Suchergebnisse

Рассмотрены характер и структура политических репрессий в отношении тамбовской социальной элиты 1920-1940-х гг. Источником для исследования послужила электронная просопографическая база данных (БД) репрессированной элиты, включающая более тысячи персоналий и созданная на основе подготовительных материалов к Книге Памяти политических репрессированных Тамбовской области. В результате проведенного анализа БД показано движение представителей региональной социальной элиты по историческим этапам советских политических репрессий. Установлена половозрастная структура репрессированных и ее корреляция с мерой наказания. Так, доля женщин составила менее 5 %, что соответствует уровню элитного рынка труда. Большинство всех пострадавших находилось в возрасте от 41 до 50 лет (27 %), при этом к расстрелу чаще приговаривались пожилые люди старше 71 года (в 77,3 % случаев). Совокупная доля расстрелов составила 35,9 %, при этом женщин реже мужчин приговаривали к высшей мере (14,9 и 36,9 % соответственно). Рассмотренный сквозь призму наказаний национальный и профессиональный состав социальных активистов показал наибольшую долю смертных приговоров у евреев и партийно-советских и промышленных руководителей. Отдельно проанализированы репрессии периода «большого террора» (1937-1938 гг.) как наиболее массового и жестокого (64 % всех арестованных и 95,4 % всех расстрелянных тамбовских «элитариев»). Таким образом, проведенное исследование показало, что созданная электронная БД на непрерывных, длинных и репрезентативных линиях персональной социографической информации позволяет непредвзято рассмотреть политические репрессии в отношении региональной социальной элиты и описать их динамику и структуру. ; The character and structure of political repressions of the Tambov social elite of 1920-1940s is considered. The source for research were prosopographic electronic database (DB) of repressed elite, which includes more than a thousand personalities, and was created on the basis of the preparatory work on the Memory Book of political repression of the Tambov region. In the result of the analysis of the DB the movement of representatives of regional social elite through the historical stages of Soviet political repression is shown. Age and gender structure of the repressed and its correlation with punishment is set. Thus, the proportion of women amounted to less than 5 %, which corresponds to the level of the elite of the labour market. Most of the victims were between the ages of 41 to 50 years (27 %), with most sentenced to death elderly people over 71 years (in 77.3 % of cases). The aggregate share of the shootings was 35.9 %, with women less likely than men sentenced to death (14.9 and 36.9 %, respectively). Considered through the prism of purges national and professional composition of social activists the largest share of the death penalty among the Jews and the party-Soviet and industrial leaders was shown. Repression of the Great Terror period (1937-1938) as the most massive and violent (64 % of all those arrested and executed 95.4 % of the Tambov "elitists") is separately analyzed. Thus, the study showed that created electronic DB on continuous, long lines and representative lines of sociographic personal information allows unbiased to consider the political repression of the regional social elites and to describe their dynamics and structure.

На основе массового просопографического материала (электронной базы данных (БД)) проанализирована работа 112и 28-летних природно-демографических циклов на тамбовской социальной элите 1920-1940-х гг. Полученное половозрастное распределение семилетий рождения социальных верхов наглядно представляет влияние фаз набора и сброса давления в популяции. На входящий в военно-революционную фазу сброса энергии отрезок 1906-1926 гг. приходится треть персоналий нашей БД, что говорит о диалектическом характере формирования элиты. Рассмотренные подробно «Р» («родильные») и «С» («смертные») годы 28-летнего цикла 1885-1912 гг. доказали, что неблагоприятные демографические периоды занимают сравнительно высокую долю в пополнении тамбовской элиты. Проведенное деление местной географии происхождения тамбовских верхов на предмет участия / неучастия в крестьянской войне 1920-1921 гг. под предводительством А.С. Антонова позволило сравнить движение долей семилетий «элитных» уроженцев «антоновских» и «неантоновских» районов. Так, повышенная агрессия зон будущего восстания обеспечивала на отрезке 1891-1912 гг. рождения более высокий процент рекрутирования в социальные верхи в сравнении с аналогичными показателями «спокойных» соседей. «Антоновщина» и последовавшая за ней кара полностью изменили указанный тренд. Таким образом, природно-демографический компонент выступает исходным, внутренним фактором формирования и эволюции тамбовской элиты и является органически-связанным с внешним (военно-революционные события и властное целеполагание). ; On the basis of mass prosopographic material (E-data base (DB)) was analyzed the work of 112and 28-year-old natural-demographic cycles on the Tambov social elite of 1920-1940s. The resulting age and sex distribution of the seven-year birthday of the upper classes graphically shows the influence of phases of a set and reset pressure in the population. On entering the military-revolutionary phase reset of energy interval 1906-1926 accounting for a third of our personalities DB, indicating the dialectical nature of the formation of elites. In detail "M" ("maternity") and "D" ("death") years of the 28-year cycle 1885-1912, proved that the unfavourable demographic periods occupy a relatively high proportion in the replenishment of the Tambov elite. The held division of local geography origin of the Tambov tops regarding their participation / non-participation in the peasant war of 1920-1921 under the leadership of A.S. Antonov, allowed to compare the movements of shares seven-year elite natives "antonovsky" and "non-antonovsky" areas. Thus, the increased aggression zones of future uprising provided on the segment in 1891-1912 birth a higher percentage of recruitment to the social upper classes compared with similar indicators of "quiet" neighbors. "Antonov's uprising" and the subsequent punishment completely changed this trend. Thus, the natural-demographic component is the primary internal factor in the formation and evolution of the Tambov elite, and is organically linked to the external (military-revolutionary events and powerful goal setting).

Описывается коллективный портрет тамбовской социальной элиты 1920-1940-х гг., полученный в результате обработки электронной просопографической (сравнительно-биографической) базы данных. В настоящее время в агрегированном состоянии элитный корпус насчитывает около 2900 персоналий и обладает достаточной репрезентативностью для исследования. Обработка социографической информации проводилась математическими методами и с обязательным следованием принципу историзма при объяснении результатов. Полученные таким образом выводы не могут быть принципиально пересмотрены, а лишь уточнены на долю процента при возможном расширении нашего электронного ресурса. Проведенный сравнительный анализ половозрастного и национального состава, уровня образования и партийности элиты и населения СССР по Всесоюзным переписям 1926 и 1939 гг. показывает особенности коллективного облика тамбовских верхов. Установлено, что женская совокупность БД в целом моложе, образованнее и имеет более высокую долю партийности нежели мужская часть элиты. Это служит проявлением высокой социальной активности молодого слабого пола в неравной гендерной борьбе за лучшее место. На долю нерусских приходится 13,5 % агрегированной БД. Наиболее активно проявили себя украинцы (3,9 %), евреи (3,5 %) и поляки (2,4 %). Властная кадровая ротация, мирная и военная социальная мобильность расширяли с каждым семилетием географию происхождения тамбовской элиты. Наибольшую долю (23 %) неместных уроженцев дали соседи - города и села Воронежа, Курска и Орла. В целом, на формирование и эволюцию социальных верхов влияла совокупность как природно-демографических, так и социально-политических факторов. ; Collective portrait of Tambov social elite of 1920-1940-s, received as a result of the processing of electronic prosopographic (comparative-biographical) database is described. At the moment in aggregated state the elite corpus includes about 2900 personalities and is sufficiently representative for the study. Processing of socio-graphic information is held by mathematical methods and mandatory adherence to the principle of historicism in explaining the results. Thus obtained conclusions cannot be fundamentally revised and clarified to a fraction of a percent, with the possible expansion of our electronic resources. The comparative analysis of age and gender and national structure, educational level and party of the elite and the population of the USSR on All-Union census of 1926 and 1939 shows the characteristics of the collective image of the Tambov upper classes. It was found that women's aggregate of database in general, younger, better educated and has a higher share of party membership than the male part of elite. It is a manifestation of high social activity of young fairer sex in the gender unequal struggle for a better place. The share of non-Russian account for 13.5 % of the aggregate database. The most actively showed themselves Ukrainians (3.9 %), Jews (3.5 %) and Poles (2.4 %). Geographical origin of the Tambov elite expanded every seven years due to staff turnover and peaceful and military social mobility. The largest share (23 %) of non-native upper classes gave the neighbors the towns and villages of Voronezh, Kursk and Orel. In general, on the formation and evolution of the upper classes influenced both natural-demographic and socio-political factors.

Рассмотрено, как движение верхних слоев российско-советского общества на отрезке 1917 – начала 1950-х гг. отразило переломный и формирующий характер данного периода социальной истории страны. Проведен сравнительный анализ электронных баз социографических данных репрессированной и не репрессированной частей тамбовской социальной элиты, который показывает, что верхние провинциальные социальные слои в обоих полах на пути от провинциальной дои революционной элит к советским «верхам» 1940-х гг. эволюционировали (парадигмы социальных слоев, национальной структуры, географии происхождения, уровень образования, структуры рода занятий, партийности) в сторону упрощения, плебеизации и социальной деградации их облика ; A transition of Russian upper social strata in 1917 – early 1950s reflected a formative character of that period is considered. A comparative analysis of E-database on repressed and non-repressed parts of Tambov social elite reveals that provincial upper strata in both sexes on their way from preand revolutionary elites to soviet "tops" of the 1940s moved to simplification, plebianism and social degradation in the components of social origin, national structure, education, occupation and political party affiliation is made.