Suchergebnisse

Настоящая работа написана по материалам эмпирических исследований, проведенных в регионах и малых городах в 2004-2014 гг. Столь широкий временной диапазон исследований позволяет взглянуть на вопросы в динамике, что в конечном итоге дает возможность приблизиться к ответу на вопрос, насколько неформальные правила и практики функционирования различных уровней власти перестраивают властные институты изнутри, способствуя или, напротив, тормозя их развитие. В ситуации, когда Центр становится доминантным игроком на поле региональной политики, региональные элиты, тем не менее, пытаются сохранить свое влияние внутри регионов, приспосабливаясь к происходящим переменам. Важно, что региональные и городские политические институты живут каждый по «своим законам», однако правила, по которым функционируют эти институты, объединяет одна важная закономерность: каждый политический институт в своем функционировании опирается не только и не столько на свод формальных правил и процедур, сколько на неформальные практики. Показан масштаб распространения неформальных практик в различных институтах региональной и муниципальной власти. Столь широкий эмпирический охват неформальных практик позволит лучше осознать те внутренние закономерности, по которым они укореняются во властных и других политических институтах регионального и муниципального уровней. Именно поэтому опираются, прежде всего, на эмпирические результаты, полученные в разные годы, характеризующие неформальные практики взаимодействия властных акторов различного уровня и представителей бизнеса, как занимающих депутатские кресла в своих регионах и городах, так и не включенных в институты власти. ; The present work is written on the basis of empirical investigations, spent in the regions and towns in the 2004-2014. Such a wide time range of research allows us to look at issues in the dynamics, which ultimately gives the opportunity to get closer to answering the question of how the informal rules and practices of the functioning of the various levels of government rebuild the institutions of power within, or contributing to the contrary, hinders their development. In a situation where the center becomes the dominant player in the field of regional policy, regional elites, however, are trying to maintain its influence in the regions, adapting to the changing times. It is important that regional and municipal political institutions at every live "their own laws", but the rules by which these institutions operate, share one important rule: every political institution in its functioning is based not only and not so much on the set of formal rules and procedures, as on informal practices. The scale of the spread of informal practices in different institutions of regional and municipal authorities is shown. Such a wide empirical coverage of informal practices will allow a better understanding of those internal laws by which they are rooted in the government and other political institutions, regional and municipal levels. That is why, will rely primarily on empirical results obtained in different years, informal practices characterizing the interaction of actors at various levels of power and business representatives, as holding parliamentary seats in their regions and cities, and non-government institutions.

В предлагаемой статье рассматриваются особенности продвижения женщин в исполнительной и законодательной власти в России и Франции. Обобщения строятся на материалах 47 глубинных интервью с женщинами, занимающими высшие позиции в иерархии власти, экспертами и кадровыми руководителями. Полученные результаты исследования позволяют вскрыть как общие, так и особенные тенденции, характерные для двух названных стран. В целом исследование позволяет убедиться в том, что если в России карьерное продвижение женщин во власти есть «воля первого лица», то во Франции карьерный рост женщин во власти в большей степени обусловлен осознанным выстраиванием ими персональной стратегии продвижения по карьерной лестнице. ; The article deals with the peculiarities of women promotion in executive and legislative branches in Russia and France. Generalizations are made on the basis of 47 in-depth interviews with women in higher positions of power hierarchy, experts and chief executives. The study results reveal general and specific tendencies typical for the two countries. The research shows that in Russia the promotion of women in power depends on the 'will of the chief executive' while in France the promotion of women in power is the result of individual career strategies.

Приближающийся цикл политических выборов первого лица государства обостряет дискуссии о том, какие преобразования в социальной сфере следует предпринять. Большинство экспертов, работающих в данной области, склоняются к точке зрения, что основное изменение должно коснуться институтов реформирования социальной сферы. В данной статье основное внимание уделяется субъектам реформирования социальной политики в регионах, где на основе эмпирических материалов автор стремится показать, почему действующие сегодня субъекты социальной политики не готовы к модернизационному прорывуThe research focuses on the motivation of actors that interact in the sphere of social policy in Russian regions. The evaluation of such motivation and resource capacities of various groups of regional elites are analyzed through the data from in-depth interviews conducted by the author in 2006-2010. Key actors of regional executive and legislative bodies, business-elite and regional experts are interviewed. Based on the research the author concludes: regional elites in Russia lack the motivational resources to provide a successful modernization breakthrough in the field of social policy. This conclusion to a certain extent contradicts the widespread point of view among the experts (E. Gontmakher, Y. Kouzminov, T. Maleva, etc.), according to whom the changes in social policy are possible if the relevant institutions are to be correspondingly optimized. This is true, of course, but barely enough. It is quite often suggested that the actors are ready to act by default under given local contexts and certain institutional framework. The author, however, doesnt share that optimism relying on her own extensive research and awareness with local situation. Todays strategies of political behavior among regional elites (including social policy) are remarkable for their adaptability, which, in turn, is a consequence of the power vertical that blocks any initiative from beyond. The readiness of executive bodies to implement social policy according to regional specifics is, in fact, quite low. At the same time executive power positions itself as an agent, which owns the monopoly for information, competence and better vision of the strategy in the field of social policy. Although expressing such ambitions it has no strategic vision. This leads to low efficiency of the implemented policies. Regional legislators are unable to seek the consensus in how it should be done, in spite of all the modernization rhetoric with respect to social policy. Moreover, hidden and often non-transparent rules of the game provide certain advantages to most deputies. Social policy, thus, remains a subject to populist debates among the representatives of various political parties, although stimulates no real change. Business in Russian regions is a forced actor of social policy, as it was before. In spite of supporting the subsidiary model of social policy, it is, in fact, a money bag for the paternalist model, which is imposed by legislative and executive powers. And this form of cooperation has even strengthened under crisis. At the same time it is often forgotten, that such obligatory help doesnt produce a sustainable motivation. From here follows the only possible conclusion: business cannot be regarded as a system and stable actor of regional social policy. Neither have become such system actors the trade unions and various NGOs. The article provides extensive argumentation in favor of such point of view. It is peculiar that post-criminal business tries to reassert itself as a real actor of social policy. However, it can never become a system actor, no matter how much it requires social policy in pursuing its own interests. The reason is a high level of distrust to its actions from society. The research allows to highlight the doubtless process, which takes place in contemporary Russia: the regional social policy is highly affected by the excessive control from federal power. This leads to the situation, where regions unwillingly accept the prescriptions from above rather than work out their own initiatives in the field of social policy. This naturally leads to a deficit of motivation. However, regions remain a perspective ground for new social practices to sprout. This can become possible if the federal pressure will become less protrusive

Цитирование: Чирикова А.Е. (2019) О полимотивации врачей: уроки реформ // Мир России. Т. 28. № 3. С. 6–26. DOI: 10.17323/1811-038X-2019-28-3-6-26
Настоящая статья базируется на материалах эмпирического исследования мотивации врачей и векторах ее изменений в условиях реформирования системы российского здравоохранения. Исследование проводилось методом интервью. В качестве эмпирической базы исследования выступили главные и рядовые врачи из нескольких медицинских организаций Москвы. Всего нами было проведено 37 интервью с руководителями и врачами медицинских организаций трех разных типов: в Федеральном институте, в двух городских клинических больницах скоровспомощного профиля и двух городских поликлиниках (центральной и ее филиале). Анализ мотивационной иерархии, характерной для врачебного сообщества, убедительно показал, что мотивация врачей представляет собой сложное и подвижное образование, и это свидетельствует о выраженности феномена полимотивации у врачей. Важно, что в мотивационной иерархии врачей материальные стимулы имеют большое, но не единственное значение, которое выражается врачами весьма точно – «не только деньги». Реформы, которые сейчас проводятся в московской медицине, частично учитывают этот факт. Однако чтобы эти результаты имели больший эффект, необходимо не просто повышать заработную плату, но контролировать оснащенность аппаратурой, организационную перестройку работы врачей, перейти от системы хаотичной организации системы профессионального развития к ее целенаправленной реализации. Именно профессиональный рост, согласно полученным результатам, может оказаться тем долгосрочным мотивационным фактором, в отношении которого (в отличие от денег) нет привыкания.

Изучены побудительные мотивы, каналы и механизмы формирования властных коалиций в малых российских городах. В 1990-х гг. депутатский корпус представительного органа местного самоуправления в муниципальных образованиях представлял собой серьезную силу, не без успеха конкурируя с исполнительной властью. Политический процесс в малых городах в этот период во многом определялся взаимоотношениями главы местного самоуправления и депутатов. Зачастую локальная легислатура выступала единственным конкурентом главы в борьбе за влияние на городскую политику. В 2000-х гг., когда исполнительная власть обрела внушительные административные ресурсы, став фактически низовым звеном государственной иерархии, представительная власть в городах заметно потеряла свои ресурсы влияния. А какова ситуация ныне? На каких принципах выстраиваются отношения между ветвями власти? Существуют ли властные коалиции? Что является основанием для их создания? Сделан вывод об их запрограммированном характере, основанном на взаимных интересах основных акторов городской политики; в первую очередь, лично главы городской или районной администрации и представительной власти. Задача главы заключается в том, чтобы сделать легислатуру управляемой методом ее отбора на выборах, а затем через торг, давление и иные механизмы воздействовать на остальных депутатов. Депутаты также в немалой степени внутренне готовы к диалогу с властью и изначально рассматривали свое попадание в представительную власть как коалиционное соглашение сразу или в перспективе с исполнительной властью. Возникают ситуации торга, модели которых описаны. ; Impulsive causes, canals and mechanisms of formation of power coalitions in Russian towns are studied. In 1990 deputy corpus of representative office of local government in municipal educations was were serious strength, participating with executive power with success. Political process in towns in this period was defined by relations of the head of local government and deputies. The local legislature was the only competitor of the head in the struggle for influence on town policy. In 2000 when legislative power were found impressive administrative resources, having become actually local link of the state hierarchy, the representative power in the cities considerably lost the resources of influence. And what is the situation nowadays? On what principles the relations between branches of the power are built? Whether there are imperious coalitions? What is the basis for their creation? These and other questions are decided. They come to a conclusion about their programmed character, the main on mutual interests of the main actors of city policy; first of all, personally heads of city or regional administration and representative power. The task of the head consists in making a legislature operated by method of its selection on elections, and then through the bargaining, pressure and other mechanisms to influence other deputies. Deputies are also in no small measure internally ready to dialogue with the power and initially considered the hit in the representative power as the coalition agreement at once or in the long term with executive power. There are situations of the bargaining which models are described.

В статье представлены результаты эмпирического исследования власти и лидерства в локальных сообществах, проведенного в два этапа – в 2011-2015 гг. и 2018-2020 гг. в трех малых городах в двух регионах России. Основной эмпирический материал получен в ходе глубинных интервью (всего 86) с региональными руководителями и экспертами, местными политиками, чиновниками, бизнесменами, гражданскими активистами. Изучались мнения локальных элит о том, кто может быть лидерами городского сообщества, в какой мере они способны преодолевать трудности и проблемы, обусловленные объективными обстоятельствами, и какую роль играют их команды. Исследование показало, что включение муниципального уровня в выстроенную в последнее десятилетие "вертикаль власти" не привело к недооценке роли лидерства у руководителей муниципалитетов. Лидеры по-прежнему востребованы и обществом, и значительной частью локальной элиты. Большинство представителей городских элит считает, что руководитель города – это, прежде всего лидер, и уже во вторую очередь – исполнитель, реализующий волю вышестоящих структур власти; только реальные лидеры городских сообществ имеют шанс успешно преодолевать неблагоприятные ситуации. Потенциал влияния лидера и эффективность его деятельности во многом обусловлены наличием или отсутствием профессиональной и мотивированной группы последователей – команды единомышленников, поддерживающих лидера и обеспечивающих реализацию его политики. Во всех локальных сообществах имеют место проблемы с формированием команды, обусловленные главным образом ограниченностью кадрового ресурса малого города. Значительная часть респондентов вполне оптимистично оценивает лидерский потенциал и возможности позитивно влиять на сложившуюся ситуацию, но в данном вопросе не имеет твердого большинства. При этом респонденты подчеркивают, что именно лидеры, а не просто руководители-исполнители имеют шанс существенно повлиять на ситуацию.

На основе эмпирического исследования, проведенного в двух малых городах, одном районе Пермского края и малого города в Ивановской области, дается характеристика процессов взаимодействия законодательной и исполнительной ветвей власти. Показано, что во всех локальных сообществах представительные органы не обладают реальным паритетом, а наиболее сильными фигурами остаются руководители исполнительной власти. Различия между сообществами связаны, во-первых, с композицией лидерского пула исполнительной власти, во-вторых, с конфигурацией используемых властными акторами ресурсов и методов влияния. Лидерами исполнительной власти в локальных сообществах могут быть как избираемые главы города (района), так и назначаемые сити-менеджеры; при этом первенство того или другого актора зависит не столько от институциональных (формальных) моментов, сколько от персональных характеристик конкретных субъектов и сложившихся традиций в каждом конкретном сообществе. Данные исследования позволили выделить четыре разных типа (варианта) взаимодействия ветвей публичной власти: (1) «доминирование на основе принуждения», (2) «скрытое манипулирование», (3) «доминирование на основе торга», (4) «доминирование в условиях противостояния». Степень доминирования акторов, представляющих структуры исполнительной власти над местными депутатами, наиболее очевидна в первом варианте, где зависимость депутатского корпуса от сити-менеджера столь велика, что ему практически не приходится непосредственно вмешиваться в их деятельность, а нужные для сити-менеджера решения депутатов достигаются «по умолчанию». Во втором и третьем случаях зависимость менее очевидна, поэтому субъектам власти приходится действовать более активно; при этом в их арсенале средств воздействия значительную роль играют, соответственно, ресурсы и техники побуждения (торга) и манипуляции. В последнем случае ситуация для лидера исполнительной власти осложняется сохраняющимся расколом в локальной политико-административной элите, представляющим потенциальную угрозу его доминированию в локальной политике. ; Using data collected in 2011-2014 in a district of the Perm region and a small town in the Ivanovo region, we study the processes of the interaction between the legislative and executive branches of local government. We find that in both cases the local representative bodies possess no real power compared to the local administrations. The differences between the communities in question are in the composition of executive bodies, the power resources they possess, and the methods of influence they exercise. Both mayors and appointed city-managers can be the leaders of the executive bodies, but their leadership depends less on the formal institutional environment, than on their personal characteristics. We identify four types of interaction between the branches of local government: (1) 'dominance based on coercion', (2) 'covert manipulation', (3) 'dominance based on bargaining', (4) 'dominance in confrontation'. The first case refers to the situation where deputies completely depend on the city-manager, and he or she does not even need to directly interfere with the functioning of the representative body since all the 'right' decisions are produced by default. In the second and third cases such dependence is less obvious, and the leaders of the local executive bodies have to be more actively involved in the process of local decision-making: they have to make use of various resources and techniques (manipulation and bargaining) to influence local deputies. In the last case, the situation is complicated by a persistent cleavage within the local political and administrative elite, which in turn poses a threat to the dominance of the leader.

В статье представлены результаты эмпирического исследования лидерства и власти в трех малых городах Пермского края и Ивановской области, проведенного в 2011–2015 и 2018–2019 годах. Исследование показало, что, несмотря на политику централизации, проводимую федеральным центром и выстроенную вертикаль власти, сохраняется довольно широкая вариативность паттернов власти и лидерства, обусловленная главным образом персональным фактором. Нами были обнаружены и моноцентрические конфигурации власти (четко выделялся один локальный лидер, явно возвышавшийся над другими элитными фигурами), и полицентричная структура власти (альянсы и/или соперничество нескольких фигур с сопоставимыми ресурсами власти и влияния). Смена фигур во власти может существенно скорректировать не только стиль управления и характер внутриэлитных взаимоотношений, но и властную иерархию. Лидерство, как и другие социальные явления, находится в процессе постоянного изменения. Исследование продемонстрировало динамику лидерства глав не только при смене ключевых фигур, но и в результате эволюции лидеров, изменений в их установках, формах и методах взаимодействия с окружающими. На динамику власти и лидерства наибольшее влияние оказывают институциональные изменения в структуре муниципальной власти, смена руководства регионами, персональный и ситуативный факторы. Результаты исследования подтвердили предположение о том, что не всегда руководители исполнительной власти являются наиболее влиятельными фигурами в городском сообществе, хотя они обладают наиболее значимыми формальными ресурсами власти. Не все главы администраций в изученных городах были действительными лидерами локальных сообществ, поскольку не все обладали высоким авторитетом, сильной командой и выстроенными отношениями с руководством региона. В тех случаях, когда персонального ресурса явно не хватало, вакуум власти заполнялся иными силами – либо другими локальными акторами, либо региональными властями, усиливавшими контроль для поддержания порядка и управляемости территорией. Исследование показало, что лидер, хотя и не способен полностью переломить негативные тенденции, обусловленные внешними факторами, может смягчить их последствия. Ухудшение социально-экономической ситуации в малых городах может быть приостановлено в том случае, если глава города и другие представители элитного пула способны взять на себя лидерские функции и использовать их для достижения общего блага. В периоды кризисов и институциональных реформ роль руководителей возрастает, поэтому именно при возникновении трудностей формируется запрос на лидерство.