Suchergebnisse

Рассматривается развитие крайней необходимости, одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния. Анализируется трансформация ее легального определения с точки зрения достаточности и полноты для правоприменения. Проведен сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства зарубежных стран, бывших союзных республик ССР, в части регламентации крайней необходимости. Выявлена недостаточная юридическая регламентация определения крайней необходимости в УК РФ, что в ряде случаев обязывает правоприменителя исходить не из ее легального определения, а из практики правоприменения и теории уголовного права. Так, закон не регулирует случаи безуспешной крайней необходимости, не предусматривает перечня обстоятельств, существенно влияющих на правовую оценку причинения вреда в состоянии крайней необходимости, не содержит уголовно-правовой оценки действий лица, которое само создало опасную ситуацию, а затем для ее предотвращения причиняет вред охраняемым уголовным законом объектам. Кроме того, отмечено несовершенство в определении превышения пределов крайней необходимости. Анализ специальной литературы, зарубежного законодательства позволил автору прийти к выводу о том, что законодательное определение крайней необходимости нуждается в дополнении. ; The article considers the development of extreme necessity, one of the circumstances excluding the criminality of a deed. The transformation of its legal definition in terms of the sufficiency and completeness for the law enforcement is analyzed. The comparative legal analysis of the criminal legislation of foreign countries, former republics of the Soviet Union is carried out with regard to the regulation of extreme necessity. The insufficient legal regulation of the definition of extreme necessity is identified in the Criminal Code of the Russian Federation. In some cases it obliges the law enforcement agent to proceed not from its legal definition, but from the practice of the law enforcement and theory of the criminal law. Thus the law does not regulate cases of unsuccessful extreme necessity. It does not provide for a list of the circumstances that significantly affect a legal assessment of the infliction of harm in a state of extreme necessity and does not contain a criminal law assessment of the actions of the person who created a dangerous situation and then harms legally protected objects. In addition the imperfection in the definition of exceeding the limits of extreme necessity is pointed out. The analysis of the specialized literature and foreign legislation allowed the author to conclude that the legislative definition of extreme necessity needs to be supplemented.

The possibility for introduction of a term corporate entity of public law into civil law and empowering this status with public law entities is considered in the Article. Two basic approaches to the problem of legislative recognition of corporate entity of public law are given. The author doesn't discover the necessity for introduction such structure into civil legislation nowadays and offers to consider governmental authorities (local government) as subjects of private law acting in legal form of institution in civil legislation. ; Рассматривается возможность введения в гражданское законодательство конструкции «юридическое лицо публичного права» и наделения таким статусом органов публично-правовых образований. Представлены два основных подходах по вопросу законодательного закрепления категории «юридическое лицо публичного права». Автор не усматривает необходимости введения в настоящее время в гражданское законодательство такой конструкции и предлагает рассматривать органы государственной власти (органы местного самоуправления) в гражданских правоотношениях как субъектов частного права, действующих в организационно-правовой форме учреждения.

The necessity of writing this article is conditioned by the active development of consular law, which, as part of international law, evolves directly under the influence of world political and economic processes. At the beginning of the twentieth century, an impressive number of consulates operated in Europe, North and South America, Asia, the middle East, and partly in Africa.The legal acts regulating the consular sphere of influence, concluded in Russia in the 19th century, had not only national significance, but also international significance. All adopted conventions, treatises, agreements and charters were elements that form the system of public international law as a whole.With the formation of a new state in the former Russian Empire, it became necessary to adopt a new legal framework regulating consular activities.

The actuality of the problem of using an electronic signature (next ES) containing an object identifier (next OID) on the possibility of its application on a specific electronic trading platform (next ETP) is considered and described in detail. The legislation on the use of ES in the Russian Federation was studied and it was noticed that there was no requirement that such an attribute exist. The market is studied and the main reason for the paid distribution and the high cost of such marks is indicated - commercial. The mechanism of rejection of OID on the ES carrier is supposed and the possibility to use of the capabilities of the current Unified Identification and Authentication System (next USIA) for obtaining additional information to the user of the key is proposed. ; Рассмотрена и подробно описана актуальность проблемы использования электронной подписи (далее - ЭП), содержащей объектный идентификатор (далее - OID) о возможности ее применения на конкретной электронной торговой площадке (далее - ЭТП). Изучено законодательство по применению ЭП в Российской Федерации и отмечено отсутствие требования о наличии такого атрибута. Изучен рынок и указана главная причина платного распространения и высокой стоимости таких отметок - коммерческая. Предложен механизм отказа от OID на носителе ЭП и использования возможностей действующей Единой системы идентификации и аутентификации (далее - ЕСИА) для получения дополнительной информации пользователю ключа.

General issues of methodology are considered in the article in the frames of international integration concept. The accent is put on the interaction of national and integration systems. The attention is paid to different variations of interaction between the subjects of regional integration and consequently the necessity to percept the methodology in multifaceted format is analyzed. In particular the authors propose not to limit regional integration to standard mechanisms of international cooperation but provide for combination of treaty regulation and method of subordination. This tendency is well founded and its effective realization depends upon the mechanism of implementation. The attention is paid to the analysis of the regime of integration interaction of some regions. In particlar, the analysis of the experience of the European Union let the authors conclude that while integrating there is a gradual transition from traditional interstate method of regulation to the methods of integration, which are characterised by different level of rigidity, prescriptiveness and based upon different mechanisms of balancing of supranational and sovereign in integration community. The experience of Asia in use of special methodology in integration is synthesized. ; Рассматриваются общие проблемы методологии в рамках концепции международной интеграции. Актуализируются вопросы взаимодействия национальной и интеграционной систем. При этом обращается внимание на различные вариации взаимодействия между субъектами региональной интеграции и как следствие — анализируется необходимость восприятия методологии в многоаспектном формате. В частности предлагается в рамках региональной интеграции не ограничиваться классическими механизмами международно-правового сотрудничества, а обеспечить сочетание договорного регулирования и метода субординации. Такая тенденция вполне обусловлена, и ее успешная апробация зависит от механизма имплементации. Уделяется внимание анализу особого режима интеграционного взаимодействия отдельных регионов. Так, анализ практики Европейского союза позволил обозначить, что при интеграции происходит постепенный переход от традиционного межгосударственного метода регулирования к регулированию методами межгосударственной интеграции, обладающими различной степенью жесткости, императивности, построенными на различных механизмах балансировки наднационального и государственного в интеграционном сообществе. Обобщается практика использования специальной методологии при интеграционных процессах в Азии.

Раздел I «Актуальные проблемы международного частного права» ; Статья анализирует коллизионную привязку «закон затронутого рынка » (lex injuriae) применительно к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции. Автором рассматриваются виды коллизионных привязок, предусмотренные законодательством зарубежных государств для деликтных обязательств, источники привязки «закон затронутого рынка» (рекомендательные документы международных организаций, правовые акты национального законодательства, наднациональные правовые акты). Особое внимание уделяется сформулированным в юридической доктрине для целей указанной коллизионной привязки определениям термина «рынок». В статье также приводятся аргументы, свидетельствующие в пользу необходимости закрепления в Гражданском кодексе Республики Беларусь (ГК) специальной коллизионной привязки lex injuriae к обязательствам, возникающим вследствие едобросовестной конкуренции, предлагается редакция соответствующей нормы ГК. Автором поддерживается точка зрения, согласно которой в ряде случаев обращение к данной коллизионной привязке нецелесообразно, в частности, при значительным количестве затронутых рынков. В такой ситуации предлагается разрешить потерпевшему избрать в качестве применимого права право страны суда при условии, что рынок данного государства относится к числу затрагиваемых недобросовестной конкуренцией рынков. = The article is dedicated to the analysis of the «market affected» (lex injuriae) conflict-of-law rule as applied to the obligations arising from unfair competition. The author considers the types of the conflict-of-law rules provided for the delictual obligations in legislation of foreign states, the sources of the «law of the market affected» (lex injuriae) conflict-of-law rule (advisory documents of international organizations, national laws, supranational legal acts). Special attention is paid to the definitions the «market» formulated in the legal doctrine for the purposes of the above-mentioned conflict-of-law rule. The article also gives some arguments in favor of the necessity of inclusion of the special lex injuriae conflict-of-law rule for the obligations arising from unfair competition to the Civil Code of the Republic of Belarus (CC). The wording of the appropriate legal norm of the CC is proposed as well. The author upholds the view according to which it is inexpedient to refer to such a conflict-of-law rule in some cases, in particular, when the amount of the markets affected is significant. In this situation it is proposed to allow the victim to choose the lex fori rule under condition that the market of this state is one of the markets affected by unfair competition.

Analyzed current state and trends in the application of information technologies in higher educational institutions training specialists for law enforcement agencies and the military-industrial complex. The peculiarities of the information-analytical training in the field of economic and technosphere, the necessity of expanding their analytical competencies. ; Анализируется современное состояние и тенденции применения информационных технологий в вузах, осуществляющих подготовку специалистов для силовых структур и оборонно-промышленного комплекса. Выявлены особенности информационно-аналитической подготовки специалистов в области экономической и техносферной безопасности, обоснована необходимость расширения их аналитических компетенций.

Раздел "Международное право" - рубрика "Международное частное право" ; Суррогатное материнство, являясь новеллой отечественного законодательства, сравнительно молодым институтом ряда иностранных государств, требует детального правового регулирования. Участие в программе суррогатного материнства иностранного элемента порождает объективную необходимость регламентации данных правоотношений в международном частном праве. На международном (универсальном и региональном), а также национальном уровне отсутствует коллизионное регулирование правоотношений суррогатного материнства. Однако правоприменительная практика свидетельствует о необходимости разработки и введения в действие коллизионных норм в области суррогатного материнства (дело X & Y (Суррогатное материнство с иностранным элементом)). Представляется необходимым: 1) внести в Кодекс Республики Беларусь о браке и семье статью «Право, подлежащее применению к договору суррогатного материнства». Следует предоставить суррогатной матери и генетическим родителям право выбирать в качестве применимого права: а) право государства постоянного места жительства суррогатной матери, б) право государства постоянного места жительства генетических родителей, в) право государства места рождения ребенка. При отсутствии выбора сторонами применимого права к договору суррогатного материнства, осложненного иностранным элементом, целесообразно применять коллизионную привязку к праву государства постоянного места жительства суррогатной матери; 2) разработать два соглашения на уровне СНГ: во-первых, Конвенцию о праве, подлежащем применению к правовым отношениям по семейным делам (содержащую, в том числе, коллизионное регулирование суррогатного материнства); во-вторых, Соглашение о правовом регулировании генетических медицинских технологий (включая материально-правовое регулирование суррогатного материнства). = The surrogate motherhood being a novelty in Belarusian legislation and a relatively young institute of some foreign states demands detailed legal regulation. Foreign element participation in surrogate motherhood program causes the objective necessity of such relations regulation in international private law. Neither on international (universal and regional) nor on the national level there is conflict law to regulate surrogate motherhood. However, legal practice proves the necessity of working out and putting in force the conflict norms in the surrogate motherhood sphere (case X and Y (Foreign Surrogacy)). It is obviously necessary 1) to propose the clause «Law applicable to the contract of surrogate motherhood» as the amendment to the Belarusian Family Code. To empower both the surrogate mother and the genetic parents to choose alternatively the following applicable law (a) law of the country of habitual residence of the surrogate mother, (b) law of the country of habitual residence of the genetic parents, (c) law of the country of the child birthplace. If the law applicable to the contract of surrogate motherhood with foreign element cannot be chosen, it is advisable to apply the law of the country of habitual residence of the surrogate mother; 2) to work out two Conventions on the CIS level: firstly, the Convention on law applicable to legal relations on family affairs (including surrogate motherhood conflict law regulation); secondly, the Convention on legal regulation of genetic medical technologies (including surrogate motherhood material regulation).

The subject. The article is devoted to integration of conflictology theory in legal science. The purpose of the paper is to confirm or disprove hypothesis that theoretical mechanisms of conflictology may be effectively applied into constitutional legal theory to prevent con‐ stitutional legal conflicts.The methodology of the study includes general scientific methods (analysis, synthesis, description) and sociological approach.The main results and scope of their application. The author describes the genesis of legal conflictology theory in different humanitarian sciences and its periodization, including integration of conflictology theory in legal science. The author substantiates necessity and justification of application of theoretical and methodological bases of science of conflictology in the constitutional and municipal law for the purpose of forecasting, identification and the resolution of the corresponding constitutional and legal conflicts.Conflictology of constitutional and municipal law is a research level of legal conflictology. The subject of this kind of conflictology are legal conflicts in constitutional and municipal law, their prediction, identification and resolution. It is necessary to take into account the following postulates of the General theory of conflictology in the study of legal conflicts in constitutional and municipal law:– the conflict is natural, objective and acts as an integral property of social life;– the social conflict at the same time acts as a stabilizing factor of functioning of social system;– social conflict is a complex social phenomenon as well as a process having structural, spatial‐temporal and dynamic characteristics;– the organic connection of law conflict with the law. The legal conflict arises about legal phenomena, it is realized under the influence and with the application of legal norms, it is resolved on the basis of legal regulation;– there is a special kind of political conflict that arises within the existing government, where each of the groups within the ruling class has more private interests and its own vision of the situation.Conflictology of constitutional and municipal law bases on the general theoretical postulates of the science of social conflicts. Constitutional conflict is a political type of social conflict – a disagreement between the subjects of constitutional and municipal legal relations over constitutional values, which can be transformed into legally significant conflict and generate legal consequences.Conclusions. The object of scientific knowledge of legal conflictology in constitutional and municipal law is a constitutional and legal conflict, the study of which should be based on the above postulates of the general theory of conflictology, and can not be limited to purely legal knowledge. ; Рассматривается процесс формирования юридической конфликтологии на основе различных гуманитарных наук, этапы развития научных представлений о конфликтологии и их интеграции в юридическую науку. Обосновывается необходимость и оправданность применения теоретических и методологических основ науки конфликтологии в конституционном и муниципальном праве в целях прогнозирования, выявления и разрешения соответствующих конституционно‐правовых конфликтов.

Ключевые слова: альтернативная мера; возмещение убытков; Европейский союз; запретительные меры; коммерческая тайна; меры по устранению; незаконное приобретение, использование и раскрытие; обеспечительные и предупредительные меры; общественные интересы.= Keywords: alternative measure; compensation of losses; corrective measures; European Union; interlocutory injunction and advance measures; prohibitive measures; proscriptive measures; public interest; trade secrets; unlawful acquisition, use and disclosure. ; В статье анализируются изменения в праве Европейского союза в связи с принятием директивы (ЕС) 2016/943 Европейского парламента и Совета от 8 июня 2016 г. о защите нераскрытых секретов производства (ноу-хау) и коммерческой информации (коммерческой тайны) против их незаконного приобретения, использования и раскрытия, выявляется ее соотношение с Соглашением ТРИПС и директивой Европейского союза 2004/48/ЕС о принудительном осуществлении прав на интеллектуальную собственность, обосновывается необходимость совершенствования законодательства Республики Беларусь о коммерческой тайне путем введения норм, закрепляющих денежную компенсацию в качестве способа защиты права на коммерческую тайну, а также предоставляющих возможность рассчитывать причиненные владельцу коммерческой тайны убытки на основе роялти и др. = The article is dedicated to the analysis of amendments to the Law of the European Union in connection with the adoption of the Directive (EU) 2016/943 of the European Parliament and of the Council of 8 June 2016 on the protection of undisclosed know-how and business information (trade secrets) against their unlawful acquisition, use and disclosure. Its correlation with the TRIPS Agreement and Directive 2004/48/EC on the Enforcement of Intellectual Property Right is identified in the article. The necessity to improve the legislation of the Republic of Belarus on trade secrets by introducing norms stipulating pecuniary compensation as a means of protecting the right to trade secrets and providing an opportunity to calculate damages caused to the holder of trade secrets on the basis of royalties is substantiated in the present paper.

Introduction. The article considers an important issue of the modern institute of public events - the ambiguous understanding of a number of definitive provisions of Federal Act No. 54-FZ of June 19, 2004 "On meetings, rallies, marches, demonstrations and pickets"Materials and methods. The methodological basis of the work is a number of general and specific scientific methods of cognition. The formal legal and logical method is of particular importance for the achievement of the goal.Results. The federal law under consideration, which is the main subject of research, fulfils the most important legal function - it concretizes the provi- sions of the Constitution of the Russian Federation. The complexity of clarifying and correctly perceiving the letter of the law significantly complicates both the scientific and theoretical comprehension of a num- ber of its provisions and introduces very significantshortcomings into law enforcement practice and into the practice of realization by citizens of the Russian Federation of their constitutional rights to organize and participate in public events. In this regard, the definitive apparatus needs to be substantially refined.Discussion and Conclusion. The problem ad- dressed in the study has been the "generic" feature of the institution of public events for many decades. For example, it is interesting, for example, that the Decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR No. 9306-11 of 28.07.1988 "On the Procedure for Organizing and Conducting Meetings, Street Processions and Demonstrations in the USSR" did not clearly delineate such concepts as rally or picket- ing, procession or demonstration either. Misunder- standing the specifics of a particular form of public event local government bodies often suggested that the organizers and citizens hold a meeting instead of, say, a rally, or a procession instead of demonstra-tion assuring people that there was nothing terrible in such a replacement. At the same time in practice there were cases when law enforcement officers, when making decisions on cases of violations of public or- der during mass events, referred not to the norms of the existing substantive law, but to the Ozhegov Russian language dictionary. ; Введение. В представленной статье рассматривается важный вопрос совре- менного института публичных мероприятий - проблематика неоднозначного понимания ряда дефинитивных положений Федерального закона от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, шествиях, демонстрациях и пикетиро- вании»Материалы и методы. Методологическую основу работы составляют об- щие и частно-научные методы познания. Особое значение для достижения цели имеет формально-юридический и логический методы.Результаты исследования. Рассматриваемый в работе федеральный за- кон, являющийся основным предметом исследования, выполняет важнейшую юридическую функцию - конкретизирует положения Конституции Россий- ской Федерации. Сложность уяснения и правильного восприятия буквы закона существенно усложняет как научно-теоретическое осмысление ряда его положе- ний, так и вносит весьма существенные недостатки в правоприменительную практику и в практику реализации гражданами Российской Федерации своих конституционных прав на организацию и участие в мероприятиях публично- массового характера. В связи с этим, дефинитивный аппарат нуждается в су- щественном уточнении.Обсуждение и заключение. Проблема, затрагиваемая в исследовании явля- ется «родовой» чертой института публичных мероприятий на протяжении многих десятилетий. Так, интересным является, например, тот факт, что Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28.07.1988 г. № 9306-11 «О по- рядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и де- монстраций в СССР» также не содержал четкой градации разграничения по- нятий митинг или пикетирование, шествие или демонстрация. Исполкомы местных советов, не разбираясь в специфике той или иной формы публичного мероприятия, зачастую предлагали организаторам и гражданам провести вме- сто, скажем, митинга собрание или вместо демонстрации шествие, уверяя при этом, что ничего страшного в такой замене нет. При этом на практике были известны такие случаи, когда работники правоохранительных органов, вынося решения по делам о нарушениях порядка при проведении массовых мероприя- тий, ссылались не на нормы действующего материального права, а на словарь русского языка С.И. Ожегова [См.: 1. С. 49].

The topicality of the article is defined by necessity of increase of effectiveness of criminal law and of solving problems of qualification of crimes, performed in complicity. The aim of the article is to define modern trends in development of criminal legislation. In the article there were considered propositions to form measures of countering of organized crime. ; Актуальность статьи определяется необходимостью повышения эффективности уголовного закона и решения проблем квалификации преступлений, совершённых в соучастии. Цель статьи – определить современные тенденции развития уголовного законодательства. В статье рассмотрены предложения по формированию мер противодействия организованной преступности.

Раздел I «Актуальные проблемы международного публичного права» ; В статье на основе анализа доктринальных подходов, международно-правовых документов, национального законодательства выявляются типические черты глобализации и обосновывается доминирующая роль международного права как регулятора интеграционных процессов во всех сферах международного сотрудничества. Автор приходит к выводу, что в современную эпоху универсализация правового регулирования на основе международного права является объективной потребностью глобализации международных отношений. = The author provides the detailed analysis of doctrines, international legal instruments, national legislation and determines typical features of globalization, gives the grounds a dominant role of International Law in legal regulation of integration processes in all spheres of international cooperation. The author comes to conclusion that at present the universality of legal regulation under of international law is the objective necessity of globalization of international relations.

The main provisions of Criminal Law relating to the economic category of 'value' are discussed in the article. Text analysis of the Criminal Code of the Russian Federation indicates the need for a uniform understanding of this category, regardless of the criminal law. During the investigation and trial of many types of crimes appraisement is signifcant and needs a deeper comprehension. While appointment, production and evaluation of forensic examinations, the resolution of which raises the question of valuation, inevitable complications arise due to the intricacy of determining the content of the specialized knowledge necessary for their implementation. The main provisions of Criminal Law relating to the economic category of 'value' as well as the interpretations of the Supreme Court of the Russian Federation concerning value determination in the Criminal Law are discussed in the article. The inadmissibility of forensic appraisal examinations appointment and conduct is justifed, since the goals and norms of the legislation on appraisal and appraisal activities do not always correspond to the tasks and methods of forensic expert valuation of goods, services, cultural values. The necessity of development of new and improvement of existing forensic expert valuation methods in the framework of such examinations as forensic product examination, forensic economics, construction forensic etc. is presented. ; В статье рассмотрены основные положения уголовного права, касающиеся экономической категории стоимости. Анализ текста Уголовного кодекса Российской Федерации свидетельствует о необходимости единообразного понимания данной категории вне зависимости от уголовно-правовой нормы. Определение стоимости при расследовании и судебном разбирательстве многих видов преступлений имеет важное значение и нуждается в более глубоком ее понимании. При назначении, производстве и оценке судебных экспертиз, на разрешение которых ставится вопрос об определении стоимости, возникают неизбежные трудности, обусловленные сложностью определения содержания специальных знаний, необходимых для проведения исследований. В статье проанализированы основные положения уголовного права, касающиеся экономической категории стоимости, и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по вопросу определения стоимости в уголовном судопроизводстве. Обоснована недопустимость назначения и проведения судебных оценочных экспертиз, так как цели и нормы законодательства об оценке и оценочной деятельности не всегда соответствуют задачам и методикам судебно-экспертного определения стоимости товаров, услуг, культурных ценностей. Показана необходимость создания новых и совершенствования существующих методик судебно-экспертного определения стоимости в рамках таких экспертиз, как судебно-товароведческая, судебно-экономическая, судебная строительно-техническая и др.

Актуальность данной статьи не вызывает сомнения, поскольку государственно-правовое регулирование производства и продажи алкоголя в современной России является непоследовательным, бессистемным, фрагментарным и неэффективным. Автор рассматривает исторический аспект с целью объяснения этой проблемы и высказывает свои суждения о необходимости преобразования государственно-правового регулирования в сфере производства и продажи алкоголя в России. В статье рассматривается четыре этапа государственно-правового регулирования производства и продажи алкоголя в России. Каждый этап отличается от другого формой государственного регулирования и нормативно-правовым содержанием. Спецификой государственно-правового регулирования в сфере производства и продажи алкоголя в России является отсутствие преемственности единого курса в этой области. Реформирование отрасли производства и продажи алкоголя всегда зависело от интереса узкого круга людей и не учитывало интересов личности, общества и государства. При смене власти менялся прежде выбранный курс государственно-правового регулирования производства и продажи алкоголя. Цикличность реформирования и порождаемая ею нестабильность отрасли производства и продажи алкоголя приводили к коррупции и пьянству. В статье подчеркивается необходимость комплексного, преемственного, согласованного и последовательного государственно-правового регулирования производства и продажи алкоголя в России. ; The importance of the issue under consideration is beyond doubt today, because in modern Russia the public legal control of alcohol production and sale is inconsistent, irregular, fragmentary and inefficient. The author considers the historical aspect to explain the problem and presents some ideas on necessity of reforming the public legal control of alcohol production and sale in Russia. The article focuses on four stages of public legal control of alcohol production and sale in Russia. Each stage differs in form of the government control and regulatory content. One of the specific features of public legal control of alcohol production and sale in Russia is the lack of continuity of uniform social and political course in this area. Reforms of alcohol production and sale always depended on the interests of a narrow circle of people and did not take into account the interests of individuals, society and the state. When the political regime changed, the course of public legal control of alcohol production and sale changed also. Cyclical nature of reforms and instability in the industry and sales of alcohol resulting from it led to corruption and heavy drinking. The article underlines the necessity of comprehensive, successive, coherent and consistent state-legal control of alcohol production and sale in Russia.