Suchergebnisse

In recent years, the Criminal Procedure Code of the Republic of Belarus (hereinafter referred to as the Code of Criminal Procedure) has been amended to simplify and speed up judicial procedures. One of these stories was the appearance of absentee production in 2016. According to Part 1 of Art. 459 Code of Criminal Procedure applies to a person accused of committing a crime that does not represent a great public danger, when the accused fully admits his guilt and civil suit, if he is brought, the recognition made by him is not disputed by any of the parties and is not in doubt with the judge and the guilt of the accused, the legal qualification of the act and the consent of the accused and the victim to the trial in absentia in court are not in doubt; there are no other obstacles to sentencing ra without trial. This article raises the problem of the legal nature of the specified procedure for resolving cases by the court and its compliance with the constitutional provision on the adversarial nature of justice; it is stated that the existing in the legislation of Belarus the construction of the contest as a constitutional principle actually takes the procedure of sentencing without a trial beyond the scope of justice. In such circumstances, competition limits the legislator in creating a more flexible model of justice that meets current trends in simplifying ordinary judicial procedures. In this regard, it is concluded that it is advisable to revise the constitutional version of the principle of competition by supplementing Article 115 of the Constitution of the Republic of Belarus with a norm allowing for the possibility of derogation from it in cases provided for by law. ; В последние годы в Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь (далее – УПК) вносятся дополнения и изменения, направленные на упрощение и ускорение судебных процедур. Одной из таких новелл стало появление в 2016 году заочного производства. Согласно ч. 1 ст. 459 УПК данный порядок применяется в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления, не представляющего большой общественной опасности, когда обвиняемый полностью признает свою вину и гражданский иск, если он предъявлен, сделанное им признание не оспаривается какой-либо из сторон и не вызывает сомнения у судьи, а также не вызывают сомнения виновность обвиняемого, юридическая квалификация деяния и добровольность согласия обвиняемого и потерпевшего на заочное производство в суде, отсутствуют иные препятствия постановлению приговора без судебного разбирательства. В настоящей статье поднимается проблема правовой природы указанного порядка разрешения дел судом и его соответствия конституционному установлению о состязательности правосудия; констатируется, что существующая в законодательстве Беларуси конструкция состязательности как конституционного принципа фактически выводит процедуру постановления приговора без судебного разбирательства за рамки правосудия. При таких обстоятельствах состязательность ограничивает законодателя в создании более гибкой модели правосудия, отвечающей современным тенденциям упрощения обычных судебных процедур. В этой связи делается вывод о целесообразности пересмотра конституционной редакции принципа состязательности путем дополнения ст. 115 Конституции Республики Беларусь нормой, допускающей возможность отступления от него в случаях, предусмотренных законом. ; Останніми роками в Кримінально-процесуальний кодекс Республіки Білорусь (далі – КПК) вносяться доповнення і зміни, спрямовані на спрощення та прискорення судових процедур. Однією з таких новел стала поява в 2016 році заочного провадження.Згідно з ч. 1 ст. 459 КПК даний порядок застосовується щодо особи, обвинувачуваної у вчиненні злочину, що не становить значної суспільної небезпеки, коли обвинувачений повністю визнає свою вину і цивільний позов, якщо він пред'явлений, зроблене ним визнання не заперечується жодною зі сторін і не викликає сумніву у судді, а також не викликають сумніву винність обвинуваченого, юридична кваліфікація діяння і добровільність згоди обвинуваченого і потерпілого на заочне провадження в суді, відсутні інші перешкоди для винесення вироку без судового розгляду. У цій статті порушується проблема правової природи зазначеного порядку вирішення справ судом і його відповідності конституційному установленню про змагальність правосуддя; констатується, що існуюча в законодавстві Білорусі конструкція змагальності як конституційного принципу фактично виводить процедуру постановлення вироку без судового розгляду за рамки правосуддя. При таких обставинах змагальність обмежує законодавця в створенні більш гнучкої моделі правосуддя, що відповідає сучасним тенденціям спрощення звичайних судових процедур. З огляду на це робиться висновок про доцільність перегляду конституційної редакції принципу змагальності шляхом доповнення ст. 115 Конституції Республіки Білорусь нормою, що допускає можливість відступу від нього у випадках, передбачених законом.

Предпринятый в проекте федерального закона о внесении изменений в Уголовно- процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с реализацией Концепции развития сети служб медиации до 2017 года план комплексных мероприятий в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого в Российской Федерации наступает уголовная ответственность, заставляет задуматься о необходимости реформирования законодательства Российской Федерации в направлении зашиты прав и интересов детей, а также создания дружественного к ребенку правосудия. Необходимая правовая зашита несовершеннолетних в судебном процессе не только поможет ребенку в компенсации возрастных трудностей, но и предотвратит его неадекватную реакцию на конфликтную ситуацию. Автор разделяет мнение, что для решения проблем ювенальной юстиции целесообразно уже теперь установить обязательное правило, в соответствии с которым в производстве по делам данной категории дел должны участвовать наиболее квалифицированные следователи, прокуроры, судьи и адвокаты, специализирующиеся на делах несовершеннолетних, прошедшие курсы повышения квалификации в области психологии. Требует регулирования также статус педагога (психолога) как участника уголовного процесса. ; Taken in the draft Federal law on amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the implementation of the Concept of development of a network of mediation services until 2017 plan integrated activities in implementing restorative justice for children, including those who committed socially dangerous acts, but have not reached the age at which in the Russian Federation of criminal responsibility, raises questions about the need to reform the legislation of the Russian Federation to protect the rights and interests of children and creation of childfriendly justice. Adequate legal protection of minors in the judicial process will not only help the child in the compensation of age-related difficulties, but also to prevent its inappropriate response to the conflict situation. The author shares the view that to solve the problems of veal judges it is advisable right now to bezel set a rule, according to which in the proceedings on this category of cases should engage the best selection of slate, Prosecutor, judges and lawyers specialized in juvenile cases, passed courses of improvement of qualification in the field of psychology. Regulation of the status of a teacher (psychologist) as a participant in the criminal process is required.

The subject. The article is devoted to the investigation of the main direct object and the circle of victims are subjected of harm by criminal acts stipulated by pts. 1, 2 of art. 294 of the Criminal Code of the Russian Federation.The purpose of the paper is to identify does the art. 294 of Criminal Code of the Russian Federation meets the other provisions of criminal procedure legislation.The methodology of research includes methods of complex analysis, synthesis, as well as formal-logical, comparative legal and formal-legal methods.Results and scope of application. The content of art. 294 of the Criminal Code of the Russian Federation does not comply with the provisions of the criminal procedure law. The discrep-ancy lies in terms of the range of participants in criminal proceedings and the functions performed by them, as well as the actual content and correlation of such stages of criminal proceedings as the initiation of criminal proceedings and preliminary investigation. In addi-tion, the current state of art. 294 of the Criminal Code of the Russian Federation does not take into account the ever-widening differentiation of criminal proceedings.The circle of victims listed in pt. 2 of art. 294 of the Criminal Code of the Russian Federation should be supplemented by such participants in the criminal process as a criminal investi-gator, the head of the investigative body, the head of the inquiry department, the head of the body of inquiry. At the same time, the author supports the position that the criminal-legal protection of the said persons should cover not only their activities at the stage of preliminary investigation, but also of the entire pre-trial proceedings as a whole.The circle of criminal acts provided for in art. 294 of the Criminal Code of the Russian Fed-eration, should also be specified with an indication of encroachment in the form of kidnapping, destruction or damage to such a crime as materials of criminal, civil and other cases, as well as material evidence.Conclusions. The content of art. 294 of the Criminal Code of the Russian Federation does not comply with the provisions of the criminal procedure law. The author formulates the conclusion that the circle of victims listed in pt. 2 of art. 294 of the Criminal Code should be broadened and joins the position that the criminal-legal protection of these persons should cover not only their activities at the stage of preliminary investigation, but also of the entire pre-trial proceedings as a whole. ; Исследуются основной непосредственный объект и круг лиц, которым может быть причинен вред преступными деяниями, предусмотренными ч. 1, 2 ст. 294 УК РФ. Де-лается вывод, что содержание ст. 294 УК РФ не соответствует положениям уголовно-процессуального законодательства, а круг потерпевших, перечисленных в ч. 2 ст. 294 УК РФ, должен быть расширен – тем самым подтверждается позиция, что уголовно-правовая охрана указанных лиц должна охватывать не только их деятельность на ста-дии предварительного расследования, но и всего досудебного производства в целом.

The purpose of writing this article is the rationale of securing the rights of the minor accused on the court with participation of jurors. Analyzing the changes in the current criminal procedure legislation, the legal positions of the Konstitutional Court of the Russian Federation, the authors conclude that there is no equal access to justice in criminal proceedings for Russian citizens. The authors note, that the jury is a constitutionally approved method of citizen participation in the administration of justice, and has a special constitutional and legal significance. ; Целью написания данной статьи является обоснование закрепления права несовершеннолетних обвиняемых на суд с участием присяжных заседателей. Анализируя изменения действующего уголовно-процессуального законодательства, правовые позиции Конституционного Суда РФ, авторы приходят к выводу об отсутствии равного доступа к правосудию в уголовном судопроизводстве для граждан России, несмотря на то, что суд присяжных как конституционно одобряемый способ участия граждан в отправлении правосудия, имеет особую конституционно-правовую значимость.

We consider the composition of discriminatory crimes, primarily the composition of Article 136 of the Criminal Code of the Russian Federation. The shortcomings of this article, the reasons for its non-use are analyzed. The problem of differentiation of criminal and other types of responsibility for discriminatory offenses, as well as the problem of differentiation of discriminatory and lawful restriction of constitutional rights and freedoms of citizens is touched upon. The conclusion is made about the need to improve antidiscrimination legislation, the practice of its implementation, as well as the need for an anti-discrimination ideology and anti-discrimination education at the state level. ; Рассматриваются составы дискриминационных преступлений, прежде всего состав ст. 136 УК РФ. Анализируются недостатки данной статьи, причины ее неприменения. Затрагивается проблема разграничения уголовной и иных видов ответственности за дискриминационные правонарушения, а также проблема разграничения дискриминационного и правомерного ограничения конституционных прав и свобод граждан. Делается вывод о необходимости совершенствования антидискриминационного законодательства, практики его реализации, а также необходимости антидискриминационной идеологии и антидискриминационного воспитания на государственном уровне.

The subject of the article is realization of adversarial process principle in Russian criminal proceedings.The purpose of the article is to disclose the list of systemic flaws in modern criminal justice. The hypothesis of the study is the thesis that the ongoing transformation of the criminal procedure did not lead to its transformation on the basis of the principle of the adversarial process.The authors use formal‐legal and comparative‐legal methods as well as legal interpretation of the text of Russian Criminal Procedure Code and Russian Constitutional Court's decisions.The main results and scope of their application. The problem field of the research is the analysis of the latest changes in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and their influence on the qualitative modernization of the domestic justice. For optimal understanding of the problem field, the authors used a set of general scientific and private‐scientific methods. The article provides a brief overview of the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation and judicial acts reflecting the views of the law enforcers on the motivation of the sentence. In the introduction, the authors justify the relevance of the study, also discusses possible criteria for the fairness of a judicial decision in criminal justice. The second section analyzes the main trends in overcoming the accusatory bias in criminal proceedings and determines the relationship between constitutional legal and criminal procedural parameters of justice and the validity of judicial decisions. The third section examines the main shortcomings of the elements of judicial control in pre‐trial criminal proceedings and assesses the prospects for the establishment of an investigative judge. In the fourth section, the authors explore the specifics of the legalization of operative information as evidence in a criminal case, taking into account the legal positions of the Constitutional Court. The fifth section is devoted to the analysis of the latest changes in the criminal procedure law regarding the order of consideration of cases in the appellate and cassation instances. In the sixth section, the dynamics of doctrinal views on the systemic flaws of the Russian criminal process are examined.The main proposals for the improvement of the Russian criminal procedure legislation are formulated in the conclusion. It is concluded that the principle of the adversarial process is not taken into consideration completely during the transformation of the criminal procedure in Russia. ; Раскрывается перечень системных недостатков современного уголовного судопроизводства. Гипотезой исследования является тезис о том, что продолжающиеся преобразования порядка осуществления уголовно‐процессуальной деятельности не привели к ее трансформации на основе принципа состязательности процесса. Проблемным полем исследования является анализ новейших изменений в Уголовно‐процессуальном кодексе РФ и их влияние на качественную модернизацию отечественного правосудия. В заключение сформулированы предложения по совершенствованию российского уголовно‐процессуального законодательства.

The subject. The system of crimes against justice includes four groups of acts, each of which encroaches on a separate group of public relations: crimes that threaten the security of justice, crimes that undermine its justice, crimes that prevent the reasonable adjudication and crimes that execution of judicial decisions.The purpose of the paper is to confirm or refute the hypothesis that the criminal legal response in Russia to groups of crimes in the sphere of justice is not adequate to the degree of their social danger.The methodology. The concept of criminal legal response was chosen as a methodological basis for the analysis of the practice of sentencing. This concept highlights the following types of criminal legal response: lack of response; very weak response – the number of convicts does not exceed 10; weak response – the number of convicts is small, calculated in dozens; adequate response – the number of convicts and penalties correspond to the criminological characteristics of the crime; intensive response – the inevitability of punishment is ensured by the enforcement of rules; punitive response – the norm is applied on the basis of the "letter, not the spirit" of the law; reflexive response – the imposition of punishment "their" in conditions of increased public attention, "resonance" of the case; protest response – judicial practice is in conflict with ill‐conceived legislative innovations.The main results and scope of their application. The weakest, very weak criminal‐legal response or complete absence of criminal‐legal response in the sphere of justice is the most typical in Russia. It is explained by various factors, and the professional lack of competence and the motive of "protection of the honor of the uniform" appear most frequent. The criminal‐legal impact is punitive in relation to the insult of public officer (art. 319 of the Russian Criminal Code). Criminal liability for insulting a public officer is anachronism in the context of full or partial decriminalization of insults in general (art. 130 of the Russian Criminal Code) and beatings (art. 116 of the Russian Criminal Code).Conclusion. The purpose of the study is reached the hypothesis is confirmed partially – in relation to the inadequacy of criminal penalties for insulting a public officer. Decriminalization of art. 319 of the Russian Criminal Code is necessary. Save it in the current Criminal Сode leads to a "witch hunt", in addition to receiving a criminal record every year by thousands of people (that stain not only their biography but also biography of their loved ones). There is art. 5.61 "Insult" in Russian Code of administrative offences. It is proposed to supplement art. 5.61 of the Code of administrative offences of the fourth part: "insulting a public officer during the performance of their official duties" simultaneously with the de‐ criminalization of art. 319 of the Criminal Code. ; На основе концепции уголовно‐правового реагирования характеризуется практика назначения наказания за четыре группы преступлений в сфере правосудия: угрожающих безопасности правосудия, подрывающих его справедливость, препятствующих обоснованному вынесению судебных решений и их исполнению. Выявлены различные модели уголовно‐правового реагирования на отдельные категории преступлений, определены возможности коррекции судебной практики.