Suchergebnisse

The paper considers the representation of Turkmen music culture in
the Soviet almanac "Ayding-Gyunler" (1934) and aims to recognize the patterns of
including vernacular culture into the Soviet literary field. The analysis of the texts'
content and the archival sources, including unpublished ones, sheds a light on the
processes of incorporation of the so-called "national" culture into the Soviet context,
such as declared decolonization and an attempt to "understand the new Turkmenistan". The analysis is put into historical and cultural perspective of recognizing the
typical Turkmen traits of the music culture in the texts of the almanac. Th e archival
sources include unpublished notes on the Turkmen folklore, which is considered as
one of the sources of the writers' work. Th e texts of the almanac represent the view
of the Europeans –members of the writers' brigade who provided materials for the
almanac. The poem by Turkmen author Durdy Klych is strongly connected with
vernacular culture, but being put into the context of the almanac, it gains a new use
for the aims of the Soviet literature. The view of the Turkmen culture in the almanac
remains oriental, which dissonates with the proclaimed "deexotization" of the Soviet policy. However, further investigation into the next almanac "Turkmenistan"
should be made. It is probable that the integration continued and the view of the
writers changed according to the contemporary Soviet policy.

In the article the author discusses phraseological units in the perspective of their transformation and use in the artistic text of rock poetry. The issues of semantics, specifics of changes in form and content in the intermediate aspect are investigated. Rock poetry is an art form that combines verbal and non-verbal aesthetic means of expression in its structure. In this paper, the ways of manifestation of the author's identity of Viktor Tsoy in the use of phraseological units and their occasional variants are determined. The last album of the poet, which was released posthumously, but reflected new trends in the author's poetics and presented the use of folklore elements, thus showing the desire for the folk element, is considered as the material of analysis. In this case, the peculiarity of rock poetry is also important — the focus of the artistic word in this context on sound, on oral reproduction, representation in the interaction of means of different arts. On the other hand, traditionally, researchers also determine the attitude of rock authors to colloquial speech, to proximity to the folk context. In particular, the use of phraseological units proves this position. The intermediate structure of rock compositions introduces its transformations into the semantic content of phraseological units within the framework of the author's intentions. For the rock author, the aspiration to understand the place of man in the universe, his uniqueness and at the same time inclusion in the historical reality, in the folk element, is a significant incentive for the discovery and presentation of his own artistic world, the path of his creative development and, in general, cognition. Thus, the private and the general interact, the individual life of a person and his social reality in the context of being.

The ethnic toponymy of Azerbaijan has unique features. The thousands of years of the ethnic and political history of the nation are also reflected in ethnic toponymy to a greater or lesser extent. They contain essential information about the complex ethnic composition of Azerbaijani territory.Systematic study of ethnic toponymy contributes to gaining extensive knowledge of Turkic peoples' ancient culture and socio-political environment. Descriptive-nomological studies provide a clear scientific idea of the historical formation of the people, including the tribes that inhabited the territory.

В работе анализируются процессы преобразования идентичности в межвоенное время в Советской России на примере мифологизации образа Василия Ивановича Чапаева, командира дивизии в Граждан- ской войне 1917–1923 гг. В начале рассматриваются основные этапы биографии Чапаева как реальной исторической личности, а также различные оценки его деятельности в трудах ведущих историков Граж- данской войны в России. Основная часть работы посвящена проблеме мифотворчества и мифологизации личности Чапаева, с помощью чего сторонники новой власти в Советской России пытались создать своеобразный противовес образу офицера как символу имперской власти. В статье прослеживается процесс отрыва образа Чапаева от контекста политической идеологии и его трансформации в практи- чески фольклорный анекдотич- ный персонаж как свидетельство профанации коммунистической идеологии. В конце анализирует- ся литературно-художественный образ Чапаева, связанный со всеми перечисленными мифологически- ми образами, но одновременно отличающийся от них. ; This paper analyzes the process of identity transformation of the interwar period in Soviet Russia on the example of mythologization of Vasily Ivanovich Chapaev, division commander in the Russian Civil War of 1917–1923. In the beginning of the work main stages of Chapaev's biography as a real historical figure are considered, as well as various assessments of his activity in the works of leading historians of Civil War in Russia. The main segment of this paper is devoted to the problem of myth creation and mythologization of Chapaev's personality, with the help of which supporters of the new government in Soviet Russia tried to create a kind of counterbalance to the figure of officer as a symbol of earlier imperial power. The article also traces the process of separation of Chapaev's figure from the context of political ideology, and its transformation into a practically folklore anecdotical hero as evidence of the profanation of communist ideology. In the conclusion of the article an artistic and literary figure of Chapaev, related to all above mentioned mythological figures, but simultaneously different from them, is analyzed.

Researchers of works by Y. Kim have noted that colorful language, the richness of poetic means, a variety of creative styling make them a unique phenomenon in Russian literature of the twentieth century. The purpose of the article is to analyze the examples of stylization in works of Y. Kim, identify their main features. Having studied the works of different genres by Y. Kim, we conclude that the stylization has an important place in the works of the poet. Because of stylization the author moves serious political and social problems of modern society in different times and countries. Under the guise of a variety of stylization is easy to notice sly glance of the lyrical character who hates arrogance, vulgarity and bureaucracy, and despite the obstacles, he defends his point of view. Songs by Y.Kim combine a genuine democracy and the desire for freedom, which are found in the author's position. His works are characterized by a variety of stylization: folk, military, pirate, sea, nurse,Kamchatka, rural, student. The poet has stylistic sensibility, skillfully using vocabulary and grammar inherent in a particular social stratum, historical events or time.Keywords: stylization, folklore, popular literature, means of expression. ; Дослідники творчості Ю. Кіма відзначають, що колоритна мова, багатство поетичних засобів, різноманітні стилізації роблять його творчість унікальним явищем в російській літературі ХХ століття. Метою даної статті є розглянути приклади стилізацій у творах Ю. Кіма, виявити їх основні особливості. Вивчивши твори різних жанрів Ю. Кіма, ми приходимо до висновку, що стилізація займає важливе місце у творчості поета. Завдяки стилізації автор переносить гострі політичні та соціальні проблеми сучасного суспільства в інші часи і країни. Під прикриттям різноманітних стилізацій неважко помітити лукавий погляд ліричного героя, який ненавидить войовничість, самовпевненість, чиновну вульгарність і, незважаючи на перешкоди, відстоює свою точку зору. Пісні Ю. Кіма об'єднує справжня демократичність і прагнення до свободи, які незмінно виявляються в позиції автора. Для творчості Ю. Кіма характерні різноманітні стилізації: народна, військова, піратська, морська, дитяча, камчатська, сільська студентська. Поет володіє стильовою сприйнятливістю, майстерно використовуючи лексику і граматику, притаманну соціальним пластам, історичним подіям або часу.Ключові слова: стилізація, фольклорність, лубочна література, засоби виразності.Исследователи творчества Ю. Кима отмечают, что колоритный язык, богатство поэтических средств, разнообразные стилизации делают его творчество уникальным явлением в русской литературе ХХ века. Целью данной статьи является рассмотреть примеры стилизаций в произведениях Ю. Кима, выявить их основные особенности. Изучив произведения разных жанров Ю. Кима, мы приходим к выводу, что стилизация занимает важное место в творчестве поэта. Благодаря стилизации автор переносит острые политические и социальные проблемы современного общества в другие времена и страны. Под прикрытием стилизаций нетрудно заметить лукавый взгляд лирического героя, который ненавидит самоуверенность, чиновную пошлость и, несмотря на препятствия, отстаивает свою точку зрения. Песни Кима объединяет демократичность и стремление к свободе, которые обнаруживаются в позиции автора. Для творчества характерны разнообразные стилизации: народная, военная, пиратская, морская, детская, камчатская, деревенская, студенческая. Поэт обладает абсолютной стилевой восприимчивостью, искусно используя лексику и грамматику, присущую социальным пластам, историческим событиям или времени.Ключевые слова: стилизация, фольклорность, лубочная литература, средства выразительности.Researchers of works by Y. Kim have noted that colorful language, the richness of poetic means, a variety of creative styling make them a unique phenomenon in Russian literature of the twentieth century. The purpose of the article is to analyze the examples of stylization in works of Y. Kim, identify their main features. Having studied the works of different genres by Y. Kim, we conclude that the stylization has an important place in the works of the poet. Because of stylization the author moves serious political and social problems of modern society in different times and countries. Under the guise of a variety of stylization is easy to notice sly glance of the lyrical character who hates arrogance, vulgarity and bureaucracy, and despite the obstacles, he defends his point of view. Songs by Y.Kim combine a genuine democracy and the desire for freedom, which are found in the author's position. His works are characterized by a variety of stylization: folk, military, pirate, sea, nurse,Kamchatka, rural, student. The poet has stylistic sensibility, skillfully using vocabulary and grammar inherent in a particular social stratum, historical events or time.Keywords: stylization, folklore, popular literature, means of expression.

Анализируются сведения письменных исторических и фольклорных источников, археологические материалы из раскопок и предметы вооружения из музейных коллекций, относящиеся к военномуделу енисейских кыргызов в период позднего Средневековья и Нового времени. Рассмотрены исторические свидетельства о военном деле и событиях военной истории енисейских кыргызов, собранныеевропейскими военными специалистами и учеными в XVII–XVIII вв. Прослежены основные событияи результаты предшествующих исследований по данной теме российских археологов и историков оружия в XIX – начале XXI в. Обследованы различные виды наступательного оружия дистанционногои ближнего боя и средства индивидуальной металлической защиты енисейских кыргызских воиновв период противостояния кыргызских княжеств российским властям в долине Среднего Енисея. Реконструирован комплекс боевых средств профессиональных кыргызских воинов-дружинников. Проанализированы находки предметов вооружения, свидетельствующие об использовании кыргызскими воинами луков с костяными накладками и разнотипных железных стрел, предназначенных для поражения незащищенных металлическими доспехами противников и пробивания панцирной брони, метательныхи ударных копий, сабель, кинжалов и пластинчатых панцирей и шлемов. ; The article analyses the data from written historical and folklore sources, archaeological materials from excavations and objects of equipment from museum collections, related to the military science of the Yenisei Kyrgyz people in the Late Middle Ages and Modern era. Consideration is given to the historical evidences about military science and events of military history of the Yenisei Kyrgyz, gathered by the European military experts and scientists in the 17-18 centuries. Observation is given to the main events and research made by Russian archaeologists and historians of weapon in the 19 - the beginning of the 21 century. Research was made of the various kinds of offensive weapon of long-range and close combat and individual protective metal devices of the Yenisei Kyrgyz warriors in the period of confrontation between Kyrgyz princedoms and the Russian authorities in the Valley of the Middle Yenisei River. The reconstruction was made of the complex of war equipment of the professional Kyrgyz warriors. An analysis is given to the pieces of equipment, indicating about the use by the Kyrgyz warriors of the bows with bone side plates and polytypic iron arrows aimed at damaging of the unprotected by metal armour adversaries and at piercing tank armour, plate armour and helmets.

The article deals with a comparative structural and semantic analysis of English and Russian proverbs, which express the meanings of «greediness», «prodigality», «frugality» and «moderation». The analysis of the selected material made it possible to discover the national specifics of the cultural and evaluative perception of the studied phenomena in the thinking of both peoples. The main meanings of proverbs were identified and analyzed, which reveal a view on greediness as a quality of character leading to losses, associated with insatiability and anxiety, condemned in a religious context; reveal a view on prodigality as a quality leading to the loss of material well-being; a view on thrift as a quality that contributes to the multiplication of wealth and the accumulation of great things with small means, as well as a view on moderation as a quality that contributes to «living within one's means» and confirming the need for measure in everything. There were revealed figurative means and artistic methods inherent in the proverbs of each language. With the similarity in the proverbs of both languages of many meanings, Russian proverbs reveal a more condescending attitude towards such defects as covetousness and prodigality; this condescension is rooted in Russian fatalism, which was shaped under the influence of Orthodoxy. The figurative structure and linguistic means used in the proverbs of the two languages have much in common, despite the fact that Russian and English are languages of different types. Common features for the proverbs of both languages are capacity, conciseness, incompleteness of sentences; common methods of expressiveness are assimilation, comparison, opposition, allegory, metaphor, including personifying metaphor, paradox, metonymy, hyperbole. In English, there are more proverbs devoid of figurative meaning; they often use neutral and abstract vocabulary. Russian proverbs are characterized by a more frequent use of emotionally expressive, evaluative, colloquial vocabulary, which increases the emotionality of Russian proverbs and brings them closer to Russian folklore The relevance of the study consists not only in identifying of the main meanings of the proverbs of this semantic group, but also in revealing the ways of their verbalization. The author makes a conclusion about the connection between structural and semantic features, expressive means and evaluative connotations with the peculiarities of the national character of both peoples.

Вопросы теории и истории малых повествовательных форм в чувашском литературоведении в настоящее время изучены недостаточно. Одним из неизученных жанров чувашской малой прозы является хайла. Первые произведения с обозначенным жанровым определением появились в чувашской литературе в начале XX в. на страницах газеты «Хыпар» (Весть). Жанр, утратив «самоназвание», продолжает развиваться и в XXI в. Материалом исследования выбраны произведения чувашских авторов, в которых ярко выражены признаки хайла. Тексты, «претендующие» на интерпретацию их в рамках обозначенной жанровой номинации, встречаются в творчестве И. Юркина, И. Тхти, И. Мучи, Хв. Уяра, Ю. Артемьева, Е. Лисиной, В. Николаева и др. В статье данная форма впервые становится объектом отдельного исследования, поэтому основными при ее изучении являются описательный и структурный методы. Изучение особенностей указанных произведений позволяет прийти к выводу, что хайла является исконным жанром чувашской словесности, имеющим корни в устном народном творчестве. Он представляет собой повествовательное произведение малой формы, содержащее в себе метафоричность, иносказательность; осмысливающее реальность, как правило, через притчу в сатирическом и ироническом ключе.
The issues of theory and history of small narrative forms in the Chuvash literary studies are currently insufficiently studied. One of the unexplored genres of the Chuvash small prose is khaila. The first works with the designated genre definition appeared in the Chuvash literature at the beginning of the 20th century on the pages of the newspaper "Khypar" (News). The genre, having lost its "self-designation", continues to develop in the 21st century. The research material is selected works of the Chuvash authors, in which the features of khaila are clearly expressed. The texts "claiming" to be interpreted within the framework of the designated genre nomination are found in the works of I. Yurkin, I. Tkhti, I. Muchi, Khv. Uyar, Yu. Artemyev, E. Lisina, V. Nikolaev, etc. In this article, this form becomes the object of a separate study for the first time, therefore, descriptive and structural methods are the main ones in its study. The study of the features of these works allows us to come to the conclusion that khaila is an original genre of the Chuvash literature, having roots in folklore. It is a narrative work of small form, containing metaphorical, allegorical; comprehending reality, as a rule, through a parable, and in a satirical and ironic way.

Работа посвящена анализу полевых дневниковых записей участника Первой мировой войны В.Д. Ефремова (1890–1978), уроженца чувашского селения Илюткино Старо-Максимкинской волости Чистопольского уезда Казанской губернии. Цель исследования – изучить документ в контексте исторических событий и ввести их в научный обиход. Работа опирается на полевые материалы автора. Документ анализируется в историческом аспекте. Вместе с тем в работе автор обращается к этнографическому и литературоведческому подходам. В.Д. Ефремов (1890–1978) – кавалерист пятого эскадрона 14-го драгунского Малороссийского полка. Дневниковые записи им выполнены на русском языке в 1915 г. на территории Белоруссии. Ценность данного документа заключается в том, что он представляет собой записи, выполненные во время самих военных действий. Подобных свидетельств в отечественной историографии выявлено не так уж и много. Записи позволяют проследить передвижение солдата в течение более чем полугода и его восприятие военных событий. Любопытным в дневнике представляется поэтический текст на чувашском языке, автором которого является К.Д. Ефремов, брат солдата. Песня наполнена философским содержанием и написана в фольклорных традициях чувашского народа. ; The work is devoted to the analysis of the field diaries of the participant of the First World War V.D. Efremov (1890–1978), a native of the Chuvash village of Ilyutkino, Staro-Maksimkinskaya volost, Chistopol district, Kazan province. The purpose of the research is to study the document in the context of historical events and introduce them into scientific use. The work is based on the author's field materials. The document is analyzed from a historical perspective. At the same time, in this work, the author turns to ethnographic and literary approaches. V.D. Efremov (1890–1978) – cavalryman of the 5th squadron of the 14th Dragoon Little Russian regiment. His diary entries were made in Russian in 1915 on the territory of Belarus. The value of this document lies in the fact that it represents the records made during the hostilities themselves. There is not so much evidence of this kind in Russian historiography. The records allow us to trace the movement of a soldier for more than six months and his perception of military events. Interesting in the diary is a poetic text in the Chuvash language, the author of which is K.D. Efremov, brother of a soldier. The song is filled with philosophical content and was written in the folklore traditions of the Chuvash people.

This article considers the transformation of the amateur art discourse of the stagnation period. The research is based on critical reviews and problem articles published during the period in special art magazines. The concept of artistic and political discourse is used as a basic concept in the article. The author reveals the structure of the discourse of amateur art, which combined the stagnation period and the component of the official ideological construct, formed during the 1930s, and a more modernised language of professional art and scholarly studies. The author reveals that in the mid-1960s, specialised magazines actualised the issue of amateur creativity, using a new definition of amateur art; there emerged criticism of self-taught professionals imitating fine arts. Together with that, critical articles and reviews of foreign exhibitions demonstrated the change in the pattern of amateur art and the legitimisation by the authorities of the new artistic languages of such artists. In the late 1960s, art critics made the first attempts to comprehend the origins of naïve art, the authors contemplated primitivism and its connections with urban folklore. By the mid-1970s, art criticism and research finally legitimised naïve art and separated it from amateur art. ; В статье рассматривается трансформация советского дискурса самодеятельного искусства в период застоя. Материалом исследования послужили критические обзоры и проблемные статьи, опубликованные в тот период в специализированных художественных журналах. В качестве базового концепта в статье используется понятие художественно-политического дискурса. Автор раскрывает структуру дискурса самодеятельного искусства и отмечает, что он включал в себя официальный идеологический конструкт, сформированный в 1930-е гг., и более модернизированный язык профессионального искусства и научных исследований. В ходе исследования автор выявляет, что уже в середине 1960-х гг. в специализированных журналах актуализируется проблема самодеятельного творчества, вводятся новые его дефиниции, разворачивается критика подражания самоучек профессиональному изобразительному искусству. Появление критических статей и обзоров зарубежных выставок вместе с тем демонстрировало изменение «канона» самодеятельного творчества и легитимацию властью новых художественных языков представителей этого направления. В конце 1960-х гг. художественными критиками были предприняты первые попытки теоретического осмысления истоков наивного искусства, авторы размышляли о судьбе примитива, его связи с городским фольклором. К середине 1970-х гг. художественная критика и научные исследования окончательно легитимировали понятие «наивное искусство» и отделили его от самодеятельного искусства.

Актуальность и необходимость статьи обусловлена отсутствием сравнительно-сопоставительного анализа фондов Научного архива Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН) и 17-ти томного капитального словаря «Чӑваш сӑмахĕсен кĕнеки. Словарь чувашского языка. The saurus linguae Tschuvaschorum» («Словаря») члена-корреспондента АН СССР Н. И. Ашмарина. Написанный и изданный в первой половине XX в., «Словарь» опирается на тексты, хранящиеся в названном архиве, и отражает повседневную жизнь и лексику традиционного чувашского общества из области истории, археологии, религии, этнографии, языка, искусства и фольклора. Несомненно, «Словарь» является сокровищем чувашского народа, он полнее и ценнее всех имеющихся словарей чувашского языка, оценен лингвистами России и мира очень высоко. Следует согласиться с высказанным мнением о том, что чувашский народ может гордиться тем, что имеет такой превосходный словарь. Все примеры автором статьи приводятся из первоисточников DE VISU. Проведенный сравнительный анализ позволяет прийти к выводу о несомненном преимуществе архивных текстов, так как они значительно точнее и полнее «Словаря». Хотя мысль, возможно, и не нова, но она всегда была априорной. Статья нацелена на продолжение обсуждаемой темы, поскольку она разрабатывается впервые в данной публикации.
The relevance of the article is due to the absence of the comparative analysis of the holdings of the Scientific Archive of the Chuvash State Institute of Humanities (SA ChSIH) and the 17-volume capital dictionary "The Dictionary of the Chuvash Language" by the correspondent member of the USSR Academy of Sciences N.I. Ashmarin. The "Dictionary" written and published in the first half of the 20th century is based upon the texts stored in the aforesaid archives and reflect the day-to-day life and vocabulary of the traditional Chuvash society in terms of history, archaeology, religion, ethnography, language, arts, and folklore. Undoubtedly the "Dictionary" is a jewel of the Chuvash people, it is more complete and valuable than all the dictionaries of the Chuvash language and is valued highly by linguists in Russia and worldwide. It is wise to subscribe to the opinion that the Chuvash people can be proud of such an excellent dictionary. All the examples provided by the author of the article are taken from original sources de visu. The comparative analysis performed makes it possible to make a conclusion on unquestionable advantage of archival texts because they are substantially more exact and complete compared with the "Dictionary". The idea may not be new, but it has always been an a priori one. The article is meant to continue the discussed subject, since it is being developed for the first time in this work.

Автор подчеркивает, что в настоящее время вопрос влияния гендерных стереотипов на роль и участие киргизских женщин в политике, с лингвистической точки зрения, изучен недостаточно. Статья посвящена этнокультурным традициям и гендерным стереотипам, бытующим в киргизском обществе и влияющим на вовлеченность женщин в политическую жизнь страны. Автор уделяет внимание на роль женщин в истории республики, рассматривает пословицы и клишированные народные наказы. Целью статьи является выявление этнокультурных факторов, определяющих гендерные роли мужчин и женщин, а также их влияние на общество. Методы исследования. Работа основана на описательном методе. За основу были взяты следующие фольклорные материалы: киргизские пословицы из сборника М. Ибрагимова «Кыргыз макал, лакап, учкул сөздөрү», традиционные правила взаимоотношений людей разного возраста и пола, принципы воспитания молодежи. В результате проведенного анализа автор приходит к выводу, что традиции и стереотипы киргизского общества наделяют мужчин и женщин гендерно традиционными ролями: мужчина играет главную роль в семье, обществе и занимается типично мужскими делами, а женщине отведена второстепенная роль, она занимается исключительно домом и семьей. Отмечается, что такие установки во многом ограничивают политическую активность женщин. ; The author outlines that nowadays, the question of the influence of gender stereotypes on the role and participation of Kyrgyz women in politics, from a linguistic point of view, has been little studied in Kyrgyzstan. The article is devoted to the ethnocultural traditions and gender stereotypes of the Kyrgyz society that affect the activity and involvement of women in the political life of the state. The author pays attention to the role of Kyrgyz women in the history of the country, examines Kyrgyz proverbs and folk clichés, which are the folk heritage of the people. The purpose of the article is to identify ethnocultural factors that determine the gender roles of men and women, as well as their impact on society. Research methods. During the study a descriptive method was applied. The following folklore materials were taken as a basis: Kyrgyz proverbs from "Kyrgyz makal, lakap, uchkul sozdoru" by M. Ibragimov, traditional rules of relationships between people of different ages and genders, principles of youth upbringing. As a result of the analysis, the author concludes that the traditions and stereotypes of Kyrgyz society endow men and women with gender traditional roles: a man plays a major role in the family, in society and is engaged in "male affairs", while a woman is assigned a secondary role, she only deals with home and family. It is emphasized that such attitudes largely limit the political activity of women.

В статье раскрывается мифологический образ Улуу Тойона в текстах ранних записей олонхо и определяется его семантика. В качестве материала исследования использованы ранние записи якутского героического эпоса олонхо, включенные в трехтомное академическое издание «Образцы народной литературы якутов», составителем и редактором которого выступал Э. К. Пекарский. Для подробного анализа образа использована схема описания мифологических персонажей, введенная в научный оборот Л. Н. Виноградовой. С целью наиболее объективной характеристики анализируемого образа вместе с фольклорным материалом в сравнительном аспекте рассмотрены сведения, хранящиеся в этнографических трудах исследователей якутской мифологии и религии, в которых образ Улуу Тойона вызывает споры, представляется двойственным, сложным, неоднозначным. В ходе анализа выявлено, что Улуу Тойон в текстах ранних записей олонхо изображен персонажем, враждебным жителям Среднего мира, они его боятся. Улуу Тойон и его племя не покровители, наоборот, они совершают только зло, пытаясь погубить все живое в Среднем мире. Сам персонаж также представлен одиноким, хотя имеет множество детей и потомков, которые бесплодны и несчастны. Защитой для людей-айыы выступает Древо Аар Луук Сибээт Мас и искры прозрачной печки. Авторы приходят к выводу, что в изученных материалах ранних олонхо Улуу Тойон выступает дьявольским божеством абаасы.
The article reveals the mythological image of Uluu Toyon in the texts of the early records of Olonkho and defines its semantics. The material for the study is the early records of the Yakut heroic Olonkho epos included in the three-volume academic publication "Samples of Yakut Folk Literature" compiled and edited by E. K. Pekarsky. For a detailed analysis of the image, the scheme of mythological character descriptions introduced by L.N. Vinogradova was used. In order to characterize the analyzed image in the most objective way along with the folklore material in a comparative aspect, the author analysedthe information preserved in the ethnographic works of the researchers of Yakut mythology and religion in which the image of Uluu Toyon is controversial, complex and ambiguous. Through the analysis it was revealed that Uluu Toyon in the texts of early records of Olonkho is depicted as a character hostile to the inhabitants of the Middle World. Uluu Toyon and his tribe do not protect, on the contrary, they perform only malignant functions, trying to destroy all living things in the Middle World. The character himself is also represented as lonely, although he has many children and descendants who are barren and unhappy. The protection for the Aar Luuk Sibaet Mas Tree and the sparks of the transparent stove are the protection for the Aayyu people. Thus, in the studied materials of the early Olonkho, Uluu Toyon appears as a devil deity of the Abaasy.

В фольклористике имеют место такие универсальные локусы и персонажи, как мировое дерево, гора, потоп, Многоголовый Змей, Циклоп, Дракон и т. д. К ним восходят истоки образов и героев раннего мифологического эпоса. Актуальность исследования ранних этапов развития эпоса заключается не только в выявлении типовых мотивов, но и расшифровке и интерпретации предметного мира, персонажей архаического периода, которые к настоящему времени потеряли значимость. В богатейшем арсенале алтайского героического эпоса имеются мотивы, включающие ядовитое море, скалу, ворона, жертвоприношение ворону, глаз оленя. Аналогичные мотивы обнаруживаются в эпосе тувинцев и дербетов Западной Монголии, а также в якутском олонхо. На основе материалов современной традиционной и культовой практики эти архаические образы трудно интерпретировать. Изучение текстов позволило предположить, что расшифровку этих образов, возможно, следует искать в славянской и скандинавской мифологиях. Исследование показало, что сходство образов ядовитого моря, разведчика ворона в мифологиях северных народов и тюрков Саяно-Алтая свидетельствует о палеоазиатских мифологических архетипах. Очевидно, что таким образом древнейшие архетипы, которые составили предметный мир мифологического этапа алтайского эпоса, со временем утратили семантический подтекст. Расшифровка мифологического подтекста эпических текстов тюрков Саяно-Алтая может иметь практическое применение в плане культурных контактов.
There are such universal events and characters in folklore as the world tree, the mountain, the flood, Multi-headed Serpent, Cyclop, Dragon, etc. The origins of the images and heroes of the early mythological epic lead to them. The study relevance of the early stages of epos development lies not only in identifying typical motifs, but also in decoding and interpreting the subject world, the characters of the archaic period, which have now lost their significance. There are some moments in the richest arsenal of the Altai heroic epos including the poisonous sea, the rock, the raven, the sacrifice to the raven, the deer's eye. Similar motifs are found in the epos of the Tuvans and Derbets (tribes of Western Mongolia), as well as in the Yakutian tribe Olonkho. Based on the materials of modern traditional and cult practice, these archaic images are difficult to interpret. The study of these texts contributed to the idea that in order to decode those images we should search through the Slavic and Scandinavian mythology. The research showed that the poisonous sea and the raven scout images are similar in the mythology of the northern peoples and the Turks of the Sayano-Altai proves the existence of Paleoasiatic mythological archetypes. It is obvious that in this way the most ancient archetypes, which made up the subject world of the Altai epos mythological stage, eventually lost their semantic subtext. The study showed that the decoding of mythological subtext of Sayano-Altai Turks epos texts may have practical use in terms of cultural contacts.

The epic style is characterized by an abundance of constant epithets, which give the narration a peculiar decorating flavor and typifying-idealizing character, without which it is impossible to build an expressive artistic image. The specificity of the folklore-epic epithet lies in the operation of the fund of canonized and traditional definitions that fix the ideal and typical feature of an image or object. In this regard, one of the urgent problems is the symbolism and semantics of the epithet, embedded in the semantic structure of the word and revealed in the epic formulaic combinations of the epithet with the defined words.
The methodological basis of the research is the methods and approaches in the study of epic poetics and stylistics, developed by A.N. Veselovsky and V.M. Zhirmunsky.
The study examines the symbolic meanings of the epithets of the Xinjiang Oirat version of the epic «Jangar», which characterize the main objects and concepts of the epic world: space and time, heroes and antipodes, objects, things and attributes, in the context of ethnocultural and mytho-epic traditions. Epic eventual time (initial, distant, precious) correlates with the mythological time of the first creation, and the sacred image of the epic mountain (Sizo-White Mountain) is transmitted through the epithet (white), and is associated with the cult of mountains and ancestors. Ethnocultural symbolism of the epithet reflects traditional general Mongolian views. The concept of «rich nomadic» means countless herds of cattle and herds of horses grazing in the vast vast expanses, and the «snow-white headquarters-yurt» of the ruler symbolizes the well-being and happiness of the owner. The semantics of color epithets is specific in the epic «Jangar». So, white is sacral, yellow has solar origins, black is inherent in the enemy world and epic antipodes, red is the color of blood and confrontation, «the hero's fighting frenzy», and is also a symbol of life and beauty. The symbolism of gold means the highest value and is associated with an epic ruler. The epic country of Bumba (North Bumbai country) appears as a Buddhist mythical Shambhala, localized in the north, also identified with the mainland Zambutib (Golden Zambutib).
As a result of the study, the author comes to the conclusion that understanding the deep level of the epic text of the Xinjiang Oirat tradition and understanding the epic picture of the world is based on comprehending the universally significant symbols of the ethnocultural tradition.
The sacred symbolism of the epithet reflects ancient archaic-mythological ideas and pre-Buddhist beliefs. The semantics of the epithet also expresses Buddhist cosmological concepts.
The principles and approaches, as well as the results, can be applied to solve research problems of a comparative typological plan.