Suchergebnisse

"Yearbook of Eastern Studies" has been established as a forum for the debate on the multifaceted nature of transformations in Central and Eastern Europe and Asia, with particular focus on the post-Soviet area. The conceptual content of the periodical was born thanks to the professors Zdzislaw J. Winnicki and Walenty Baluk, who edited the first three volumes, which were published formally as separate monographs, but already under the banner of "Wschodnioznawstwo". Since 2010, the Yearbook has the status of a scientific journal, and two years later it has been listed on the journals of the Ministry of Science and Higher Education. In addition, the periodical is indexed in national and international databases such as Index Copernicus, Central European Journal of Social Sciences and Humanities, BazHum and Polska Bibliografia Naukowa. The scientific profile of the periodical, which has consistently been implemented since the beginning of the activity of "Yearbook of Eastern Studies", focuses on the field of social sciences, with particular emphasis on the science of politics and science of safety. Its great advantage is its internationalization, which manifests itself both in terms of composition of the scientific council, reviewers, and authors of texts published in the "Wschodnioznawstwo" in Polish, English and Russian languages. Up to now, researchers from Poland, Azerbaijan, Belarus, Czech Republic, Georgia, Germany, Hungary, Japan, Kazakhstan, Latvia, Macedonia, Russia, Slovakia and Ukraine have published on the cards of the journal. ; Wydawany przez Zakład Badań Wschodnich od 2007 r. rocznik "Wschodnioznawstwo" powstał jako forum debaty nad wielowymiarowością przemian w regionie Europy Środkowej i Wschodniej oraz Azji, ze szczególnym uwzględnieniem obszaru postradzieckiego. Koncepcja merytoryczna periodyku zrodziła się dzięki profesorom Zdzisławowi J. Winnickiemu oraz Walentemu Balukowi, którzy redagowali wspólnie pierwsze trzy tomy, wydane jeszcze z formalnego punktu widzenia jako odrębne monografie, ale już pod szyldem "Wschodnioznawstwa". Od 2010 r. rocznik posiada status czasopisma naukowego, a dwa lata później trafił na listę czasopism punktowanych Ministerstwa Nauki i Szkolnictwa Wyższego. Ponadto periodyk jest indeksowany w krajowych i międzynarodowych bazach, takich jak Index Copernicus, Central European Journal of Social Sciences and Humanities, BazHum czy Polska Bibliografia Naukowa. Profil naukowy periodyku, który konsekwentnie jest realizowany od początku działalności "Wschodnioznawstwa", koncentruje się wokół dziedziny nauk społecznych, ze szczególnym uwzględnieniem nauk o polityce i nauk o bezpieczeństwie. Ogromnym atutem rocznika jest jego umiędzynarodowienie, które przejawia się zarówno w aspekcie składu rady naukowej, recenzentów, jak i autorów tekstów zamieszczanych na łamach "Wschodnioznawstwa" w językach polskim, angielskim i rosyjskim. Do tej pory na kartach periodyku publikowali naukowcy z Polski, Azerbejdżanu, Białorusi, Czech, Gruzji, Japonii, Kazachstanu, Łotwy, Macedonii, Niemiec, Rosji, Słowacji, Ukrainy i Węgier.

During the 20th and 21st centuries, the Belarusian linguistic terminography developed in close connection with other branches of terminography under the direct influence of specific social and political circumstances. During this period, local linguists compiled more than 70 different dictionaries of linguistic terms: stand-alone and incorporation dictionaries, general and aspectual dictionaries, selection dictionaries and usage dictionaries, translation dictionaries, explanatory and explanatory-translation dictionaries, alphabetical and alphanumeric dictionaries, etc. Certain issues of the development of Belarusian terminography are summarized in the studies of L. Antanyuk, G. Gvazdovich, M. Gulitski, A. Zhurauski, A. Padluzhny, M. Sudnik, T. Tamashevich, L. Shakun and others (mainly in the context of studies of the history of Belarusian linguistics and terminology). The publications of A. Adamovich and A. Kaurus, A. Krivitsky, P. Martinouski, R. Ageeva and others are devoted to the surveying of criticism of dictionaries of linguistic terms. The structure of the most authoritative dictionaries and their content were investigated in detail by V. Shcherbin who explored various aspects of the history of terminography. However, until our time, the whole field of the formation of linguistic termography in the Belarusian linguistics has not been systematized, nor are there any conceptual studies available on the methodology of terminographic practice. The purpose of this study is to analyze the state of the modern Belarusian translation terminography (transterminography) and identify the main trends in the methodology of terminographic practice. Research objectives: to identify which types of dictionaries prevail in the Belarusian translation terminography; characterize the types of microstructure of the translation linguistic dictionaries; determine what challenges the modern Belarusian transterminography is facing. The research material was the Belarusian stand-alone dictionaries and incorporation dictionaries in which linguistic terms are translated from Russian into Belarusian, from Belarusian into Russian, and multilingual dictionaries of linguistic terms in which Russian and Belarusian are input or output languages. Research methods – a descriptive method of synchronous analysis with elements of diachronic method, a comparative method and some individual techniques of component analysis. The study confirms a number of conclusions. Bilingual dictionaries prevail in the modern linguistic transterminography. Among the stand-alone dictionaries, a major part falls within Russian-Belarusian editions. Among incorporation dictionaries, the Belarusian-Russian dictionaries of usage are most numerous (largely due to a significant number of mikrodictionaries found in Belarusian language school textbooks). The typology of multilingual linguistic dictionaries seems redundant because most publications are unique in their structural and substantive features. So, in different layouts, the Belarusian, Russian, Polish, and Chinese languages are available as stand-alone dictionaries, and the Belarusian, Russian, English, German, French, Spanish, Polish and Chinese languages are corporation dictionaries. The microstructure of the major part of translation dictionaries is elementary and is formed by the nomination zone and the equivalent zone. In some cases, the area of grammatical information (a fragment of the inflection chain and an indication of the grammatical-semantic class of words) is also included in the dictionary entry. Further development of the Belarusian transterminography (first of all, the Belarusian-Russian and Russian-Belarusian) needs some adjustment on the part of the scientific community. The number of translation dictionaries has already reached that "critical volume" at which quantitative indicators must be balanced by qualitative ones. This means that based on compiled dictionaries a thorough metatheory of terminographic activity should be developed that would affect both the technical and linguistic aspects of creating special dictionaries. In our opinion, one of the possible implementations of such a theory and a process step towards overcoming the crisis in linguistic transterminography could be the creation of consolidated translation dictionaries of terms that would, within the framework of one scientific paradigm, summarize the experience accumulated over a century of systematization, codification and translation. ; На працягу ХХ–ХХІ стст. беларуская лінгвістычная тэрмінаграфія развівалася ў цеснай сувязі з іншымі галінамі тэрмінаграфіі пад непасрэдным уплывам канкрэтных сацыяльна-палітычных абставін. За гэты перыяд айчыннымі мовазнаўцамі было створана больш за 70 разнастайных слоўнікаў лінгвістычных тэрмінаў: аўтаномных і інкарпараваных, агульных і аспектных, слоўнікаў-падборак і слоўнікаў-дадаткаў, перакладных, тлумачальных і тлумачальна-перакладных, алфавітных і алфавітна-гнездавых і інш. Асобныя пытанні развіцця беларускай тэрмінаграфіі абагульняюцца ў даследаваннях Л. Антанюк, Г. Гваздовіч, М. Гуліцкага, А. Жураўскага, А. Падлужнага, М. Судніка, Т. Тамашэвіча, Л. Шакуна і інш. (пераважна ў кантэксце вывучэння гісторыі беларускага мовазнаўства і тэрміназнаўства). Публікацыі А. Адамовіча і А. Каўруса, А. Крывіцкага, П. Марціноўскага, Р. Агеевай і інш. прысвечаны агляднай крытыцы слоўнікаў лінгвістычных тэрмінаў. Падрабязна і ў розных аспектах гісторыю тэрмінаграфіі, структуру найбольш аўтарытэтных слоўнікаў і іх змест даследаваў В. Шчэрбін. Аднак да нашага часу ў беларускай лінгвістыцы не сістэматызаваны ўвесь ход станаўлення мовазнаўчай тэрмінаграфіі, адсутнічаць таксама канцэптуальныя працы па метадалогіі тэрмінаграфічнай дзейнасці. Мэта гэтага даследавання – прааналізаваць стан сучаснай беларускай перакладной тэрмінаграфіі (транстэрмінаграфіі) і выявіць асноўныя трэнды ў метадалогіі тэрмінаграфічнай дзейнасці. Задачы даследавання: выявіць, якія тыпы слоўнікаў пераважаюць у беларускай перакладной тэрмінаграфіі; ахарактарызаваць тыпы мікраструктуры перакладных лінгвістычных слоўнікаў; вызначыць задачы, якія стаяць перад сучаснай беларускай транстэрмінаграфіяй. Матэрыялам для даследавання паслужылі беларускія аўтаномныя і інкарпараваныя слоўнікі, у якіх лінгвістычныя тэрміны перакладаюцца з рускай мовы на беларускую, з беларускай мовы на рускую, а таксама шматмоўныя слоўнікі лінгвістычных тэрмінаў, у якіх уваходнай або выходнымі мовамі з'яўляюцца руская і беларуская. Метады даследавання – апісальны метад сінхроннага аналізу з элементамі дыяхраніі, параўнальна-супастаўляльны метад і асобныя прыёмы кампанентнага аналізу. У працэсе даследавання абгрунтоўваецца шэраг высноў. У сучаснай лінгвістычнай транстэрмінаграфіі пераважаюць двухмоўныя слоўнікі. Сярод аўтаномных большая частка прыпадае на руска-беларускія выданні. З інкарпараваных слоўнікаў пераважаюць беларуска-рускія слоўнікі-дадаткі (у значнай ступені за кошт істотнай колькасці мікраслоўнікаў, змешчаных у школьных падручніках па беларускай мове). Тыпалогія шматмоўных лінгвістычных слоўнікаў уяўляецца збыткоўнай, паколькі многія выданні па сваіх структурна-зместавых асаблівасцях з'яўляюцца ўнікальнымі. Так, у рознай кампаноўцы ў аўтаномных слоўніках прадстаўлены беларуская, руская, польская, кітайская мовы, а ў інкарпараваных – беларуская, руская, англійская, нямецкая, французская, іспанская, польская і кітайская мовы. Мікраструктура пераважнай большасці перакладных слоўнікаў элементарная і фарміруецца зонай намінацыі і зонай эквівалентаў. У асобных выпадках у слоўнікавы артыкул уключаецца таксама зона граматычнай інфармацыі (фрагмент парадыгмы словазмянення і ўказанне на граматычна-семантычны клас слоў). Далейшае развіццё беларускай транстэрмінаграфіі (у першую чаргу, беларуска-рускай і руска-беларускай) мае патрэбу ў пэўнай карэкціроўцы з боку навуковай супольнасці. Колькасць перакладных слоўнікаў ужо дасягнула таго «крытычнага аб'ёму», пры якім колькасныя паказчыкі павінны балансавацца якаснымі. Гэта значыць, што на аснове створаных слоўнікаў павінна быць распрацавана грунтоўная метатэорыя тэрмінаграфічнай дзейнасці, якая б закранала як тэхнічныя, так і ўласна лінгвістычныя аспекты стварэння спецыяльных слоўнікаў. Адной з магчымых рэалізацый такой тэорыі і працэсуальным крокам на шляху да пераадолення крызісу ў лінгвістычнай транстэрмінаграфіі, на наш погляд, можа стаць стварэнне зводных перакладных слоўнікаў тэрмінаў, якія б у межах адной навуковай парадыгмы абагульнялі назапашаны за стагоддзе вопыт сістэматызацыі, кадыфікацыі і трансляцыі тэрмінаў.

During the 20th and 21st centuries, the Belarusian linguistic terminography developed in close connection with other branches of terminography under the direct influence of specific social and political circumstances.During this period, local linguists compiled more than 70 different dictionaries of linguistic terms: stand-alone and incorporation dictionaries, general and aspectual dictionaries, selection dictionaries and usage dictionaries, translation dictionaries, explanatory and explanatory-translation dictionaries, alphabetical and alphanumeric dictionaries, etc.Certain issues of the development of Belarusian terminography are summarized in the studies of L. Antanyuk, G. Gvazdovich, M. Gulitski, A. Zhurauski, A. Padluzhny, M. Sudnik, T. Tamashevich, L. Shakun and others (mainly in the context of studies of the history of Belarusian linguistics and terminology). The publications of A. Adamovich and A. Kaurus, A. Krivitsky, P. Martinouski, R. Ageeva and others are devoted to the surveying of criticism of dictionaries of linguistic terms. The structure of the most authoritative dictionaries and their content were investigated in detail by V. Shcherbin who explored various aspects of the history of terminography.However, until our time, the whole field of the formation of linguistic termography in the Belarusian linguistics has not been systematized, nor are there any conceptual studies available on the methodology of terminographic practice.The purpose of this study is to analyze the state of the modern Belarusian translation terminography (transterminography) and identify the main trends in the methodology of terminographic practice.Research objectives: to identify which types of dictionaries prevail in the Belarusian translation terminography; characterize the types of microstructure of the translation linguistic dictionaries; determine what challenges the modern Belarusian transterminography is facing.The research material was the Belarusian stand-alone dictionaries and incorporation dictionaries in which linguistic terms are translated from Russian into Belarusian, from Belarusian into Russian, and multilingual dictionaries of linguistic terms in which Russian and Belarusian are input or output languages.Research methods – a descriptive method of synchronous analysis with elements of diachronic method, a comparative method and some individual techniques of component analysis.The study confirms a number of conclusions.Bilingual dictionaries prevail in the modern linguistic transterminography. Among the stand-alone dictionaries, a major part falls within Russian-Belarusian editions. Among incorporation dictionaries, the Belarusian-Russian dictionaries of usage are most numerous (largely due to a significant number of mikrodictionaries found in Belarusian language school textbooks).The typology of multilingual linguistic dictionaries seems redundant because most publications are unique in their structural and substantive features. So, in different layouts, the Belarusian, Russian, Polish, and Chinese languages are available as stand-alone dictionaries, and the Belarusian, Russian, English, German, French, Spanish, Polish and Chinese languages are corporation dictionaries.The microstructure of the major part of translation dictionaries is elementary and is formed by the nomination zone and the equivalent zone. In some cases, the area of grammatical information (a fragment of the inflection chain and an indication of the grammatical-semantic class of words) is also included in the dictionary entry.Further development of the Belarusian transterminography (first of all, the Belarusian-Russian and Russian-Belarusian) needs some adjustment on the part of the scientific community. The number of translation dictionaries has already reached that "critical volume" at which quantitative indicators must be balanced by qualitative ones. This means that based on compiled dictionaries a thorough metatheory of terminographic activity should be developed that would affect both the technical and linguistic aspects of creating special dictionaries. In our opinion, one of the possible implementations of such a theory and a process step towards overcoming the crisis in linguistic transterminography could be the creation of consolidated translation dictionaries of terms that would, within the framework of one scientific paradigm, summarize the experience accumulated over a century of systematization, codification and translation. ; На працягу ХХ–ХХІ стст. беларуская лінгвістычная тэрмінаграфія развівалася ў цеснай сувязі з іншымі галінамі тэрмінаграфіі пад непасрэдным уплывам канкрэтных сацыяльна-палітычных абставін. За гэты перыяд айчыннымі мовазнаўцамі было створана больш за 70 разнастайных слоўнікаў лінгвістычных тэрмінаў: аўтаномных і інкарпараваных, агульных і аспектных, слоўнікаў-падборак і слоўнікаў-дадаткаў, перакладных, тлумачальных і тлумачальна-перакладных, алфавітных і алфавітна-гнездавых і інш.Асобныя пытанні развіцця беларускай тэрмінаграфіі абагульняюцца ў даследаваннях Л. Антанюк, Г. Гваздовіч, М. Гуліцкага, А. Жураўскага, А. Падлужнага, М. Судніка, Т. Тамашэвіча, Л. Шакуна і інш. (пераважна ў кантэксце вывучэння гісторыі беларускага мовазнаўства і тэрміназнаўства). Публікацыі А. Адамовіча і А. Каўруса, А. Крывіцкага, П. Марціноўскага, Р. Агеевай і інш. прысвечаны агляднай крытыцы слоўнікаў лінгвістычных тэрмінаў. Падрабязна і ў розных аспектах гісторыю тэрмінаграфіі, структуру найбольш аўтарытэтных слоўнікаў і іх змест даследаваў В. Шчэрбін.Аднак да нашага часу ў беларускай лінгвістыцы не сістэматызаваны ўвесь ход станаўлення мовазнаўчай тэрмінаграфіі, адсутнічаць таксама канцэптуальныя працы па метадалогіі тэрмінаграфічнай дзейнасці.Мэта гэтага даследавання – прааналізаваць стан сучаснай беларускай перакладной тэрмінаграфіі (транстэрмінаграфіі) і выявіць асноўныя трэнды ў метадалогіі тэрмінаграфічнай дзейнасці.Задачы даследавання: выявіць, якія тыпы слоўнікаў пераважаюць у беларускай перакладной тэрмінаграфіі; ахарактарызаваць тыпы мікраструктуры перакладных лінгвістычных слоўнікаў; вызначыць задачы, якія стаяць перад сучаснай беларускай транстэрмінаграфіяй.Матэрыялам для даследавання паслужылі беларускія аўтаномныя і інкарпараваныя слоўнікі, у якіх лінгвістычныя тэрміны перакладаюцца з рускай мовы на беларускую, з беларускай мовы на рускую, а таксама шматмоўныя слоўнікі лінгвістычных тэрмінаў, у якіх уваходнай або выходнымі мовамі з'яўляюцца руская і беларуская.Метады даследавання – апісальны метад сінхроннага аналізу з элементамі дыяхраніі, параўнальна-супастаўляльны метад і асобныя прыёмы кампанентнага аналізу.У працэсе даследавання абгрунтоўваецца шэраг высноў.У сучаснай лінгвістычнай транстэрмінаграфіі пераважаюць двухмоўныя слоўнікі. Сярод аўтаномных большая частка прыпадае на руска-беларускія выданні. З інкарпараваных слоўнікаў пераважаюць беларуска-рускія слоўнікі-дадаткі (у значнай ступені за кошт істотнай колькасці мікраслоўнікаў, змешчаных у школьных падручніках па беларускай мове).Тыпалогія шматмоўных лінгвістычных слоўнікаў уяўляецца збыткоўнай, паколькі многія выданні па сваіх структурна-зместавых асаблівасцях з'яўляюцца ўнікальнымі. Так, у рознай кампаноўцы ў аўтаномных слоўніках прадстаўлены беларуская, руская, польская, кітайская мовы, а ў інкарпараваных – беларуская, руская, англійская, нямецкая, французская, іспанская, польская і кітайская мовы.Мікраструктура пераважнай большасці перакладных слоўнікаў элементарная і фарміруецца зонай намінацыі і зонай эквівалентаў. У асобных выпадках у слоўнікавы артыкул уключаецца таксама зона граматычнай інфармацыі (фрагмент парадыгмы словазмянення і ўказанне на граматычна-семантычны клас слоў).Далейшае развіццё беларускай транстэрмінаграфіі (у першую чаргу, беларуска-рускай і руска-беларускай) мае патрэбу ў пэўнай карэкціроўцы з боку навуковай супольнасці. Колькасць перакладных слоўнікаў ужо дасягнула таго «крытычнага аб'ёму», пры якім колькасныя паказчыкі павінны балансавацца якаснымі. Гэта значыць, што на аснове створаных слоўнікаў павінна быць распрацавана грунтоўная метатэорыя тэрмінаграфічнай дзейнасці, якая б закранала як тэхнічныя, так і ўласна лінгвістычныя аспекты стварэння спецыяльных слоўнікаў. Адной з магчымых рэалізацый такой тэорыі і працэсуальным крокам на шляху да пераадолення крызісу ў лінгвістычнай транстэрмінаграфіі, на наш погляд, можа стаць стварэнне зводных перакладных слоўнікаў тэрмінаў, якія б у межах адной навуковай парадыгмы абагульнялі назапашаны за стагоддзе вопыт сістэматызацыі, кадыфікацыі і трансляцыі тэрмінаў.

Increasing the level of economic and political instability in the world makes it necessary to reform the rules of international trade in order to enhance national security by seeking an optimal balance between the level of control at the border and trade facilitation. In particular, the increase in the terrorist threat in the world involves the need to revise the terms of engagement of all participants in the international trade supply chain, highlighting the need for maximum control over the movement of goods in the process of foreign trade activities in terms of minimum regulatory authorities' intervention in the activities of economic operators. It should be noted that the international trade supply chain includes all the stages within the cross-border movement of goods from a departure point to a final destination. The authors of the article have noted the high relevance of these issues for Ukraine, since it is evidenced by the World Bank Trading Across Borders data.The article studies the international experience to ensure the security of international supply chain, which is possible only if all the participants of the international trade transaction follow the standards of cargoes safe handling. This resulted in the necessity to develop and introduce in the international conventions, agreements and national legislations the "authorized persons" concept, which was formalized in the World Customs Organization (further – WCO) concept as an Authorized Economic Operator (further – AEO).The authors have pointed out that the conceptual foundations of the AEO functioning were identified by the International Convention on the Harmonization and Simplification of Customs Procedures (the Revised Kyoto Convention), which provides for the possibility of introducing special simplifications for authorized persons. In addition, it is noted that the details of the AEO implementation and operation are specified by the WCO Framework of Standards to Secure and Facilitate International Trade, which updated version includes the issue of Customs cooperation with other governmental and intergovernmental institutions (Pillar 3 – Customs to Other Government and Inter-government agencies) to promote closer cooperation between Customs authorities and other public bodies as well as ensuring an effective and efficient government response to the challenges of supply chain security.The authors have analyzed the current European legislation governing the AEO functioning in the European Union (further – EU), namely in the introductory part of the EU Customs Code (EC Regulation 952/2013, which entered into force on 1 May 2016) it is determined that compliant and trustworthy economic operators may have the status of "AEO" when granting them permission for swifter customs procedures or for safety and security simplifications or their combination. Depending on the type of an authorization granted, AEOs should take a maximum advantage of customs simplifications or use simplifications regarding safety and security. At the same time, they receive more favorable treatment in relation to physical and documentary customs controls. Furthermore, the authors have studied the advantages of every AEO certificate type.In conclusion the authors have considered the discussion process of the draft Law of Ukraine "On Amendments to the Customs Code of Ukraine (concerning the authorized economic operator and the simplification of customs procedures)", developed by the Ministry of Finance of Ukraine, the State Fiscal Service of Ukraine together with a number of experts and public organizations for the purpose of the AEO practical implementation and making the domestic customs legislation compliant with the EU standards in accordance with the Ukraine–European Union Association Agreement. ; Повышение уровня экономической и политической нестабильности в мире обуславливает необходимость реформирования правил осуществления международной торговли с целью повышения уровня обеспечения национальной безопасности путем поиска оптимального баланса между уровнем контроля на границе и упрощением процедур торговли. В частности, повышение террористической угрозы в мире предусматривает необходимость пересмотра условий взаимодействия всех участников международной торговой цепи поставок, выдвигая на первый план необходимость максимального контроля за движением товаров в процессе внешнеэкономической деятельности в условиях минимального вмешательства контролирующих органов в деятельность экономических операторов. Отметим, международная торговая цепь поставок включает все этапы, которые проходят в рамках трансграничного движения товаров от места происхождения до места конечного назначения. Авторами статьи отмечена высокая актуальность указанных проблем для Украины, о чем свидетельствуют данные Всемирного банка по ведению бизнеса по показателям трансграничной торговли. В статье исследованы международный опыт обеспечения безопасности международной цепи поставок товаров, возможность соблюдения которой возникает только при условии выполнения всеми участниками международной торговой сделки установленных стандартов безопасного обращения с грузами. Этообусловило возникновение в международных конвенциях, соглашениях и национальных законодательствах рекомендаций о необходимости разработки и введения понятия "уполномоченные лица" (authorized persons), которые были формализованы в концепции Всемирной таможенной организации (далее – ВТамО) как уполномоченные экономические операторы (далее – УЭО). Авторами статьи указано, что концептуальные основы функционирования института УЭО были определены Киотской конвенцией по гармонизации и упрощению таможенных процедур, которая предусматривает возможность введения специальных упрощений для уполномоченных лиц. Кроме того отмечено, что подробно вопросы внедрения и функционирования института УЭО определены Рамочными стандартам обеспечения безопасности и облегчения международной торговли ВТамО, в обновленный вариант которых была включена третья опора – Сотрудничество таможни с другими правительственными и межправительственными учреждениями (Pillar 3 – Customs to Other Government and Inter-Government Agencies) с целью содействия более тесному сотрудничеству между таможенными органами и другими государственными органами, а также обеспечения эффективного и действенного реагирования правительств на вызовы безопасности цепи поставок. Авторами статьи проанализировано актуальное европейское законодательство, регламентирующее функционирование УЭО в Европейском Союзе (далее – ЕС), а именно во вступительной части Таможенного кодекса ЕС (Регламент ЕС 952/2013, который вступил в силу с 01.05.2016) определено, что экономические операторы могут иметь статус "УЭО" при выдаче им разрешения на таможенные упрощения или по надежности и безопасности, или их сочетание. В зависимости от вида предоставленного разрешения УЭО должны иметь возможность максимально использовать преимущества таможенных упрощений или воспользоваться упрощениями, касающимися надежности и безопасности. При этом они получают более благоприятный режим в отношении фактического и документального таможенного контроля. Кроме этого, авторами проанализированы преимущества УЭО в зависимости от типов сертификата. В заключение авторами проанализирован процесс обсуждения проекта Закона Украины "О внесении изменений в Таможенный кодекс Украины (относительно уполномоченного экономического оператора и упрощения таможенных формальностей)", разработанный Министерством финансов Украины, Государственной фискальной службой Украины совместно с рядом экспертных и общественных организаций с целью практической реализации УЭО и приближения отечественного таможенного законодательства к стандартам ЕС в рамках выполнения Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС.

Introduction. For over two decades, Russian education has been in a state of permanent reform. Due to the long and unproductive nature of the modernisation process, researchers are paying special attention to systemic factors, noting that system optimisation processes are structured primarily around organisational and technological models derived from industry. The prevalence of the technological component over the axiological results in the consolidation of a pragmatic, narrowly functional, technocratic vector of education development. To overcome this situation and to break this deadlock, a profound reconsideration of the values underlying mechanisms of reform is required, taking into account multifaceted personal, social, national and universal relations, as well as unity of content, forms and means of education. The aims of the research were identified as follows: to analyse the current trends of modernisation in comprehensive schools and higher educational establishments; to justify humanistic mechanisms for improving the modernisation in the context of language education, which performs personally developing and socialising functions under ideological pluralism and opposition of value systems. Methodology and research methods. The research was conducted taking a person-activity-based approach, referring to cultural-historical concepts, ideas of philosophical hermeneutics and traditional principles of pedagogical methodology. The theoretical framework was based on the publications and philosophical foundations of Russian and foreign scholars, who define the key role of humanistic principles and value orientations in education. The following standard research methods were used: comparison, induction, deduction, abstraction, synthesis, specification, structural and logical modelling, content analysis of documents and scientific publications on the stated problem, observation, questioning, peer review and experiment. In addition, non-standard methods and research techniques such as metaphorical modelling, biographical method and interpretational techniques were used. Results and scientific novelty. Modernisation processes in Russian education were considered: regulatory base, purposes, priorities, problems and prospects. The following thesis was proposed: at the new stage of socio-historical transformation, it is necessary to overcome the negative effects of long-term practice in the reform of the national educational system through developing established traditions as well as updating the humanistic potential of education and ensuring its axiological enrichment. The authors consider pedagogical hermeneutics as a potentially productive means and methodological tool. Pedagogical hermeneutics implies a heuristic and poly-variable apperception of reality through education in order to understand and interpret different genres of cultural texts, providing simultaneous support both to the general public and to the individual, on the basis of rational and emotionally intelligent experience accumulated in science, religion, art, language and national traditions – i.e. culture as a whole. It was shown that language education based on principles of pedagogical hermeneutics is capable of establishing humanistic mechanisms of personactivity-based social norms and cultural models. The authors presented a number of modelling options for the realisation of the proposed hermeneutical approach: various experimentally-validated techniques, educational approaches and procedures designed by teacher-researchers were briefly described, focusing on the achievement of qualitative conformance of educational results to the humanistic appeals and urgent needs of society.Practical significance. The use of hermeneutical techniques as educational tools and procedures allows us to decode semiotic information of curricula subjects; in addition, when using meta-language, it is possible to expand the content by adding personal value-sense and dialogical subjectivity, as well as to transform it into a personal sign-symbol or behavioural template. The acquisition of language experience in the process of humanistic-centred education increases the immunity of a student to various manifestations of character defectivity, strengthening identity and resistance to manipulation of consciousness in political and ideological processes and mass media. Moreover, language experience resists the deformation of the communicative sphere and verbal-cognitive processes, encouraging personal self-realisation. ; Введение. Российское образование уже два десятилетия находится в состоянии перманентного реформирования. В комплексе причин затяжной и малопродуктивной модернизации авторы особое внимание уделяют системообразующим факторам, утверждая, что в настоящее время процессы оптимизации системы ориентированы преимущественно на организационно-технологические модели, скопированные из сферы производства. Преобладание технологической составляющей над ценностно-смысловой оборачивается упрочением прагматичного, узкофункционального, технократического вектора развития образования. Чтобы переломить ситуацию и изменить этот тупиковый для социума вектор, требуется глубинное аксиологическое переосмысление механизмов реформирования, которое должно проводиться с учетом всесторонних связей личности и общества, национального и общечеловеческого опыта, единства содержания, форм и средств обучения и воспитания. Цели изложенного в публикации исследования – обсуждение современных тенденций модернизации общеобразовательной и высшей школы; обоснование гуманитарных механизмов совершенствования образовательных процессов в контексте языкового образования, которое в условиях идейного плюрализма и противостояния ценностных систем выполняет личностноразвивающие и социализирующие функции. Методология и методы. Работа проводилась с опорой на взаимодополняющие друг друга деятельностно-личностный подход, положения культурноисторической концепции, идеи философской герменевтики и традиционные принципы методологии педагогики. Теоретической базой исследования являлись научные труды отечественных и зарубежных ученых, в том числе философские изыскания, в которых показана ключевая роль в образовании гуманитарных начал и ценностных ориентаций. Использовались классические исследовательские методы – сравнение, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, конкретизация, структурно-логическое моделирование, а также контент-анализ документов и научных публикаций, наблюдение, анкетирование, экспертная оценка и опытная работа. Из инструментального арсенала неклассических методов и приемов исследования применялись метафорическое моделирование, биографический метод, интерпретационные техники. Результаты и научная новизна. Рассмотрены модернизационные процессы в российском образовании: нормативная база, цели, приоритеты, проблемы и перспективы. Выдвинут тезис о том, что на новом витке социально-исторических трансформаций необходимо преодоление отрицательных эффектов многолетней практики реформирования национальной образовательной системы посредством развития сложившихся в ней традиций, актуализации гуманитарного потенциала обучения и воспитания, его ценностно-смыслового обогащения. В качестве возможного продуктивного средства и методологического инструментария предлагается педагогическая герменевтика, подразумевающая эвристическое и поливариативное познание действительности через обучение пониманию и интерпретации разножанровых культурных текстов с одновременной опорой на общественный и индивидуальный, рациональный и эмоционально-чувственный опыт, накопленный в науке, религии, искусстве, языке, народных традициях – культуре в целом. Доказывается, что языковое образование, базирующееся на принципах педагогической герменевтики, способно запустить гуманитарные механизмы личностно-деятельностного освоения социальных норм и культурных образцов. Представлены некоторые варианты авторских моделей реализации герменевтического подхода: кратко описаны сконструированные педагогами-исследователями разнообразные, прошедшие опытно-экспериментальную апробацию методики, технологии и процедуры обучения и воспитания, ориентированные на достижение соответствия качества образовательных результатов гуманитарным запросам и насущным потребностям социума. Практическая значимость. Использование герменевтических технологий как процессуально-инструментальной основы образования позволяет декодировать знаково-семиотическую информацию учебных предметов, наполнять ее, используя метаязык, личностным ценностным смыслом и диалогической субъектностью и трансформировать в личностный знаково-символический или поведенческий текст. Приобретение языкового опыта в процессе гуманитарно ориентированного образования повышает иммунитет обучающегося к разнообразным проявлениям обезличенности, нивелирования индивидуальности и манипулирования сознанием – в частности, в политических и идеологических процессах, массовых формах коммуникации, в том числе сетевых, препятствует деформации коммуникативной сферы и речемыслительных процессов и позволяет достичь личностной самореализации. ; Russian Foundation for Basic Research (project № 18–013–00268 A) ; Российский фонд фундаментальных исследований (проект № 18–013–00268 А)

Introduction. For over two decades, Russian education has been in a state of permanent reform. Due to the long and unproductive nature of the modernisation process, researchers are paying special attention to systemic factors, noting that system optimisation processes are structured primarily around organisational and technological models derived from industry. The prevalence of the technological component over the axiological results in the consolidation of a pragmatic, narrowly functional, technocratic vector of education development. To overcome this situation and to break this deadlock, a profound reconsideration of the values underlying mechanisms of reform is required, taking into account multifaceted personal, social, national and universal relations, as well as unity of content, forms and means of education.The aims of the research were identified as follows: to analyse the current trends of modernisation in comprehensive schools and higher educational establishments; to justify humanistic mechanisms for improving the modernisation in the context of language education, which performs personally developing and socialising functions under ideological pluralism and opposition of value systems.Methodology and research methods. The research was conducted taking a person-activity-based approach, referring to cultural-historical concepts, ideas of philosophical hermeneutics and traditional principles of pedagogical methodology. The theoretical framework was based on the publications and philosophical foundations of Russian and foreign scholars, who define the key role of humanistic principles and value orientations in education. The following standard research methods were used: comparison, induction, deduction, abstraction, synthesis, specification, structural and logical modelling, content analysis of documents and scientific publications on the stated problem, observation, questioning, peer review and experiment. In addition, non-standard methods and research techniques such as metaphorical modelling, biographical method and interpretational techniques were used.Results and scientific novelty. Modernisation processes in Russian education were considered: regulatory base, purposes, priorities, problems and prospects. The following thesis was proposed: at the new stage of socio-historical transformation, it is necessary to overcome the negative effects of long-term practice in the reform of the national educational system through developing established traditions as well as updating the humanistic potential of education and ensuring its axiological enrichment. The authors consider pedagogical hermeneutics as a potentially productive means and methodological tool. Pedagogical hermeneutics implies a heuristic and poly-variable apperception of reality through education in order to understand and interpret different genres of cultural texts, providing simultaneous support both to the general public and to the individual, on the basis of rational and emotionally intelligent experience accumulated in science, religion, art, language and national traditions – i.e. culture as a whole. It was shown that language education based on principles of pedagogical hermeneutics is capable of establishing humanistic mechanisms of personactivity-based social norms and cultural models. The authors presented a number of modelling options for the realisation of the proposed hermeneutical approach: various experimentally-validated techniques, educational approaches and procedures designed by teacher-researchers were briefly described, focusing on the achievement of qualitative conformance of educational results to the humanistic appeals and urgent needs of society.Practical significance. The use of hermeneutical techniques as educational tools and procedures allows us to decode semiotic information of curricula subjects; in addition, when using meta-language, it is possible to expand the content by adding personal value-sense and dialogical subjectivity, as well as to transform it into a personal sign-symbol or behavioural template. The acquisition of language experience in the process of humanistic-centred education increases the immunity of a student to various manifestations of character defectivity, strengthening identity and resistance to manipulation of consciousness in political and ideological processes and mass media. Moreover, language experience resists the deformation of the communicative sphere and verbal-cognitive processes, encouraging personal self-realisation. ; Введение. Российское образование уже два десятилетия находится в состоянии перманентного реформирования. В комплексе причин затяжной и малопродуктивной модернизации авторы особое внимание уделяют системообразующим факторам, утверждая, что в настоящее время процессы оптимизации системы ориентированы преимущественно на организационно-технологические модели, скопированные из сферы производства. Преобладание технологической составляющей над ценностно-смысловой оборачивается упрочением прагматичного, узкофункционального, технократического вектора развития образования. Чтобы переломить ситуацию и изменить этот тупиковый для социума вектор, требуется глубинное аксиологическое переосмысление механизмов реформирования, которое должно проводиться с учетом всесторонних связей личности и общества, национального и общечеловеческого опыта, единства содержания, форм и средств обучения и воспитания.Цели изложенного в публикации исследования – обсуждение современных тенденций модернизации общеобразовательной и высшей школы; обоснование гуманитарных механизмов совершенствования образовательных процессов в контексте языкового образования, которое в условиях идейного плюрализма и противостояния ценностных систем выполняет личностноразвивающие и социализирующие функции.Методология и методы. Работа проводилась с опорой на взаимодополняющие друг друга деятельностно-личностный подход, положения культурноисторической концепции, идеи философской герменевтики и традиционные принципы методологии педагогики. Теоретической базой исследования являлись научные труды отечественных и зарубежных ученых, в том числе философские изыскания, в которых показана ключевая роль в образовании гуманитарных начал и ценностных ориентаций. Использовались классические исследовательские методы – сравнение, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, конкретизация, структурно-логическое моделирование, а также контент-анализ документов и научных публикаций, наблюдение, анкетирование, экспертная оценка и опытная работа. Из инструментального арсенала неклассических методов и приемов исследования применялись метафорическое моделирование, биографический метод, интерпретационные техники.Результаты и научная новизна. Рассмотрены модернизационные процессы в российском образовании: нормативная база, цели, приоритеты, проблемы и перспективы. Выдвинут тезис о том, что на новом витке социально-исторических трансформаций необходимо преодоление отрицательных эффектов многолетней практики реформирования национальной образовательной системы посредством развития сложившихся в ней традиций, актуализации гуманитарного потенциала обучения и воспитания, его ценностно-смыслового обогащения. В качестве возможного продуктивного средства и методологического инструментария предлагается педагогическая герменевтика, подразумевающая эвристическое и поливариативное познание действительности через обучение пониманию и интерпретации разножанровых культурных текстов с одновременной опорой на общественный и индивидуальный, рациональный и эмоционально-чувственный опыт, накопленный в науке, религии, искусстве, языке, народных традициях – культуре в целом. Доказывается, что языковое образование, базирующееся на принципах педагогической герменевтики, способно запустить гуманитарные механизмы личностно-деятельностного освоения социальных норм и культурных образцов. Представлены некоторые варианты авторских моделей реализации герменевтического подхода: кратко описаны сконструированные педагогами-исследователями разнообразные, прошедшие опытно-экспериментальную апробацию методики, технологии и процедуры обучения и воспитания, ориентированные на достижение соответствия качества образовательных результатов гуманитарным запросам и насущным потребностям социума.Практическая значимость. Использование герменевтических технологий как процессуально-инструментальной основы образования позволяет декодировать знаково-семиотическую информацию учебных предметов, наполнять ее, используя метаязык, личностным ценностным смыслом и диалогической субъектностью и трансформировать в личностный знаково-символический или поведенческий текст. Приобретение языкового опыта в процессе гуманитарно ориентированного образования повышает иммунитет обучающегося к разнообразным проявлениям обезличенности, нивелирования индивидуальности и манипулирования сознанием – в частности, в политических и идеологических процессах, массовых формах коммуникации, в том числе сетевых, препятствует деформации коммуникативной сферы и речемыслительных процессов и позволяет достичь личностной самореализации.

It has long been known that social alcoholism is an indicator of public moral and wellbeing of the state. Alcoholism is no longer the problem of one particular family but a global issue. How can it be otherwise if a drunkard lying on the ground in broad daylight has become a familiar sight, as well as a violent drinker? Not a single day passes without a number of alcohol related crimes. There is no consensus on when and where alcohol first appeared, but alcoholic drinks are known to have already been quite common during pagan festive and funeral feasts or public merrymakings. As a rule, the main raw material for alcoholic beverages (brags, mead, or beer) in those days was honey, so their influence was more invigorating than intoxicating. In ancient times, this phenomenon was, similarly, a source of much trouble, resulting in Pythagoras (about 540–500 BC) and Aristotle (384–322 BC) being the first methodologists of sober upbringing, and both were described by their contemporaries as displaying teetotalling views, which they passed on to their disciples and followers. Taking into consideration all mentioned above, the history of making and drinking alcohol goes back to ancient times. Living conditions has always had an impact on these processes. The article does not aim at a deep and thorough description of the phenomenon of drinking, production and consumption of liquor; it covers some aspects that remain matters of concern even in such a seemingly prosperous country as modern-day Switzerland. Considering various living conditions of those ancient days, modern historians do not see alcoholics of the past as depraved, weak-willed individuals any more. They believe that it is life conditions (no means of subsistence, poverty, ailing economy, crisis in the country) leading people into hopeless predicament that make people want to look for a way to forget about their troubles for a while. In such a situation one needs support in defining the causes that lead some social strata to unfavorable and malignant conditions. Some social groups are more likely to become vulnerable and even tend to turn anti-social if deprived of support. The long history of fight against alcoholism has often proved that alcoholism cannot be destroyed by frontal, permanent and absolute bans of alcoholic beverages. Therefore, it requires an unconditional fulfillment of alcohol products, existing norms and rules, including those that are prohibitive, by all entities of legal relations in the sphere of production and turnover, as well as a change in the structure of alcohol consumption and the cultivation of a drinking culture and other urgent measures in this. Modern society is getting more and more focused on the four principles that make up the basis of alcohol policy in Switzerland: prevention, treatment, harm reduction and repression. The fact that prevention and repression take the first and the last place correspondingly conforms to the alcohol policy in Switzerland: first they try to avoid the problem, then they treat those for whom preventive measures did not work, then they minimize the harm that habitual drinkers can cause, and repressive measures are considered the last resort, prevention being the main principle. Also, one of the ways of preventive struggle against alcoholism, along with public awareness activities and providing decent living conditions, is to raise alcohol taxes. History shows that liberal policy is based on self-responsibility of people and can be effective only where there is a perspective of a decent life, which presupposes a more or less stable economic situation that allows one to believe in social security. ; Издревле замечено, что пьянство населения является индикатором нравственности и благополучия государства. Это явление давно перестало быть проблемой отдельно взятой семьи на нашей планете и стало проблемой общества (человечества). Не может быть иначе, если среди бела дня на улице можно часто натолкнуться на мирно или не совсем мирно почивающее на земле тело, перебравшее хмельного напитка. Не проходит ни одного дня, чтобы не стало известно о преступлениях, совершенных кем-то в пьяном угаре. Когда появилось и как появилось это «зелье» – в истории указывается поразному, но уже в языческую эпоху на праздниках (пирах, тризнах, игрищах и т. п.) хмельные напитки имели широкое хождение в народе. Как правило, основным сырьем был мёд, поэтому хмельные напитки были скорее бодрящими, чем пьянящими: брага, медовуха, пиво. В античные времена это явление также, видимо, приносило немало неприятностей, поэтому не зря к первым методологам трезвенного воспитания можно отнести Пифагора (около 540–500 гг. до Р.Х.) и Аристотеля (384–322 гг. до Р. Х.), отмеченных мыслителями Древней Греции и Древнего Рима как личности, имеющие трезвеннические позиции, которые они передавали своим ученикам и последователям. Судя по этому, история изготовления и употребления алкоголя уходит в далекие времена, и жизненные условия накладывали на эти процессы различные отпечатки. В данной статье мы не предполагаем глубоко и всесторонне рассматривать данное явление как исторический процесс (производство и потребление крепких спиртных напитков), а коснёмся лишь некоторых аспектов, которые регулярно оказываются предметом озабоченности даже в такой, казалось бы, благополучной стране, каковой является в настоящее время Швейцария. Учитывая уже в давние времена весьма разнообразные жизненные условия, современные наблюдатели того времени перестали смотреть на алкоголиков как на индивидов порочных, со слабой силой воли. Они пришли к выводу, что прежде всего жизненные условия (отсутствие средств к существованию, нищета, слабая экономика страны, кризисная ситуация), приводящие людей в безвыходное состояние, ставят их в условия, когда человек хотя бы на время ищет способ забыться. В данной ситуации человек нуждается в поддержке, в нахождении важных причин, приводящих отдельные социальные слои населения к неблагоприятным и даже пагубным условиям. Какая-то часть населения становится наиболее уязвимой, склонной в случае отсутствия поддержки стать даже на асоциальный путь. В истории борьбы с алкоголизмом практикой многократно было подтверждено, что алкоголизм не изжить фронтальными и перманентными, абсолютными запретами алкогольных напитков. Поэтому необходимы: безусловное выполнение всеми субъектами правоотношений в сфере производства и оборота алкогольной продукции существующих норм и правил, в том числе носящих запретительный характер, а также изменение структуры потребления алкоголя и воспитание культуры потребления алкогольных напитков, реализация иных неотложных мер в этой области. Современное общество все более активно ориентируется на четыре принципа, которые являются основой алкогольной политики в Швейцарии: профилактика, лечение, уменьшение вреда, репрессия. Профилактика в этом перечислении занимает первое место, репрессия – последнее. Это не случайно, а соответствует приоритетам алкополитики. Для Швейцарии типично следующее: сначала пытаются предотвратить проблему, потом лечить тех, для кого профилактика не была действенна, потом уменьшить вред, который могут причинить уже серьёзно больные алкоголизмом, и только в последнюю очередь следует репрессия. Лидирующим принципом является профилактика. При этом одним из способов профилактической борьбы с алкоголизмом, наряду с просветительской деятельностью и созданием достойных условий жизни, может быть повышение налогов на алкоголь. Как показывает история, либеральная политика основана на самоответственности людей, и действенна она может быть только там, где у людей есть перспектива на достойную жизнь. А это значит, что более или менее константная экономическая ситуация и стабильность дают веру в социальную безопасность.