Suchergebnisse

Эрдэс болон металл олборлох нь олборлолтод шаардлагатай усны хэмжээ, хаягдал ус хаях болон усны нөөцөд үзүүлэх боломжит бохирдлын хувьд усанд томоохон ул мөр үлдээдэг. Иймд уул уурхай болон усны салбар хооронд зохицуулалт хийх нь маш чухал. Уул уурхайн усны нөөц болон усны нөөцөөс хамааралтай орон нутагт үзүүлэх сөрөг нөлөөллийг бууруулах зорилготой энэ хүрээний олон тооны хэрэгслүүдийг гаргасан байдаг. Үүнд байгаль орчинд нөлөөлөх байдлын үнэлгээ (БОНБҮ), эдгээр үйл явцуудад болон голын сав газрын менежментэд оролцогч талуудын оролцоог хангах, уурхайд хаягдал ус цэвэрлэх сэдэлжүүлэлтийн төлбөрийн схемүүд зэрэг багтана. Хэрэгсэл бүрт нэлээд хэдэн урьдчилсан нөхцөлийг бүрдүүлэх хэрэгтэй учраас тэдгээрийг хэрэгжүүлэх эсэх, хэрхэн хэрэгжүүлэх нь үндэсний, бүсийн болон дотоодын байдлаас хамаарна. Энэ судалгааны хураангуй тайланд Монгол улсыг бид жишээ судалгааны тохиолдол болгон авч, оролцогч талуудын оролцоо, хаягдал ус цэвэрлэх сэдэлжүүлэлт хоёр нь зохицуулалтыг сайжруулах үндсэн хоёр стратеги гэж үзнэ. Бид эдгээр стратегийг бодлогод хэрхэн хөрвүүлж, хоёр зэргэлдээ голын сав газарт бодитоор хэрхэн хэрэгжүүлснийг үнэлнэ. Ингэхдээ доогуур түвшний захиргааны нэгжүүд дэх хүн хүчний болон санхүүгийн чадавх, устай холбоотой мэдээллийн хүртээмжийг байгалийн нөөцийн үр дүнтэй засаглалын урьдчилсан нөхцөл гэж тусгайлан анхаарч үзнэ. Монгол улсын засаглалын систем олон тооны үйл явцуудаар оролцогч талуудын оролцоог хангадаг гэж заадаг бөгөөд хамгийн чухал нь голын сав газрын олон талт платформууд (ГСГОТП) болон БОНБҮ-ний журмын дагуу хийгддэг орон нутгийн хэлэлцүүлгүүдээр дамжуулан хангах гэдгийг бид олж тогтоосон. Гэхдээ одоогоор судалгааны бүсийн ГСГОТП нь ихэнхдээ доогуур түвшний захиргааны ажилтнуудыг оруулан гишүүдээ шинэчлэх гэж байгаа ба энд орон нутгийн хэлэлцүүлэг бараг хийгддэггүй.Хаягдал усыг цэвэрлэх сэдэлжүүлэлтийн чиглэлээр Монгол улс 2019 оны зун Ус бохирдуулсны төлбөрийн тухай хуулийн нэмэлт, өөрчлөлтийг баталсан бөгөөд одоогоор хэрэгжүүлэх гарын авлагыг боловсруулж байна.Хүндрэлүүд нь сав газрын усны чанарын мэдээллийг цуглуулах болон хангалттай дээж авах, шинжилгээ хийх баталгаатай холбоотой. Энэ нь хамаарах мэдээллийг авах эсвэл үнэлэхэд хүндрэлтэй тулгардаг, доогуур түвшний захиргааны нэгжүүдийн хүн хүч, санхүүгийн чадавх хязгаарлагдмал байгаатай холбоотой. Бид дараах арга хэмжээг зөвлөж байна. Үүнд: * Тэнцвэртэй хүртээмж болон платформ дахь хэлэлцүүлгийг хангахын тулд нийгэм, эдийн засгийн байдлын ялгааг харгалзан хувийн хэвшил болон иргэний нийгмийн төлөөллийг түлхүү оролцуулах хэлбэрээр ГСГОТП дахь оролцогч талуудын ялгаатай байдлыг бий болгох * БОНБҮ-ний хүрээнд олон нийтийн хэлэлцүүлгийг идэвхжүүлэх (уул уурхайн лиценз авах болон БОНБҮ-г батлуулах гэх мэт) ба Засгийн газраас баталсан дүрэм, журмуудыг нээлттэй болгох, энэ хүрээнд хариуцлага тооцдог болох * Усны мэдээллийг олон нийтэд илүү хүртээмжтэй болгох * Уул уурхайн хаягдал усыг хаяхын өмнө цэвэрлэхэд урамшуулал олгохын тулд Ус бохирдуулсны төлбөрийн тухай хуулийг хурдхан хэрэгжүүлэх * Эрх мэдлээ хэрэгжүүлэх боломжийг нь бүрдүүлэхийн тулд доогуур түвшний захиргааны байгууллагуудыг чадавхжуулах ба ГСГОТП-д санхүүжилт олгох. ; This Briefing Paper presents one of six analyses of cross-sectoral coordination challenges that were conducted as part of the STEER research project and on which separate Briefing Papers are available. The extraction of minerals and metals comes with a large water footprint, both in terms of water needed for extraction itself and in terms of wastewater discharge and the potential pollution of water resources. Thus, coordination between the mining and water sectors is key. A number of instruments to that end have been devised, which aim to mitigate the negative impacts of mining on water resources and on water-resource dependent communities. Among these are environmental impact assessments (EIAs), stakeholder involvement within these processes and within river basin management, and payment schemes that incentivise wastewater treatment at the mine. Whether and how these instruments are implemented depends on the national, provincial and local context, since each instrument involves a number of preconditions. Assessing the effectiveness of these instruments thus requires a sound analysis of the governance system within which they operate. In this Briefing Paper, we focus on Mongolia as an example case study and look at stakeholder involvement and incentivising wastewater treatment as two key strategies to increase coordination. We assess how these strategies are translated into policies and how they are implemented on the ground in two adjacent river basins. In doing so, we pay particular attention to the human and financial capacities of lower-level administrative entities, as well as to the availability of water-related information, as essential prerequisites for effective natural resource governance. We find that the Mongolian governance system stipulates the implementation of stakeholder involvement through multiple processes, most importantly through River Basin Multi-Stakeholder Platforms (RB-MSPs) and community consultation within the EIA procedure. In practice, however, the RB-MSP in the study area has yet to diversify its membership from mostly lower-level administrative staff, and community consultations rarely take place. In terms of incentivising wastewater treatment, Mongolia passed amendments to its Water Pollution Fee Law in summer 2019 and is now working on implementation guidelines. Challenges here relate to the collection of data for a baseline on water quality and to guarantees for adequate sampling and analysis. This is tied to the limited human and financial capacity of lower-level administrative entities, which struggle to access or evaluate relevant data. We recommend that: * the diversity of stakeholders in RB-MSPs is increased to better include the private sector and civil society, with sensitivity to differences in socioeconomic standing to ensure equitable access to and deliberation within the platform; * the enacting of public consultations as part of EIAs is ensured and governmental procedures (i.e. mining licensing and approval of EIAs) are made more transparent and accountable; * public availability of water data is increased; * the Water Pollution Fee Law is implemented swiftly to provide incentives for the treatment of mining wastewater before discharge; * funding and institutional capacity development for lower-level administrative bodies are increased and funding for RB-MSPs is provided to enable them to fulfill their mandates.

Казахстан и Узбекистан все еще находятся в процессе формирования системы земельного законодательства и проводят аграрные реформы, направленные на повышение продуктивности сельскохозяйственных земель. Успех реформ в этих странах часто зависит от эффективности системы обеспечения исполнения законов, которая варьируется в зависимости от того, заинтересованы ли политические элиты в проведении этих реформ. Как результат, юридические права на землю и восприятие фермерами этих прав могут противоречить друг другу, создавая неопределённую незащищенную инвестиционную среду. Используя результаты опроса фермерских хозяйств, проведенного в 2019 году в Казахстане и Узбекистане, мы утверждаем, что юридические права и существующие практики землепользования на самом деле не всегда совпадают. Несовпадения могут возникать в двух направлениях: 1) фермеры могут нарушать определенные нормы, предусмотренные действующим земельным законодательством; 2) фермеры могут быть ограничены в полной реализации формальных земельных прав. Эти несовпадения указывают на неэффективность не только земельной политики, но и механизмов административного мониторинга и исполнения законов. Политикам и разработчикам законопроектов рекомендуется пересмотреть правовые ограничения землепользования с учётом их необходимости для достижения целей политики. Кроме того, органам государственного управления в Казахстане и Узбекистане в первую очередь следует реформировать судебную систему: в частности, фермерам и землепользователям должна быть предоставлена возможность решать судебные споры эффективным, прозрачным и справедливым образом. В заключение необходимо отметить особое значение международных доноров в оказании поддержки для проведения будущих исследований по земельным правам и гарантиям владения и пользования для улучшения разработки политики. ; Kazakhstan and Uzbekistan still undergo the process of establishing a land legislative system, implementing agricultural reforms that aim at increasing land productivity. The effectiveness of these reforms is often dependent on the level of law enforcement that varies in accordance with whether political elites in these countries have an interest in enacting certain reforms. As a result, legal land rights and farmers' perceptions of land rights may contradict each other and may create an uncertain and insecure environment for the farmers. Based on the findings of a farm-level survey conducted in 2019 in Kazakhstan and Uzbekistan, this policy brief claims that legal rights and farmers' actual farming practices do not coincide in many cases. Deviations appear in both directions: 1) farmers engage in activities which they are not allowed to be, and 2) farmers do not use all the opportunities provided by the national land legislation. These deviations indicate the ineffectiveness not only of land policies but of administrative monitoring and law enforcement mechanisms, too. Policy makers are recommended reconsidering the legal restrictions of land use in how far they are necessary to reach policy objectives. Furthermore, governments should reform the judicial system in particular enabling farmers and land users to appeal to courts for dispute resolutions in an effective, transparent, and fair manner. Finally, international donors should support future research on land rights and tenure security to improve policy design.

Диверсификация сельского хозяйства и сокращение посевных площадей под хлопок стали отличительными чертами нынешней стратегии модернизации в Узбекистане спустя два с половиной десятилетия производства хлопка под государственным контролем. В контексте реформ сельскохозяйственной политики цель данной аналитической записки состоит в оценке успехов реструктуризации фермерских хозяйств. Кроме того, в ней ставится вопрос о том, что должны сделать лица, разрабатывающие политику, для повышения конкурентоспособности сельского хозяйства, вместе с тем не упуская из виду социальные последствия реформ. После первоначального сокращения размеров бывших колхозов и достижения номинальной самообеспеченности зерном в 1990-е годы, правительством прилагаются усилия в поиске новой модели для сектора фермерских хозяйств. В январе 2019 года правительство инициировало очередной этап консолидации фермерских хозяйств. Лицам, разрабатывающим политику, рекомендуется сосредоточиться не на отпределенных типах или размерах фермерских хозяйств, а на обеспечении фермеров доступом к неискаженным рыночным сигналам и к оптимальному набору содействующих государственных услуг. Поэтапная либерализация рынков продукции и факторов производства будет способствовать достижению этой цели. Для достижения успешных преобразований в сельском хозяйстве этот процесс должен быть дополнен государственными услугами, отвечающими потребностям различных сельскохозяйственных производителей. Эти преобразования будут важны для производителей сектора домашних хозяйств, которые, вероятно, оценят более широкие возможности получения несельскохозяйственных доходов в результате реформ, выходящих за рамки сельскохозяйственного сектора. ; After two and a half decades of state-mandated cotton production, the diversification of agriculture and the downsizing of the cotton area have become prominent features of Uzbekistan's current modernization strategy. Given the momentum of agricultural policy reform, this policy brief aims to evaluate the success of farm restructuring so far. Moreover, it asks what policymakers should do next to promote agricultural competitiveness without losing sight of the social consequences of reform. After initial downsizing of the former collective farms and achieving nominal self-sufficiency in grain during the 1990s, the government has struggled to find a new model for its farming sector. In January 2019, the government initiated a new wave of farm consolidation. Rather than targeting at a particular type or size of farm organization, policymakers are recommended to focus instead on ensuring that all farmers receive undistorted market signals and have access to an optimal set of supporting public services. Stepwise liberalization of output and factor markets will contribute to this goal, and it needs to be complemented by better tailored public services to Uzbekistan's heterogeneous farming sector to lead to a successful agricultural transformation. The latter is especially important for household producers who will likely appreciate better non-farm income opportunities generated by reforms that go beyond the agricultural sector.

Пункт 68 преамбули Регламенту (ЄС) № 1306/2013 містить вимогу: «Кожен захід Спільної аграрної політики (САП) має контролюватися й оцінюватися з метою покращення його якості та демонстрації його дієвості» (Verordnung (EU) Nr. 1306/2013). У даній аналітичній записці досліджується, чи може Інформаційна мережа сільськогосподарського бухгалтерського обліку (ІМСБ) (англ. Farm Accountancy Data Network (FADN) / нім. Informationsnetz Landwirtschaftlicher Buchführungen (INLB), яка згідно офіційного повідомлення має використовуватись в якості основи для оцінки політики, також застосовуватись для кількісної оцінки впливу прямих платежів на офіційні аграрнополітичні цілі. Дані ІМСБ внаслідок особливостей вибірки є непридатними для оцінки прямих платежів. По-перше, вибірка для відбору підприємств для ІМСБ здійснюється не з усієї сукупності підприємств, що отримують прямі платежі. Отже, за допомогою цих даних не може бути визначений вплив для однієї групи сільськогосподарських підприємств. По-друге, і, можливо, важливіше, за допомогою цих даних охоплюється так званий «сільськогосподарський дохід» (дохід від сільськогосподарської діяльності), а не дохід фермерів. По-третє, збір даних змінився з плином часу і наразі у визначенні існують значні розбіжності між державами-членами ЄС. Дана аналітична записка демонструє принципові проблеми і звертає увагу на показові проблеми з даними окремих країн. Даний аналіз веде до висновку, що сучасний масив даних ІМСБ є непридатним для оцінки впливу прямих платежів на доходи. Результат дослідження співпадає з аналізом, проведеним Європейською рахунковою палатою (European Court of Auditors, 2016). ; According to recital (68) of the preamble to regulation (EU) No. 1306 /2013, 'Each measure under the CAP should be subject to monitoring and evaluation in order to improve its quality and to demonstrate its achievements.' This policy brief investigates whether the officially-declared data set for policy evaluation, the Farm Accountancy Data Network (FADN), can be used to assess the impact that direct payments of the Common Agricultural Policy (CAP) actually have on official policy objectives. It is our opinion that FADN data are inadequate to be used in policy evaluation due to the specifics of selection of the sample. First, there is a mismatch between farms that are included in the sample and farms that are entitled to receive direct payments. Second, and possibly even more importantly, the information collected, so-called farm income, does not represent farmers' actual income. Third, the data are neither consistent in time nor between Member States. This policy brief reports on selected data problems for selected EU countries. The analysis leads to the final conclusion that the present setup of FADN data is inadequate for the data to be used to evaluate EU farm income policy. This conclusion is completely in line with the European Court of Auditors' Report (European Court of Auditors, 2016).

C 1-го февраля 2015 г. экспорт пшеницы из России облагается дополнительным налогом с целью сократить объемы вывозимой за рубеж продукции. Это предпринято в рамках противодействия высоким ценам на пшеницу на внутреннем рынке, а также для стабилизации цен на хлеб. Однако, недавний опыт в разных странах, включая Украину, Казахстан, Сербию, да и саму Россию, показывает, что ограничения на экспорт зерна оказывают лишь незначительное влияние или вовсе не влияют на цены на хлеб. Даже для бедных слоев населения такие меры государственного вмешательства не приносят ничего хорошего. Напротив, это отрезает российское зерновое хозяйство от международных рынков, снижается объем необходимых инвестиций в зерновой сектор, что противоречит положениям доктрины продовольственной безопасности. Такая форма государственного протекционизма не может не вызывать обеспокоенности. Ведь именно в условиях сегодняшнего падения российской экономики дестабилизация стратегически важного зернового сектора, безусловно, не способствует улучшению инвестиционного климата в России. ; Since 1 February 2015, an additional tax has been levied on Russian wheat exports to reduce the recently strongly rising wheat exports. The aim is to dampen further increases in the already high domestic wheat prices and to stabilise bread prices. However, recent experiences in various countries as Ukraine, Kazakhstan, Serbia, and Russia show that grain export restrictions do little if anything to moderate bread prices. Poor people will also fail to profit from this governmental market intervention. Instead, grain export barriers will disconnect the Russian grain producers from the international markets while necessary investments in the grain sector decline which decreases food security. This form of protectionism by the government is ample cause for serious concern. Considering the current downswing in the Russian economy, the destabilisation of the strategically important grain sector will most certainly not improve the investment climate in Russia.

Используя данные, полученные в результате проведения анкетирования среди сельскохозяйственных производителей, мы предлагаем новые идеи касательно ограничений, препятствующих дальнейшему экономическому росту, и анализируем государственную стратегию развития сельского хозяйства. Большинство руководителей, принявших участие в анкетировании, сомневаются, что инвестиции в аграрном секторе обеспечат достаточно надежную отдачу, необходимую для обслуживания кредитов, и по этой причине не решаются их оформлять. В секторе крупного рогатого скота существуют значительные проблемы с круглогодичным обеспечением кормами. Цепочка добавленной стоимости производства говядины и молочной продукции разбита на две части: промышленное производство, работающее на импортном сырье и обеспечивающее городское население, и цепочку местного производства сырья, которое потребляется в сельской местности и поставляется на городские рынки. Правительству необходимо сконцентрироваться на обеспечении равного доступа к качественным государственным услугам в аграрном секторе, при этом необходимо выявить наиболее слабые звенья в цепочке добавленной стоимости и обеспечить предпринимателям стимулы для их укрепления. ; Kazakhstan is now widely regarded as a key player on world agricultural markets, with considerable export potential in the wheat, beef and dairy sectors. Based on unique farm-level data, we offer new insights into the constraints that hamper further economic growth and provide an assessment of the Kazakhstani government's agricultural development strategy. Most managers in the farm survey doubt that agricultural investments deliver a sufficiently reliable return required for credit funding and thus do not take loans. In the cattle sector, there are significant problems in year-round fodder supply. The value chains for beef and dairy are bifurcated into an import-dependent chain for industrially processed products serving urban consumers, and a local chain of raw products serving rural consumers and urban bazaars. The government's modernisation strategy focuses on providing subsidised capital, but underestimates the knowledge and incentive problems inherent to such measures. The government should rather provide impartial and reliable public services to the sector, ensuring that the weakest links in food chain development are identified and private entrepreneurs are incentivised to strengthen them. Our evidence suggests that a bundle of measures designed to improve the local institutional environment of agriculture is more important than massive state funding of certain production lines.

Сегодня одна из важнейших программных задач российского правительства заключается в том, чтобы придать свежий импульс развитию агропромышленного комплекса, не нарушая обязательств, связанных с членством во Всемирной торговой организации (ВТО). Согласно Государственной программе развития сельского хозяйства, одним из главных средств поддержки агропромышленного комплекса является льготное кредитование животноводства, которому в 2013–2020 гг. отведена роль основного получателя субсидий на компенсацию ставок по инвестиционным кредитам. Эти выплаты считают несовместимыми с обязательствами зеленой корзины ВТО, в то время как аналогичные механизмы действуют в рамках Единой сельскохозяйственной политики ЕС (ЕСХП). Российскому правительству, возможно, не составит труда доказать совместимость субсидий с требованиями зеленой корзины, но руководствоваться ЕСХП в вопросах программных реформ, на наш взгляд, нецелесообразно. Структурно-программные компоненты ЕСХП, судя по имеющимся данным, не оправдали надежд, не обеспечив эффективного решения ни одной из целого ряда поставленных задач. Опираясь на данные по Восточной Германии, в данном аналитическом материале утверждается, что реформа институциональной среды сельского хозяйства является по меньшей мере таким же важным условием его успешной модернизации, как и щедрое финансирование. ; How to revitalise the agricultural sector under the commitments of membership in the World Trade Organisation (WTO) has emerged as a major policy challenge for the Russian government. According to the current State Programme for the Development of Agriculture, a key support channel is via concessional credits to the livestock sector, which was singled out as the largest recipient of interest subsidies in 2013 - 2020. Currently, these payments are not considered green box compatible under WTO commitments, whereas similar measures within the EU's Common Agricultural Policy (CAP) are. While the Russian government may face little difficulty in dressing up its investment subsidies to make them look like green box compatible, the CAP is regarded here as a poor guide for policy reform. The available evidence shows that structural policy elements of the CAP were inefficient in reaching any of the manifold goals they were hoped to achieve. Drawing on the example of East Germany, it is argued that reforms of the institutional environment of agriculture are at least as important for successful agricultural modernisation as the generous availability of funding.

Несмотря на изначальные опасения по поводу катастрофических последствий, пандемия COVID-19 и связанные с ней карантинные меры не оказали существенного влияния на сельское хозяйство в регионах Центральной Азии и на Кавказе. Однако они повлияли на продовольственные производственно-сбыто-вые цепочки через спрос и логистику. Цены на продовольствие были нестабильными в течении всего 2020 года и особенно высокими в странах, где произошло обесценивание национальной валюты. Однако продолжающаяся пандемия COVID-19, представляющая собой гуманитарный кризис и кризис в области здравоохранения, несет все больший риск для экономики стран Центральной Азии и Кавказа. Последствия пандемии глобального масштаба в сочетании с сокращением экспорта нефти и газа и денежных переводов мигрантов могут препятствовать восстановлению и подорвать экономическую стабильность в регионе. Лицам, определяющим политику, следует избегать нарушения внутренних цепочек поставок продовольствия и создания торговых барьеров посредством запретов и квот на экспорт. В то же время они должны обеспечивать продовольственную безопасность и снижать волатильность цен за счет диверсифицикации торговых связей. Более глубокие внутренние цепочки создания стоимости и эффективное управление государственными и частными запасами продовольствия лучше подготовят страны к преодолению последствий продолжающейся пандемии. Для более обоснованных и целенаправленных правительственных мер по минимизации последствий пандемии необходимы усовершенствованные национальные системы исследований и мониторинга в области питания, а также своевременное наличие данных, касающихся не только производства, но и других звеньев агропродовольственной цепочки.

This publication, carried out within the framework of the project "Revitalising animal husbandry in Central Asia: A five-country analysis (ANICANET)", presents the main stages of reforms, the progress of restructuring in the animal husbandry of Turkmenistan, considers the main strategic documents on national policy in this sector and statistical indicators at national and province levels. Categories of agricultural producers, their contribution to livestock sector, the results of SWOT analysis of the situation in the sector, as well as current policy on farm production are presented. Among the conclusions of the research it is possible to point out the following: despite the high level of state regulation and the slow nature of practical reforms in the agricultural sector of Turkmenistan, over the last the share of private sector in the livestock sector increased as well as the the number of livestock and livestock output. The government promoted large projects inviting private entrepreneurs in the livestock sector. The analysis of the ongoing sectoral reforms allows to conclude that the programs and projects based on gradual decentralization and public-private partnership have a chance of success.

В данной работе отображены основные принципы и механизмы функционирования аграрной политики Европейского Союза. Предложенный вниманию широкого круга русскоязычных читателей дискуссионный материал не претендует на роль самого обширного и самого досконального источника информации касательно такой много- гранной сферы, как аграрная политика ЕС. Он, скорее, дает более-менее полный обзор аграрной отрасли ЕС, в особенности ее аграрной политики, и должен рассматриваться как отправная точка для получения дальнейшей информации и проведения конструк- тивной критики. ; The following Discussion Paper depicts main principles and mechanisms of agricultural policy of European Union. The study is aimed to show the wide Russian speaking research community only a short historical background and few elements of current Agricultural Policy rules and should be seen as a starting point for further analysis and discussions.

Земельная реформа началась в Украине 14 лет назад и является одним из наиболее важ- ных факторов влияющих на процесс трансформации бывших государственных аграрных предприятий в предприятия с рыночной ориентацией. В результате проведения земель- ной реформы в Украине произошли значительные изменения в землепользовании и фор- мах собственности на землю: Отменена государственная монополия на землю, проведена широкомасштабная приватизация сельскохозяйственных угодий, граждане Украины по- лучили земельные участки в собственность, прошли первые транзакции на рынке сельско- хозяйственной земли и т.д. В этом выпуске "Дискуссионных материалов" систематизированы фактические мате- риалы касательно реформирования земельных отношений в Украине с особенным вни- манием на создании условий для формирования и перспективного развития рынка сельскохозяйственной земли в Украине. Также представлено текущее состояние украинс- кого рынка земли сельскохозяйственного назначения и его законодательное регулиро- вание. ; Land reform started in Ukraine 14 years ago became one of the most important issues in transformation of large state agricultural enterprises into market oriented agricultural enterprises. Significant changes in land use and land ownership has happened as a result of land reform implementation in Ukraine. Namely, state monopoly on land was eliminated, agricultural land was privatized, citizens of Ukraine received land plots in possession, first land transactions have happened at agricultural land market etc. Actual data regarding Ukrainian land relations reformation is systematized in this Discussion paper with especial focus on establishing the prerequisites of further formation and perspective development of the agricultural land market in Ukraine. Additionally, a current situation is described at the Ukrainian agricultural land market and its legislative regulations.

Рост доходов, изменение предпочтений потребителей и технический прогресс оказывают преобразующее влияние на мировую торговлю продуктами питания и, в частности, на рынки пшеницы. Об этом свидетельствуют два основных тренда: во-первых, растущий спрос на пшеницу в Азии и Африке все в большей степени удовлетворяется Европейским союзом (ЕС) и Черноморским регионом (ЧМР), которые заменили Соединенные Штаты (США) в качестве основных игроков на мировом рынке пшеницы. Во-вторых, и как следствие, фьючерсный рынок Euronext, который отражает фундаментальные характеристики спроса и предложения в ЕС и ЧМР, становится все более важным для определения мировых цен на пшеницу. Учитывая эти две тенденции, ЕС и ЧМР должны взять на себя больше ответственности за обеспечение глобальной продовольственной безопасности и за борьбу с голодом и недоеданием. Для достижения этого требуется более широкое международное сотрудничество, в частности, между крупными западными и восточными экономическими державами. Отсутствие ограничений в международной торговле является жизненно важным для обеспечения достаточного количества продовольствия во всем мире, в то время как ужесточение экономических санкций и контрсанкций ставит под угрозу продовольственную безопасность, особенно в регионах, зависящих от импорта. Поэтому общественное обсуждение торговых и экономических санкций должно быть более объективным и в большей степени учитывать как региональные, так и глобальные потребности. ; Income growth, changing consumer preferences and technological progress are having a transformative effect on global food trade and, in particular, wheat markets. This is evidenced by two main developments: First, the growing demand for wheat in Asia and Africa is increasingly being met by the European Union (EU) and the Black Sea Region (BSR), which have replaced the United States (US) as the major players on the global wheat market. Second, and as a consequence, the Euronext futures market, which reflects the supply and demand fundamentals in the EU and the BSR, is becoming more important for international wheat price discovery. In light of these two changes, the EU and the BSR must take more responsibility for ensuring global food security and combating hunger and malnutrition. To achieve this, greater international cooperation is required, in particular between the big Western and Eastern economic powers. Unrestricted international trade is vital to ensure sufficient supply of food worldwide, while escalating economic sanctions and countersanctions endanger food security, especially in importdependent regions. Public debate on trade and economic sanctions must therefore be more objective and better take into account both regional and global needs.

"Дискуссионные материалы" анализируют развитие аграрного сектора бывшей восточ- ной Германии после воссоединения Германии. С помощью дескриптивного анализа про- водится описание проблем трансформационных процессов, а также изменения в аграр- ном производстве и структурe сектора. Анализ показывает, что спустя 15 лет после вос- соединения Германии, сельское хозяйство в новых федеральных землях Германии значи- тельно отличается от старых федеральных земель. Разница особенно заметна в наличии высокого числа правовых форм предприятий, значительно повышенной доли арендуемой земли, пониженным поголовьем скота, а также размером предприятий. Наблюдаемые изменения в немецком аграрном секторе показывают, что под влиянием аграрно-поли- тических мер Европейского союза, западно-немецкая модель маленьких предприятий со временем должна уступить восточно-немецкой моделе больших предприятий. ; This Discussion Paper focuses on developments of the agricultural sector in the federal states of the former Eastern Germany after German reunification. Descriptive analysis is involved to display problems of transition process and changes in agricultural production and structures. The results of the analysis report considerable differences in the agricultural sector between New and Old Federal States after 15 years after the reunification. These differences are especially to find in a variety of existing legal forms, considerably higher share of rented land, lower cattle stock as well as larger farm size of the farms in the New Federal States. Observed structural changes of the German agricultural sector display that due to European Union measures the West German model of small farm structures will have to give way of New Federal States model of large farms.