Russian orientalism : inventing the evil Chechen -- Sympathy for the devil : Anatolii Pristavkin and the Chechen deportation -- Popular and unpopular enemies : the Russo-Chechen conflict in contemporary Russian literature -- Reservation blues : education and alienation among the Navajos -- Remembering Bosque Redondo : the Navajo deportation in twentieth-century literature -- Solving crimes in Navajoland : the medicine man and his alter egos.
SUMMARY: Среди литературных произведений, ставших символом перестроечного пересмотра советского прошлого, повесть Анатолия Приставкина "Ночевала тучка золотая" занимает особое место. Рассказывая историю депортации чеченцев, Приставкин затрагивает политически и идеологически болезненную тему. Статья Маргарет Циолковски посвящена представленной в повести интерпретации русскочеченских отношений, показывая, как осуждение этнической депортации может быть одновременно свидетельством живучести литературных и идеологических тропов и призывом к их преодолению. Признавая ужасы депортации и сохранение античеченских предрассудков в российском обществе как в ходе, так и после Второй мировой войны, Приставкин предлагает задуматься над пагубной динамикой попыток этнических чисток. Циолковски обращает внимание на то, что аргументы Приставкина в пользу необходимости сочувствия и братского отношения остаются достаточно абстрактными, также как и образы чеченцев, однако роман работает на разрушение образа "злого чечена".
The publication of Anatolii Rybakov's Deti Arbata (1987) was heralded with much fanfare both in the Soviet Union and abroad. In the novel Rybakov seeks to capture the essence of Stalinism as it affected the day-to-day existence of Soviet citizens, a theme that commands intense interest in the Soviet Union today. Yet it seems unlikely that Deti Arbata would have attracted the attention it has were it not for its lengthy passages devoted to the actions and thoughts of Stalin. The novel's protagonist Sasha Pankratov remains curiously flat, too reminiscent of socialist realist paragons; it is instead Rybakov's Stalin who holds the reader's attention.Few reliable Soviet histories of the Stalinist period or biographies of Stalin exist. Dmitrii Volkogonov and others are trying to rectify this situation, but literature has attempted to fill the gap and to respond to the national desire for some insight into the mysteries of Stalinism and its creator.
