Suchergebnisse

Статья посвящена анализу действующего российского уголовного законодательства, основанного на положениях международных актов и Конституции РФ, направленного на противодействие криминальному сектантству. Анализируются правоприменительные проблемы, возникающие в процессе криминализации и наказуемости деятельности тоталитарных сект. Рассматривается исторически сложившаяся традиция криминализации сектантства в России. Обосновывается общественная опасность сектантской деятельности. ; The article is dedicated to the analysis of active Russian criminal legislation, which is directed to counteraction with criminal sects, and solving some jurisrical problems in the process of criminalisation and punishment of totalitarian sects. There are the main points of international acts and Russian Federation Constitution in the article, proclaiming freedom of conscience and religion as the main rights, which determine the religious freedom of a person. By the way, there are also some exceptions, connectsd with legally maintained necessarity of guarding security, order, health and morality as the main rights of other people. There is also a prohibition for associations, whose aims and activities are directed to develpment of social, racial, national and religious discord. The historically formed tradition of sects criminalisation in Russia, its validity, necessarity and the main features are considered in the ressearch.The special circumstances of juristical counteraction with criminal sects in USSR are also noted in the ressearch. First, from 30 till 50 years of the 20th century sectarianism was persecuted as a political (counterrevolutional) crime against the USSR State. Second, there was an article in Criminal Codex of USSR in 1960, anticipating responsibility for religious sectarianism as an organised form of criminality, directed against security, order and health of population. Third, the responsibility for group criminal activity, participation as an accessory or leadership of such a group was also anticipated. The characteristics of socially dangerous sectarians activity, directed to the interests of security, morality, rights and freedom of citizens, their health and property is analysed in the article. Nowadays Russian criminally-juristical approach in this sphere is characterized only by interference of the state. There are also some ideas of improving the article 239 of Russian Federation Criminal Codex according to the institution of complicity, especially inclusion in disposition with the point, that the activity of the association threatens with violence and causation of harm to the citizen.

В статье рассматриваются вопросы внутреннего мировоззренческого сродства религиозного сектантства с крайними формами революционного мировоззрения. Обосновывается мысль о том, что религиозное диссидентство, бросившее вызов ортодоксальному православию, взрастило семена нигилизма и критицизма, воплотившиеся в леворадикальный политический спектр, предложивший народу взыскать «нездешнее царство правды». ; The article examines the issues of the internal ideological affinity of religious sectarianism with the extreme forms of revolutionary world outlook. The author justifies an idea that religious dissidence challenging Orthodoxy cultivated the seeds of nihilism and criticism, which implemented in left-wing radical political spectrum inviting people to seek the "heavenly realm of truth".

С позиций уголовного законодательства рассматриваются признаки религиозных сект и мировоззренческих объединений, их деятельность. ; In the present article signs of religious sects and worldview associations and their activity are considered from a position of the criminal legislation.

На современном этапе развития мира культурно-религиозные факторы играют все более значительную роль в жизни населения. Миссионерство оказывает влияние на духовную сферу в жизнедеятельности людей. Новейшие религиозные движения, чья миссионерская деятельность проявляется наиболее активно, можно рассматривать как деструктивные культы по их влиянию на социально-экономическую жизнь. В России на сегодняшний день представители огромного числа сект из более чем десяти стран мира проводят свою миссионерскую работу, большая часть которых пришли к нам из развитых государств, где на этот вид деятельности выделяется значительное финансирование, а максимальная их численность в расчете на 1 млн человек населения наблюдается в Дальневосточном, Сибирском и Уральском федеральных округах. Сложившаяся в нашей стране ситуация с зарубежными нетрадиционными религиозными организациями требует защиты культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни всех народов России. Библиогр. 12 назв. Табл. 2. ; The religious culture decreased over the years of Soviet government atheistic propaganda in Russia. Because of that representatives of a large number of sects from more than a dozen countries of the world conduct nowadays missionary work in our country, moreover there is a tendency of permanent increase of the missionaries number and authority. Destructive cults play a special part among these religious organizations as their activity has negative impact on the socio-economic life of the population. The given research is devoted to the study of the spread of destructive sects work on the territory of Russia.

Стремительное распространение сект явилось серьезным вызовом для Русской православной церкви. Просветительская деятельность официальной религии велась не систематично. Сектанты, пользуясь социально-экономической ситуацией, правительственными уступками, действовали весьма изощренно и активно распространяли свои учения. Миссионеры РПЦ изобретали новые методы работы с паствой и противниками православия. ; The prompt distribution of sects has become a serious challenge for Russian Orthodox Church. Enlightening activity of official religion was not conducted systematically. Sectarians, using social and economic situation, governmental concessions, working very actively, were distributing their doctrines. Preachers of Russian Orthodox Church invented new methods of work with congregation and opponents of Orthodox Church

Изучение академической традиции 70-х гг. ХХ в. в России в отношении проблемы возникновения и распространения нетрадиционных религиозных движений. Сектантство как противоречие экономических и политических интересов различных классов и социальных групп общества, как «бунт низов общества», постепенно подтачивающий прочность советской власти. ; Studying of the academic tradition of the 70th years of the XX century in Russia concerning a problem of the emergence and the distribution of nonconventional religious movements. Sectarianism is perceived, a contradiction of economic and the political interests of various classes and the social groups of society, as "revolt of bottoms of society", gradually undermining durability of the Soviet power.

У статті вперше на документальній основі висвітлено життєвий шлях і вчення Нарциса-Іллі Гумінського (1893–1943), «пророка»-засновника Православної євангельської апокаліпсичної церкви (т. зв. «апокаліпсисти»), що дотепер існує у Вінницькій області. Ця течія, що виникла як есхатологічний рух за євангельську реформу Католицької церкви, являє собою типологічно близьку до деяких форм протестантизму версію «поміркованої» реформації. Вона зберігає розбудований богослужбовий ритуал, богородичний культ, культ ікон тощо при одночасній демократизації внутрішнього устрою церкви, наголосі на ключовому значенні Євангелія й на радикальній перебудові життя на євангельських засадах.Ключові слова: Нарцис-Ілля Гумінський, Поділля, апокаліпсисти, реформаційний рух, сектантство.Нарцисс-Илья Гуминский – забытый реформатор Католической церквиВ статье впервые на документальной основе освещен жизненный путь и учение Нарцисса-Ильи Гуминского (1893–1943), «пророка»-основателя Православной евангельской апокалипсической церкви (т. наз. «апокалипсисты»), до сих пор существующей в Винницкой области. Данное течение, возникшее как эсхатологическое движение за евангельскую реформу Католической церкви, представляет собой типологически близкую к лютеранству версию «умеренной» реформации. Оно сохранило развитой богослужебный ритуал, богородичный культ, культ икон и т. п. при демократизации церковного устройства, акценте на исключительном значении Евангелия и на радикальном преобразовании жизни на евангельских принципах.Ключевые слова: Нарцисс-Илья Гуминский, Подолье, апокалипсисты, реформационное движение, сектантство.Narcissus-Elias Guminski and a Forgotten Attempt at Catholic Church Reform in Ukraine. The article, based on previously unknown documents from the former KGB archives, discusses the life and teaching of Narcissus (Elias) Guminski (1893–1943), a Catholic monk turned prophet, who became the founder of the Orthodox Evangelical Apocalyptic Church (socalled "Apocalypsists") still existing in Ukrainian Podolia. This religious group, which emerged in the mid-1920s as an eschatological reform movement among the Polish Roman Catholics, soon engaged large masses of Ukrainian Orthodox peasantry and evolved into a peculiar version of "moderate" Reformation which is typologically similar to Lutheranism. It combines the preservation of a well-developed liturgical ritualism, the cult of Virgin Mary and holy images etc. with a democratization of church order and a sola Scriptura approach to faith and life ethics. After initial attempts to exploit Guminski's movement as a kind of "renovationist schism" in the Catholic Church in the USSR, the Soviet regime soon proceeded to severe repressions against the Apocalypsists that took a heavy toll on the followers of the prophet, who himself died in GULAG.

У статті вперше на документальній основі висвітлено життєвий шлях і вчення Нарциса-Іллі Гумінського (1893–1943), «пророка»-засновника Православної євангельської апокаліпсичної церкви (т. зв. «апокаліпсисти»), що дотепер існує у Вінницькій області. Ця течія, що виникла як есхатологічний рух за євангельську реформу Католицької церкви, являє собою типологічно близьку до деяких форм протестантизму версію «поміркованої» реформації. Вона зберігає розбудований богослужбовий ритуал, богородичний культ, культ ікон тощо при одночасній демократизації внутрішнього устрою церкви, наголосі на ключовому значенні Євангелія й на радикальній перебудові життя на євангельських засадах.Ключові слова: Нарцис-Ілля Гумінський, Поділля, апокаліпсисти, реформаційний рух, сектантство.Нарцисс-Илья Гуминский – забытый реформатор Католической церквиВ статье впервые на документальной основе освещен жизненный путь и учение Нарцисса-Ильи Гуминского (1893–1943), «пророка»-основателя Православной евангельской апокалипсической церкви (т. наз. «апокалипсисты»), до сих пор существующей в Винницкой области. Данное течение, возникшее как эсхатологическое движение за евангельскую реформу Католической церкви, представляет собой типологически близкую к лютеранству версию «умеренной» реформации. Оно сохранило развитой богослужебный ритуал, богородичный культ, культ икон и т. п. при демократизации церковного устройства, акценте на исключительном значении Евангелия и на радикальном преобразовании жизни на евангельских принципах.Ключевые слова: Нарцисс-Илья Гуминский, Подолье, апокалипсисты, реформационное движение, сектантство.Narcissus-Elias Guminski and a Forgotten Attempt at Catholic Church Reform in Ukraine. The article, based on previously unknown documents from the former KGB archives, discusses the life and teaching of Narcissus (Elias) Guminski (1893–1943), a Catholic monk turned prophet, who became the founder of the Orthodox Evangelical Apocalyptic Church (socalled "Apocalypsists") still existing in Ukrainian Podolia. This religious group, which emerged in the mid-1920s as an eschatological reform movement among the Polish Roman Catholics, soon engaged large masses of Ukrainian Orthodox peasantry and evolved into a peculiar version of "moderate" Reformation which is typologically similar to Lutheranism. It combines the preservation of a well-developed liturgical ritualism, the cult of Virgin Mary and holy images etc. with a democratization of church order and a sola Scriptura approach to faith and life ethics. After initial attempts to exploit Guminski's movement as a kind of "renovationist schism" in the Catholic Church in the USSR, the Soviet regime soon proceeded to severe repressions against the Apocalypsists that took a heavy toll on the followers of the prophet, who himself died in GULAG.

В работе дан общий анализ проблемы поиска политическими элитами, различными социальными и культурными группами идеи, способной консолидировать имперское пространство в сложное время начала XX в. Рассматриваются различные аспекты эволюции общенациональной идеологемы, степень ее адаптации в различных стратах российского общества Исследуются проблемы асинхронности восприятия модернистских идей и отмирания традиционных стереотипов в российском социуме, а также степень эффективности диалога власти и населения в разнородном обществе. Большое внимание уделено процессу смешения интеграционных и сегрегационных явлений в определении вектора политического развития Российской империи на рубеже веков. ; The paper presents an analysis of the problem of searching by the political elites and the different social and cultural groups, the idea, able to consolidate imperial space in the hard times eary XX century. Different aspects of the evolution of national ideology, the degree of its adaptation in the various strata of Russian sodety are considered. We study the problem of asynchrony of perception of modernst ideas and the withering away of the traditional stereotypes in Russian sodety, as well as the degree of effectiveness of dialogue between the authorities and the population in a dverse sodety. Much attention is paid to the mixing process of integration and segregation phenomena in the definition of a vector of political development of the Russian Empire at the turn of the century.

Одной из центральных и устойчивых тем социологии религии является типология религиозных организаций. Учитывая негативные коннотации термина «секта», многие современные исследователи стремятся отказаться от его употребления. Тем не менее некоторые социологи продолжают использовать его в качестве удобного социологического концепта. Не обойтись без этого термина и при исследовании вопросов, связанных с историей российского законодательства о религии начала ХХ столетия. В отличие от современного российского законодательства, в котором термины «секта» и «сектантство» отсутствуют, вероисповедное законодательство Российской империи данные термины активно использовало. В статье анализируется понятие сектантства в контексте российского законодательства начала ХХ в. ; Sociology of Religion as an independent religious study discipline has always regarded its the typology of religious organizations as its central and core themes. Considering pejorative connotations of the term of "sect", a lot of sociologists of religion tend to avoid it, especially when it is referred to describe the modern religious diversity. However, some sociologists continue to use it as a sociological concept, i.e. as the term was adopted to refer to one of the possible ways of social existence of religious group. We can't avoid this term when dealing with history of the Russian Religious Legislation of the early 20th century, which had to fi nd effective means to regulate such phenomenon in the Russian society`s life in the early 20 th century as a Russian sectarianism. While the modern Russian Legislation does not use the term "sect" and "sectarianism", the Russian Empire Religious Legislation used this term and actively pursued it. This article deals with the term "sect" and "sectarianism" within the framework of the Russian Religious Legislation and its development in the early 20 th century.

В статье анализируется исторический опыт государственной политики по отношению к евангельским христианам и баптистам («сектантам») в период становления советской власти. Рассматривается эволюция отношения государства к исследуемым деноминациям от «лояльности» и попыток сотрудничества к жесткому государственному контролю и репрессиям. Верующие постепенно были лишены права на альтернативную гражданскую службу, возможность религиозного воспитания детей была жестко регламентирована. Коммунистическая партия, основывавшаяся на атеизме, видела в «сектантах» идеологического конкурента и потому основной задачей в религиозной сфере объявила борьбу с сектантством. ; This article analyzes the historical experience of the state policy regarding Evangelical Christians and Baptists ("sectarians") during the period of establishment of the Soviet power. The author considers evolution of the government's attitude to the studied denominations from "loyalty" and cooperation attempts to the strict state control and repressions. The aforesaid regulation concerned the issues of conscription privileges, religious propaganda in the Red Army (a strict ban of which was imposed), religious education of children. The Communist Party, being based on atheism, saw ideological rival in the "sectarians", that's why combating sectarianism was announced to be the essential task in the religious sphere.

В данной статье предпринята попытка рассмотреть причины роста сектантства в Сибири вследствие переселений из центральных губерний России протестантского населения. Раскрыты методы и формы борьбы Русской Православной Церкви с инославными конфессиями в Сибирском крае в период массовых крестьянских переселений конца XIX начала XX вв., показано процентное соотношение православного населения и лиц неправославного исповедания в Сибири в изучаемый период. Авторы обосновывают мысль о том, что связи, существовавшие между этничностью и конфессиональной принадлежностью, оказывали влияние на возникновение конфронтации между православным сибирским духовенством и верующими других конфессий. Особый интерес представляет вывод о том, что конфессиональный фактор играл особую роль в процессе становления этнической идентичности русских в Сибири. В статье на конкретных примерах показано, что в изучаемый период на практику правоприменения норм веротерпимости в Сибирском крае преимущественное влияние оказал политический фактор. ; The paper attempts to examine the reasons for the growth of sectarianism in Siberia due to resettlement of Protestant population from the Central provinces of Russia. The research disclosed the methods and forms of the Russian Orthodox Church struggle against non-Orthodox confessions in Siberian during the mass peasant movement of the late 19 th early 20 th centuries, the paper presents the percentage of Orthodox population and that of the followers of non-Orthodox confessions in Siberia during the studied period. The authors substantiate the idea that the relations that existed between ethnicity and religious affiliation influenced the emergence of the confrontation between the Siberian Orthodox clergy and believers of other faiths. Of particular interest is the conclusion that the religious factor had a special role in the process of formation of the ethnic identity of Russians in Siberia. The paper proves that in the studied period the practice of enforcing the norms of religious tolerance in Siberian was predominantly influenced by the political factor.

This article is devoted to the motif of Schism in Fyodor Dostoyevsky's The House of the Dead. The analysis marks the interaction of The House… with the essays of the 1860s. While depicting the meek image of an old schismatic (Rus. raskolnik), Dostoyevsky exaggerated the seriousness of his crime in order to emphasise his rebellious potential. This echoes Dostoyevsky's controversy with the Westernisers and Slavophiles in his essay Two Camps, where in the advocates of the Schism, he sees aspiration for truth, which he considers a pledge of hope for the future in Russian life.In the depiction of prison runaways (Rus. beguny) in The House…, one can see the possible impact of A. P. Shchapov's article on sectarian runaways: in both works, escape is understood in the first place as a form of popular protest. The need for suffering in The House… is not characteristic of the runaways, but of the old schismatic and another prisoner. Moreover, nothing is said about the purifying function of suffering, which is one of the most important topics of Dostoyevsky's later works.The schismatic and runaways in The House… foreshadow Makar Dolgoruky in Dostoyevsky's The Raw Youth. However, the schismatic's ambivalent image is still far from Makar's ideal image. The paradoxical image of the latter became the basis of a series of characters of Dostoyevsky's later works, in whom "haughtiness" is combined with "meekness". ; Статья посвящена мотиву раскольничества в «Записках из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского. В ходе анализа отмечено взаимодействие текста «Записок…» с публицистикой 1860-х гг. При изображении кроткого образа старика-­старообрядца писатель преувеличил серьезность его преступления, чтобы подчеркнуть его бунтарский потенциал. Это перекликается с его дальнейшей полемикой с западниками и славянофилами в статье «Два лагеря теоретиков», где Достоевский отмечает в сторонниках раскола стремление к истине, которое для него является залогом надежды на будущее в русской жизни.В изображении тюремных бегунов в «Записках…» сказывается возможное влияние статьи А. П. Щапова о сектантских бегунах: у обоих бегство понимается в первую очередь как вид народного протеста. Потребность страдания в «Записках…» свойственна не бегунам, а старику и другому арестанту, причем об очищающей функции страдания, ставшей одной из важнейших тем позднего творчества Достоевского, еще ничего не упоминается. Раскольник и бегуны в «Записках…» предвещают Макара Долгорукого в «Подростке». Однако раздвоенный образ старика-раскольника все же еще далек от идеального образа Макара. Парадоксальный образ последнего стал зародышем целого ряда героев дальнейших произведений писателя, в которых «гордыня» уживается с «кротостью».

В статье рассматривается проблема восприятия инакомыслия накануне принятия Указа о веротерпимости, на примере отношения российского правительства к расколам и ересям. Уделяется внимание вопросу интерпретации терминов «ересь», «раскол» в различные исторические периоды. Автор указывает на ряд законодательных актов, принятых российским правительством в свете проведения политики веротерпимости при неоспоримом главенстве Православной церкви.In the article we can see the problem of perception to nonconformity before the adoption of the Decree on religious tolerance, as an example the relationship of the Russian government to heresies and schisms. The attention is paid to the question of interpretation of the terms "heresy", "split" in different historical periods. The author points to a number of legislative acts adopted by the Russian government during the policy of religious tolerance in the undisputed primacy of the Orthodox Church.