Suchergebnisse

The paper describes the cultural and historical context between 19th and 20th centuries which witnesses a rise of a particular "anarchic" tradition (we take the precaution to distinguish such a creative stance from the theoretical and/or polemical "anarchist" production). Our intention is to inscribe into this context Vassily Shukshin's novel "I came to set you free" and some of his short prose. Showing the importance of the anarchist movement for the political and cultural turmoil of this era, we stress the strong connection that in Western countries as well as in Russia linked the anarchist perception of world and/or society to that of the avant-garde. The Russian situation owes its specific nature, among other factors, to the representation of Stepan Razin who epitomizes the spirit of revolutionary anarchy for the modernist artists and writers. The poetry and prose od Velimir Khlebnikov, Vassily Kamensky, Alexander Shiryaevets in the 1910s–1920s, the novels of Alexey Chapygin (1927), Stepan Zlobin (1951), Vassily Shukshin (1971) constitute a filiation, the presence whereof throughout the Soviet period is in itself a problem to tackle for a literary historian. In the last part of the paper we present a brief analysis of the Shukshin texts; we conclude that not only the Razin's figure brings his prose close to the "anarchic" tradition; the same could be said of his favorite characters, "chudiki", extravagant searchers of freedom, as well as of such themes as fighting against the time (a frequent subject in the "anarchic" literature of Khlebnikov, Platonov etc.). ; Представлен культурно-исторический контекст, в котором развивалась особая традиция "анархической" художественной литературы (мы отличаем ее от теоретико-публицистической "анархистской" литературы); в данный контекст вписывается роман Василия Шукшина "Я пришел дать вам волю" и некоторые его рассказы. Обрисовывая роль анархизма как одного из важных факторов политического и культурного брожения на рубеже ХІХ и ХХ веков, подчеркивается, насколько сильно с анархистским восприятием мира и общества связан авангард, как на Западе, так и в России. Среди специфических черт российского контекста выделяется развитие культовой репрезентации Разина как воплощения духа революционной анархии. От поэзии и прозы Хлебникова, Василия Каменского, Александра Ширяевца (1910 – начало 1920 годов) до романов Алексея Чапыгина (1927), Степана Злобина (1951), Василия Шукшина (1971) протягивается линия, наличие которой в советских, а особенно сталинских условиях, представляет само собой интересную проблему для историка русской литературы. В заключительной части статьи дается беглый анализ романа и нескольких коротких текстов Шукшина с представленной выше точки зрения. Как оказывается, наряду с фигурой Разина, шукшинское творчество с "анархической литературой" сближают и герои-"чудики", защищающие свою личную свободу, и такие темы, как борьба против времени (тема Хлебникова, Платонова и др.). ; Наведено культурно-історичний контекст, в якому розвивалася особлива традиція "анархічної" художньої літератури (ми відрізняємо її від теоретико-публіцистичної "анархістської" літератури); в даний контекст вписується роман Василя Шукшина "Я прийшов дати вам волю" і деякі його оповідання. Описуючи роль анархізму як одного з важливих факторів політичного та культурного бродіння на рубежі ХІХ і ХХ століть, підкреслюється, наскільки сильно з анархістським сприйняттям світу і суспільства пов'язаний авангард, як на Заході, так і в Росії. Серед специфічних рис російського контексту виділяється розвиток культової репрезентації Разіна як втілення духу революційної анархії. Від поезії і прози Хлєбнікова, Василя Каменського, Олександра Ширяєвца (1910 – початок 1920 років) до романів Олексія Чапигіна (1927), Степана Злобіна (1951), Василя Шукшина (1971) простягається лінія, наявність якої в радянських, а особливо сталінських умовах, сама собою постає цікавою проблемою для історика російської літератури. У заключній частині статті дається побіжний аналіз роману і кількох коротких текстів Шукшина з представленої вище точки зору. Як виявляється, поряд із фігурою Разіна, шукшинську творчість з "анархічною літературою" зближують і герої-"чудики", які захищають свою особисту свободу, і такі теми, як боротьба проти часу (тема Хлєбнікова, Платонова та ін.).

The paper describes the cultural and historical context between 19th and 20th centuries which witnesses a rise of a particular "anarchic" tradition (we take the precaution to distinguish such a creative stance from the theoretical and/or polemical "anarchist" production). Our intention is to inscribe into this context Vassily Shukshin's novel "I came to set you free" and some of his short prose. Showing the importance of the anarchist movement for the political and cultural turmoil of this era, we stress the strong connection that in Western countries as well as in Russia linked the anarchist perception of world and/or society to that of the avant-garde. The Russian situation owes its specific nature, among other factors, to the representation of Stepan Razin who epitomizes the spirit of revolutionary anarchy for the modernist artists and writers. The poetry and prose od Velimir Khlebnikov, Vassily Kamensky, Alexander Shiryaevets in the 1910s–1920s, the novels of Alexey Chapygin (1927), Stepan Zlobin (1951), Vassily Shukshin (1971) constitute a filiation, the presence whereof throughout the Soviet period is in itself a problem to tackle for a literary historian. In the last part of the paper we present a brief analysis of the Shukshin texts; we conclude that not only the Razin's figure brings his prose close to the "anarchic" tradition; the same could be said of his favorite characters, "chudiki", extravagant searchers of freedom, as well as of such themes as fighting against the time (a frequent subject in the "anarchic" literature of Khlebnikov, Platonov etc.). ; Представлен культурно-исторический контекст, в котором развивалась особая традиция "анархической" художественной литературы (мы отличаем ее от теоретико-публицистической "анархистской" литературы); в данный контекст вписывается роман Василия Шукшина "Я пришел дать вам волю" и некоторые его рассказы. Обрисовывая роль анархизма как одного из важных факторов политического и культурного брожения на рубеже ХІХ и ХХ веков, подчеркивается, насколько сильно с анархистским восприятием мира и общества связан авангард, как на Западе, так и в России. Среди специфических черт российского контекста выделяется развитие культовой репрезентации Разина как воплощения духа революционной анархии. От поэзии и прозы Хлебникова, Василия Каменского, Александра Ширяевца (1910 – начало 1920 годов) до романов Алексея Чапыгина (1927), Степана Злобина (1951), Василия Шукшина (1971) протягивается линия, наличие которой в советских, а особенно сталинских условиях, представляет само собой интересную проблему для историка русской литературы. В заключительной части статьи дается беглый анализ романа и нескольких коротких текстов Шукшина с представленной выше точки зрения. Как оказывается, наряду с фигурой Разина, шукшинское творчество с "анархической литературой" сближают и герои-"чудики", защищающие свою личную свободу, и такие темы, как борьба против времени (тема Хлебникова, Платонова и др.). ; Наведено культурно-історичний контекст, в якому розвивалася особлива традиція "анархічної" художньої літератури (ми відрізняємо її від теоретико-публіцистичної "анархістської" літератури); в даний контекст вписується роман Василя Шукшина "Я прийшов дати вам волю" і деякі його оповідання. Описуючи роль анархізму як одного з важливих факторів політичного та культурного бродіння на рубежі ХІХ і ХХ століть, підкреслюється, наскільки сильно з анархістським сприйняттям світу і суспільства пов'язаний авангард, як на Заході, так і в Росії. Серед специфічних рис російського контексту виділяється розвиток культової репрезентації Разіна як втілення духу революційної анархії. Від поезії і прози Хлєбнікова, Василя Каменського, Олександра Ширяєвца (1910 – початок 1920 років) до романів Олексія Чапигіна (1927), Степана Злобіна (1951), Василя Шукшина (1971) простягається лінія, наявність якої в радянських, а особливо сталінських умовах, сама собою постає цікавою проблемою для історика російської літератури. У заключній частині статті дається побіжний аналіз роману і кількох коротких текстів Шукшина з представленої вище точки зору. Як виявляється, поряд із фігурою Разіна, шукшинську творчість з "анархічною літературою" зближують і герої-"чудики", які захищають свою особисту свободу, і такі теми, як боротьба проти часу (тема Хлєбнікова, Платонова та ін.).

The article provides an overview of existing research of the manifestations of archaization and neo-traditionalism in the regions which are part of the Volga Federal District (Ulyanovsk, Kirov, Nizhny Novgorod, Samara, Penza, Saratov oblasts, the Republics of Bashkortostan, Mari El, Mordovia, Tatarstan, Udmurtia, Chuvashia, and Perm Krai). The selection and systematization of literature is being done by a research team from the Institute of Fundamental and Applied Studies, Moscow University for the Humanities, in partnership with colleagues from other research centers throughout Russia. The materials are published as part of the research database "Russian Models of Archaization and Neo-traditionalism in the Conditions of Modernization" (www.neoregion.ru).In the Volga Federal District, like in the rest of the country, social transformation began in the 1990s. Tatarstan has been known for the most conspicuous effort to change the federal relations. A significant rise in regional identification has been observed here, with the structures of power undergoing "Tatarization" followed by "clanization". A similar picture could be noted in other regions as well.Among the archaization trends developing under the conditions of modernization, we have singled out the prevalence of family self-government rather than the social one. Religious archaization in the regions of the Volga District was especially conspicuous in the areas where early forms of religious beliefs have always prevailed, e.g. among the Finnic (Mordva, Mari, Udmurts) and Turkic (Chuvashes, Kriashens) peoples.The archaic religious practices that have been preserved until now have formed the basis of neo-traditionalist religious forms. The religious beliefs of the Volga peoples have been centered around two main foci: an agrarian cult linked to rural communities and the family/tribal cult of ancestors. Nevertheless, the Russian Orthodox Church has come to be the overall dominating power in the region.An upsurge in politicized ethnic identity that began in the early 1990s has demanded that the regional elites come up with new ideological constructs. A search for pre-Islamic traditions has commenced, mostly taking the shape of folk history.Ideas of neo-traditionalism are being actively developed by scholars and artists in Russia's ethnic republics; they get the support of regional governments and find their way into ethnic festivals. Among the Russian population of the ethnic republics, the folk traditions of the agricultural year are gaining a second life. ; В статье представлен обзор научных исследований проявлений архаизации и неотрадиционализма в регионах Приволжского федерального округа России (республики Башкортостан, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашская; Ульяновская, Кировская, Нижегородская, Оренбургская, Самарская, Пензенская, Саратовская области и Пермский край). Сбор литературы и ее систематизация производятся исследовательским коллективом Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета в сотрудничестве с коллегами из других научных центров страны. Материалы размещены в научно-исследовательской базе данных «Российские модели архаизации и неотрадиционализма в условиях модернизации» (www.neoregion.ru).Социально-трансформационные процессы здесь, как и по всей стране, развернулись в 1990-е годы. При этом наиболее заметную в масштабах страны инициативу политических преобразований по линии федеративных отношений взял на себя Татарстан. Было зафиксировано существенное усиление регионального самосознания у населения республики. При этом властные структуры сначала претерпели «татаризацию», а затем «клановизацию». Аналогичная картина и в других регионах.Среди архаизационных тенденций, развернувшихся в условиях модернизации, авторы выделили тенденции преобладания семейного самоуправления над социальным. Религиозная архаизация в регионах округа особенно стала заметна там, где ранние формы религиозных верований бытовали всегда, например у финноязычных (мордва, мари, удмурты) и тюркоязычных (чуваши, кряшены) народов.Сохранившиеся архаические религиозные практики составили основу религиозной формы неотрадиционализма. Верования народов Поволжья развивались вокруг двух главных стержней: аграрного культа, связанного с сельскообщинной организацией, и семейно-родового культа предков. Тем не менее в регионе в целом доминирует влияние Русской православной церкви.Всплеск политизированной этничности с начала 1990-х годов требовал у региональных элит новых идеологических конструктов, развернулись поиски доисламских традиций, в основном в жанре фольк-хистори.Идеи неотрадиционализма активно развиваются научной, творческой интеллигенцией национальных республик, поддержаны правительствами и реализуются в форме национальных праздников. Вторую жизнь обрели обрядовые традиции весенне-летнего цикла в среде русского населения национальных республик.

Introduction. Interest in the work of avant-garde artists does not wane as they move away from the 20th century. This is due to the fact that the musical avant-garde, becoming a sign of the time, reflected the most important trends of the outgoing era. In the paper, the Soviet musical avant-garde is considered in the historical, cultural and philosophical aspect in the context of the historical era, which determines the novelty of the study. An aspect of novelty is the analysis of music as a sphere of intercultural communication.Methodology and sources. The research methodology is based on the analysis of sources and literature, taking into account interdisciplinary approaches. A special role in the understanding of the theoretical aspects of the problem play the work of musicologists Yu. N. Kholopova, V. N. Kholopova, V. S. Price, R. L. Pospelova, A. I. Demchenko. Among the sources highlighted in cinema, photo- and phonodocuments, which depicts a vivid image of the era. The interviews with composers, which presents a wide canvas of social and musical life (A. Schnittke, A. Ivashkina entry and volkonskii, recording E. Dubinets) are of considerable interest. Historical, comparative, systematic and semiotic methods of analysis were used. Applies a comprehensive approach (formation and civilization methods of research and the Annales school). This allows for a new approach to the historical era of the middle1950s – 1980s.Results and discussion. Postwar culture is examined as a single space, in which a special role was played by the impulses of the "thaw". They gave cultural phenomena such inertial dynamics, which preserves the spiritual maturity of society and produced changes of the 1990s, the results of the study show that in contrast to the political and socio-economic processes, cultural life in these years continued to feel the pulses of the "thaw". Retaining the inertial dynamics of development, cultural processes have been far from stagnation, which casts doubt on the overall rating this time as the "era of stagnation". This allows you to put a discussion question on the revision of the political clichés in relation to the period of the middle 1960s – 1980s in the Soviet Union as the "era of stagnation".Conclusion. Soviet avant-garde, expressing the spirit of the time, represents the unique phenomenon in which reflected global trends, and the uniqueness of national culture. Experience avant-garde shows that cultural processes of the epoch middle 1950s – 1980s had a high development dynamics. The study of this period, especially in its spiritual sphere, requires interdisciplinary approaches and the use of modern, including foreign methods. Interest methods of the Annales school in its historical retrospect and the "new cultural history". ; Введение. Музыкальный авангард, став знаком времени, отразил важнейшие тенденции уходящей эпохи. В статье этот феномен рассматривается в историкокультурологическом и философском аспектах. Аспектом новизны является анализ музыки как сферы межкультурной коммуникации.Методология и источники. Методология исследования строится на анализе источников и литературы с учетом междисциплинарных подходов. Особую роль в понимании теоретических аспектов проблемы играют работы музыковедов Ю. Н. Холопова, В. Н. Холоповой, В. С. Ценовой, Р. Л. Поспеловой, А. И. Демченко. Среди источников выделяются кино-, фото- и фонодокументы, в которых запечатлен яркий образ эпохи. Значительный интерес вызывают беседы с композиторами, где представлено широкое полотно общественной и музыкальной жизни (А. Шнитке, запись А. Ивашкина и А. Волконский, запись Е. Дубинец). Используются исторический, сравнительный, системный и семиотический методы анализа. Применяется комплексный подход (формационный, цивилизационный методы исследования и школы «Анналов»).Результаты и обсуждение. Послевоенная культура исследуется как единое пространство, в котором особую роль сыграли импульсы «оттепели». Они придали культурным феноменам инерционную динамику, подготовившую перемены 1990-х гг. Результаты исследования показывают, что в отличие от политических и социальноэкономических процессов, культурная жизнь в эти годы продолжала ощущать импульсы «оттепели» и была далека от застойных явлений. Это позволяет поставить дискуссионный вопрос о пересмотре политических клише в отношении периода середины 1960-х – 1980-х гг. в СССР как «эпохи застоя».Заключение. Советский авангард, выразив дух времени, представляет собой уникальный феномен, в котором нашли отражение как общемировые тенденции, так и своеобразие национальной культуры. Опыт авангарда показывает, что культурные процессы эпохи середины 1950-х – 1980-х гг. имели высокую динамику развития. Изучение этого периода, особенно его духовной сферы, требует междисциплинарных подходов и применения современных методов исследования. В частности, интерес представляют методы школы «Анналов» в ее исторической ретроспективе и «новой культурной истории».

The article presents the scientific, pedagogical and medical activities of the graduate of the Gatchina Nikolaevsky Orphan Institute and the Imperial Military Medical Academy (IMMA), surgeon privat-docent dentist Peter Fedorovich Fedorov, who worked in the IMMA for 22 years. It should be noted that the name of privat-docent P F. Fedorov was undeservedly forgotten. Only in the early 2000s, at the initiative of the staff of the Department of Maxillofacial Surgery, P F. Prokvatilov, D. Yu. Madaya, V F. Chernysha, G. S. Chepik, the articles about privat-docent P F. Fedorov began to publish in the collections of scientific conferences. P. F. Fedorov was a strong and consistent supporter of creating odontology department and clinic in IMMA for training of specialists with higher medical education who can treat dental diseases, diseases of oral organs and maxillofacial area. Long-term scientific, pedagogical and medical work of privatdocent P. F. Fedorov within the IMMA, his efforts and persistance in creating the department and clinic, make it possible to consider him the truly founder of domestic military odontology, and 1891 was defined the date of official recognition of military dentistry as an independent clinical discipline,, when, by the decision of the Conference, a private health center on dental diseases was opened in IMMA and a competition for a vacant position was announced. November 28, 1892, when the Conference of the IMMA approved the «Program of training in dental diseases», compiled by the assistant professor P. F. Fedorov, he began to give his lectures to students of the academy and military doctors. In 2007, a group of authors (G. A. Prokhvkilov, V. F. Chernysh, G. S. Chepik) published the monograph «P. F. Fedorov — the founder of domestic military dentistry « that was reissued in 2009 with the assistance of the Head of the Medical Service of the Russian Navy, Doctor of Medical Sciences, Colonel of the Medical Service, Professor V.K. Sementsov under the name «Privat-docent P. F. Fedorov» (Strokes to the portrait). February 5, 2008, by the decision of the Head of the Department of Maxillofacial Surgery and Dentistry, Colonel of Medical Service, Doctor of Medical Sciences, Honored Doctor of Russia, Professor G. I. Prkhvilov, a portrait of privat-docent for dental diseases IVMA P. F. Fedorov, written by a member of the Union of Artists of Russia A. A. Odeynikom was placed in the conference hall of the department. ; В статье представлена научная, педагогическая и врачебная деятельность выпускника Гатчинского Николаевского сиротского института и Императорской Военно-медицинской академии (ИВМА) морского врача приват-доцента одонтологии Петра Фёдоровича Фёдорова, проработавшего в стенах ИВМА 22 года. Следует отметить, что имя приват-доцента П. Ф. Фёдорова было незаслуженно забыто. Только в начале 2000-х годов по инициативе сотрудников кафедры челюстно-лицевой хирургии П. Ф. Прохватилова, Д. Ю. Мадая, В. Ф. Черныша, Г. С. Чепика в сборниках научно-практических конференций стали публиковаться статьи о приват-доценте П. Ф. Фёдорове. П. Ф. Фёдоров был убеждённым и последовательным сторонником создания в ИВМА кафедры и клиники одонтологии, а также подготовки специалистов с высшим медицинским образованием, умеющих лечить болезни зубов, органов полости рта и челюстно-лицевой области. Многолетний научный, педагогический и врачебный труд приват-доцента П. Ф. Фёдорова в стенах ИВМА, радение и настойчивость в создании кафедры и клиники одонтологии, позволяют с полным правом считать его основоположником отечественной военной стоматологии, а датой официального признания военной стоматологии самостоятельной клинической дисциплиной — 1891 год, когда решением Конференции в ИВМА была открыта приват-доцентура по зубным болезням и объявлен конкурс на занятие вакантной должности. 28 ноября 1892 г. Конференция ИВМА утвердила «Программу обучешя по зубнымъ бо-лезнямъ», составленную приват-доцентом П. Ф. Фёдоровым, и он начал читать свои лекции слушателям академии и военным врачам. В 2007 г. коллективом авторов (Г. А. Прохватилов, В. Ф. Черныш, Г. С. Чепик) была опубликована монография «П. Ф. Фёдоров — основоположник отечественной военной стоматологии». Монография переиздана в 2008 г. при содействии начальника медицинской службы ВМФ РФ, доктора медицинских наук, полковника медицинской службы, профессора В. К. Семенцова под названием «Приватъ-доцентъ П. Ф. Фёдоровъ» (Штрихи к портрету). 5 февраля 2008 г. по решению начальника кафедры челюстно-лицевой хирургии и стоматологии полковником медицинской службы, доктором медицинских наук, заслуженным врачом России, профессором Г. И. Прохватиловым в конференц-зале кафедры был помещен портрет приват-доцента по зубным болезням ИВМА П. Ф. Фёдорова, написанный членом Союза художников России А. А. Одейником.

This article attempts to substantiate, in the light of the synergetic research method, a new aspect of the quality of life - its beauty, its creative and constructive potential. The beauty of life characterizes its quality not through its separate component, but using the same components of the level and quality of life. Let's recall the elements of the standard of living: health and life expectancy, production of the gross national income per capita (GNI), educational and qualification standard of the population, employment, housing and communal living conditions, environment, social security of the people, etc., and quality of life indicators also - through subjective feelings and assessments of living conditions - satisfaction with oneself and one's life as a whole, the state of the country's economy, satisfaction with labor activity, state democracy in the country, government control, a sense of harmony with socio-psychological and many other aspects of life, etc. The beauty of life describes its quality through its new aspect, namely, the emotional and aesthetic state of life. Within the limited framework of the article, the beauty of life as a creative potential is justified by us with such types and forms of labor as: the work of ballerinas and their partners, musicians; through the results of labor: composers, artists and sculptors, workers employed in the fields of mechanical engineering, clothing, food, other industries and agriculture; directly through the types of heroic, selfless and noble labor. Partly, the work justifies the beauty of life as a new side of its quality through a happy family-intimate life with baby talk and crying, which requires, in addition to love and children, normal and comfortable housing and communal living conditions. ; В данной статье предпринята попытка обосновать в свете синергетического метода исследования новый аспект качества жизни– её красоту, её творчески-созидательный потенциал. Красота жизни характеризует её качество не через его отдельную составляющую, а с помощью тех же компонентов уровня и качества жизни. Напомним элементы уровня жизни: здоровье и ожидаемая продолжительность жизни, производство валового национального дохода(ВНД) на душу населения, образовательно-квалификационный стандарт населения, занятость, жилищно-коммунальные условия жизни, окружающая среда, социальная защищенность народа и др., а показатели качества жизни еще и – через субъективные ощущения и оценки условий жизнедеятельности – удовлетворенность самим собой и своей жизнью в целом, состоянием экономики страны, удовлетворенность трудовой деятельностью, состоянием демократии в стране, управлением со стороны государства, ощущение гармонии с социально-психологическими и многими другими аспектами жизни и т.д. Красота жизни характеризует её качество через новый его аспект, а именно – эмоционально-эстетическое состояние жизни. В ограниченных рамках статьи красота жизни как созидательный потенциал обоснована нами такими видами и формами труда как: труд балерин и их партнеров, музыкантов; через результаты труда: композиторов, художников и скульпторов, работников, занятых в отраслях машиностроения, швейной, пищевой, других отраслей промышленности и сельского хозяйства; непосредственно через виды героического, самоотверженного и благородного труда. Отчасти в работе обоснована красота жизни как новая сторона её качества посредством счастливой семейно-интимной жизни с детским лепетом и плачем, для чего необходимо иметь, кроме любви и детей, нормальные и комфортабельные жилищно-коммунальные условия жизни. ; У даній статті зроблено спроб обґрунтувати у світлі синергетичного методу дослідження новий аспект якості життя – його красу, його творчо-утворювальний потенціал. Краса життя характеризує його якість не через його окрему складову, а за допомогою тих самих компонентів рівня та якості життя. Нагадаємо елементи рівня життя: здоров'я та очікувана тривалість життя, виробництво валового національного доходу (ВНД) на душу населення, освітньо-кваліфікаційний стандарт населення, зайнятість, житлово-комунальні умови життя, навколишнє середовище, соціальна захищеність народу та ін., а показники якості життя ще й – через суб'єктивні відчуття та оцінки умов життєдіяльності – задоволення собою та своїм життям в цілому, станом економіки країни, задоволення трудовою діяльністю, станом демократії в країні, керування з боку держави, відчуття гармонії з соціально-психологічними та багатьма іншими аспектами життя і т. д. Краса життя характеризує його якість через його новий аспект, а саме – емоційно-естетичний стан життя. У обмежених умовах статті краса життя як творчий потенціал обґрунтовано нами такими видами та формами праці як: 1) праця балерин та їх партнерів, музикантів; 2)через результати праці: композиторів, художників та скульпторів, працівників, що зайняті в галузях машинобудування, швейної, харчової, інших галузей промисловості та сільського господарства; 3) безпосередньо через види героїчної, самовідданої та благородної праці. Частково у роботі обґрунтовано краса життя як нова сторона її якості за допомогою щасливого сімейно-інтимного життя з дитячим лепетом і плачем, для чого необхідно мати, окрім кохання та дітей, нормальні та комфортні житлово-комунальні умови життя.

The 1930s Soviet press is full of inner paradoxes not only due to the rapidly changing criteria applied to the evaluation of events and personalities, but also due to the drastic change in the usual worldview. Though relying heavily on everyday details, the ideological tools are far away from reality and consider it from a superior position. The paradoxes of newspaper information are illustrated by means of visual images that are meant to support the text and solve propaganda tasks, attack political adversaries, mock at household hardships as well as unconscious citizens. Being ideologically tuned, approved by certain structures and double-checked, cartoons, drawings and posters did not repeat the text of the article but provided it with a new meaning and uncovered the implications of events.The Za Tyazheloye Mashinostroyeniye ("For Heavy Engineering Industry") newspaper that for many years was the main media organization of the Ural Heavy Engineering Plant (Uralmash Plant) was following the uniform informational policy. The Editorial Board's independence is most evident in the production coverage and the most academically attractive material is connected with the life of Uralmash and the depiction of local events and people. The cartoon here is an essential tool for castigating vice; for this reason, the antagonists produce a stronger impression than the stale and inarticulate depiction of pacesetters and heroes. The system of graphics in the newspaper, i. e. the poster with its relative language and its longing for extreme situations, the drawing aiming at nature and everyday realia, the cartoon with its pronounced punitive function, does not only turn out to be uncoordinated but internally inconsequential. The emphasized simplicity of drawings, noticeable carelessness and clumsiness seem intentional and one may even speak about a certain Soviet newspaper style characterized by a syncretism of images and the printed word. However defective, the visual language turned out to be more truthful than newspaper language, unwillingly disclosing the mechanisms of manipulation proper. The casualness, glibness, dynamicity and expressiveness as well as aggressiveness of drawings correspond to the intensive life of the Soviet state, the swift and heroic changes and bravura of the epoch; on the other hand, once can recognize in them the deadly petrifaction of plaster giants and the appalling recurring hypnotic sleep. These all make an impression of oppressive silence. Unwillingly, in their words newspaper artists reflected the contradictory character of the epoch that claimed victory over time and found itself coming to a moral dead-end of social stagnation. ; Советская пресса 1930-х гг. полна внутренних парадоксов не только по причине стремительно меняющихся критериев в оценке событий и личностей – кардинально трансформируется привычная картина мира. Идеологический инструментарий, при всей приверженности к бытовым деталям, по сути, оказывается отстранен от реальности, которую показывает с некой «высшей точки». Парадоксальность газетной информации раскрывается в визуальных образах, призванных иллюстрировать текст, решать агитационные задачи, уязвлять политических врагов, высмеивать недостатки быта и конкретных несознательных граждан. Идеологически выверенные, согласованные и перепроверенные рисунки, плакаты и карикатуры при полном отсутствии личной позиции автора не только не дублировали текст, но придавали ему несколько иное звучание, а порой раскрывали скрытую суть явлений.Газета «За тяжелое машиностроение», на протяжении многих лет являвшаяся главным печатным органом Уральского завода тяжёлого машиностроения (УЗТМ), развивалась в русле единой информационной политики. Самостоятельность редакции проявляется в производственной тематике, и наиболее интересный для исследователя материал связан с жизнью Уралмаша, с изображением местных событий и людей. Карикатура здесь важнейший инструмент для «бичевания пороков», поэтому галерея отрицательных персонажей производит большее впечатление, чем скучные и невнятные изображения передовиков и героев. Сама система графического оформления газеты – плакат с его условным языком и жаждой экстремальной ситуации, рисунок, ориентированный на натуру и бытовые реалии, карикатура с ее подчеркнуто грубой «карательной функцией» – оказывается не только разобщенной, но и внутренне непоследовательной. Подчеркнутая простота рисунков, заметная небрежность и корявость кажутся неслучайными, и можно даже говорить о неком «советском газетном стиле», который предполагает подобный синтез изображения и печатного слова. Визуальный язык при всей своей ущербности оказался все же более правдивым, чем газетный текст, невольно раскрывая и сам механизм манипуляции. Внешняя непосредственность, бойкость, динамика, экспрессия, агрессия рисунков соответствуют бурной жизнедеятельности Страны Советов, стремительным преобразованиям, героическим свершениям и бравурным маршам эпохи, но в них же можно отметить мертвенную застылость гипсовых истуканов и повторяющийся с пугающей периодичностью «гипнотический сон». Именно это порождает впечатление тягостного безмолвия. Газетные художники невольно отразили в своих «творениях» противоречивость эпохи, заявлявшей о победе над временем и оказавшейся в духовном тупике безвременья.

Ernest Hemingway is a symbolic figure in the literature of the 20th century. His name and works entered the history of world literature forever. The purpose of the article is to characterize the way of opening the inner world and the emotional state of the characters, the psychology of the 'lost generation' in the interaction of its external and internal manifestations through the civil war inSpain. The article analyzes the stories 'A clean, well-lighted place', 'A way you'll never be', 'The light of the world'.The heated atmosphere of the 'bloody decade' introduced new themes into the writer's work.Spainbecame a 'moment of truth' for E. Hemingway. He feels the inevitability of the coming world war. E. Hemingway expressed himself inSpaincompletely as an artist, and as a citizen. All the characters of his stories are simple people, men and women, unemployed, traumatized by war, looking for their place in the post-war world (a cook, a lumberjack, Indians, prostitutes etc.). Endless humor, laughter, self-irony, joke, and sometimes bitter laughter help them to stand and find their place in life.The 'code' of light, purity, and peace are universally introduced into all writer's works. In the personality of his characters there is much in common, unifying them with all the differences in appearance and life path, and above all, hopelessness and disappointment, indifference to life in general, and the most terrible is their loneliness. The utmost frankness and genuineness of soul movements, the combination of morals, history, nature with the chronicle of only human destiny, are exceptionally bright creative personalities of E. Hemingway, who describes his characters.In our work we came to the conclusion that the characters of the stories about the war years inSpain'A clean, well-lighted place' (about a lonely old man), 'A way you'll never be' (about the war), 'The light of the world' (the sad and ironic story about prostitutes who remembered the past) anyway are rejected by a prosperous society. Hopelessness, dark state of the soul of 'lost generation' are combined with the belief in the 'ordinary' life without the war for the characters of E. Hemingway's stories. Light and dignity are the main components of a person's peaceful life, the confession of a person who got out of the abyss and survived during the war, but who lost the sense of life in peacetime, they are distinguishing features of many characters in military conflicts.Keywords: Spanish theme, E. Hemingway, 'The Winner Gets Nothing', 'lost generation', 'code' of light. ; Эрнест Хемингуэй – знаковая фигура в литературе XX столетия, его имя и творчество навсегда вошли в историю мировой литературы. Целью статьи является характеристика способа раскрытия внутреннего мира и эмоционального состояния героев, психологизм «потерянного поколения» во взаимодействии внешнего и внутреннего его проявления через гражданскую войну в Испании. В статье анализируются рассказы «Там, где чисто, светло», «Какими вы не будете», «Свет мира».Накаленная атмосфера «кровавого десятилетия» внесла новые темы в творчество писателя, Испания стала для него «моментом истины», он чувствует неотвратимость грядущей мировой войны. В Испании Э. Хемингуэй в полной мере выразил себя и как художник, и как гражданин. Все герои его рассказов – это простые люди, мужчины и женщины, безработные, травмированные войной, ищущие свое место в послевоенном мире (повар, лесоруб, индейцы, проститутки и др.). Выстоять и найти свое место в жизни им помогают неиссякаемый юмор, смех, самоирония, шутка, а порой и горький смех.«Код» света, чистоты, мира повсеместно вводится во все произведения писателя. В характере его персонажей есть много общего, объединяющего их при всех различиях облика и жизненного пути – и прежде всего, – безысходность и разочарование, равнодушие к жизни вообще, и самое страшное – их одиночество. Предельная откровенность и неподдельность движений души, соединение нравов, истории, природы с хроникой одной человеческой судьбы, – исключительно яркая творческая индивидуальность Э. Хемингуэя, описывающего своих героев.В работе мы пришли к выводу, что персонажи новелл о военных годах в Испании «Там, где чисто, светло» (об одиноком старике), «Какими вы не будете» (о войне), «Свет мира» (грустно-ироничный рассказ о проститутках, вспомнивших прошлое) так или иначе отторгнуты благополучным обществом. Безысходность, болезненное состояние души всего «потерянного поколения» сочетается с верой в «нормальную» жизнь без войны персонажей его рассказов. Свет и достоинство – вот главные составляющие мирной жизни человека, исповедь человека, который выбрался из бездны и уцелел во время войны, но потерял смысл жизни в мирное время, – характерная черта многих персонажей военных конфликтов.Ключевые слова: испанская тема, Э. Хемингуэй, «Победитель не получает ничего», «потерянное поколение», «код» света. ; Ернест Хемінгуей – знакова фігура в літературі XX століття, його ім'я і творчість назавжди увійшли в історію світової літератури. Метою статті є характеристика способу розкриття внутрішнього світу і емоційного стану героїв, психологізм «втраченого покоління» у взаємодії зовнішнього і внутрішнього його прояву через громадянську війну в Іспанії. У статті аналізуються розповіді «Там, де чисто, світло», «Якими ви не будете», «Світло життя».Вогняна атмосфера «кривавого десятиліття» внесла нові теми в творчість письменника, Іспанія стала для нього «моментом істини», він відчуває невідворотність майбутньої світової війни. В Іспанії Е. Хемінгуей в повній мірі проявив себе і як художник, і як громадянин. Всі герої його оповідань – це прості люди, чоловіки і жінки, безробітні, травмовані війною, які шукають своє місце в післявоєнному світі (кухар, лісоруб, індіанці, повії та ін.). Вистояти і знайти своє місце в житті їм допомагають невичерпний гумор, сміх, самоіронія, жарт, а часом і гіркий сміх.«Код» світла, чистоти, миру усюди включається в твори письменника. В характері його персонажів є багато спільного, що об'єднує їх при всіх відмінностях зовнішності й життєвого шляху – і перш за все, – безвихідь і розчарування, байдужість до життя взагалі, і найстрашніше – їхня самотність. Гранична відвертість і справжність рухів душі, з'єднання моралі, історії, природи з хронікою однієї людської долі, – виключно яскрава творча індивідуальність Е. Хемінгуея, який описує своїх героїв.У роботі ми дійшли висновку, що персонажі новел про воєнні роки в Іспанії «Там, де чисто, світло» (про самотнього старого), «Якими ви не будете» (про війну), «Світло життя» (сумно-іронічна розповідь про повій, які згадали минуле) так чи інакше відторгнуті благополучним суспільством. Безвихідь, болісний стан душі всього «втраченого покоління» поєднується з вірою в «нормальне» життя без війни персонажів його оповідань. Світло і гідність – ось головні складові мирного життя людини, сповідь людини, яка вибралася зі безодні й вціліла під час війни, але втратила сенс життя в мирний час, – характерна риса багатьох постатей військових конфліктів.Ключові слова: іспанська тема, Е. Хемінгуей, «Переможець не одержує нічого», «втрачене покоління», «код» світла.