Suchergebnisse

In article an attempt to give an assessment to interaction of governors and bodies of city self-government in Siberia in 1870-1917, to disclose nature of the conflicts at the local level and methods of their permission is made. Activities of Presence for city affairs as provincial supervision bodies are researched. A key task of provincial administrations - supervision of respecting the rule of law by city managements and consideration of claims of the population to their actions. Different types of the conflicts between chiefs of provinces and the cities on questions are analyzed: elections, financing of police, distribution of local authorities, etc. It is established that in the certain cities the administrative pressure as a conflict resolution method was applied. Two periods of strengthening of supervision of the cities are allocated: 1893-1896 (at local elections) and 1905-1908 (on revolutionary events). Governors and the city authorities sometimes hardly found opportunities for coordination of the measures. In desperate situations both parties had the right to appeal directly in the highest judicial and administrative authority of the country - the Ruling Senate. Because of congestion uncountable claims of both the state and public institutes, and individuals, cases in the Senate were considered several years. It is necessary to recognize this method of the conflict resolution ineffective. Governors had to reckon with local government, to agree, look for a compromise. The facts of administrative arbitrary behavior from "owners of the region" aren't elicited. The periods of confrontation were replaced by a constructive cooperation. In the conditions of war the level of a conflictness was at a low level. In general, the clear government policy on "embedding" of the cities in system of public administration was traced. Copyright © 2017 by Sochi State University.

The subject. This article is devoted to exploring the possibilities of formalizing the institution of local communities of citizens in urban areas, with the goal to more extensively involve local population in solving local issues, including controlling the organization of relevant processes.The purpose of the article to refute or confirm the hypothesis that local communities may exercise local control functions effectively to improve the quality of local services and reduce the number of local government officials.The methodology of the study includes methods of theoretical analysis, as well as legal methods, including the formal legal method.The main results and scope of their application. The activities of subjects of municipal ad‐ ministration – bodies and officials of local government, aiming at improvement of control over the solution of local issues are subject to difficulties, and institutional and organizational measures to develop the mechanism of municipal management in this case are not sufficient. The territorial reorganization of the city administration is also not justified ‐ the creation of intracity municipalities, as well as the formation of territorial subdivisions of the citywide administration is often costly and inefficient. At the same time, the population, being both a beneficiary of the solution of local issues, and, theoretically, the main subject of self‐government and a source of legitimation of municipal authority in cities, is excluded from the mechanism of control over the organization of relevant processes.The creation of local communities, in turn, could be an alternative to the proliferation of the apparatus of municipal bureaucracy in cities, providing legal guarantees for the implementation of citizens' right to self‐government directly in territories of their residence. At the same time, local communities, unlike the territorial public self‐government, should be included into the general municipal management mechanism, which would ensure their financing at the expense of local administration. However, in contrast with the territorial bodies of city administrations, the functioning of local communities' bodies should presup‐ pose mainly volunteer beginnings in their activities, whereas financial and material support should only assist in realization of their competence.Conclusions. The expansion of existing forms of control over the solution of local issues by local communities would contribute to improving the efficiency and quality of municipal services, the livelihood of the local population in urban areas. ; Исследуются возможности формализации института локальных сообществ граждан на городских территориях с целью более широкого привлечения местного населения к решению вопросов местного значения, включая контроль за организацией соответствующих процессов. Отмечаются сложности, возникающие у субъектов муниципального управления – органов и должностных лиц местного самоуправления – по решению задач в рассматриваемой сфере, и утверждается, что одних лишь институциональных и организационных мер по развитию механизма муниципального управления здесь явно недостаточно. Создание локальных сообществ, в свою очередь, могло бы стать альтернативой разрастанию аппарата муниципальной бюрократии в городах и обеспечить законодательные гарантии реализации права граждан на самоуправление непосредственно на территориях их проживания.

The article was prepared on the basis of an international comparative study – a sociological survey of students from regional universities from 37 cities in the Sverdlovsk region of the Russian Federation and 20 settlements of the Shirak region in the Republic of Armenia (targeted sample, No. = 715). The authors explore the potential for social participation of students from countries with a common political background of post-socialism and cardinal differences in the cultural and historical heritage of urban spaces.The purpose of this article is to determine the potential for social participation of students of regional universities in Russia and Armenia and the subjective factors that determine their activity in the development of cities. The article analyzes the experience of volunteering, as well as the willingness of students to different types of constructive social participation in urban development. To identify factors that activate the social participation of students, a discriminant analysis has been used. Discriminant models were constructed dividing groups of students from different countries with a high and low degree of readiness for social participation, as well as into groups with and without volunteering experience. The authors argue that Russia and Armenia are characterized by an identical structure of student involvement in volunteer activities, but the level of students' readiness for social participation in urban development in the countries under consideration is different. For Armenian students, not only the willingness for social participation is higher, but also the practices themselves are more associated with active socio-cultural activities in the urban space. Two factors that determine the experience of real participation in the socio-cultural development of cities are characteristic of both Russian and Armenian students. The real experience of volunteering is more likely to be acquired by those students who are motivated to receive information about the culture and history of their ...

The article presents information about the international project «Healthy cities», knowledge about principles and axioms of the project. The authors have analyzed the experience of producing the «City Health Profile» under the project WHO «Healthy cities». The authors believe that the «Health Profile» of each individual city varies depending on specific conditions, both physical (the size of the territory, the state of the environment, its location) and political, and socio-economic. However, the formation of the «City Health Profile» is universally, regardless of geographical location or structure. It was noted that the «City Health Profile» has reflected all aspects of the life of the city, facilitates or barriers the promotion of inhabitants' health and their well-being. For producing of «City Health Profile» additional data are needed: survey, sociological polls of the city population (self-assessment of their health status, lifestyle and quality of life). The advantage of these researches, carried out in the framework of the project «Healthy Cities», is implementation of complex sociological survey with a focused multi-purpose monitoring, covering all spheres of life in the city, to present a versatile, complete and objective evidences to illustrate the city as a territory of health and make up the holistic picture and the centre of which is the citizen and his/her health according to the WHO recommendations. ; В статье представлена информация о международном проекте «Здоровые города», рассказано о принципах и аксиомах проекта. Авторы проанализировали опыт создания «Профиля здоровья города» в проекте «Здоровые города» и считают, что «Профиль здоровья» каждого отдельного города варьирует в зависимости от конкретных условий, как физических (размер территории, состояние окружающей среды, место расположения), так и политических, социально-экономических. Тем не менее, построение «Профиля здоровья» универсально вне зависимости от географического положения или структуры. Отмечено, что в «Профиле здоровья города» находят отражение все аспекты жизни города, способствующие или препятствующие здоровью жителей и их благополучию. Для создания «Профиля здоровья города» дополнительно необходимы данные социологических опросов населения города (самооценка состояния здоровья, образ и качество жизни). Комплексное социологическое исследование, проводимое в рамках проекта «Здоровые города», включает многоцелевой мониторинг с охватом всех сфер жизнедеятельности города, чтобы согласно рекомендациям ВОЗ представить разноплановую, целостную и объективную картину города как среды здоровья, а горожанина — центральной фигурой этой среды.

Cities of the northern part of Kazakhstan at the turn of the 19th-20th centuries had played the role of administrative units for a long period; however, the gradual development of the urban environment and the integration of the cities of the national outskirts into the system of socio-economic relations of the empire led to the formation cooperation of a citizen not only in the economic aspect, but also, in the political aspects. The research attempted to analyze the processes associated with the formation of a political space in a colonial city, where representatives of the national intelligentsia were the subjects, and the emerging media and public spaces were the tools. The author insists that the political component of the city had developed in the context of the all-Russian political situation. The systemic crisis in all spheres of the state's life demanded new formats of their rights struggle. Under these conditions, the intelligentsia takes the initiative and develops its own style of struggle, expressed in the creation of newspapers, which will later become the print organs of the parties. For example, the newspaper "Kazakh" will become the official organ of the Alash party. Thus, the author argues that the formation of the political space in the colonial city is the result of the activities of the intelligentsia. The article uses the data of the regional archives of Kostanay, Petropavlovsk and NurSultan cities. One of the methods of this research was the historical and genetic one, which allows considering the problems in its development and identifying patterns. The use of the historical-comparative method revealed differences in the development of Kazakhstan historiography. ; Города северной части Казахстана рубежа XIX-XX вв. на протяжении длительного времени играли роль административных единиц. Но постепенное развитие городской среды и интегрирование городов национальных окраин в систему социально-экономических отношений Российской империи привели к формированию условий для активности гражданина не только в экономическом, но и политическом аспектах. Автор предпринял попытку проанализировать процессы, связанные с формированием в колониальном городе политического пространства, где субъектами выступили представители национальной интеллигенции, а инструментами — зарождающиеся средства массовой коммуникации и общественные пространства. Автор отмечает, что политическая составляющая города развивалась в контексте общероссийской политической ситуации. Системный кризис во всех сферах жизнедеятельности государства требовал новых форматов борьбы за свои права. В этих условиях интеллигенция проявляет инициативу и вырабатывает свой стиль борьбы, выраженный в создании газет, которые впоследствии станут печатными органами партий, например, газета «Казах» станет официальным органом партии Алаш. Таким образом, автор утверждает, что формирование политического пространства в колониальном городе является результатом деятельности интеллигенции. В статье использованы архивные данные областных архивов городов Костаная, Петропавловска и Акмолинска (в настоящее время — Нур-Султан). Одним из методов настоящего исследования выступил историко-генетический, позволяющий рассмотреть проблематику в ее развитии и выявить закономерности. Применение историко-сравнительного метода обнаружило различия в развитии казахстанской историографии.

The article is dedicated to the study of the armed forces of the Lower Reaches cities in the first half of the XVII century. The analysis of the list of noble families of 16151624 shows that the years of the Time of Troubles made a negative impact on their combat capability and strength. It is shown that military forces in the region in the mid-1620s the eve of the Smolensk war, were mostly represented by local people of the Volga region. The mobility of service class people was considered. It was revealed that only a small contingent of service class people of the region took part in the Smolensk War. It was concluded that the population has grown, but the composition has not changed significantly after the war. The basis of the armed forces of the region was formed from Streltsy and Cossacks after the war. At the same time there was a large part of local population in their structure. ; Статья посвящена изучению вооруженных сил понизовых городов в первой половине XVII в. Анализ разрядных книг 16151624 гг. свидетельствует, что годы Смуты оказали негативное влияние на их боеспособность и численность. Показано, что в военных силах региона середины 1620-х гг. кануна Смоленской войны большую часть занимали представители местных волжских народов. Рассмотрена мобильность служилых людей. Выявлено, что в Смоленской войне участвовал лишь небольшой контингент служилых людей региона. Сделан вывод, что после окончания войны их численность существенно выросла, но состав не претерпел существенных изменений. Основу вооруженных сил региона после войны составляли стрельцы и городовые казаки. При этом в их составе как и ранее велика была доля местного коренного населения.

Peter the Great's journey around Northern Germany in 1716 was characterised by a war that had agitated the Baltic from the beginning of the century and by diplomatic negotiations that aimed to provide the Romanov dynasty with strong European ties. The cities and duchies of the northern Holy Empire were at the intersection of these goals. In the context of geopolitical reorganisation caused by the Great Northern War, the dukes of Mecklenburg-Schwerin and Schleswig-Holstein-Gottorp were interested in finding a new protector for their defenceless territories in face of the threat posed by the three traditional northern powers, Sweden, Denmark, and Brandenburg. The northern cities, too, played an important role in the tsar's commercial projects because after the Thirty Years' War, a phase of Swedish supremacy had begun in the Baltic when those cities had been an impenetrable barrier between Russia and Western European and Atlantic trade. Furthermore, it is a little known but important fact that most of the cities visited by the imperial Russian couple were princely residences or cultural centres of European outreach. In this respect, the places Peter I and his spouse Catherine stayed in help us to better understand interactions between the Russian government and the interlocutors that they met during their journey. This paper is based on unpublished documents kept in the archives of Lübeck and Schwerin and on journals of that period: these allow the author to analyse the complexity and diversity of German reactions to the presence of the tsar in this region. By fluctuating between military actions and matrimonial festivities, this journey also reveals the ambiguous perception of Russia by observers. ; Поездка Петра Великого в Северную Германию в 1716 г. была сопряжена с решением двух основных проблем: это война, сотрясавшая Балтийский регион с начала века, и дипломатические переговоры, направленные на обеспечение династии Романовых прочными европейскими связями. Города и герцогства на cевере Священной Римской Империи находились на пересечении этих целей. В контексте геополитической реорганизации, случившейся из-за Северной войны, герцоги Мекленбург-Шверина и Шлезвиг-Гольштейн-Готторопа были заинтересованы в возможности найти нового покровителя для своих беззащитных территорий перед угрозами, исходящими от трех традиционных северных держав – Швеции, Дании и Бранденбурга. Также северные города, будучи торговыми центрами, играли важную роль в царских коммерческих проектах. После Тридцатилетней войны начался этап шведского господства на Балтике, где эти города были непреодолимым барьером между Россией, с одной стороны, и западноевропейской и атлантической торговлей, с другой. Кроме того, и это малоизвестный, но все же важный аспект – большинство городов, которые посетила российская царская чета, были княжескими резиденциями или культурными центрами европейского значения. Маршрут Петра I и его супруги Екатерины в северных городах весной 1716 г. позволяет лучше понять взаимодействие между российским правительством и различными акторами, с которыми они встречались во время этой поездки. Автор опирается на неопубликованные документы, хранящиеся в архивах Любека и Шверина, а также на периодические издания того периода, чтобы понять, как проходили дипломатические переговоры, и проанализировать сложность и разнообразие реакций северных немцев на физическое присутствие царя в этом регионе Европы. Это путешествие свидетельствует о неоднозначном восприятии Петра Великого и России как новой державы в европейской игре.

The article is devoted to the issue of establishing the honorary titles "Hero-city" in the USSR and "City of military glory" in the Russian Federation. The author analyzes the experience of holding the lyceum "Cities of military glory report" in the course of teaching History of Russia at non-humanitarian faculties of Peoples' Friendship University of Russia. There are given the author's methodological recommendations and students' opinions. ; В статье описывается краткая история учреждения в СССР почетных званий «Города-героя», а в Российской Федерации - «Города воинской славы». Анализируется опыт проведения лектория на тему: «Говорят города воинской славы» в ходе обучения студентов в рамках изучения курса «История России» на негуманитарных факультетах Российского университета дружбы народов. Автором представлены рекомендации, приведены отзывы студентов.

This paper has analysed the images of Arta and Thessalonike on eight types of billon nomismata minted in the Principality of Epirus in 1224–1248. These images were represented separately or included into the portraits of local rulers from the Doukai family: Theodore I (1215–1230), Manuel (1230–1237), John (1237–1244), and Michael II (1237–1267). There are two types of representation of the city on the coins. The first image followed the Byzantine iconographic tradition of the eleventh and twelfth century and appeared on the coins from 1224–1244. It comprises the scene showing the heavenly patron of the community (St. Demetrios) or archangel Michael giving a Doukas the model of Thessalonike. This scene underlined the religious legitimation of the ruler's power over the local community and implied schematic presentation of the city as a model. To the second type occurring on the nomismata from 1237–1248 features the images of urban architectural elements (gates, walls, and towers) incorporated into the ruler's portraits or shown separately on the reverse. These images also underlined the ruler's relation with the local community; they are typical of more detailed execution of drawing of fortifications (blocks, embrasures, and flags). The second type images appeared on the coins under the influence from iconographic samples from the Holy Roman empire caused by the political alliance between the Doukai and Friedrich II Hohenstaufen (1212–1250). Using the representation of their power as the patrons of urban communities, the Doukai gained support for their policy from the local inhabitants and used it as a support for their power and struggle for the Byzantine heritage. ; Статья посвящена анализу изображений Арты и Фессалоники на восьми типах биллоновых номисм, выпущенных в Эпирском царстве в 1224–1248 гг. Данные изображения представлены отдельно или включены в портреты местных правителей, происходивших из династии Дук: Феодора I (1215–1230), Мануила (1230–1237), Иоанна (1237–1244) и Михаила II (1237–1267). Города представлены на монетах в двух видах. Первый вид, следующий традициям византийской иконографии XI–XII вв., встречается на номисмах 1224–1244 гг. и включает в себя изображения, на которых небесный покровитель общины (Св. Димитрий) или архангел Михаил передают Дуке модель Фессалоники. Эта сцена подчеркивала религиозную легитимацию власти правителя над местным сообществом и подразумевала схематическое изображение города в виде модели. Ко второму виду, встречающемуся на номисмах 1237–1248 гг., относятся изображения элементов городской архитектуры (ворот, стен и башен), которые включены в портрет правителя или представлены отдельно на реверсе монеты. Для данных изображений, также подчеркивающих связь правителя с городским сообществом, характерна более подробная прорисовка элементов, составляющих крепостные сооружения (блоков, бойниц и флагов). Использование на монетах изображений, относящихся ко второму виду, происходило под влиянием иконографических образцов Священной Римской империи, что было обусловлено политическим союзом Дук и Фридриха II Гогенштауфена (1212–1250). Используя презентацию своей власти как покровителей городских сообществ, Дуки получили поддержку для своей политики от местных жителей, опираясь на которую они сохраняли власть в царстве и вели борьбу за византийское наследие.

Development and settlement of Western Siberia initially associated with the military and colonizing needs of the Russian state led to the formation on the territory of a large contingent of the military. Individuals on active military service of the lower ranks were less than half the number of the military class. They were mainly engaged in direct service and support for the army. The soldiers lived in the harsh and poor environment. Deprivation of army life pushed the soldiers to reproduce rural society in some form. Therefore, in the life of a soldier a very important role was played by the soldier's gang, usually a platoon of 20–30 people with an elected leader. The occupations of the retired soldiers, who formed a significant part of the urban population of the region in 1860–1880‑s, were in many ways similar to the occupations of the majority of citizens, burghers, and peasants. The similarity of life conditions of the retired soldiers and their families with tradesmen, craftsmen and urbanized peasants led to the fact that in the beginning of XX century the remains of the military class merged with the main mass of civilians.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-06 ; Освоение и заселение Западной Сибири, изначально связанное с военными и колонизационными нуждами Российского государства, привело к формированию на этой территории значительного контингента военных. Состоявшие на действительной воинской службе нижние чины составляли менее половины численности воинского сословия. Они занимались в основном непосредственно службой и обеспечением деятельности армии. Жили солдаты в суровой и бедной обстановке. Лишения армейской жизни подталкивали солдата к тому, чтобы воспроизвести деревенское общество в иной форме. Поэтому в жизни солдата весьма важную роль играла солдатская артель, обычно она соответствовала взводу из 20–30 чел., во главе ее стоял избранный солдатами артельщик. Занятия отставных и бессрочноотпускных солдат, составлявшие значительную часть населения городов региона в 1860–1880‑х гг., были во многом схожими с занятиями большинства горожан — мещан, цеховых и крестьян. Сходство условий жизни отставных и бессрочноотпускных солдат, а также членов их семей, с мещанами, ремесленниками и проживавшими в городах крестьянами привело к тому, что в начале XX в. остатки военного сословия слились с основной массой горожан.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-06

В сборнике представлены материалы, затрагивающие вопросы теории и практики умных городов и отражающие проблемы устойчивого регионального развития. Рекомендован всем сторонам, заинтересованным в формировании умного города. Данные материалы являются результатом дискуссий и комплексного междисциплинарного рассмотрения «умного города» на секциях и круглых столах конференции, где была представлена целая палитра способов, форм, инструментов со-создания и реализации моделей Human Smart Сity в городах Италии, Швейцарии, Португалии, РФ, Республики Казахстан, Кыргызской Республики. В конференции приняли участие известные российские и зарубежные ученые, эксперты, градостроители и архитекторы, представители органов власти и бизнеса, члены профессиональных ассоциаций и городских сообществ, преподаватели, аспиранты, студенты, активные горожане. Сборник подготовлен в рамках проекта № 600426-EPP-1-2018-1-RU-EPPJMO-PROJECT «Европейские практики совместного создания человеко-ориентированных умных городов» ("Co-creation of EU Human Smart Cities" (CoHuSC). Проект выполнен при поддержке программы Европейского Союза Erasmus+ Jean Monnet. Содержание данных материалов отражает только точку зрения авторов. Европейская комиссия не несет ответственности за использование содержащейся в них информации. The proceedings address the issues of theoretical and practical approaches to the smart cities planning and the challenges of sustainable regional development. Recommended for concerned parties. The articles integrate the ideas and interdisciplinary approaches towards the smart city planning discussed within the conference sessions and the round table talks. The discussions resulted in a wide range of techniques, forms and tools proposed for the participatory development and implementation of the Human Smart City models within the cities in Italy, Switzerland, Portugal, Russia, the Republic of Kazakhstan and the Republic of Kyrgyzstan. The conference was attended by Russian and foreign researchers, experts, urban planners and architects, government officials and business representatives, members of professional and public societies, teachers, students and concerned citizens. These proceedings have been developed within the № 600426-EPP-1-2018-1-RU-EPPJMOPROJECT 'Co-creation of EU Human Smart Cities' (CoHuSC). The project has been funded with the support from the European Union within Jean Monnet Actions under ERASMUS+ Programme. This publication reflects the views only of the authors, and the European Commission cannot be held responsible for any use which may be made of the information contained therein.

Artykuł poświęcony jest analizie wojennych wypraw Piastów na ziemie Rurykowiczów połączonych z oblężeniem, szturmem i zdobyciem miast ruskich lub wkroczeniem do nich bez oporu. Biorąc pod uwagę bardzo aktywny dialog międzydynastyczny na wszystkich możliwych płaszczyznach, w tym samym czasie obserwowano dużą intensywność najazdów Polaków na sąsiednie ziemie wschodnie. Łączna liczba kampanii, które zakończyły się w XI–XIV w. dewastacją miast Rurykidów lub ich okolic, wynosiła co najmniej 24. Ponadto Polacy ponad 10 razy wkraczali na Ruś, występując w niektórych miastach jako obrońcy, sprzymierzeńcy czy opiekunowie miejscowych książąt ruskich, zwłaszcza w pierwszych dziesięcioleciach XIII w. Do najbardziej dramatycznych ze względu na skalę grabieży należały: wjazd Bolesława Chrobrego do Kijowa w 1018 r., zdobycie Wołynia Wołyńskiego przez Leszka Białego w latach 1207–1208, a także zdobycie Lwowa i Przeworska przez Leszka Czarnego w 1280 r. Osobno należy rozpatrzyć przykład zdobycia Lwowa przez Kazimierza III w 1340 r. Jednocześnie, poza opisem oblężenia w sierpniu 1245 r. przez Jarosława, nie posiadamy żadnych innych dowodów myśli inżynierskiej, taktyki i strategii przygotowań do szturmu i zdobywania fortyfikacji ruskich przez Piastów. Całkiem możliwe, że źródła po prostu nie przywiązywały do tego dużej wagi. ; The article is devoted to the analysis of the military campaigns of the Piasts into the lands of the Rurikids with further siege, assault and the capture of the Ruthenian towns or entry into them without any resistance. In general considering very active interdynasty dialogue in all possible planes, at the same time we emphasize the high intensity of the invasions of the Poles into the neighboring eastern lands. The total number of the campaigns that ended during the 11th–14th centuries with the devastation of the towns of the Rurikids or their environs was at least 24. In addition, the Poles more than 10 times entered in Rus', appearing in certain cities as a defenders, an allies, a guardians, a protectors of the local Ruthenian princes, especially during the first decades of the 13th century. Among the most dramatic in the aftermath of the looting were the entry of Boleslav the Brave into Kyiv in 1018, the capture of Volhynian Volodymyr by Leszek the White in 1207/8, and also by Leszek the Black in 1280 – Lviv and Perevoresk. The example of the capture of Lviv by Casimir III in 1340 – should be consider separately. At the same time, with the exception of the description of the siege in August 1245 by Yaroslav, we do not have any other evidence of the engineering thought, tactics and strategy of the preparing for an assaults and the capture of Rus'ian fortifications by the Piast. It is quite possible that the sources simply did not attach much importance to this.

As a young and developing city, Astana and its people is preparing its way to become a smart city. A smart city "improves the quality of life for its citizens through technological means" (Guerra, 2017). Kourtit, Nijkamp, & Arribas (2012) define smart cities as highly productive cities as they perform to have highly educated people. Digital Kazakhstan is a state program which aims to augment the quality of life of the mankind by introducing and integrating digital technologies to the citizens' daily life.As technologies play a vital role in improving the people's lives, it has also an effect in the field of education. The educational sector will directly benefit from this technological trend as students, faculty, and researchers will have a faster and convenient way of getting relevant results through the available online tools available in public or academic libraries. The state prepares its nationals to be information and digital literate making its people highly competent and competitive (Digital Kazakhstan, 2018).This paper introduces the development of Institutional Repositories as possible technological component of a smart city. In Kazakhstan, the government is pushing towards providing better online access to its citizens. With this advent of smart city, how can libraries deliver and establish itself as a driving force in developing a smarter city? A smart city is inclusive and it requires effective services that a cultural center just like a library could provide. Libraries are great partners in informing and engaging its citizens through its programs and services (Mersand, Gasco-Hernandez, Gil-Garcia, Burke, Sutherland & Figueroa, 2018). Smart cities should have smart libraries which serve as a central hub for continuous learning and knowledge sharing. Smart libraries are governed by smart people that offersmart place and smartservices (Schöpfel, 2018). Libraries are now seen as centers that could be an avenue for social participation and collaboration and a place where smart people can sharpen their critical thinking skills. Innovative programs, workshops, and trainings are often part of a library service to enhance learning. The government is also embarking on digital library projects being spearheaded by the National Academic Library.The aim of this paper is to introduce the development of Institutional Repositories as possible technological component of a smart city. With projects being developed, how sufficient in terms of open access information does the five largest cities of Kazakhstan have? State universities have their own institutional repository projects that may be a good inclusion to the smart city project. A survey of Astana university libraries and other four major cities was conducted to find out the number of existing Institutional Repositories that could possibly support the goal of the government to realize its full potential to be an innovative smart city. Furthermore, the paper will highlight challenges that each library is currently facing in building an institutional repository with a goal of improving the open access environment in Kazakhstan ; Как молодой и развивающийся город, Астана и ее жители планируют развитие умного города. Умный город «улучшает качество жизни своих граждан с помощьюновых технологий» [9]. Kourtit, Nijkamp & Arribas [10] определяют умные города как высокопродуктивные города, в которых работают высокообразованные люди. Эта статья представляет развитие институциональных репозиториев как возможную технологическую составляющую умного города. В Казахстане правительство стремится обеспечить своим гражданам более широкий доступ к Интернету. Правительство также инициировало проект создания Казахстанской национальной электронной библиотеки, возглавляемой Национальной Академической Библиотекой. Насколько достаточно пять крупнейших городов Казахстана с учетом разрабатываемых проектов предоставляют и поддерживают открытый доступ к информации? Государственные университеты имеют свои собственные проекты – Институциональные Репозитории, которые могут быть одним из главных направлений в развитии проекта «Умный город». Авторами был проведен опрос университетских библиотек Нур-Султана (Астаны) и четырех других крупных городов, чтобы выяснить количество существующих институциональных репозиториев, которые могли бы поддержать цель правительства в реализации инновационного и умного города. В данной статье освещены проблемы, с которыми в настоящее время сталкиваются библиотеки при создании институционального репозитория с целью улучшения среды открытого доступа в Казахстане. Результаты опроса показали, что не во всех умных городах Казахстана существуют институциональные репозитории. ; Як молоде та розвиваюче місто, Астана та її жителі планують розвиток розумного міста. Розумне місто «покращує якістьжиття своїх громадян за допомогою нових технологій» [9]. Kourtit, Nijkamp &Arribas [10] визначають розумні міста як високопродуктивні міста, в яких працюють високоосвічені люди. Ця стаття являє розвиток інституційних репозитаріїв як можливу технологічну складову розумного міста. У Казахстані уряд прагне забезпечити своїм громадянам більш широкий доступ до Інтернету. Уряд також ініціювала проект створення Казахстанської національної електронної бібліотеки, яку очолює Національна Академічна Бібліотека. Наскільки достатньо п'яти найбільших міст Казахстану з урахуванням розроблюваних проектів, які надають і підтримують відкритий доступ до інформації? Державні університети мають свої власні проекти – Інституційні Репозиторії, які можуть бути одним із головних напрямків у розвитку проекту «Розумне місто». Авторами було проведено опитування серед університетських бібліотек Нур-Султана (Астани) і чотирьох інших великих міст, для з'ясування кількості існуючих інституційних репозитаріїв, які могли б підтримати мету уряду в реалізації інноваційного та розумного міста. У цій статті висвітлено проблеми, з якими на сьогодні стикаються бібліотеки при створенні інституційного репозиторію з метою поліпшення середовища відкритого доступу в Казахстані. Результати опитування показали, що не у всіх розумних містах Казахстану існують інституційні репозиторії.

As a young and developing city, Astana and its people is preparing its way to become a smart city. A smart city "improves the quality of life for its citizens through technological means" (Guerra, 2017). Kourtit, Nijkamp, & Arribas (2012) define smart cities as highly productive cities as they perform to have highly educated people. Digital Kazakhstan is a state program which aims to augment the quality of life of the mankind by introducing and integrating digital technologies to the citizens' daily life.As technologies play a vital role in improving the people's lives, it has also an effect in the field of education. The educational sector will directly benefit from this technological trend as students, faculty, and researchers will have a faster and convenient way of getting relevant results through the available online tools available in public or academic libraries. The state prepares its nationals to be information and digital literate making its people highly competent and competitive (Digital Kazakhstan, 2018).This paper introduces the development of Institutional Repositories as possible technological component of a smart city. In Kazakhstan, the government is pushing towards providing better online access to its citizens. With this advent of smart city, how can libraries deliver and establish itself as a driving force in developing a smarter city? A smart city is inclusive and it requires effective services that a cultural center just like a library could provide. Libraries are great partners in informing and engaging its citizens through its programs and services (Mersand, Gasco-Hernandez, Gil-Garcia, Burke, Sutherland & Figueroa, 2018). Smart cities should have smart libraries which serve as a central hub for continuous learning and knowledge sharing. Smart libraries are governed by smart people that offersmart place and smartservices (Schöpfel, 2018). Libraries are now seen as centers that could be an avenue for social participation and collaboration and a place where smart people can sharpen their critical thinking skills. Innovative programs, workshops, and trainings are often part of a library service to enhance learning. The government is also embarking on digital library projects being spearheaded by the National Academic Library.The aim of this paper is to introduce the development of Institutional Repositories as possible technological component of a smart city. With projects being developed, how sufficient in terms of open access information does the five largest cities of Kazakhstan have? State universities have their own institutional repository projects that may be a good inclusion to the smart city project. A survey of Astana university libraries and other four major cities was conducted to find out the number of existing Institutional Repositories that could possibly support the goal of the government to realize its full potential to be an innovative smart city. Furthermore, the paper will highlight challenges that each library is currently facing in building an institutional repository with a goal of improving the open access environment in Kazakhstan ; Как молодой и развивающийся город, Астана и ее жители планируют развитие умного города. Умный город «улучшает качество жизни своих граждан с помощьюновых технологий» [9]. Kourtit, Nijkamp & Arribas [10] определяют умные города как высокопродуктивные города, в которых работают высокообразованные люди. Эта статья представляет развитие институциональных репозиториев как возможную технологическую составляющую умного города. В Казахстане правительство стремится обеспечить своим гражданам более широкий доступ к Интернету. Правительство также инициировало проект создания Казахстанской национальной электронной библиотеки, возглавляемой Национальной Академической Библиотекой. Насколько достаточно пять крупнейших городов Казахстана с учетом разрабатываемых проектов предоставляют и поддерживают открытый доступ к информации? Государственные университеты имеют свои собственные проекты – Институциональные Репозитории, которые могут быть одним из главных направлений в развитии проекта «Умный город». Авторами был проведен опрос университетских библиотек Нур-Султана (Астаны) и четырех других крупных городов, чтобы выяснить количество существующих институциональных репозиториев, которые могли бы поддержать цель правительства в реализации инновационного и умного города. В данной статье освещены проблемы, с которыми в настоящее время сталкиваются библиотеки при создании институционального репозитория с целью улучшения среды открытого доступа в Казахстане. Результаты опроса показали, что не во всех умных городах Казахстана существуют институциональные репозитории. ; Як молоде та розвиваюче місто, Астана та її жителі планують розвиток розумного міста. Розумне місто «покращує якістьжиття своїх громадян за допомогою нових технологій» [9]. Kourtit, Nijkamp &Arribas [10] визначають розумні міста як високопродуктивні міста, в яких працюють високоосвічені люди. Ця стаття являє розвиток інституційних репозитаріїв як можливу технологічну складову розумного міста. У Казахстані уряд прагне забезпечити своїм громадянам більш широкий доступ до Інтернету. Уряд також ініціювала проект створення Казахстанської національної електронної бібліотеки, яку очолює Національна Академічна Бібліотека. Наскільки достатньо п'яти найбільших міст Казахстану з урахуванням розроблюваних проектів, які надають і підтримують відкритий доступ до інформації? Державні університети мають свої власні проекти – Інституційні Репозиторії, які можуть бути одним із головних напрямків у розвитку проекту «Розумне місто». Авторами було проведено опитування серед університетських бібліотек Нур-Султана (Астани) і чотирьох інших великих міст, для з'ясування кількості існуючих інституційних репозитаріїв, які могли б підтримати мету уряду в реалізації інноваційного та розумного міста. У цій статті висвітлено проблеми, з якими на сьогодні стикаються бібліотеки при створенні інституційного репозиторію з метою поліпшення середовища відкритого доступу в Казахстані. Результати опитування показали, що не у всіх розумних містах Казахстану існують інституційні репозиторії.

This article concerns with the specific character of cross-border links between the cities of Bendery and Dubossary separated by pseudo-state border. Despite the general statement of local authorities of Moldova and Transnistria that cross-border cooperation is almost absent now, in reality it is wide spread at the local level – to a greater extent between citizens and to a less extent between local authorities in the sphere of housing, transportation, social security, education, health, trade, and etc. Politically and ideologically partitioned cities of Bendery and Dubossary paradoxically remain complex in the context of everyday life. Emerging integral "cross-border landscapes" seem to be a good proving ground for testing possible methods for resolution of political conflict, which has inspired the appearance of the pseudo-state border. Removing the contradictions that exist today between Moldova and Transnistria at the zones of their direct contacts, in particular inside the divided cities, may mark a good start for further gradual "step-by-step" negotiation of the conflict. ; В статье рассмотрена специфика трансграничных связей, существующих в разделенных псевдогосударственной границей городах Бендеры и Дубоссары. Несмотря на повсеместное утверждение официальных лиц Молдовы и Приднестровья о том, что такого рода взаимодействие сейчас практически отсутствует, в реальности оно широко распространено на низовом уровне – в большей степени между отдельными гражданами, в меньшей степени между представителями местных властей в сферах ЖКХ, транспорта, социального обеспечения, образования, здравоохранения, торговли и т.п. Будучи разделенными политически и идеологически, города Бендеры и Дубоссары парадоксальным образом остаются целостными комплексами с точки зрения повседневной жизни горожан. Формирующиеся таким образом единые "трансграничные ландшафты" представляются перспективными полигонами для разработки и отладки возможных путей и методов разрешения политического конфликта, инспирировавшего появление псевдогосударственного рубежа. Снятие существующих противоречий между Молдовой и Приднестровьем в зонах непосредственного соприкосновения сторон, в том числе внутри разделенных городов, может положить начало поэтапному урегулированию конфликта.