Suchergebnisse

Проанализированы причины возникновения центральных чрезвычайных органов власти в годы Великой Отечественной войны. Источниками стали мемуары государственных деятелей и военачальников, входивших в сталинское окружение. Методологической основой исследуемой проблемы является анализ довоенного, военного и послевоенного политических режимов как единого целого. Это позволяет понять степень, причины и масштабы изменения политического режима военного времени. В предлагаемой гипотезе опирается на историографию последних лет. В историографии существует противоречие между критической оценкой роли И.В. Сталина в предвоенный и послевоенный периоды, и его высокой оценкой в годы Великой Отечественной войны. На примере Государственного Комитета Обороны, Ставки Верховного Главнокомандования показано, что их работа стала эффективной в основном со второй половины 1942 г. Принимавшиеся решения стали результатом коллективных обсуждений. Возобновление репрессий по окончании войны позволяет утверждать, что в 1942-1945 гг. И.В. Сталин изменил стиль своей работы под давлением внешних обстоятельств, а после их исчезновения вернулся к привычному для себя стилю. ; The reasons of central civil emergency force during Great Patriotic War are analyzed. The sources are memoires of statesmen and commanders being Stalin's circle. Methodological basis of research is analysis of pre-war, war and after-war political regimes as a unique one. This can help to understand the grade, reasons and scales of political regime changes during war period. The proposed hypothesis is based on historiography of the last years. The historiography contains contradiction between critical evaluation of I.V. Stalin's role in pre-war and after-war periods, and his high appreciation during Great Patriotic War. Basing on the example of State Defense Committee, The Supreme Command it is shown that their work became more efficient after the second half of 1942. The decisions taken became the result of collective discussions. The renewal of reprisals after war let us state that in 1941-1945 I.V. Stalin changed his style under the pressure of external consequences. After their disappearance he got back to his usual style.

В статье речь идет об одном из ключевых правовых источников Московской Руси XV в. Судебнике 1497 г. Автор полагает, что основной причиной его создания стало желание снизить накал социальной напряженности, возникавший в ходе судебных поборов, чинимых наместниками и волостелями. В условиях нестабильного политического положения в присоединенных Москвою новых территориях это напряжение легко могло перерасти в удельный сепаратизм. ; In the article is devoted to one of key sources of the Moscow Russia XV century to the Code of laws of 1497. The author believes that the desire to reduce the heat of social tension arising during the judicial requisitions repaired by deputies and volostel was the main reason. In the conditions of unstable political situation, in the new territories attached by Moscow, this tension easily could develop into specific separatism.

Статья посвящена анализу объективных предпосылок нарушений социалистической законности в СССР. Автор полагает, что эти предпосылки следует разделить на дореволюционные и сформировавшиеся уже после революции 1917 года. К дореволюционным он относит прежде всего национальную правовую культуру, ключевой чертой который являлся нигилизм. Это отношение к праву было характерно не только для обывателя и политизированной интеллигенции, но даже для ученых. К предпосылкам, сформировавшимся в результате революции, по мнению автора, следует отнести: во-первых, приход к власти уже в 1917 году по сути маргинальных слоев общества; во-вторых, нигилистическое отношение к праву нового партийно-государственного руководства; в-третьих, сохранение у власти после гражданской войны партии революционеров. Великие цели в их глазах были гораздо важнее методов достижения. Именно этим можно объяснить фальсификацию большинства политических процессов. Важное значение имело и то, что большевики создавали новое социалистическое общество не совсем по Марксу, но обосновать этого не могли. Поэтому решения трудных социально-политических и экономических задач партийно-государственное руководство в 1920-30-е годы добивалось не в ходе предварительных теоретических дискуссий, а путем очередного витка репрессий против гипотетически оппозиционных социальных групп. В 30-е годы произошел отказ от в целом демократических нормативно-правовых актов 20-х годов. Новые кодексы не принимались, поэтому автор статьи полагает, что правильнее использовать понятие «нарушение социалистической законности», а не «политические репрессии» (которое является политизированным и спорным с научной точки зрения). ; This article analyses the objective prerequisites for the violation of socialist legality in the Soviet Union. According to the author, these prerequisites can be divided into pre-revolutionary and post-revolutionary (after 1917). Among pre-revolutionary conditions he names, first and foremost, the national legal culture, nihilism being its key feature. Such an attitude towards the law was typical not only of the average man and politicized intellectuals, but also of academics. The post-revolutionary prerequisites include: firstly, the coming of essentially marginalized social classes to power already in 1917; secondly, the nihilistic attitude of the new party-and-state leadership to the law; thirdly, the revolutionary party's staying in power after the Civil War. In their view, the end justified the means, hence all the fabricated political cases. Of great importance was the fact that the Bolsheviks were trying to build a new socialist society not quite according to Marx, but could not substantiate this. Thus, the serious sociopolitical and economic problems of the party-and-state leadership in the 1920s and 1930s were not solved during preliminary theoretical discussions, but through another round of repression against hypothetically oppositional social groups. In the 1930s, the legal acts of the 1920s, democratic on the whole, were revoked. No new codes were established, so the author believes it would be more accurate to speak of the violation of socialist legality than of political repression (a politically loaded and controversial term from the scientific point of view).

Дискуссия по поводу степени объективности и субъективности возникновения советской политической системы остается одной из ключевых проблем современной отечественной историографии советского периода. В статье раскрывается процесс формирования советского партийно-государственного механизма. Рассмотрены причины, по которым большевики-революционеры через несколько лет после прихода к власти создали недемократический политический режим. Показаны попытки большевиков изменить сложившуюся ситуацию. Автор полагает, что доминирующие подходы современной историографии в оценке политических процессов начала XX в., большевистской политики периода гражданской войны и 20-х гг. во многом предопределяются знанием историками того, что произошло в последующие десятилетия. Большевистское партийно-государственное руководство не могло этого знать. Больше вики пришли к власти ради решения социально-бытовых проблем обездоленных масс населения, существовавших в дореволюционной политической системе. И многое было сделано. Но для преобразования общества на основах социализма не было экономических условий, политических возможностей и ментальных традиций. На основе партийных источников 20-30-х гг. XX в.автор делает вывод, что сложившаяся политическая система, партийно-государственный механизм явились одновременно результатом отказа от создания правового государства и попытки воплотить в жизнь идею прямой демократии: создание безгосударственной системы рабоче-крестьянского самоуправления. ; Discussion concerning degree of objectivity and subjectivity of the Soviet political system emergence remains one of the key problems of a modern domestic historiography of the Soviet period. The paper reveals the formation of the Soviet party state mechanism and considers the reasons for organizing undemocratic political regime by revolutionary Bolsheviks in some years after coming to power; shows the attempts of Bolsheviks to change current situation. The author believes that dominating approaches of modern historiography in assessment of political processes of the beginning of the XX c., Bolshevist policy of the period of civil war and the 1920s are predetermined to a large extent by historians' knowing something that occurred in the next decades. The Bolshevist party and state management could not know it. Bolsheviks came to the power to solve social problems of unfortunate mass of the population existing in pre-revolutionary political system. And much was done. But there were no economic conditions, political opportunities and mental traditions to transform society on socialism fundamental principles. Based on the party sources of the 20-30s of the XX c. the author draws a conclusion that the developed political system and the party state mechanism were at the same time the result of refusal of constitutional state formation and attempt to realize the idea of direct democracy: creation of stateless system of Workers' and Peasants' self-government

Предпринята попытка проследить генезис национального политического режима, выявить степень закономерности авторитаризма в России. С одной стороны, эта попытка вызвана наличием в существующей историографии уязвимых положений. С другой стороны, за последние годы в науке накопились новые методологические подходы, на которые автор предлагает обратить внимание. Автор считает, во-первых, что к началу XX в. политический режим России оставался самодержавным, но его нельзя сводить к личной политике главы государства. Во-вторых, этот режим трансформировался быстрее, чем политические представления основных социальных слоев, для которых новые демократические политические институты были еще непривычны. В-третьих, стоит очень осторожно относиться к оценке последующих политических процессов. Их нельзя сводить к личной политике большевистских, советских, лидеров. Так, политический режим 30-40-х гг. XX в. в очень большой мере был вызван геополитическими интересами страны и политической культурой дореволюционной России, где отсутствовал механизм влияния на власть. ; The author has attempted to trace the genesis of national political regime and to determine the level of regularities of autocracy in Russia. On the one hand this attempt is caused by the presence of fragile positions in current historiography. On the other hand science has accumulated new methodological approaches for the recent years and the author proposes to pay attention to them. First of all the author considers that by the beginning of the XX century there was autocracy in Russia but it cannot be reduced to personal politics of the head of the state. Secondly, this regime was transformed faster than political ideas of the main social strata which had not got used to democratic political institutes. Thirdly, further political processes should be carefully assessed. They cannot be reduced to personal politics of Bolshevist soviet leaders. The political regime of 30-40-s of the XX c. was caused to a great extent by geopolitical interests of the country and political culture of pre-revolutionary Russia where there was no mechanism of impact on power.