Suchergebnisse

Настоящая публикация представляет собой попытку изучить реализацию принципа идеологического многообразия в законодательстве о политических партиях. В статье акцентируется, что принцип много- партийности, с одной стороны, выступает гарантией реализации действия норм об идеологическом многообразии, а с другой стороны, политические партии — одни из основных субъектов конституционного права, реализующего право на идеологическое многообразие. В работе показано, что одним из самых значительных изъянов российской партийной системы выступает наличие доминантной партии, включающей в себя представителей законодательной и исполнительной власти. На основе анализа действующего законодательства автором установлено, что, последовательно трансформируя нормативно-правовую базу, регулирующую создание и деятельность политических партий по направлению изменений в избирательных правоотношениях, законодательного регулирования метода распределения депутатских мандатов, а также урегулировав правовой механизм оппозиционной деятельности, можно расширить пределы всесторонней государственно-правовой реализации идеологического многообразия в Российской Федерации. DOI 10.14258/izvasu(2016)3-07 ; This publication attempts to examine the implementation of the principle of ideological diversity in the law on political parties. The article emphasizes that the principle of multi-party system on the one hand acts as a guarantee of the implementation of the rules of the ideological diversity, and on the other hand, political parties are one of the main subjects of the constitutional law, realizing the right to ideological diversity. It has been shown that one of the most significant shortcomings of the Russian party system is the existence of the dominant party, including representatives of legislative and executive power. Based on the analysis of the current legislation the author established that by consistently transforming the legal framework governing the establishment and activities of political parties in the direction of the changes in the electoral law relations, and legal regulation of the method of distribution of seats in Parliament, and by settling legal mechanism for opposition activities, one can extend the limits of the general state and legal realization of ideological diversity in the Russian Federation.DOI 10.14258/izvasu(2016)3-07

Данная публикация представляет собой попытку проанализировать реализацию управленческой функции советского государства на примере Алтайского края в период административно-территориального обособления региона. Отмечается, что главной объективной предпосылкой выделения Алтайского края в качестве самостоятельной административно-территориальной единицы страны являлась его возрастающая роль в союзной экономике. Показано, что в зависимости от обстановки, требующей закономерной смены политико-административных ориентиров, структура краевого партийного комитета постоянно изменялась. Усиление организационного централизма выразилось в переходе к отраслевой системе руководства решающими отраслями становящейся на военные рельсы экономики. Установлено, что процесс формирования партийных органов, Великая Отечественная война, послевоенный период восстановления экономики края и политика Центра, направленная на сокращение численности партийного аппарата и ослабление влияния партийных органов на хозяйственное развитие региона, определяли трансформацию партийных комитетов края в сторону расширения их структуры либо, наоборот, сокращения числа структурных подразделений. В связи с этим изменениям подвергался и количественный состав партийного аппарата при реализации управленческой функции государства на территории Алтайского края.DOI 10.14258/izvasu(2018)2-06 ; This publication is an attempt to analyze the implementation of the state's administrative function in the Soviet period on the example of the Altai Territory in the period of administrative and territorial isolation of the region. The authors note that the main objective prerequisite to distinguish the Altai Territory as an independent administrative-territorial unit of the country was its gradually increasing role in the union economy. The article shows that, depending on the situation, which requires a regular change of political and administrative landmarks, the structure of the regional party committee was constantly changing. The strengthening of organizational centralism was reflected in the transition to the sectoral system of leadership of the decisive sectors of the economy with the developing war sector. The authors established that the process of formation of party bodies, the Great Patriotic War, the post-war period of the restoration of the economy of the region and the policy of the Center aimed at reducing the number of the party apparatus and weakening the influence of party bodies on the economic development of the region, determined the transformation of party committees of the province in the direction of expanding their structure or on the contrary — a reduction in the number of structural units. In connection with this change, the quantitative composition of the party apparatus was also subjected to the implementation of the state's administrative function in the Altai Territory.DOI 10.14258/izvasu(2018)2-06

The publication is devoted to the analysis of international standards for women's rights and the constitutional law of modern Russia. The authors have concluded that today human and civil rights have no gender asymmetry, in particular political rights enshrined in the Constitution. The constitutional norm of equality between men and women in the political sphere is fully consistent with the universal international standards. The authors have found that the law does not differentiate between men and women; does not allow direct or indirect restrictions or advantages on the basis of gender in the civil service. Moreover, women are numerically a dominant group of civil servants, but predominate in performing positions, thereby saving "gender pyramid" in government and administration. The article shows that the Russian legislation does not contain provisions infringing the political rights of women. However, the traditional idea of the social roles of men and women are a significant barrier that limits women's ability to enjoy all rights and freedoms, despite the fact that such representations are especially characteristic of the domestic standard of everyday living of society. However, it is not clear what gender discrimination means in the political sphere of life. We must assume that this is due to the absence of statement in the legislation of the Russian Federation "discrimination against women".DOI 10.14258/izvasu(2017)3-05 ; Публикация посвящена анализу международных стандартов прав женщин и конституционного законодательства современной России. Авторы констатируют, что сегодня права человека и гражданина не имеют гендерной асимметрии, в частности политические права, закрепленные в Конституции РФ. Конституционная норма равноправия мужчин и женщин в политической сфере полностью соответствует универсальным международным стандартам. Авторами установлено, что в законодательстве не проводятся различия между мужчинами и женщинами, не допускается прямых или косвенных ограничений или преимуществ по признаку половой принадлежности на государственной гражданской службе. Более того, женщины остаются численно доминирующей группой в составе государственных служащих, но преобладают на исполнительских должностях, тем самым сохраняется «гендерная пирамида» в органах власти и управления. В рамках настоящей статьи показано, что законодательство РФ не содержит норм, ущемляющих политические права женщин. Однако традиционные представления о социальных ролях мужчин и женщин являются существенным препятствием, ограничивающим возможности женщин пользоваться всеми правами и свободами, несмотря на то, что такие представления прежде всего характерны для бытового уровня жизни общества. Вместе с тем не совсем понятно, что означает дискриминация по признаку пола в политической сфере жизнедеятельности. Надо полагать, что это связано с отсутствием формулировок в законодательстве РФ «дискриминации в отношении женщин».DOI 10.14258/izvasu(2017)3-05