Suchergebnisse

The article focuses on cross-border cooperation of post-Soviet de facto states (Abkhazia, Donetsk, and Lugansk people's republics, Pridnestrovian Moldavian Republic, and South Ossetia) from the early 1990s until 2021. The author argues that in the most of examined cases cross-border cooperation of post-Soviet de facto states is not particularly effective. It can be largely explained by de facto states' complicated political relations with some adjacent recognized states, the illegitimacy of de facto borders for many potential partners, limited economic potentials of de facto states, perceiving them as a potential source of threats and instability even by friendly adjacent legitimate states, and over-centralized management of cross-border interactions by governments. Despite numerous problems, cross-border cooperation between post-Soviet de facto states and adjacent provinces of the relevant patron state (that is Russia) largely contributes to solving a de facto state's survival problems in the domains of health care, communication, and economic development. It should be noted that Russia's cooperation with those de facto states whose independence it has recognized is much more dynamic than cooperation with a non-recognized state. Cross-border cooperation between parent states and their "breakaway territories" is in its infancy in most cases. Relatively successful cooperation between Moldova and Transnistria can be considered as a partial exception but even in this case cooperation is periodically complicated with political contradictions. Finally, cross-border cooperation of a de facto state with a third country (Ukraine-Transnistria) is complicated with non-recognition and unfavorable political situation, while cooperation between two de facto states (between Donetsk and Lugansk People's Republics) by hypercentralized governance in both republics. ; Статья посвящена приграничному сотрудничеству постсоветских де-факто государств (Абхазии, Донецкой и Луганской народных республик, Приднестровской Молдавской Республики и Южной Осетии) за период с начала 1990-х годов по 2021 г. Приграничное сотрудничество большинства постсоветских де-факто государств, за исключением Приднестровья, не отличается особой эффективностью. Свою роль играют сложные политические отношения с частью сопредельных государств, нелегитимность де-факто границ для значительной части потенциальных партнеров, чрезмерный контроль центральных органов власти над кросс-граничными связями, ограниченность экономических потенциалов де-факто государств и восприятие их соседями (включая даже союзников) как потенциального источника угроз и нестабильности. При всех имеющихся проблемах сотрудничество постсоветских де-факто государств с сопредельными регионами государства-«покровителя» («патрона», в данном случае России), по большей части, решает наиболее острые проблемы выживания де-факто государства, его функционирования в сферах здравоохранения, связи, развития ряда отраслей экономики. При этом сотрудничество России с признанными им постсоветскими де-факто государствами гораздо шире и разнообразнее, чем с непризнанными. Приграничное сотрудничество между де-факто государствами и прежде контролировавшими их территории материнскими государствами в большинстве случаев находится в зачаточном состоянии. Частичным исключением можно считать относительно успешное сотрудничество между Молдавией и Приднестровьем, которое, однако, регулярно осложняется многочисленными политическими противоречиями. Наконец, приграничное сотрудничество де-факто государства с третьей страной (ПМР–Украина) осложняется фактором непризнанности и неблагоприятной политической конъюнктурой, а между двумя непризнанными государствами (ДНР-ЛНР) – гиперцентрализацией управления в обеих республиках.

The paper is devoted to regional features of the development of inbound tourism in six post-Soviet de facto states–Abkhazia, Nagorno-Karabakh, Transnistria, South Ossetia, and Donetsk and Lugansk people's republics. The authors consider territorial structures of tourism in these republics, the relevant quantitative indicators, and dynamics. The current state of these republics' tourism sectors has been assessed using SWOT analysis methods focusing on strengths, weaknesses, opportunities, and threats that hinder the tourism business development. Special attention is paid to the group of those republics (Abkhazia, Transnistria, and Nagorno-Karabakh before 2020) where tourism was developed better than in other cases due to both their accumulated tourism potentials and available resources and relatively stable military and political conditions. For these republics, inbound tourism is an important source of income and a means to enhance one's external legitimacy. Inbound tourism potentials of other post-Soviet de facto states (South Ossetia, Donetsk, and Lugansk people's republics, and also the Nagorno-Karabakh after the 2020 war) are greatly limited by their weak recreation and financial resources, high risks of political and economic destabilization, and external threats. As opposed to tourism development prospects for internationally recognized states, similar prospects for de facto states are largely determined by security issues and the risk of resumption of hostilities. The comparison of the tourism business in post-Soviet recognized states with similar businesses in other de facto states made it possible to identify similar groups distinguished by common types of tourism, kinds of tourist attractors, contributions of tourism to national GDPs, and by numbers of received tourists. In Abkhazia, Palestine, and Northern Cyprus the most widespread kinds of tourism are beach and cultural tourism that annually attract 1 to 2 million of tourists, who usually come from a neighbor recognized state for a one-day tour. Tourism in Transnistria and Kosovo is less popular: cultural attractions of each of the two republics are visited by some 25 thousand tourists per year. Finally, in Donetsk and Lugansk people's republics, Azad Kashmir, Sahrawi Arab Democratic Republic, and Nagorno-Karabakh (after the 2020 war) only extreme and military tourisms are developed because of unstable military and political conditions, while the number of tourists does not exceed 1 thousand per year. ; В статье рассматриваются особенности развития въездного туризма в шести постсоветских де-факто республиках – Абхазии, Нагорном Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии, Донецкой и Луганской Народных Республиках. Проанализирована территориальная структура туризма, его количественные показатели и их динамика. Оценка современного состояния проведена с помощью методов SWOT-анализа: изучены сильные и слабые стороны, а также возможности и угрозы, препятствующие развитию туристического бизнеса. Выделена группа республик – Абхазия, Приднестровье и Нагорный Карабах (до войны 2020 г.), где туризм был или в настоящее время развит лучше как за счет накопленного туристского потенциала и имеющихся ресурсов, так и благодаря активной политике местных властей и относительно стабильной военно-политической обстановке. Въездной туризм в этих республиках служит важным источником получения доходов и средством укрепления внешней легитимности. Возможности остальных непризнанных государств (Южной Осетии, Донецкой и Луганской Народных Республик, а также Нагорного Карабаха после войны 2020 г.) в сфере въездного туризма сильно ограничены слабостью рекреационных и финансовых ресурсов, высокими рисками дестабилизации политической и экономической ситуации и внешними угрозами. В отличие от развития туризма в признанных международным сообществом государствах будущее туризма в де-факто республиках в значительной степени определяется проблемами безопасности и рисками возобновления военных действий. Сравнение туристического бизнеса в постсоветских непризнанных республиках и других непризнанных государствах в мире позволило выделить схожие группы по видам туризма, типам туристских аттракторов, а также вкладу в ВВП государства и количеству принимаемых туристов. В Абхазии, Палестине и Северном Кипре наиболее распространены пляжный и культурно-познавательный туризм, которые привлекают ежегодно 1–2 млн туристов, приезжающих, как правило, из сопредельного признанного государства в рамках однодневного тура. Менее популярен туризм в Приднестровской Молдавской Республике и Косово, где природные и культурные памятники посещает примерно по 25 тыс. туристов в год. И наконец, в Донецкой и Луганской Народных Республиках, Сомали, Азад Кашмире, Сахарской Арабской Демократической Республике и Нагорном Карабахе (после войны 2020 г.) из-за нестабильной военно-политической обстановки развит только экстремальный и военный туризм, а число туристов не превышает 1 тыс. человек в год.