Suchergebnisse

Northwestern Syria is being consolidated into an effective canton protected and sustained by-and dependent on-Türkiye. Given the lack of prospects for any side to secure a decisive victory in the Syrian war or for a political settlement, the territory is the outcome of conflict management processes pursued by Türkiye, Russia, Iran, and the Syrian regime since 2016.

The subject. The article is about the peculiarities of referendum and popular initiative which are the main forms and institutions of direct democracy in Switzerland.The purpose of the article is to determine the peculiarities of direct democracy in Switzerland and characterize its main forms: referendum and popular initiative. In order to achieve the objective the following tasks can be defined: 1) to find the origins and identify the variations of forms of direct democracy in Switzerland; 2) to trace the evolution of enshrining on the statutory level of such institutions of direct democracy in Switzerland as referendum and legislative initiative from the time of their conceiving till the enactment of the actual Constitution; 3) where relevant, to perform a brief comparative analysis of the forms of direct democracy in Switzerland and similar institutions shaped in other countries; 4) to define the role and meaning of referendum and legislative initiative in history as well as in the modern stage of the development of the Swiss State.The methodology of the study includes the use of general scientific methods (description, deduction, induction, analysis and synthesis) together with formal juridical and comparative juridical approach. In addition, throughout the article and, in particular, while working with sources of law, historical approach and systematic approach were practiced. The main results and scope of their application. The article presents the analysis of such forms of direct democracy in Switzerland as referendum and popular initiative, characterizing each form. The principle of democracy expressed by the practice of referendum and legislative initiative is present in its entirety. No country in the world has come as close to applying direct democracy to national political issues as Switzerland. Since the mid-nineteenth century, when the country's first Federal Constitution was adopted, Switzerland has managed to hold more referendums than all other countries combined in the same time frame.Conclusions. Referendum enables Swiss citizens to dismiss the measures taken by their representatives and the initiative gives the citizens possibility to put laws into practice independently from the legislative powers. Swiss experience vividly demonstrates that used sensibly and taking into consideration national legislative traditions such forms of consulting with the people can be quite promising and efficient for other European countries. ; Анализируются основные формы прямой демократии в Швейцарии: референдум и народная инициатива. Отмечается, что референдум позволяет швейцарским гражданам отклонить меры, принятые их представителями, а инициатива дает гражданам возможность применять законы на практике независимо от законодательной власти. Делается вывод о том, что разумно используемые и учитывающие национальные законодательные традиции такие формы консультаций с народом могут быть весьма эффективными и в других европейских странах.

En apparence, Geneve et Irkutsk n'ont rien en commun. A part une amitie reciproque et la proximite d'un lac, il est difficile de trouver des points communs entre la Suisse francophone, dont Geneve est la ville le plus importante, et la Siberie centrale, dont Irkutsk, est la capitale. Et pourtant les deux regions, malgre les differences de taille, de densite de la population, de climat, d'economie et de traditions culturelles, sont confrontees au meme probleme: elles sont trop petites et trop limitees pour assurer, avec leurs seuls moyens, leur avenir et elles doivent imperativement s'unir a des villes voisines pour renforcer leur statut de metropole regionale et s'imposer face aux regions et aux pays concurrents.C'est ainsi qu'Irkutsk projette de s'unir aux villes voisines d'Angarsk et de Chelekhov pour constituer une megapole au c?ur de la Siberie, tandis qu'a Geneve le debat fait rage pour trouver des solutions a l'exiguite geographique et a l'insuffisance des moyens face aux grandes regions metropolitaines de France, d'Italie et d'Allemagne.Ce debat est propre a toute la Suisse. Malgre sa petitesse, la Suisse est divisee en 26 cantons. Ces unites administratives sont jugees trop couteuses, trop petites, trop lourdes et trop compliquees pour assurer l'avenir economique et meme politique du pays. De nombreux groupes de reflexion proposent donc de reduire ce nombre a 3, 5 ou 10 grandes provinces selon les cas. En Suisse, romande, il y a dix ans, des mouvements politiques ont meme lance l'idee de fusionner les cantons de Vaud (dont Lausanne est la capitale) et de Geneve. Mais l'echec a ete fracassant : le peuple des deux cantons a refuse cette option a 80% des voix. On cherche donc d'autres solutions.Les discussions s'orientent desormais autour de la constitution d'une grande metropole lemanique qui regrouperait les deux grandes villes de Geneve et Lausanne et les villes plus petites de Montreux, Vevey, Nyon ainsi que la ville francaise d'Annemasse dans un ensemble qui atteindrait environ un million d'habitants au total. Le lac Leman (Lac de Geneve) faisant office de point commun entre ces villes, la region prendrait le nom de metropole lemanique ou de Bassin lemanique. Ce qui a pour avantage de ne pas mettre Geneve trop en evidence et de ne pas vexer les autres villes dont les noms seraient menaces de disparaitre au profit de Geneve.Pour reussir, ce rapprochement doit respecter quelques principes fondamentaux :1) developper les infrastructures communes et les moyens de communication entre les villes partenaires : la gestion de l''aeroport international de Geneve a ainsi ete ouvert a la France et aux representants de Lausanne. On projette de construire une troisieme voie pour l'autoroute et la ligne de chemin de fer qui relie Geneve a Lausanne. Sur le plan politique, les deputes des deux provin2ces militent dans la meme direction.2) respecter les identites traditionnelles et developper une identite commune autour d'un projet rassembleur. Le projet de fusion a echoue parce qu'il niait l'histoire et les traditions propres a chaque ville. Sans territoire et de tradition protestante calviniste, Geneve est universitaire, internationale, tres urbaine. Lausanne est lutherienne et plus enracinee dans une region agricole et viticole. La culture et l'economie, et surtout la fiscalite ne sont pas les memes. Cela reconnu, il convient malgre tout de developper des projets communs, qui rassemblent les habitants des deux regions et puissent peu a peu forger l'idee d'un destin commun. Pour Geneve et Lausanne, ce pourrait etre la vocation internationale, Geneve etant connue pour ses organisations internationales liees et le siege europeen de l'ONU tandis que Lausanne est devenue la capitale internationale du sport avec le CIO (Comite international olympique et federations sportives). Un deuxieme axe est de profiler l'ensemble de la metropole comme une region du savoir, avec ses universites, ses sieges d'entreprises multinationales et centres de recherche et de haute technologie.3) promouvoir la region comme un ensemble coherent et solidaire tant aupres des autorites federales, des autres regions du pays que vis-a-vis de l'etranger. La promotion economique, la vision politique, le developpement des infrastructures, le tourisme doivent faire l'objet d'une communication commune car les etrangers ne font pas tres bien la difference entre les divers elements qui composent la region. Un label commun a ainsi ete cree sou l'appellation de Lake Geneva Region.4) L'equilibre entre les partenaires doit etre respecte. On ne rapproche pas des villes comme on fusion des entreprises. Pour reussir, les objectifs doivent etre partages et chacun doit etre respecte. C'est pour cela que de tels rapprochement consomment beaucoup de temps, d'energie et exigent de la patience. C'est tres long d'apprendre a voir ce qui unit plutot que ce qui separe. C'est ainsi que toutes les tentatives de rapprochement entre Geneve et Lausanne ont, pendant des decennies, echoue parce que beaucoup de riches habitants du canton de Vaud viennent travailler a Geneve mais paient les impots dans le canton de Vaud selon le droit national, ce que Geneve trouve injuste car c'est elle qui doit financer les infrastructures publiques. Desormais, on a decide de laisser le probleme en suspens pour s'attaquer seulement aux projets communs, que chacun peut financer de facon equitable.Voila en quelques mots, l'etat d'avancement de la metropole lemanique. Le projet avance, des habitudes de collaboration sont prises. En Suisse, a cause de la complexite des procedures democratiques, les changements sont tres lents. Il est donc possible d'aller plus vite. Mais a condition de respecter les quatre principes enonces plus haut. Dans cette perspective, je souhaite donc bonne chance a la future megapole Irkutsk-Baikal!

Introduction. The article considers the official and regional Germanic language varieties of Wallonia. As researchers mainly focus on the confrontation of the French and Dutch parts of Belgium when analyzing sociolinguistic processes in the country, studying the linguistic situation in the Wallonia regions where German, Luxembourgish, Ripuarian (Plattdütsch) are widespread might be of great current interest.Methodology and data sources. The research methodology is based on Russian and foreign approaches towards studying pluricentric and regional languages. Through the example of Plattdütsch the current state of the concept of dialect continuum boundaries was analyzed. A continuous sampling method was used to search for examples showing lexicogrammatical peculiarities of the Germanic language varieties common in Wallonia.Results and discussion. The article presents the diversity of the Germanic language varieties widespread in Wallonia. The history of the German language in Belgium and its current state have been explored. The correlation of the Limburg language and Ripuarian dialects has been studied. In an attempt of linguistic identification of Plattdütsch, the Germanic language varieties of East Cantons have been reviewed, the role of Low German dialects (Plattdeutsch) in the evolvement of German-speaking regions in Belgium has been analyzed. Lexical and grammar peculiarities of the Luxembourgish language in comparison with German and Limburg have been summarized. The Limburg language is presented as one of the foundations of Plattdütsch.Conclusion. Whereas the German language is an official language in Wallonia, Luxembourgish and Plattdütsch have the status of regional languages, notably, the latter is often used for political manipulations, which hinders its linguistic identification. By presenting it as a special language, French-oriented politicians aim at downgrading the role of Dutch in East cantons. Limburg is a variety of Dutch both in Belgium and the Netherlands, the Ripuarian language in Germany represent German, however the Wallonia government prefers to point out uniqueness of Plattdütsch. ; Введение. В статье рассматриваются германские языковые варианты, имеющие в Валлонии статус официальных или региональных. Поскольку в основном внимание исследователей социолингвистических процессов в Бельгии заостряется на противоборстве франкоязычной и нидерландоязычной частей страны, весьма актуальным может быть изучение языковой картины в тех областях Валлонии, где распространены немецкий, люксембургский и рипуарский (плат-дитс) языки.Методология и источники. Методология исследования основана на подходах таких отечественных и зарубежных ученых к изучению плюрицентрических и региональных языков, как Л. В. Разумова, А. А. Джундубаева, А. И. Домашнев, А. Дж. Вреде, Г. Ньютон, Дж. Фринс. На примере языка плат-дитс изучено современное состояние вопроса о границах лингвистической непрерывности. Для поиска примеров, иллюстрирующих лексико-грамматические особенности германских языковых вариантов, распространенных в Валлонии, использовался метод сплошной выборки.Результаты и обсуждение. В статье представлено разнообразие германских языковых вариантов, распространенных на территории современной Валлонии. Рассмотрена история вхождения немецкого языка в Бельгию, его современное состояние. Исследуется вопрос о соотношении лимбургского языка и рипуарских диалектов, предпринята лингвистическая идентификация языка плат-дитс. В этих целях проводится обзор германских языковых вариантов восточных кантонов, обсуждается роль нижненемецкой диалектальной группы в становлении германоязычных областей Бельгии. Приводится краткая справка о лексических и грамматических особенностях люксембургского языка в сопоставлении его с немецким и лимбургским. Лимбургский язык представляется в качестве одной из основ языка плат-дитс.Заключение. Наряду с официальным статусом немецкого языка Валлония признает региональный статус люксембургского языка и языка плат-дитс; последний зачастую используется для политических манипуляций, что затрудняет его лингвистическую идентификацию. Возведение его в особый ранг франкоориентированными политиками Валлонии связано с намеренным умалением роли нидерландского языка в Восточных кантонах. Лимбургский язык, как в Бельгии, так и в Нидерландах, является представителем нидерландского языка, а рипуарский язык в Германии в не меньшей степени представляет немецкий, однако власти Валлонии предпочитают прокламировать особую самобытность плат-дитс.

The author analyses the introduction of the Soviet civil ceremony of "Red" weddings in postwar Bashkiria in order to eliminate religious beliefs, ethnic customs, and territorial differences by means of uniting youth for the purpose of solving existing social problems. The author refers to Bashkir periodicals of the 1920s, field materials, funds of the national archive of the Republic of Bashkortostan, and publications on the ethnography of the peoples of the republic. Red weddings in Bashkiria were first mentioned on 2 October 1923. In 1924, they were organised in towns, canton centres, and factory settlements among Komsomol members, non-party people, and clerks. In rural areas, attempts to impose new rituals on the public failed. As was explained by Bashkir newspapers, Komsomol leaders in the countryside were economically dependent on their parents and had to agree to their conditions. Additionally, this failure to introduce new practices was explained by the fact that it proved impossible to "develop" and "bring up" one of the spouses, usually a non-Komsomol member. According to field and archival materials, rural areas continued observing their old traditions in the 1920s, keeping patriarchal customs, and conservative worldview. This was particularly true about the Bashkir Trans-Urals, which still preserved a nomadic lifestyle, polygamy, and bride price. In Priuralye Bashkir settlements, there were rare cases of so-called demonstration Red weddings. Overall, the author finds data about Red wedding practices among Russians, Bashkirs, Tatars, Ukrainians, Chuvash, and Estonians. By the late 1920s, Red weddings had stopped as they were discredited in the public's opinion and there had been a change in the political course of the country. ; Представлен анализ опыта Башкирии по внедрению в послереволюционные годы советского гражданского обряда «красная свадьба» с целью искоренения религиозных верований, этнических обычаев и территориальных различий через единение молодежи в деле решения актуальных социальных проблем. В качестве источников использованы периодика Башкирии 1920-х гг., полевые материалы автора последних лет, фонды Национального архива Республики Башкортостан, опубликованные работы по этнографии народов республики. Первое упоминание «красной свадьбы» в Башкирии датируется 2 октября 1923 г. В 1924 г. она проводилась в городах, кантонных центрах и заводских поселках среди комсомольцев, беспартийных рабочих и служащих. В сельской местности попытки навязать новый обряд взамен традиционных ритуалов оказались безуспешными. Газеты Башкирии этот факт объясняли тем, что даже комсомольские лидеры на селе имели экономическую зависимость от родителей и вынужденно соглашались на их условия. Оправданием считалось и то, что одного из супругов-некомсомольцев не удалось «развить» и «воспитать». По полевым и архивным материалам, в 1920-е гг. село в основном продолжало жить по обычаям предков, сохраняя патриархальные порядки и консервативное мировоззрение. Особенно это касается башкирского Зауралья, где сохранялись кочевой образ жизни, многоженство и калым. В приуральских башкирских селах имелись редкие случаи проведения показательной «красной» свадьбы. В целом выявлены сведения о «красной» свадьбе в быту русских, башкир, татар, украинцев, чувашей и эстонцев. К концу 1920-х гг. «красные» обряды перестали проводиться в связи с дискредитацией их в сознании населения и сменой политического курса страны.

Целью статьи является анализ сведений о «революционных крестинах», которые практиковались в послереволюционный период в Башкирии, как и в других регионах России, они были направлены на формирование советской обрядности взамен традиционной.Метод и методология проведения работы. Историко-сравнительный анализ позволяет выявить последствия политики молодой советской власти по внедрению новой обрядности. Комплексный анализ – изучить революционные крестины вкупе с другими обычаями того времени как череду общественно-политических мероприятий, направленных на унификацию этнических и конфессиональных обычаев, формирование советской общности и советской культуры.Источниками для изучения революционных обрядов в Башкирии стали публикации в газетах «Власть труда» и «Красная Башкирия». (В архивных документах упоминания единичны.)Результаты. Выявлено, что новый обычай назывался также «новые крестины», «коммунистические крестины», «красные крестины», «октябрины», «звездины», «крестины по-красному». Он представлял собой (наряду с красной свадьбой, комсомольским рождеством, комсомольским курбан-байрам и другими праздниками того времени) общественно-политическое мероприятие – собрание работников и (или) членов партии, комсомола, профсоюза, женсовета, других общественных организаций с лекциями о новом быте, задачах молодежи, вреде религии. На торжестве чествовались молодые родители, а новорожденный до совершеннолетия получал «культурное шефство» и «идейное воспитание». Революционные крестины (как и другие новые праздники) в Башкирии стали проводиться осенью 1923 года, постепенно внедряясь в быт разных народов (русские, башкиры, татары, чуваши и др.), расширяя ареалы распространения (кантоны республики). Во второй половине 1920-х гг. прессой они перестают пропагандироваться в силу смены политического курса страны.Область применения результатов – в образовательном процессе и научно-исследовательской работе. ; The purpose of the article is to analyze the information about the "revolutionary christenings" that were practiced in the post-revolutionary period in Bashkortostan, as in other regions of Russia, and were aimed at the formation of Soviet rituals in place of the traditional.Methodology. The historical-comparative analysis makes it possible to reveal the consequences of the policy of the young Soviet government for introducing a new ritual. Complex analysis – to study revolutionary christenings, coupled with other customs of the time as a series of socio-political events aimed at the unification of ethnic and confessional customs, the formation of Soviet community and Soviet culture.Results. It was revealed that the new custom was also called "new christenings", "communist christenings", "red christenings", "octobrinas", "zvezdiny". It was (along with the red wedding, Komsomol Christmas, Komsomol kurban-bairam and other holidays of that time) socio-political event – a meeting of workers and (or) party members, the Komsomol, the trade union, the military commissariat, the women's council, other public organizations with lectures on a new life, the tasks of youth, the harm of religion, at which young parents were honored, and the newborn was given "cultural patronage" until majority. Revolutionary christenings (as well as other red holidays) in Bashkiria began to be held in the autumn of 1923, gradually introducing themselves into the everyday life of different peoples (Russians, Bashkirs, Tatars, Chuvashs, etc.), expanding the distribution areas (cantons of the republic). In the second half of the 1920s. they cease to be propagated by the press because of a change in the political course of the country.Practical applications – 'in the educational process and research work.

The experience of Swiss Confederation in the field of integration of immigrants – one of the most economically developed countries of the world, occupying the leading position in Europe on the rate of foreign population in general demographic structure, – has been examined in the article. Evolution of the notions of "integration", "social assimilation", "acculturation" and others has been considered and different scientific approaches of Western researches to these notions have been adduced. Swiss immigration policy for the past decades has been traced and the modern integration policy of the country in the field of integration of foreign citizens into receiving society has been analyzed. A detailed analysis of the Swiss normative and legal framework in the field of migration, asylum and integration has been made also, and active development of migration laws over the last decade has been noted. Swiss migration politics, like in other developed Western countries-recipients of foreign labor, contains both: immigration policy (control over entry and stay of foreigners in the country) and policy of integration towards foreigners subject to integration processes.The process of integration of a foreign citizen into a new socio-economic, political and cultural environment is a complex, multidimensional phenomenon. There is a developed and scientifically grounded system of reception, accommodation and integration of foreigners and asylum seekers in Switzerland, which is based on constitutional values, respect and mutual tolerance. At the core of this system is a general strategy of integration, which constitutes a country's core policy of integration and covers various areas: law, politics, labour issues, housing, education, culture and religion. In order to implement the policy of integration, in Switzerland there are being developed and implemented federal and cantonal integration programs. Integration processes management is administered through the developed system of state authorities at federal, cantonal and other levels, with active participation of different public organizations, including migrant organizations. Federal Council publishes reports on development of integration policy in the country, Federal Migration Office issues annual reports, numerous scientific researches on the theme are being conducted. At present each canton has its own Integration program, designed in accordance with the Modal cantonal program, that allows to implement different integration models, depending on regional requirements and priorities. ; В статье исследован опыт приема и интеграции иностранцев в Швейцарии – одной из наиболее развитых стран мира, занимающих одно из первых мест в Европе по доле иностранного населения в общей демографической структуре. Рассмотрена эволюция понятий интеграции, социальной ассимиляции, аккультурации и др., и приведены различные научные трактовки западных ученых этих терминов.Отслежена иммиграционная политика Швейцарии за последние десятилетия и проанализирована современная политики страны по вопросам интеграции иностранных граждан в принимающее общество. Также выполнен подробный анализ национальной нормативной правовой базы в сфере миграции, убежища и интеграции, отмечено активное развитие законодательства по вопросам интеграции за последнее десятилетие. Миграционная политика Швейцарии, как и других развитых западных стран-реципиентов иностранной рабочей силы, включает как иммиграционную политику (контроль за въездом и пребыванием иностранцев в стране), так и политику интеграции в отношении находящихся в стране иностранцев, подлежащих интеграционным процессам.Процесс интеграции иностранного гражданина в новую социально-экономическую, политическую и культурную среду принимающей страны представляет собой сложное и многоаспектное явление. В Швейцарии существует развитая и научно обоснованная система приема, обустройства и интеграции иностранных трудящихся и лиц, ищущих убежище, базирующаяся на конституционных ценностях, уважении и взаимной толерантности. В основе этой системы лежит общая стратегия интеграции, составляющая ядро интеграционной политики страны и охватывающая различные сферы: права, политики, вопросов труда, жилищной сферы, образования, культуры и религии. В целях реализации политики интеграции в Швейцарии разрабатываются и осуществляются федеральные и кантональные программы по интеграции.Управление интеграционными процессами осуществляется посредством развитой системы органов государственной власти на федеральном, кантональном и иных уровнях при активном участии различных общественных организаций, включая организации самих мигрантов. Федеральный совет публикует доклады о развитии политики интеграции в стране, Федеральная служба по вопросам миграции издает ежегодные доклады, проводятся многочисленные научные исследования по теме. В настоящее время каждый кантон имеет собственную программу по интеграции, разработанную в соответствии с Модельной кантональной программой, что позволяет претворять в жизнь различные интеграционные модели, исходя из региональных потребностей и приоритетов.