Suchergebnisse

The article examines the influence of V.S. Solovyov on the writers and poets of the Silver age. On the material of the works of Solovyov, related to the «сhinese theme»: the articles «Russia and Europe», «China and Europe», «Japan», «The enemy from the East»; the review of the first volume of works by E.E. Ukhtomsky; the poems «Panmongolizm» and «Dragon»;the tractate «The three conversations about war, progress and the end of world history»; the letter «About the recent events», – is evaluated his influence on D.S. Merezhkovsky's articles: «Yellow-faced positivists», «The coming ham», V.I. Ivanov's articles «Russia, England and Asia», «Inspiration of horror», V.M. Doroshevich's story «Goddess», V.V. Veresaev's story «Under the cedars»; «Chinese poems» and the articles of V.J. Bryusov. The political context of the works, the tradition of depicting China in Russian literature, literary and sinological works on this topic are taken into account. The comparative analysis of texts, the coincidence of a number of theoretical positions, and separate definitions and epithets are revealed. The numbers of Solovyov's positions are revealed, which are reflected in the works of Merezhkovsky and Ivanov: materialism and positivism of the Chinese, the «emptiness» of their philosophy, the denial of life and progress, the «yellow danger», the need for the Christianization of China (the last position in Merezhkovsky is not). Doroshevich's story, written at the height of the ikhetuan rebellion («boxer rebellion»), was influenced by the philosopher's eschatological prophecies. The negative image of China in the poetry of V.J. Bryusov is the textual confirmation of the influence of Solovyov, noted by modern literary criticism.

The article analyzes the role of the unpronounceable (silent) consonant 'h' and the image of the mute letter in Herman Melville's poetics, especially in Moby-Dick, or The Whale. The paper discusses the indistinction of textual objects (the word 'whale', the title of the novel The Whale) and images (white sperm whale Moby Dick, pale characters in Melville's short stories), which is key for characterizing Melville's works as autometatexts. The common characteristics that unite both layers - the graphic, auditory existence of the text and the fictional world of the novel - are 'silence' and 'visibility'. The article examines the structure-forming role of these concepts for the system of the images and motifs and their conceptualization within the framework of Melville's philosophy of creativity and the paradox of the genius who is able to tell the Truth in fiction. The act of creating and reading a text is identified with the process of drawing and seeing a silent letter; the novel then is a transformation field for both the writer and the reader into an architect and a stonemason on the way to comprehending the secret knowledge through the matter of language. The article takes into account the interpretations of the role of the letter 'h' in the novel that are classical in Anglophone Melville studies; the methodology of the French philosophers, who wrote about Melville's work; and modern interpretations from Russian literary criticism.

Objective: to reveal the specific features of the artistic model of the world in K. McCarthy's "The Road" as a philosophical and allegorical novel. Methods: dialectic, genetic, hermeneutic, structural-semiotic, intertextual, systemic. Results of the study can be used in the further study of the philosophical and allegorical novel from the standpoint of modern aesthetics, cultural studies, literary criticism, comparative studies, which, in turn, will deepen understanding of the modern literary process. Conclusion. In his prose writer raises the questions of the relationship of people in the family and the relationship of a person with God, the meaning of human existence and a person's place in the world. Problems of communication between generations, humanity, sacrifice are the main ones for the author. Humanity, according to the author, experienced the first catastrophe even during the Fall, and from that moment it found itself in the confinement of a post-apocalyptic state. The biblical layer of the novel deepens the connection between the problem of post-apocalypse and Christianity, and McCarthy becomes the author of a new religiosity based not so much on faith in God as on interaction between people based on trust, love, renunciation and redemption. T. McCarthy's work opens up new horizons for creating numerous allegories, raising the question of "literature (how artificial is realism?), Existence (are we capable of genuine existence?), Politics (what is left of identity politics?) and law (Where do we define boundaries, what and whom are we excluding and why?) ". The allegory of the Apocalypse in T. McCarthy's novel has the meaning of loneliness, isolationism, renewal, memory, movement, road, death, survival. The author uses a sophisticated storytelling technique (extraspection technique) and experiments with the use of a new language that would be characteristic of the world after the Apocalypse. ; Цель работы: выявить специфические черты художественной модели мира в произведении К. Маккарти «Дорога» как ...

In the paper, we examine chapters XXI–XXIII of War and Peace Book 3 Part 1, where Tolstoy depicts the preparations of the Russian nation to the war of 1812. He portrays the visit of Alexander I to Moscow and his meeting with people: first in the Kremlin, then in the Sloboda Palace, where nobles and merchants are gathered to define the conditions on which militia should be organized. The political problem stated in these chapters could be formulated as the problem of legitimacy of the supreme power, as well as of its relationship with the citizens. We state that the Kremlin scene in chapter XXI shows an archaic scenario of power that could remind of the old Russian tradition of the Zemsky Sobor. The next two chapters represent a more modern and more western scenario of power in the form of the advisory assembly with estate representation. In our opinion, Tolstoy, while creating these episodes, was deeply impressed by publications on D. V. Karakozov's attempt on the life of Alexander II and by the Slavophiles' and Westernizers' (mainly B. N. Chicherin's) works on the Ancient Russian and Western models of popular representation. DOI:10.31168/2305-6754.2021.10.2.8 ; В статье рассматриваются главы XXI–XXIII первой части третьего тома «Войны и мира» Л. Н. Толстого, в которых описывается приезд в Москву императора Александра I в июле 1812 г. и его встречи с москвичами в преддверии Отечественной войны. В этих эпизодах Толстой не просто воспроизводит исторические события начала XIX века, но и образно воссоздает разные типы представительства, выражает свое к ним отношение. В эпизоде, описывающем приветствие императора народом в Кремле, можно видеть модель народного представительства совещательного типа, заставляющую вспомнить древнерусские Земские соборы, в то время как сцена встречи Александра с дворянством и купечеством в Слободском дворце моделирует уже законосовещательное представительство по западному образцу и на сословной основе. Интерес Толстого к политической проблематике такого рода был обусловлен спорами о конституции и общественном мнении в пореформенной российской прессе. В качестве непосредственных источников указанных сцен романа мы рассматриваем передовицы М. Н. Каткова в газете «Московские ведомости», посвященные покушению Д. В. Каракозова на Александра II 4 апреля 1866 г., книгу Б. Н. Чичерина «О народном представительстве», также изданную в 1866 г., и работы славянофилов о характере взаимоотношений верховной власти и народа в допетровской и современной России. DOI:10.31168/2305-6754.2021.10.2.8

Речь идет о сложной специфике научной ситуации в Центральной Европе 20–30-х гг. ХХ ст., отразившейся в деятельности русских формалистов и Пражского лингвистического кружка на фоне автономного яруса в литературоведческих исследованиях межвоенной Чехословакии, которая в итоге генерировала "русско-французско-американскую связанность". Вопрос рассматривается на примере медиевиста Сергия Вилинского, у которого в свое время учился М. Бахтин, позже вошедшего в среду чешских богемистов. Исследование опирается на архивные материалы университета им. Масарика в Брно. Освещаются неизвестные ранее подробности его научной биографии, аргументируется смена проблематики его изысканий, свидетельствующая о безусловном влиянии жизненных обстоятельств на научное творчество, о сложности самореализации ученого в новом для себя контексте. ; Йдеться про складну специфіку наукової ситуації в Центральній Європі 20–30-х рр. ХХ ст., що позначилася на діяльності російських формалістів і Празького лінгвістичного гуртка на тлі автономного ярусу в літературознавчих дослідженнях міжвоєнної Чехословаччини, яка в підсумку генерувала "російсько-французько-американську зв'язаність". Питання розглядається на прикладі медієвіста Сергія Вілінського, у якого свого часу навчався М. Бахтін та який пізніше увійшов у середовище чеських богемістів. Дослідження спирається на архівні матеріали університету ім. Масарика в Брно. Висвітлюються невідомі раніше подробиці його наукової біографії, аргументується зміна проблематики його досліджень, що свідчить про безумовний вплив життєвих обставин на наукову творчість, про складність самореалізації вченого в новому для себе контексті. ; The article treats a question about a complex feature of a scientific situation in the Central Europe of the years 20–30 of the XX-th century, reflected in the activity of Russian formalists and Prague linguistic circle on a background of the independent circle in literary criticism researches of the intermilitary Czechoslovakia which generated "Russian-French-American coherenceˮ. The question is considered on the example of medievalist Sergii Vilinskii (who teached M. Bakhtin in due time), entered afterwards in the environment of Czech bohemists, special place in his scientific activity was intended for popularization of Russian classical literary heritage, especially works of M. Saltykov-Shchedrin. The given research rested on archival materials of Masaryk University in Brno. The unknown before details of his biography are considered: his way in science, begun in Odessa, continued in St.-Petersburg, completed in the Czech Republic. Change of a problematics of his researches which testifies to unconditional influence of life circumstances on scientific work, to the complexity of self-realization of a scientist in his new context. Unlike sociological critics or Russian radical positivists – from so-called revolutionary democrats – up to populists and the psychologists of literature following traditions of Alexander Potebnja, – Vilinsky follows the A. Veselovsky's line: i.e. the line of integration of comparativistics, historical poetics and a social background.

Речь идет о сложной специфике научной ситуации в Центральной Европе 20–30-х гг. ХХ ст., отразившейся в деятельности русских формалистов и Пражского лингвистического кружка на фоне автономного яруса в литературоведческих исследованиях межвоенной Чехословакии, которая в итоге генерировала "русско-французско-американскую связанность". Вопрос рассматривается на примере медиевиста Сергия Вилинского, у которого в свое время учился М. Бахтин, позже вошедшего в среду чешских богемистов. Исследование опирается на архивные материалы университета им. Масарика в Брно. Освещаются неизвестные ранее подробности его научной биографии, аргументируется смена проблематики его изысканий, свидетельствующая о безусловном влиянии жизненных обстоятельств на научное творчество, о сложности самореализации ученого в новом для себя контексте. ; Йдеться про складну специфіку наукової ситуації в Центральній Європі 20–30-х рр. ХХ ст., що позначилася на діяльності російських формалістів і Празького лінгвістичного гуртка на тлі автономного ярусу в літературознавчих дослідженнях міжвоєнної Чехословаччини, яка в підсумку генерувала "російсько-французько-американську зв'язаність". Питання розглядається на прикладі медієвіста Сергія Вілінського, у якого свого часу навчався М. Бахтін та який пізніше увійшов у середовище чеських богемістів. Дослідження спирається на архівні матеріали університету ім. Масарика в Брно. Висвітлюються невідомі раніше подробиці його наукової біографії, аргументується зміна проблематики його досліджень, що свідчить про безумовний вплив життєвих обставин на наукову творчість, про складність самореалізації вченого в новому для себе контексті. ; The article treats a question about a complex feature of a scientific situation in the Central Europe of the years 20–30 of the XX-th century, reflected in the activity of Russian formalists and Prague linguistic circle on a background of the independent circle in literary criticism researches of the intermilitary Czechoslovakia which generated "Russian-French-American coherenceˮ. The question is considered on the example of medievalist Sergii Vilinskii (who teached M. Bakhtin in due time), entered afterwards in the environment of Czech bohemists, special place in his scientific activity was intended for popularization of Russian classical literary heritage, especially works of M. Saltykov-Shchedrin. The given research rested on archival materials of Masaryk University in Brno. The unknown before details of his biography are considered: his way in science, begun in Odessa, continued in St.-Petersburg, completed in the Czech Republic. Change of a problematics of his researches which testifies to unconditional influence of life circumstances on scientific work, to the complexity of self-realization of a scientist in his new context. Unlike sociological critics or Russian radical positivists – from so-called revolutionary democrats – up to populists and the psychologists of literature following traditions of Alexander Potebnja, – Vilinsky follows the A. Veselovsky's line: i.e. the line of integration of comparativistics, historical poetics and a social background.

Речь идет о сложной специфике научной ситуации в Центральной Европе 20–30-х гг. ХХ ст., отразившейся в деятельности русских формалистов и Пражского лингвистического кружка на фоне автономного яруса в литературоведческих исследованиях межвоенной Чехословакии, которая в итоге генерировала "русско-французско-американскую связанность". Вопрос рассматривается на примере медиевиста Сергия Вилинского, у которого в свое время учился М. Бахтин, позже вошедшего в среду чешских богемистов. Исследование опирается на архивные материалы университета им. Масарика в Брно. Освещаются неизвестные ранее подробности его научной биографии, аргументируется смена проблематики его изысканий, свидетельствующая о безусловном влиянии жизненных обстоятельств на научное творчество, о сложности самореализации ученого в новом для себя контексте. ; Йдеться про складну специфіку наукової ситуації в Центральній Європі 20–30-х рр. ХХ ст., що позначилася на діяльності російських формалістів і Празького лінгвістичного гуртка на тлі автономного ярусу в літературознавчих дослідженнях міжвоєнної Чехословаччини, яка в підсумку генерувала "російсько-французько-американську зв'язаність". Питання розглядається на прикладі медієвіста Сергія Вілінського, у якого свого часу навчався М. Бахтін та який пізніше увійшов у середовище чеських богемістів. Дослідження спирається на архівні матеріали університету ім. Масарика в Брно. Висвітлюються невідомі раніше подробиці його наукової біографії, аргументується зміна проблематики його досліджень, що свідчить про безумовний вплив життєвих обставин на наукову творчість, про складність самореалізації вченого в новому для себе контексті. ; The article treats a question about a complex feature of a scientific situation in the Central Europe of the years 20–30 of the XX-th century, reflected in the activity of Russian formalists and Prague linguistic circle on a background of the independent circle in literary criticism researches of the intermilitary Czechoslovakia which generated "Russian-French-American coherenceˮ. The question is considered on the example of medievalist Sergii Vilinskii (who teached M. Bakhtin in due time), entered afterwards in the environment of Czech bohemists, special place in his scientific activity was intended for popularization of Russian classical literary heritage, especially works of M. Saltykov-Shchedrin. The given research rested on archival materials of Masaryk University in Brno. The unknown before details of his biography are considered: his way in science, begun in Odessa, continued in St.-Petersburg, completed in the Czech Republic. Change of a problematics of his researches which testifies to unconditional influence of life circumstances on scientific work, to the complexity of self-realization of a scientist in his new context. Unlike sociological critics or Russian radical positivists – from so-called revolutionary democrats – up to populists and the psychologists of literature following traditions of Alexander Potebnja, – Vilinsky follows the A. Veselovsky's line: i.e. the line of integration of comparativistics, historical poetics and a social background.

The new book by Alexey Pautkin, professor at Lomonosov Moscow
State University, is a collection of papers on various aspects of Russian literary history. Th e book comprises two parts, the fi rst one concerning mediaeval and the
second modern literature. The book features diverse research approaches, comparing mediaeval and modern as well as Russian and foreign literature and interweaving criticism with adjacent disciplines, from chronology to art history and cultural
studies.

The article discusses the feuilleton genre inA. T. Averchenko's literary journalism of 1917–1918. The object of literary analysis are "My conversation with Nicholas Romanov", "My Self-determination", "Notes of a Year-old Child", "Jump of a Sailor Kovalchuk". The aspects of the writer's perception of the events of the revolution and the Civil war, their reflection as a manifestation of the crisis in the public consciousness are investigated. Analyzing the typical samples of Averchenko's feuilleton legacy the author draws attention to the particular poetics inherent in the works of journalism, publicism (the writer's tendency), informativeness, stylistic expression, synthesis of analytics and criticism. Creativity of A. T. Averchenko is a vivid example of the feuilleton tradition which is based on the literary categories of comic, publicism and fiction. By using irony as the dominant means of criticism a writer portrays the socio- political events on the example of individual and personal minor aspects of reality. The aim of the author that determines the nature of the selected information appeals to a proper aesthetic perception of an addressee.Key words: publicism, Bolshevism, feuilleton, satire, grotesque, black humor. ; У статті розглядається жанр фейлетону у письменницькій публіцистиці А. Т. Аверченка періоду 1917–1918 років. Об'єктом літературознавчого аналізу стали «Моя розмова з Миколою Романовим», «Моє самовизначення», «Записки годовалої дитини», «Стрибок матроса Ковальчука», в яких досліджуються аспекти письменницького сприйняття подій революції та гро- мадянської війни, їх відображення як прояв кризи в суспільній свідомості.Аналізуючи найяскравіші зразки фейлетонної творчості, автор статті звертає увагу на особливості поетики, притаманні творам публіцистики: публіцистичність (пристрасність автора), інформативність, стилістичну експресію, синтез аналітики і критики. Творчість А. Т. Аверченка являє собою зразок фейлетонної традиції, в основі якої знаходяться базові літературні категорії – комічність, публіцистичність, художність. За допомогою іронії як домінантного засобу критики письменник зображує суспільно-політичні події на прикладі індивідуально-особистісного, незначного явища дійсності. Авторська установка, що визначає характер відбору інформації, апелює до певного естетичного сприйняття адресата.Ключові слова: публіцистичність, більшовизм, фейлетон, сатира, гротеск, чорний гумор. В статье рассматривается жанр фельетона в писательской публицистике А. Т. Аверченко периода 1917–1918 годов. Объектом литературоведческого анализа стали «Мой разговор с Николаем Романовым», «Мое самоопределение», «Записки годовалого ребенка», «Прыжок матроса Ковальчука», в которых исследуются аспекты писательского восприятия событий революции и гражданской войны, их отражение как проявление кризиса в общественном сознании. Анализируя ярчайшие образцы фельетонного творчества, автор статьи обращает внимание на особенности поэтики, свойственные произведениям публицистики: публицистичность (пристрастность автора), информативность, стилистическую экспрессию, синтез аналитики и критики. Творчество А. Т. Аверченко представляет пример фельетонной традиции, в основе которой находятся базовые литературные категории – комическое, публицистичность, художественность. С помощью иронии как доминантного средства критики писатель изображает общественно- политические события на примере индивидуально-личностного, незначительного явления действительности. Авторская установка, определяющая характер отбора информации, аппелирует к определенному эстетическому восприятию адресата.Ключевые слова: публицистичность, большевизм, фельетон, сатира, гротеск, черный юмор. The article discusses the feuilleton genre inA. T. Averchenko's literary journalism of 1917–1918. The object of literary analysis are "My conversation with Nicholas Romanov", "My Self-determination", "Notes of a Year-old Child", "Jump of a Sailor Kovalchuk". The aspects of the writer's perception of the events of the revolution and the Civil war, their reflection as a manifestation of the crisis in the public consciousness are investigated. Analyzing the typical samples of Averchenko's feuilleton legacy the author draws attention to the particular poetics inherent in the works of journalism, publicism (the writer's tendency), informativeness, stylistic expression, synthesis of analytics and criticism. Creativity of A. T. Averchenko is a vivid example of the feuilleton tradition which is based on the literary categories of comic, publicism and fiction. By using irony as the dominant means of criticism a writer portrays the socio- political events on the example of individual and personal minor aspects of reality. The aim of the author that determines the nature of the selected information appeals to a proper aesthetic perception of an addressee.Key words: publicism, Bolshevism, feuilleton, satire, grotesque, black humor.

Purpose: To consider, how specificity intertextual communications to lead
I.D.Surguchev's tale and M.Meterlink's play-fairy tale are determined by a genre originality of a literary work.
Methodology: The basic methods is the intertextual analysis and the historicaltypological method, allowing to reveal interrelation of I.D. Surguchev's creativity
with previous literary traditions.
Results: It was suggested an analyzed of intertextual layer I.D.Surguchev's
tale «The Governor» as generation of text and genre conditioning factors that bring
up to date the genre form of hagiography. It was discovered the mechanism of generation and functioning of intertextuality, that made a conditional of genre originality
of the work as the «Easter tale», outlined its intertextual relation to a wider range of
texts.
Practical implications: The concepts staticized in article and the formulated
conclusions can be used at theory of intertextuality to a problem of genre generating.
Theoretical conclusions and a research material can be used on lecture and a practical
training on history of the Russian literature of the XX-th century, by working out of
seminars and the special courses devoted to studying of the literature of first half of
the XX-th century, literary study of local lore, and also I.D.Surguchev's creativity at
philological faculties of high schools, in practice of school teaching.

This article focuses on copyright and related rights related to music and near-music works (literary, scientific) in the media environment. The key legal issues of right holders and users are investigated on the basis of the modern Russian law (Civil Code), and on examples from practice of broadcasters, leading music education institutions and scientific databases. The emphasis is on the music art, literature and science in the digital space of Internet, which today is associated with the largest number of creative innovation, and in which accordingly, there is the greatest number of violations of copyright and related rights. In this regard, the author proposes to amend the current Russian legislation to allow the creation of the organization managing the intellectual property rights in the web on a collective basis.http://mediamusic-journal.com/Issues/4_6.html

Submitted: 29.07.2019. Accepted: 17.04.2020. ; Поступила в редакцию: 29.07.2019. Принята к печати: 17.04.2020. ; Настоящая статья тематически принадлежит актуальному для современного литературоведения направлению изучения городских «сверхтекстов». Предмет исследования — литературный образ г. Змеиногорска, репрезентирующий Рудный Алтай в целом. Материал для анализа — обнаруженные нами художественные произведения о городе, с привлечением фольклорных представлений и историко-географических текстов. Методологической основой статьи выступают исследования «городских текстов» представителей тартуско-московской семиотической школы (В. Н. Топоров, Ю. М. Лотман) и их современных последователей, а также геопоэтический подход, изучающий культурные формы организации земного пространства (В. В. Абашев). Анализ художественных текстов о Змеиногорске позволил выявить основные тенденции в литературной репрезентации темы города. Образ Змеиногорска на типологическом и генетическом уровне сближается с образом Екатеринбурга. В исторической повести П. А. Бородкина «Тайна Змеиной горы» (1966) выведена ключевая семантическая оппозиция образа горнозаводского города середины XVIII в. Она видится автором как антитеза «рай (природа) — ад (завод)». На уровне «сверхтекста» реализуется инвариантный для «сибирского текста» сюжет перехода от «рая» к «аду» (П. А. Бородкин), и наоборот (А. П. Хейдок). «Змеиная» топонимика актуализирует соответствующую мифологию и образность города, а также змееборческий сюжет, видоизмененный применительно к социальным обстоятельствам. Мифологический Змей становится метафорой начальства (П. А. Бородкин, Е. Евтушенко). В современной прозе Змею возвращаются его мифологические функции Хранителя подземных недр, но снимается конфликтность сюжета в пользу партнерства человека и природы (Юстасия Тарасава). В целом, «сверхтекст» города находится в стадии становления, значительный мифологический и семантический потенциал образа Змеиногорска ожидает своей реализации. ; Thematically, this article lies within the research field connected with the study of urban "supertexts" and is relevant for contemporary literary criticism. The subject of the research is the literary image of Zmeinogorsk, a town representative of the Ore Altai as a whole. The author refers to works of art about the town which she has discovered. They are based on folklore, historical, and geographic texts. The methodological basis of the article is the study of "urban texts" by representatives of the Tartu–Moscow Semiotic School (V. N. Toporov, Yu. M. Lotman) and their modern followers, as well as the geo-poetic approach that studies cultural forms of the structure of terrestrial space (V. V. Abashev). Analysis of fiction about Zmeinogorsk reveals the main tendencies in the literary representation of the urban theme. The image of Zmeinogorsk comes close to the image of Yekaterinburg on the typological and genetic levels. The historical story by P. A. Borodkin Secrets of Snake Mountain (1966) represents the key semantic opposition of the mining and metallurgical image of the town in the mid-eighteenth century. The author sees it as an antithesis of "paradise (nature) and hell (plant)". The plot of transition from "paradise" to "hell" (P. A. Borodkin) and vice versa (A. P. Heidok) is an invariant for the "Siberian text". It is realised on the "supertext" level. The "snake" toponymy actualises the corresponding mythology and imagery of the town as well as the plot of "fighting a serpent", modified according to social circumstances. The mythological serpent becomes a metaphor of the authorities (P. A. Borodkin, E. Yevtushenko). In modern prose, the Serpent returns its mythological functions as the Guardian of the depths of the earth, but the conflict of the plot is removed in favour of partnership between man and nature (Eustasia Tarasawa). In general, the "supertext" of the town is in its infancy, a significant mythological and semantic potential of Zmeinogorsk is still to be realised. ; The article is supported by the Russian Foundation for Basic Research (RFBR) and the Government of Altai Territory grant 18-412-220004 "Altai in the National Literature of the 20th–21st Centuries: Cultural and Tourist Potential". ; Исследование выполнено в рамках научного проекта РФФИ (№ 18-412-220004) и Министерства образования и науки Алтайского края (договор Н-26) «Алтай в отечественной литературе ХХ–ХХI вв.: культурно-туристический потенциал».

In media, static political media cartoons systematically began to appear in the first half of the 19th century. In the next century, it vividly showed itself in sound media works, into which it entered indirectly through the genre of art parody of literary, musical, cinematic or media sources. To understand the sound parody-with-caricatures, the authors noted the importance of the system of acquired semantic meanings formed by the viewer, primarily related to films and other popular genres. Among the significant Russian-language samples of the political sound media cartoons, the issues of the Russian TV-program Kukli (Puppets) and the German Internet project Zapovednik (Restricted Area with Special Legal Status) were separately analyzed. Zapovednik discovered a new milestone in the development of media genre in the XXI century. Using its issues, the functioning of music and other sounds was briefly reviewed in relation to the moving media cartoons and the parody scene in general. The authors of the study drew particular attention to the multi-level principle of the building a parody-with-caricatures.http://mediamusic-journal.com/Issues/10_6.html