Представлены теоретико-методологические аспекты исследования институционализации самоорганизации граждан в рамках определения взаимосвязи социального и политического порядков, что позволяет, с одной стороны, рассмотреть как формальные, так и неформальные практики гражданского участия и выявить механизмы их влияния на политический процесс, с другой, выделить возможности политического воздействия на институционализацию самоорганизации граждан для оптимизации взаимодействия в системе «власть общество». Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 14-03-00786. ; Article looks into theoretical and methodological aspects of research into the institutionalization of citizens' self-organization in the context of determination of interrelation of social and political orders, which allows, on the one hand, to consider both formal and informal practices of citizen participation and specify the mechanisms of their influence on the political process, and, on the other hand, to identify the possibilities of political influence on the institutionalization of citizens' self-organization to optimize the interaction in the government-society system. The article is written and published within the framework of research project No. 14-03-00786 approved by the Russian Foundation for Humanities (RGNF).
The article examines the issue of the legitimacy of political power and argues that legitimacy is presented as an expression of faith, it stems from citizens' belief that the activities of political institutions are justified. Based on the above, it should be noted that there is no country in the world where the existing government is completely legitimate for the entire population. Legitimacy can never reach the level of unanimous recognition, because different groups and individuals do not equally recognize the authority of political power. Apparently, legitimacy and the ability to govern are equally important, because the crisis of legitimacy is a situation in which distrust of political institutions calls into question their existence. ; Քաղաքական իշխանության լեգիտիմության հիմնախնդրի ուսումնասիրությամբ հոդվածում հիմնավորվել է, որ լեգիտիմությունը ներկայացվում է որպես հավատի դրսևորում և բխում է քաղաքացիների այն համոզմունքից, որ քաղաքական ինստիտուտների գործունեությունը արդարացված է: Վերոհիշյալից ելնելով նշենք, որ չկա աշխարհում մի երկիր, որտեղ գոյություն ունեցող իշխանությունը ամբողջությամբ լեգիտիմ լինի ողջ բնակչության համար: Երբեք լեգիտիմությունը չի կարող հասնել միահամուռ ճանաչման, քանի որ տարբեր խմբերն ու անհատները հավասարապես չեն ճանաչում քաղաքական իշխանության հեղինակությունը: Ըստ ամենայնի, լեգիտիմությունն ու կառավարելու կարողություններն ունեն հավասարազոր նշանակություն, որովհետև լեգիտիմության ճգնաժամն այնպիսի իրավիճակ է, որում քաղաքական ինստիտուտների նկատմամբ անվստահությունը կասկածի տակ է դնում հենց դրանց գոյությունը: ; Исследование вопросов политической легитимности в статье было подтверждено, что легитимность представлена как выражение веры; она проистекает из убеждения граждан в том, что деятельность политических институтов оправдана; и становится гражданином государства. Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что нет в мире страны, где существующая власть была бы полностью легитимной для всего населения. Легитимность никогда не может достичь уровня единодушного признания, потому что разные группы и отдельные лица неодинаково признают авторитет политической власти. Очевидно, легитимность и способность управлять одинаково важны, потому что кризис легитимности - это ситуация, в которой недоверие к политическим институтам ставит под сомнение само их существование.
Рассматриваются особенности партийного строительства как формы конвенционального политического участия в постсоветской России. Делается вывод, что изменения, внесенные в последние годы в федеральное законодательство о политических партиях, не привели к значительным изменениям характера и сущности партийной системы, сложившейся в предшествующее десятилетие.The article is devoted to the features of the party building as a form of conventional political participation in post-Soviet Russia. It is concluded that the changes made in recent years in the federal law on the political parties doesn't led to some significant changes in the nature and essence of the party system prevailing in the previous decade.
The article offers the brief historical excursion of legal institutionalization of civil society in USA. The article concludes that existent organizational forms and practices of activity of noncommercial sector are the result of combination between embedded traditions of philanthropy and civil engagement in American society and the state policy to support some directions of activity of non-profit sector. The American government made use of different tools to turn voluntary activity and philanthropy funds to major public spheres in various ages. Now the American society is in the process of permanent experimentation with the legal form and status of non-profit sectors organizations which would able to absorb advantages of all three major sectors: the state, the business and the society. ; В статье дан краткий исторический экскурс правовой институционализации гражданского общества в США. Делается вывод, что существующие организационные формы и практики деятельности некоммерческого сектора результат совмещения укорененной в американском обществе традиции филантропии и гражданского участия с государственной политикой по поддержке определенных направлений деятельности некоммерческого сектора. В разные периоды американское государство использовало различные инструменты для направления добровольческой активности и благотворительных капиталов в публично важные сферы деятельности. В настоящий момент американское общество находится в процессе постоянного экспериментирования с правовой формой и статусом организаций некоммерческого сектора, которые были бы способны вобрать в себя преимущества всех трех главных секторов: государства, бизнеса и общества.
Статья посвящена анализу института гражданского участия в последние десятилетия в связи с активизацией политического протеста в политической системе России. ; The article is devoted to the analysis of the Institute for civil participation in the last decades-decade in connection with the intensification of political protest in the political system IU Russia.
The problem of political corruption in Russian Federation is studied. The accent is given to the systematic character of the problem and tendencies to its sharpening. The emphasis is given to the penetration of the shady relations in legal politics sphere, increase of the influence of shadow processes on the political design of the state. Attention is paid to peculiarities of electoral corruption, corruption in party financing and lobbyism. Merger of government authorities and belongings (large capital), low level of participation of citizens in control of the state are defined among other reasons of large scale political corruption in Russian Federation. Non-formed mechanisms of influence of civil society of Russia on state were presented. Some public anti-corruption initiatives (project of Navally "RosPil") were studied. Decorative character of numerous anticorruption regulations, not creating efficient mechanisms of political answerability, is stated. Attention is drawn to institutionalization of political corruption in Russian Federation. ; Рассмотрена проблема политической коррупции в Российской Федерации. Акцентировано на системном характере проблемы и тенденции к ее углублению. Отмечено проникновение теневых отношений в легальную сферу политики, рост влияния теневых процессов на политический дизайн страны. Обращено внимание на особенности электоральной коррупции, коррупции в финансировании партий, лоббировании. Среди причин масштабной политической коррупции в Российской Федерации определены слияние органов власти и собственности (крупного капитала), низкий уровень участия граждан в контроле над государством. Отмечено несформированность механизмов влияния гражданского общества России на государство. Исследованы общественные антикоррупционные инициативы. Констатирован декларативный характер многочисленных антикоррупционных норм, которые не создают эффективных механизмов подотчетности политического процесса. Привлечено внимание к институционализации политической коррупции в Российской Федерации. ; Розглянуто проблему політичної корупції в Російській Федерації. Акцентовано на системному характері проблеми та тенденції до її поглиблення. Наголошено на проникненні тіньових відносин у легальну сферу політики, зростанні впливу тіньових процесів на політичний дизайн країни. Звернено увагу на особливості електоральної корупції, порушення у фінансуванні партій, лобіюванні. Серед причин масштабної політичної корупції у Російській Федерації визначено злиття органів влади та власності (великого капіталу), низький рівень участі громадян у контролі над державою. Відзначено несформованість механізмів впливу громадянського суспільства Росії на державу. Досліджено громадські антикорупційні ініціативи. Констатовано декларативний характер численних антикорупційних норм, які не створюють ефективних механізмів підзвітності політичного процесу. Привернено увагу до інституціоналізації політичної корупції в Російській Федерації.
The problem of political corruption in Russian Federation is studied. The accent is given to the systematic character of the problem and tendencies to its sharpening. The emphasis is given to the penetration of the shady relations in legal politics sphere, increase of the influence of shadow processes on the political design of the state. Attention is paid to peculiarities of electoral corruption, corruption in party financing and lobbyism. Merger of government authorities and belongings (large capital), low level of participation of citizens in control of the state are defined among other reasons of large scale political corruption in Russian Federation. Non-formed mechanisms of influence of civil society of Russia on state were presented. Some public anti-corruption initiatives (project of Navally "RosPil") were studied. Decorative character of numerous anticorruption regulations, not creating efficient mechanisms of political answerability, is stated. Attention is drawn to institutionalization of political corruption in Russian Federation. ; Рассмотрена проблема политической коррупции в Российской Федерации. Акцентировано на системном характере проблемы и тенденции к ее углублению. Отмечено проникновение теневых отношений в легальную сферу политики, рост влияния теневых процессов на политический дизайн страны. Обращено внимание на особенности электоральной коррупции, коррупции в финансировании партий, лоббировании. Среди причин масштабной политической коррупции в Российской Федерации определены слияние органов власти и собственности (крупного капитала), низкий уровень участия граждан в контроле над государством. Отмечено несформированность механизмов влияния гражданского общества России на государство. Исследованы общественные антикоррупционные инициативы. Констатирован декларативный характер многочисленных антикоррупционных норм, которые не создают эффективных механизмов подотчетности политического процесса. Привлечено внимание к институционализации политической коррупции в Российской Федерации. ; Розглянуто проблему політичної корупції в Російській Федерації. Акцентовано на системному характері проблеми та тенденції до її поглиблення. Наголошено на проникненні тіньових відносин у легальну сферу політики, зростанні впливу тіньових процесів на політичний дизайн країни. Звернено увагу на особливості електоральної корупції, порушення у фінансуванні партій, лобіюванні. Серед причин масштабної політичної корупції у Російській Федерації визначено злиття органів влади та власності (великого капіталу), низький рівень участі громадян у контролі над державою. Відзначено несформованість механізмів впливу громадянського суспільства Росії на державу. Досліджено громадські антикорупційні ініціативи. Констатовано декларативний характер численних антикорупційних норм, які не створюють ефективних механізмів підзвітності політичного процесу. Привернено увагу до інституціоналізації політичної корупції в Російській Федерації.
В статье рассказывается о конституционно-правовой и политической институционализации гражданского диалога в Евросоюзе. Гражданский диалог, не имеющий четкого определения, рассматривается как важнейший институт демократии участия и делиберативного процесса в ЕС. Представлены основные формы гражданского диалога и раскрыта роль организаций гражданского общества в транснациональных интеграционных процессах ЕС. Эти коммуникативно-интеграционные процессы в ЕС сопоставляются с диалогом государства и гражданского общества в РФ и в других евро-азиатских странах постсоветского политического пространства. ; The article discusses the constitutional, legal and political institutionalization of civil dialogue in the EU. Though the term "civil dialogue" has no clear definition it is regarded as the most important institution of participatory democracy and deliberative process in the EU. The article presents the main forms of civil dialogue and reveals the role of civil society organizations in the transnational integration process in the EU. These communicative processes of integration in the EU are compared with the dialogue between the state and civil society in Russia and other Eurasian countries of the post-Soviet space.
Деятельность блока стран БРИКС (англ. BRICS сокращение от Brazil, Russia, India, China, South Africa группа из пяти стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) свидетельствует о значительных успехах этой организации в качестве института межгосударственного сотрудничества, который затрагивает все более широкий круг проблем как в рамках «G20», члены которого выступают от имени всех развивающихся стран, так и в отдельном формате. В целом, необходимо отметить, что такой успех можно объяснить неспособностью действующих международных институтов обеспечить развивающимся государствам паритетное положение и, следовательно, ответить на новые вызовы в финансовой и прочих сферах, возникающие еще с 2008 года. БРИКС это многосторонний институт, который в своем развитии опирается на следующие параметры: степень участия, повестка дня, членство и интенсивность сотрудничества. Степень эффективности саммитов БРИКС демонстрирует устойчивый рост по многим показателям глобального управления. К основным причинам роста эффективности БРИКС необходимо отнести неспособность организаций, возникших в 1940-х гг., Хайлигендаммского процесса на полях саммита «G8» и первых саммитов «G20» предоставить ведущим развивающимся государствам равные права, которые будут соответствовать их растущим возможностям и возрастающей степени открытости, необходимые для ответа на новые вызовы современного мира. Другой, не менее важной причиной является углубляющаяся институционализация БРИКС в качестве блока государств, ограниченного определенным кругом участников, в котором рациональные устремления к сотрудничеству постепенно модифицировались в личные связи между членами объединения. Таким образом, можно наблюдать преобразование данной организации в серьезный экономический и политический союз, который представляет совершенно иную модель глобальных отношений. ; Activity of the block of the countries of BRICS (BRICS reduction from Brazil, Russia, India, China, South Africa group of five countries: Brazil, Russia, India, China, the Southern African Republic) testifies to considerable progress of this organization as institute of interstate cooperation which mentions more and more wide range of problems as within «G20» which members act on behalf of all developing countries, and in a separate format. In general, the author noted that inability of the operating international institutes to provide to the developing states parity situation and, therefore, to answer new calls in financial and other spheres, arising since 2008 can explain such success. BRICS is a multilateral institute which in the development relies on the following parameters: extent of participation, agenda, membership and intensity of cooperation. Degree of efficiency of the BRICS Summits shows steady growth according to many indicators of global management. It is necessary to refer inability of the organizations which arose in the 1940s to the main reasons for growth of efficiency of BRICS of Hayligendammsky process on the sidelines of the summit of «G8» and the first summits of «G20» to grant to the leading developing states the equal rights which will correspond to their growing opportunities and the increasing openness degree necessary for the answer to new calls of the modern world. The going deep institutionalization of BRICS as the block of the states limited to a certain circle of participants in which rational aspirations to cooperation gradually were modified in a personal contact between members of association is other not less important reason. Thus, it is possible to observe transformation of this organization to the serious economic and political union which represents absolutely other model of the global relations.
Тематика статьи сфокусирована на анализе протестной активности граждан Армении в апреле-мае 2018 г., приведшей к смене политических элит и провозглашению новыми элитами ряда направлений модернизации преимущественно внутренней политики Армении, включая борьбу с авторитаризмом, коррупцией и монополизацией экономики страны при прежней власти. Автор считает данные процессы закономерными и связанными с рядом объективных факторов, предшествовавших данным событиям, а также их восприятием в общественном сознании. В частности, институционализация механизмов формирования и циркуляции ресурса политической власти внутри единой политико-олигархической элиты привела к консервативной стагнации в экономике, что, в свою очередь, усугубило проблемы безработицы, бедности и, как следствие, массовой эмиграции. Политический дискурс касательно данных вопросов в СМИ и виртуальных социальных сетях в виду сравнительно высокого уровня свободы слова в Армении способствовал аккумуляции протестного потенциала и его реализации через массовые политические протесты последних лет. Накопленный опыт протестной активности также способствовал осуществлению событий весны 2018 г. Статья основана на включенном наблюдении автором динамики и моделей участия населения в протестах в апреле-мае 2018 г. Кроме того, источниками информации по описанию событий весны 2018 г. в Армении послужил анализ массива публикаций и дискуссий в социальных сетях, сопутствовавших протестам, а также интервью с представителями различных социальных слоев общества, армянскими экспертами – политологами, социологами, этнографами, историками и журналистами – в процессе событий. С целью выявления потенциала протестного политического участия населения Армении, предшествовавшего массовым протестам весной 2018 г., был проведен вторичный анализ результатов социологических опросов касательно уровня недовольства населения политикой властей по решению актуальных внутриполитических проблем. Автор предпринимает попытку дать экспертную оценку причин данных протестов, их форм проявления, а также особенностей коммуникативных и поведенческих моделей участников. В статье выявляются некоторые дисфункции протестной и особенно послепротестной ситуации, а также риски, связанные с формированием и развитием неблагоприятной информационной среды вокруг интерпретации событий весны 2018 г. в СМИ.
Цитирование: Трубникова Е.И. (2020) Проект 5-100: взгляд через призму теории институциональной коррупции // Мир России. Т. 29. № 2. С. 72–91. DOI: 10.17323/1811-038X-2020-29-2-72-91
Существуют принципиально разные позиции относительно оценки результатов и текущего состояния Проекта 5-100. С одной стороны, отдельные участники проекта значительно улучшили свои показатели, и анализ официального ресурса, посвященного Проекту 5-100, даже позволяет сделать оптимистичные выводы об успехе в его реализации. С другой стороны, ни один из университетов не приблизился к желаемой позиции, а именно к вхождению в 100 лучших университетов мира в глобальных международных рейтингах. Более того, отдельные участники проекта до сих пор вообще не смогли войти ни в глобальные, ни даже в предметные рейтинги. В статье анализируются причины неудач вузов проекта, в первую очередь его аутсайдеров, акцентируется внимание на наличии спроса на неэффективные институты внутри университетской среды. Для объяснения причин неудач российских университетов используется теория институциональной коррупции. Имитация расходов на науку создает иллюзию о возможности достижения выбранными для участия в проекте вузами желаемых ориентиров, а единичные «истории успеха» в российской академической среде легитимируют недобросовестные действия других акторов. Многие затраты, понесенные участниками, несмотря на то, что не противоречат нормативным положениям, в действительности не соответствуют индикаторам развития университетов, заявленным в дорожных картах, и программным установкам проекта, а также тем ориентирам, достижения которых общество вправе ожидать от столь крупномасштабных финансовых вливаний. Институционализация хищнических практик может обеспечить выживаемость вуза в краткосрочной перспективе, но не способствует достижению общественно значимых целей.
В статье рассматриваются функции гражданского общества в современных российских реалиях. Цель работы вывить и классифицировать важнейшие функции гражданского общества в условиях всесторонней современной российской модернизации. В статье приводится авторская классификация функций гражданского общества, на основе анализа работ ведущих зарубежных и российских исследователей. Осуществлен подробный анализ каждой функции, акцентировано внимание на наиболее актуальных задачах гражданского общества применительно к современному российскому социуму, раскрыт потенциал гражданского общества в решении следующих проблем: институционализация гражданской активности, антикоррупционная деятельность, консолидация демократии, формирование правовой культуры. Сделанные выводы могут применяться в исследованиях посвященных гражданскому обществу, конкретные механизмы решения актуальных социальных проблем путем гражданского участия, представленные в статье, могут представлять интерес для правительственных институтов. ; This article discusses the functions of the civil society in contemporary Russian realias. The purpose is to identify and classify the most important functions of the civil society under the conditions of comprehensive modern Russian modernization. The article presents the author's classification of the functions of the civil society, based on the analysis of significant studies of foreign and Russian researchers. Here is a detailed analysis of each function focused on the most relevant to a modern Russian society, the potential of Russian civil society is revealed dealing with following issues: the institutionalization of the civic activity, the anti-corruption policy, the consolidation of democratic forces, the formation of the legal culture. The conclusions can be used in studies related to the civil society, the specific mechanisms for dealing with current social issues by means of civic participation, presented in this article, may be the object of interest for government institutions.
В статье рассматриваются особенности гражданской активности российского населения и некоторые механизмы ее осуществления. Интерес к исследованию гражданской активности в современном политическом процессе обусловлен ее взаимосвязью с формированием эффективных институтов взаимодействия государственной власти и общества. Осмысленное объединение населения с целью самореализация в социально-политическом процессе обусловливает общественную активность, которая, в свою очередь, направлена на развитие демократического правового государства. В целом на современном этапе в Российской Федерации меняется качество участия граждан и развиваются новые механизмы осуществления гражданской активности. Немаловажную (на данный момент даже и основную) роль играет само государство, которое выступает инициатором реформаторского процесса институционализации взаимодействия гражданского общества и государственной власти. В последнее десятилетие правительство РФ предложило два крупных проекта, направленных на развитие гражданского общества, это Общественная палата и Общероссийский народный фронт. Одним из инновационных механизмов является Интернет, где инициатива проявляется с помощью сайтов, социальных сетей, краудфандинговых и краудсорсинговых площадок и т.д. Однако участие российских граждан в общественно-политической жизни не характеризуется высокой активностью, что обусловлено особенностью национального менталитета. ; In the article features of civil activity of the Russian population and some mechanisms of its implementation are considered. Interest in research of civil activity in modern political process is caused by its interrelation with formation of effective institutes of interaction of the government and society. Intelligent association of the population on purpose selfrealization in socio-political process causes public activity, which, in turn, is aimed at the development of the democratic constitutional state. In general, at the present stage in the Russian Federation quality of participation of citizens changes and new mechanisms of implementation of civil activity develop. Important (at the moment even the main) role is played by the state, which acts as the initiator of reformatory process of an institutionalization of interaction of civil society and government. In the last decade the Government of the Russian Federation has offered two large projects aimed at the development of civil society, is a Civic chamber and the Russian Popular Front. One of innovative mechanisms is the Internet where the initiative is shown by means of the websites, social networks, crowd-funding and crowd-sourcing platforms, etc. However, participation of the Russian citizens in social and political life isn't characterized by high activity that is caused by feature of national mentality.
Цель. Институционализм набирает силу как доминирующая точка зрения на мир. Его философской основой является постулат о неопределенности развития, которая приходит на смену неоклассической определенности, характерной для индустриального общества. Постулат неопределенности теснейшим образом соединен с идеей субъективизации и индивидуализации постиндустриального общества. Все это очень важные компоненты новой парадигмы, хотя они и не исчерпывают проблемы. В центре постмодерна стоит массовая личность как духовная субстанция, тогда как еще совсем недавно человек массы реализовывала себя как природное и социальное существо. Личность обладает абсолютной свободой в приятии и неприятии культуры и цивилизации, она плюралистична в своих действиях и в своем сознании, она субъект истории и как таковой должен стать творческим потенциалом, свободно осваивает все достижения культуры. Методология. Диалог системы Постмодерна, которая находится в основе общения человека с другим человеком, человека с обществом является моделью конвергентного становления мирового сообщества и мировой экономики. Моделью же рационализма и адекватного ему индустриального общества является монолог, от которого легко возводится мост к насилию, даже если оно осуществляется во имя человека и за ним стоит пафос возвеличивания человека как носителя неограниченных возможностей созидания. Однако очень важно не просто модифицировать рационализм, а понять его цивилизационные истоки. Научная новизна. Эпоха постмодерна начинается непросто. Модерн обороняется, используя все свои резервы: общественную жажду справедливости, приоритетность рационального начала (по крайней мере в экономике), монологичность общественных структур и политиков в отличие от диалогичности постмодерна, императив модальности в духовном существовании человека вместо свободы. Наконец, мировому сообществу история устроила ловушку антропологическую парадигму формирования идеологии глобализации. В этой парадигме человек видится материалистической рациональной мере построения космоса и общества, т. е. природным и социальным существом, а не духовной личностью. Все это ярко проявляется в ходе трансформации в Украине. Главные ее слабости очевидны. Это сужает поле массового участия в рынке или, по принятой нами символике, поле субъектности. Населению предлагается ждать и терпеть, т. е. отводится роль объекта политического и экономического манипулирования. Еще более неприемлема монополизация субъектности государством, для которого все и вся рассматривается как предмет государственного регулирования. Выводы. Для цивилизации кардинальной чертой является обращение к человеку как к субъекту истории. Из этого вытекает необходимость по мере развития цивилизации повышение степени субъектности в экономике, где человек может проявить себя свободно и ответственно через систему отношений частной собственности: экономический субъект есть субъект собственности. В политике повышение роли человека и развитие принципа субъектности означают углубление демократических основ государственного устройства. В социальной сфере субъектность выражается в индивидуализации общественного существования человека и в персонификации общественных связей и реализуется через механизмы либеральных институтов. Нам представляется, что цивилизационное единство экономики, демократического государства и либерального общества имеет в настоящее время значение научной парадигмы. Какими бы ни были велики культурные вершины постмодерна, главные процессы нового общества складываются у его подножия: в сфере формирования общественного сознания и общественных преференций с участием массового индивида, в экономике (с вовлечением массового индивида в общественное производство на уровне финансовых отношений, которые позволяют в максимальной степени включить в экономику свободный выбор), в области государственного строительства и формирования общественных институтов на принципах самодеятельного участия населения. ; Purpose. Institutionalism is gaining strength as a dominant point of view on the world. Its philosophical basis is the postulate of the uncertainty of the development, which comes to replace the neoclassical certainty characteristic of industrial society. The postulate of uncertainty is closely connected with the idea of subjectivization and individualization of post-industrial society. All these were very important components of the new paradigm, although they do not exhaust the problem. In the heart of postmodernism is a mass identity as a spiritual substance, while the more recently mass of people to realize themselves as natural and social beings. Person has absolute freedom in the acceptance and rejection of culture and civilization; it is pluralistic in their actions and in their consciousness. It is the subject of history and it should be creative, fluent mastering all the achievements of culture. Methodology. The dialogue system of the Postmodern, which is the basis of human communication with another person, human with society is a model of convergent formation of the world community and world economy. The same model of rationalism and adequate industrial society is a monologue, which is easily builds a bridge to violence, even if it is carried out in the name of the man behind him and the pathos of the exaltation of man as the bearer of unlimited creation possibilities. However, it is very important not just to modify rationalism, and to understand the origins of civilization. Scientific novelty. The postmodern era begins is not easy. Modern defending, using all their reserves: public thirst for justice, the priority of rationality (at least in the economy), monologist public agencies and politicians in contrast to the dialogic postmodern imperative modality in the spiritual existence of man instead the freedom. Finally, the world of the story is set a trap the anthropological paradigm of the globalization ideology formation. In this paradigm, people see materialistic rational measure of space and society building, i.e. the natural and social being, not a spiritual person. All this was evident in the course of transformation in Ukraine. Its main weakness is obvious. This narrows the field of mass participation in the market or by the adopted symbolism, the field of subjectivity. The population is invited to wait and endure, i.e. plays the role of the object of political and economic manipulation. Even more unacceptable monopolization of subjectivity government, for which everything is regarded as a subject of state regulation. Conclusions. For civilization of cardinal feature is the treatment of the person as the subject of history. The need for the development of civilization to increase the degree of subjectivity in an economy where people can express themselves freely and responsibly through a system of private property relations: economic entity is the subject of property. Policy enhancing the role of human rights and the development of the principle of subjectivity means deepening the democratic foundations of the state structure. In the social sphere the subjectivity is expressed in the individualization of the social existence of man and the personification of public relations and it is implemented through the mechanisms of liberal institutions. It seems that the civilizational unity of the economy, democratic state and liberal society has the value of a scientific paradigm. Whatever the great cultural peaks of the postmodern, the main processes of a new society formed at its foot: in the area of formation of public consciousness and public preferences with the mass participation of the individual in the economy (involving the mass of the individual in social production on the level of financial relations, which allow the maximum extent possible to include in the economy of free choice), in the field of state-building and the formation of social institutions on the principles of Amateur participation.
Purpose. Institutionalism is gaining strength as a dominant point of view on the world. Its philosophical basis is the postulate of the uncertainty of the development, which comes to replace the neoclassical certainty characteristic of industrial society. The postulate of uncertainty is closely connected with the idea of subjectivization and individualization of post-industrial society. All these were very important components of the new paradigm, although they do not exhaust the problem. In the heart of postmodernism is a mass identity as a spiritual substance, while the more recently mass of people to realize themselves as natural and social beings. Person has absolute freedom in the acceptance and rejection of culture and civilization; it is pluralistic in their actions and in their consciousness. It is the subject of history and it should be creative, fluent mastering all the achievements of culture. Methodology. The dialogue system of the Postmodern, which is the basis of human communication with another person, human with society is a model of convergent formation of the world community and world economy. The same model of rationalism and adequate industrial society is a monologue, which is easily builds a bridge to violence, even if it is carried out in the name of the man behind him and the pathos of the exaltation of man as the bearer of unlimited creation possibilities. However, it is very important not just to modify rationalism, and to understand the origins of civilization. Scientific novelty. The postmodern era begins is not easy. Modern defending, using all their reserves: public thirst for justice, the priority of rationality (at least in the economy), monologist public agencies and politicians in contrast to the dialogic postmodern imperative modality in the spiritual existence of man instead the freedom. Finally, the world of the story is set a trap – the anthropological paradigm of the globalization ideology formation. In this paradigm, people see materialistic rational measure of space and society building, i.e. the natural and social being, not a spiritual person. All this was evident in the course of transformation in Ukraine. Its main weakness is obvious. This narrows the field of mass participation in the market or by the adopted symbolism, the field of subjectivity. The population is invited to wait and endure, i.e. plays the role of the object of political and economic manipulation. Even more unacceptable monopolization of subjectivity government, for which everything is regarded as a subject of state regulation. Conclusions. For civilization of cardinal feature is the treatment of the person as the subject of history. The need for the development of civilization to increase the degree of subjectivity in an economy where people can express themselves freely and responsibly through a system of private property relations: economic entity is the subject of property. Policy enhancing the role of human rights and the development of the principle of subjectivity means deepening the democratic foundations of the state structure. In the social sphere the subjectivity is expressed in the individualization of the social existence of man and the personification of public relations and it is implemented through the mechanisms of liberal institutions. It seems that the civilizational unity of the economy, democratic state and liberal society has the value of a scientific paradigm. Whatever the great cultural peaks of the postmodern, the main processes of a new society formed at its foot: in the area of formation of public consciousness and public preferences with the mass participation of the individual in the economy (involving the mass of the individual in social production on the level of financial relations, which allow the maximum extent possible to include in the economy of free choice), in the field of state-building and the formation of social institutions on the principles of Amateur participation. ; Цель. Институционализм набирает силу как доминирующая точка зрения на мир. Его философской основой является постулат о неопределенности развития, которая приходит на смену неоклассической определенности, характерной для индустриального общества. Постулат неопределенности теснейшим образом соединен с идеей субъективизации и индивидуализации постиндустриального общества. Все это – очень важные компоненты новой парадигмы, хотя они и не исчерпывают проблемы. В центре постмодерна стоит массовая личность как духовная субстанция, тогда как еще совсем недавно человек массы реализовывала себя как природное и социальное существо. Личность обладает абсолютной свободой в приятии и неприятии культуры и цивилизации, она плюралистична в своих действиях и в своем сознании, она – субъект истории и как таковой должен стать творческим потенциалом, свободно осваивает все достижения культуры. Методология. Диалог системы Постмодерна, которая находится в основе общения человека с другим человеком, человека с обществом является моделью конвергентного становления мирового сообщества и мировой экономики. Моделью же рационализма и адекватного ему индустриального общества является монолог, от которого легко возводится мост к насилию, даже если оно осуществляется во имя человека и за ним стоит пафос возвеличивания человека как носителя неограниченных возможностей созидания. Однако очень важно не просто модифицировать рационализм, а понять его цивилизационные истоки. Научная новизна. Эпоха постмодерна начинается непросто. Модерн обороняется, используя все свои резервы: общественную жажду справедливости, приоритетность рационального начала (по крайней мере в экономике), монологичность общественных структур и политиков в отличие от диалогичности постмодерна, императив модальности в духовном существовании человека вместо свободы. Наконец, мировому сообществу история устроила ловушку – антропологическую парадигму формирования идеологии глобализации. В этой парадигме человек видится материалистической рациональной мере построения космоса и общества, т. е. природным и социальным существом, а не духовной личностью. Все это ярко проявляется в ходе трансформации в Украине. Главные ее слабости очевидны. Это сужает поле массового участия в рынке или, по принятой нами символике, поле субъектности. Населению предлагается ждать и терпеть, т. е. отводится роль объекта политического и экономического манипулирования. Еще более неприемлема монополизация субъектности государством, для которого все и вся рассматривается как предмет государственного регулирования. Выводы. Для цивилизации кардинальной чертой является обращение к человеку как к субъекту истории. Из этого вытекает необходимость по мере развития цивилизации повышение степени субъектности в экономике, где человек может проявить себя свободно и ответственно через систему отношений частной собственности: экономический субъект есть субъект собственности. В политике повышение роли человека и развитие принципа субъектности означают углубление демократических основ государственного устройства. В социальной сфере субъектность выражается в индивидуализации общественного существования человека и в персонификации общественных связей и реализуется через механизмы либеральных институтов. Нам представляется, что цивилизационное единство экономики, демократического государства и либерального общества имеет в настоящее время значение научной парадигмы. Какими бы ни были велики культурные вершины постмодерна, главные процессы нового общества складываются у его подножия: в сфере формирования общественного сознания и общественных преференций с участием массового индивида, в экономике (с вовлечением массового индивида в общественное производство на уровне финансовых отношений, которые позволяют в максимальной степени включить в экономику свободный выбор), в области государственного строительства и формирования общественных институтов на принципах самодеятельного участия населения. ; Мета. Інституціоналізм набирає силу як домінуюча точка зору на світ. Його філософською засадою є постулат про невизначеність розвитку, яка приходить на зміну неокласичній визначеності, характерною для індустріального суспільства. Постулат невизначеності найтіснішим чином з'єднаний з ідеєю суб'єктивізації та індивідуалізації постіндустріального суспільства. Все це – дуже важливі компоненти нової парадигми, хоча вони і не вичерпують проблеми. У центрі постмодерну стоїть масова особистість – як духовна субстанція, тоді як ще зовсім недавно людина маси реалізовувала себе як природна і соціальна істота. Особистість володіє абсолютною свободою у прийнятті та неприйнятті культури і цивілізації, вона плюралістична у своїх діях і в своїй свідомості, вона – суб'єкт історії і як такий має стати творчим потенціалом, що вільно освоює усі досягнення культури. Методологія. Діалог системи Постмодерну, що знаходиться в основі спілкування людини з іншою людиною, людини з суспільством є моделлю конвергентного становлення світового співтовариства та світової економіки. Моделлю ж раціоналізму і адекватного йому індустріального суспільства є монолог, від якого легко зводиться міст до насильства, навіть якщо воно здійснюється в ім'я людини і за ним стоїть пафос звеличення людини як носія необмежених можливостей творення. Однак дуже важливо не просто модифікувати раціоналізм, а зрозуміти його цивілізаційні витоки. Наукова новизна. Епоха постмодерну починається непросто. Модерн обороняється, використовуючи усі свої резерви: суспільну спрагу справедливості, пріоритетність раціонального початку (принаймні в економіці), монологічність громадських структур і політиків на відміну від діалогічності постмодерну, імператив модальності в духовному існуванні людини замість свободи. Нарешті, світовій спільноті історія влаштувала пастку – антропологічну парадигму формування ідеології глобалізації. У цій парадигмі людина бачиться матеріалістичною раціональною мірою побудови космосу і суспільства, тобто природною і соціальною істотою, а не духовною особистістю. Усе це яскраво проявляється у ході трансформації в Україні. Головні її слабкості очевидні. Це звужує поле масової участі в ринку або, за прийнятою нами символіці, поле суб'єктності. Населенню пропонується чекати і терпіти, тобто відводиться роль об'єкта політичного та економічного маніпулювання. Ще більш неприйнятна монополізація суб'єктності державою, для якої все і вся розглядається як предмет державного регулювання. Висновки. Для цивілізації кардинальною рисою є звернення до людини як до суб'єкта історії. З цього випливає необхідність в міру розвитку цивілізації підвищення ступеня суб'єктності в економіці, де людина може проявити себе вільно і відповідально через систему відносин приватної власності: економічний суб'єкт є суб'єкт власності. У політиці підвищення ролі людини та розвиток принципу суб'єктності означають поглиблення демократичних засад державного устрою. У соціальній сфері суб'єктність виражається в індивідуалізації суспільного існування людини і в персоніфікації суспільних зв'язків і реалізується через механізми ліберальних інститутів. Нам видається, що цивілізаційна єдність економіки, демократичної держави та ліберального суспільства має в даний час значення наукової парадигми. Якими б не були великі культурні вершини постмодерну, головні процеси нового суспільства складаються біля його підніжжя: у сфері формування суспільної свідомості та суспільних преференцій за участю масового індивіда, в економіці (з залученням масового індивіда в суспільне виробництво на рівні фінансових відносин, які дозволяють у максимальному ступені включити в економіку вільний вибір), в галузі державного будівництва і формування суспільних інститутів на принципах самодіяльної участі населення.
