Suchergebnisse

Данная статья посвящена стигматизации женщин в политике. В работе авторы рассматривают процессы стигматизации, востребованные социальной и политической практикой. В частности, отмечается, что низкий уровень политического участия женщин может объясняться стигмами, которые прочно вошли в общественное сознание. Авторы рассматривают стигму как символическую форму статуса человека и любого политического субъекта во взаимодействии. На основе анализа полоролевых, гендерных, феминистских теорий исследователи указывают, что в основе стигматизации лежит социальное неравенство. Отмечается, что процесс стигматизации в политике имеет ряд этапов: подготовительный (анализ ситуации), начальный (выделение объекта внимания и поиск инструментов стигматизации), основной (формирование предубеждений, понижение статусных возможностей объекта стигматизации), завершающий (солидаризация сторонников и контроль). Стигматизация в публичной политике может выполнять ряд функций, к которым отнесены: ориентирующая (позволяющая опознавать субъектов политического пространства); инструментальная (с помощью которой стигмы играют роль способов принуждения и наказания в процессе политической борьбы); упорядочивающая (обеспечивающая социальный контроль и порядок в обществе). Авторы отмечают, что стигматизация формального политического участия женщин приводит к созданию ими неформальных каналов влияния: распространение слухов и формирование общественного мнения; продвижение/препятствие политической карьере мужчин; вступление в брак и пр. Исследователи также указывают на социальные последствия стигматизации, к которым они относят целый ряд форм девиантных взаимодействий как в социальной и политической сфере, так и в поведении конкретных политических субъектов. ; This article studies the stigmatisation of women in politics. The authors consider the processes of stigmatisation, claimed by social and political practice. In particular, the low level of political participation of women can be explained by stigmas that have firmly entered the public consciousness. The authors consider stigma as a symbolic form of the status of a person and any political subject in interaction. On the basis of the analysis of gender, gender, feminist theories, researchers point out that social inequality, which is fixed in the status — hierarchical division of society, in the contradictory nature of the interests and nature of social ties and relations, is objectively becoming a source of stigmatisation. The process of stigmatisation in politics has a number of stages: preparatory (analysis of the situation), initial (highlighting the object of attention and searching for stigmatization tools), the main one (the formation of prejudices, the lowering of status opportunities for the stigmatization object), and the finalisation (support solidarity and control). Stigmatisation in public policy can perform a number of functions, which include orienting (allowing to identify subjects of the political space), instrumental (stigmas as tools of suppression and punishment in tactics of interaction with rivals, opponents), and ordering (providing social control and order in society). The authors note that the stigmatisation of women's formal political participation leads to the creation of effective informal channels of influence: the dissemination of rumours and the formation of public opinion, the promotion/hindrance of the political career of men; marriage, etc. Researchers point to the social consequences of stigmatisation, to which they refer the violation of the principles of social and political interaction (humanism, tolerance, justice, and mutual benefit) and the strengthening of deviance in the behavioural style of political subjects.

This article is devoted to the concept of "woman" in world culture. The study examines the icons of the female image in different cultures of the peoples of the world. In a world where there is no science, the biological characteristics of a woman, many aspects of the relationship between men and women remain in the dark, behind a screen of shyness. However, as the scientific way of thinking spreads in a culture, untimely constraints decrease. From this point of view, the topic of this study is still relevant for cultural consideration. It also addresses the issue of female semiosis in world culture.

The article analyzed the formation of social space in gaming practices in terms of gender asymmetry, we study the influence of these particular types of toys to the social space. As a basic model of the game, we consider Irwin Hoffman's frame model.

Given article is devoted the analysis of social representations of young men about man's roles. On sample of Russian and Byelorussians (334 persons) by means of a scale of cultural values (G.Hofstede) and the modified variant of a technique «Semantic differential» directed on studying of representations of young men about traditional man's roles (the getter, the defender, the professional figure, the head of the family, the husband, the father), social representations about man's roles depending on psychological measurements of culture on G.Hovstede are considered. As a result the personal characteristics attributed traditional man's roles in Russian and Belarus cultures are allocated. Are revealed as cultural – specific, and the general social representations of Russian and Byelorussians about the maintenance of man's roles. The received results can be used at carrying out of psychotherapy and the personal consultations connected with questions of mutual relation of floors, gender and family conflicts, crises masculinity, and as for working out training programs in the field of intercultural interaction.

This article is dedicated to researching the women's diplomacy in France in the first half of the XVI century from the perspective of gender history. Despite the fact that ambassadorial offices were mostly occupied by men, women could still perform as diplomats both officially and informally. The image of a woman as a politician is revealed on the example of diplomatic activity of Duchess of Angoulme Louise de Savoy, mother of Francis I de Valois. The article determines her position among the power elites from contemporaries' point of view. The article also reveals the role of a high-ranking lady in exercising diplomatic functions and highlights the features of the official correspondence form of the king's mother. The main directions of foreign policy during the regencies of Louise of Savoy are determined. The role of royal women in exercising diplomatic functions in relation to the political aspects of making the Ladies' Peace in 1529 in Cambrai is considered. The author concludes that personality factors, political authority and personal relations played a major role in women's diplomatic work. In the conditions of instability of the French crown, Louise of Savoy manages to avoid the political and economic crisis in the country and create a unique precedent in the sphere of foreign affairs. This allowed her successors to expand diplomatic networks further by continuously conducting correspondence. Apart from concluding traditional dynastic alliances, diplomatic activity included negotiations, carried out by ladies either through trusted ambassadors or in person, signing peace agreements, and forming their own female diplomatic clientele. ; Настоящая статья посвящена изучению женской дипломатии во Франции первой половины XVI в. с точки зрения гендерной истории. Несмотря на то что посольские должности были монополизированы мужчинами, женщины все же могли принимать участие во внешней политике как официально, так и неофициально. На примере дипломатической деятельности герцогини Ангулемской Луизы Савойской, матери короля Франциска I де Валуа, раскрывается образ женщины как политика ренессансной эпохи, определяется ее место во властной структуре в представлении современников. В статье также выявляется роль высокопоставленной дамы в ведении дипломатических практик, выделяются особенности формуляра официальной корреспонденции матери короля. Определяются основные направления внешней политики в периоды регентств Луизы Савойской, рассматриваются конкретные политические аспекты заключения Дамского мира в Камбре 1529 г. Автор делает вывод, что в женской дипломатической работе главную роль играл персональный фактор, наличие политического веса и связей с определенной группой лиц. В условиях нестабильности французской короны Луизе Савойской удается избежать политического и экономического кризиса в стране и создать уникальный прецедент внешнеполитической активности, что позволило ее преемницам в дальнейшем раскинуть более широкие дипломатические сети путем беспрерывного ведения переписки. Помимо заключения традиционных династических союзов, к дипломатическим практикам добавляется ведение дамами переговоров как опосредованно через доверенных послов, так и непосредственно лично, подписание мирных соглашений и формирование собственной женской дипломатической клиентелы.

The research on women's history presented in this publication supplements the gap existing in polish historiography. The gap includes not only knowledge about the activities of women's organizations associated in the Women's International Democratic Federation (including the polish Social-Civic League of Women). The same applies to the assessment of the role of women in political, social and cultural changes taking place in Poland (and in the world) in the first years after the end of World War II. The main purpose of this publication is to show the historical conditions of the activities of the Social-Civic League of Women, as well as similar organizations in other European, African and North American countries. The basic source used in the research process is the monthly «Praca Kobiet» (and additionally the periodical «Nasza Praca»). The work uses a methodology typical for studies based on press sources. Their list includes the following methods: analytical-empirical, deductive-nomological, deductive-hypothetical and classical method of content analysis. The effect of the undertaken research is to establish that the information articles on the activities of organizations associated in the Women's International Democratic Federation published on the pages of the «Praca Kobiet» monthly were in fact agitation and propaganda. The polish feminist press manipulated facts and thus influenced the formation of pro-communist and anti-Western views of women. The topic is not exhausted and needs to be continued. Further research will require a wider use of press sources not only from Poland, but also from other countries.

The paper identifies the reasons for the lack of the gender equality officer in the Russian Federation against the background of the Nordic countries and Germany experience and conditions for the establishment of the gender equality in Europe. Using gender approach the political and cultural situation of the Russian society is analyzed and the ways to solve the problem are suggested.

This paper analyzes the features of formation of the deputy corps of the representative bodies in Tatarstan with an emphasis on gender. In the focus of the study were the election campaign of the President of Tatarstan and the federal, regional and local elections. The conclusion is made about a not enough developed gender-sensitive policy in the republic.
Оксана Красильникова; Красильникова, Оксана

Based on anthropometric and functional studies of sexual dimorphism, physical
development, the vegetative nervous system tone and its reactivity in 304 boys in
Krasnoyarsk, found that young men of Krasnoyarsk have for the most part moderate
and mild symptoms of the body structure of the opposite sex and the indices sexual
dimorphism are ginekomorfnomu and mesomorphic body types (92,3%). Among these
types, about 63% of boys ginekomorfnogo type and 47,4% of boys have mesomorphic
type somatic criteria evnuhoidizme. Boys ginekomorfnogo body type have obvious
signs of gracilization and include a 84,6% to asthenic somatotype.
A total mass of the young men observed the predominance of sympathetic tone
and an acceptable adaptation (63,42%), stress adaptation mechanisms (36,58%).

This paper presents the results of a study of the links between the gender gap in life expectancy, on the one hand, and differences in value attitudes towards a healthy lifestyle between men and women, on the other.

The paper discusses chain mail fragments in the female burial equipment of the Mazunino Culture (or Mazunino stage of the Cheganda culture of the Piany Bor cultural–historical community by R.D. Goldina) in the Middle Kama Region. The items in question are an example of the reuse and creative reinterpretation of military protective equipment, such as the lorica hamata chain mail. A total of 97 burials with woven iron rings from 12 necropolises of the Mazunino culture have been examined. Anthropological data and grave inventory indicate that this category of equipment was used exclusively by women. They were arranged in burials according to the traditions of Mazunino burial rite: such items have been found in "sacrifi cial" sets or as part of a costume. In general, chain mail fragments were used in women`s attire as hair or breast jewelry. The available woven iron rings from the women's graves are noticeably inferior in terms of characteristics to the chain mail shirts of the Mazunino and Azelino warriors with imported weapons. The majority of these items have been found in closed complexes dated the 4th century AD (probably the second quarter of the 4th – the early 5th century AD). Close parallels in the use of chain mail fragments can be traced in the German cultures. ; Статья посвящена анализу малоизученной категории женского погребального инвентаря в могильниках мазунинского типа чегандинской культуры пьяноборской культурно-исторической общности (или мазунинской культуры, по Т.И. Останиной) – предметам кольчужного плетения. Данные изделия являются примером вторичного использования и творческого переосмысления элементов защитной экипировки воинов – кольчужных доспехов lorica hamata. Обнаружены в 97 погребальных комплексах, происходящих из 12 мазунинских могильников. Антропологические данные и сопутствующий погребальный инвентарь свидетельствуют об использовании данной категории вещей исключительно женским полом. В погребениях размещались согласно традициям мазунинского погребального обряда: найдены такие предметы в жертвенных комплексах или в составе костюма. Основное использование кольчужных изделий в женском уборе связано с накосными и нагрудными украшениями. Доступные для изучения фрагменты кольчуг из женских погребений заметно уступают по своим характеристикам целым кольчужным рубашкам мазунинских и азелинских воинов с импортным оружием. Основной массив рассматриваемых находок происходит из закрытых комплексов, которые датируются IV в. н.э. (возможно, 2-й четвертью IV – началом V в.). Близкие аналогии в использовании фрагментов кольчуг прослеживаются в германском мире. Библиографические ссылки Амброз А.К. Фибулы Юга Европейской части СССР. III в. до н. э. – IV в. н. э. / САИ. Вып. Д1-30. М.: Наука, 1966. 142 с. Арматынская О.В. Усть-Сарапульский могильник // Приуралье в древности и средние века / Отв. ред. А.А. Тронин. Устинов: Удмуртский университет, 1986. С. 26–46. Бернц В.А. К вопросу о традиционных элементах погребального обряда финно-угорского населения эпохи великого переселения народов Удмуртского Прикамья (по материалам Заборьинского грунтового могильника) // Взаимодействие народов Евразии в эпоху Великого переселения народов / Отв. ред. Р.Д. Голдина. Ижевск: УдГУ, 2006. С. 351–390. Васюткин С.М. Ангасякский могильник – ранний памятник бахмутинской культуры // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье / Отв. ред. В.Ф. Генинг. Ижевск: УдГУ, 1980. С. 72–91. Васюткин С.М., Останина Т.И. Старо-Кабановский могильник – памятник мазунинской культуры в Северной Башкирии // Вопросы истории и культуры Удмуртии / Сост., науч. ред. Т.И. Останина. Устинов: Удмуртия, 1986. С. 64–125. Водолаго Н.В. Отчет об исследованиях Усть-Сарапульского могильника в Сарапульском районе Удмуртской АССР в 1983 году / Архив ИИКНП. Ф.2. Д. 175. Гей О.А., Бажан И.А. Хронология эпохи «готских походов» (на территории Восточной Европы и Кавказа) / Науч. ред. М.Б. Щукин. М.: Наука, 1997. 144 с. Генинг В.Ф. Азелинская культура III–V вв.: очерки истории Вятского края в эпоху переселения народов / ВАУ. Вып. 5. Ижевск, 1963. 195 с. Генинг В.Ф. Тураевский могильник V в. н.э. (захоронение военоначальников) // Из археологии Волго-Камья / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1976. С. 67–72. Голдина Е.В., Черных Е.М. Бусы Дубровского могильника IV–V вв. в Среднем Прикамье: классификация и использование // Поволжская археология. 2017. № 1(19). С. 238−256. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т. II / МИКВАЭ. Т. 11. Ижевск: Удмуртия, 2003. 721 с. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т. I / МИКВАЭ. Т. 10. Ижевск: Удмуртия, 2004а. 318 с. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск: Удмуртский университет, 2004б. 464 с. Голдина Р.Д., Бернц В.А. Тураевский I могильник – уникальный памятник эпохи великого переселения народов в Среднем Прикамье (бескурганная часть) // МИКВАЭ. Т. 17. Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2010. 499 с. Голдина Р.Д. Бернц В.А. Хронология женских погребений III–V вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 2017. № 2(20). С. 42−72. Гопкало О.В., Тылищак В.С. Римские импорты из металла на могильнике Чернелив-Русский // Германия–Сарматия. Выпуск II / Ред. О.А. Щеглова и др. Курск; Калининград: Калининградский областной историко-художественный музей; Курский государственный областной музей археологии, 2010. С. 79–95. Гороховский Е.Л. Хронология черняховских могильников лесостепной Украины // Труды V Международного конгресса археологов-славистов / Глава ред. кол. Б.А. Рыбаков. Киев: Наукова думка, 1988. С. 34–46. Гороховский Е.Л., Кубышев А.И., Терпиловский Р.В. Украшения круга выемчатых эмалей из села Воронькив на Киевщине // Сто лет черняховской культуре / Отв. ред. М.Е. Левада. Киев: ИА НАН Украины, 1999. С. 145–149. Зыков А.П. Защитное вооружение Тарасовского могильника (шлемы и доспехи) // Археологическое наследие Урала: от первых открытий к фундаментальному научному знанию (XX Уральское археологическое совещание): Материалы Всероссийской (с международным участием) научной конференции / Отв. ред. Е.М. Черных. Ижевск: Удмуртский университет, 2016. С. 223–225. Красноперов А.А. Костюм населения чегандинской культуры в Прикамье (II в. до н. э. – V в. н. э.). Дисс… канд. ист. наук. Ижевск, 2006. 269 с. Малашев В.Ю. Периодизация ременных гарнитур позднесарматского времени // Сарматы и их соседи на Дону / Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. 1 / Отв. ред. Ю.К. Гугуев. Ростов-на-Дону: Терра, 2000. С. 194−232. Останина Т.И. Нивский могильник // Материалы к ранней истории населения Удмуртии / Отв. ред. М.Г. Иванова. Ижевск: Удмуртия, 1978. С. 92–118. Останина Т.И. Отчет о раскопках Покровского могильника (дер. Сизяшур Мало-Пургинского района УАССР), проведенных летом 1980 года / НA БУК УР «Национальный Музей УР». № 547а. Останина Т.И. Два памятника мазунинской культуры в центральной Удмуртии // Поиски, исследования, открытия / Науч. ред. Т.И. Останина. Ижевск: Удмуртия, 1984. С. 26–92. Останина Т.И. Покровский могильник IV-V вв. Каталог археологической коллекции. Ижевск: б/и, 1992. 93 с. Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III–V вв. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1997. 327 с. Сабирова Т.М. Фибулы Среднего Прикамья первой половины I тыс. н. э. Ижевск: Шелест, 2019. 238 с. Старостин П.Н. Рождественский V могильник / Археология евразийских степей. Вып. 9. Казань: ИИ АН РТ, 2009. 144 с. Сунгатов Ф.А., Гарустович Г.И., Юсупов Р.М. Приуралье в эпоху великого переселения народов (Старо-Муштинский курганно-грунтовый могильник). Уфа: ГУП «Уфимский полиграфкомбинат», 2004. 172 с. Тагиров Ф.М. Новые исследования Ангасякского могильника // УАВ. 2007. № 6–7. С. 89–110. Черных Е.М., Хайруллина О.Ф. Боярский («Арай») могильник – новый памятник эпохи великого переселения народов в Прикамье // Археология Евразийских степей. 2018. № 1. С. 86−106. Храпунов Н.И. Изделия, сплетенные из железных колец // Боспорские исследования. 2010. № 23. С. 459–462. Шаров О.В. Хронология могильников Ружичанка, Косаново, Данчены и проблема датировки черняховской культуры // Проблемы хронологии эпохи латена и римского времени / Ред. М.Б. Щукин, О.А. Гей. СПб: Ойум, 1992. С. 158–207. Czarnecka K. The reuse of Roman military equipment in barbarian context. A chain-mail souvenir? // Journal of Roman Military Equipment Studies. 1994. Vol. 5. 245–253. James S. The excavations at Dura-Europos conducted by Yale University and the French Academy of Inscriptions and Letters 1928 to 1937. Final Report VII. The Arms and Armour and other Military Equipment. London: The British Museum Press, 2004. 304 p. Kontny B. Przeworsk culture society and its long-distance contacts, AD 1–350 // Past Societies. Vol. 4 / Ed. A. Rzeszotarska-Nowakiewicz. Warszawa: Institute of Archaeology and Ethnology, Polish Academy of Sciences, 2016. P. 164–216. Sim D., Kaminski J. Roman imperial armour: the production of early imperial military armour. Oxford: Oxbow Books, 2012. 201 p. Wijnhoven M.А. Laid out Flat: Mail Making in the Roman Period // Limes XXIII: proceedings of the 23rd International Congress of Roman Frontier Studies Ingolstadt 2015 / Eds. Sommer C. Sebastian, Matešic Suzana. Mainz: Nünnerich-Asmus Verlag, 2018. P. 555−563.

Author reveals the features of the political culture of the electorate in Russia and Germany. Through the comparative survey he finds gender differences in political consciousness and the voting behavior. Author analyzes the reasons for the limited participation of women in Russian political life and provides some recommendations
for improving the democratization process of the political sphere.