Suchergebnisse

Представлен анализ «мусульманского аспекта» религиозной политики России в центральноазиатских окраинах и правового положения мусульман данного региона. Административно он входил в состав двух территориальных единиц — Степного и Туркестанского генерал-губернаторств и являлся самым многочисленным по количеству проживающих в нем мусульман. Однако степень проникновения догм и обрядов ислама в повседневность и самосознание народов являлась различной. Так, у кочевых народов Степного края и Туркестана в религиозном самосознании преобладал синкретизм: синтез языческих и мусульманских норм; у оседлого населения региона исламская доминанта являлась преобладающей. Данное своеобразие определило содержание политики государства в вопросе регулирования развития ислама в центральноазиатских национальных окраинах. Так, в отношении «кочевого ислама» на законодательном уровне проводилась политика, направленная на ограничение его дальнейшего распространения среди кочевников и пресечения их попыток интеграции в общероссийское мусульманское движение. В отношении оседлых мусульманских народов позиция центральных и региональных органов власти сводилась к полному игнорированию исламских институтов с последующим поэтапным демонтажом наиболее влиятельных среди них. Поэтому политика государства в сфере регламентации ислама носила ограничительный характер. Наиболее жесткую позицию власти заняли в вопросе предоставления мусульманскому населению Степного и Туркестанского края права иметь собственное духовное управление религиозными делами по примеру Оренбургского, Таврического и Кавказского мусульманских духовных собраний. Несмотря на многочисленные ходатайства населения Центральной Азии к правительству, данный вопрос так и не был решен положительно вплоть до 1917 г.DOI 10.14258/izvasu(2016)2-18 ; The article presents the analysis of "Muslim aspect" of Russian religious policy in the Central Asian suburbs and the legal status of the Muslims in this region. Administratively it was a part of two territorial units — Steppe and Turkestan general governorships and was the most populated by the Muslims. However the extent of penetration of dogmas and ceremonies of Islam in daily life and consciousness of the people was different. So, syncretism in religious consciousness — synthesis of the pagan and Muslim norms prevailed mainly among the nomadic people of Steppes and Turkestan: Islamic dominant was prevailing among the settled population of the region. This peculiarity defined the policy of the state in terms of regulation of the development of Islam in the Central Asian national suburbs. So, for "nomadic Islam" at the legislative level the policy directed at restriction of its further distribution among nomads and suppression of their attempts of integration into the all-Russian Muslim movement was pursued. As to the settled Muslim people, the position of the central and regional authorities was reduced to complete ignoring of Islamic institutes with the subsequent stage-by-stage dismantling of the most influential ones. That is why the policy of the state in the sphere of Islam regulation had a restrictive character. The hardest line of the power was in a question of granting to the Muslim population of the Steppe and Turkestan territories to be entitled to have own spiritual department of religious affairs on an example of the Orenburg, Taurian and Caucasian Muslim spiritual meetings. Despite numerous petitions of the population of Central Asia to the government the question was not solved positively up to 1917.DOI 10.14258/izvasu(2016)2-18

This article explores Bolshevik leadership policy of indigenization of public administration apparatus of Turkistan and Kyrgyzstan (Kazakhstan) autonomous Soviet Socialist Republics RSFSR in 1919–1924. It is discovered that the policy was implemented by the RSFSR administration within the limits of realization of nation self-determination rights that was based on federalist beginnings. That policy was used as a powerful propagandistic weapon of the Bolsheviks against their political opponents and as the means of Central Asia outskirts sovetization. Practical steps were taken in two directions. Firstly, exceptional position in the region was given to national elites. At the same time the policy of indigenization was aimed at forming national staff of party and soviet autonomy apparatuses that were active policy guards and executors in the region. Secondly, the indigenization was accompanied by introduction of office work to all administration bodies and institutions of Turkestan and Kazakh Soviet Socialistic Republic in the Russian and ethnic languages. The analysis of this policy confirms that it was successful and it was a powerful stimulus for ethnical consciousness rise of native nations of the regions and for ethnical consolidation processes.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-20 ; На основе анализа исторической литературы и выявленных источников анализируется политика большевистского руководства по коренизации аппарата государственного управления в Туркестанской и Киргизской (Казахской) автономных советских социалистических республиках РСФСР в 1919–1924 гг. Выявлено, что данная политика осуществлялась в рамках реализации правительством РСФСР права наций на самоопределение на федералистских началах, использовалась как мощное пропагандистское оружие большевиков в борьбе со своими политическими оппонентами и как средство советизации центральноазиатских окраин. Практически шаги в данном направлении осуществлялись в двух направлениях. Во-первых, были удовлетворены притязания национальных элит на их исключительное положение в регионе с расширением своего представительства в местных органах власти (прежде всего в номенклатуре командных должностей). При этом политика коренизации была направлена на формирование такого состава национальных кадров партийного и советского аппаратов автономий, которые являлись бы активными проводниками и неукоснительными исполнителями политики РКП (б) в регионе. Во-вторых, коренизация сопровождалась введением делопроизводства во всех государственных органах власти и учреждениях Туркестанской и Казахской советских социалистических республик на русском и коренном языках. Анализ результатов данной политики позволяет утверждать, что она имела определенные успехи и явилась мощным стимулом для роста этнического самосознания коренных народов региона и процессов этнической консолидации.DOI 10.14258/izvasu(2015)3.2-20