Suchergebnisse

Рассматриваются теоретические вопросы формирования концепции реформирования уголовного закона на современном этапе развития Российской Федерации. В основу разработки концептуальной модели изменения уголовного законодательства положена идея формирования общей системы принципов уголовно-правовой охраны экономической деятельности. Цель работы заключается в обосновании необходимости реформирования уголовного закона на основе достоверной и обоснованной теоретической конструкции, основанной специальным отраслевым законодательством, в том числе на особенностях регулирования охраняемых уголовным правом отношений. Принципы права, являясь базовым понятием в правовой науке, могут быть восприняты законодателем в качестве фундаментальной основы модернизации отдельной правовой отрасли. В работе использованы общенаучные и частные методы исследования, проведен анализ нормативного закрепления термина «правовые принципы» в действующем российском законодательстве. Изучены также основные теоретические подходы к определению термина «принципы права», проведено разграничение со смежным правовыми понятием «правовые принципы», выделены основные признаки системы принципов уголовно-правовой охраны экономической деятельности, предложено авторское определение термина.DOI 10.14258/izvasu(2017)3-11 ; The article considers theoretical problems of formation of the concept of criminal law reforming at the present stage of development of the Russian Federation. The conceptual model of changing criminal legislation is based on the idea of forming of a general system of principles of criminal legal protection of economic activity. The aim of the work is to justify the need to reform the criminal law on the basis of a reliable and well-grounded theoretical structure founded by the specific branch legislation on the features of the regulation of the relations protected by criminal law. The principles of law, being a basic concept in legal science, can be perceived by the legislator as the fundamental basis for the modernization of a separate legal branch. The general scientific and private methods have been used in the work, an analysis has been made of the normative fixing of the term "legal principles" in the current Russian legislation. Also, the main theoretical approaches to the definition of the term "principles of law" were studied, the distinction was made with the adjacent legal concept "legal principles", the main features of the system of principles of criminal legal protection of economic activity, the proposed author's definition of the term were singled out.DOI 10.14258/izvasu(2017)3-11

Исследована одна из наиболее востребованных правоприменительной практикой статей главы 22 Уголовного кодекса РФ — незаконная банковская деятельность (ст. 172). Рассмотрены проблемы определения объекта преступления, приведен анализ основополагающих теоретических позиций, сформировавшихся в науке уголовного права, рассмотрены определяющие положения специального законодательства о банках и банковской деятельности в Российской Федерации, выделены признаки банковской деятельности как особого вида предпринимательской деятельности для целей применения норм уголовного права. На основе проведенного анализа разработано авторское определение понятия основного непосредственного объекта преступления, а также изучены признаки дополнительного объекта незаконной банковской деятельности, предложено определение дополнительного объекта преступления. Исследован вопрос о значении для квалификации в правоприменительной практике четкого, системного определения объекта преступления. Приведены основные теоретические положения, позволяющие отграничивать преступление, предусмотренное ст. 172 Уголовного кодекса РФ, от смежных составов, в первую очередь от состава незаконной предпринимательской деятельности, а равно от различных форм мошенничества.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-14 ; The article is devoted one of the most highly demanded by law enforcement practice articles of chapter 22 of the Criminal Code of the Russian Federation — illegal banking activity (Article 172). The author considers the problems of determining the object of crime, analyzes the fundamental theoretical positions that have been formed in the science of criminal law, examines the defining provisions of the special legislation on banks and banking in the Russian Federation, identifies signs of banking as a special type of entrepreneurial activity for the purposes of applying criminal law. On the basis of the analysis, the author develops the definition for the concept of the main direct object of the crime, studies the signs of an additional object of illegal banking activity, and proposes the definition of an additional object of crime. The research is done of the importance for the qualification in law enforcement practice of a clear, systematic definition of the object of crime. The article proposes the main theoretical provisions that allow us to delimit the crime provided for by Art. 172 of the Criminal Code of the Russian Federation from adj acent components of crime, primarily from the illegal business activities and from various forms of fraud.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-14

Рассматриваются основные подходы к определению понятия «уголовный проступок», предложенные как в рамках законодательной инициативы Верховного суда Российской Федерации, так и в рамках уголовно-правовой науки, российской и зарубежной. Одна из ключевых задач законодателя — формирование в правовой системе норм об ответственности, отражающих характер и степень общественной опасности содеянного, способствующих восстановлению социальной справедливости и исправлению лиц, совершавших уголовно наказуемые деяния, с наименьшей силой государственного принуждения. Эту задачу уголовного права выполняет институт дифференциации уголовной ответственности. На сегодняшний день отечественный правоприменитель предлагает развитие этого института путем введения в уголовный кодекс понятия «уголовный проступок». Авторами работы подобный подход оценивается как положительный, в рамках общей направленности реформирования уголовного закона в русле гуманизации. В работе обращено внимание на то, что институт уголовного проступка известен в доктрине советского уголовного права, а также закреплен в уголовных законах ряда зарубежных государств. Однако предложенные формулировки закона не лишены недостатков, на что также обращено внимание в статье и предложены отдельные пути совершенствования законодательной инициативы.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-07 ; The article describes the main approaches to the definition of the concept of "criminal misconduct", proposed both in the framework of the legislative initiative of the Supreme Court of the Russian Federation and in the framework of Russian and foreign criminal law. One of the key tasks of the legislator is to form in the legal system the rules on responsibility reflecting the nature and degree of public danger of the act, contributing to the restoration of social justice and correction of persons who committed criminal acts with the least force of state coercion. This task of criminal law is performed by the institution of differentiation of criminal liability. To date, the domestic law enforcement agency proposes the development of this institution by introducing the concept of "criminal misconduct" into the criminal code. The authors of the work assess such an approach as positive, within the framework of the General orientation of the reform of the criminal law in the direction of humanization. The paper draws attention to the fact that the institution of criminal misconduct is known in the doctrine of the Soviet criminal law, as well as enshrined in the criminal laws of a number of foreign states. However, the proposed wording of the law is not without drawbacks, which is also noted in the article and some ways are proposed to improve the legislative initiative.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-07

Рассмотрены вопросы правового статуса криптовалюты открытого типа (аналог биткоин) в российском уголовном праве. При отсутствии определенности в части гражданско-правовой легализации и системного нормативного закрепления понятия виртуальной валюты и порядка оборота подобных цифровых активов, а также при отсутствии запрета на такой оборот в рамках регулятивного законодательства, с учетом колоссального увеличения числа операций с криптовалютами и, как следствие, повышенных криминогенных рисков возникает объективная потребность в установлении содержания этого явления при выполнении задач по охране общественных отношений от совершения уголовных преступлений. До разрешения «регулятивных» правовых вопросов уголовное право вынуждено выполнять не свойственную ему функцию и находить существующие подходящие правовые инструменты в целях эффективной борьбы с совершаемыми преступлениями, а также противодействия их совершению. Авторы на основе анализа действующих норм, разъяснений Верховного суда Российской Федерации, научных трудов, зарубежного опыта предложили понимание криптовалюты как иного имущества — цифрового актива, бестелесного имущества — при квалификации преступлений.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-08 ; The article deals with the legal status of an open type cryptocurrency (bitcoin analogue) in the Russian criminal law. In the absence of certainty in the part of civil law legalization and of systematic normative consolidation of the concept of virtual currency and the order of circulation of such digital assets, and in the absence of a ban on such turnover in the framework of regulatory legislation, taking into account the enormous increase in operations with cryptocurrencies, and as a result of increased criminogenic risks, there is an objective need to establish the content of this phenomenon in the performance of tasks to protect the public relations from criminal offence. To consider these "regulatory" legal issues, criminal law is forced to perform a different function and to find the existing suitable legal tools to prevent and combat crimes. The authors on the basis of the analysis of the existing norms, explanations of the Supreme Court of the Russian Federation, scientific works, foreign experience suggested understanding of cryptocurrency as a different property — a digital asset, disembodied property — in the qualification of crimes.DOI 10.14258/izvasu(2018)3-08