шанс Японии найти собственный неповторимый путь национального возрождения. В отличие от Германии, в Японии постепенно набирала силу тенденция непременно вернуть себе «нормальное государство». Поэтому сегодня вновь повсеместно возрастает интерес к философским ценностям периода Реставрации Мэйдзи.
The article raises the issue of the social state, which is a key issue for the modern Russian society. The author refers to the results of sociological surveys which indicate that the Russian society does not quite satisfy the criteria of a prosperous society. On the one hand, the well-being of the Russian society has been steadily increasing throughout the 2000s and 2010s; on the other hand, social inequality has been growing simultaneously. As a result, the Russian society is characterised by an extremely high level of social stratification, despite the fact that the prosperity level has grown over the last 17 years. This circumstance, as well as a very low level of social welfare of Russian citizens, according to the author, makes it necessary to bring up the issue of the social state.The author proposes to use the comparative historical approach to analysing the formation of a social state. From his point of view, understanding the ways in which a social state can be formed in Russia involves the analysis of the ways of its formation in the West (Western Europe and USA). The article analyses the origins of the social state (the issue of pauperism), historical solutions to the social issue (different model of social insurance), and examines basic models of social policy (conservative, liberal, and social democratic).The main thesis is that a social state is an institution that embodies the practice of class compromise, the willingness of the ruling classes to renounce part of their interests for the sake of social stability. The conclusion is that Russia is closer to the social democratic model of social policy; however, not all conditions for its implementation are available. ; В статье поднята ключевая для современного российского общества тема социального государства. Автор обращается к данным социологических исследований, которые свидетельствуют о том, что российское общество не вполне отвечает критериям общества благополучного. С одной стороны, благосостояние российского общества неуклонно увеличивалось на всем протяжении 2000-х и 2010-х годов, однако, с другой стороны, одновременно с этим росли социальные неравенства. В результате российское общество, несмотря на выросший за последние 17 лет уровень зажиточности, характеризуется чрезвычайно высоким уровнем социального расслоения. Это обстоятельство, а также весьма невысокий уровень социальной защищенности российских граждан, по мнению автора статьи, заставляют обратиться к проблеме социального государства.Автор предлагает использовать сравнительно-исторический подход к анализу формирования социального государства. С его точки зрения, понимание того, какими путями может сформироваться социальное государство в России, предполагает анализ путей его формирования на Западе (Западная Европа и США). В статье анализируются истоки социального государства (проблема пауперизма), исторические способы решения социального вопроса (различные модели социального страхования), а также исследуются основные модели социальной политики (консервативная, либеральная и социал-демократическая).Основной тезис заключается в том, что социальное государство есть институт, который воплощает в себе практику классового компромисса, готовность господствующих групп поступиться частью своих интересов ради сохранения социальной стабильности. Делается вывод о том, что России ближе социал-демократическая модель социальной политики, однако не все условия для ее реализации имеются в наличии.
В статье осуществляется попытка краткого социологического анализа социального и исторического генезиса феномена «золотая молодежь». На основе методологии «социальной истории» как ключевого направления современных общественных наук автор исследует общее и особенное, а также исторически случайное и ошибочное, для характеристики и последующего научного анализа такой сложной и неоднозначной разновидности элит. Это составляет научную новизну исследования, поскольку цельная аналитика социальной истории золотой молодежи до настоящего момента не осуществлялась. Исходя из предположения об архетипической природе феномена «золотая молодежь» в обществе и культуре, проявляющейся также в неких общих чертах любых подобных сообществ в истории, позиция автора, с опорой на иные приводимые источники, при этом заключается в подчеркивании конкретно-исторических аспектов существования золотой молодежи. Моменты появления и социальной активности золотой молодежи в истории фрагментарны, но при этом уходят в глубь веков, в европейскую античность и историю древнего Востока, что позволяет отвергнуть распространенную версию появления этого феномена в Европе в XVIII в. Автор полагает, что целый ряд выдающихся деятелей каждой эпохи можно отнести к выходцам из категории «золотая молодежь». Это художники и музыканты (А. Дюрер, В. Моцарт и др.), философы и ученые (принц Сиддхартха Гаутама Будда, Б. Паскаль, Т. Мор, Г.В. Лейбниц, Ч. Дарвин и т.д.), писатели (И.В. Гете, О. Уайльд, Ш. Бодлер), государственные и политические деятели (А. Македонский, О. Бисмарк, монархи), в XX в. знаменитые «Кембриджские шпионы», что демонстрирует предельно неслучайное значение золотой молодежи для социальной и политической истории. В российской истории к числу выходцев из золотой молодежи относится плеяда политической и культурной дворянской элиты XVIII-XIX вв. (Е.Р. Дашкова, А.Г. Бобринский, А.И. Герцен, А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой и др.), в советское время «мажоры». Для современной западной, российской, арабской и азиатской золотой молодежи начала XXI в. при всех ее сходствах в условиях глобализации по-прежнему характерны уникальные и исключительные социально-культурные особенности, обусловленные конкретно-историческими и социокультурными обстоятельствами. ; The article is an attempt to brief sociological analysis of the social and historical genesis and transformation of the phenomenon of the "golden youth". Based on the methodology of "social history" as the key areas of modern social sciences author explores general and specific features, as well as historically accidental and erroneous to characterize and further scientific analysis of such a complex variety of elites. It is a scientific novelty of the research as integral analyst of social history "golden youth" so far not carried out. Moments appearance and social activities "golden youth" fragmented history, but at the same time go back centuries in European antiquity and the history of the ancient East, allowing reject common version of the appearance of this phenomenon in Europe in the XVIII century. The author believes that a number of eminent personalities of each era can be attributed to people from the "golden youth" category. It artists and musicians (A. Durer, WA Mozart and others), philosophers and scientists (Prince Siddhartha Gautama the Buddha, B. Pascal, T. More, G.V. Leibniz, Darwin, etc.) and writers (Goethe, Oscar Wilde, Charles Baudelaire), public and political figures (Alexander of Macedon, O. Bismarck), in the XX century the famous "Cambridge Spies", which shows the maximum value of non-random "golden youth" for the social and political history.
Проведений ретроспективний аналіз феномена «соціальна допомога» дозволяє продемонструвати, що даний соціальний феномен має давню традицію наукового вивчення. З'ясовано теоретичні засади розуміння даного феномена в руслі різних соціо-гуманітарних наук. Виявлено, що основи дослідження соціальної допомоги як суспільного феномена закладено філософами (Сократ, Платон, Аристотель). Охаректеризовано сутність соціальної допомоги з позицій культурологічної (К. Леві-Стросс, К. Поланьї, Б. Малиновський), правової (Д. Гом'єн, Д. Харріс, Дж. Зваак), політологічної (Г. Еспинг-Андерсен, О. фон. Бісмарк, У.Береверідж, В. Джордж, Р. Уілдінг, Ф. Вільямс) та соціо-педагогічної (Дж. Тарт, О. Ранк, Х. Перлман) школи, котрі сприяли визначенню соціальної допомоги як частини традиції суспільства, її правової сутності та механізмів її реалізації як частини соціальної політики. Встановлено, що незважаючи на досить фрагментарне вивчення соціальної допомоги в соціологічній науці представники гуманітарних наук використовували теоретичні розробки функціоналістської, інтеракціоністської та структуралістської соціологічної школи. Визначено вплив соціології на розвиток теоретичних засад дослідження соціальної допомоги в гуманітарних науках. З'ясовано відмінність категорій «соціальна допомога» та «соціальна робота». ; The article analyzes the phenomenon of social assistance in humanitarian schools. Such as: 1) Philosophy; 2) Cultural Studies; 3) Law; 3) Socio-pedagogical science. Retrospective analysis allowed revealing the research principles of social assistance analysis, functional features and differences of this phenomenon. Established that the theoretical basis of social assistance study incorporated in works of ancient philosophers (Socrates, Plato, Aristotle). Analyzed influence on the formation of social assistance scientific research by religious philosophers of the Middle Ages (F. Aquinas, A. Blessed). Deals the transformation of social assistance understanding from a part of society moral to forms of social interaction. Civilizational approach outlined in the cultural mainstream schools (B. Malinowski, C. Polanyi). It was determined that the cultural research traditions of social assistance understood this phenomena as a repeater of cultural heritage through the traditions of the community. Outlined scientific approach to social assistance in Law sciences. It was found that representatives of Socio-pedagogical and Political Science have used theoretical developments sociologists (M. Weber, J. Mead, H. Blumer, T. Parsons, R. Merton, E Giddens). Demonstrated that in Political Science social assistance acts as a functional tool for implementation of social policy. Characterized the role of social assistance within different models of social policy and its positions in state and international organization. Deals with the fundamental difference between the concepts of «social assistance» and «social work». Outlined limits the use of these concepts in humanitarian studies. The analysis allows us to formulate research strategies study the phenomenon of social assistance in modern society. In particular sociological perspective updated study of the phenomenon of social assistance. Actually, applied achievements of classic theory of social capital in the theoretical development of social assistance. Discovered research component of social assistance as part of social capital: 1) the values and standards; 2) trust; 3) network groups. Demonstrated that social support acts as an important mechanism of social self-control, when a group of socially secured citizens serving translator social capital and vulnerable sections of society - recipients. It was found that social assistance as a way of realizing personal, or group social capital promotes social capital of society. ; Проведен ретроспективный анализ феномена «социальная помощь», который позволяет продемонстрировать, что данный социальный феномен имеет давнюю традицию научного изучения. Выяснено теоретические основы понимания данного феномена в русле различных социо-гуманитарных наук. Выявлено, что основы исследования социальной помощи как общественного феномена заложены философами (Сократ, Платон, Аристотель). Охарактеризовано сущность социальной помощи с позиций культурологической (К. Леви-Стросс, К. Поланьи, Б. Малиновский), правовой (Д. Гомьен, Д. Харрис, Дж. Зваак), политологической (Г. Еспинг-Андерсен, О. фон. Бисмарк, У. Береверидж, В. Джордж, Р. Уилдинг, Ф. Уильямс) и социо-педагогической (Дж. Тарт, А. Ранк, Х. Перлман) школы, которые способствовали определению социальной помощи как части традиции общества, ее правовой сущности и механизмов ее реализации как части социальной политики. Установлено, что, несмотря на достаточно фрагментарное изучение социальной помощи в социологической науке представители гуманитарных наук использовали теоретические разработки функционалистской, интеракционистской и структуралистской социологической школы. Определено влияние социологии на развитие теоретических основ исследования социальной помощи в гуманитарных науках. Выяснено отличие категорий «социальная помощь» и «социальная работа».
