Suchergebnisse

Публичная дипломатия прочно вошла в международный дискурс. Её ресурсы направлены на повышение привлекательности страны в глазах зарубежной общественности. Интерес к публичной дипломатии растёт в странах Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС), а её проблематика активно изучается специалистами России и её партнёрами по интеграционному проекту. Практика публичной дипломатии на пространстве ЕАЭС складывается из различных направлений деятельности национальных организаций России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии. Пока их работа строится почти исключительно на двусторонней основе как один из видов гражданского сотрудничества со странами-партнёрами. При достаточно близком понимании целей и задач проводимой работы каждое страновое измерение имеет особенности с точки зрения выбора приоритетных форматов, масштабов реализуемых проектов и их участников. Публичная дипломатия как особое направление международной деятельности на евразийском пространстве получила наибольшее распространение в России и Казахстане. Евразийский тренд публичной дипломатии находится в процессе становления. Имеющийся к настоящему моменту опыт показывает, что социо-гуманитарное сотрудничество, на которое в первую очередь направлены усилия публичной дипломатии, является чрезвычайно деликатным видом взаимодействия, чувствительным к изменениям общего политического и экономического контекста. Россия, как крупнейший участник проекта ЕАЭС, заинтересована в совершенствовании ресурсов публичной дипломатии в евразийском формате, которые укрепляют гуманитарное сотрудничество, добрососедство и атмосферу безопасности в зоне ближайшего регионального окружения российской территории. ; Abstract: Public diplomacy has gained solid positions in the international discourse. Its resources are aimed at increase of the attractiveness of the country for the international society. Interest to the public diplomacy grows in EEU countries and its problematics is being studied by specialists in Russia and by its partners in integration project. Practice of the public diplomacy in EEU region is a result of different activities of national organizations in Russia, Belorussia, Kazakhstan, Armenia and Kirgizia. Currently their activities is based on bilateral basis. In closer look of the goals and targets of work, in every country it has different particularities from the perspective of priority formats, scales of the projects and its participants. Public diplomacy as a distinguished direction of the international activity gained the most popularity in Russia and Kazakhstan. The most popular projects are Gorchakov Fund, Rossotrudnichestvo, contributions to the integration process. The joint priority are projects oriented at youth and educational development. Altogether, public diplomacy resources are bringing not only elites but also widen society strata together. Eurasian trend of the public diplomacy is only being establishing now. The experience shows that socialhumanitarian cooperation that is 1 target for public diplomacy is the most delicate type of cooperation. It is very sensitive to the changes and in political, economic context. Russia as the largest EEU participant is interested in enhancing of resources of the public diplomacy in Eurasian format. Such resources strengthen humanitarian cooperation, good-neighborly relations and security atmosphere in the nearest regions.

Современный мир представляет собой чрезвычайно тревожную картину. На фоне усилившейся активности сторонников однополярной гегемонии существует вероятность полной утраты достижений постбиполярного международного сотрудничества. Возобновляются застарелые конфликты в стратегически важных регионах глобального пространства и на его периферии. Но самую серьезную озабоченность вызывает все более жесткий антироссийский курс во внешней политике США и стран НАТО, эскалация антироссийских санкций, попытки усилить напряженность по периметру российских границ. В то же время в годы, предшествующие беспрецедентному ухудшению отношений ведущих стран Запада с Россией, российская сторона неизменно демонстрировала стремление к конструктивному диалогу, заинтересованность в выстраивании сотрудничества с лидерами мирового сообщества. Настрой на кооперативное поведение России на международной арене подтверждается анализом представлений российских специалистов о конкуренции великих держав конца второго десятилетия XXI в., которой посвящена статья. Автор исходит из того, что эта конкуренция в большей степени соответствует проблематике международных отношений, чем стратегическим исследованиям, и что она развивается в условиях переходного состояния международной среды, когда особая роль великих держав нередко воспринимается как анахронизм. На основе официальных документов и академических публикаций формулируется ряд авторских заключений относительно осмысления российской стороной приоритетов великих держав в области глобальной безопасности, урегулирования вооруженных конфликтов, политики на пространстве СНГ и в Арктике, перспектив взаимодействия США и КНР в двустороннем и региональном форматах. Значительное внимание уделено также взглядам российских специалистов на противоречия регулирования мирового порядка на этапе после 2020 г.

Статья посвящена роли русского языка в Центральной Азии и перспективам развития его ресурсов в контексте евразийских интеграционных процессов. Русский язык в Центральной Азии имеет давнюю историческую традицию. Не утратил он своей значимости даже на фоне нескольких волн «дерусификации», прокатившихся после 1991 г. Несмотря на снижение статуса в публичной сфере, он сохраняет существенную общественную значимость, причём за годы независимости распространение русского языка среди титульного центральноазиатского населения значительно сократилось лишь в Туркмении. Его позиции как активного коммуникативного ресурса обеспечиваются: социальной традицией; конкурентоспособностью русскоязычного образования; преимуществами «двуязычного» бизнеса; потребностями трудовых мигрантов; интересами кадрового обеспечения и рядом других прагматических соображений, роль которых в контексте продвижения Евразийской экономической интеграции будет возрастать. Несмотря на трудности, говорить об упадке русского языка в Центрально-Азиатском регионе преждевременно. В упадке находятся скорее многие институты, обеспечивающие его сохранение и дальнейшее продвижение. Поэтому на повестке дня стоят новые масштабы и формы практической работы, в которой заинтересована не только Россия, но и страны Центральной Азии. Показательно, что давление на ресурсы русского языка в регионе только повышает вероятность межнациональных конфликтов и ведёт к усилению позиций политического радикализма в Центрально-Азиатском регионе. Консолидация пространства русского языка в этом регионе в ближайшие годы будет всё больше зависеть от специализированных и адресных проектов, реализуемых посредством негосударственных образовательных структур, учреждений культуры, СМИ, доступных и интересных для представителей титульного населения. В этой связи ключевым связующим звеном обоих профильных направлений выступают программы подготовки педагогических кадров с привлечением представителей всех народов Центральной Азии. ; He article is devoted to the role of the Russian language in Central Asia and its development perspectives in the context of the Eurasian integration processes. Russian language has a long historical tradition in Central Asia and hasn't lost its importance even at the background of two waves of "derussification" that took place after 1991. Notwithstanding the decrease of the status, it keeps substantial public significance. During last two decades only in Turkmenistan we are witnessing the decrease in spreading of the Russian language among title population of the Central Asia region. Its positions as an active communication channel is secured not only by the social tradition, but also by the competitiveness of the Russian language education, advantages of the bilingual business, requirements of the labor migrants, HR interests and by some other pragmatic thoughts, which role within the context of Eurasian economic integration will increase. Despite the difficulties, it is too early to speak about the decrease of the Russian language in the Central Asia region. It is more likely that the institutes itself that maintain it and promoting it are at the low ebb. New scales and forms of practical work that is interested not only for Russia, but also Central Asia countries are required. Pressure on the resources of the Russian language increases the possibility of ethnic conflicts and strengthens the positions of political radicalism in Central Asia region.

Статья посвящена анализу последствий интеллектуальной миграции в России и предложениям оптимизации профильной управленческой политики на этом направлении. Авторы с сожалением констатируют, что пока в российском контексте отмечается миграционный отток ученых и других специалистов, по количественным и качественным показателям существенно превышающий их приток. Это препятствует планам модернизации российской экономики, ее переходу на инновационные рельсы, отказу от сырьевой модели развития. Авторы предлагают расширить государственное регулирование интеллектуальной миграции в России на основе принятия специальных программ с учетом международного опыта. Они должны строиться на принципах дифференцированного и адресного подхода к интеллектуальным мигрантам, эффективного мониторинга, действенной системы «обратной связи» при реализации решений. Необходимы также увеличение финансирования отечественной науки как за счет целевых проектов, так и предоставления льгот наукоемкому бизнесу. Актуальность этих шагов особенно высока в свете наметившейся стабилизации оттока российских специалистов за рубеж. Если позитивные тенденции будут поддержаны активной государственной политикой и общим социально-экономическим подъемом в РФ, то в среднесрочной перспективе они могут привести к радикальному перелому пока еще негативной ситуации с «оттоком мозгов» из России. Чтобы шанс не был потерян, целесообразно уделить дополнительное внимание изучению образовательной и научной иммиграции в Россию как важного компенсирующего фактора. ; When the status of the federal state at the international arena is in major defined by its scientific and technological potential, migration of the highly trained professional from or to Russia acquires a strategic status. The article is devoted to the consequences of the intellectual migration in Russia and proposals for optimization of the management policy at this direction. Authors regret that at this time in Russia the migration outflow of scientists and other specialists in quality and quantity figures substantially exceeds the inflow. This hinders plans on the modernization of the Russian economy and postpones refusal from extractive development model. Authors suggest expanding the governmental regulation of the intellectual migration in Russia by adopting special programs on the basis of the international experience. It shall be based on the principles of the differentiated and targeted approach to the intellectual migrants, effective monitoring, and effective feed-back relations when the decision are being implemented. The funding of the science also shall be increased both, by means of the target projects and exemptions to the science-driven business. The significance of these steps is high, particularly in the light of outflow of the Russian specialists abroad. If the positive tendencies will be supported by the active governmental policy and social-economic increase, in the mid-term perspective this may drive to turning point in the still negative situation with "brain drain" from Russia. It is worth to pay additional attention to the educational and scientific immigration to Russia as to an important offsetting factor if we do not want to lose this chance.

Статья посвящена анализу воздействия внутриполитического регионального дисбаланса Украины и межэлитных разногласий на выбор ориентиров интеграционного сотрудничества. В этой связи рассматриваются вопросы внутриэлитных проблем и нестабильности внешнеполитического выбора, специфика регионального дисбаланса, внутренние ориентиры интеграционного сотрудничества, аргументы в пользу выбора западного или восточного направления интеграционной политики. В заключение исследования авторы приходят к выводу, что «современные подходы украинского руководства к участию страны в региональных интеграционных процессах в «западном» или «восточном» измерениях по-разному определяются в аналитическом дискурсе. Их сравнивают с «колебанием маятника», «зигзагами» или даже «хождением по кругу». Но, как представляется, проблема выбора пути интеграционного движения заключается для Украины в искоренении иллюзий, связанных с географическим положением страны и надеждами местных олигархов на обретение статуса посредника в распределении ресурсных потоков между различными регионами Европейского континента». ; The article evaluates the impact of domestic political regional imbalance and inter-elite divisions of Ukraine in its choice of guidelines for integration. The main sphere of Ukrainian economy is controlled by more than ten financial industrial groups that actively lobby their interests in the policy. The Ukrainian elite is far from establishing the optimal balance between "Western" and "Eastern" vectors of integration cooperation. We believe that the reduction of tension between «Western» and «Eastern» vectors of integration policy of Ukraine in the short term is unlikely. Apparently, the choice in favour of rapprochement with the EU has already been made. But the peculiarity of this choice is the lack of completeness, the more that the question of who and in what volume will be able to sponsor a «European path» ofthe Ukrainian elite remains open.