В последние десятилетия XIX в. на страницах российских журналов с необычайной силой разгорелось обсуждение вопроса о новой песне. Трансформации в крестьянском песенном репертуаре в основном трактовались интеллигенцией как «порча» и «искажение» народной песни, а природа этих изменений виделась во внешних влияниях, исходящих от городской среды - «мещанском», «фабричном», «солдатском» и т. д. Все новое в крестьянской песне оценивалось как иносоциальное и, следовательно, чуждое патриархальному укладу и традиционной поэзии деревни. По отношению к фольклорной песне актуализировались такие противопоставленные категории, как «истинно народная» и «искусственная», а сам народ представлялся растерявшимся в условиях стремительно модернизирующегося быта, доверчиво перенимающим соблазны чужой (городской) песенной культуры и ради них отказывающимся от своей исконной крестьянской песни. Социальные индексы, присвоенные новым песням в ходе этой дискуссии, стереотипные характеристики и оценки оказались очень устойчивыми и сопровождали некоторые виды песенного фольклора (прежде всего романс и балладу литературного происхождения) на протяжении всего XX в. ; During the last decades of 19th century an extremely hot discussion around the modern song unfolded on the pages of Russian scientific journals. The intellectuals interpreted transformations in peasants song repertoire as spoiling and distortion. The character of these changes was seen in external influences (factory, military, etc.), coming from urban environment. New peasants songs were considered as asocial and, therefore, alien to the patriarchal way of life and to the traditional rural poetry. Such opposition as truly folk and artificial (fake) were actualized, while the folk itself was considered to be lost within fast-paced modernization of life, trustfully adopting alien song traditions and for their sake abandoning its own ones. Social indexes, assigned to modern songs during that discussion, stereotypic characteristics and marks turned out to be very stable and accompanied several types of song folklore (first of all, love songs and ballads of literary origin) during the whole 20th century.
Статья раскрывает сложный процесс формирования местного самоуправления в современной России. Особое внимание уделено национальной, политике российского правительства, проблемам современного общества и путям их решения в XXI веке. ; Article opens difficult process of formation of local self-management in modern Russia. The special attention is given national, to a politics of the Russian government, problems of a modern society and ways of their decision in XXI century.
Автор проводит сравнительный анализ городской скульптуры Киева и Астаны как важных факторов конструирования этнической и гражданской идентичности в постсоветских реалиях. Обращается внимание на разрывы и преемственность настоящего с советским прошлым, особенности и противоречия этносоциальной и культурной политики Украины и Казахстана, роль скульптурной пластики как элемента современной урбанистической среды, в формировании базовых компонентов общественного сознания и ценностных ориентиров сложной системы самоопределения постсоветских обществ. ; Author presents comparative analysis of urban sculpture in Kiev and Astana as important factors for construction of ethnical and civil identity in post-Soviet reality. Particular attention is paid to disbalance and continuity of present life with Soviet past, specifics and contradiction of ethno-social and cultural politics of Ukraine and Kazakhstan, sculpture plastics as the element of modern urban area for basic components of public conscience formation and value reference points of complex system of self-identification in post-Soviet societies.
Submitted: 12.12.2019. Accepted: 19.10.2020. ; Поступила в редакцию: 12.12.2019. Принята к печати: 19.10.2020. ; Статья посвящена анализу ряда конфликтов, возникавших на протяжении XIV в. из-за конкуренции между фламандскими городами — центрами экспортного сукно делия. Внимание сосредоточено на противоречиях между одним из наиболее могущественных городов Фландрии Ипром и двумя его соседями: монастырским городом Поперинге и Лангемарком, производившими похожие на ипрские виды тканей. Проводится сравнение с действиями Сент-Омера в ходе схожего конфликта с монастырским городком Арком в графстве Артуа. Изучение противоречий, проводимое на основе документальных источников, позволяет выявить меры, предпринимаемые городами для защиты экономических интересов своих ремесленников и торговцев тканями: получение крупными городами (Ипром, Сент-Омером) привилегий с «монопольными» правами на производство в их окрестностях экспортных видов сукна; стремление их соперников (Лангемарка, Поперинге) добиться исключения их из сферы действия подобных привилегий; использование правовых (арбитраж, обращение в высшие судебные инстанции) и силовых (попытки крупных городов добиться признания своих прав и обеспечения их соблюдения насильственными методами, в первую очередь во время восстаний) способов урегулирования. В ходе исследования выявлена роль в поддержании баланса интересов между соперничавшими городами различных сил: графа, сеньоров городов, городских властей, высших судебных инстанций (Совет Фландрии, Парижский парламент), глав ремесленных цехов крупных городов. Хотя предпринимавшиеся конкурировавшими городами меры зачастую не давали длительного эффекта, сам поиск способов организовать защиту своих интересов в затяжных конфликтных ситуациях выявляет высокий потенциал самоорганизации, проявлявшийся в действиях городских властей, цеховых объединений крупных городов и городских общин в целом. ; This article deals with several conflicts between Flemish cities in the fourteenth century that concerned export-oriented drapery. The focus is made on the contradictions between one of the powerful Flemish cities, Ypres, and two of the smaller neighbouring towns, the monastic town of Poperinge and Langemark that produced drapery resembling that manufactured in Ypres. The author also draws a comparison with a similar conflict between Saint-Omer and the monastic town of Arques in the county of Artois. The study of these contradictions is mostly based on documental sources and gives an opportunity to find out what measures the cities resorted to in order to protect the well-being of their artisans and drapers. For example, Ypres and Saint-Omer obtained privileges over their neighbouring regions with monopoly rights to produce cloth meant for export; their rivals (Langemark, Poperinge) made attempts to get excluded from such "monopolies"; the cities in question also used legal methods of regulation (arbitrage, appeals to supreme courts) and sometimes employed force to convince smaller towns to observe their "monopoly", especially during revolts. Additionally, the author defines various forces that took part in the process of balancing the interests of the rival cities and towns: the count, the lords of the towns, urban authorities, supreme courts (the Council of Flanders, the Parliament of Paris), and deans of the craft guilds of the cities. The measures used by the rival towns often brought no durable results, but the search of means to protect their interests in long-time conflicts itself shows the high level of self-organisation reflected in what urban authorities, city craft-guilds, and the urban communities did. ; The research is sponsored by the Russian Science Foundation (Project 16-18-10393-P "Self-Organising Structures of the Medieval Town: Genesis, Classification, and Mechanisms of Functioning"). ; Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда в рамках научного проекта № 16-18-10393-П «Самоорганизующиеся структуры средневекового города: генезис, классификация, механизмы функционирования».
Повышение эффективности местного самоуправления, особенно при его постоянном реформировании, непосредственно связано с правовым и организационным обеспечением этого процесса на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. В Конституции РФ закреплен важный принцип — осуществление местного самоуправления с учетом исторических и иных местных традиций. Этот принцип находит отражение и в главном муниципальном правовом акте — уставе самоуправляемой территории. Авторам статьи выпала честь стать непосредственными участниками процесса разработки Устава г. Барнаула на его начальной стадии в советское время, затем в ходе эволюции этой правотворческой деятельности в период работы в Барнаульской городской Думе I-IV созывов (1994-2008 гг.). Целью данной работы является продолжение цикла статей по истории становления и эволюции барнаульского городского самоуправления за 140-летний период. Ее написание приурочено к 25-летию с момента первого вынесения на публичное обсуждение проекта Устава Барнаула в марте 1993 г.DOI 10.14258/izvasu(2018)2-08 ; Increasing the effectiveness of local government, especially when it is constantly reformed, is directly related to the legal and organizational support of this process at the federal, regional and municipal levels. The Constitution of the Russian Federation establishes an important principle — the exercise of local selfgovernment, taking into account historical and other local traditions. This principle is reflected in the main municipal legal act — the charter of a self-governing territory. The authors of the article were honored to become direct participants in the process of drafting the Charter of Barnaul at its initial stage in the Soviet era, and then during the evolution of this law-making activity during the period of work in the Barnaul City Duma of the I-IV convocations (1994-2008). The aim of this work is to continue the cycle of articles on the history of the formation and evolution of the Barnaul city government over a 140-year period. Its writing is timed to the 25th anniversary of the first public discussion of the Draft Charter of Barnaul in March 1993.DOI 10.14258/izvasu(2018)2-08
The paper addresses the issue of identifying fortifi ed settlements of the First and Second Turkic Khaganate periods. For a long time, according the prevailing scientifi c viewpoint, the early medieval nomads of Central Asia had no towns. When Khara-Balgas, Por-Bazhyn, and other fortifi ed settlements were identifi ed in the late 19th century, a gradual study of the urban culture of the steppe people began, which existed from the Xiongnu period until the Mongol time. Currently, the best studied monuments date back from the period of the Xiongnu state, the Uyghur and Kyrgyz Khaganates, and the Mongol Empire. Despite the presence of separate information in written sources (Chinese chronicles, runic inscriptions, descriptions by Arab, Persian and European travelers of the 9th–14th centuries), so far there are no known towns of the actual Turkic period both in the Sayan-Altai region, and throughout the territory of Turkic dominion. There is an assumption that Khara-Balgas (Karabalgasun or Ordu-Balyk), the capital of the Uyghur Khaganate, was built on the ruins of the headquarters of Turkic khagans - Khara-Khorin or Khar-Elst. A comparison of the construction technology used in the Xiongnu and Uyghur periods demonstrates the substantial preservation of the 8th–9th century fortifi ed settlements due to the use of the "hang-tu" Chinese technology. This, and also taking into account a hypothesis concerning the possible continuity of the Xiongnu traditions in the Turkic period, suggests the signifi cant destruction of the Turkic towns both as a result of military operations, and under the infl uence of the time period. The development of modern technologies for identifying large archaeological sites using satellite images makes it possible to localize the inexpressive remains of previously unknown ancient towns in the vast Eurasian steppe area and carry out their large-scale studies. This study will shed light on the fate of the towns of the First and Second Turkic Khaganates. ; В статье рассматривается проблема выделения городищ периода Первого и Второго Тюркских каганатов. Длительное время в науке превалировала точка зрения об отсутствии у раннесредневековых кочевников Центральной Азии городов. С выявлением в конце XIX в. городищ Хара-Балгас, Пор-Бажын и др. начинается постепенное изучение городской культуры степняков, существовавшей с эпохи хунну вплоть до монгольского времени. Наиболее хорошо изучены в настоящее время памятники, датированные периодом хуннского государства, Уйгурского и Кыргызского каганатов, а также Монгольской империи. Несмотря на наличие отдельных сведений в письменных источниках (китайские летописи, рунические надписи, описания арабских, персидских и европейских путешественников IX–XIV вв.), до сих пор науке неизвестны города собственно тюркского времени как в Саяно-Алтайском регионе, так и на всей территории их господства. Есть предположение, что столица Уйгурского каганата Хара-Балгас (Карабалгасун или Орду-Балык) была выстроена на руинах ставки тюркских каганов – Хара-Хорин или Хар-Элст. Сравнение строительной технологии, применявшейся в хуннское и уйгурское время, показывает значительную сохранность городищ VIII–IX вв. за счет применения китайской технологии «хан-ту». Это, а также учет гипотезы о возможной преемственности хуннских традиций в тюркское время, позволяет предположить значительное разрушение тюркских городов как в результате военных действий, так и под влиянием времени. Развитие современных технологий выявления крупных археологических объектов посредством спутниковых снимков дает возможность локализовать невыразительные остатки ранее неизвестных древних городов на обширном пространстве евразийской степной зоны и провести масштабные работы по их изучению. Это исследование позволит пролить свет на судьбу городов Первого и Второго тюркского каганатов. Библиографические ссылки Байпаков К.М. Город и степь в эпоху средневековья (по материалам Южного Казахстана и Семиречья) // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций / Отв. ред. В.М. Массон. Алма-Ата: Наука, 1989. С. 336–345. Бичурин Н.Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. I. М.–Л.: АН СССР, 1950. 328 с. Данилов С.В. Города в кочевых обществах Центральной Азии. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2004. 202 с. Евтюхова Л.А. Саяно-Алтайская экспедиция // КСИИМК. Вып. XXVI. М.; Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1949. С. 120–127. Зиняков Н.М. Исторические предпосылки образования и развития средневековых городов Семиречья и Южного Казахстана // Вестник Кемеровского государственного университета. 2019. № 21 (4). С. 932–939. Ибн Хорадбех. Книга путей и стран / Пер. Н.М. Велихановой. Баку: Элм, 1986. 428 с. История Казахстана в арабских источниках. Т. II. Арабские географы и путешественники IX–XII вв. / Отв. ред. А.К. Муминов. Алматы: Дайк-Пресс, 2010. 328 с. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири / МИА. № 9. М.; Л.: АН СССР, 1949. 364 с. Киселев С.В. Древние города Монголии // СА. 1957. № 2. С. 91–101. Клеменц Д.А. Археологический дневник поездки в Среднюю Монголию в 1891 г. / Сборник трудов Орхонской экспедиции (отд. отт.). Т. II. СПб.: Имп. Акад. наук, 1895. 78 с. Кызласов И.Л. Кольцевые городища Хакасии. К истории монументальной архитектуры на Енисее (Храмовая архитектура древности). М.: ТАУС, 2011. 64 с. Кызласов Л.Р. Средневековые города Тувы // СА. 1959. № 3. С. 66–80. Кызласов Л.Р. Городская цивилизация Срединной и Северной Азии: исторические и археологические исследования. М.: Вост. лит., 2006. 360 с. Майдар Д. Архитектура и градостроительство Монголии. М.: Стройиздат, 1971. 243 с. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.–Л.: АН СССР, 1959. 112 с. Николаев Н.Н. Культура населения Тувы первой половины I тысячелетия н.э. Дисс. … канд. ист. наук. СПб., 2001. 262 с. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука / Ред., вступ. ст. и прим. Н.П. Шастиной. М.: Гос. изд-во геогр. лит., 1957. 270 с. Пэрлээ Х. К истории древних городов и поселений Монголии // СА. 1957. № 3. С. 43–53. Савинов Д.Г. Минусинская провинция хунну (по материалам археологических исследований 1984–1989 гг.). СПб.: ИИМК РАН, СПбГУ, 2009. 226 с. Садыков Т.Р. Катылыг 5 – городище кокэльской культуры // Актуальные вопросы археологии и этнологии Центральной Азии: Материалы междунар. науч. конф., Улан-Удэ, 7–8 апреля 2015 г. / Отв. ред. Б.В. Базаров. Иркутск: Оттиск, 2015. С. 286–292. Соенов В.И., Трифанова С.В., Константинов Н.А., Штанакова Е.А., Соенов Д.В. Чепошские городища. Горно-Алтайск: ГАГУ, 2011. 228 с. Сыма Цянь. Исторические записки: Ши цзи [В 9 т.]. Т. 8 / Пер. с кит. Р. В. Вяткина и А.М. Карапетьянца, ком. Р.В. Вяткина, А.Р. Вяткина и А.М. Карапетьянца, вступ. ст. Р.В. Вяткина. М.: Вост. лит., 2002. 510 с. Тулуш Д.К. Опыт применения метода дистанционного аэрокосмического зондирования для выявления фортификационных сооружений на территории Республики Тыва // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии / Отв. ред. А.А. Тишкин. Барнаул, 2013. С. 106–110. Тулуш Д.К. Фортификационные сооружения Южной Сибири (общие и особенные черты) // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. T. III / Отв. ред. А.Г. Ситдиков, Н.А. Макаров, А.П. Деревянко. Казань: Отечество, 2014. С. 477–480. Тулуш Д.К. Булун-Терек – новое городище уйгурского времени в Туве // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии / Отв. ред. А.А. Тишкин. Барнаул, 2018. С. 216–220. Худяков Ю.С., Комиссаров С.А. Кочевая цивилизация Восточного Туркестана / Труды гуманитарного факультета. Серия V. Учебно-методические пособия. Новосибирск: НГУ, 2002. 156 с. Ядринцев Н.М. Путешествия на верховья Орхона и к развалинам Каракорума (Чит. в общ. собр. И.Р.Г.О. 21 февраля 1890 г.) // Известия русского географического общества. 1890. Т. 26. В. 4. С. 257–271.
В статье рассматриваются проблемы развития системы местного самоуправления в Пермской губернии в период Революции и Гражданской войны (1917–1919 гг.). Именно в эти годы органы местного самоуправления играли существенную роль в жизни региона. Земства и городские думы с восторгом встретили Февральскую революцию 1917 г. и приход к власти Временного правительства. После свержения самодержавия значительно расширяются их полномочия. С установлением власти большевиков местное самоуправление было упразднено. Вновь деятельность земства и городских дум была возобновлена при Колчаке, но большой роли в политической жизни они уже не играли. Летом 1919 г. с приходом большевиков они были окончательно разогнаны. ; The problems of the local government system in the Perm province during the Revolution and the Civil War (1917–1919) are analyzed. In these years local authorities played a major role in the region. The zemstvo and the city council enthusiastically greeted the February 1917 revolution and the Provisional Government in particular. After the overthrow they significantly expanded their powers and with the Bolshevik regime establishment the local government was abolished. The zemstvo activities and city councils were resumed under Kolchak, but they did not play a significant role in political life. In the summer of 1919 the Bolsheviks finally dispersed them.
Работа посвящена становлению городского здравоохранения в регионе Северо-Восточного Кавказа в ХIХ — начале ХХ века. Выявлены особенности и этапы развития медицинского дела в городах, возникших из военных укреплений и крепостей в середине ХIХ века. Первыми лечебными учреждениями в городах были военные госпитали и лазареты, позже появились лечебницы благотворительных обществ, а затем больницы на средства города и частные лечебные заведения. ; The article deals with becoming of urban health care in the region of the north-eastern Caucasus in XIX—early XX centuries. The characteristics and stages of development of medical care in cities appeared grew from military fortifications and fortresses in the meddle of XIX century are established. The first curative institutions in cities were military hospitals and infirmaries. Later on appeared clinics of philanthropic societies and even later on hospitals functioning on municipality funds and private curative establishments.
В статье представлен анализ региональной историографии, в которой содержатся оценки деятельности руководителей городских дум Симбирска, Саратова и Самары во второй половине XIX начале XX в. Выявлены этапы в изучении этой проблемы, установлено, что в советский период история городского самоуправления практически не изучалась. Между тем городские думы и их руководители внесли большой вклад в развитие экономического потенциала городов Российской империи. Анализ законодательства русской императрицы Екатерины II, Городового положения 1870 г., Городового положения 1892 г. позволил выявить изменения в правовом статусе руководителей городских дум, их функции и компетенции. В статье отмечено изменение полномочий городского головы в связи с принятием городовых положений 1870, 1892 гг. Эффективная работа органов городского самоуправления во многом зависела от профессионализма, личных качеств и авторитета городского головы. В этой связи обращено внимание на необходимость создания социокультурного портрета городского головы губернских городов Поволжья. ; The article presents an analysis of regional historiography, which contains evaluation of activity of leaders of Simbirsk, Saratov and Samara City Dumas in the second half of XIX early XX centuries. Stages in the study of this problem were revealed, it was found that during the Soviet period the history of municipal government was not practically been studied. Meanwhile, City Dumas and their leaders made a great contribution to the development of economic potential of cities of the Russian Empire. Analysis of legislation of the Russian Empress Catherine II, City Regulations of 1870, City Regulations of 1892 allowed to reveal changes in the legal status of the heads of city councils their functions and competencies. The article noted the shift of powers of the mayor in connection with the adoption of City Regulations of 1870, 1892. Efficient use of urban self-government depended on the professionalism, personal qualities and the authority of the mayor. In this regard, attention is drawn to the need to create a socio-cultural portrait of the mayor of the provincial cities of the Volga Region.
This article deals with several conflicts between Flemish cities in the fourteenth century that concerned export-oriented drapery. The focus is made on the contradictions between one of the powerful Flemish cities, Ypres, and two of the smaller neighbouring towns, the monastic town of Poperinge and Langemark that produced drapery resembling that manufactured in Ypres. The author also draws a comparison with a similar conflict between Saint-Omer and the monastic town of Arques in the county of Artois.The study of these contradictions is mostly based on documental sources and gives an opportunity to find out what measures the cities resorted to in order to protect the well-being of their artisans and drapers. For example, Ypres and Saint-Omer obtained privileges over their neighbouring regions with monopoly rights to produce cloth meant for export; their rivals (Langemark, Poperinge) made attempts to get excluded from such "monopolies"; the cities in question also used legal methods of regulation (arbitrage, appeals to supreme courts) and sometimes employed force to convince smaller towns to observe their "monopoly", especially during revolts.Additionally, the author defines various forces that took part in the process of balancing the interests of the rival cities and towns: the count, the lords of the towns, urban authorities, supreme courts (the Council of Flanders, the Parliament of Paris), and deans of the craft guilds of the cities. The measures used by the rival towns often brought no durable results, but the search of means to protect their interests in long-time conflicts itself shows the high level of self-organisation reflected in what urban authorities, city craft-guilds, and the urban communities did. ; Статья посвящена анализу ряда конфликтов, возникавших на протяжении XIV в. из-за конкуренции между фламандскими городами — центрами экспортного сукноделия. Внимание сосредоточено на противоречиях между одним из наиболее могущественных городов Фландрии Ипром и двумя его соседями: монастырским городом Поперинге и Лангемарком, производившими похожие на ипрские виды тканей. Проводится сравнение с действиями Сент-Омера в ходе схожего конфликта с монастырским городком Арком в графстве Артуа.Изучение противоречий, проводимое на основе документальных источников, позволяет выявить меры, предпринимаемые городами для защиты экономических интересов своих ремесленников и торговцев тканями: получение крупными городами (Ипром, Сент-Омером) привилегий с «монопольными» правами на производство в их окрестностях экспортных видов сукна; стремление их соперников (Лангемарка, Поперинге) добиться исключения их из сферы действия подобных привилегий; использование правовых (арбитраж, обращение в высшие судебные инстанции) и силовых (попытки крупных городов добиться признания своих прав и обеспечения их соблюдения насильственными методами, в первую очередь во время восстаний) способов урегулирования.В ходе исследования выявлена роль в поддержании баланса интересов между соперничавшими городами различных сил: графа, сеньоров городов, городских властей, высших судебных инстанций (Совет Фландрии, Парижский парламент), глав ремесленных цехов крупных городов. Хотя предпринимавшиеся конкурировавшими городами меры зачастую не давали длительного эффекта, сам поиск способов организовать защиту своих интересов в затяжных конфликтных ситуациях выявляет высокий потенциал самоорганизации, проявлявшийся в действиях городских властей, цеховых объединений крупных городов и городских общин в целом.
В статье дан анализ развития культуры России в конце XIX начале XX века во взаимосвязи с социально-экономическими и общественно-политическими условиями, характерными для того времени. Раскрываются роль и место столицы и провинции в общероссийском общественно-культурном процессе, их взаимоотношение и взаимодействие, особенно усилившиеся на рубеже XIX-XX веков. В эпоху Серебряного века провинциальные города, испытывая на себе значительное влияние культуры столиц, преобразовывали их в национальные духовные явления, которые в свою очередь обогащали и столичную, и общероссийскую культуру. Автор приходит к выводу, что Серебряный век это не только культурный взлет и расцвет русской духовности, но и общий творческий процесс и общее культурное движение, в которое была вовлечена вся Россия с ее обширными территориями. И провинция в этом процессе становилась органичной частью отечественной истории и культуры, внося существенный вклад в ее развитие. ; The article analyzes the development of Russian culture at the turn of the 20th century and its dependence on social, economic and political conditions of the time. The article focuses on the role of the capital and the provinces of Russia in the social and cultural development of the country. The author believes that Russian silver age witnessed the cooperation of the capital and the provinces of the country in forming Russian history in culture.
В статье представлен анализ региональной историографии, в которой содержатся оценки деятельности руководителей городских дум Симбирска, Саратова и Самары во второй половине XIX начале XX в. Выявлены этапы в изучении этой проблемы, установлено, что в советский период история городского самоуправления практически не изучалась. Между тем городские думы и их руководители внесли большой вклад в развитие экономического потенциала городов Российской империи. Анализ законодательства русской императрицы Екатерины II, Городового положения 1870 г., Городового положения 1892 г. позволил выявить изменения в правовом статусе руководителей городских дум, их функции и компетенции. В статье отмечено изменение полномочий городского головы в связи с принятием городовых положений 1870, 1892 гг. Эффективная работа органов городского самоуправления во многом зависела от профессионализма, личных качеств и авторитета городского головы. В этой связи обращено внимание на необходимость создания социокультурного портрета городского головы губернских городов Поволжья. ; The article presents an analysis of regional historiography, whichcontains evaluation of activity of leaders of Simbirsk, Saratov andSamara City Dumas in the second half of XIX early XX centuries.Stages in the study of this problem were revealed, it was found thatduring the Soviet period the history of municipal government wasnot practically been studied. Meanwhile, City Dumas and theirleaders made a great contribution to the development of economicpotential of cities of the Russian Empire. Analysis of legislation ofthe Russian Empress Catherine II, City Regulations of 1870, CityRegulations of 1892 allowed to reveal changes in the legal status ofthe heads of city councils their functions and competencies. Thearticle noted the shift of powers of the mayor in connection withthe adoption of City Regulations of 1870, 1892. Efficient use ofurban self-government depended on the professionalism, personalqualities and the authority of the mayor. In this regard, attention isdrawn to the need to create a socio-cultural portrait of the mayor ofthe provincial cities of the Volga Region.
В статье рассматриваются вопросы, касающиеся территориального брендирования и определения элементов городской айдентики с целью повышения туристического потенциала и привлекательности территории. Айдентика может рассматриваться как инструмент коммуникации в территориальном маркетинге. Большое значение для формирования представления о территории среди жителей и туристов играет правильный выбор главного элемента айдентики. Авторами статьи предлагается использование в качестве основного элемента городской айдентики ремесел или народных промыслов. Предметом исследования выступают народные художественные промыслы, в частности, дымковская игрушка как элемент айдентики на примере города Кирова. В работе обосновывается приоритетность использования народных промыслов как элементов айдентики города или территории. Проведено обобщение опыта г. Кирова по формированию своей идентичности на основе самого известно народного промысла Кировской области дымковской игрушки. Представлена история появления и развития народного промысла «Дымковская игрушка». Сегодня Дымка является не только ремеслом, но и элементом коммуникационной среды. Так, она была использована в проекте Правительства Кировской области «Покупай Вятские продукты!» в качестве элемента, помогающего покупателям в выборе продукции местных производителей. Самым популярным проектом в городской среде Кирова стало мероприятие под названием «Раскрасим город в Дымку». Проведенные социологические опросы жителей города подтвердили принятие горожанами эмоционального образа дымки в качестве элемента визуализации родного города. Авторы обращают внимание на то, что Дымка может быть использована в качестве основного элемента формирования и поддержания городской идентичности Кирова, создавая гостеприимный и радостный образ территории. ; The article deals with the territorial branding and defining elements of urban identity, which enhances the touristical potential and the attractiveness of the territory. Identity is a tool of communication in the territorial marketing. The correct choice of the main element of identity plays a role in shaping the ideas of territory of residents and tourists. The authors propose to use the craft or crafts as a basic element of urban identity. National artistic trades, particularly Dymkovo toys as an element of identity of Kirov, are the subject of the study. The priority of the use crafts as an element of identity of the city or territory is justified. The article presents a synthesis of the experience of Kirov in the formation of its identity on the basis of national artistic trades. The authors describe the history of the emergence and development of the most famous folk art in the Kirov region – Dymkovo toys. Today Dymkovo toys is not only a craft, but also an element of the communication environment. It has been used in the project of the Government of the Kirov region «Buy the Vyatsky products!» as an element that helps customers in choosing the products of local manufacturers. The action «Paint the town in Dymka» became the most popular in the urban environment of Kirov. The townspeople accepted an emotional image of the Dymka as an element visualization hometown. This is confirmed by sociological surveys. The authors draw attention to the fact that Dymka can be used as a basic element in building and maintaining the identity of Kirov, creating a welcoming and joyful image of the territory.
В статье говорится о формировании и роли политической пропаганды в московской городской среде во время правления Иосифа Сталина. Сталин использовал архитектуру как средство формирования массового сознания с призывами работать на благо индустриализации и коллективизации ради светлого коммунистического будущего. Город становится прижизненным памятником вождю. В величественных дворцах отразились идея мощи государственной власти и утопического рая для советского народа. В соответствии с Генеральным планом развития Москвы 1935 г. узкие улицы расширяются, прокладывается метро, город заполняют массивные правительственные и жилые здания и монументы. Символизм, скрытый в монументальном искусстве 1930-1950-х годов отражает культурные пласты ордерных систем XVIII-XIX вв. - барокко, классицизма и ампира, которые, в свою очередь часто обращались к египетскому монументальному искусству с его представлением о незыблемости и бессмертии богов и вождей. ; The paper describes the formation and the role of the political propaganda in the Moscow urban environment during Stalin's rule. Stalin used the architecture as a means of propaganda for Soviet ideology, to inspire people to work for the sake of the industrialization and collectivization as well as the monument to him. The size and grandeur of the buildings symbolized the power of the state and the Utopian future that the Soviet people were striving toward. Under the Master Plan of the Moscow Development (1935), many of Moscow's narrow streets were widened, a vast subway system was built, and the city was filled with massive government buildings, apartments, and monuments. The symbolism hidden in Moscow architecture of 1930-1950 reflects interaction with the Russian and Western European classical traditions of the XVIII-XIX centuries, which often interpreted Egyptian monumental presentation of eternity and immortality of gods and leaders.
The article provides a semiotic analysis of the urban space of the medieval city of Kastek. In the era of the Turkic Kaganate and subsequent ethnocultural and state formations with a Turkic political dominant, the process of urbanization in the marginal zones of the sedentary agricultural culture intensified. In the pre-Mongol era, the local urban complex with general Muslim standards and standards in its medieval incarnation, motley multilingualism and ethnic assimilation of Sogdians and various Turkic-speaking peoples within the Karakhanid state, which is a model of medieval urbanized culture, is firmly established. Also on the materials of artifacts found during the excavations, reconstruction of some ritual and everyday practices characteristic of the urban culture of the medieval Turks Zhetysu was made. The functional analysis of artifacts proves that utilitarian objects and actions in traditional culture are imbued with symbols and there are equally, both everyday objects and sacred works of art of the urban culture of the Turks. ; В эпоху тюркского каганата и последующих этнокультурных и государственных образований с тюркоязычной политической доминантой процесс урбанизации в маргинальных зонах оседло-земледельческой культуры все более усиливался. В домонгольскую эпоху здесь прочно складывается локальный урбанистический комплекс с общемусульманскими стандартами и эталонами в его средневековом воплощении, пестрым многоязычием и этнической ассимиляцией согдийцев и различных тюркоязычных народов в рамках Караханидского государства, которое являет собой образец средневековой урбанизированной культуры. Также на материалах артефактов, найденных в ходе раскопок, произведена реконструкция некоторых ритуальных и повседневных практик, характерных для городской культуры средневековых тюрков Жетысу. Функциональный анализ артефактов доказывает, что утилитарные предметы и действия в традиционной культуре пронизаны символами и существуют в равной степени как предмет быта, и сакральное произведение искусства городской культуры тюрков. Библиографические ссылки 1. Байпаков К.М., Терновая Г.А. Религии и культы средневекового Казахстана. Алматы: Изд-во «Баур», 2005. 236 с. 2. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1. М.–Л.: изд-во АН СССР. 1950. 382 с. 3. Геродот. История в девяти книгах. / Перевод и примеч. Г.А. Стратановского. 4 кн. Л.: Наука, 1972. 600 с. 4. Зиливинская Э.Д. Очаги жилого комплекса на городище Джанкент // Известия НАН РК. Сер. обществ. и гуманит. наук. 2013. № 3 (289). С. 100-109. 5. Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья (в первом тысячелетии н.э.). М.: Вост.лит., 1996. 398 с. 6. Нуржанов А.А., Терновая Г.А. К вопросу об обрядовой практике жителей Жетысу (Семиречья) в VIII–IX вв. // Труды «IV» ХХ Всеросссийского археологического съезда. Казань: «Отечество», 2014, Т. 2. С. 312-316. 7. Полосьмак Н.В. Жизнь и смерть пазырыкцев Укока: междисциплинарные исследования материалов из Пазырыкских курганов с «замерзшими» могилами на плато Укок, Горный Алтай (конец IV – III в. до н.э.) // Вестник истории, литературы, искусства. 2006. Т.3. с.7-18. 8. Руденко С.И. Горноалтайские находки и скифы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. 268 с. 9. Смагулов Е.А. Исследования доисламского храмового комплекса на городище Сидак // Культурное наследие Казахстана. Открытия, проблемы, перспективы. Алматы: Вестник КазНПУ им. Абая, 2005. С. 486-491. ; Мақалада ортағасырлық Қастек қаласына семиотикалық талдау жасалған. Түрік қағанаттары дәуірі кезінде отырықшы қала мәдениеттерінің шеткі аумақтарында кенттену үрдістерінің дамуы көрсетіледі. XIII ғасырға дейін бұл аумақтарда мұсылман дінінің қабылдауына байланысты, соғды түрік халықтары арасындағы мәдени-этникалық қарым-қатынастар урбанизацияның басты өркениетін көрсетеді. Артефактілерді талдау арқалы Жетісу түріктерінің ғұрыптық және күнделікті өмір салттарына талдау жасалды. Артефактілерді талдау барысында халықтардың рухани дүниесінде заттардың ерекше орын алғандығы белгілі болып отыр.
