Suchergebnisse

В статье рассматривается смысловая нагрузка понятия Терроризм, выявляются основные семы, раскрывающие его значение. Терроризм понимается как нелегитимное целенаправленное насилие, применяемое с целью насаждения страха и ужаса среди мирного населения для достижения определенными силами политических целей. Деятельность террористов представляет собой своеобразный диалог между террористическими группировками и властью. Коммуникативная составляющая террористической деятельности определяет важную роль средств массовой информации в представлении образа того или иного события. При анализе корпуса немецкоязычного фактического материала проверялась гипотеза о возможности создания универсальной когнитивной модели концепта Терроризм, построенной по принципу номинативного поля. Были выявлены обязательные и второстепенные компоненты сценария события, характерные для исследуемого концепта. К обязательным компонентам относятся непосредственные участники противостоящие субъекты (террористы власти) и объект (жертвы) террористической деятельности, их действия, результат и пространственно-временная локализация события. Второстепенные элементы включают косвенных участников события, их действия, цель, средства, обстоятельства, оценку террористической деятельности. В результате анализа номинативных единиц различных лексико-семантических групп, вербализующих обязательные структурные компоненты концепта Терроризм в интернет-порталах ФРГ, были сделаны следующие выводы. Лексико-семантические средства выражения концепта Терроризм могут быть сгруппированы по сходным семантическим признакам и выстроены иерархически. Их система является открытой и динамичной. Созданию образа события в новостных сообщениях о террористических атаках служат лексико-синтаксические единицы разного уровня (от слов до предложений). ; The article deals with the semantic load of the concept of Terrorism, identifies the main schemes that reveal its meaning. Terrorism is understood as illegitimate, targeted violence used to spread fear and terror among civilians in order to achieve political goals by certain forces. Terrorist activities are a kind of dialogue between terrorist groups and the authorities. The communicative component of terrorist activities determines the important role of media in presenting the image of an event.During the analysis of the corpus of factual material in German, the hypothesis of possibility of creating a universal cognitive model of the concept Terrorism, built on the principle of the nominative field, was tested. The obligatory and secondary components of the scenario of the event characteristic for the investigated concept were revealed. The mandatory components include direct participants, namely the opposing subjects (terrorists authorities) and the object (victims) of terrorist activity, their actions, the result and spatial and temporal localization of the event. Secondary elements include indirect participants in the event and their actions, purpose, means, circumstances and assessment of terrorist activities.As a result of the analysis of nominative units of various lexical and semantic groups, verbalizing the mandatory structural components of the concept of Terrorism in the Internet portals of Germany, the following conclusions were made. Lexical and semantic means of expression of the concept Terrorism can be grouped by similar semantic features and arranged hierarchically. Their system is open and dynamic. Lexical and syntactic units of different levels (from words to sentences) serve to create an image of the event in news reports about terrorist attacks.

This article is based on the correspondence between two important European musicologists of the second quarter of the 20th century, Jacques Handschin and Higini Anglès. I analyse the political problems discussed in these letters as well as the influence of the political beliefs of the both scientists on their scientific concepts. ; This article deals with the correspondence between two prominent European musicologists of the second quarter of the 20th century: Jacques Handschin (b. 1896, Moscow, Russia – d. 1955, Basel, Switzerland) and Higini Anglès (b. 1888, Maspujols, Spain – d. 1969, Rome, Italy). A total of 182 letters from the period 1926 to 1954 are preserved today in two archives: the Handschin archive in the Institute of Musicology at the University of Würzburg, Germany, and in the National Library of Catalonia in Barcelona, Spain. The article focuses on political matters discussed in the letters from the 1930s. At this time both musicologists were first hand witnesses of fundamental changes in the world politics, such as the unfortunate demise of the Weimar Republic and the installation of the Nazi government, the growing tensions inside France (due to the strengthening of the leftists) as well as the fear of its military power by its neighbours. The outbreak of the Spanish civil war was at the same time the beginning of a long warlike period, which Winston Churchill called the 'Twilight War'. Both Handschin and Anglès were musicologists, not political scientists, but their comments on political matters have enabled me to paint their intellectual and historical profiles. Also, during this period both scholars were protagonists of significant changes in scientific structures: in the International Musicological Society (IMS), where Anglès acted as Vice President and Handschin was a board member, and in the Institute of Musicology at the University of Basel, directed by Handschin. Therefore their political opinions led directly to developments in their discipline. Handschin and Anglès discussed at length the events of the Spanish Civil War. Although both of them were on the side of the Nationalists and General Franco, disagreements occurred. Their differences of opinion were rooted in the difference between their views of France and Germany: Anglès, who was trained in the German scientific tradition and who passed the years of the Civil War in Munich, was anti-France and accused France to be guilty of the conflict in Spain. The Francophile Handschin did not agree: for him France was one of two main cradles of European culture, while the other one was the so-called European East (including Russia). He followed attentively what was going on in the East and he wrote to Anglès already in 1942 that the outcome of the siege of Moscow would be important for the future. In his view the connection between France and Eastern Europe (i.e. Russia) constituted the base of European culture; in this respect he was opposed to Anglès, who favoured German culture. This view was Handschin's very specific "intonation" in the scientific musicological circles of the 1930s

The problem of NATO's crisis during the Suez crisis in 1956 (military intervention of Britain, France and Israel to prevent the strengthening of Egypt in the Suez Canal zone) is analyzed in the paper.The author examines the position of the leading NATO countries – Britain, France and the USA – in the conflict, circumstances of involvement of Israel in the war, influence of the Soviet Union's position and the Warsaw pact, and the possibility of using of nuclear weapons.Special attention is paid to the danger of disintegration within NATO. The author ascertains reasons for the negative attitude of the USA to the military operation in the Middle East and their refusal to join the regional alliance under British leadership («the Baghdad Pact»). The USA position in the Suez crisis was conditioned by fear that as a result of the war the Middle East will be engulfed by anti-Western protests and it'll be in the hands of the Soviet Union. Washington offered a peaceful resolution of the conflict, and London and Paris sought to involve the USA in this intervention. The United States were able to ensure that NATO had not played any significant role up to the highest point of the crisis. «Dialogue of deaf-mutes» during the crisis escalated in heavy quarrel between the United States, Britain and France during the war. President Eisenhower had unwittingly set NATO on the brink of collapse. However, all this was passing behind the scenes, and the public did not notice that during the Suez crisis, NATO experienced one of the worst crises of the Cold War. ; В статье анализируется проблема кризиса НАТО в ходе Суэцкого кризиса 1956 г. (военные действия Великобритании, Франции и Израиля против усиления роли Египта в зоне Суэцкого канала и угрозы контроля со стороны Египта над поставками нефти в Западную Европу).Автор рассматривает позицию в конфликте ведущих стран НАТО – Великобритании, Франции и США, обстоятельства вовлечения в войну Израиля, а также влияние позиции Советского Союза, Варшавского пакта и возможности применения атомного оружия.Особое внимание обращено на дезинтеграционную опасность внутри НАТО. Автор выявляет причины негативного отношения США к военной операции на Ближнем Востоке и их отказа от вступления в региональный альянс под британским руководством («Багдатский пакт»). Позиция США в Суэцком кризисе определялась боязнью, что в результате войны Ближний Восток будет охвачен антизападными протестами, дестабилизируется и окажется в руках Советского Союза. Вашингтон предлагал мирное разрешение конфликта, а Лондон и Париж стремились вовлечь США в интервенцию. Соединённым Штатам удалось добиться, чтобы НАТО как институт вплоть до высшей точки кризиса не играл какой-либо значимой роли. «Диалог глухонемых» во время кризиса вылился во время войны в тяжёлую размолвку между Соединёнными Штатами, с одной стороны, и Великобританией и Францией – с другой стороны. Президент Эйзенхауэр невольно поставил НАТО на грань распада. Однако всё это проходило за кулисами, и общественность не заметила, что во время Суэцкого кризиса НАТО пережила один из тяжелейших кризисов времён холодной войны.

Раздел "Международные отношения" ; В статье рассматриваются отношения между Бургундией и княжествами Священной Римской империи в период правления герцога Бургундского Филиппа Доброго (1419—1467). Политика Филиппа Доброго ставила своей целью отстоять территориальные приобретения Бургундии в империи и на их основе создать самостоятельное государство. Бургундо-имперские отношения можно разделить на два основных периода: 1) 1419—1438 гг. — правление императора Сигизмунда Люксембурга, когда отношения Бургундии и империи были осложнены борьбой за влияние в Нидерландах; 2) 1440—1467 гг. — правление императора Фридриха III Габсбурга, когда усиление Франции привело к сближению в бургундо-имперских отношениях. Значимыми моментами внешней политики Бургундии в империи были завоевание Люксембурга и борьба за Лотарингию. В отношении герцогства Люксембург, важного связующего звена между бургундскими владениями, Филиппом Добрым были использованы и династические связи, и финансовые возможности Бургундии, и прямое военное вмешательство. В результате к 1467 г. Люксембург стал частью Бургундского государства. Важен был также контроль и над герцогством Лотарингия, через которое пролегали торговые пути из Средиземноморья в Северную Европу. Здесь был использован династический спор между двумя ветвями Лотарингского дома. Поддержав в конфликте слабейшую сторону, Бургундия одержала победу и на длительный срок обеспечила доминирование в этом регионе. Вместе с тем, попытка создать отдельное королевство из бургундских владений в Священной Римской империи потерпела неудачу, основная причина которой — боязнь чрезмерного усиления Бургундии на западных границах империи. = The article reviews the relations between Burdundy and the duchies of the Holy Roman Empire during the rule of Philippe the Good, Duke of Burgundy (1419—1467). His policy was aimed at keeping Burgundy's new territories within the empire and creation of an independent state on their basis. Burgundy-the Empire relations can be divided into two main periods: 1) 1419—1438 — the rule of Emperor Sigismund of Luxembourg, when the relations between Burgundy and the Empire were aggravated by the struggle for influence in the Netherlands, 2) 1440—1467 — the rule of Emperor Friedrich III von Habsburg when France's growth of power led to an rapprochement between Burgundy and the Empire. Significant aspects of the foreign policy of Burgundy in the Empire were the conquest of Luxembourg and the struggle for Lorraine. Concerning the Duchy of Luxembourg, an important link between Burgundy territories, Philippe the Good used dynastic ties, financial resources and direct military intervention. As a result, Luxembourg became a part of the Burgundy state in 1467. Control over the Duchy of Lorraine was also very important, since it involved trade roots from the Mediterranean to Northern Europe. Here the dynastic conflict between the two branches of Lorraine's House was used. Burgundy won having supported a weaker side, thus gaining dominance in this region for a long period. At the same time, an attempt to establish a state separate from Burgundy within the Holy Roman Empire failed, mainly, due to its fear of excessive power of Burgundy in the western part of the Empire.

Поступила в редакцию: 25.12.2019. Принята к печати: 15.12.2020. ; Submitted: 25.12.2019. Accepted: 15.12.2020. ; В статье на основе архивных документов рассматриваются настроения жителей Дальнего Востока СССР, их реакция на переход от карточного распределения к свободной торговле с 1 января 1935 г. Актуальность исследований социально-психологических аспектов значимых событий и явлений середины 1930-х гг., к числу которых относятся общественные настроения, заключается в том, что они способствуют воссозданию психологического портрета поколения. Авторы статьи подчеркивают, что реакция населения региона во время трансформации распределительной системы была неоднозначной и зависела от различных политико-идеологических и социально-экономических аспектов жизни. Значительная часть населения поддерживала действия властей и была настроена позитивно. Дальневосточники были мотивированы ожиданиями улучшения общего социально-экономического положения в стране и надеждами на скорейшее построение справедливого общества. Но вместе с тем присутствовали и критические настроения, которые базировались как на действительно имевшихся многочисленных просчетах в деле организации торговли, так и на беспочвенных слухах и сплетнях. Негативные настроения носили как латентный характер, проявлявшийся в беседах с коллегами и в кругу семьи, так и открытый, находивший воплощение в ходе публичных выступлений. Некоторая часть населения сомневалась в необходимости отмены карточного распределения из-за опасения наступления голода. Центральная и местная власть предпринимала попытки искоренить любые критические настроения и негативную реакцию различными средствами, в том числе и путем нормализации системы снабжения, однако ситуация со снабжением населения Дальневосточного региона продолжала оставаться сложной в течение всего периода 1930-х гг. ; Referring to archival documents, this article considers the sentiments of the Far Eastern population of the USSR and its reaction to the transition from the rationing system to free trade which started on 1 January 1935. The study of the socio-psychological aspects of important events and phenomena of the mid-1930s, including public sentiments, is relevant as they contribute to the recreation of the psychological portrait of the generation. The authors of the article emphasise the fact that the reaction of the population of the region to the transformation of the distribution system was ambiguous and depended on various political, ideological, and socioeconomic aspects of life. A significant part of the population supported the actions of the authorities and was positive. Far Easterners were motivated by the expectations of improving the overall socioeconomic situation in the country and hopes for the early construction of a just society. At the same time, there was also a critical mood, which was caused both by numerous miscalculations in the organisation of trade and by groundless rumours and gossip. Negative sentiments were both latent, manifested themselves in conversations with colleagues and the family circle, and open showing in public speeches. A part of the population doubted the necessity of abolishing the rationing system for fear of famine. The central and local authorities attempted to eradicate any critical mood and backlash by various means, e.g. by normalising the supply system, but the situation with the supply of the population of the Far Eastern region continued to be difficult throughout the 1930s.

The presented article reveals the acute problem of the presence of stigmatization of HIV-infected patients by medical workers. HIV is a socially significant infection and it adversely affects all areas of an infected person's life. Therefore, combating its spread requires an interdisciplinary approach. At this stage in the history of the disease in question, the level of development of medicine allows HIV-positive people to live without the effect of an ailment on their physical health. The main difficulty now is the prevalence of prejudices about people living with HIV. These errors lead to the development of fear, avoidance and isolation of such people. As a result, HIV-positive people often encounter discrimination, which leads to the development of a sense of shame, self-infliction and a general depressive mood. Thus, the foregoing can lead to the development of indifference, both to oneself and to the possibility of infecting other people, which impedes the prevention of the spread of HIV/AlDS. By 2017, the basic prerequisites for the disappearance of stigma in the form of new bills, government decrees, the work of AIDS centers were created. In our opinion, the most noticeable changes should appear in the environment of medical workers who simply need to own such information. Having studied this problem, it will be possible to evaluate the effectiveness of the work done and outline further ways to combat the stigmatization of people living with HlV, not only in the professional environment of medical workers, but also among the general population. ; В представленной статье раскрывается острая проблема стигматизации ВИЧ-инфицированных пациентов медицинскими работниками. Сейчас Россия является одним из лидеров по скорости заболеваемости ВИЧ/ СПИДом. ВИЧ является социально значимой инфекцией, отрицательно воздействуя на все сферы жизни заболевшего. Поэтому борьба с его распространением требует междисциплинарного подхода. На данном этапе истории существования рассматриваемой нами болезни,уровень развития медицины позволяет ВИЧ-положительным людям жить без влияния недуга на их физическое здоровье. Основной трудностью сейчас является распространённость предрассудков о лицах, живущих с ВИЧ, несмотря на всеобщую доступность знаний о данной инфекции. Эти заблуждения приводят к развитию страха, избегания и изоляции таких людей. В результате чего, ВИЧ-позитивные люди часто встречаются с дискриминацией со стороны окружения, что приводит к развитию у них чувства стыда, самобичивания и общего депрессивного настроения. Вышесказанное может приводить к исчезновению желания бороться за свою жизнь и развитию безразличия как к себе, так и к возможности заражения других людей (к здоровью других людей), что препятствует профилактике распространения ВИЧ/СПИДа. К 2017 г. были созданы основные предпосылки к исчезновению стигмы в виде новых законопроектов, правительственных указов, работы СПИД-центров и информирования населения. На наш взгляд, наиболее заметные изменения должны появиться в среде медицинских работников, которым просто необходимо владеть подобной информацией, чтобы полноценно осуществлять свою рабочую деятельность. К сожалению, исследований, направленных на измерение стигматизации ВИЧ-инфицированных со стороны медицинских работников, сейчас недостаточно. Изучив данную проблематику, можно будет оценить результативность проведённой работы и наметить дальнейшие пути борьбы со стигматизацией лиц, живущих с ВИЧ, не только в профессиональной среде медицинских работников, но и среди населения в целом.

Nowadays, the digital transformation of the system of state and municipal government is gaining importance and relevance. Under these conditions, the image of a new, "digital official" is being formed, and appears on the Internet increasingly. Research interest in the problems of building a positive digital image of municipal employees in the modern Internet space is growing more and more. The article describes the results of a sociological survey of residents of the city of Yekaterinburg. The research methods included a questionnaire as well as an expert interview. The study revealed the factors influencing the build-up of a favourable image of municipal employees in the modern Internet space. The leaders were the "live" presence of the municipal employees themselves on the media Internet space, information openness, confidential communication between Internet users and municipal employees, open interaction, and active virtual participation of officials in the life of the city, as well as in solving the problems of citizens (including on social networks). It is also important to publish enticing, attractive content about the specific results of the professional activities of municipal employees. The paper formulates the problems arising in the formation of a favourable digital image of municipal employees in the modern Internet space and analyzes ways to solve them. They are: lack of information in the legal field, lack of a unified local government policy in this area, misunderstanding and fear on the part of employees. These challenges reduce the possibilities of the Internet as a tool for shaping the image not only of employees but also of the authority they represent. Skilful use of the Internet can create an atmosphere of respect and trust on the part of residents of the city of Yekaterinburg to the City Administration and municipal service, bring the level of dialogue between citizens and employees to a new level. ; В настоящее время цифровая трансформация системы государственного и муниципального управления приобретает большую значимость и актуальность. В этих условиях формируется образ нового, «цифрового», чиновника, который всё чаще появляется на просторах сети Интернет. Всё больше возрастает научно-исследовательский интерес к проблемам формирования позитивного цифрового имиджа муниципальных служащих в современном интернет-пространстве. В статье на основе проведенного методом анкетирования социологического опроса жителей города Екатеринбурга, а также экспертного интервью были выявлены факторы, влияющие на формирование позитивного имиджа муниципальных служащих в современном интернет-пространстве. Ведущими оказались: «живое» присутствие самих муниципальных служащих в медийном интернет-пространстве, информационная открытость, доверительная коммуникация между интернет-пользователями и муниципальными служащими, открытое взаимодействие и активное виртуальное со-участие чиновников в жизни города, а также в решении проблем горожан (в том числе в социальных сетях). Вдобавок стоит отметить важность публикации интересного, привлекательного контента о конкретных результатах профессиональной деятельности муниципальных служащих. Анализируются проблемы, возникающие в процессе формирования позитивного цифрового имиджа муниципальных служащих в современном интернет-пространстве: недостаточность информации в правовом поле, отсутствие единой политики органа местного самоуправления в данной сфере, непонимание и страх со стороны служащих. Все эти проблемы снижают возможности Интернета как инструмента формирования имиджа не только служащих, но и органа власти, который они представляют. Умелое использование Интернета может сформировать атмосферу уважения и доверия со стороны жителей города Екатеринбурга к Администрации города и муниципальной службе, вывести диалог между гражданами и служащими на новый уровень.

Актуальность. Установление зависимости номенклатуры и характера художественных и технических приемов, применяемых в кинематографе, от социокультурного и политико-идеологического контекста представляет значимую научную проблему и позволяет сформировать новое, междисциплинарное предметное поле в современных культурологических исследованиях. Цель: проанализировать направленность эволюции визуальной и политической сущности кинематографических спецэффектов в контексте историко-культурных трансформаций западного общества в конце XIX - начале XXI вв., а также особенности их использования в традиции американских фильмов ужасов. Методы. В статье использован ряд методов, позволяющих осуществить компаративистский, семиотический и психоаналитический анализ сущности и художественной практики использования спецэффектов в голливудском кинематографе. Результаты. Формирование художественной практики американских фильмов ужасов напрямую связано с использованием технических приемов, позволяющих удерживать постоянный зрительский интерес к этой кинопродукции. Спецэффекты в различных киножанрах становятся результатом переосмысления опыта циркового, театрального и фотоискусства в процессе конструирования танатологической гиперреальности, вытесняющей образы предметного мира и замещающей их динамичными иллюзиями. Резкая эскалация применения этих технических приемов свидетельствует о появлении новых инструментальных возможностей создания и продвижения вторичной реальности. Непрерывно усугубляющийся разрыв между наличным и кинематографическим миром демонстрирует рост отчуждения публики от традиционных форм социальной практики, что обуславливает скачок симулятивных экспериментов в фильмах ужасов и всевозрастающий интерес власти к визуальным способам привлечения, удержания и бессознательного управления вниманием и поведением массового зрителя. Выводы. Спектр кинематографических спецэффектов создает визуальную технологию управления страхом, формирует особый хоррор-габитус, что представляет собой коммерчески прибыльную и наиболее востребованную политико-идеологическую задачу голливудского фильма ужасов. ; Relevance. Establishing the dependence of the nomenclature and nature of artistic and technical techniques used in cinema on the socio-cultural and political-ideological context is a significant scientific problem and allows us to form a new, interdisciplinary subject field in modern cultural studies. The aim of the research is to analyze the direction of the evolution of the visual and political essence of cinematic special effects in the context of historical and cultural transformations of Western society in the late XIX - early XXI centuries, as well as the features of their use in the tradition of American horror films. Methods. The article uses a number of methods that allow carrying out the comparative, semiotic and psychoanalytic analysis of the essence and artistic practice of using special effects in Hollywood cinema. Results. The formation of the artistic practice of American horror films is directly related to the use of technical methods that allow you to keep constant audience interest in this film production. Special effects in various film genres are the result of rethinking the experience of circus, theater and photo art in constructing a thanatological hyperreality that displaces images of the objective world and replaces them with dynamic illusions. A sharp escalation in the use of these techniques indicates the emergence of new instrumental opportunities for creating and promoting secondary reality. And the ever-widening gap between the real and the cinematic world demonstrates the growing alienation of the public from traditional forms of social practice, which causes a jump in simulation experiments in horror films and an increasing interest of the authorities in visual ways of attracting, retaining and unconsciously controlling the attention and behavior of the mass audience. Findings. The range of cinematic special effects creates a visual technology for managing fear, forms a special horror habit, which is a commercially profitable and most popular political and ideological task of a Hollywood horror film.

The United Kingdom is set to officially leave the EU on 29 March 2019. However, London still doesn't have a common strategy at the talks with Brussels, as well as a vision of an independent future of the country after the divorce. Amid this uncertainty, differences over the conditions of Brexit are currently on the rise both in the British society and the establishment. There is a significant increase in the number of people who are not satisfied with the Cabinet both in the opposition and among the Conservatives themselves, which undoubtedly threatens the governmental plan — Chequers. Die-hard eurosceptics, including former members of the Cabinet B. Johnson and D. Davis, urge not to make concessions to Brussels and to ensure autonomy of the UK in trade while maintaining the status quo on the Irish border. Those who are interested in business development support the idea of "soft Brexit" in order to keep getting benefits from access to the European free market. Moreover, some pro-European members of Parliament are still hoping to conduct another referendum. No progress is expected as a result of talks between the Secretary of State for exiting the EU Dominic Raab and his European counterpart Michel Barnier: Brussels continues to insist on creating a special economic zone in Northern Ireland without a hard border, which makes London fear possible alienation and another referendum. Regardless of the result of Brexit talks, internal political divisions will be increasing, jeopardizing Theresa May's weak position as the Prime Minister and the leader of the Conservative Party. In an attempt to draw attention away from the negative consequences of Brexit in such a tense political situation, the British Prime Minister engages in multiple foreign-policy ventures, primarily anti-Russian rhetoric in the context of Syria, Ukraine and the Salisbury case. As a result, the UK has a destabilizing impact on world politics. ; Соединенное Королевство официально покинет Европейский Союз 29 марта 2019 года. Однако, у Лондона по-прежнему отсутствует единая стратегия на переговорах с Брюсселем, а также видение «независимого» будущего страны после «евроразвода». На этом фоне в британском обществе и истеблишменте продолжают нарастать противоречия относительно условий выхода страны из Евросоюза. Число недовольных политикой кабинета стремительно растет не только среди оппозиции, но и в стане консерваторов, что ставит под угрозу срыва правительственный план Чекерс. Ярые евроскептики, в том числе бывшие члены кабинета Б. Джонсон и Д. Дэвис, призывают не идти на уступки Брюсселю и добиваться максимальной автономии от ЕС в области торговли при сохранении статус-кво на ирландской границе. Сторонники развития бизнеса выступают за «мягкий Брекзит» в расчете на сохранение экономических привилегий от доступа к свободному рынку ЕС. Наконец, некоторые проевропейские парламентарии до сих пор не потеряли надежд на проведение повторного еврореферендума. Не ожидается прогресс и в переговорах между министром по делам выхода из ЕС Д. Раабом и представителем ЕС М. Барнье: Брюссель продолжает настаивать на создании в Северной Ирландии особой экономической зоны без «жесткой» границы. Лондон опасается, что это может привести к отчуждению британской территории и увеличит шансы на проведение там референдума о независимости. Вне зависимости от исхода переговоров по «Брекзиту» внутриполитические разногласия в Великобритании будут усиливаться, что ставит под угрозу и без того слабые позиции Т. Мэй как Премьер-министра и лидера партии Консерваторов. В столь напряженной ситуации британский премьер в попытках отвлечь внимание от негативных последствий «Брекзита» идет на откровенные внешнеполитические авантюры, такие как антироссийская риторика в контексте Сирии, Украины и инцидента в Солсбери. Великобритания, таким образом, оказывает дестабилизирующее влияние на мировую политику.

The goal of this paper is to determine the role played by the moral emotion of shame in the mechanisms of the moral responsibility of organised collectives (corporations, self-regulated associations, governmental organisations). Retrospective moral responsibility is closely connected with the blame attributed to a transgressor of a moral norm. They are liable for external blame, and they are expected to blame themselves. Self-blame is considered to be genuine only when a negative self-evaluation is accompanied with painful negative emotions of self-appraisal, such as guilt and shame.Within the research, the author perceives shame as a negative emotion appearing in the background of other people's actual or potential awareness of the transgression and concentrated on the transgressor's moral quality revealing itself in their deed. Guilt, in its turn, is not stipulated by external factors and concentrated on the moral quality of the action and its consequences. Organised collectives may be regarded as agents that can bear moral responsibility. This status is ensured by their internal decision structures (the term of P. French). For example, decisions of corporations can be distinguished from the decisions of their managers that do not express a collective intention. One of the main obstacles to the admission of organised collectives into the community of moral agents is their alleged lack of affective reactions: an agent who is incapable of emotional self-blame is not subject to moral blame. However, a deeper analysis of the features of organised collectives makes it possible to state that they are endowed with some functional analogues or substitutes of emotional self-appraisal. Those are more similar to individual shame than individual guilt. An organised collective can both express and fear shame. This peculiarity of organised collectives should be reflected in the system of corporate punishment. It is appropriate to use so-called shaming legal sanctions against transgressing corporations, which causes serious damage to their reputation. ; Цель данной статьи — выявить место моральной эмоции стыда в механизмах моральной ответственности организованных коллективов (бизнес-корпораций, самоуправляющихся ассоциаций, государственных организаций). В своих ретроспективных проявлениях моральная ответственность тесно связана с осуждением нарушителя нравственной нормы. Нарушитель подлежит внешнему осуждению, но и от него самого также ожидается осуждение совершенного им поступка. Признаком подлинности самоосуждения принято считать наличие негативных эмоций самооценки, таких как вина и стыд.В рамках данного исследования используется такое понимание стыда, при котором он является негативной эмоцией, возникающей на фоне действительной или потенциальной осведомленности других людей о совершенном нарушении и сосредоточенной на проявившемся в поступке моральном качестве личности нарушителя. Вина, в свою очередь, не обусловлена внешними факторами и сосредоточена на моральном качестве самого действия и его последствий. Организованные коллективы можно рассматривать в качестве деятелей, способных нести моральную ответственность в силу наличия у них внутренних структур принятия решений (термин П. Френча). К примеру, решения бизнес-корпорации можно отграничить от решений ее менеджеров, не выражающих намерений организованного коллектива. Существенным затруднением для признания таких коллективов ответственными моральными деятелями является отсутствие у них аффективной составляющей поведения: тот, кто не способен осуждать себя в эмоциональных формах, не подлежит моральному осуждению. Однако более глубокий анализ свойств организованного коллектива позволяет утверждать, что он обладает функциональными аналогами или субститутами эмоций самооценки. При этом они гораздо больше похожи на индивидуальный стыд, чем на индивидуальную вину. Организованный коллектив способен как выражать стыд, так и опасаться стыда. Эта его особенность должна найти отражение в системе наказания бизнес-корпораций. В их отношении уместно использовать так называемые пристыжающие санкции, наносящие удар по корпоративной репутации.

The paper is devoted to identifying the specifics of internal organizational methods used in the Byzantine army during the reign of the Palaeologus. According to the author, the combat capability of the Byzantine army depended not only on logistic support, but also on the use of military and political methods, religious and disciplinary action. Among them, in the using for the soldier's a crucial role played as a completely traditional methods of financial reward, methods psychological and educational nature, and specific for Palaeologus period methods of religious influence. For the military commanders to a greater extent used methods of social and material motivation and the means of social and legal remuneration, which can be described as socially prestigious - titles and marriage alliances. In the system of measures to ensuring the combat capability the special role was assigned to the religious method, which in combination with the other methods represented a complex of elements of influence originating from the doctrine of "Holy war". The content of this doctrine defined by the interaction system of the army and the church which was founded on the conditions of confrontation to enemies who belonged to different religious denominations, as well as on a major role of mercenaries troops as a part of the Byzantine armed forces. Despite a variety of measures to influence the army, the level of discipline in the army remained extremely low. Increasing the number of separatist rebellions, cases of treason and disobedience, typical for early Palaeologian period, that remained unpunished, indicates the weakness of basileus power and inability to use the military-disciplinary measures for the control of the multiethnic contingent of Byzantine troops. It is likely that this situation could be caused by the persistence of archaic state idea in the changed foreign political conditions, and that this idea has not been capable inspire all the Christian warrior-host of the empire on the military exploits and neutralize personal fear of death. At the same time, the effect of such an idea, directed to consolidation of the ranks of byzantine troops before the onslaught of the enemy, in special cases has been intensified by the using of a complex of religious measures of influence. ; Статья посвящена исследованию методов морально-психологического воздействия на солдат и командиров византийских вооруженных сил в период правления первых императоров из династии Палеологов. По мнению автора, боеспособность византийской армии зависела не только от материально-технического обеспечения, но и от применения методов военно-политического, религиозного и дисциплинарного воздействия. Среди них по отношению к рядовому составу важную роль играли как вполне традиционные методы материального, психологического и воспитательного характера, так и специфические для палеологовского периода методы религиозного воздействия. Для командного состава в большей мере использовались методы социально-материальной мотивации, а также средства социально-правового вознаграждения, которые можно охарактеризовать как общественно-престижные (титулы, брачные союзы). В системе мер обеспечения боеспособности особая роль была отведена религиозному методу, который представлял собой набор элементов воздействия, исходящих из доктрины «священной войны». Суть этой доктрины была определена системой отношений армии и церкви, исходившей из условий противостояния врагам, принадлежавшим к различным конфессиям. Помимо этого, учитывалась большая роль наемных контингентов в составе византийских вооруженных сил. Несмотря на разнообразие мер воздействия на войско, уровень дисциплины в армии оставался крайне низким. Увеличение числа сепаратистских выступлений, случаев измены и непослушания, характерных для раннепалеологовского периода, не каравшихся императором, свидетельствует о слабости правящей династии и невозможности применения военно-дисциплинарных мер для контроля над полиэтничным византийским воинством. По мнению автора, данная ситуация была вызвана сохранением архаичной государственной идеи, не способной в изменившихся внешнеполитических условиях воодушевить христианское воинство империи на ратные подвиги и нейтрализовать личный страх воинов перед смертью. Вместе с тем действие такой идеи, направленной на сплочение рядов византийских войск перед натиском противника, в особых случаях усиливалось применением комплекса мер религиозного характера.

В статье рассматриваются исторически сложившиеся методы консервации российского моноцентризма. Отмечается, что Российское «государство» приобретает моноцентрический персонифицированный характер в период крещения Руси и татаро-монгольского ига, который сохраняется на протяжении веков. Выявлены основные механизмы консервации российского моноцентризма: а) сакрализация суверена (как персоны, так и его властного статуса), б) консервация доклассовой структуры общества, в) фрагментация элитных групп и создание альтернативных им в функциональном плане политических акторов и чрезвычайных органов, г) функциональная перегрузка и дублирование полномочий государевых «учреждений», клиентелизм, д) использования популизма, репрессий и цензуры, с формированием Государственной Думы – избирательные технологии. Во все времена существовали закрытые (гильдийные) механизмы формирования института персонифицированного лидера.Цель исследования заключается в выявлении основных механизмов консервации персоналистского моноцентрического характера российской политии.Гипотеза исследования: с течением веков у Российского «государства» сформировался комплекс механизмов, обеспечивающих «хороший» эквилибриум (равновесие) в рамках архаичной политической системы. Методы исследования: диалектический, исторический, логический. ; An analysis of the historical past is one of the ways of understanding of the present and the future. Evaluation of the past allows revealing that the Russian «statewas historically evolved as a personified one. Grand dukes, monarchs, general secretaries de facto were sole rulers, who subordinated the functioning of the political system to their interests.It has been found in the study that the basis for preserving the subjectivity of the autocrats and the non-institutionalization of other political actors in both tsarist and soviet Russia was a system of historically established mechanisms that ensured a «goodequilibrium (balance) within the framework of archaic politics.It has been noted in the article that the main mechanisms for monocentrism's maintaining are of a patrimonial nature, which is closely connected with primordial values.The main directions of the preservation of the state monocentrism have been singled out: a) the strengthening of the power potential of the autocrat (the sacralization of the status and personality of the autocrat, identifying him/her with the Divine Viceroy or the representative of the whole population; provision to the sovereign ample opportunities to select elites and non-institutionalisation of «state bodies», clientelism, etc.); b) the weakening of elites (the formation of a conflict inter-elite space, the reproduction of the conflict between the elites («boyarsand «party nomenclature»), represented in «institutionsand the population, c) Sustaining the society at the pre-class level, while preserving its primitive organization - the sovereign and «the others(employees and officials); d) the use of repressive practices, censorship, which are aimed at the creation of a sense of fear among the population with its orientation toward serving the sovereign state as a guarantor of the integrity and stability of the system. These mechanisms are intertwined and complement to each other, contributing to the preservation of politics in its initially formed form.The conducted research broadens the nature the «Russian powerconcept, deprives it of the mythological core, and allows developing (borrowing from the general civilization paradigm) alternative mechanisms of Russian political management that orient the «stateto serving individuals and peaceful coexistence with various actors of the world political system. ; У статті розглядаються історично сформовані методи консервації російського моноцентризму. Відзначається, що Російська «держава» набуває моноцентричний персоніфікований характер у період хрещення Русі і татаро-монгольського ярма, який зберігається протягом століть. Виявлено основні механізми консервації російського моноцентризму: а) сакралізація суверена (як персони, так і його владного статусу), б) консервація доклассової структури суспільства, в) фрагментація елітних груп і створення альтернативних їм у функціональному плані політичних акторів та надзвичайних органів, г) функціональне перевантаження і дублювання повноважень государевих «установ», клієнтелізм, д) використання популізму, репресій і цензури з формуванням Державної Думи – виборчі технологій. В усі часи існували закриті (гільдійські) механізми формування інституту персоніфікованого лідера.Мета дослідження полягає у виявленні основних механізмів консервації персоналістського моноцентричного характеру російської політії.Гіпотеза дослідження: з плином століть у Російського «держави» сформувався комплекс механізмів, що забезпечують «хороший» еквілібріум (рівновага) у рамках архаїчної політичної системи.Методи дослідження: діалектичний, історичний, логічний.

The purpose of the study: identify the current demographic situation in the Russian Far East over the past quarter century, to assess the effectiveness of those efforts at the federal and local levels, to identify problems and propose the sequence of their decision for the following discussion. Materials and methods. The initiative of the Ministry for the Development of the Russian Far East to develop a regional concept of the demographic policy, three scientific conferences on demographic development of the region (2015, 2016 and 2017 respectively), approved by the Government Decree the Concept of the Demographic Development of the Far East (from June 20, 2017 № 1298-r), on the one hand, give hope that the demographic catastrophe will be prevented in this part of the country, but on the other hand, there is a fear that the adopted document, a set of follow-up actions will not significantly alter steady demographic trend, as dozens of previous decisions could not do this. Therefore, a further search of non-usual steps for the impact on the demographic potential of the region is necessary. The results. Analysis of population structure by age and sex, their differentiation by territories show: relatively small generation of 90- ies, entering into the fertile age, leads to a decrease in the birth rate, which inevitably effect on the total population. This requires adjusting the choice of priorities of a demographic policy. Typological characteristics of the demographic behavior of the regions of the Federation, formed under the influence of natural and geographical conditions and the way of life of the population, are mandatory in the regional demographic policy. It is not enough to understand the need to improve the quality of life and create attractive conditions for migrants. Peculiarities of territorial organization of economy and population, with the population density (when a person per square km), also significantly affect the formation of social and infrastructure complex. Self-organization processes occur independently from decisions, made in the power structures: shift method of organization of production becomes predominant for the areas with extreme climatic conditions, whereas the South of the Far East could become a foothold for ongoing family life for those who work in the North. Crucial issue of the regional demographic policy is the prospect of economic specialization: it is one thing when the rate is made on resource development and export of raw materials, and the other is industrial development, requiring highly qualified personnel, appropriate infrastructure, development of service industries, etc. Raising the level of migration attractiveness of territory applies to the investments, capital, not only to people. It is important to assess the severity of the demographic problems of the region, the critical state that does not allow you to make a mistake. Conclusion. Announcing Far East a priority for century, creating special conditions for business, population growth should be commensurate with the scale of the projects claimed, moreover, this growth must be faster, which is possible only through migration from the outside. In the coming decade efforts should be focused on the revitalization of the migratory processes, and ensure the growth of the population of the territory. ; Цель исследования: выявить реально сложившуюся демографическую ситуацию на российском Дальнем Востоке за последнюю четверть века, оценить эффективность тех усилий, которые предпринимались на федеральном и местном уровнях, определить круг проблем, и предложить для последующего обсуждения последовательность их решения. Материалы и методы: Инициатива Министерства по развитию Дальнего Востока по созданию региональной концепции демографической политики, три научно-практические конференции по демографическому развитию региона (2015, 2016 и 2017 годах), утвержденная распоряжением Правительства Концепция демографического развития Дальнего Востока (от 20 июня 2017 г. № 1298-р), с одной стороны, вселяют надежду, что будет предотвращена демографическая катастрофа в этой части страны, но с другой – возникает опасение, что принятый документ, набор последующих действий не смогут существенно изменить устойчивый демографический тренд, как этого не смогли сделать десятки предыдущих решений. Поэтому необходим дальнейший поиск нетривиальных шагов по воздействию на демографический потенциал региона. Результаты. Анализ демографической структуры по возрастно- половым группам, их дифференциация по территориям показывает: вступающее в фертильный возраст относительно малочисленное поколение 90-х годов, приводит к снижению рождаемости, что неизбежно скажется на общей численности населения. Это требует корректировки выбора приоритетов демографической политики. Типологические характеристики демографического поведения субъектов федерации, формирующиеся под воздействием природно-географических условий и сложившегося уклада жизни населения, являются обязательными в региональной демографической политике. Недостаточно понимания необходимости улучшения качества жизни и создания привлекательных условий для мигрантов. Особенности территориальной организации хозяйства и населения, при плотности населения, когда на человека приходится по квадратному километру, также существенно влияют на формирование социально-инфраструктурного комплекса. Процессы самоорганизации протекают независимо от принимаемых решений во властных структурах: вахтовый метод организации производства становится преобладающим для территорий с экстремальными природно-климатическими условиями, тогда как юг Дальнего Востока мог бы стать плацдармом для постоянной жизни семей для тех, кто работает на севере. Принципиально важным вопросом региональной демографической политики является перспектива хозяйственной специализации: одно дело, когда ставка сделана на ресурсное освоение и экспорт сырья, и другое – индустриальное развитие, требующее кадров высокой квалификации, соответствующей инфраструктуры, развития сервисных отраслей и т.д. Повышения уровня миграционной привлекательности территории относится не только к людям, но и к инвестициям, капиталу. Выстраивая шкалу приоритетов, важно реально оценивать остроту демографических проблем региона, критическое состояние которого не позволяет ошибиться. Заключение. Объявляя Дальний Восток приоритетом на столетие, создавая особые условия для бизнеса, рост численности населения должен быть соразмерен масштабам заявляемых проектов, более того, этот рост должен быть опережающим, что возможно только за счет миграции извне. В ближайшее десятилетие усилия необходимо сосредоточить на активизации миграционных процессов, и за счет этого обеспечить рост демографического потенциала территории.

Introduction. In recent decades, competency-based approach is considered to be the leading one in the system of vocational education in Russia. However, the preparation for future employment cannot be limited to competencies. This is particularly true for anthropocentric professions, for example, the training of medical workers. In such fields of employment, the personal qualities of a specialist are extremely important, i. e. his or her ability to communication, productive interaction, which implies a certain type of reflection.The aim of the present research was to identify the role of reflection, when forming the social orientation of physicians at different stages of their specialty training and realisation of oneself in this or that specialty – from university education to the end of career.Methodology and research methods. In the course of the research, psychodiagnostic methods based on the questionnaire "Differential Type of Reflection" by D. A. Leontiev et al. and FIRO – Fundamental Interpersonal Relations Orientation questionnaire by A. Schutz in the adaptation of A. A. Rukavishnikov were employed, taking into account the key provisions of theories concerning personality psychology and social behaviour. Automated neural networks based on the architecture of a multilayer perceptron according to the type of regression analysis and analysis of Kendall's tau correlation coefficient were used to process the data.Results. Reflective processes among future physicians and physicians-practitioners were studied on the sample of 384 people (aged from 17 to 76 years old) – 169 students of medical universities and 215 employees of stationary and outpatient clinics of Chelyabinsk region. It was revealed that at different stages of mastering the profession, the level of productive (systemic) reflection turned out to be different, but it was growing according to the increased degree of professionalisation. However, this level did not reach normative values in all groups, pointing to the need for psychological correction of self-determination and self-distancing. The identified ways of respondents' social orientation demonstrate the contradictory nature of relations to oneself and to others; and such relations were mostly expressed at the beginning of training. Along with the fear of being rejected, manifested at an unconscious level, the respondents took the conscious decisions to preserve own individuality and to maintain the distance with other people. This contradiction means the presence of intra-personal conflict, which, like dissatisfaction with individual needs for interpersonal communication, provokes the prevalence of unproductive types of reflection – introspection and quasi-reflection.Scientific novelty. The integration of ideas about the role, structure, content and determinants of reflection can be represented as follows: traditional understanding from the perspective of inter-individual approach as a mechanism of social perception and interpretation from the point of view of intra-individual (personal) and subject-activity approaches as the higher mental process, which is formed in the process of the acquired profession. This integration allowed the authors to identify the relationships between the level of reflection development, personal peculiarities, experience and medical specialisation.Practical significance. The research materials and the authors' conclusions can serve as a basis for the development of recommendations for the correction and prevention of unproductive forms of reflection at the initial stages of education in a medical university (e.g. specially organised extracurricular classes), as well as in the system of advanced training of practicing physicians. ; Введение. В последние десятилетия ведущим в российской системе профессионального образования постулируется компетентностный подход. Однако подготовка к будущей трудовой деятельности не может ограничиваться исключительно формированием компетенций, особенно если речь идет об освоении профессий антропоцентрированного типа, например, об обучении медицинских работников. В таких сферах занятости крайне важны личностные качества специалиста, его способности к общению, продуктивному взаимодействию, что предполагает наличие определенного вида рефлексии. Целью представленного в статье исследования было выявление роли рефлексии в формировании социальной ориентации врачей на разных стадиях освоения ими своей специальности и реализации себя в ней – от студенческой скамьи до завершения карьеры.Методология и методики. В работе, выполненной с учетом ключевых положений теорий психологии личности и социального поведения, применялись психодиагностические методы, базирующиеся на опроснике «Дифференциальный тип рефлексии» (Д. А. Леонтьев и др.) и опроснике межличностных отношений FIRO – Fundamental Interpersonal Relations Orientation (В. Шутц, в адаптации А. А. Рукавишникова). При обработке данных были задействованы автоматизированные нейронные сети на архитектуре многослойного персептрона по типу регрессионного анализа и корреляционный анализ τ-Кендалла.Результаты. Рефлексивные процессы у будущих и действующих врачей изучались на выборке из 384 человек (возраст от 17 до 76 лет) – 169 студентов медицинских вузов и 215 сотрудников стационарных и амбулаторнополиклинических учреждений Челябинской области. На разных этапах освоения профессии уровень продуктивной (системной) рефлексии оказался различным, но имел тенденцию к повышению по мере усиления профессионализации. Тем не менее во всех группах испытуемых он не достигал нормативных значений, что указывает на необходимость психологической коррекции самодетерминации и самодистанцирования. Выявленные способы социальной ориентации испытуемых продемонстрировали противоречивость отношений к себе и другим, наиболее выраженную в начале обучения. Наряду со страхом быть отвергнутыми, проявляющимся на бессознательном уровне, вполне осознанным было стремление респондентов сохранить свою индивидуальность, установить дистанцию с другими. Это противоречие означает присутствие внутриличностного конфликта, который, как и неудовлетворенность потребностей индивида в межличностном общении, провоцирует преобладание непродуктивных видов рефлексии – интроспекции и квазирефлексии. Научная новизна. Интеграция представлений о роли, структуре, содержании и детерминантах рефлексии: традиционного понимания ее с позиций интериндивидного подхода как механизма социальной перцепции и трактовки с точки зрения интраиндивидного (личностного) и субъектно-деятельностного подходов как высшего психического процесса, складывающегося по мере овладения профессией, – позволила определить взаимосвязи между уровнем развития рефлексии, личностными особенностями, опытом и специализацией в медицинской деятельности.Практическая значимость. Материалы исследования и сделанные авторами выводы могут служить основой для разработки рекомендаций по коррекции и профилактике непродуктивных форм рефлексии как на начальных этапах обучения в медицинском вузе, например на специально организованных факультативных занятиях, так и в системе повышения квалификации практикующих врачей. ; The present article is published under the support of the Government of the Russian Federation (the Decree of 16.03.2013 № 211; Agreement № 02.A03.21.0011). ; Статья выполнена при поддержке Правительства РФ (постановление от 16.03.2013 № 211 ; соглашение № 02.A03.21.0011).