Suchergebnisse

В периоды суровых исторических и политических испытаний особую значимость приобретает тема и образ Москвы. Составителя «Иного сказания», компилятивного памятника, посвящённого событиям Смутного времени, история столицы, её образ интересуют исключительно в историко-политическом аспекте. Близкие по тематике эпизоды, в которых упоминается топоним Москва, неоднородны в художественном плане, отличаются степенью развёрнутости повествования. Рассказы о воцарении Б. Годунова, В. Шуйского, утверждении правления семи бояр отличаются лапидарностью, в них основное внимание уделяется не столько самому городу, сколько москвичам, их реакции. Рассказы о Лжедмитрии I, восстании И. Болотникова и П. Горчакова и др. отличаются развёрнутым повествованием о том, как идущие на престол покоряли Москву или пытались её захватить. В обоих типах повествования Москва предстаёт как символ русского престола, символ власти, символ всего Московского государства. Различие в описании частично обусловлено вполне конкретными исходными позициями жаждущих власти, а именно их местоположением: изнутри или снаружи предпринимались попытки захватить престол. В зависимости от их исходного местонахождения и идейных установок составитель избирает различные, а порой и вовсе контрастные нарративные модели повествования от библейского архетипа до протокольных церемониалов, как в случае с покорением Москвы Б. Годуновым и Лжедмитрием I. Каждый из претендентов на царский престол использует свои методы покорения города, от словесного убеждения до прямых угроз и расправ с жителями. И каждый из них придаёт особую значимость покорению именно Москвы не только потому, что это «царствующий» град, но и потому, что это «матерь» городов земли Русской. ; The theme and image of Moscow acquires special significance in the periods of severe historical and political ordeals. The compiler of «The other legend», the compilatory monument dedicated to the events of the Time of Troubles, is interested in the history of the capital, its image only in historical and political aspect. The episodes of related themes that mention the toponym Moscow, are different artistically and are characterized by different degrees of dissemination of the narrative. Stories about the accession to the throne of B. Godunov, V. Shumsky, the approval of the board of seven boyars are lapidary, they focus is not so much on the city itself, as on Muscovites and their reactions. Stories of False Dmitry I, I. Bolotnikov uprising and P. Gorchakov et al. are characterized by detailed narrative about how those going to the throne conquered Moscow and tried to capture it. In both types of narrative Moscow appears as a symbol of the Russian throne, the power symbol, the symbol of all the Moscow State. The difference in the description is partly due to very specific starting positions of the power-hungry people, particularly, their location: if the attempts to seize the throne were from inside or outside. Depending on their location and ideological attitudes the compiler chooses different narrative storytelling models, which are at times contrasting from the biblical archetype to the protocol ceremonies, as in the case of the conquest of Moscow, Boris Godunov and the False Dmitry I. Each of the contenders for the throne is using its own methods of conquest of the city, from verbal persuasion to direct threats and reprisals against residents. And each of them gives special importance to the conquest of Moscow, not only because it is «reigning» city, but also because it is the «mother» of cities of the Russian land.

В компилятивном памятнике «Иное сказание», составленном в 20-е гг. XVII в., можно выявить несколько типов изображения городов и населённых пунктов. Первый тип далёкие от Москвы города как места ссылок и заточений проявляется при описании деяний Бориса Годунова и отличается предельным обобщением и символизмом фольклорного типа. Второй тип обнаруживается во фрагментах, знакомящих читателя с биографией Григория Отрепьева и в «Извете» старца Варлаама. Города здесь представлены одним сакральным объектом (монастырём или церковью) и служат средством косвенной отрицательной характеристики Лжедмитрия I. Третий тип это сухие перечни-списки городов-преступников Северской земли, противостоящих Москве как «города-блудницы» «городудеве». В тексте наблюдается ряд перекличек с Откровением Иоанна Богослова, подтверждающих возможность истолкования городов Северской земли как русского Вавилона эпохи Смутного времени. Сопоставление аналогичных перечней в русских и иностранных источниках приводит к выводу, что в «Ином сказании» составитель таким способом вводит важнейшую тему: город это прежде всего люди, именно их эмоции и поступки предопределяют двойственное восприятие городов: с политической точки зрения, города Северской земли преступники, «блудницы», с гуманной точки зрения, это люди, решавшие для себя далеко не простые вопросы. В целом, городская тема, художественно скупо представленная в «Ином сказании», включена в единый интерпретирующий события русской истории код и играет важную роль в публицистическом замысле составителя. ; The compilatory monument «The other legend», collected in the 20-ies of XVII century identies several types of images of cities and towns. The rst type, which includes places of exile and imprisonment far from Moscow, appears in the description of the acts of Boris Godunov and is characterized by the utmost generalization and symbolism of folklore type. The second type is found in the fragments, acquainting the reader with the biography of Gregory Otrepiev and «Izvet (petition)» by the elder Varlaam. Cities are represented there by a single sacred object (monastery or church) and serve as a means of indirect negative characterization of False Dmitry I. The third type has concise lists of criminal towns of Seversk land, which as «city-whores» oppose to Moscow as a «city-virgin». In the text there is a series of echoes from the Book of Revelation by John the Theologian, confirming the possibility of interpretation of the Seversk lands as Russian Babylon at the Time of Troubles. While comparing similar lists in the Russian and foreign sources, we can come to the conclusion, that the compiler of «The other legend» introduces in this way the major theme: the town is rst of all its people. It is their emotions and actions that predetermine the dual perception of the city. From the political point of view, the towns of Seversk lands are the criminals, «whore towns», from the humanistic point of view, they are towns of people who are solving difcult problems. In general, urban theme, which is sparingly presented in «The other legend» from artistic point of view, is included in a single code, interpreting events of Russian history, and plays an important role in the conception of compiler.