Suchergebnisse

Рассматривается процесс над «СВУ» («Спилка визволення Украины»), который состоялся в 1930 году в Украине и положил начало массовым репрессиям сталинского режима против украинской интеллигенции. Освещена, в отличие от многих существующих исследований по данной теме, противоположная сторона судебного процесса над «СВУ» – государственные и общественные обвинители и судьи, одной из ключевых фигур среди которых был академик А.Н.Соколовский. Охарактеризовано участие А.Н.Соколовского в процессе, его отношение к делу «СВУ», проанализированы причины выдвижения партийными и советскими органами академика А.Н.Соколовского в общественные обвинители, а также мотивации самого академика. Приведены сведения о других основных участниках суда и обвинения: председателе суда А.Т.Приходько, членах суда проф. И.П.Соколянском, проф. Г.И.Волкове, общественных обвинителях – О. А. Слисаренко, П. П. Любченко, прокурорах – М.В.Михайлике и Л.С.Ахматове. Отмечены специфические формы организации процесса, в ходе которого «выходцы» из непролетарских партий судили своих бывших коллег по украинскому демократическому движению, национально мыслящие «свідомі українці» судили «свідомих українців». Выяснено, что судьбы обвиняемых на процессе и другой стороны – судей и обвинителей – ничем не отличались: все они стали жертвами сталинских репрессий. ; The ULU (Union of Liberation of Ukraine or Soiuz Osvobozhdeniia Ukrainy) trial has been studied in the article. This trial was held in 1930 in Ukraine and initiated the mass repressions of Ukrainian intellectuals by the Stalin regime. Forty five (45) persons, in particular academicians, professors and employees of popular schooling, doctors and writers were brought to trial. A well-known scientist, academician S.A. Yefremov, the literature historian and the writer of political essays, who headed this organization, was put on trial. Defendants, the members of ULU were accused of clandestine, anti-Soviet, and nationalist activities. This trial was highlighted by mass-media. The historians studied the case fabrication, the inquest, the legal procedure, and who were the main defendants. Quite different objective has been set by the authors of this research paper; their task was to narrate a story of the adverse party of ULU trial, in particular the people that constituted the court, prosecuting officials and public prosecutors at the trial and their fate. Academician A.N. Sokolovsky was the main figure of the public prosecution, who represented the scientific circles of Ukraine. The reasons for nomination of academician A.N. Sokolovsky as the public prosecutor and also his personal motivations have been analyzed in the scientific paper. Also information about other principal participants of the trial and prosecution has been given, in particular the president of the court A.T. Prykhodko, associate justice Prof. I.P. Sokoliansky, Prof. G.I. Volkov, public prosecutors O.A. Slisarenko, P.P. Liubchenko, the prosecutors M.V. Mikhailike and L.S. Akhmatov. The course of trial and the participation of A.N. Sokolovsky in it, the questions put to the defendants, and his personal attitude to the ULU case have been described in the article. The research done allowed us to come to the conclusion that the importance of ULU trial went beyond the struggle with old intellectuals and had a profound ideological and historical character. The specific forms of trial organization have been accentuated by the authors. Judges and prosecutors at this court were chosen properly, as it was expected that the «descents» from non-proletarian parties would prosecute their former colleagues from the Ukrainian democratic movement, i.e. to force national intellectuals or «conscious Ukrainians» to judge «conscious Ukrainians». It has been shown by the authors that the fates of the accused on the one hand and the judges and prosecutors on the other hand didn't differ significantly. Almost all representatives of the adversary were also the victims of political repressions during the years of great terror. At the end of the investigation the authors came to the conclusion that all parties of trials, which were held in 1930 years, should be studied. ; Досліджується процес над «СВУ» «Спілка визволення України», який відбувся у 1930 році і поклав початок масовим репресіям сталінського режиму проти української інтелігенції. Розглянута, на відміну від багатьох досліджень, що є на означену тему, протилежна сторона судового процесу над «СВУ» – державні та громадські прокурори та судді, однією із ключових фігур серед яких був академік О.Н.Соколовський. Охарактеризована участь О.Н. Соколовського у процесі, його відношення до «СВУ», досліджено причини висування партійними та радянськими органами академіка О.Н.Соколовського у громадські прокурори, а також мотивації самого академіка.Наведено відомості про інших основних учасників суду та звинувачення: голову суду А.Т.Приходько, членів суду проф. І.П.Соколянського, проф.Г.І.Волкова, громадських прокурорів О.А.Слісаренко, П.П.Любченко, прокурорів М.В. Михайлика та Л.С.Ахматова. Відмічено специфічні форми організації процесу, під час якого «вихідці» із непролетарських партій судили своїх колишніх колег з українського демократичного руху, національно «свідомі українці» судили «свідомих українців». З'ясовано, що долі обвинувачуваних на процесі та їх суддів і прокурорів мало чим відрізнялися: вони стали жертвами сталінських репресій.

Internet memes are defined as the main structural unit of the modern media space (A. Kvyat), possessing a high persuasive potential. They are viewed not only as an instant reaction of users to events but also as a way of expressing political opinion. The aim is to analyse the metaphorical creation of vertically oriented relations in digital political discourse using the example of a corpus of memes on the theme of the meeting of Presidents Putin and Lukashenko in Sochi in 2020. We interpret the meme as an elaborate semantic complex capable of instant replication, usually of verbal-iconic expression, referring to different spheres-sources that the communicant must identify. In this regard, a high intertextual density of Internet memes is their constitutive feature, and the key requirement for their adequate perception is the general apperception base of the communicants and the recipient's ability to see the cultural signs embedded in the meme. When comprehending complex international relations in political memetics, the conceptual metaphor of vassalage is actualized. To solve the research problems, the methods of interpretive and intersemiotic analysis, the main provisions of the theory of conceptual metaphor by J. Lakoff and M. Johnson, as well as the theory of conceptual integration (blending, or conceptual amalgams) by G. Fauconnier and M. Turner are used. The emphasis is on considering the iconic component. As a result of the research, the slots of the amalgam "Lukashenko is Putin's vassal" represented by memes were identified and described taking into account the connections of this metaphorical construct with other fragments of the collective cognitive space. The seme of "subordination and dependence" that gave rise to the conceptual amalgam is explicated through the integration of the sphere of politics with the conceptual spaces of other asymmetric relations (family, feudalism, love relationship). When analysing the corpus of memes, their characteristic property – the realization of valence – was clearly revealed. Due to their topicality, anonymity and prevalence, Internet memes are an indicator of public sentiment and a means of forming the mental attitudes of society. ; Memy internetowe są definiowane jako główna jednostka strukturalna współczesnej przestrzeni medialnej (A. Kwiat), posiadająca wysoki potencjał perswazyjny. Postrzegane są nie tylko jako natychmiastowa reakcja użytkowników na wydarzenia, ale także jako sposób wyrażania poglądów politycznych. Celem artykułu jest analiza metaforycznego kreowania relacji "pionowych" w cyfrowym dyskursie politycznym na przykładzie korpusu memów na temat spotkania prezydentów W. Putina i A. Łukaszenki w Soczi w 2020 roku. Mem interpretuję jako złożony kompleks znaczeniowy zdolny do natychmiastowej replikacji, zwykle o wyrazie werbalno-ikonicznym, odnoszącym się do różnych sfer-źródeł, które adresat musi zidentyfikować. W tym aspekcie wysoka intertekstualna gęstość memów internetowych jest ich cechą konstytutywną, a kluczowym wymogiem ich adekwatnej percepcji jest wspólna baza apercepcyjna komunikujących się i zdolność odbiorcy do dostrzegania znaków kulturowych w memie. W refleksji nad złożonymi relacjami międzypaństwowymi w memetyce politycznej aktualizuje się konceptualna metafora wasalstwa. Do rozwiązania problemów badawczych zastosowano metody analizy interpretacyjnej i intersemiotycznej, główne założenia teorii metafory pojęciowej G. Lakoffa i M. Johnsona, a także teorii integracji pojęciowej (amalgamatów pojęciowych) G. Fauconniera i M. Turnera. Nacisk jest położony na analizę komponentu ikonicznego. W wyniku badań zidentyfikowano i opisano sloty amalgamatu "Łukaszenka wasalem Putina" reprezentowane przez memy, z uwzględnieniem powiązania tego metaforycznego konstruktu z innymi fragmentami zbiorowej przestrzeni kognitywnej. Sem "podległości i zależności", który spowodował kreację amalgamatu pojęciowego, eksplikuje się poprzez integrację sfery polityki z konceptualnymi przestrzeniami innych asymetrycznych relacji (rodzina, feudalizm, związek miłosny). Analiza korpusu memów wyraźnie wykazała ich charakterystyczną właściwość – realizację walencji. Ze względu na aktualność, anonimowość i skalę rozpowszechnienia memów internetowych można je traktować jako wskaźnik nastrojów publicznych i sposób kształtowania mentalnych postaw społeczeństwa. ; Інтэрнэт-мэмы з'яўляюцца асноўнымі структурнымі адзінкамі сучаснай медыяпрасторы (А. Квят), яны валодаюць высокім персуазіўным патэнцыялам. Мемы разглядаюцца не толькі як імгненная рэакцыя карыстальнікаў на падзеі, але і як спосаб выказвання палітычных поглядаў. Мэтай артыкула з'яўляецца аналіз метафарычнай крэацыі вертыкальна арыентаваных адносін у віртуальным палітычным дыскурсе на прыкладзе корпуса мемаў на тэму сустрэчы прэзідэнтаў У. Пуціна і А. Лукашэнкі ў Сочы ў 2020 г. Мем разглядаецца намі як здольны да імгненнай рэплікацыі складаны сэнсавы комплекс вербальна-іранічнага выказвання з адсылкай да розных сфер і крыніц, якія камунікант мусіць распазнаць. У сувязі з гэтым высокая інтэртэкстуальная шчыльнасць інтэрнэт-мемаў з'яўляецца іх канструкцыйнай прыкметай, а ключавым патрабаваннем да іх адэкватнага ўспрыняцця – наяўнасць агульнай аперцэпцыйнай базы камунікантаў і здольнасць адрасата бачыць культурныя знакі, закладзеныя ў меме. Пры асэнсаванні складаных міждзяржаўных адносін у палітычнай мематыцы актуалізуецца канцэптуальная метафара васалітэту. Для вырашэння задач нашага даследавання выкарыстоўваюцца метады інтэрпрэтацыйнага і інтэрсеміятычнага аналізу, асноўныя палажэнні тэорыі канцэптуальнай метафары Дж. Лакофа і М. Джонсана, а таксама тэорыі канцэптуальнай інтэграцыі (блэндынга альбо паняційных амальгам) Ж. Факанье і М. Тэрнэра. Націск кладзецца на разгляд іранічнага кампанента. У выніку даследавання былі вылучаны і апісаны слоты прадстаўленай мемамі амальгамы "Лукашэнка – васал Пуціна", з улікам сувязі дадзенага метафарычнага канструкта з іншымі фрагментамі калектыўнай кагнітыўнай прасторы. Канцэптуальная амальгама народжаная семай "падпарадкавання ізалежнасці" эксплікуецца пры дапамозе інтэграцыі палітычнай сферы з канцэптуальнымі прасторамі іншых асіметрычных адносін (сям'і, феадалізму, любоўных сувязяў). Падчас аналізу корпуса мемаў выразна выявілася іх характэрная ўласцівасць – рэалізацыя валентнасці. У сілу сваёй актуальнасці, ананімнасці і распаўсюджанасці інтэрнэт-мемы з'яўляюцца індыкатарам грамадскіх настрояў і сродкам фарміравання ментальных установак соцыуму.

Introduction. According to the concept of lifelong learning, vocational education system should cover all age categories of working population, including people of the so-called "silver age" (people of the third age). However, in reality, the proportion of citizens over 45 years involved in continuing vocational training is very small, as the current system does not meet their specific needs. Meanwhile, for many representatives of this social community, the continuation of education, the renewal of knowledge, the acquisition of new qualifications or specialties are now becoming a chance to promote an individual's employability over a lifetime in a rapidly changing labour market and an unstable "life market". The aim of the article is to identify the opportunities and barriers to the inclusion of "silver age" people in the practice of vocational education, taking into account the positions of all key actors – the senior generation of Russians, the state, employers and educational organisations.Methodology and research methods. The work was based on the methodological framework of three theories: continuous education, third age, social community. The empirical material was collected through the following methods: the analysis of educational and demographic statistics (2015–2018); the analysis of the content of recruitment agencies' websites and media publications devoted to the problems of the "silver" labour market; the secondary analysis of sociological data; the survey ofSverdlovsk region residents aged over 45 years old in February – March 2019.Results and scientific novelty. The structure and a number of qualitative characteristics of Russians of the elder generation are clarified. The authors give the definition of the concept of social community of "silver age" people ("third age" people), including the group of pre-pensioners. A new interpretation of this category of citizens allowed the authors to reevaluate the old options and to identify the new options for vocational training for "silver age" people. The problems and trends revealed in the course of the survey in this professional training niche of a particular Russian region were focused on the all-Russian situation. Critical differences between the requests for "silver" vocational education from older people, state, educational organisations and employers are identified. The contradictions and necessity of purposeful formation of educational needs and strategies of people of the "third age" are demonstrated. The state and prospects of development of various types and forms of "silver" professional education are described; the conditions of its transformation into a resource of active ageing are formulated.Practical significance. The urgency and relevance of adjusting the content and specific tasks of educational policy of the state aimed at the older generation of citizens have been scientifically proved. It is planned to create and improve training programmes for older people, implemented by various educational structures. Such programmes and research findings can serve as a basis for developing human resources strategies for older people both in government and commercial organisations. ; Введение. Согласно концепции обучения через всю жизнь система профессионального образования должна охватывать все возрастные категории трудоспособного населения, в том числе людей так называемого «серебряного возраста». Однако на деле доля граждан старше 45 лет, вовлеченных в непрерывную профессиональную подготовку, весьма невелика, поскольку существующая система не соответствует их специфическим запросам. Между тем для многих представителей данной социальной общности продолжение обучения, обновление знаний, обретение новой квалификации или специальности сегодня становятся шансами сохранения себя на быстро меняющемся рынке труда и нестабильном «рынке жизни». Цель предпринятого авторами статьи исследования заключается в выявлении возможностей и барьеров получения людьми «серебряного возраста» профессионального образования с учетом позиций всех его ключевых акторов – старшего поколения россиян, государства, работодателей и образовательных организаций.Методология и методика. Работа базировалось на методологической рамке трех теорий: непрерывного образования, «третьего возраста» и социальной общности. Сбор эмпирического материала происходил путем анализа образовательной и демографической статистики (за 2015–2018 гг.), контента веб-сайтов рекрутинговых агентств и публикаций СМИ, посвященных проблемам «серебряного» рынка труда; вторичного анализа социологических данных, а также с помощью проведенного в феврале – марте2019 г. опроса жителей Свердловской области в возрасте 45+.Результаты и научная новизна. Уточнены структура и ряд качественных характеристик россиян старшего поколения. Дана авторская трактовка понятия «общность людей "серебряного возраста"» (иначе – «третьего возраста»), которая расширяет его границы, не замыкаясь только на предпенсионном и пенсионном периодах жизни. Новая интерпретация рассматриваемой категории граждан позволила переосмыслить старые и обозначить новые варианты их профобучения. Вскрытые в ходе опроса проблемы и тенденции в этой нише профессиональной подготовки конкретного российского региона спроецированы на общероссийскую ситуацию. Обнаружены критические расхождения между интересами и потребностями в «серебряном» образовании государства, учебных учреждений, работодателей и самих представителей старшего поколения. Показаны противоречивость и необходимость целенаправленного формирования образовательных потребностей и стратегий людей «третьего возраста». Описаны состояние и перспективы развития различных видов и форм «серебряного» профобразования; сформулированы условия его превращения в ресурс активного долголетия.Практическая значимость. Научно доказаны насущность и актуальность корректировки содержания и конкретных задач образовательной политики государства, ориентированных на старшее поколение граждан. Намечены направления создания и совершенствования предназначенных для них программ профессиональной подготовки, реализуемых различными образовательными структурами. Подобные программы и сделанные авторами исследования выводы могут служить основой для разработки кадровых стратегий в отношении возрастных сотрудников как в государственных, так и в коммерческих организациях.

The article examines the role of the cynical worldview in contemporary culture, which the author called globalist (a concept derived from "globalism" in A. A. Zinoviev's interpretation). Special features of this culture are manifested as the absence of a national core; mass character; "viral" mode of distribution; and the striving to destroy the system of traditional values. Cynical worldview becomes the core of this culture, penetrating all spheres of modern life and acting not only as a worldview, but also as a way of existence of mankind.According to P. Sloterdijk, the historical path of cynicism can be represented as a form of expansion of false attitudes and stereotypes, both in the individual and in the public consciousness: Lies → Misconception → Ideology → Cynicism. The latter appears as the next stage of social and cultural evolution following ideology, as the postmodern worldview. Life in large cities and the informatisation of consciousness contribute to the fact that the nature of cynicism becomes viral, and cynicism itself becomes diffuse because of this nature. The work shows that in the spiritual sphere cynicism becomes a substitute for spiritual development in all branches of culture.The cynicism of the current economic situation lies, at the social level, in the fact that the state power no longer has sovereignty, and decisions are made, in fact, by the global superpower; at the level of individual, money, having become a self-sufficient entity, has made everyone a means of one's being. The cynicism of the global social situation is that modern superpower is not a stratum of soldiers who have received their regalia for courage and valor, not a stratum of aristocrats possessing a "genetic" status on the basis of genealogy, not a bourgeois stratum that created mass production, and not even a community of statesmen who care about the future of their people, but a handful of fortunate global financial speculators who are not squeamish by any means.The cynicism of the technological world lies in the promise of ever greater freedom, but in reality a person remains a slave, although not to another person, but to technology. The cynicism of the global political situation is in the creation of a system of global neocolonialism and the use of double standards: a state that assumes the role of a democratic mentor of mankind is a ruthless aggressor clearing its living space at the expense of other countries, while state terrorism and terrorism against the state are motivated by each other. The information sphere, managed by the media, creates a "circulatory" system of globalist culture, into which not ideological but cynical informational "fluid" is now being injected. The ultimate cynicism of the global humankind — "doing the worst, knowing the best" — is especially evident in the environmental sphere: on the one hand, the limited resources of the earth are acknowledged, but on the other hand, the impact of human activity on nature is increasing sharply, which escalates the struggle for resources and, at the same time, intensifies the negative environmental consequences of such an impact. ; В статье рассматривается роль цинического мировоззрения в современной культуре, которая названа автором глобалистской (понятие, производное от «глобализм» в интерпретации А. А. Зиновьева). Особые черты этой культуры проявляются как отсутствие национального ядра; массовидный характер; «вирусный» способ распространения; стремление к разрушению системы традиционных ценностей. Ядром данной культуры становится циническое мировоззрение, которое, проникая во все сферы современной жизни, действует не только как мировоззрение, но и как способ существования человечества.По П. Слотердайку, исторический путь цинизма можно представить в виде расширения ложных установок и стереотипов как в индивидуальном, так и в общественном сознании: Ложь → Заблуждение → Идеология → Цинизм. Последний предстает как следующая после идеологии стадия социокультурной эволюции, как мировоззрение постмодерна. Жизнь в больших городах и информатизация сознания способствуют тому, что природа цинизма становится вирусной, а сам он в силу такой природы — диффузным. В работе показано, что в духовной сфере цинизм становится подменой духовного развития во всех отраслях культуры.Цинизм современной экономической ситуации заключается на общественном уровне в том, что государственная власть больше не обладает суверенитетом, а решения на самом деле принимаются глобальной сверхвластью; на уровне отдельного человека деньги, превратившись в самодовлеющую сущность, сделали каждого средством для своего бытия. Цинизм глобальной социальной ситуации в том, что современная сверхвласть — это не класс воинов, получивших свои регалии за мужество и доблесть, не класс аристократов, обладающих «генетическим» статусом на основе родословной, не класс буржуа, создавших массовое производство, и даже не сообщество государственных мужей, радеющих о будущности своего народа, а горстка удачливых и не брезгующих никакими средствами глобальных финансовых спекулянтов.Цинизм технологического мира заключается в обещании все большей свободы, но на самом деле человек остается рабом, но не другого человека, а техники. Цинизм глобальной политической ситуации заключается в создании системы глобального неоколониализма и использовании двойных стандартов: государство, присваивающее себе роль демократического наставника человечества, является безжалостным агрессором, расчищающим себе жизненное пространство за счет других стран, при этом государственный терроризм и терроризм против государства мотивируются друг другом. Информационная сфера, управляемая СМИ, создает «кровеносную» систему глобалистской культуры, в которую ныне закачивается уже не идеологическая, а циническая информационная «жидкость». Предельный цинизм глобального человечества — «делать худшее, зная лучшее» — особенно ярко проявляется в экологической сфере: с одной стороны, осознана ограниченность земных ресурсов, но с другой — резко возрастает воздействие человеческой деятельности на природу, что обостряет борьбу за ресурсы и одновременно усиливает отрицательные экологические последствия такого воздействия.

Раздел "Международные отношения" ; Формирование основ внешнеполитического курса страны необходимо рассматривать в исторической ретроспективе. В статье анализируются работы В. Снапковского, А. Тихомирова, коллективные монографии, сборники документов по внешней политике Беларуси. При этом подчеркивается, что после распада СССР и провозглашения независимости Беларусь вышла на международную арену как новое независимое государство и как государство, имеющее давние традиции государственности и внешнеполитического взаимодействия. Одной из основных теоретических проблем белорусской дипломатии в начале 1990-х гг. стало определение приоритетов внешней политики страны. В первой половине 1990-х вышли публикации по проблемам концептуальных положений и основ внешней политики (А. Розанов, А. Челядинский, А. Шарапо, И. Саченко, В. Улахович). Во второй половине 1990-х гг. проводидись исследования, рассматривающие вопросы национальных интересов в рамках проблемы обеспечения национальной безопасности, белорусско-российские отношения, другие аспекты внешней политики страны (Ю. Бровка, А. Шарапо, А. Розанов, В. Снапковский, В. Мельник). Распространенным видом публикаций становятся коллективные монографии, материалы, изданные по итогам конференций и семинаров («Приоритеты внешней политики Республики Беларусь», «Проблемы формирования новой системы международных отношений», «Глобальный мир перед новыми вызовами», «Актуальные вопросы международных отношений и внешней политики Беларуси»). Анализируется ситуация в ЕС, европейская безопасность, политические, экономические и социальные последствия расширения ЕС для Беларуси, двусторонние отношения Беларуси с государствами Европы и др. В последние годы появились исследования отдельных аспектов внешней политики страны (Е. Достанко, А. Данейко, М. Ковалев, А. Мицкевич, Л. Хухлындина, Л. Орлов, В. Улахович и др.). Еще одно направление — двусторонние отношения Республики Беларусь (В. Мацель, А. Русакович, В. Скворцов, В. Ших, С. Иванов, М. Чесновский). Наблюдается рост интереса к белорусской тематике на Западе. Белорусскому внешнеполитическому курсу и взаимоотношениям с Россией посвящены публикации известных российских международников В. Никонова, С. Рогова, Д. Тренина. Важнейшим типом источников служат политические документы официального и неофициального характера, а также документы текущих архивов органов государственного управления, материалы средств массовой информации. В тематике белорусских исследований по проблемам международных отношений в 1990-е гг. можно выделить основные направления: постсоветская тематика (включая СНГ и российско-белорусские отношения); европейские, региональные и субрегиональные проблемы; национальная внешняя политика как сфера государственного управления. Белорусская наука в области изучения внешней политики развивалась от некоторой стихийности исследований в первой половине 1990-х гг. к упорядоченности во второй половине десятилетия. За последние 15 лет в Республике Беларусь сформировался круг ученых, постоянно занимающихся исследованиями национальной внешней политики, ее основ, принципов, приоритетов и механизмов. = Formation of the bases of the state foreign policy should be viewed in terms of historical retrospective. The article analyzes the works by V. Snapkovsky, A. Tikhomirov, joint monographs, collection of documents on foreign policy of Belarus, and underscores that, after the break-up of the USSR and declaration of Belarus independence, this country has entered the international scene in two aspects: as a newly independent state, and as a state having historical traditions of statehood and foreign policy. One of the main theoretical problems faced by the Belarusian diplomacy at the beginning of the 1990s was to identify priorities of the state foreign policy. In the first half of the 1990s, there appeared publications on the problems of conceptual framework and bases of the foreign policy (A. Rozanov, А. Chelyadinsky, А. Sharapo, I. Sachenko, V. Ulakhovich). The second half of the 1990s saw the studies into the national interest-related issues within the problem of ensuring national security, Belarusian-Russian relations, and other aspects of the state foreign policy (Yu. Brovka, А. Sharapo, A. Rozanov, V. Snapkovsky, V. Melnik). A widely spread kind of publications were joint monographs, follow-up materials of conferences and seminars («Priorities of the Foreign Policy of the Republic Belarus», «Problems of the Formation of a New System of International Relations», «Global World Confronted by New Challenges», «Relevant Issues of International Relations and the Foreign Policy of Belarus») The article further analyzes the situation in the EU, European security, political, economic and social consequences of the EU enlargement for Belarus, bilateral relations of Belarus with the European states, etc. In recent years, there appeared the studies on individual aspects of the state foreign policy (Е. Dostanko, А. Daneyko, М. Kovalev, А. Mitskevich, L. Khukhlyndina, L. Orlov, V. Ulakhovich and others). Another direction of the research are bilateral relations of the Republic of Belarus (V. Matsel, А. Rusakovich, V. Skvortsov, V. Shikh, S. Ivanov, М. Chesnovsky). In the West, there is a growing interest in Belarus-related themes. The Belarus foreign policy line and its relationship with Russia are described in the publications of the famous Russian experts in international affairs V. Nikonov, S. Rogov, D. Trenin. Among the most important sources are official and unofficial political documents, and the documents from the present-day archives of state administration bodies, mass-media materials. The topics of the Belarusian studies on international relation problems in 1990s can largely be subdivided as follows: post-Soviet themes (including the CIS and Russian-Belarusian relations); European, regional and subregional problems; national foreign policy as a sphere of state administration. The Belarusian science in the field of foreign policy studies has been developing from a certain spontaneity of research in the first half of the 1990s, to a well arranged research in the second half of the decade. Over the recent 15 years, a circle of scientists constantly focusing on the research of the national foreign policy, its principles, priorities and mechanisms has taken shape in Belarus.

The aim of the study was to determine the taxonomic status of a group consisting of atypical strains of Acinetobacter baumannii, outline relevant characteristics and methods necessary for their identification. There were examined 10 strains of A. baumannii (6 of them primary comprised) bearing similar profile of atypical features isolated from clinical samples (urine, sputum) in 2017–2019 at the Military Medical Academy. Сlinical strains of typical A. baumannii (n = 36), Acinetobacter nosocomialis (n = 14), Acinetobacter pittii (n = 9) and 1 strain of Acinetobacter calcoaceticus isolated from the external environment were used in comparative studies. Atypical strains had the characteristics of A. calcoaceticus — A. baumannii (ACB) complex bacteria and were identified as A. baumannii. The utilization of substrates as the only carbon source was studied on a dense synthetic medium added with 0.2 % substrate during incubation for 72 hours at 37°C. Carbohydrate oxidation coupled to acid formation was detected on the Hugh–Leifson medium by using a micromethod. Aromatic amino acid biotransformation was carried out in liquid and dense nutrient media assessed in chromogenic reaction. The rpoB gene was used for strain genetic characterization. Amplification of two 940 and 1210 base pair (bp)-long fragments from the rpoB gene was performed by the routine polymerase chain reaction using primers with previously described sequences. Amplification products were sequenced by Sanger using Big Dye Terminator v3.1 (Applied Biosystems, USA) and capillary electrophoresis on an automatic sequencer ABI PRISM 3130 (Applied Biosystems, USA), followed by using methods for determining the similarity levels of sequenced fragments with the rpoB gene sequences of the reference strain A. baumannii ATCC 17978 (GenBank accession no. CP053098.1). It was found that all strains belonging to atypical A. baumannii spp. had a specific set of features that distinguish them from typical strains of A. baumannii as well as other types of the ACB complex: detected biotransformation of L-tryptophan (via anthranilate pathway) and anthranilic acid under unambiguous lack of such signs in other bacteria; lack of utilized sodium hippurate and L-arabinose being unambiguously evident in other bacteria; lack of utilized L-tryptophan, putrescine, L-ornithine being utilized in the majority of strains of belonging to other bacterial species. Genetic analysis showed that the control strains of typical A. baumannii displayed 99.20–99.21% similarity within the sequenced fragments of the rpoB gene with those from the rpoB gene of the reference strain. All 10 strains of atypical A. baumannii had similar features (99.20–99.21%). At the same time, parameters of control strains from other bacterial species significantly differed: A. nosocomialis (95.10–95.97%), A. pittii (94.63–94.92%), A. calcoaceticus (93.00%). Hence, the strains of atypical and typical A. baumannii are genetically homogeneous and belong to the same species. The data presented allow us to consider this group of atypical A. baumannii strains as a new biovar. We propose the name for this new biovar — tryptophandestruens (tryptophan-destroying) stemming from the Latin word destruens — destroying. Identification of A. baumannii bv. tryptophandestruens bacteria can be carried out in laboratory of any level by using tests for L-tryptophan biotransformation as well as sodium hippurate utilization. ; Цель исследования — определить таксономический статус группы атипичных штаммов Acinetobacter baumannii, выявить их характеристики и методы, необходимые для идентификации. Объектом исследования были 10 штаммов A. baumannii (из них 6 первичных), имеющих одинаковый профиль атипичных признаков. Они были выделены из клинического материала (моча, мокрота) в 2017–2019 гг. в Военно-медицинской академии. В сравнительных исследованиях использовали клинические штаммы типичных A. baumannii (n = 36), Acinetobacter nosocomialis (n = 14), Acinetobacter pittii (n = 9) и 1 штамм Acinetobacter calcoaceticus, выделенный из внешней среды. Атипичные штаммы обладали признаками бактерий комплекса A. calcoaceticus — A. baumannii (ACB) и были идентифицированы как A. baumannii. Утилизацию субстратов в качестве единственных источников углерода изучали на плотной синтетической среде с 0,2% субстрата при инкубации посевов 72 часа при 37°C. Окисление углеводов с кислотообразованием выявляли на среде Хью–Лейфсона и микрометодом. Биотрансформацию ароматических аминокислот осуществляли в жидких и плотных питательных средах по хромогенной реакции. Для генетической характеристики штаммов использовали ген rpoB. Амплификацию двух фрагментов гена rpoB длиной 940 п. н. и 1210 п. н. проводили методом стандартной полимеразной цепной реакции с использованием праймеров, имеющих описанные ранее последовательности. Продукты амплификации секвенировали по Сэнгеру с использованием BigDye Terminator v3.1 (Applied Biosystems, США) и капиллярного электрофореза на автоматическом секвенаторе ABI PRISM 3130 (Applied Biosystems, США) с последующим применением методов определения уровней сходства секвенированных фрагментов с последовательностями гена rpoB референс-штамма A. baumannii ATCC 17978 (GenBank acc. no. CP053098.1). Было установлено, что все штаммы группы атипичных A. baumannii имели специфическую совокупность признаков, отличающих их от типичных штаммов A. baumannii и других видов комплекса АСВ: наличие биотрансформации L-триптофана (антранилатным путем) и антраниловой кислоты при однозначном отсутствии этих признаков у других бактерий; отсутствие утилизации гиппурата натрия и L-арабинозы при однозначном наличии утилизации у других бактерий; отсутствие утилизации L-триптофана, путресцина, L-орнитина при наличии утилизации у большинства штаммов других видов. Генетический анализ показал, что контрольные штаммы типичных A. baumannii имели 99,20–99,21% сходства последовательностей секвенированных фрагментов гена rpoB с последовательностями гена rpoB референсного штамма. Такие же показатели имели все 10 штаммов атипичных A. baumannii (99,20–99,21%). При этом показатели контрольных штаммов других видов достоверно отличались: A. nosocomialis — 95,10–95,97%, A. pittii — 94,63–94,92%, A. calcoaceticus — 93,00%. Следовательно, штаммы атипичных и типичных A. baumannii генетически однородны и принадлежат к одному виду. Представленные факты позволяют считать данную группу атипичых штаммов A. baumannii новым биоваром. Предлагаем название новому биовару: tryptophandestruens (триптофанразрушающий) (лат. destruens — разрушаю щий). Идентификацию бактерий A. baumannii bv. tryptophandestruens можно осуществлять в лабораториях любого уровня тестами на биотрансформацию L-триптофана и утилизацию гиппурата натрия.

Introduction. According to the concept of lifelong learning, vocational education system should cover all age categories of working population, including people of the so-called "silver age" (people of the third age). However, in reality, the proportion of citizens over 45 years involved in continuing vocational training is very small, as the current system does not meet their specific needs. Meanwhile, for many representatives of this social community, the continuation of education, the renewal of knowledge, the acquisition of new qualifications or specialties are now becoming a chance to promote an individual's employability over a lifetime in a rapidly changing labour market and an unstable "life market". The aim of the article is to identify the opportunities and barriers to the inclusion of "silver age" people in the practice of vocational education, taking into account the positions of all key actors – the senior generation of Russians, the state, employers and educational organisations.Methodology and research methods. The work was based on the methodological framework of three theories: continuous education, third age, social community. The empirical material was collected through the following methods: the analysis of educational and demographic statistics (2015–2018); the analysis of the content of recruitment agencies' websites and media publications devoted to the problems of the "silver" labour market; the secondary analysis of sociological data; the survey ofSverdlovsk region residents aged over 45 years old in February – March 2019.Results and scientific novelty. The structure and a number of qualitative characteristics of Russians of the elder generation are clarified. The authors give the definition of the concept of social community of "silver age" people ("third age" people), including the group of pre-pensioners. A new interpretation of this category of citizens allowed the authors to reevaluate the old options and to identify the new options for vocational training for "silver age" people. The problems and trends revealed in the course of the survey in this professional training niche of a particular Russian region were focused on the all-Russian situation. Critical differences between the requests for "silver" vocational education from older people, state, educational organisations and employers are identified. The contradictions and necessity of purposeful formation of educational needs and strategies of people of the "third age" are demonstrated. The state and prospects of development of various types and forms of "silver" professional education are described; the conditions of its transformation into a resource of active ageing are formulated.Practical significance. The urgency and relevance of adjusting the content and specific tasks of educational policy of the state aimed at the older generation of citizens have been scientifically proved. It is planned to create and improve training programmes for older people, implemented by various educational structures. Such programmes and research findings can serve as a basis for developing human resources strategies for older people both in government and commercial organisations. ; Введение. Согласно концепции обучения, через всю жизнь система профессионального образования должна охватывать все возрастные категории трудоспособного населения, в том числе людей так называемого «серебряного возраста». Однако на деле доля граждан старше 45 лет, вовлеченных в непрерывную профессиональную подготовку, весьма невелика, поскольку существующая система не соответствует их специфическим запросам. Между тем для многих представителей данной социальной общности продолжение обучения, обновление знаний, обретение новой квалификации или специальности сегодня становятся шансами сохранения себя на быстро меняющемся рынке труда и нестабильном «рынке жизни». Цель предпринятого авторами статьи исследования заключается в выявлении возможностей и барьеров получения людьми «серебряного возраста» профессионального образования с учетом позиций всех его ключевых акторов – старшего поколения россиян, государства, работодателей и образовательных организаций. Методология и методика. Работа базировалось на методологической рамке трех теорий: непрерывного образования, «третьего возраста» и социальной общности. Сбор эмпирического материала происходил путем анализа образовательной и демографической статистики (за 2015–2018 гг.), контента веб-сайтов рекрутинговых агентств и публикаций СМИ, посвященных проблемам «серебряного» рынка труда; вторичного анализа социологических данных, а также с помощью проведенного в феврале – марте2019 г. опроса жителей Свердловской области в возрасте 45+.Результаты и научная новизна. Уточнены структура и ряд качественных характеристик россиян старшего поколения. Дана авторская трактовка понятия «общность людей "серебряного возраста"» (иначе – «третьего возраста»), которая расширяет его границы, не замыкаясь только на предпенсионном и пенсионном периодах жизни. Новая интерпретация рассматриваемой категории граждан позволила переосмыслить старые и обозначить новые варианты их профобучения. Вскрытые в ходе опроса проблемы и тенденции в этой нише профессиональной подготовки конкретного российского региона спроецированы на общероссийскую ситуацию. Обнаружены критические расхождения между интересами и потребностями в «серебряном» образовании государства, учебных учреждений, работодателей и самих представителей старшего поколения. Показаны противоречивость и необходимость целенаправленного формирования образовательных потребностей и стратегий людей «третьего возраста». Описаны состояние и перспективы развития различных видов и форм «серебряного» профобразования; сформулированы условия его превращения в ресурс активного долголетия. Практическая значимость. Научно доказаны насущность и актуальность корректировки содержания и конкретных задач образовательной политики государства, ориентированных на старшее поколение граждан. Намечены направления создания и совершенствования предназначенных для них программ профессиональной подготовки, реализуемых различными образовательными структурами. Подобные программы и сделанные авторами исследования выводы могут служить основой для разработки кадровых стратегий в отношении возрастных сотрудников как в государственных, так и в коммерческих организациях. ; The article was prepared with the support of the Russian Foundation for Basic Research, project № 19–011–00096 "Education as a Resource for the Preservation and Development of People of the Third Age". ; Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 19–011–00096 «Образование как ресурс сохранения и развития социальной общности людей "третьего возраста"».

Изучаются связи между эффективностью деятельности и социальной успешностью субъектов в социальной среде современных организаций. Выдвигаются гипотезы: 1) стили делового общения субъектов подвержены влиянию условий социальной среды (микро- и мезосреды организации); 2) они сопряжены со стадиями эволюции организации. Предмет исследования – стили делового общения субъектов: успешных профессионалов-менеджеров и руководителей подразделений крупной коммерческой компании (85 человек), медицинских сестер и старших медицинских сестер (142 человека). В исследовании применялись опрос экспертов, психодиагностика, исследовательская методика «Стили делового общения» (СДО) В. А. Толочека, включенное наблюдение. Становление и закрепление типовых стилей делового общения сотрудников современных организаций сопряжены с условиями их труда (должностными обязанностями, отношениями в рабочих группах, руководством подразделений, декларируемыми и латентными особенностями корпоративной культуры организации, традициями и др.). СДО субъектов связаны со стадиями эволюции организации. Условия социальной среды (микро- и мезосреды организации) влияют на становление и закрепление отдельных СДО у отдельных субъектов, от совокупности СДО сотрудников зависит динамика эволюции организации. Более конструктивные СДО медицинских сестер сочетаются с такими жизненными циклами организации, как зрелость (стабильность), менее конструктивные стили менеджеров – со стадиями «упадок» и «смерть» организации. СДО представителей социономических профессий (менеджеров и руководителей подразделений крупной коммерческой компании) характеризуются высокой и умеренной выраженностью компонентов стиля, отражающих особенности коммуникаций субъектов и поддерживающих ее успешность. При факторном анализе выделяется шесть четко интерпретируемых факторов, характеризующих соответствующие стили делового общения сотрудников. В соответствии с составом переменных и их факторными весами выделенные факторы в качестве стилей получили названия: первый – формализация взаимодействий, минимизация сотрудничества, поощрение активности партнера; второй – мягкость и уклончивость, дистанцирование от партнера; третий – твердость и дистанцирование, упорство, силовое противостояние; четвертый – высокая активность и непоследовательность, негибкость, невидение перспективы взаимодействий; пятый – либеральный стиль; шестой – жесткость, дистанцирование, ориентация на компромиссные решения. С учетом требований, предъявляемых к деятельности менеджеров рекламной и консалтинговой компании, все шесть выделенных СДО следует признать неэффективными. СДО представителей второй социономической профессии (медицинских сестер и старших медицинских сестер) характеризуются высокой и умеренной выраженностью компонентов стиля, что отражает особенности коммуникации и поддерживает ее успешность. При факторном анализе выделяется шесть четко интерпретируемых факторов: первый фактор в соответствии с составом и весом его образующих переменных был назван рациональность, конструктивность, твердость, соблюдение регламентов, поддержка партнера; второй – демократичность, гибкость, эмоциональность, близкая психологическая дистанция; третий – авторитарность, жесткость, твердость, краткость распоряжений и взаимодействий; четвертый – конфликтность, непоследовательность поведения; пятый – дистанцирование, склонность к формализации коммуникаций; шестой – стратегия компромисса. С учетом требований, предъявляемых к деятельности медицинских сестер, первый, второй и третий стили делового общения можно считать эффективной психологической системой, один (шестой) – условно эффективной и два (четвертый и пятый) – малоэффективными психологическими системами. ; The purpose of the research: the study of relations of the effectiveness of activities and social success of subjects in the social environment of modern organizations. Hypotheses: 1) the business communication styles of the subjects are influenced by the conditions of the social environment (micro- and meso-media organizations); 2) business communication styles of subjects are associated with the stages of the evolution of the organization. The subject of the research is the business communication styles of subjects (successful professionals-managers and heads of departments of a large commercial company (85 people); nurses and senior nurses (142 people). Methods: expert survey; psychodiagnostics; research methodology «Business communication styles» by V. A. Tolochek, observation included. The formation and consolidation of typical business communication styles of modern organizations is associated with their working conditions (official duties, relationships in working groups, with the management of departments, declared and latent features of the organization's corporate culture, traditions, etc.). The styles of business communication of subjects are associated with the stages of the evolution of the organization. The conditions of the social environment (micro- and meso-environment of the organization) influence the formation and consolidation of individual styles of individual subjects; a set of styles of staff influences the dynamics of an organization's evolution. More constructive styles of nurses are combined with such «life cycles of the organization» as «maturity» («stability»); less constructive styles of managers – with the stages of «recession» and «death». The styles of representatives of socionomic professions (managers and heads of divisions of a large commercial company) are characterized by high and moderate severity of style components, reflecting the features of the subjects' communications and sup porting its success. When factor analysis identifies six well-interpreted factors that characterize the relevant styles of business communication employees. Substantially, in accordance with the composition of the variables and their factor weights, the selected factors as styles received the name: first factor – formalization of interactions, minimization of cooperation, promotion of partner's activity; second – softness and evasiveness, distancing from a partner; third – hardness and distancing, persistence, power opposition; fourth – high activity and inconsistency, inflexibility, non-vision of interaction prospects; fifth – liberal style; sixth – stiffness, distancing, orientation to compromise solutions. Taking into account the requirements to the activities of managers of an advertising and consulting company, all six allocated styles should be considered ineffective. Styles of representatives of the second socionomic professions (nurses and senior nurses) are characterized by high and mo de ra te severity of style components, reflecting the features of communications and supporting its success. In factor analysis, six well-interpretable factors are distinguished: the first factor, according to the composition and weight of its forming variables, was named rationality, constructiveness, hardness, compliance with regulations, partner support; second – democracy, flexibility, emotionality, close psychological distance; third – authoritarianism, rigidity, hardness, brevity of orders and interactions; fourth –conflict, inconsistency of behavior; fifth – distance, propensity to formalize communications; sixth – compromise strategy. Taking into account the requirements of the activities of nurses, first, second and third styles can be considered effective, one (sixth) – conditionally effective, fourth and fifth styles – ineffective psychological systems.

The subject of the master's work is the Budapest Memorandum. The purpose of the work is to consider the significance of the Budapest Memorandum, as well as the causes and consequences of its violations. The main objectives of the work: to explore the development of international relations between the Republic of Belarus, the European Union and the Russian Federation in the XX century; to determine the role of international law in resolving the political crisis in the Republic of Belarus by the example of an analysis of the Budapest memorandum; assess the prospects for the development of international law with regard to the provision of guarantees and territorial integrity to the countries-participants of potential conflicts. The methodological basis is the method of system analysis, comparative historical method, structural and functional analysis, forecasting method. All these methods allowed, on the basis of a thorough study of sources, academic literature, media, Internet sources and interviews, to study the chosen scientific problem. The presented work, combining the method of system analysis, comparative historical method, structural and functional analysis, forecasting method, is an analysis of the Budapest memorandum and an attempt to identify the causes of violation of the memorandum articles in relation to the Republic of Belarus. In the framework of this work, little-known facts were examined about the interference of the guarantor country of the Budapest memorandum of the Russian Federation in the internal affairs of the Republic of Belarus. The study may serve as another argument for creating an international negotiating platform for resolving a conflict situation. The fist document of nuclear disarmament of the Republic Belarus was State Sovereignty Declaration (the 27th of July 1990) which said that Belarus declared its intention to become a permanently neutral state in the future, which won't place military forces of other countries and refuses nuclear weapons. After signing Lisbon Protocol in 1992 Belarus arranged the membership in the Treaty of Strategic Offensive Reduction (START I Treaty), which supposed that Belarus is the follower of Soviet Union in the part of following the agreement the START I Treaty, but not in the part of nuclear weapons. On the 22 of July 1993 Belarus officially joined the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons (NPT) and became the first state which willingly rejected owning nuclear weapons, which was left after the collapse of the USSR. Welcoming the fact of joining of the Republic Belarus in the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons on the 23d of May 1992 as a non-nuclear state, the UK, Russia and the USA provided Belarus with the guaranty of safety and fixed their responsibilities in Budapest memorandum on the 5th of December 1994. According to Budapest memorandum this guaranty is the realization of Helsinki act of OSCE 1975 concerning Belarus and Ukraine. By the rejection of nuclear weapons in exchange of safety guaranty on UN principles Belarus and Ukraine have strengthened the international regime of non-spreading of nuclear weapons and Euro-Atlantic safety in general. At the same time with signing Budapest memorandum of safety guaranties of Belarus and Ukraine OSCE behavior code concerning military-political safety aspects was adopted. The analyses of Budapest memorandum text shows that this international document after its creation created for signing countries-the USA, the UK and Russia-the responsibilities of providing territorial safety and political sovereignty of Belarus and Ukraine in return of handing in the nuclear weapons to Russia by these countries, and later Belarus and Ukraine got the following guaranties for the China and France which joined later-from force threat or its usage against the territorial safety and political independence (p.2 of Budapest memorandum),from economical force, aimed at realization of sovereignty state rights for their own interests and gaining any advantages in this way(p.3 of Budapest memorandum) On the 22 of November 1996 due to Russia's interference into the internal affairs of sovereignty Belarus and agreement was made "About public-political situation and constitutional reform in Belarus" which allowed the president to hold a referendum on the 24th of November 1996 about the changing of the constitution of Belarus. Using the political interference into the internal affairs of Belarus, Russia in November 1996 broke p. 2 and p. 3 of Budapest memorandum, putting pressure on the Supreme council and the Constitutional court and putting the Belorussian economy in dependence of Russian preferences. Concerning Ukraine Russia broke p.2 of Budapest memorandum "avoid force threat or its usage against territorial safety. On these points which refer to Budapest memorandum the international policy of non-recognition of the changed status of Autonomous Republic of the Crimea and the city of Sevastopol and their annexation by Russia is based (according to the referendum in the Crimea on the 14th of March 2014.The 9th of April 2014 Parliamentary Assembly of the Council of Europe (PACE) in its resolution 1988(2014) The failure of Budapest memorandum of 1994 which had to provide safety guaranties for Ukraine and Belarus has really undermined the trust to the similar documents which don't have the legal power, which Russia and the West could offer to other countries. Signing of such guaranties by the resolution of the safety council of the UN would make them legally compulsory. At the moment between governments of Russian and Belarus are negotiating about signing the programs of profound integration within the agreement about the Union state from the 26th of January 2000, the Union state of Belarus and Russia together with the Ukrainian territory-the Republic of the Crimea and the city of Sevastopol will undermine the international regime about non-spreading of nuclear weapons and the Euro-Atlantic safety system.

The subject of the master's work is the Budapest Memorandum. The purpose of the work is to consider the significance of the Budapest Memorandum, as well as the causes and consequences of its violations. The main objectives of the work: to explore the development of international relations between the Republic of Belarus, the European Union and the Russian Federation in the XX century; to determine the role of international law in resolving the political crisis in the Republic of Belarus by the example of an analysis of the Budapest memorandum; assess the prospects for the development of international law with regard to the provision of guarantees and territorial integrity to the countries-participants of potential conflicts. The methodological basis is the method of system analysis, comparative historical method, structural and functional analysis, forecasting method. All these methods allowed, on the basis of a thorough study of sources, academic literature, media, Internet sources and interviews, to study the chosen scientific problem. The presented work, combining the method of system analysis, comparative historical method, structural and functional analysis, forecasting method, is an analysis of the Budapest memorandum and an attempt to identify the causes of violation of the memorandum articles in relation to the Republic of Belarus. In the framework of this work, little-known facts were examined about the interference of the guarantor country of the Budapest memorandum of the Russian Federation in the internal affairs of the Republic of Belarus. The study may serve as another argument for creating an international negotiating platform for resolving a conflict situation. The fist document of nuclear disarmament of the Republic Belarus was State Sovereignty Declaration (the 27th of July 1990) which said that Belarus declared its intention to become a permanently neutral state in the future, which won't place military forces of other countries and refuses nuclear weapons. After signing Lisbon Protocol in 1992 Belarus arranged the membership in the Treaty of Strategic Offensive Reduction (START I Treaty), which supposed that Belarus is the follower of Soviet Union in the part of following the agreement the START I Treaty, but not in the part of nuclear weapons. On the 22 of July 1993 Belarus officially joined the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons (NPT) and became the first state which willingly rejected owning nuclear weapons, which was left after the collapse of the USSR. Welcoming the fact of joining of the Republic Belarus in the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons on the 23d of May 1992 as a non-nuclear state, the UK, Russia and the USA provided Belarus with the guaranty of safety and fixed their responsibilities in Budapest memorandum on the 5th of December 1994. According to Budapest memorandum this guaranty is the realization of Helsinki act of OSCE 1975 concerning Belarus and Ukraine. By the rejection of nuclear weapons in exchange of safety guaranty on UN principles Belarus and Ukraine have strengthened the international regime of non-spreading of nuclear weapons and Euro-Atlantic safety in general. At the same time with signing Budapest memorandum of safety guaranties of Belarus and Ukraine OSCE behavior code concerning military-political safety aspects was adopted. The analyses of Budapest memorandum text shows that this international document after its creation created for signing countries-the USA, the UK and Russia-the responsibilities of providing territorial safety and political sovereignty of Belarus and Ukraine in return of handing in the nuclear weapons to Russia by these countries, and later Belarus and Ukraine got the following guaranties for the China and France which joined later-from force threat or its usage against the territorial safety and political independence (p.2 of Budapest memorandum),from economical force, aimed at realization of sovereignty state rights for their own interests and gaining any advantages in this way(p.3 of Budapest memorandum) On the 22 of November 1996 due to Russia's interference into the internal affairs of sovereignty Belarus and agreement was made "About public-political situation and constitutional reform in Belarus" which allowed the president to hold a referendum on the 24th of November 1996 about the changing of the constitution of Belarus. Using the political interference into the internal affairs of Belarus, Russia in November 1996 broke p. 2 and p. 3 of Budapest memorandum, putting pressure on the Supreme council and the Constitutional court and putting the Belorussian economy in dependence of Russian preferences. Concerning Ukraine Russia broke p.2 of Budapest memorandum "avoid force threat or its usage against territorial safety. On these points which refer to Budapest memorandum the international policy of non-recognition of the changed status of Autonomous Republic of the Crimea and the city of Sevastopol and their annexation by Russia is based (according to the referendum in the Crimea on the 14th of March 2014.The 9th of April 2014 Parliamentary Assembly of the Council of Europe (PACE) in its resolution 1988(2014) The failure of Budapest memorandum of 1994 which had to provide safety guaranties for Ukraine and Belarus has really undermined the trust to the similar documents which don't have the legal power, which Russia and the West could offer to other countries. Signing of such guaranties by the resolution of the safety council of the UN would make them legally compulsory. At the moment between governments of Russian and Belarus are negotiating about signing the programs of profound integration within the agreement about the Union state from the 26th of January 2000, the Union state of Belarus and Russia together with the Ukrainian territory-the Republic of the Crimea and the city of Sevastopol will undermine the international regime about non-spreading of nuclear weapons and the Euro-Atlantic safety system.

This article analyzes the phenomenon of lobbying as a form of communication of public authorities, business and socio-political actors. The article based on the evaluation results of a poll presents a generalized picture of the functioning of lobbyists on the political landscape, disclosed the specifics of the use of GR-tech lobbyists at national and supranational level in the European Union. Analyzed data from a sociological study of the impact of information on the effectiveness of management decision-making by lobbyists in Eastern Europe and the Baltic States, evaluate the effectiveness of various political aktor-lobbyists. The system of power in the EU multi-level, lobbying is carried out with a strong competition between different interest groups. By the way, the Russian business poorly informed about the possibilities and mechanisms to defend their interests at EU level and does not use this tool. Institutes of the EU authorities, is the center of the work of lobbyists are the European Council, the Council of Ministers, the European Parliament and the European Commission. With regard to professional lobbying transparency of the process, about one in four out of five respondents said that business, trade associations and professional organizations are transparent in their approach to the process of political and administrative lobbying, while only one in five said this factor in relation to companies. Respondents clearly express support for democratization and openness of the political process, which is transparent to the various representatives and interest groups, and the lobbyists are expected to be open about their interests represented. It is not clear defined interests or lack of transparency called the most negative aspect of lobbying. Thus, many experts noted that the successful lobbying can change the state of the social environment and the socio-political relations. When both unsuccessful lobbying ends only negative publications in mass media and information noise. The analysis conducted in the article shows that concerns about the transparency of the lobbying process gave way to other concerns: that the information provided is not neutral and engaged by certain pressure groups, and that lobbying pays excessive attention to the interests of elites and wealthy segments of the population (this view supports every third respondent ). However, with respect to the positive aspects of the lobbying process, respondents clearly indicated to ensure the participation of representatives of business groups and socio-economic sphere of citizens in the political process (half of the respondents) and the use of relevant technical and scientific information corresponding to the needs of lobbyists and interest groups to information (supports every third respondent). Thus, summing up the above, it should be noted that the question of which groups meet the definition of "lobbyist" sixty respondents called trade associations, among others, the most popular answers were the agency to influence the public policy (58%) and professional organizations (57%). Non-governmental organizations were called lobbyists more than half of respondents (51%), and the company – less than half (47%). Trade unions are considered lobbyists only 40% of respondents. ; В данной статье анализируется феномен лоббизма как форма коммуникаций органов государственной власти, бизнеса и общественно-политических акторов. В статье на основе оценки результатов социологического опроса представлена обобщенная картина функционирования лоббистов на политическом ландшафте, раскрыта специфика использования GR-технологий лоббистами на национальном и наднациональном уровне в странах Европейского Союза. Научно-исследовательский подход основывается на использовании методов сравнительного анализа социологической информации, экспертных оценок, научного обобщения и синтеза. Основным методом исследования является социологический опрос. Выборка: 600 респондентов в странах Европейского Союза (выборка репрезентативна, статистическая погрешность 2,5%). Характеристика выборки: многоступенчатая, квотная выборка с применением на завершающем этапе ее формирования и реализации вероятностного отбора респондентов. Анализируются данные социологического исследования воздействия информации на результативность принятия управленческих решений лоббистами в странах Восточной Европы и Прибалтики, оценки эффективности различных политических акторов-лоббистов. Система власти в Европейском союзе многоуровневая, лоббизм осуществляется при сильной конкуренции различных групп интересов. К слову, российский бизнес слабо осведомлен о возможности и механизмах отстаивания своих интересов на уровне ЕС и не использует этот инструмент. Институтами власти ЕС, являющимися центрами работы лоббистов, являются Европейский совет, Совет министров, Европарламент и Еврокомиссия. При ответе на вопрос об отношении к профессиональной прозрачности процесса лоббирования приблизительно каждый четвертый из пяти респондентов сказал, что бизнес, торговые ассоциации и профессиональные организации прозрачны в своем подходе к процессу политико-административного лоббирования, при этом только каждый пятый отметил данный фактор в отношении компаний. Респонденты явно выражают поддержку демократизации и открытости политического процесса, который является транспарентным для различных представителей и групп интересов, при этом от лоббистов ожидается, что они будут открытыми в отношении представляемых ими интересов. Неясно определяемые интересы или недостаток прозрачности назывались самыми отрицательными аспектами лоббирования. Таким образом, многие эксперты констатировали, что успешное лоббирование может изменить состояние общественной среды и социально-политических отношений. Тогда как неудачное лоббирование заканчивается только негативными публикациями в СМИ и информационным шумом. Анализ, проведенный в статье, показывает, что опасения по поводу прозрачности процесса лоббирования сменились другими опасениями: что предоставляемая информация не является нейтральной, а ангажирована определенными группами влияния, и что лоббирование уделяет чрезмерное внимание интересам элит и богатых слоев населения (такую точку зрения поддерживает каждый третий респондент). Однако относительно положительных аспектов процесса лоббирования респонденты ясно указали обеспечение участия представителей групп бизнеса и социально-экономической сферы, граждан в политическом процессе (половина опрошенных) и использование актуальной технической и научной информации с соответствующей запросам лоббистов и групп влияния на информацию (поддерживает каждый третий респондент). Таким образом, подводя итоги сказанного выше следует отметить, что на вопрос, какие группы соответствуют определению "лоббист", две трети опрошенных респондентов назвали торговые ассоциации, среди других, наиболее популярных ответов были агентства по воздействию на государственную политику (58%) и профессиональные организации (57%). Неправительственные организации были названы лоббистами более, чем половиной респондентов (51%), а компании – менее, чем половиной (47%). Профсоюзы считают лоббистами всего 40% респондентов.

Introduction. Collective memory research helps to uncover the deeply imbedded meaning of the past in the present, to follow the identity development process in various communities, to find narrative structures that define societal foundations. Simultaneously, such research can be complicated from the empirical point of view. The scientific novelty of the given article lies in the fact that theoretical and methodological approaches to collective memory research have not yet been summarized and systematized up to this date. The goal of this research is to provide such a review and determine the most valid research methods in Memory Studies. The relevance of the presented research is determined by the fact that the proposition of a methodological apparatus for Memory Studies is necessary for the finalization of its formation as an independent discipline.Methodology and sources. Collective memory theory served as the theoretical-methodological foundation of the conducted research, it allowed to view the past not as a set given but as an object undergoing interpretation and representation. Such academics as M. Halbwachs, M. Bloch, A. Warburg, Jan and Aleida Assmann, J. Olick, A. Erll and others developed the following theory. A range of scientists dedicated their work to the discovery of collective memory research methods, among them M. Bulanova, W. Kansteiner, A. Erll, B. Zelizer, A. Confino, T. Kapitonova, V. Belokrylova, etc. J. Olick made a considerable impact into the understanding of the given issue, having suggested to view memory as a process developing in time, which required to define the methods of analysis that would be able to take this characteristic into account. However, a complete list as well as a general system and classification of methods have not been developed in the academic literature up to the present day. Having appeared at an intersection of various humanities and social sciences, Memory Studies adopts empirical research methods from Sociology, Political science, Culture Studies, Psychology, Media Studies, Visual Studies, etc. In course of the presented research, the relevant empirical research works in the Memory Studies field by international and Russian authors have been analyzed, we considered the research carried out by Ch. Lindt, A. Vasil'ev, T. Emel'yanova, A. Timofeeva, V. Kasamara, E. Hakokongas, E. Keightley, M. Meyers, B. Zelizer, and others. That allowed us to determine the most frequently applied collective memory research methods, to compile their overview and develop the author classification of the used methods.Results and discussion. An overview of key theoretical approaches to collective memory research was provided. They include functional, phenomenological, post-structural, social-historical and information approaches. J. Olick enriched the list of five theoretical approaches suggested by M. Bulanova by introducing the process-relativist approach to studying collective memory. The main research methods applied in Memory Studies were outlined; moreover, a classification of key disciplinary traditions that academics turn to in memory research was introduced featuring sociological, psychological, information, cultural and historical traditions as well as a separate branch of Computer Sciences.Conclusion. As a result of the conducted research, a systematic overview and an author's classification of theoretical-methodological approaches to collective memory analysis were introduced. The findings of the given research can be implemented by a range of academics working on the issues of group identity building, ways of working with contested past, historical events representation in the present, the functioning of memory communities, etc. The defining of the methodological apparatus of Memory studies serves as a moving force for the effective development, generalization and bringing to a common understanding the further research of collective memory structures formation and distribution as well as concepts related to it. ; Введение. Исследования коллективной памяти помогают раскрыть глубоко заложенные значения прошлого в настоящем, проследить процесс формирования идентичности различных сообществ, выявить нарративные структуры, определяющие общественные ориентиры. При этом подобные исследования являются проблематичными с эмпирической точки зрения. Научная новизна представленного исследования заключается в том, что до сих пор в академической литературе не были объединены и систематизированы теоретические и методологические подходы к анализу коллективной памяти. Цель данной статьи – сделать подобный обзор и определить наиболее валидные методы исследования в мемори стадиз. Актуальность проведенного исследования заключается в том, что утверждение методологического аппарата мемори стадиз необходимо для его окончательного оформления в самостоятельную область знания.Методология и источники. Теоретико-методологической основой проведенного исследования стала теория коллективной памяти, позволившая рассмотреть про-шлое не как устоявшуюся данность, а как объект, подвергающийся интерпретации и репрезентации. Данную теорию развивали такие исследователи как М. Хальбвакс, М. Блох, А. Варбург, Ян и Алейда Ассманн, Дж. Олик, А. Эрлл и др. Ряд ученых уделял внимание рассмотрению методов исследования коллективной памяти, среди них М. Буланова, В. Канштайнер, А. Эрлл, Б. Зелизер, А. Конфино, Т. Капитонова, В. Белокрылова и др. Дж. Олик внес значительный вклад в понимание данного вопроса, предложив рассматривать память как процесс, развивающийся во времени, что тре-бовало определить методы анализа, способные учитывать эту характеристику. Однако целостного перечня, а также единой системы и классификации методов на сего-дняшний день в академической литературе не разработано. Возникнув на стыке различных социальных и гуманитарных наук, мемори стадиз заимствует методы проведения эмпирических исследований из социологии, политологии, культурологии, психологии, медиа стадиз, визуальных исследований и т. д. В рамках проведения представленного исследования были проанализированы актуальные эмпирические труды в рамках мемори стадиз ряда зарубежных и российских авторов, таких как Ш. Линд, А. Васильев, Т. Емельянова, А. Тимофеева, В. Касамара, Е. Хакоконгас, Е. Кейтли, М. Мейерс, Б. Зелизер и др. Это позволило выявить наиболее часто используемые для исследования коллективной памяти методы анализа, составить их обзор и разработать авторскую классификацию применяемых методов.Результаты и обсуждение. Были рассмотрены основные теоретические подходы к исследованию коллективной̆ памяти. К ним относятся функциональный, феномено-логический, постструктурализм, социально-исторический и информационный. Дж. Олик дополнил перечень из пяти теоретических направлений, предложенных М. Булановой, указав на необходимость отметить процессо-релятивистский подход к изучению коллективной памяти. Были выявлены методы исследования, применяемые в мемори стадиз, и разработана классификация основных дисциплинарных традиций, которыми руководствуются академики при выборе метода исследования памяти: социологическая, психологическая, информационная, культурологическая и историческая, а также отдельный блок компьютерных наук.Заключение. В исследовании был сделан систематический обзор и разработана авторская классификация теоретико-методологических подходов к анализу коллективной памяти. Данные результаты могут быть использованы исследователями проблем построения идентичности групп, способов работы со сложным прошлым, ре-презентации исторических событий в настоящем, функционирования сообществ памяти и т. д. Определение методологического аппарата мемори стадиз выступает в качестве движущей силы эффективного развития, универсализации и приведения к единому пониманию дальнейших исследований формирования и распространения структур коллективной памяти и взаимосвязанных концептов.

Introduction. For over two decades, Russian education has been in a state of permanent reform. Due to the long and unproductive nature of the modernisation process, researchers are paying special attention to systemic factors, noting that system optimisation processes are structured primarily around organisational and technological models derived from industry. The prevalence of the technological component over the axiological results in the consolidation of a pragmatic, narrowly functional, technocratic vector of education development. To overcome this situation and to break this deadlock, a profound reconsideration of the values underlying mechanisms of reform is required, taking into account multifaceted personal, social, national and universal relations, as well as unity of content, forms and means of education. The aims of the research were identified as follows: to analyse the current trends of modernisation in comprehensive schools and higher educational establishments; to justify humanistic mechanisms for improving the modernisation in the context of language education, which performs personally developing and socialising functions under ideological pluralism and opposition of value systems. Methodology and research methods. The research was conducted taking a person-activity-based approach, referring to cultural-historical concepts, ideas of philosophical hermeneutics and traditional principles of pedagogical methodology. The theoretical framework was based on the publications and philosophical foundations of Russian and foreign scholars, who define the key role of humanistic principles and value orientations in education. The following standard research methods were used: comparison, induction, deduction, abstraction, synthesis, specification, structural and logical modelling, content analysis of documents and scientific publications on the stated problem, observation, questioning, peer review and experiment. In addition, non-standard methods and research techniques such as metaphorical modelling, biographical method and interpretational techniques were used. Results and scientific novelty. Modernisation processes in Russian education were considered: regulatory base, purposes, priorities, problems and prospects. The following thesis was proposed: at the new stage of socio-historical transformation, it is necessary to overcome the negative effects of long-term practice in the reform of the national educational system through developing established traditions as well as updating the humanistic potential of education and ensuring its axiological enrichment. The authors consider pedagogical hermeneutics as a potentially productive means and methodological tool. Pedagogical hermeneutics implies a heuristic and poly-variable apperception of reality through education in order to understand and interpret different genres of cultural texts, providing simultaneous support both to the general public and to the individual, on the basis of rational and emotionally intelligent experience accumulated in science, religion, art, language and national traditions – i.e. culture as a whole. It was shown that language education based on principles of pedagogical hermeneutics is capable of establishing humanistic mechanisms of personactivity-based social norms and cultural models. The authors presented a number of modelling options for the realisation of the proposed hermeneutical approach: various experimentally-validated techniques, educational approaches and procedures designed by teacher-researchers were briefly described, focusing on the achievement of qualitative conformance of educational results to the humanistic appeals and urgent needs of society.Practical significance. The use of hermeneutical techniques as educational tools and procedures allows us to decode semiotic information of curricula subjects; in addition, when using meta-language, it is possible to expand the content by adding personal value-sense and dialogical subjectivity, as well as to transform it into a personal sign-symbol or behavioural template. The acquisition of language experience in the process of humanistic-centred education increases the immunity of a student to various manifestations of character defectivity, strengthening identity and resistance to manipulation of consciousness in political and ideological processes and mass media. Moreover, language experience resists the deformation of the communicative sphere and verbal-cognitive processes, encouraging personal self-realisation. ; Введение. Российское образование уже два десятилетия находится в состоянии перманентного реформирования. В комплексе причин затяжной и малопродуктивной модернизации авторы особое внимание уделяют системообразующим факторам, утверждая, что в настоящее время процессы оптимизации системы ориентированы преимущественно на организационно-технологические модели, скопированные из сферы производства. Преобладание технологической составляющей над ценностно-смысловой оборачивается упрочением прагматичного, узкофункционального, технократического вектора развития образования. Чтобы переломить ситуацию и изменить этот тупиковый для социума вектор, требуется глубинное аксиологическое переосмысление механизмов реформирования, которое должно проводиться с учетом всесторонних связей личности и общества, национального и общечеловеческого опыта, единства содержания, форм и средств обучения и воспитания. Цели изложенного в публикации исследования – обсуждение современных тенденций модернизации общеобразовательной и высшей школы; обоснование гуманитарных механизмов совершенствования образовательных процессов в контексте языкового образования, которое в условиях идейного плюрализма и противостояния ценностных систем выполняет личностноразвивающие и социализирующие функции. Методология и методы. Работа проводилась с опорой на взаимодополняющие друг друга деятельностно-личностный подход, положения культурноисторической концепции, идеи философской герменевтики и традиционные принципы методологии педагогики. Теоретической базой исследования являлись научные труды отечественных и зарубежных ученых, в том числе философские изыскания, в которых показана ключевая роль в образовании гуманитарных начал и ценностных ориентаций. Использовались классические исследовательские методы – сравнение, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, конкретизация, структурно-логическое моделирование, а также контент-анализ документов и научных публикаций, наблюдение, анкетирование, экспертная оценка и опытная работа. Из инструментального арсенала неклассических методов и приемов исследования применялись метафорическое моделирование, биографический метод, интерпретационные техники. Результаты и научная новизна. Рассмотрены модернизационные процессы в российском образовании: нормативная база, цели, приоритеты, проблемы и перспективы. Выдвинут тезис о том, что на новом витке социально-исторических трансформаций необходимо преодоление отрицательных эффектов многолетней практики реформирования национальной образовательной системы посредством развития сложившихся в ней традиций, актуализации гуманитарного потенциала обучения и воспитания, его ценностно-смыслового обогащения. В качестве возможного продуктивного средства и методологического инструментария предлагается педагогическая герменевтика, подразумевающая эвристическое и поливариативное познание действительности через обучение пониманию и интерпретации разножанровых культурных текстов с одновременной опорой на общественный и индивидуальный, рациональный и эмоционально-чувственный опыт, накопленный в науке, религии, искусстве, языке, народных традициях – культуре в целом. Доказывается, что языковое образование, базирующееся на принципах педагогической герменевтики, способно запустить гуманитарные механизмы личностно-деятельностного освоения социальных норм и культурных образцов. Представлены некоторые варианты авторских моделей реализации герменевтического подхода: кратко описаны сконструированные педагогами-исследователями разнообразные, прошедшие опытно-экспериментальную апробацию методики, технологии и процедуры обучения и воспитания, ориентированные на достижение соответствия качества образовательных результатов гуманитарным запросам и насущным потребностям социума. Практическая значимость. Использование герменевтических технологий как процессуально-инструментальной основы образования позволяет декодировать знаково-семиотическую информацию учебных предметов, наполнять ее, используя метаязык, личностным ценностным смыслом и диалогической субъектностью и трансформировать в личностный знаково-символический или поведенческий текст. Приобретение языкового опыта в процессе гуманитарно ориентированного образования повышает иммунитет обучающегося к разнообразным проявлениям обезличенности, нивелирования индивидуальности и манипулирования сознанием – в частности, в политических и идеологических процессах, массовых формах коммуникации, в том числе сетевых, препятствует деформации коммуникативной сферы и речемыслительных процессов и позволяет достичь личностной самореализации. ; Russian Foundation for Basic Research (project № 18–013–00268 A) ; Российский фонд фундаментальных исследований (проект № 18–013–00268 А)

Introduction. For over two decades, Russian education has been in a state of permanent reform. Due to the long and unproductive nature of the modernisation process, researchers are paying special attention to systemic factors, noting that system optimisation processes are structured primarily around organisational and technological models derived from industry. The prevalence of the technological component over the axiological results in the consolidation of a pragmatic, narrowly functional, technocratic vector of education development. To overcome this situation and to break this deadlock, a profound reconsideration of the values underlying mechanisms of reform is required, taking into account multifaceted personal, social, national and universal relations, as well as unity of content, forms and means of education.The aims of the research were identified as follows: to analyse the current trends of modernisation in comprehensive schools and higher educational establishments; to justify humanistic mechanisms for improving the modernisation in the context of language education, which performs personally developing and socialising functions under ideological pluralism and opposition of value systems.Methodology and research methods. The research was conducted taking a person-activity-based approach, referring to cultural-historical concepts, ideas of philosophical hermeneutics and traditional principles of pedagogical methodology. The theoretical framework was based on the publications and philosophical foundations of Russian and foreign scholars, who define the key role of humanistic principles and value orientations in education. The following standard research methods were used: comparison, induction, deduction, abstraction, synthesis, specification, structural and logical modelling, content analysis of documents and scientific publications on the stated problem, observation, questioning, peer review and experiment. In addition, non-standard methods and research techniques such as metaphorical modelling, biographical method and interpretational techniques were used.Results and scientific novelty. Modernisation processes in Russian education were considered: regulatory base, purposes, priorities, problems and prospects. The following thesis was proposed: at the new stage of socio-historical transformation, it is necessary to overcome the negative effects of long-term practice in the reform of the national educational system through developing established traditions as well as updating the humanistic potential of education and ensuring its axiological enrichment. The authors consider pedagogical hermeneutics as a potentially productive means and methodological tool. Pedagogical hermeneutics implies a heuristic and poly-variable apperception of reality through education in order to understand and interpret different genres of cultural texts, providing simultaneous support both to the general public and to the individual, on the basis of rational and emotionally intelligent experience accumulated in science, religion, art, language and national traditions – i.e. culture as a whole. It was shown that language education based on principles of pedagogical hermeneutics is capable of establishing humanistic mechanisms of personactivity-based social norms and cultural models. The authors presented a number of modelling options for the realisation of the proposed hermeneutical approach: various experimentally-validated techniques, educational approaches and procedures designed by teacher-researchers were briefly described, focusing on the achievement of qualitative conformance of educational results to the humanistic appeals and urgent needs of society.Practical significance. The use of hermeneutical techniques as educational tools and procedures allows us to decode semiotic information of curricula subjects; in addition, when using meta-language, it is possible to expand the content by adding personal value-sense and dialogical subjectivity, as well as to transform it into a personal sign-symbol or behavioural template. The acquisition of language experience in the process of humanistic-centred education increases the immunity of a student to various manifestations of character defectivity, strengthening identity and resistance to manipulation of consciousness in political and ideological processes and mass media. Moreover, language experience resists the deformation of the communicative sphere and verbal-cognitive processes, encouraging personal self-realisation. ; Введение. Российское образование уже два десятилетия находится в состоянии перманентного реформирования. В комплексе причин затяжной и малопродуктивной модернизации авторы особое внимание уделяют системообразующим факторам, утверждая, что в настоящее время процессы оптимизации системы ориентированы преимущественно на организационно-технологические модели, скопированные из сферы производства. Преобладание технологической составляющей над ценностно-смысловой оборачивается упрочением прагматичного, узкофункционального, технократического вектора развития образования. Чтобы переломить ситуацию и изменить этот тупиковый для социума вектор, требуется глубинное аксиологическое переосмысление механизмов реформирования, которое должно проводиться с учетом всесторонних связей личности и общества, национального и общечеловеческого опыта, единства содержания, форм и средств обучения и воспитания.Цели изложенного в публикации исследования – обсуждение современных тенденций модернизации общеобразовательной и высшей школы; обоснование гуманитарных механизмов совершенствования образовательных процессов в контексте языкового образования, которое в условиях идейного плюрализма и противостояния ценностных систем выполняет личностноразвивающие и социализирующие функции.Методология и методы. Работа проводилась с опорой на взаимодополняющие друг друга деятельностно-личностный подход, положения культурноисторической концепции, идеи философской герменевтики и традиционные принципы методологии педагогики. Теоретической базой исследования являлись научные труды отечественных и зарубежных ученых, в том числе философские изыскания, в которых показана ключевая роль в образовании гуманитарных начал и ценностных ориентаций. Использовались классические исследовательские методы – сравнение, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, конкретизация, структурно-логическое моделирование, а также контент-анализ документов и научных публикаций, наблюдение, анкетирование, экспертная оценка и опытная работа. Из инструментального арсенала неклассических методов и приемов исследования применялись метафорическое моделирование, биографический метод, интерпретационные техники.Результаты и научная новизна. Рассмотрены модернизационные процессы в российском образовании: нормативная база, цели, приоритеты, проблемы и перспективы. Выдвинут тезис о том, что на новом витке социально-исторических трансформаций необходимо преодоление отрицательных эффектов многолетней практики реформирования национальной образовательной системы посредством развития сложившихся в ней традиций, актуализации гуманитарного потенциала обучения и воспитания, его ценностно-смыслового обогащения. В качестве возможного продуктивного средства и методологического инструментария предлагается педагогическая герменевтика, подразумевающая эвристическое и поливариативное познание действительности через обучение пониманию и интерпретации разножанровых культурных текстов с одновременной опорой на общественный и индивидуальный, рациональный и эмоционально-чувственный опыт, накопленный в науке, религии, искусстве, языке, народных традициях – культуре в целом. Доказывается, что языковое образование, базирующееся на принципах педагогической герменевтики, способно запустить гуманитарные механизмы личностно-деятельностного освоения социальных норм и культурных образцов. Представлены некоторые варианты авторских моделей реализации герменевтического подхода: кратко описаны сконструированные педагогами-исследователями разнообразные, прошедшие опытно-экспериментальную апробацию методики, технологии и процедуры обучения и воспитания, ориентированные на достижение соответствия качества образовательных результатов гуманитарным запросам и насущным потребностям социума.Практическая значимость. Использование герменевтических технологий как процессуально-инструментальной основы образования позволяет декодировать знаково-семиотическую информацию учебных предметов, наполнять ее, используя метаязык, личностным ценностным смыслом и диалогической субъектностью и трансформировать в личностный знаково-символический или поведенческий текст. Приобретение языкового опыта в процессе гуманитарно ориентированного образования повышает иммунитет обучающегося к разнообразным проявлениям обезличенности, нивелирования индивидуальности и манипулирования сознанием – в частности, в политических и идеологических процессах, массовых формах коммуникации, в том числе сетевых, препятствует деформации коммуникативной сферы и речемыслительных процессов и позволяет достичь личностной самореализации.