Search results

Проблема тайваньской государственности приобрела в отношениях Пекина и Тайбэя не только теоретический, но и практический характер. В значительной степени от этого зависит успех или неуспех продвижения в Восточной Азии региональной интеграционной модели, предлагаемой КНР. Восточноазиатский интеграционный процесс развивается сегодня в направлении создания странами региона реальных условий устойчивого роста, который позволит в обозримой перспективе сформировать реальный китаецентричный «вектор силы». Если в отношениях с Западом китайское правительство последовательно придерживается весьма осторожного, хотя и поступательного подхода в осуществлении преобразований, то на тайваньском направлении Пекин старается полностью исключить шаги, могущие привести к внутренней политической или экономической нестабильности в стране. ; The problem of Taiwanese statehood has acquired in the relation between Beijing and Taipei not only theoretical but also practical character. To a considerable degree, it depends on success or failure of promoting in East Asia regional integration model, which had been offered by PRC. East Asian integration process is developed today in the direction of creating by region's states some real conditions for permanent growth that afford to form a real Sinocentric power vector in the not so far perspective. Whether in relations with the West Chinese government sticks successively to a very careful though progressive approach in the realization of reforms but on the Taiwanese direction Beijing does its best to exclude in full any steps, which could lead up to inner political or economic instability in the country.

Несмотря на принципиальные политические противоречия между Пекином и Тайбэем, внутрикитайские экономико-интеграционные процессы продолжают развиваться. Законы общего рынка в контексте китайской цивилизации не допускают разрыва хозяйственных связей между конкретными предприятиями, для которых абсолютно не важны идеологические догмы, а приоритеты выстраиваются, исходя из давно сложившихся этнических традиций. «Китайский мир» скреплен не идеологией: он отформатирован долгосрочным практическим интересом крупных исторических межклановых групп, абсолютно не зависящих от ареала их проживания и сферы деятельности. Такова главная философская подоплека функционирования как внутренних китайских общин в Поднебесной, так и их зарубежных ханьских аналогов. В данной связи вряд ли стоит сомневаться, что общекитайское воссоединение, когда бы оно ни произошло, представляет собой естественный ход вещей, не за висящий от сиюминутных политических интересов местных элит. ; Intra-Chinese economic integration processes continue to develop despite existing political contradictions between Beijing and Taipei. Laws of common market in the Chinese civilization context do not permit any disruption of economic ties between enterprises for which ideological dogma is not so important as priorities associated with longstanding ethnical traditions. "Chinese world" is not cemented by ideology, but by longterm practical interests of major historical interclan groups, which do not depend on the areal of their living and operation. That is the main philosophical basis of mainland Chinese communities as well as of their overseas analogies. In this context, there is little doubt that allChina reunification, whenever it happens, will represent a natural course of things, independent of shortterm political interests of local elites.

В последнее десятилетие для анализа политических, социальноэкономических процессов в Восточной Азии исследователи стали использовать концепцию «нового регионализма». Восточноазиатский процесс «нового регионализма» отличается исключительной сложностью взаимоотношений между крупными державами как внутри самого региона, так и на глобальном уровне, а также имеет характер диалектического соотношения регионализма и регионализации. Восточноазиатский регионализм отличается целенаправленной политикой местных заинтересованных государств, предусматривающей развитие в регионе процесса сотрудничества и придание ему системного характера без какоголибо внешнего влияния. Процесс стимулируется двумя крупнейшими державами Китаем и Японией. Процесс регионализации рассматривается как своеобразный «наполнитель» конкретным содержанием региональных процессов, в частности, стимулирующего более тесную экономическую взаимозависимость участников, укрепление деловых связей, осознание общей цивилизационной идентичности. Концепция региональной интеграции в Восточной Азии сегодня отличается большим вниманием к процессам межправительственного сотрудничества и институционального строительства. Опираясь на коммерческую и инвестиционную активность неправительственных участников регионального взаимодействия, восточноазиатские государства делают ставку на формирование благоприятных политических условий, в рамках которых минимизируется возможность политических конфликтов. В кругах западных экспертов восточноазиатская модель регионализма рассматривается в качестве заметного этапа разрушения американской модели глобализации, отвергающей любые успешные проекты региональной интеграции. Определяющее воздействие на регионализацию Восточной Азии оказывает Китай, стремящийся добиться в Восточноазиатском регионе формирования целостной системы регионализма прежде всего в экономической и культурной сферах, но не затрагивая при этом военнополитических аспектов возможной будущей интеграции. Анализ развивающегося процесса восточноазиатской интеграции показывает, что начинает проявляться новая тенденция развития региона, ориентированная на образование здесь единого экономического блока, в основе становления которого заключены антиамериканские настроения. Названный процесс в обозримой перспективе ведет к фундаментальным геополитическим изменениям, когда пространство Восточной Азии будет развиваться опережающими темпами. Восточноазиатская экономическая интеграция также затрагивает и национальные интересы России, которая должна будет добиваться уже на нынешней стадии достойного места в рождающемся сообществе. При этом российская экономика должна стать объективно интересной восточноазиатским государствам. ; In the last decade researchers have begun to use the concept of "new regionalism" to describe political and socioeconomic developments in East Asia. Typical for the East Asian "new regionalism" are the exceptionally complex relations between big powers both within the region and on the global level. We can also see here a dialectical correlation of regionalism and regionalization. Another characteristic of East Asian regionalism is a conscious state policy to promote deep regional cooperation devoid of any external influence a process supported by the two largest powers in the region, China and Japan. Regionalization is viewed as a kind of "filler" for regional developments. In particular, it stimulates a closer economic interdependence of regional economies, consolidation of their business ties and building a common civilizational identity. The concept of regional integration in East Asia largely focuses on intergovernmental cooperation and institution-building. East Asian states make use of commercial and investment activity of nongovernmental parties to help shape favorable political conditions to minimize the possibility of political conflicts. Western experts often view the East Asian model of regionalism as a conspicuous stage in the destruction of American globalization model which, in its turn, rejects any successful attempts at regional integration. China has achieved decisive influence on East Asian regionalization. This power aims to build an integrated regional system, primarily in economic and cultural spheres, and not touching the political and military aspects of the future integration. The analysis of how East Asian integration has developed so far reveals the rise of a new tendency towards building a new economic bloc based on increasingly anti-American feelings. In the foreseeable future this can bring about fundamental geopolitical changes, speeding up East Asian regional development. Economic integration in the region also touches Russia's national interests. Russia has to start looking for a decent place in the rising regional community, with its economy becoming genuinely attractive for East Asian states.

Во внутренней политике современной Японии заметно не только влияние неоконфуцианских догматов, но и германской трактовки идеи централизованной государственности. Это восходит к годам правления императора Мэйдзи (1868–1912), когда японская элита заинтересовалась идеями прусского канцлера Отто фон Бисмарка. Период Мэйдзи ознаменовался и началом становления Японской империи в качестве великой мировой державы с приматом национальных интересов.Реставрация Мэйдзи должна была стимулировать преодоление раздробленности страны. В работе над японской конституцией активное участие принимали немецкие правоведы. Правящая японская элита оказалась весьма восприимчива к германской идее создания в Японии жесткой авторитарной системы правления, подкрепленной конкретными рекомендациями идеологического характера.Помимо этого, проводилась военная реформа. Прусская идеологическая доктрина военной службы во имя императора послужила весьма удобной формой, реальным содержанием которой стало развивающееся эффективное диалектическое единство традиционных синтоистских ценностей и неоконфуцианских моральных норм.Японская школа этого периода стала основой формирования новой государственности со своими национальными особенностями, но детально скопировавшей сложившийся прусский педагогический опыт.Глубокая «прививка» прусского опыта и сокрушительное поражение во Второй мировой войне сыграли свою заметную роль с точки зрения того, что снова, как и в период Реставрации Мэйдзи, предоставили шанс Японии найти собственный неповторимый путь национального возрождения. В отличие от Германии, в Японии постепенно набирала силу тенденция непременно вернуть себе «нормальное государство». Поэтому сегодня вновь повсеместно возрастает интерес к философским ценностям периода Реставрации Мэйдзи.

In the domestic policy of modern Japan, one can notice the influence not only ofNeo Confucian dogma, but also of the German interpretation of the idea of centralized statehood. This dates back to the period of the Emperor Meiji reign (1868–1912) when the Japanese elite became interested in the ideas of Prussian chancellor Otto von Bismarck. The Meiji period was marked by the beginning of the Japanese Empire formation as a great world power with primacy of national interests.The Meiji Restoration was to stimulate overcoming the country's disunity. The work on the Japanese constitution involved an active part of German jurists. The ruling Japanese elite proved greatly receptive towards the German idea of creating in Japan a tough authoritative power system reinforced with specific recommendations of an ideological nature.Apart from that, a military reform was being implemented. The Prussian ideological doctrine of military service in the name of the Emperor was a very convenient form, whose real content was represented by a developing effective dialectic unity of the traditional Shinto values and Neo-Confucian moral norms.The Japanese school of that period became a basis of the new statehood formation with its national peculiarities, but it also copied the existing Prussian pedagogical experience in details.The deep inoculation of the Prussian experience and crushing defeat in World War II played a noticeable role in giving Japan, like during the Meiji Restoration, another chance to find its own inimitable way toward national revival. Unlike in Germany, the tendency to return a so-called "normal statehood" was gaining momentum in Japan. Therefore, an interest in the philosophical values of the Meiji Restoration is increasing everywhere today. ; Во внутренней политике современной Японии заметно не только влияние неоконфуцианских догматов, но и германской трактовки идеи централизованной государственности. Это восходит к годам правления императора Мэйдзи (1868–1912), когда японская элита заинтересовалась идеями прусского канцлера Отто фон Бисмарка. Период Мэйдзи ознаменовался и началом становления Японской империи в качестве великой мировой державы с приматом национальных интересов.Реставрация Мэйдзи должна была стимулировать преодоление раздробленности страны. В работе над японской конституцией активное участие принимали немецкие правоведы. Правящая японская элита оказалась весьма восприимчива к германской идее создания в Японии жесткой авторитарной системы правления, подкрепленной конкретными рекомендациями идеологического характера.Помимо этого, проводилась военная реформа. Прусская идеологическая доктрина военной службы во имя императора послужила весьма удобной формой, реальным содержанием которой стало развивающееся эффективное диалектическое единство традиционных синтоистских ценностей и неоконфуцианских моральных норм.Японская школа этого периода стала основой формирования новой государственности со своими национальными особенностями, но детально скопировавшей сложившийся прусский педагогический опыт.Глубокая «прививка» прусского опыта и сокрушительное поражение во Второй мировой войне сыграли свою заметную роль с точки зрения того, что снова, как и в период Реставрации Мэйдзи, предоставили шанс Японии найти собственный неповторимый путь национального возрождения. В отличие от Германии, в Японии постепенно набирала силу тенденция непременно вернуть себе «нормальное государство». Поэтому сегодня вновь повсеместно возрастает интерес к философским ценностям периода Реставрации Мэйдзи.

Американская администрация и японское правительство официально не рассматривают КНР в качестве главного противника, однако практически все международные эксперты полагают, что могучее китайское государство последовательно вырастает в серьезного конкурента за влияние в Восточноазиатском регионе. Среди специалистов считается, что для США и Японии исключительно важным фактором является необходимость иметь исключительно ясную концепцию взаимоотношений с Китаем на ближайшие 15–20 лет. Регионализация в Восточной Азии привела ее участников к поискам противовесов и попыткам создания некоего равновесия с помощью гармонизации международных отношений.Китайская сложившаяся формула восточноазиатской интеграции содержит весьма значительное количество вполне убедительных аргументов в пользу важности заметного усиления региональной составляющей. Та же Япония, например, не хочет сдаваться на милость Китая и пытается противопоставить общественное мнение практически всех стран Восточной Азии, ощущающих серьезную тревогу в отношении непредсказуемых последствий усиливающегося китайского доминирования в Восточноазиатском регионе. Восточноазиатские государства внимательно следят за динамикой роста военной мощи КНР, особенно в ее новом количественном и качественном выражении.По оценкам международных экспертов, Китай в силу своего заметно растущего экономического, демографического, военного и политического потенциала становится одним из самых влиятельных игроков на азиатской сцене, а в перспективе способен реально доминировать во всех знаковых азиатских делах.

Международный туризм как форма региональной интеграции занимает специфическое место в многочисленных исследовательских проектах, анализирующих сложные процессы современного общественного развития. Это в полной мере относится к Восточноазиатскому региону, где диалектика взаимоотношений местных государств имеет весьма сложное историческое наследие. Специалисты рассматривают международный туризм в Восточной Азии в качестве весьма серьезного интегрирующего фактора, способствующего эффективному преодолению застарелых региональных противоречий. В статье предпринята попытка показать реальное состояние и перспективы развития восточноазиатского интеграционного пространства, в том числе в сфере международного туризма.Восточноазиатский рынок туристических услуг является одним из самых конкурентных в мире. Его отличительной особенностью выступает то, что он задает тренды, которые затем проявляются уже на глобальном уровне. Практически все государства Восточной Азии преимущественно делают ставку на внутренний и въездной виды туризма, развивая таким образом национальную инфраструктуру и заметно пополняя местные бюджеты. Внутренний туризм базируется на посещении исторических мест, памятников древней культуры, на паломнических миссиях, связанных с религиозными традициями, тогда как въездной туризм иностранцев ориентирован прежде всего на получение недорогих высококвалифицированных медицинских услуг в рамках программ проведения комплексной диагностики и лечения сложных заболеваний.В КНР весьма рассчитывают через объединение региональных суверенных государств создать общую туриндустрию, которая бы способствовала внедрению в сознание широких народных масс идеи единой конфуцианской цивилизации. В последнее время китайские власти на всех уровнях стали пропагандировать так называемую интернационализацию, понимая ее исключительно как восточноазиатский региональный проект и противопоставляя его западной концепции глобализма.Восточноазиатский туризм отображает природное и культурное многообразие стран региона, их экономические достижения, стремление сохранить тысячелетнее наследие. Именно туризм стал в регионе важным каналом ознакомления с достижениями человеческого духа, уважения человеческих достоинств и индивидуальности, признания самобытности культур и моральных ценностей восточноазиатских наций. Восточноазиатский туризм стимулирует образование и научную деятельность, что позволяет философски осмыслить сущность регионального культурного наследия и перспективы его дальнейшего развития.

International tourism as a form of regional integration takes a specific place in numerous research projects which analyse complicated processes of modern social development. That fully relates to the East Asian region where the dialectics of relations between local governments has a compound historical heritage. Experts consider international tourism in East Asia to be a very serious integration factor assisting to overcome old regional contradictions. The article makes an attempt to present the real state and prospects of integration space development in South East Asia, including the sphere of international tourism.East Asian market of tourist services is one of the most competitive in the world. Its specific feature is that it creates trends that later on appear on the global level. Practically all countries in East Asia lay emphasis on internal and entrance kinds of tourism, thus developing the countries' national infrastructure and making significant contributions to local budgets. Internal tourism is based on visiting historic sites, monuments of ancient culture, on pilgrimage missions connected with religious traditions, while entrance tourism of foreigners is orientated mainly to receiving cheap, highly qualified medical services within the framework of the programmes implying conducting complex diagnostics and treating complicated diseases.In PRC they strongly believe that by uniting regional independent states it will be possible to create a common tourist industry which could stimulate the instilling of the single Confucian civilization ideas in people's consciousness. Recently Chinese authorities on all levels have started to advocate the so-called internationalization considering it to be an exclusively East Asian regional project as opposed to the Western concept of globalism.East Asian tourism reflects the natural and cultural variety of countries in the region, their economic achievements, aspiration to preserve the thousand-year-old heritage. It is tourism in the region that has become an important channel of acquaintance with achievements of human spirit, respect for human virtues and individuality, acknowledgement of cultures' peculiarity and the moral values of East Asian nations. East Asian tourism stimulates education and scientific activity, which enables to comprehend the essence of regional cultural heritage and prospects of its further development in a philosophic manner. ; Международный туризм как форма региональной интеграции занимает специфическое место в многочисленных исследовательских проектах, анализирующих сложные процессы современного общественного развития. Это в полной мере относится к Восточноазиатскому региону, где диалектика взаимоотношений местных государств имеет весьма сложное историческое наследие. Специалисты рассматривают международный туризм в Восточной Азии в качестве весьма серьезного интегрирующего фактора, способствующего эффективному преодолению застарелых региональных противоречий. В статье предпринята попытка показать реальное состояние и перспективы развития восточноазиатского интеграционного пространства, в том числе в сфере международного туризма.Восточноазиатский рынок туристических услуг является одним из самых конкурентных в мире. Его отличительной особенностью выступает то, что он задает тренды, которые затем проявляются уже на глобальном уровне. Практически все государства Восточной Азии преимущественно делают ставку на внутренний и въездной виды туризма, развивая таким образом национальную инфраструктуру и заметно пополняя местные бюджеты. Внутренний туризм базируется на посещении исторических мест, памятников древней культуры, на паломнических миссиях, связанных с религиозными традициями, тогда как въездной туризм иностранцев ориентирован прежде всего на получение недорогих высококвалифицированных медицинских услуг в рамках программ проведения комплексной диагностики и лечения сложных заболеваний.В КНР весьма рассчитывают через объединение региональных суверенных государств создать общую туриндустрию, которая бы способствовала внедрению в сознание широких народных масс идеи единой конфуцианской цивилизации. В последнее время китайские власти на всех уровнях стали пропагандировать так называемую интернационализацию, понимая ее исключительно как восточноазиатский региональный проект и противопоставляя его западной концепции глобализма.Восточноазиатский туризм отображает природное и культурное многообразие стран региона, их экономические достижения, стремление сохранить тысячелетнее наследие. Именно туризм стал в регионе важным каналом ознакомления с достижениями человеческого духа, уважения человеческих достоинств и индивидуальности, признания самобытности культур и моральных ценностей восточноазиатских наций. Восточноазиатский туризм стимулирует образование и научную деятельность, что позволяет философски осмыслить сущность регионального культурного наследия и перспективы его дальнейшего развития.

American administration and Japanese government officially do not consider PRC as the main enemy but in practice almost all international experts see the powerful Chinese state growing into a serious competitor for the influence in the East Asian region. Among specialists the opinion is that the all-important factor for the USA and Japan is the necessity of having a clear conception of interrelations with China for the next 15-20 years. The regionalization in East Asia actuated its participants towards the search of counterpoises and attempts to create a certain balance with the help of harmonization of international relations.The Chinese formula of East Asian integration contains a considerable number of convincing arguments in favour of the importance to strengthen the regional component. Japan, for example, is not ready to surrender at discretion of China and attempts to oppose the public opinion of almost all East Asian countries which feel acute anxiety over unpredictable consequences of the growing Chinese domination in the East Asian region. East Asian states keep a vigilant watch out for the dynamic of PRC' growing military potential, especially in its new quantitative and qualitative variants.According to international experts' estimates,China by virtue of its obviously growing economic, demographic, military,and political potentials is becoming one of the powerful players on the Asian stage and in the long run will be able to effectively dominate all significant Asian affairs. ; Американская администрация и японское правительство официально не рассматривают КНР в качестве главного противника, однако практически все международные эксперты полагают, что могучее китайское государство последовательно вырастает в серьезного конкурента за влияние в Восточноазиатском регионе. Среди специалистов считается, что для США и Японии исключительно важным фактором является необходимость иметь исключительно ясную концепцию взаимоотношений с Китаем на ближайшие 15–20 лет. Регионализация в Восточной Азии привела ее участников к поискам противовесов и попыткам создания некоего равновесия с помощью гармонизации международных отношений.Китайская сложившаяся формула восточноазиатской интеграции содержит весьма значительное количество вполне убедительных аргументов в пользу важности заметного усиления региональной составляющей. Та же Япония, например, не хочет сдаваться на милость Китая и пытается противопоставить общественное мнение практически всех стран Восточной Азии, ощущающих серьезную тревогу в отношении непредсказуемых последствий усиливающегося китайского доминирования в Восточноазиатском регионе. Восточноазиатские государства внимательно следят за динамикой роста военной мощи КНР, особенно в ее новом количественном и качественном выражении.По оценкам международных экспертов, Китай в силу своего заметно растущего экономического, демографического, военного и политического потенциала становится одним из самых влиятельных игроков на азиатской сцене, а в перспективе способен реально доминировать во всех знаковых азиатских делах.

В последнее десятилетие для анализа политических, социально-экономических процессов в Восточной Азии исследователи стали использовать концепцию «нового регионализма». Восточноазиатский процесс «нового регионализма» отличается исключительной сложностью взаимоотношений между крупными державами как внутри самого региона, так и на глобальном уровне, а также имеет характер диалектического соотношения регионализма и регионализации.Восточноазиатский регионализм отличается целенаправленной политикой местных заинтересованных государств, предусматривающей развитие в регионе процесса сотрудничества и придание ему системного характера без какого-либо внешнего влияния. Процесс стимулируется двумя крупнейшими державами — Китаем и Японией. Процесс регионализации рассматривается как своеобразный «наполнитель» конкретным содержанием региональных процессов, в частности, стимулирующего более тесную экономическую взаимозависимость участников, укрепление деловых связей, осознание общей цивилизационной идентичности.Концепция региональной интеграции в Восточной Азии сегодня отличается большим вниманием к процессам межправительственного сотрудничества и институционального строительства. Опираясь на коммерческую и инвестиционную активность неправительственных участников регионального взаимодействия, восточноазиатские государства делают ставку на формирование благоприятных политических условий, в рамках которых минимизируется возможность политических конфликтов. В кругах западных экспертов восточноазиатская модель регионализма рассматривается в качестве заметного этапа разрушения американской модели глобализации, отвергающей любые успешные проекты региональной интеграции. Определяющее воздействие на регионализацию Восточной Азии оказывает Китай, стремящийся добиться в Восточноазиатском регионе формирования целостной системы регионализма прежде всего в экономической и культурной сферах, но не затрагивая при этом военно-политических аспектов возможной будущей интеграции.Анализ развивающегося процесса восточноазиатской интеграции показывает, что начинает проявляться новая тенденция развития региона, ориентированная на образование здесь единого экономического блока, в основе становления которого заключены антиамериканские настроения. Названный процесс в обозримой перспективе ведет к фундаментальным геополитическим изменениям, когда пространство Восточной Азии будет развиваться опережающими темпами. Восточноазиатская экономическая интеграция также затрагивает и национальные интересы России, которая должна будет добиваться уже на нынешней стадии своего достойного места в рождающемся сообществе. При этом российская экономика должна стать объективно интересной восточноазиатским государством.

In the last decade researchers have begun to use the concept of "new regionalism" to describe political and socioeconomic developments in East Asia. Typical for the East Asian "new regionalism" are the exceptionally complex relations between big powers both within the region and on the global level. We can also see here a dialectical correlation of regionalism and regionalization.Another characteristic of East Asian regionalism is a conscious state policy to promote deep regional cooperation devoid of any external influence — a process supported by the two largest powers in the region, China and Japan. Regionalization is viewed as a kind of "filler" for regional developments. In particular, it stimulates a closer economic interdependence of regional economies, consolidation of their business ties and building a common civilizational identity.The concept of regional integration in East Asia largely focuses on intergovernmental cooperation and institution-building. East Asian states make use of commercial and investment activity of nongovernmental parties to help shape favorable political conditions to minimize the possibility of political conflicts.Western experts often view the East Asian model of regionalism as a conspicuous stage in the destruction of American globalization model which, in its turn, rejects any successful attempts at regional integration. China has achieved decisive influence on East Asian regionalization. This power aims to build an integrated regional system, primarily in economic and cultural spheres, and not touching the political and military aspects of the future integration.The analysis of how East Asian integration has developed so far reveals the rise of a new tendency towards building a new economic bloc based on increasingly anti-American feelings. In the foreseeable future this can bring about fundamental geopolitical changes, speeding up East Asian regional development. Economic integration in the region also touches Russia's national interests. Russia has to start looking for a decent place in the rising regional community, with its economy becoming genuinely attractive for East Asian states. ; В последнее десятилетие для анализа политических, социально-экономических процессов в Восточной Азии исследователи стали использовать концепцию «нового регионализма». Восточноазиатский процесс «нового регионализма» отличается исключительной сложностью взаимоотношений между крупными державами как внутри самого региона, так и на глобальном уровне, а также имеет характер диалектического соотношения регионализма и регионализации.Восточноазиатский регионализм отличается целенаправленной политикой местных заинтересованных государств, предусматривающей развитие в регионе процесса сотрудничества и придание ему системного характера без какого-либо внешнего влияния. Процесс стимулируется двумя крупнейшими державами — Китаем и Японией. Процесс регионализации рассматривается как своеобразный «наполнитель» конкретным содержанием региональных процессов, в частности, стимулирующего более тесную экономическую взаимозависимость участников, укрепление деловых связей, осознание общей цивилизационной идентичности.Концепция региональной интеграции в Восточной Азии сегодня отличается большим вниманием к процессам межправительственного сотрудничества и институционального строительства. Опираясь на коммерческую и инвестиционную активность неправительственных участников регионального взаимодействия, восточноазиатские государства делают ставку на формирование благоприятных политических условий, в рамках которых минимизируется возможность политических конфликтов. В кругах западных экспертов восточноазиатская модель регионализма рассматривается в качестве заметного этапа разрушения американской модели глобализации, отвергающей любые успешные проекты региональной интеграции. Определяющее воздействие на регионализацию Восточной Азии оказывает Китай, стремящийся добиться в Восточноазиатском регионе формирования целостной системы регионализма прежде всего в экономической и культурной сферах, но не затрагивая при этом военно-политических аспектов возможной будущей интеграции.Анализ развивающегося процесса восточноазиатской интеграции показывает, что начинает проявляться новая тенденция развития региона, ориентированная на образование здесь единого экономического блока, в основе становления которого заключены антиамериканские настроения. Названный процесс в обозримой перспективе ведет к фундаментальным геополитическим изменениям, когда пространство Восточной Азии будет развиваться опережающими темпами. Восточноазиатская экономическая интеграция также затрагивает и национальные интересы России, которая должна будет добиваться уже на нынешней стадии своего достойного места в рождающемся сообществе. При этом российская экономика должна стать объективно интересной восточноазиатским государством.