Suchergebnisse

This article is devoted to the interpretation of the Sintashta and Petrovka sites of the Bronze Age. The purpose of the study is to test a hypothesis regarding the appearance and functioning of a frontier in the Southern Urals between the 3rd and 2nd millennia BC. This concept has undergone significant changes and is used for the analysis of not only states but also pre-state societies. A frontier should be considered as a multicultural territory, a zone of stereotypes differing from those of neighbouring groups and original traditions. The presence of conflicts is one of the most characteristic features of the phenomenon. In historical perspective, the system of cultural stereotypes can be reproduced long after the frontier itself ceases to function. The facts accumulated so far can help us reach a new level of understanding. Archaeological sources are represented by fortified settlements and burial grounds; their distribution is very compact. Various types of monuments illustrate very well the high degree of population concentration, the variability of cultural stereotypes, social heterogeneity, the development of the military sphere (including its manifestations in the ideological sphere), etc. Thus, the Sintashta sites can be viewed as a result of the functioning of a specific type of frontier, which determined the influence of traditions and their long-term reproduction. Their evolution was due to the peculiarities of adaptation; as a result, highly concentrated populations were rejected and the forms of social complexity changed. ; Работа посвящена интерпретации синташтинских и петровских памятников бронзового века. Цель исследования – тестирование гипотезы о возникновении и функционировании фронтира в период конца III – начала II тыс. до н. э. на территории Южного Урала. Установлено, что концепция претерпела существенные изменения и используется при анализе не только государств, но и догосударственных социумов. Фронтир должен рассматриваться как территория мультикультурности, зона формирования стереотипов, которые отличны от соседствующих групп и исходных традиций. Наличие конфликтов – одна из наиболее характерных черт феномена. В исторической перспективе в период существования фронтира сложившаяся система культурных стереотипов может длительно воспроизводиться после завершения его функционирования. Накопленная к настоящему времени сумма фактов позволяет выйти на новый уровень осмысления древностей рассматриваемого региона. Археологические источники представлены укрепленными поселениями и могильниками, ареал распространения которых очень компактен. Разнотипные памятники хорошо иллюстрируют высокую степень концентрации населения, вариативность культурных стереотипов, социальную неоднородность, развитие военного дела (включая его манифестации в идеологической сфере) и др. Последнее сочетается с отсутствием следов реальных военных столкновений и единичными примерами военного травматизма. Происхождение рассматриваемой группы явно миграционное, а следов взаимодействия с субстратным населением крайне мало. Таким образом, налицо совпадение признаков, сформулированных сторонниками фронтира, и археологических данных: миграционный сценарий, высокий уровень развития военной сферы, культурная вариативность. Синташтинские традиции (за вычетом яркого проявления военной сферы) нашли свое продолжение в следующий хронологический период и распространились на огромной территории. Наряду с этим, имеются и расхождения: практически нет следов реальных столкновений, следы взаимодействия с субстратным населением фиксируются минимально. По мнению автора, причин несоответствия представлениям о «классическом» фронтире несколько. Во-первых, несмотря на высокий для бронзового века уровень социальной сложности, невозможно обсуждать местные древности в терминах государства, даже с добавлениями «раннее» или «формирующееся». Во-вторых, археологический источник далеко не в полной мере отражает реалии, это неизбежно влияет на степень обоснованности заключений. Однако вполне очевидно, что рассматриваемые материалы не укладываются в рамки понятия «археологическая культура». В-третьих, свою роль сыграла конкретная историческая ситуация. Военизированная культура мигрантов оказалась избыточной в условиях минимального противодействия местного населения, имевшего принципиально иной уклад экономики и социальную организацию, которые не предполагали концентрации людских ресурсов и развития сложных технологий. Таким образом, синташтинские памятники могут быть рассмотрены как результат функционирования специфической разновидности фронтира, что определило влиятельность этих традиций и их длительное воспроизведение. Эволюция была обусловлена особенностями адаптационных процессов, в результате произошли отказ от высокой концентрации населения и изменение форм социальной сложности.