Over the past decades, the European gas market has attracted the attention of many extra-regional actors. The geopolitical rivalry for the European gas market intensified after an increase in shale gas production in the United States, which was interested in expanding its supply to Europe. The development of liquefied natural gas (LNG) sector intensified the struggle for the European gas market. The U.S., Qatar and Algeria, began to take steps to squeeze Russian gas out of Europe. This exacerbated the competition for the gas market in Europe, where LNG has already occupied a certain part. Moreover, in recent years, the U.S. and Qatar have developed ambitious plans aimed at increasing LNG production, expecting in the future to radically change the balance of power on the European market. To this end, the U.S. has launched a campaign against the Russian supplies. In addition, sanctions were imposed on the Nord Stream–2 gas pipeline, which prevented the project from starting operations. Being involved in the geopolitical rivalry between Russia and the United States, the EU countries supported the U.S. course, and proclaimed the policy of reducing dependence on Russian gas. In the long term, they want to give it up completely. This goal was prioritised in the EU gas policy. However, in 2021–2022 this strategy rapidly increased prices on the gas market in Europe, which negatively impacted European economies. Despite the economic losses, the EU did not abandon its course of refusing supplies of hydrocarbon resources from Russia. ; На протяжении последних десятилетий европейский газовый рынок привлекает внимание многих внерегиональных акторов. Геополитическое соперничество за европейский газовый рынок обострилось после увеличения производства сланцевого газа в США, которые были заинтересованы расширить его поставки в Европу. С развитием производства сжиженного природного газа, борьба за европейский газовый рынок усилилась. США, а также Катар и Алжир стали предпринимать шаги, направленные на вытеснение российского газа ...
The local elections results in Ukraine, taken place in October 2020, recorded changes in the main political forces alignment. The pro-presidential «Servant of the People» party has lost the electorate support. This further weakened the Ukrainian President Volodymyr Zelensky standings. At the same time, during the local elections, the popular classes supported the pro-Eu-ropean party of the former President Petro Poroshenko. His political party "European Solidarity" managed to gain a significant number of votes in regional and city councils in almost all Ukraine territorial entities. The «Opposition Platform — For Life» party, oriented towards the South-East Ukrainian electorate, received a high level of support. A distinctive feature of the local elections was the voters' interest decline in radical nationalist parties. The results of local elections reflected changes in the voters mood. The key factor was the economic problems which the Ukrainian authorities faced. As a result, the President of Ukraine and his political party have lost support among the population, which in the future will increase the rivalry between the official Kiev and regional authorities. ; Итоги местных выборов на Украине, которые прошли в октябре 2020 года, зафиксировали изменения в расстановке основных политических сил. Пропрезидентская партия «Слуга народа» утратила поддержку электората. Это еще больше ослабило позиции президента Украины Владимира Зеленского. В тоже время, в ходе местных выборов, население поддержало проевропейскую партию бывшего президента Петра Порошенко. Политическая партия «Европейская солидарность» П. Порошенко сумела набрать значительное количество голосов в областных и городских советах практически во всех субъектах Украины. Высокий уровень поддержки получила партия «Оппозиционная платформа — за жизнь», которая ориентировалась на электорат Юго-востока Украины. Отличительной особенностью местных выборов стало снижение интереса у избирателей к радикальным националистическим партиям. Итоги местных выборов отразили изменения в настроениях избирателей. Ключевым фактором стали экономические проблемы, с которыми сталкиваются украинские власти. В результате, президент Украины и его политическая партия утратили поддержку среди населения, что в перспективе усилит соперничество между официальным Киевом и региональными властями.
Russia and non-regional States have recently shown fresh interest in the countries of the former Soviet Union. The rivalry between Russia and the United States for the post-Soviet territory, beginning after the collapse of the USSR, has broken new ground. Russia considers the post-Soviet space as an area of vital interests. Economic and political relations with its neighbors, the internal political situation in the former Soviet Republics have a direct impact on the development of Russia. These determinants can explain the renewed interest in Eurasian integration and an integration project — the Eurasian Economic Union (EAEU). However, the USA hardly welcomes such aspirations of Russia and the support for the integration project on the part of some post-Soviet countries. The American side has no interest in the newly emerging regional centers of influence in the post-Soviet space, regarding this as a threat to its interests. Countering the development of Eurasian integration and strengthening the EAEU influence is the focus of US policy in this regard. The EAEU member countries are consistently taking steps to develop integration despite obstacles from the West. The long-term objectives, defined in various documents by the countries, should put them on a new path of economic cooperation. Eurasian integration faces a number of difficulties along with the successes, achieved since the creation of the EAEU. The world economy problems, in addition to internal ones, exert a considerable influence. They intensified after the outbreak of the coronavirus pandemic, which negatively affected the development of the EAEU countries. The internal political problems faced by the EAEU countries adversely affect integration. The internal political crisis in Belarus, beginning in the later 2020, the conflict between Armenia and Azerbaijan in Nagorno-Karabakh, worsened internal political struggle in Armenia and Kyrgyzstan are the factors that influenced the work of the EAEU last year and early 2021. Nevertheless, economic difficulties and political events in specific countries, the pursuit of non-regional states to influence the elites of the former Soviet states have not altered the foreign policy priorities of the EAEU member states. ; В последние годы внимание России и внерегиональных государств к странам постсоветского пространства усилилось. Конкуренция между Россией и США, которая началась после распада СССР за постсоветское пространство, вышла на новый уровень. Для России постсоветское пространство является сферой жизненных интересов. Экономические и политические отношения с соседями, внутриполитическая ситуация в бывших советских республиках оказывают непосредственное влияние на развитие России. Этими факторами объясняется повышенный интерес к евразийской интеграции и интеграционному проекту — Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС). Подобные устремления России и поддержка интеграционного проекта со стороны части стран постсоветского пространства негативно воспринимаются США. Американская сторона не заинтересована появлению новых региональных центров влияния на постсоветском пространстве, рассматривая это в качестве угрозы своим интересам. В этом контексте, американская политика сосредоточена на противодействии развитию евразийской интеграции и укреплению влияния ЕАЭС. Несмотря на препятствия со стороны Запада, страны, входящие в ЕАЭС, последовательно предпринимают шаги, направленные на развитие интеграции. Достижение долгосрочных целей, которые они определили в различных документах, должно вывести их на новый уровень экономического сотрудничества. Наряду с успехами, которые удалось достигнуть с момента создания ЕАЭС, евразийская интеграция сталкивается с рядом трудностей. Помимо внутренних проблем, большое влияние оказывают проблемы в мировой экономике. Они усилились после начала пандемии коронавируса, который негативно сказался на развитии стран, входящих в ЕАЭС. Негативное влияние на интеграцию оказывают внутриполитические проблемы, с которыми сталкиваются страны ЕАЭС. Внутриполитический кризис в Белоруссии, начавшийся во второй половине 2020 года, конфликт между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе, обострение внутриполитической борьбы в Армении и Киргизии — все эти факторы оказывали влияние на деятельность ЕАЭС в прошлом году и в начале 2021 года. Тем не менее, экономические трудности и политические события в отдельных странах, стремление внерегиональных государств оказать влияние на элиты постсоветских государств не изменили внешнеполитические приоритеты стран-участников ЕАЭС.
The article relates to the geopolitical rivalry in the Arctic unwound in the recent years between the United States and Russia. Both countries claim leading positions here considering the Arctic as a region where the commercial production of hydrocarbon resources is eventually possible. Climate change breaks new ground for the shipping development in the Arctic. It stands to reason that Russia and the United States have redoubled their attention to the Arctic merchant shipping development and are enhancing naval vessels commissioning. Russia and the United States have made significant progress in this regard. However, changes in world politics, growth of contradictions in the world economy have led to stepping up policy of Russia and the United States in the Arctic. To defend their interests, Russia and the United States adopted a series of documents indicating the Arctic policy avenues. The article examines both Russia and the United States approaches to the policy implementation in the Arctic, as well as the future challenges facing the countries. The author finds that the geopolitical rivalry between the leading Arctic states for the Arctic will continue. Being unable to establish commercial production in the Arctic, Russia and the United States will implement the increased focus on the military sphere. The creation of the necessary military infrastructure, the construction of new vessels will become a key objective for both states. In addition, Russia and the United States will expand support for Arctic shipbuilding, which is seen as the main instrument for promoting their economic interests. ; Статья посвящена геополитическому соперничеству в Арктике, которое развернулось в последние годы между США и Россией. Обе страны претендуют на лидирующие позиции в регионе. Арктика рассматривается в качестве региона, в котором в перспективе возможна промышленная добыча углеводородных ресурсов. Изменение климата открывает новые горизонты для развития судоходства в Арктике. Неслучайно, Россия и США усилили внимание к проблеме развития арктического торгового флота и наращивают ввод в строй военных судов. В этих вопросах Россия и США добились значительных успехов. Однако изменения в мировой политике, нарастание противоречий в мировой экономике привели к активизации политики России и США в Арктике. Для отстаивания своих интересов Россия и США приняли ряд документов, в которых определены направления арктической политики. В статье исследуются подходы России и США к реализации политики в Артике, а также трудности, с которыми страны будут сталкиваться. Выводы, к которым приходит автор заключаются в том, что геополитическое соперничество в Арктике между ведущими арктическими государствами будет продолжаться. Россия и США, не имея возможности наладить промышленную добычу в Арктике, будут уделять повышенное внимание военной сфере. Создание необходимой военной инфраструктуры, строительство новых судов станет одной из ключевых задач каждого из государств. Помимо этого, Россия и США расширят поддержку арктического судостроения, которое рассматривается в качестве основного инструмента отстаивания экономических интересов.
The COVID-19 pandemic has had a profound impact on international relations and world politics. The global and national economies, social sphere and culture were influenced by the pandemic. The global pandemic impact has led to a reassessment of the future development of the modern world.Every country in the world has proposed its own way to address the challenges that occurred with the start of the pandemic and its consequences. At the first stage, the centrepiece of proposed measures was mainly focused on maintaining economic sustainability and providing social support. The emphasis was placed on fostering individual sectors of the economy, which has demonstrated its effectiveness. However, many states were balancing social stability and economic growth, which was hit by the imposed lockdowns. The steps taken have yielded shortterm positives in different countries. At the same time, they demonstrated the limited resources and low efficiency of measures to overcome the consequences of the COVID-19 pandemic. It is significant that many countries achieved socio-political stability by increasing the debt burden. In the first phase of the pandemic, such approach was assessed as optimal. In general, the COVID-19 pandemic has shown the vulnerability and weakness of the modern states to combat new challenges. First of all, this concerned economic policy, social issues and the labor market.Many states have drawn positives from the crisis by adjusting political approaches and economic decisions. The current experience has made it possible to transform social policy, support employment, and adjust approaches to labor market regulation. However, the task, targeted at finding optimal solutions from the government, respecting the interests of business, maintaining social stability and the possibilities of the budgetary sphere, is still high on the agenda.The lack of effective mechanisms for multilateral cooperation among world states in tackling global challenges, which include the COVID-19 pandemic, stimulated many countries to seek solutions aimed at protecting their own interests. All countries were forced to implement their foreign policy, build bilateral and multilateral relations in fundamentally new conditions. First of all, internal security and political stability were on the agenda.The global pandemic raised the issue of the prospects for the development of international relations and world politics. Amid relations between states, a tendency to searching for new partners capable of providing support in a difficult economic situation is on its way. This opened up new opportunities for them, making for strengthening their positions. On the other hand, the world's leading countries are still numbed by their past approaches to shaping relations within the framework of the existing system of international relations. The sanctions policy and the confrontational approach are still actively implemented by Western countries in the policies towards Russia and China. This strengthens confrontational relations between countries and maintains dividing lines in world politics.The COVID-19 pandemic has given new impetus to debates on how to tackle global challenges. The climate agenda, problems of water resources, migration have previously been in the sharp focus of many states. However, the COVID-19 pandemic has resulted in a revision of the role of states in settling global problems, having the effectiveness of international institutions high on the agenda.The COVID-19 pandemic has adversely affected the development of the global economy, which faced various challenges. Developing economies were most stricken by the pandemic. In turn, the industrialized states were able to channel significant aid, which allowed them to smooth the negative impact of the pandemic. However, the global economic recovery has been uneven as a cosequence of political decisions, states' economic capacities in certain regions. ; Пандемия COVID-19 оказала сильное влияние на международные отношения и мировую политику. Под влиянием пандемии оказалась мировая и национальные экономики, социальная сфера и культура. Глобальное влияние пандемии привело к переоценки перспектив развития современного мира.Все страны мира предложили свои пути преодоления проблем, которые возникли с началом пандемии и ее последствий. На первом этапе предлагаемые меры в основном были сконцентрированы на поддержании экономической стабильности и оказания социальной поддержки. Акцент был сделан на поддержке отдельных секторов экономики, что показало свою эффективность. Впрочем, многие государства балансировали между социальной стабильностью и сохранением экономического роста, который оказался под ударами вводимых локдаунов. Принимаемые шаги дали в разных странах кратковременный положительный результат. Одновременно они продемонстрировали ограниченность ресурсов и низкую эффективность мер, принимаемых для преодоления последствий пандемии COVID-19. Показательно, что во многих странах социально-политическая стабильность была достигнута за счет увеличения долгового бремени. На первом этапе пандемии такой подход оценивался как оптимальный. В целом, пандемия COVID-19 показала уязвимость и слабость современных государств в борьбе с новыми вызовами. Прежде всего, это коснулось таких вопросов, как экономическая политика, решение социальных вопросов и рынок труда.Многие государства извлекли уроки из кризиса, скорректировав политические подходы и экономические решения. Накопленный опыт позволил трансформировать социальную политику, поддерживать занятость, скорректировать подходы к регулированию рынка труда. Впрочем, по-прежнему стоит задача, связанная с поиском оптимальных решений со стороны правительства и учетом интересов бизнеса, сохранением социальной стабильности и возможностями бюджетной сферы.Отсутствие эффективных механизмов многостороннего сотрудничества стран мира в решении глобальных вызовов, к которым относится пандемия COVID-19, подтолкнула многие страны к поиску решений, направленных на защиту собственных интересов. Все страны мира были вынуждены реализовывать свою внешнюю политику, выстраивать двусторонние и многосторонние отношения в принципиально новых условиях. Прежде всего, на повестку дня вышли вопросы внутренней безопасности и политической стабильности.Пандемия COVID-19 поставила вопрос о перспективах развития международных отношений и мировой политики. В отношениях между государствами проявляется тенденция к поиску новых партнеров, способных оказать поддержку в сложной экономической ситуации. Это открыло для них новые возможности, позволяя рассчитывать на усиление своих позиций. В тоже время, ведущие страны мира не отошли от прежних подходов к формированию отношений в рамках существующей системы международных отношений. Санкционная политика, курс на конфронтацию по-прежнему активно используются западными странами при реализации политики в отношении России и Китая. Это усиливает конфронтационные отношения между странами и сохраняет разделительные линии в мировой политике.Пандемия COVID-19 придала новый импульс дискуссиям о путях решения глобальных проблем. Климатическая повестка, проблемы водных ресурсов, миграции и прежде находились в фокусе внимания многих государств. Однако пандемия COVID-19 привела к пересмотру роли государств в решении глобальных проблем, поставив на повестку вопрос об эффективности международных институтов.Пандемия COVID-19 оказала негативное влияние на развитие мировой экономики, которая столкнулась с различными вызовами. Наиболее сильное влияние пандемия оказала на развивающиеся экономики. В свою очередь, промышленно развитые государства сумели направить значительные объемы помощи, что позволило им снизить негативное влияние пандемии. Однако восстановление мировой экономики происходит неравномерно. Сказываются политические решения, экономические возможности государств в отдельных регионах.
In recent years, the countries of the Caspian region have sought to expand regional cooperation in energy and transport spheres. For a long time, these areas of cooperation were not being developed, which negatively affected the regional economy. The revision of the existing approaches of regional countries to cooperation is dictated by the growth of problems of economic development of each country. Non-regional states have a continuing interest in the Caspian region. First of all, they are interested in projects aimed at diversifying the supply of hydrocarbon resources from the region to foreign markets. In turn, the construction of new export pipelines is considered by the countries of the Caspian region as a way of strengthening their geopolitical positions and realising socio-economic projects. New pipelines not only can create additional opportunities for the delivery of oil and gas from the region to foreign markets, but also can radically change the balance of power. This explains the increased attention to the issues of production and export of hydrocarbon resources.At the same time, the revision of the energy policy of the regional countries, which began in the 1990s, did not reduce their dependence on non-regional states that act as final consumers or transit countries for oil and gas. The construction of new pipelines broke Russia's monopoly over the export of hydrocarbon resources from the regional countries to foreign markets. However, the decline of Russian influence was compensated by Iran and China, which got the opportunity to influence the regional countries through pricing mechanisms and volumes of purchased hydrocarbon raw materials. For this reason, the regional countries are in favor of a further increase in the number of new pipelines, believing that their construction will expand opportunities for oil and gas exports and will reduce dependence on neighboring states. ; В последние годы страны Каспийского региона стремятся расширить региональное сотрудничество в энергетической и транспортной сферах. Длительное время эти направления сотрудничества не получали своего развития, что в целом негативно сказывалось на региональной экономике. Пересмотр стран региона сложившихся подходов к сотрудничеству продиктован ростом проблем в экономике каждого из государств. Сохраняется интерес к Каспийскому региону со стороны внерегиональных государств. Прежде всего, их привлекают проекты, направленные на диверсификацию поставок углеводородных ресурсов из региона на внешний рынок. В свою очередь, строительство новых экспортных трубопроводов рассматривается странами Каспийского региона в качестве укрепления своих геополитических позиций и решения социально-экономических проектов. Новые трубопроводы могут не только создать дополнительные возможности для доставки нефти и газа из региона на внешние рынки, но и кардинально изменить расстановку сил. Этим объясняется повышенное внимание к вопросам добычи и экспорта углеводородных ресурсов.В тоже время, пересмотр энергетической политики стран региона, который начался в 1990-х годах, не снизил их зависимость от внерегиональных стран, которые выступают в качестве конечного потребителя или транзитеров нефти и газа. Строительство новых трубопроводов разрушило монополию России на экспорт углеводородных ресурсов из стран региона на внешние рынки. Однако снижение российского влияния компенсировали Иран и Китай, которые через механизмы ценообразования и объемы закупаемого углеводородного сырья получили возможности влиять на государства региона. По этой причине, страны региона выступают за дальнейшее увеличение числа новых трубопроводов, считая, что их строительство расширит возможности для экспорта нефти и газа и снизит зависимость от соседних государств.
The year of 2020 started a new chapter in the development of former-Soviet countries. The coronavirus epidemic, which began in the Chinese city of Wuhan, has spread to affect all countries throughout the world, including the countries of the former Soviet Union. Its influence has already affected the economic and social development of the countries in the post-Soviet space. Closing borders, stopping tourism, and imposing severe restrictions on transport services were the first measures that contributed to reducing the incidence rates. At the same time, these measures affected bilateral and multilateral trade and economic relations among the countries of the post-Soviet space.All countries of the post-Soviet space have taken steps to allocate additional funds to combat coronavirus. Ad hoc funds were formed, the review of budget expenditures and revenues began. However, in fact in the first few months the countries faced economic distress, the overcoming of which could take considerable time.The coronavirus epidemic is taking place against the backdrop of global economic crisis and a sharp drop in oil prices. Economic development models based on increasing consumption without economic growth, increasing the level of external and internal debt have shown their insolvency. In these conditions, the countries of the post-Soviet space, which are highly dependent on the external factor, have also experienced significant economic hardships.Finally, the «price warfare» in the oil market has a strong influence. The United States and Saudi Arabia's attempts to achieve dominance in the oil market, by displacing Russia from it, as well, have had a destabilizing impact on the world oil market. This factor has had a direct impact on those former-Soviet countries that produce and export hydrocarbon resources.In general, the coronavirus epidemic, taking place against the backdrop of global economic challenges and oil competition, will have a negative impact on the economic and political development of former-Soviet countries. The impact of the epidemic, its consequences, will affect the former-Soviet countries for many years to come. ; 2020 год открыл новую страницу в развитии стран постсоветского пространства. Эпидемия коронавируса, которая началась в китайском городе Ухань, распространилась на все страны мира, в том числе, на страны постсоветского пространства. Ее влияние уже сказалось на социально-экономическом развитии стран постсоветского пространства. Закрытие границ, остановка туризма, введение жестких ограничений на транспортное сообщение стали первыми мерами, которые позволили снизить уровень заболевших. В тоже время, эти меры сказались на двусторонних и многосторонних торгово-экономических отношениях между странами постсоветского пространства.Все страны постсоветского пространства предприняли шаги, направленные на выделение дополнительных средств для борьбы с коронавирусом. Были сформированы специальные фонды, начался пересмотр бюджетных расходов и доходов. Однако уже в первые месяцы страны столкнулись с экономическими проблемами, преодоление которых потребует значительного времени.Эпидемия коронавируса происходит на фоне кризисных явлений в мировой экономике и резком падении цен на нефть. Экономические модели развития, основанные на наращивании потребления без роста экономики, повышении уровня внешнего и внутреннего долга показали свою несостоятельность. В этих условиях, страны постсоветского пространства, которые находятся в сильной зависимости от внешнего фактора, также испытывают значительные экономические трудности.Наконец, сильное влияние оказывает ценовая «война» на нефтяном рынке. Попытки США и Саудовской Аравии добиться доминирования на нефтяном рынке, в том числе, за счет вытеснения с него России, оказали дестабилизирующее влияние на мировой рынок нефти. Этот фактор оказал прямое влияние на те страны постсоветского пространства, которые добывают и экспортирую углеводородные ресурсы.В целом, эпидемия коронавируса, которая происходит на фоне проблем в мировой экономике и нефтяного соперничества, окажет негативное влияние на экономическое и политическое развитие стран постсоветского пространства. Влияние эпидемии, ее последствия, будут ощущаться в странах постсоветского пространства еще долгие годы.
The collapse of the USSR pushed Ukraine for pursuing a policy aimed at expanding cooperation with Western countries. Ukraine placed great emphasis on economic cooperation with the EU and United States, as well as financial assistance from Western countries and international financial organizations, primarily the International Monetary Fund (IMF). Such interest in collaborating with the IMF was driven by the needs of the Ukrainian economy to solve current social and economic problems, maintain the political stability for the elites in power. The increased focus of the Ukrainian side on external financial assistance related to the Ukraine failure to address economic challenges, appeared after the collapse of the USSR, and initiate a new foreign economic policy. The inefficiency of the economy was aggravated by clear-cut governmental policy deficiency. At the same time, Ukraine continued to open up the country to Western capital. This weakened Ukraine's position on world markets, negatively affected its economic potential. Hence, Ukraine went in for cooperation with the IMF to gain financial assistance and tackle its economic problems. On the other hand, the IMF showed great attention to Ukraine, granting funds to Ukraine as a part of cooperation programs but setting economic conditions and political demands. The ongoing borrowing policy has led to Ukraine foreign debt increase, triggering the dependence of the Ukrainian authorities on the IMF. In recent years, under the new President of Ukraine V. Zelensky, Ukraine has proceeded with the policy of cooperation with the IMF. ; После распада СССР Украина стала проводить политику, направленную на расширение сотрудничества с западными странами. Большое значение на Украине придавали экономическому взаимодействию с ЕС и США, а также получению финансовой помощи от западных стран и международных финансовых организаций, прежде всего Международного валютного фонда (МВФ). Интерес к сотрудничеству с МВФ определялся потребностями украинской экономики в решении текущих социально-экономических проблем, сохранению политической стабильности находящихся у власти элит. Повышенное внимание украинской стороны к получению внешней финансовой помощи было связано с неспособностью Украиной самостоятельно решать экономические проблемы, которые проявились после распада СССР и проводить внешнеэкономическую политику. Неэффективность экономики дополняло отсутствие четкого государственного курса. В тоже время, Украина проводила курс на открытие страны западному капиталу. Это ослабило позиции Украины на мировых рынках, негативно сказались на ее экономическом потенциале. В результате, для решения экономических проблем Украина пошла на сотрудничество с МВФ, с целью получения финансовой помощи. В свою очередь, МВФ проявлял большое внимание к Украине. Предоставление финансовых средств, которые выделялись Украине в рамках программ сотрудничества, сопровождалось выдвижением экономических условий и политических требований. Проводимая политика заимствований привела к росту внешнего долга Украины, усилив зависимости украинских властей от МВФ. В последние годы, при новом президенте Украины В. Зеленском, Украина продолжила политику сотрудничества с МВФ.
The changeover of the ruling of the modern Ukrainian territory between East and West had lasted for around 800 years beginning from the Mongol-Tatar invasion. It was that time when Batu Khan defeated Ancient Rus that the present territory of Ukraine came under complete and absolute ruling of the Tatar East. In the 16th century as a part of Lithuania Ukraine was included into the Polish-Lithuanian Commonwealth and then passed under the rule of the Polish magnates, under the yoke of the Western Polish civilization. In 1569 the Union of Lublin was signed that formalized the accession of the Ukrainian territory to the Polish-Lithuanian Commonwealth. In the period from the 10th to the 19th centuries there was no such state as Ukraine on the world political map. In the 10th century some part of the territory of present Ukraine was taken by Kievan Rus, in the 13th century — by Golden Horde, in the 14th-15th centuries — by Lithuania, Golden Horde and Russia. In the next centuries the territory of Ukraine was controlled by the Ottoman Empire, Poland and Russia. And only in 1918 the state of Ukraine appeared on the political map.Single Soviet Ukraine created by Bolsheviks did not present any internal cultural and language unity as it was always shared by different empires being the hostile and irreconcilable centers of force in Europe — the Polish-Lithuanian Commonwealth, Russian Empire and Austro-Hungarian Empire.In 1917-1920 about dozens of different republics were established in the territory of Ukraine. They were isolated within the borders of their formations. Accordingly, it may be said that in 1917-1920 Ukraine presented a mosaic of different formations which were often formed due to ambitions of some scoundrels and political adventurers striving to get to power and to become the leader of a state. But only the tough policy of Bolsheviks aimed to prevent the disintegration process permitted Ukraine to preserve its territory. After its election the Supreme Council started preparation of the Draft Declaration of Ukraine State Sovereignty simultaneously with the Draft Law on Ukraine State Sovereignty. Both drafts were considered in May 1990. After their discussion it was decided to develop the Draft Declaration of State Sovereignty.On July 16, 1990 the Ukrainian Parliament after long discussions adopted the Declaration on State Sovereignty of Ukraine by majority voting. This declaration which did not change and substitute the Constitution of Ukrainian SSR became a very important document for establishment of the Ukrainian statehood having laid the basis for the future Constitution of Ukraine.The concept of the new Constitution of Ukraine envisaged the establishment of the presidential republic. As a result, in June 1991 the laws «On Establishment of the Office of President of Ukrainian SSR with Making Alterations and Additions in the Constitution», «On President of Ukrainian SSR" and "On Election of President of Ukrainian SSR». The office of president was established to strengthen the vertical of executive power and to make it in the future independent of executive power of union bodies. The law assigned broad authorities to the president. Thus, the president acquired the right to cancel the decisions of the USSR bodies of executive power in the territory of Ukrainian SSR if they contradicted its constitution.By mid-1991 the legislative base was created in Ukraine which, in fact, made it an independent state as the laws adopted in 1990 and in the first half of 1991 brought out Ukraine from subordination to the USSR powers. The single economic, political and military space of the USSR practically ceased to exist. By this time Ukraine subordinated only nominally to union authorities. On August 24 the Extraordinary Meeting of Supreme Rada passed the Act on Declaration of Independence of Ukraine. That time it was also decided to conduct on December 01 the republican referendum to confirm the Act of Independence. This was done with a view to demonstrate to the union authorities that the Ukrainian people were endeavoring to become independent, thus, making legitimate the Act of Independence. After becoming independent in 1991 Ukraine entered the new stage of its development. The regional system of Ukraine revealed two clear poles — Donbass and Galichina which determined the country's development for decades ahead. ; Изменения территории современной Украины между Востоком и Западом тянется уже почти 800 лет — со времен монголо-татарского нашествия. Именно тогда после уничтожения ханом Батыем Древней Руси современная территория Украины оказалась под полным и безраздельным правлением татарского Востока. В XVI веке в составе Литвы Украина была включена в Речь Посполитую и перешла в подчинение к польским магнатам, попав под гнет западно-польской цивилизации. В 1569 году была подписана Люблинская уния, результатом которой стало присоединение украинских земель к Речи Посполитой.Если брать отрезок времени с X по XIX век, то такого государства, как Украина, на политической карте мира не существовало. На части территории нынешней Украины в X веке была Киевская Русь, в XIII веке — Золотая Орда, в XIV–XV веках — Литовское государство, Золотая Орда и Россия. В последующие столетия территория Украины находилась под контролем Оттоманской империи, Польши, России. И лишь в 1918 году на политической карте появилось государство Украина.Созданная большевиками единая советская Украина не представляла собой внутреннего культурно-языкового единства, поскольку всегда была разделена между разными империями, являвшимися враждебными и непримиримыми центрами силы в Европе, — Речью Посполитой, Российской и Австро-Венгерской империями.В период 1917–1920 годов на территории Украины было образовано около десятка разных республик. Все они предполагали обособление в границах тех территорий, которые охватывали новые образования. В соответствии с этим можно говорить о том, что территория Украины периода 1917–1920 годов представляла собой мозаику различных образований, которые зачастую были результатом амбиций отдельных проходимцев и политических авантюристов, желающих получить в свои руки власть и провозгласить себя руководителем государства. Лишь жесткая политика большевиков, направленная на то, чтобы не допустить разбегания земель, позволила Украине сохранить свою территорию.После своего избрания Верховный Совет приступил к разработке проекта Декларации о государственном суверенитете Украины. Одновременно разрабатывался проект закона о государственном суверенитете Украины. Оба проекта — закона и декларации — были рассмотрены в мае 1990 года. После их обсуждения было принято решение о разработке проекта в виде Декларации о государственном суверенитете.16 июля 1990 года украинский парламент после длительного обсуждения подавляющим большинством принял Декларацию о государственном суверенитете Украины. Декларация, которая не меняла и не заменяла собой Конституцию УССР, стала важным документом в становлении украинской государственности, заложив основы будущей Конституции Украины.Концепция новой Конституции Украины предусматривала создание президентской республики. В итоге в июне 1991 года были приняты законы «Об учреждении поста президента Украинской ССР и внесении изменений и дополнений в конституцию», «О президенте Украинской ССР» и «О выборах президента Украинской ССР». Учреждение поста президента было направлено на усиление вертикали исполнительной власти, чтобы в перспективе сделать ее независимой от исполнительной власти союзных органов. Закон наделял президента широкими полномочиями. Например, он обладал правом останавливать действия решений органов исполнительной власти СССР на территории Украинской ССР, если они противоречили ее конституции.К середине 1991 года на Украине была создана законодательная база, которая фактически делала ее самостоятельным государством, поскольку законы, принятые в 1990 году и в первой половине 1991 года, практически вывели Украину из подчинения органов власти СССР. Единое экономическое, политическое и военное пространство СССР фактически было разрушено. К этому периоду времени Украина лишь номинально подчинялась союзным органам власти.24 августа на внеочередной сессии Верховной рады был принят Акт провозглашения независимости Украины. Тогда же было принято решение о проведении 1 декабря республиканского референдума, который должен был подтвердить Акт провозглашения независимости. Расчет был сделан на то, чтобы продемонстрировать союзным властям стремление к независимости украинского населения, тем самым придав Акту провозглашения независимости легитимность.После обретения независимости в 1991 году начался новый этап развития Украины. В региональной системе Украины проявилось два четких полюса — Донбасс и Галичина, которые определили развитие страны на последующие десятилетия.
The article considers the evolution of foreign policy of Russia in the Caspian Region at the present stage (1991-2014). It analyzes the changes in the Russian foreign policy approaches to the key problems of the region: international legal status of the Caspian Sea, extraction and transportation of the Caspian hydrocarbon resources, militarization and ecology. ; В статье проанализирована эволюция внешней политики России в Каспийском регионе на современном этапе (1991-2014). Рассмотрены изменения в подходах российской внешней политики по ключевым проблемам региона: международно-правовому статусу Каспия, добыче и транспортировке каспийских углеводородных ресурсов, милитаризации и экологии.
Growth of volumes of production of shale gas in the USA compelled Russia to pay attention to this type of resourses. The interest to shale gas in Russia was limited to discussions at the level of experts and reflection of importance of this problem in statements of politicians. In the next years in Russia don't plan production of shale gas commercially. It is connected with existence in Russia of considerable reserves of traditional natural gas, absence of exact data of reserves of shale gas, high costs of production, and also environmental risks which accompany development of fields of shale gas. ; Рост добычи сланцевого газа в США вынудил Россию обратить внимание к данному виду углеводородного сырья. В России интерес к сланцевому газу ограничился дискуссиями на уровне экспертов и отражением важности данной проблемы в заявлениях политиков. Интерес к сланцевому газу снизило наличие значительных запасов традиционного природного газа, отсутствие точных данных относительно имеющихся запасов сланцевого газа на территории России, а также высокие затраты на добычу и экологические риски.
A key factor that influenced regional security in the South Caucasus was the hostilities between Azerbaijan and Armenia in the fall of 2020. Those events have changed the balance of power in the region. The efforts of Azerbaijan, which relied on political and military support from Turkey, led to Baku's control over part of the territory of Nagorno-Karabakh. The hostilities of the fall of 2020 aggravated the internal political situation in Armenia. Turkey strengthened its position in the region. In addition to solving geopolitical problems and promoting its economic interests in the countries of the South Caucasus, Ankara's policy was aimed at expanding its presence in the energy sector, including through increased influence on Azerbaijan. The implementation of the "Southern Gas Corridor" project has made Turkey a key "player" in the South Caucasus in the energy sphere. Ankara has gained an opportunity to influence gas supplies to Europe. It also has access to Azerbaijan's gas streams. In the long run, Turkey hopes to reach hydrocarbon resources on the eastern coast of the Caspian Sea, particularly Turkmen gas. With information and political support from the United States, Turkey has promoted the idea of the Trans-Caspian Gas Pipeline. Thus, Turkey's policy promoted the development of the East-West Energy Corridor. The Turkish-Azerbaijani-Georgian trilateral format contributed to this. It allowed Ankara to greatly expand its presence in the South Caucasus and to impact the political and economic development of Azerbaijan and Georgia. Overall, however, Ankara's policy has had a negative impact on regional security and has intensified the competition for influence in the South Caucasus among extra-regional actors. ; Ключевым фактором, который оказал влияние на региональную безопасность на Южном Кавказе стали военные действия между Азербайджаном и Арменией осенью 2020 года. Данные события изменили расстановку сил в регионе. Усилия Азербайджана, который опирался на политическую и военную поддержку турецкой стороны, привели к контролю со стороны Баку над частью территории Нагорного Карабаха. События осени 2020 года негативно отразились на Армении, усилив внутриполитическую борьбу. Свои позиции усилила Турция. Помимо решения геополитических задач, продвижения своих экономических интересов в странах Южного Кавказа, политика Анкары в регионе была направлена на расширение энергетического присутствия, в том числе, через усиление влияния на Азербайджан. Реализация проекта «Южного газового коридора» сделала Турцию ключевым «игроком» на Южном Кавказе в энергетической сфере. Анкара получила возможность влиять на поставки газа в Европу, одновременно получи в свое распоряжение «ключ» к газовым потокам Азербайджана. В перспективе Турция рассчитывает получить доступ к углеводородным ресурсам на восточном побережье Каспия, в частности, к туркменскому газу. При информационно-политической поддержке США, Турция продвигает идею реализации транскаспийского газопровода. В целом, политика Турции оказала влияние на развитие энергетического коридора в направлении восток-запад. Этому способствовал тройственный турецко-азербайджано-грузинский тандем. Он позволил Анкаре значительно расширить свое присутствие на Южном Кавказе и оказать влияние на политическое и экономическое развитие Азербайджана и Грузии. В тоже время, политика Анкары оказала негативное влияние на региональную безопасность, усилив соперничество за влияние на Южном Кавказе внерегиональных акторов.
The recent decades have witnessed sweeping changes in the modern global policy and international relations: some countries reinforce their geopolitical positions and economic capacity, while others lose their leading role. However, all states are united in their endeavor to use new mechanisms in asserting their foreign policy issues or make use of the tools that have been developed by some countries through centuries.One of the popular tools to ensure security of the state borders which have been on great demand in the last several decades is building of protective structures on the borders between countries. And about 50 countries have already obtained certain experience in this area applying high technologies and most advanced engineering solutions in implementation of such projects. Such changed approaches to pursuance of foreign policy objectives may be associated with diffusion movement of people caused by military, political and ethnoreligious conflicts, food shortage, climate changes, growing terrorism, crime, corruption, etc.The driving motive here was and still remains the protection of national security and economic interests, curbing the illegal migration, supply of arms and drugs, transboundary terrorism. Construction of protective walls, barriers and fences reflects the level of political relationships among the countries and the level of their economic capabilities with the help of which the states are seeking to stop completely, to revise or drastically restrict bilateral relations.It is not an easy task to assess efficiency of the constructed walls and barriers, and the more so in the face of complex issues existing in bilateral relations. The experience of some countries in implementation of major protection-and-defense projects has shown that they succeed in decreasing the illegal migrant flow, penetration of terrorists, arresting the arms and drugs circulation. However, in general, these efforts within the frame of bilateral relations are a hindrance to development of cooperation between the states reflecting at the same time their inability to settle the arising contradictions on the basis of the international law. ; В последние десятилетия современная мировая политика и международные отношения стремительно меняются. Одни страны усиливают свои геополитические позиции и экономическую мощь, другие утрачивают лидирующую роль. Однако все государства объединяет стремление использовать новые механизмы в отстаивании внешнеполитических задач или обращаться к инструментарию, накопленному отдельными странами за столетия.Одним из инструментов пограничной безопасности, который оказался востребован в последние несколько десятилетий, выступает строительство защитных сооружений на границах между странами. В этом вопросе около 50 стран накопили определенный опыт, привлекая к реализации данных проектов современные высокие технологии и технические новинки. Подобные изменения в подходах к реализации внешнеполитических целей обусловлены глобальными диффузными движениями населения, вызванные военно-политическими и этнорелигиозными конфликтами, нехваткой продовольствия, изменениями климата, ростом терроризма, преступности, коррупции и т. д.Побудительными мотивами являлись и являются: защита национальной безопасности и экономических интересов, прекращение нелегальной миграции, поставок оружия и наркотиков, трансграничного терроризма. Защитные сооружения в виде стен, барьеров, заборов отражают уровень политических взаимоотношений между странами и уровень их экономических возможностей для строительства, с помощью которых государства стремятся полностью прекратить, пересмотреть или кардинально ограничить двусторонние отношения.Достаточно сложно оценить эффективность создаваемых стен и барьеров, особенно если брать в расчет комплекс вопросов, существующих в двусторонних отношениях. Опыт, накопленный отдельными странами в реализации крупных защитно-оборонительных объектов на границах, показывает, что государствам с их помощью удается уменьшить поток нелегальных мигрантов, проникновение террористов, воспрепятствовать обороту оружия и наркотиков. Однако в целом, данные меры, применяемые странами в двусторонних отношениях, препятствуют развитию сотрудничества между государствами, одновременно отражая неспособность урегулировать возникающие противоречия на основе международного права.
This chapter considers the approaches and possibilities of exploration and use of shale gas in the countries of the former USSR. Many of them became interested in the results of the US "shale revolution" which opened the new stage in gas production. Some post-Soviet countries are eager by using shale gas to reduce their dependence on external deliveries, thus, attaining energy independence.The data on shale gas reserves in the post-Soviet countries are taken together; the preliminary results of energy policy in these countries concerning development of the shale gas deposits are presented; the first results of oil and gas company activities are analyzed.Of all post-Soviet countries, Ukraine was most active in this respect having declared about possessing the greatest shale gas reserves. Ukraine invited foreign oil and gas companies which showed interest in the shale deposits. But the shale gas production in Ukraine acquired political dimensions impeding the objective assessment of startup conditions and likely consequences of shale gas extraction for the people and natural environment. Shale gas was in the focus of attention of the authorities in Kazakhstan and Moldavia which considered this hydrocarbon resource as the significant factor for diversification of hydrocarbon supply and ensuring independence of the Russian gas. "Shale revolution" was not neglected in Russia which had to take into account the shale gas factor in the world energy balance adjusting its policy respectively. USA made attempt to push its shale contracts in Russia, thus, ensuring access to the Russian gas market. On the one hand, Russia remained indifferent to the shale boom and went on implementation of its pipeline projects, but, on the other hand, it does not waive off absolutely the potential of this hydrocarbon resource.In general, the post-Soviet countries regardless of the lack of a legislative base, technologies and unresolved environmental issues have shown certain interest in shale gas production. ; Рассматриваются подходы и возможности разведки и использования сланцевого газа в странах, которые ранее входили в состав СССР. Многие из них проявили интерес к итогам «сланцевой революции» в США, которые открыли новую страницу в добыче газа. Ряд стран постсоветского пространства рассчитывают за счет использования сланцевого газа снизить зависимость от внешних поставок и добиться энергетической независимости.Обобщены данные о запасах сланцевого газа в странах постсоветского пространства, представлены предварительные итоги их энергетической политики в сфере разработки месторождений данного углеводородного ресурса, проанализированы первые результаты деятельности нефтегазовых компаний.Из всех стран постсоветского пространства наиболее активную политику проводила Украина, заявив о своем первенстве по запасам сланцевого газа. Украинская сторона привлекала зарубежные нефтегазовые компании, которые проявили интерес к сланцевым месторождениям. Между тем, проблема добычи сланцевого газа на Украине, оказалась политизирована, затруднив объективную оценку стартовых условий и возможных последствий для общества и экологии, возникающих при добыче этого углеводородного сырья. Сланцевый газ также оказался в центре внимания властей Казахстана и Молдавии, которые рассматривали этот углеводородный ресурс в качестве значимого фактора в реализации политики диверсификации источников сырья и обеспечения независимости от российского газа. «Сланцевая революция» не осталась без внимания в России, которая вынуждена учитывать фактор сланцевого газа в мировой энергетике, корректируя свою ценовую политику. США пытались внедрить сланцевые контракты в России, обеспечив себе доступ на российский газовый рынок. С одной стороны, Россия осталась равнодушна к сланцевому буму, продолжая реализовывать трубопроводные проекты, с другой – нет абсолютного отрицания потенциальных возможностей этого вида углеводородного сырья. В целом, страны постсоветского пространства, несмотря на отсутствие законодательной базы, технологий и нерешенные экологические проблемы, проявляют определенный интерес к добыче сланцевого газа.
