Suchergebnisse

In the first half of 2022, Japan joined the G7 countries with tough anti-Russian sanctions. Japan, at the same time, took a unique position concerning the Sakhalin-1 and Sakhalin-2 oil and gas projects, even though the international companies ExxonMobil and Shell decided to withdraw. After Russia's retaliatory steps, the Japanese side accepted new conditions considering the balance between the logic of the confrontation and the requirements of economic security. This article discusses some of the economic and energy aspects of Japan's challenge, such as the diversification of energy supplies, importance of liquefied natural gas (LNG), specifics of Sakhalin projects, and competition of Northeast Asian countries in the global energy markets. Despite particular successes in the diversification of energy imports, the overall situation in the Japanese energy and LNG sector remains unstable. Sakhalin supplies account for 7-8 % of Japan's LNG; however, the proximity of the location and other terms give them much greater importance. The simulation results for replacing Sakhalin LNG with American gas suggest a deterioration in diversification indicators for Japan. Moreover, the redirection of Sakhalin LNG to China will strengthen its competitive position. Consequently, internal and external factors support Japan's continued involvement in the Sakhalin shelf. Unfortunately, outside the two Sakhalin and one Arctic LNG projects, there are currently no realistic prospects for further energy cooperation between Japan and Russia.

This article discusses municipal self-government in Japan by focusing on tax receipts of local budgets. Revenues and expenditures of local governments of unitary states, such as Japan, roughly corresponds to subnational budgets of federal states. In unitary frameworks, however, local authorities enjoy greater autonomy. In Japan, local governments account for a large share of public spending and tax revenues. Tax re-venues are decentralised and taxes play a significant role in consolidated budget receipts. The centralised system of local administration and finance that evolved in late nineteenth-century Japan was based on arrangements prevailing in Germany at that time. In the second half of the twentieth century, the system of inter-governmental fiscal relations was rebuilt according to the Anglo-Saxon decentralised model, resulting in more autonomy (including tax administration) given to local authorities. The current version of the local public finance in Japan has several salient characteristics and combines both centralisation and decentralisation features. The tax base for the key prefectural and municipal taxes overlaps the tax base for the national income and consumption taxes. The main source of municipal revenue is the property tax. Financial equalisation is achieved through grants, essentially in the form of the local allocation tax (LAT), which is a percentage of national taxes that is channelled to prefectural and municipal budgets. Another important feature of local finance is that municipal governments cover a comparatively large share of expenditures by is-suing local bonds. The reform of local governance and inter-governmental fiscal relations conducted in the early 2000s increased the financial autonomy and tax receipts of municipalities. The reform's results were positively received by the international community and may be interesting for several transitional and developing economies that are seeking to improve their system of local finance.For citationPokrovskaia N.V., Belov A.V. Tax Revenues of Local Budgets in Unitary States: a Case Study of Japan. Journal of Tax Reform. 2020;6(1):73–89. DOI:10.15826/jtr.2020.6.1.076. Article infoReceived February 14, 2020; Revised March 15, 2020; Accepted April 8, 2020 ; Целью данной статьи является характеристика организации местного самоуправления и формирования доходной части местных бюджетов в Японии. Доходы и расходы местных бюджетов унитарных государств, включая Японию, примерно соответствуют субнациональным бюджетам федеративных стран, в то время как полномочия органов самоуправления в унитарных образованиях обычно шире. Для местных бюджетов Японии характерны высокая доля осуществляемых расходов и налоговых доходов, децентрализация налоговых поступлений и существенная роль налогов в совокупных бюджетных поступлениях. Система местных финансов Японии сформировалась в конце XIХ в. по прусскому образцу и носила централизованный характер. Со второй половины ХХ в. местные органы власти получили существенную автономию, в том числе налоговую. Построение системы межбюджетных отношений происходило по рекомендациям, ориентированным на англо-саксонскую децентрализованную модель местных финансов. В настоящее время японский вариант организации местных бюджетов имеет несколько специфических черт, к которым относится, прежде всего, параллельное сосуществование централизации и децентрализации. Кроме того, налоговая база по ключевым налогам префектур и муниципалитетов пересекается с национальными налогами на доходы и потребление. Основу доходной базы муниципалитетов составляет налог на имущество. Выравнивание бюджетной обеспеченности производится путем зачисления в бюджеты префектур и муниципалитетов местного распределительного налога, который представляет собой трансферт из поступлений по национальным налогам. Важной особенностью местных финансов Японии является сравнительно высокая доля расходов, финансируемая за счет муниципальных облигаций. И наконец, в начале 2000-х гг. в Японии была проведена реформа местного самоуправления и межбюджетных отношений, которая привела к повышению финансовой самостоятельности и налоговой обеспеченности муниципальных образований. Результаты реформы получили высокую оценку международного сообщества и с этой точки зрения могут представлять интерес для всех стран, занимающихся укреплением финансовых основ деятельности местных органов власти.Для цитированияПокровская Н.В., Белов А.В. Налоговые доходы местных бюджетов унитарного государства: опыт Японии // Journal of Tax Reform. – 2020. – Т. 6, № 1. – С. 73–89. – DOI:10.15826/jtr.2020.6.1.076.Информация о статьеДата поступления 14 февраля 2020 г.; дата поступления после рецензирования 15 марта 2020 г.; дата принятия к печати 8 апреля 2020 г.