Search results

Politics is an essential part of people's life. It influences every aspect of nowadays society. Economics and culture, social life and personal problems of each human, education and healthcare, everything depends on the current politics established in the country.

The European vector has always been one of the most important guidelines of the Commonwealth of Australia's international relations in the modern era. The article deals with the dynamics of the evolution of bilateral relations between Australia and the European Communities as well as Australia and certain European states and the factors that contributed to the transformation of the nature of these connections. Specific aspects of the bilateral cooperation are analysed. ; Европейский вектор остаётся одним из важнейших направлений международных отношений Австралийского Союза в современности. В статье рассматривается динамика развития двусторонних отношений между Австралией и Европейскими Сообществами, а также Австралией и отдельными европейскими государствами; факторы, повлиявшие на трансформацию характера связей. Анализируются и конкретные аспекты билатерального сотрудничества.

By the late-1950s, Soviet oil exports to Western Europe caused widespread concern in a number of Western countries as these feared that Moscow could use oil to weaken their economic interests. At the same time though, other Western countries had no hesitation in developing trade relations with the Soviets, seeing this as a good commercial opportunity. The paramount example of such political nonchalance was Italy's oil company, ENI. In 1960, ENI signed a barter contract with the Soviets, causing a scandal in the Western oil world: the Italian company's act was seen as a serious breach of faith by its international allies. As a consequence, ENI's contract became a serious bone of contention in the country's bilateral and international relations. This paper analyzes the origins and development of the ENI-Soviet deal, and focuses on the reactions of Italy's Western allies and the debate it generated at the European Economic Community. ; В конце 1950-х гг. поставки нефти из СССР в Западную Европу вызвали озабоченность в некоторых европейских странах, которые опасались, что Москва может использовать нефть в целях ослабления их экономических интересов. Однако наряду с этим, другие европейские страны продолжали поддерживать торговые отношения с Советским Союзом, считая их перспективными. Ярким примером такой политической беспечности стала итальянская нефтяная компания ENI (Национальное нефтегазовое учреждение). В 1960 г. она подписала с СССР соглашение о товарообмене, чем вызвала скандал на европейском нефтяном рынке: международные союзники восприняли действия итальянской компании как измену. В результате контракт ENI стал камнем преткновения в двусторонних и многосторонних отношениях Италии с другими странами. В статье рассматриваются предпосылки и этапы развития сотрудничества ENI и СССР, при этом особое внимание уделяется изучению реакции западных союзников Италии и споров, которые это событие вызвало в Европейском экономическом сообществе.

In Australia, the federal government is in charge of providing the health care to patients. The government agencies determine the list of reimbursable pharmaceuticals and medical services and also define the preferential categories of the population. The states and territories may have their own health care programs in addition to the federal ones. The Pharmaceutical Benefits Advisory Committee (PBAC) is responsible for the health technology assessment (HTA) and decides which technology is eligible for reimbursement by the federal budget. The drug evaluation process includes five stages: a review of general information about the product, assessment of its clinical efficacy, cost-effectiveness analysis, assessment of financial implications of including the drug in the reimbursement list, and consideration of any other factors that may influence the committee decision. In addition to the full reimbursement of pharmaceuticals, the committee may decide to provide funding based on a managed entry agreement. ; Главные направления деятельности системы здравоохранения Австралии координируются федеральным правительством, которое определяет перечни возмещаемых препаратов и медицинских услуг, а также устанавливает льготные категории населения. Штаты и территории могут иметь собственные медицинские программы в дополнение к федеральным. Консультативный Комитет по фармацевтическим льготам (англ. – Pharmaceutical Benefits Advisory Committee, PBAC), отвечающий за оценку технологий здравоохранения (ОТЗ), принимает решение о целесообразности государственного возмещения препарата. Рекомендации PBAC играют решающую роль при принятии министром здравоохранения решения о возмещении. Процесс оценки лекарственных препаратов состоит из пяти этапов: обзор общих сведений о препарате, оценка клинической эффективности, оценка экономической эффективности, оценка финансовых последствий включения препарата в возмещаемые списки и обзор дополнительных факторов, которые могут повлиять на решения комитета. Помимо полного возмещения стоимости применения препарата для популяции пациентов Австралии, комитет может вынести решение о предоставлении финансирования на основе соглашений об организации доступа пациентов к ЛП.

Using the installation "Breakthrough" as an example, the article examines the widespread in the United States assessments and methods of memorializing the results of the Cold War. The authors note that the thesis of a US victory in the Cold War was central to official US political rhetoric in the early 1990s. This is confirmed by the politics of memory — in particular, the creation of the installation "Breakthrough", the establishment of the commemorative medal "Cold War Victory Medal", etc. The fall of the Berlin Wall in 1989 is considered the most symbolic event of the end of the Cold War. One of the fragments of this wall is called "The Breakthrough", it is now in Westminster College in Fulton (Missouri), where W. Churchill in 1946 pronounced his famous speech and where (in a symbolic sense) the Cold War began. Installation "Breakthrough", being a symbol of the beginning and end of ideological confrontation, carries a certain ideological message — it is a "breakthrough to freedom" and victory in the "cold war". However, by the early 2000s, when passions subsided in society and wider access to not only American, but also Soviet archival documents was opened up, more ba-lanced assessments of the causes and results of the Cold War began to appear in American scientific circles. Some American historians started talking about the common victory of the USA and the USSR over the ideological confrontation, which could develop into a dangerous "hot war." Globalization also influenced the perception of the outcome of the Cold War: this confrontation is assessed by some American researchers as a natural stage in the development of international relations, which led to a new redistribution of centers of influence on the map of the "multipolar" world. ; На примере инсталляции «Breakthrough» («Прорыв») рассматривается вопрос о распространенных в США оценках и способах мемориализа-ции итогов «холодной войны». Авторы отмечают, что тезис о победе США в «холодной войне» занимал центральное место в официальной политической риторике США в начале 1990-х гг. Это подтверждается политикой памяти, в частности, созданием инсталляции «Breakthrough», учреждением памятной медали «За победу в Холодной войне» (Cold War Victory Medal) и т.д. Наиболее символичным событием окончания «холодной войны» считается падение Берлинской стены в 1989 г. Один из фрагментов этой стены называется «Прорыв», он находится сейчас в Вестминстерском колледже в Фултоне (штат Миссури), где У Черчилль в 1946 г. произнес свою знаменитую речь и где (в символическом смысле) началась «холодная война». Инсталляция «Прорыв», являясь символом начала и окончания идеологического противостояния, несет определенный идеологический посыл — это «прорыв к свободе» и победа в «холодной войне». Однако к началу 2000-х гг., когда в обществе «улеглись страсти» и открылся более широкий доступ не только к американским, но и к советским архивным документам, в американских научных кругах стали появляться более взвешенные оценки причин и результатов «холодной войны». Некоторые американские историки заговорили об общей победе США и СССР над идеологическим противостоянием, которое могло перерасти в опаснейшую «горячую войну». Глобализация также повлияла на восприятие исхода «холодной войны»: это противостояние оценивается некоторыми американскими исследователями как закономерный этап в развитии международных отношений, приведший к новому перераспределению центров влияния на карте «многополярного» мира.

The paper presents a comparative analysis of the political and economic situation that existed in the Asia and the Pacific region (APR). The author shows that the «new» policy of Washingt reproduces the former with small changes. The concept of relations between the United States and their partners and its impact on the position of Australia, as an ally of the United States, and on the APR as a whole, are studied. ; В работе представлен сравнительный анализ политической и экономической ситуации, существовавшей в Азиатско-Тихоокеанском регионе (ATP). Автор показывает, что «новая» политика Вашингтона воспроизводит прежнюю с небольшими изменениями. Исследуются концепция взаимоотношений США с партнерами и ее влияние на положение Австралии, как союзника США, и на АТР в целом.

The article notes that the main acts of the Australian Parliament governing the statutory depository institutions (including Australian banks, Australian offices and branches of foreign banks, construction societies, credit unions, specialized lending institutions and providers of purchased payment means) are: 1) banking activities in 1959; 2) The Reserve Bank Law (RBA) of 1959; 3) The Financial Sector Act (shareholding) of 1998; 4) The Corporations Act of 2001; 5) The Financial Sector Act (data collection), 2001. The regulation of the financial system in Australia is based on the structure of the "twin peaks", when the financial system is regulated not by one but by two financial regulators - the Australian Prudential Regulation Authority (APRA) and the Australian Securities Commission and investments (ASIC). Large banks own approximately three-fourths of the total assets owned by "authorized depository institutions" (ADI) in Australia. ADI have assets of $ 4.6 trillion, which is about two and a half times that of the Australian economy at $ 1.8 trillion. The main types of ADI are: a) banks; b) building societies; c) credit unions; d) other financial institutions (ADI, which do not fall under any of the previous categories). ; В статье отмечается, что основными актами австралийского парламента, регулирующими уставные депозитные учреждения (ADI) (включая австралийские банки, австралийские представительства и филиалы иностранных банков, строительные общества, кредитные союзы, специализированные кредитные учреждения и провайдеры приобретаемых платежных средств) являются: 1) Закон о банковской деятельности 1959 г.; 2) Закон о Резервном Банке (RBA) 1959 г.; 3) Закон 1998 г. о финансовом секторе (доли участия); 4) Закон о корпорациях 2001 г.; 5) Закон о финансовом секторе (сбор данных) 2001 г. Регулирование финансовой системы Австралии создано по структуре «twin peaks», когда финансовая система регулируется не одним, а двумя финансовыми регуляторами - Австралийским управлением пруденциального регулирования (APRA) и Австралийской комиссией по ценным бумагам и инвестициям (ASIC). Крупные банки владеют приблизительно тремя четвертями от общего объема активов, принадлежащих «уполномоченным учреждениям по вложению депозитов» (ADI) в Австралии. ADI имеют активы в размере $ 4,6 трлн., что примерно в два с половиной раза превышает Австралийскую экономику ($ 1,8 трлн). Основными типами ADI являются: а) банки; б) строительные общества; в) кредитные союзы; г) другие финансовые учреждения (ADI, которые не подпадают под любую из предыдущих категорий)[1].

Ключевые слова: холодная война, современная историография, подходы к изучению окончания холодной войны, развал СССР, глобальное противостояние. = Key words: the Cold War, modern historiography, perspectives on the process of the end of the Cold War, the collapse of the USSR, a global confrontation. ; Исследование проблем окончания холодной войны в мировой историографии по-прежнему актуально. Цель статьи – показать некоторые из наиболее популярных в научно-политическом сообществе точки зрения относительно процесса окончания холодной войны. Автор рассматривает взгляды отдельных ученых и политиков на ряд актуальных вопросов, касающихся процесса завершения глобального противоборства двух супердержав. = Study of the problems end of the «Cold War» is still relevant in world historiography. Purpose of the article – to show some of the most popular perspectives on the process of the end of the «Cold War» presented by academics and politicians. The author examines the views of scientists and politicians on a number of pressing issues that affect the completion of the global confrontation between the two superpowers.

The article is devoted to the key problems of Richard Sakwa's recent book "Russia against the Rest. The Post-Cold War Crisis of World Order": cold war and cold peace phenomena and the evolution of post bipolar world. Richard Sakwa provides a fresh and audacious analysis of the end of the Cold War, calls the current geopolitical axiology under question. The end of the Cold War did not create a sustainable peace system, because none of the fundamental problems of European security were solved without any "Post-Cold War peace conference" which would fix the world's alignment of forces, and tensions accumulated. Instead, for "inglorious three decades" a "cold peace" reflected the tension between cooperative and competitive mode. As the end of this logic the crisis exploded in open conflict, provoking what some call a "new Cold War". Russia Against the Rest book challenges the view that this is a new edition (Cold War 2.0.) of the old pending conflict, explaining how the tensions between Russia and the Atlantic community reflect a global realignment of the international system. The world order passed from Gorby to Corby through "Gorbachev's", "Bush's" and "Trump's" models towards the new antihegemonic order. The values crisis provokes the rise of axiological dimension in controversies between Russia and Global West and their dialogue remains in different gnoseological and epistemological spaces. The new state of balanced, "comprehensive and inclusive" world order must be based on the transformation of all actors in the global politics, economic justice and the shift of global political power from West to East. That makes Russia and China promote their value-political projects as a global alternative to the Atlantic dominant rationality. ; Статья посвящена освещению ключевых проблем, над которыми в своей книге размышляет Ричард Саква (Sakwa R. 2017. Russia Against the Rest. The Post-Cold War Crisis of World Order. Cambridge University Press. 362 p.), – феноменам холодной войны и холодного мира, а также эволюции постбиполярного мирового порядка, прошедшего три состояния (по "модели Горбачева", "модели Буша" и "модели Трампа") и на наших глазах переходящего к новой антигегемонистской модели. Ценностный кризис катализирует аксиологическую составляющую противостояния, и диалог между Россией и Западом происходит в разных гносеологических и эпистемологических пространствах. Новое состояние сбалансированного, "всеобъемлющего и инклюзивного" мирового порядка должно строиться на базе трансформации всех акторов мировой политики, экономической справедливости, сдвига глобальной политической власти с Запада на Восток.

During the cold war, a secret Camp Century military base was created inside the ice sheet in the north-west of Greenland. At this station, the first deep ice core was recovered. It was a beginning of a new era in paleoclimatology – a continuous record of climatic changes over the past 100 thousand years was obtained. At the end of 2018, sediments from the bottom of the Camp Century ice core were discovered at the Niels Bohr Institute in Copenhagen. Their analysis showed that the age of the glacial stratum in this part of Greenland is about 400 thousand years. The history of the Camp Century establishment and glacier ice-core drilling is shown. ; Рассказано о строительстве внутриледниковой станции Camp Century в северо-западной Гренландии во время холодной войны, первом в мире глубоком керновом бурении ледника и о современных исследованиях, связанных с этими работами.

The article presents a comparative stylistic analysis of the political narrative of Russia and the United States during two historical periods: the Cold War (1950–1980) and the year 2015. The authors choose the cognitive theory of narrative analysis as their research methodology. Political narrative is understood as a single story uniting multiple journalistic materials over a certain historical period of up to several decades, reflecting the state ideologywith an arbitrary name, permanent positive or negative characters, and verbally presented via recurrent lexical units, stylistic and manipulation techniques. It is established that the Soviet narrative of the Cold War period had clearly defined villains – capitalists, while the role of victims belonged to ordinary citizens of the capitalist countries, and Communists were their saviors. The following specific features characterized the narrative: the formation of a clear opposition "us – them"; selective coverage of events occurring in the "hostile" countries, a tendency to the exclusion of anything positive; a one-sided, strongly biased view of the political, economic and cultural events (promoting the positive sides in this country and greatly exaggerating the negative ones in Western countries); an emotionally loaded image of "them" created by employing appropriate linguistic and non-linguistic means; the formation of a persistent negative image of "them" by the use of initially false causality (innuendo, false presuppositions, provocation); reframing cognitive representations of world events, when the same event is interpreted differently in different countries by the virtue of the existing ideology; declaration of one's own values as moral, and "their" values as immoral. The Russian political narrative of last year supports a script called "We don't care – we are not afraid of 'the sanction masters'", that is, the US President and leaders of European countries – "puppets, powerless heads of their states". The scenario of the narrative, which is now being created in the English-language media concerning relations with Russia, is that Putin/ Russia is aggressive, hostile to the United States; it is a source of military conflicts, uncompromising and unpredictable. The US defends democratic values, seeks de-escalation of the existing armed confrontations, and fears the wild unpredictability of Putin/Russia. The Russian narrative is dominated by the methods of irony, sarcasm, ridicule, and direct use of obscene language against its opponents; in the English narrative intimidation dominates, when the notion of "them" is referred to as an aggressor and unpredictable barbarian. ; Статья посвящена сравнительно-стилистическому анализу политического нарратива России и США времен холодной войны 1950–1980 гг. и 2015 г. В качестве методологии исследования выбрана когнитивная теория нарративного анализа. Политический нарратив понимается как единый сюжет, объединяющий множество публицистических материалов на протяжении определенного исторического периода и отражающий государственную идеологию с условным названием, постоянными персонажами, выполняющими положительные либо отрицательные роли, вербально представленный повторяющимися лексическими единицами, стилистическими и манипулятивными приемами. Установлено, что советский нарратив времен холодной войны имел четко прописанных отрицательных героев-капиталистов, роль их жертв принадлежала простым жителям капиталистических стран; положительными героями-спасителями выступали коммунисты. Он характеризовался определенными специфическими чертами: формирование четкой оппозиции «свой – чужой»; выборочное освещение происходящих во «враждебной» стране событий, тенденция к исключению всего положительного; однобокое, предвзятое, сильно ангажированное представление политических, экономических и культурных событий (высвечивание положительного в нашей стране, преувеличение резко отрицательного в западных странах); эмоциональная наполненность образа «чужого» благодаря соответствующим языковым и неязыковым средствам; формирование стойкого отрицательного образа «чужого» за счет использования изначально ложных причинно-следственных связей (инсинуаций, ложных пресуппозиций, провокаций); рефрейминг когнитивных представлений о событиях в мире, когда одно и то же событие трактуется по-разному в силу существующей идеологии; объявление собственных ценностей моральными, а ценностей «чужого» безнравственными. Российский политический нарратив последних лет поддерживает сценарий под условным названием «А нам все равно – мы не боимся "санкционных смотрителей"», в роли которых выступают президент США и лидеры ведущих западных стран – «безвольные марионетки, безвластные руководители своих государств». Сценарий же нарратива англоязычной западной прессы: Путин / Россия ведет агрессивные действия, враждебен США, является источником военных конфликтов, неуступчив, непредсказуем. США на словах отстаивают демократичные ценности, стремятся к деэскалации вооруженных противостояний, опасаются непредсказуемости дикой России / Путина. В российском нарративе преобладают приемы иронии, сарказма, прямых насмешек и использования обсценной лексики в адрес оппонентов; в англоязычном нарративе доминирует прием запугивания, когда «враг» номинируется агрессором, непредсказуемым варваром.

Раздел "Международные отношения" ; Данная статья рассматривает российскую историографию внешней политики США после окончания «холодной войны». Автор анализирует взгляды российских исследователей на проблемы глобальной политики США в современном мире. Прежде всего, в статье обращается внимание на то, что в российских политико-академических кругах существуют различные точки зрения по целому ряду весьма актуальных для всего мирового сообщества вопросов. Так, в российской историографии идут дискуссии по поводу современной мировой системы. Часть ученых считает, что на смену биполярности пришла многополярность. Другие говорят о существовании однополярности. Третьи не видят ни того, ни другого и говорят о существовании некоего третьего варианта современной международной системы. По-разному ученым видится и ее динамика: от многополярности к однополярности и наоборот. Исходя из своего видения современной международной системы, исследователи по-разному оценивают роль и место в ней Соединенных Штатов Америки. Существуют различия по поводу того, являются ли США сверхдержавой или нет. Хотя подавляющая часть российских ученых отвечают на этот вопрос утвердительно. При этом многие подчеркивают, что Америка постепенно утрачивает свое могущество, что в перспективе может привести ее к утрате доминирования в мире. Анализируя внешнеполитическую стратегию США, большинство российских авторов критически относится к действиям Вашингтона в современном мире. В подавляющей части исследований утверждается, что США хотят установить свое господство в мире. Многие исследователи говорят даже об имперском характере внешней политики США. Оценивая американские внешнеполитические концепции и доктрины, а также практические действия Соединенных Штатов, многие эксперты приходят к мысли о том, что в начале XXI в. США ведут себя не как лидер, а скорее как гегемон. По их мнению, такое поведение США на международной арене не добавляет им популярности. Поэтому многие авторы ратуют за изменения внешнеполитического поведения Америки и предлагают различные варианты. От того, каким путем последуют Соединенные Штаты, во многом зависит дальнейшее развитие мирового сообщества. = The article considers Russian historiography on the US foreign policy after the end of the Cold War. The author gives an analysis of opinions of Russian researchers on the current US global policy. The article draws attention to the fact that there exist various points of view in Russian political and academic groups on a number of topical global problems. For example, Russian historiography sees many discussions about today's global system. Some of the scientists believe that the multipolar world is replacing the bipolar world. Others insist on its unipolarity. Still others do not support either conception and speculate about the existence of some third type of the modern international system. The dymanics of its development is also perceived to be different: either from the multipolar to the unipolar one or vice versa. Depending on their vision of the current international system, the researchers disagree in their evaluation of the role of the USA in global processes. Various opinions also relate to the statement whether the USA are a superstate or not, though the absolute majority of Russian scientists give a positive answer to this question. At the same time, many of them emphasize that the USA are gradually losing their power which might lead to the loss of their global domination. Most of the Russian authors have a critical attitude to the Washington foreign policy. The majority of studies focus on the US aiming to secure their supremacy in the world. Many of the re-searchers even speculate on the imperial nature of the US foreign policy. While assessing American foreign policy concepts and doctrines as well as real steps of the USA, many of the experts come to a conclusion that the USA act not as leader but rather as a predominant force. They believe that such policy of the USA in the international scene makes this country unpopular in different regions of the world. Therefore, many authors stand for changes in the foreign policy of the USA and intro-duce various scenarios since further development of the global community would depend much on the USA's choice of their direction.

The subject. This article discusses the taxation of copper and nickel extraction in Australia, Canada, Chile, Kazakhstan and USAThe purpose of the article is to confirm or disprove the hypothesis that the experience of taxation of copper and nickel extraction in Australia, Canada, Chile, Kazakhstan and USA may be used for modifying the mineral extraction tax (MET) in Russia in order to increase the share of resource rent collected by the government.The methodology of research includes legal interpretation and economic analysis of the tax legislation in United States, Canada, Australia, Chile and Kazakhstan as countries with a well-developed tax system and a significant size of the mining sector in overall GDP.The authors select the legislative acts of these countries and regions that determine the procedure for collecting taxes in the extraction of metal ores, including those containing copper and nickel, as well as in the production of copper and nickel. The selected legislative acts are analyzed to determine the essential parameters of taxation. Particular attention is paid to the method of calculating the tax base, taking into account the approach to assessing the value of the taxable object, permissible tax deductions and exceptions, which allows authors to test the hypothesis put forward by determining which part of the value of a mineral resource is withdrawn during taxation.The main results, scope of application. Mineral extraction tax is the main tool for collecting natural resource rent in Russia. However, the level of taxation of solid minerals and coal is disproportionately low compared to their share in the production and export of raw materials. Thus, in 2018, the amount of MET on all minerals totaled 100.5 billion rubles, while the MET collected from oil and natural gas amounted to 5,979.6 billion rubles, i.e. 60 times as much. At the same time, the role of solid minerals in the Russian economy is comparable to the role of oil and gas. The share of the main types of minerals in the exports of the Russian Federation in 2018 was 20.4% compared to 56% for oil and gas, i.e. the difference of less than three times. The contribution of the industries related to the extraction of minerals and production of metals (mining of coal, ores, diamonds, metallurgy, fertilizer production) to the Russian GDP is about half as much as that of industries involved in the extraction and processing of oil and natural gas (7% and 14% of GDP respectively).In view of the above, it is important to develop a new approach to the taxation of solid minerals in Russia based on the world's best practices. In order to identify the general principles of their taxation, we have conducted a detailed analysis of the tax legislation in a number of countries with a well-developed tax system and a significant size of the mining sector (the United States, Canada, Australia, Chile and Kazakhstan). We focused on the taxation of copper and nickel ores mining.Conclusions. The analysis of the international experience of taxation of copper and nickel mining sector reveals the following trend: the tax is calculated based on the market value of the extracted minerals, which is linked to the price quotes for the relevant product on an organized metal exchange (for example, the price of pure metal on the London Metal Exchange). This approach can be used in the Russian tax practice in several ways. First, Russia can adopt the Australian model where royalty on a mineral resource can be levied at the time of sale of the useful component irrespective of the processing stage (ore, concentrate or metal). The second potential model is based on the actual sale price of the product (provided it is sold in an arm's length transaction) after deducting the costs of processing (i.e., smelting, enrichment etc., depending on the stage of processing) to arrive at the market value of the ore at the "mine mouth". The third is the Canadian model which is similar to the second one, but with the extraction costs also deducted from the sale price. ; Налог на доход от добычи полезных ископаемых (НДПИ) является главным способом изъятия природной ренты в России. Однако этот налог в основном ложится на нефтегазовую отрасль, в то время как уровень налогообложения руд цветных металлов (в частности, многокомпонентных комплексных руд, содержащих медь и никель) очень низок и не соответствует их доли в производстве и экспорте сырья. Ввиду этого становится актуальной задача поиска новых подходов к налогообложению медеи никельсодержащих руд исходя из принципов, принятых в мировой практике. В работе детально исследовано налоговое законодательство в отношении добычи и производства меди и никеля в странах с развитой налоговой системой на примере Австралии, Канады, США, Чили и Казахстана. На основе проведенного анализа сформулированы подходы к совершенствованию НДПИ в отношении руд цветных металлов и многокомпонентных комплексных руд, предполагающие связать размер налога с рыночной стоимостью добытых полезных ископаемых.

The paper considers the question how the Ost-Akademie in Lüneburg, Federal Republic of Germany, tackled the problems of West-East-relations in Germany and in Europe between 1952 and 2004. As an institute for political and cultural education on basis of the carried out research, the Academy worked with adult and young participants. It dealt with problems deriving from the special position of Germany after the defeat of National Socialist Germany and from German and European partition. In the initial years it took up the challenges connected with the expulsion of millions of Germans from the Eastern Prussian provinces. Afterwards it picked up the splitting between the Western and the Eastern zone of Germany, between FRG and GDR, and investigated the socialist development of the GDR. In the last years of the German partition it succeeded in establishing immediate encounter with everyday life in the GDR. After the end of the German partition and the end of the Cold War it engaged in bringing together unified Germany and its Eastern neighbours, Poland, Russia, the Baltic states, and the new emerging republics of the CIS. In this way the Academy could make a contribution to the development of understanding between citizens in Germany and in Central and Eastern Europe. Exactly that was the intention of the victors over National Socialism and of the new founded Federal Republic of Germany. ; Статья посвящена вопросу деятельности Академии «Восток» в Люнебурге (Западная Германия), которая в период с 1952 по 2004 гг. занималась актуальными проблемами отношений между Западом и Востоком Германии и Европы. Как институт политического и культурного образования и на основе собственных исследований Академия занималась с взрослыми и молодыми участниками проблемами, которые вытекали из особого положения Германии в Европе после крушения национал-социализма, раскола Германии и Европы. В первые годы своей работы она изучала проблемы, связанные с изгнанием миллионов немцев из провинций Восточной Пруссии, а затем специализацией Академии становится изучение ГДР и восточных соседей Германии в период европейской интеграции. После окончания холодной войны и воссоединения Германии Академия налаживала и развивала новые связи между Западом и Востоком: с Польшей, странами Балтии, Россией и другими странами СНГ. Таким образом, Академия внесла свой вклад во взаимопонимание между гражданами Германии и стран Центральной и Восточной Европы, что отвечало намерением победителей германского нацизма и лежало в основании новой Федеративной республики Германии.

The author examines the legacy of two great Christian thinkers, the American Reinhold Niebuhr and the Italian Giorgio La Pira, both very influential during the Cold War. Niebuhr was a Protestant theologian and political adviser to the American establishment. The Mayor of Florence, La Pira, was a prominent Italian statesman and an eminent Catholic thinker. The author analyzes their views on international relations, in particularly on the western policy towards the Soviet Union, the use of nuclear weapons, the war in Vietnam and communism. The legacy of two thinkers is highly topical in front of the ethical dimension of choices needed in international politics today. ; Автор рассматривает идейное наследие двух выдающихся христианских мыслителей, американца Райнхольда Нибура и итальянца Джорджо Ла Пира. Оба мыслителя были чрезвычайно влиятельны в годы холодной войны. Нибур — протестантский теолог и политический советник членов истеблишмента США. Ла Пира — мэр Флоренции, известный государственный деятель и католический мыслитель. Автор анализирует их взгляд на международные отношения, прежде всего на такие аспекты, как политика Запада в отношении СССР, проблема использования ядерного оружия, война во Вьетнаме и коммунизм. Наследие обоих мыслителей чрезвычайно актуально и сегодня, когда встает вопрос об этическом измерении политики на международной арене.