Рассматривается позиция Европейского Союза (ЕС) относительно своей внешнеполитической деятельности в меняющейся геополитической обстановке. Анализируются вызовы, связанные с этим геополитическим контекстом, и то, как ЕС на них реагирует и отставивает свою точку зрения. Рассматривается роль ЕС и его развитие с учетом внешнеполитического взаимодействия. Используется рефлективистский подход, являющийся фундаментальным для понимания политики и рассматривающий внешнюю политическую деятельность как с материальной, так и с нематериальной точки зрения. Основное внимание уделяется эволюции внешней политики ЕС в отношении странсоседей. Особый акцент делается на Европейской политике добрососедства и прежде всего на таком ее аспекте, как «Восточное партнерство». ; This article aims at understanding how the European Union (the EU) has been positioning itself regarding its foreign policy agenda in a changing geopolitical context. It analyses the challenges associated to this geopolitical context and how the EU has been responding and positioning itself in face of these challenges. It discusses the actorness of the EU and how this has been developing with a particular focus on its foreign policy. It follows a reflexivist approach looking at foreign policy from both a material and immaterial perspective, fundamental for understanding policies and actions. The article focuses on the evolution of the EU foreign policy towards its neighbours, with a particular emphasis on the European Neighbourhood Policy (the ENP), and the most particularly its Eastern Partnership (the EaP) dimension.
Young people are the main engine of the processes taking place in the society of any country. The study of these processes is an important task of modern political science. The youth make up about a third of the population of Russia. The current viability and future of the country depends on how the problems of Russian youth are resolved. The demand for research is also dictated by the fact that from the perspective of the perspective, youth policy should be oriented towards receptivity to innovations and modernization of society, since this state policy in Russia does not have sufficient traditions and experience of effective functioning. The relevance of the topic of the article is determined by the constant problems of youth and the formation and implementation of youth policy. Now it is important to explore the political life of young people in modern conditions, to determine its content and forms, to compare the experience of the political life of the youth of Russia and other countries, to reveal the determinants of political youth activity; To analyze current trends in youth policy, to uncover trends and show perspectives and to suggest ways to improve it. The topic is in demand, and due to the fact that political life presupposes the participation of the population in various mass movements, socio-political organizations, mass actions, elections. This problem is especially acute for young people, who acquire "political maturity" by becoming voters. As youth policy is written a lot of research, which in varying degrees are considered the problems of youth. Experience of formation and development of youth policy in Europe is one of indicative examples for many countries of the world. Now the youth policy is allocated as the separate direction of state policy, and also institutes of civil society. ; По молодежной политики написано немало исследований, где в той или иной степени рассмотрены проблемы молодежи. Опыт становления и развития молодежной политики в Европе является одним из показательных примеров для многих стран мира. В настоящее время молодежная политика выделяется в качестве отдельного направления государственной политики, а также институтов гражданского общества. Молодежь является основным двигателем процессов, происходящих в обществе любой страны. Изучение этих процессов — важная задача современной политической науки. Молодежь составляет около трети населения России. От того, как разрешатся проблемы российской молодежи, зависит нынешняя жизнеспособность и будущее страны. Востребованность исследования продиктована также тем, что с точки зрения перспективы, молодежная политика должна быть ориентирована на восприимчивость новшествам и модернизациям общества, так как данная политика государства в России не имеет достаточных традиций и опыта эффективного функционирования. Актуальность темы статьи обусловлена константными проблемами молодежи и формирования и реализации молодежной политики. В настоящее время значимо исследовать политическую жизнь молодежи в современных условиях, определить ее содержание и формы, сравнить опыт политической жизни молодежи России и других стран, выявить детерминанты политической активности молодежи; проанализировать актуальные направления молодежной политики, раскрыть тенденции и показать перспективы и предложить пути ее совершенствования. Тема востребована, и в связи с тем что, политическая жизнь предполагает участие населения в различных массовых движениях, общественно-политических организациях, массовых акциях, выборах. Особенно остро эта проблема касается молодежи, которая приобретает «политическую зрелость», становясь избирателями. По молодежной политики написано немало исследований, где в той или иной степени рассмотрены проблемы молодежи. Опыт становления и развития молодежной политики в Европе является одним из показательных примеров для многих стран мира. В настоящее время молодежная политика выделяется в качестве отдельного направления государственной политики, а также институтов гражданского общества.
Modern international relations are characterized by the increasing influence of globalization processes, in view of which national states increasingly face the problems of regional separatism. In this context, globalization and regionalization can be viewed as two differently directed processes shaping the face of the modern world. It is not surprising that the problems of separatism are increasingly manifest in many polyethnic and multi-confessional states of Europe. In view of the foregoing, it seems logical to consider the problem of Catalan separatism in Spain, which is of scientific-theoretical as well as practical interest. This article is devoted to the analysis of the events in Catalonia associated with the referendum on its status and underlying disintegrating processes on Spain's international positions. As part of this study, the historical, cultural, political and economic preconditions for the Catalan referendum were identified, the problem of Catalan separatism was affected, which directly affected the position of the central government, and also demonstrated the changes in Spain's foreign policy towards the self-declared states, in particular, on the specifics and the direction of its integration within the European Union, NATO. Moreover, the authors led the position of the world community as a whole and the main international actors on real issues and assessed the impact of Catalan events on the international situation of Spain ; Данная статья посвящена анализу событий в Каталонии, связанных с референдумом о ее статусе и лежащих в его основе дезинтегрирующих процессов на международные позиции Испании. В рамках настоящего исследования были выявлены исторические, культурные, политические и экономические предпосылки проведения каталонского референдума, затронута проблема каталонского сепаратизма, которая непосредственно повлияла на позицию центрального правительства, а также наглядно продемонстрировала изменения во внешнеполитическом курсе Испании в отношении самопровозглашенных государств, в частности, на специфику и направленность ее интеграции в рамках Европейского Союза, НАТО. Более того, авторы привели позицию мирового сообщества в целом и основных международных акторов по настоящей проблематике и оценили влияние каталонских событий на международное положение Испании.
The article is devoted to tourism as a resource of Soft Power. A content analysis of publications in foreign scientific journals on the subject demonstrates that the perception of tourism in the context of soft power is evaluated as a promising direction in the development of tourism industry, as well as an opportunity to humanize political technologies. ; Включение туризма в ресурс Soft Power, т. е. в арсенал ненасильственных инструментов и технологий достижения стратегических целей и задач, демонстрирует готовность исследователей и политиков-практиков к контекстному сдвигу в понимании природы политического управления. Концепт Soft Power («мягкая сила») все более определенно дистанцируется от технологий манипулирования сознанием, информационных войн, идеологических диверсий и других приемов политического воздействия в направлении расширения коммуникативных технологий и навыков, ведущих к улучшению взаимопонимания и снижению напряженности между людьми. Однако переосмысление туризма в качестве «мягкой силы» требует тщательной аналитической и практической работы. Предлагаемый контент-анализ публикаций в зарубежных научных журналах, посвященных изучению туризма как технологии Soft Power, нацелен на выяснение того, насколько интенсивно ведется такая работа.
Обобщен мировой опыт реализации промышленной политики как индустриально развитыми, так и развивающимися странами. На основании достигнутых результатов государственного вмешательства в промышленный сектор определены детерминанты, наличие которых является необходимым условием для достижения успеха в данной области: ориентация на имеющиеся сравнительные преимущества либо формирование динамических сравнительных преимуществ путем технологического обучения в рамках структурной трансформации промышленности; политика протекционизма на стадии зарождения и роста отраслей; экспортно ориентированный характер промышленной политики; развитие технологической базы путем интеграции в глобальные цепочки добавленной стоимости и привлечения прямых иностранных инвестиций; инвестиции в человеческий капитал; устойчивая финансовая система; улучшение национальной институциональной среды и инфраструктуры. ; The article summarizes the world experience in the implementation of industrial policy by industrialized countries and developing countries. Based on the results of government intervention in the industrial sector, determinants have been identified that are essential to success in this area: focus on comparative advantages or creating dynamic comparative advantages through technological training in the framework of structural transformation, «infant» industries protectionism, the export-oriented industrial policy, technological development by integrating into global value added chains and attracting FDI, investment in human capital, a sustainable financial system, improvement national institutional environment and infrastructure.
В статье анализируются основные теоретико-методологические и тематические направления исследований в области критического анализа политического дискурса.
The article presents the results of research on technology transfer practices in the countries of Europe, Asia, America, and Africa. The aim of the work is to study the experience of development and implementation of technology transfer (TT) tools in the energy industry and to assess the relevance of their use in the energy sector of the Russian Federation. The article offers a hypothesis, according to which high efficiency of technology transfer in industry and, accordingly, significant pace of innovative development of economic agents (energy enterprises) in foreign countries are the consequence of the introduction of state programs that involve coordination, financing, and methodological support of subjects of transfer. The article demonstrates the use of tools of analysis, comparison, grouping and comparative modeling in relation to innovations transfer efficiency indicators. The article authors analyze the provisions of international legislation, and compare analytical information on investments in implementation of TT programs and the obtained effects. The analysis is based on scientific publications and official reports from governments and independent organizations responsible for various aspects of TT. Based on the results of the analysis, the hypothesis about the possibility of ensuring the maximum efficiency of technology transfer in the energy sector through appropriate stimulation of the development of its mechanisms has been confirmed. Conclusions about the possibility of using the reviewed experience in similar conditions have been worded. ; В статье представлены результаты исследования передовых практик трансфера технологий в странах Европы, Азии, Америки, Африки. Целью работы является анализ опыта разработки и внедрения инструментов трансфера технологий в энергетической отрасли и оценка актуальности их использования в энергетике РФ. В работе выдвинута гипотеза, согласно которой высокая эффективность трансфера технологий в отрасли и, соответственно, значительные темпы инновационного развития ...
The international transformations, which the Middle East faced in the 20th and early 21st centuries, virtually made it a region without any regional order. Polycentric structural organization, an intrinsic feature of the Middle East, has resulted in multiple visions of regional order generated by regional powers and global actors actively involved in the regional affairs. Paradoxically, however, none of these powers had enough military, political, cultural or ideological potential to implement its vision and impose it on others. Against this background Turkey's foreign policy strategy had signifi cantly changed at the turn of the centuries. In the later 1990s Turkey was still a status quo power, dependent on its relations with the West and adherent to the principles of non-interference in the regional affairs. However, its rising involvement in global and regional affairs in the fi rst decade of this century made Ankara's foreign policy much more liable to international and regional developments. In addition, the advent to power of the Justice and Development Party added a strong Islamic element to its domestic and foreign policy discourse. As a result during the fi rst decade of this century Turkey undertook an effort to propose its own version of regional order based on the convergence of liberal and Islamic values. The Arab Spring and a new wave of regional destabilization however seriously limited Turkey's ability to do it. Reacting to the regional turbulence Turkey has reset its foreign policy appealing to the concept of "moral realism", an intricate combination of humanitarianism and militarism being its core part. ; Перипетии международных трансформаций, которые Ближний Восток пережил в ХХ и начале XXI века, фактически превратили его в регион без регионального порядка. Характерная для Ближнего Востока на протяжении всей его новейшей истории полицентричность в начале этого века имела своей главной производной многообразие различных видений регионального порядка, которых придерживались региональные державы и глобальные игроки, глубоко вовлеченные в ближневосточные дела. Парадокс такой ситуации заключался в том, что ни у одной из держав не хватало военно-политического и культурно-идеологического потенциала, чтобы реализовать свой проект регионального порядка или навязать его другим. В данном контексте в указанный период внешнеполитическая стратегия Турции претерпела существенные изменения. На рубеже веков она все еще оставалась державой status quo, ориентированной на Запад и придерживавшейся позиции невмешательства в дела региона. Однако возрастающая включенность Турции в глобальные и региональные процессы в 2000-е гг. сделала внешнеполитический курс Анкары гораздо более подверженным влиянию мировой и региональной конъюнктуры, а приход к власти Партии справедливости и развития внес во внутриполитический и внешнеполитический дискурс сильный исламский элемент. В результате лейтмотивом первого десятилетия этого века в турецком дискурсе о региональном порядке стали идеи конвергенции либеральных и исламских ценностей. Однако с началом «Арабской весны» и новой волны дестабилизации Ближнего Востока возможности Турции в построении такого порядка и продуцировании его ценностных ориентаций стали стремительно сокращаться. Результатом реакции на региональную турбулентность стала «перезагрузка» внешней политики Турции в духе нового турецкого концепта «морального реализма», призванного показать причудливое сочетание милитаризма и гуманизма.
The article is devoted to the study of Russian-Chinese relations at the present stage. The relations under consideration are dynamic, which is expressed in regular contacts at the highest level, cooperation in the international arena, including within the framework of international and regional organizations, trade and economic, humanitarian relations, common projects in the fi eld of military cooperation, etc. In this regard, the study and analysis of external and internal factors that contributed to the emergence, development, cooling, resumption and, ultimately, the formation of strategic partnership relations are important for the possible consideration of the Russian Federation in building further foreign policy relations with China and preventing previous mistakes.The authors studied and analyzed the defi ning directions and features of Russian-Chinese foreign policy relations, both in the historical context and at the present stage of development. In particular, the main periods in the development of bilateral relations are identifi ed; the factors that infl uenced the change of foreign policy strategies of the Russian Federation and the people's Republic of China are analyzed; the author reveals the nature of Russian-Chinese cooperation at the present stage, characterizes its role and importance both for regional policy and in the light of ongoing international processes, including in the fi eld of international security; identifi es possible risks that may adversely affect the nature of foreign policy cooperation between Russia and China.In conclusion, an attempt was made to formulate a possible forecast for the development of Russian-Chinese foreign policy relations, taking into account the current geopolitical situation in the world, as well as taking into account factors that can lead to contradictions between the two countries. ; Статья посвящена исследованию российско-китайских отношений на современном этапе. Рассматриваемые отношения носят динамичный характер, который выражается в регулярных контактах на высшем уровне, сотрудничестве на международной арене, в том числе в рамках международных и региональных организаций, торгово-экономических, гуманитарных связях, общих проектах в сфере военного сотрудничества и др. В этой связи изучение и анализ внешних и внутренних факторов, способствовавших возникновению, развитию, охлаждению, возобновлению и, в конечном итоге, формированию отношений стратегического партнерства, имеют важное значение в целях возможного учета Российской Федерацией при выстраивании дальнейших внешнеполитических отношений с Китаем и недопущении прежних ошибок.Авторами изучены и проанализированы определяющие направления и особенности российско-китайских внешнеполитических отношений, как в историческом разрезе, так и на современном этапе развития. В частности, обозначены основные периоды в развитии двусторонних отношений; проанализированы факторы, оказывавшие влияние на изменение стратегий внешнеполитического взаимодействия Российской Федерации и Китайской Народной Республики; раскрыт характер российско-китайского сотрудничества на современном этапе, охарактеризованы его роль и значение как для региональной политики, так и в свете проходящих международных процессов, в том числе в сфере международной безопасности; определены возможные риски, которые могут негативно сказаться на характере внешнеполитического взаимодействия России и Китая.В завершении предпринята попытка сформулировать возможный прогноз развития российско-китайских внешнеполитических отношений с учетом складывающейся геополитической ситуации в мире, а также с учетом факторов, которые могут привести к возникновению противоречий между этими двумя странами.
Ключевые слова: Республика Беларусь; Китайская Народная Республика; внешняя политика; внешнеполитический приоритет; инициатива «Пояса и пути»; торговля; индустриальный парк «Великий камень». = Key words: Republic of Belarus; People's Republic of China; foreign policy; foreign policy priority; Belt and road initiative; trade; industrial Park «Great stone». ; В статье раскрываются особенности политики Республики Беларусь в отношении Китайской Народной Республики в 1992–2019 гг. Статья обладает научной новизной, поскольку китайский вектор рассматривается в качестве одного из приоритетных направлений внешнеполитической стратегии независимого белорусского государства. Углубление знаний в области формирования и развития отношений с КНР содействует лучшему пониманию особенностей осуществления внешней политики Республики Беларусь в целом и применительно к региону Восточной Азии. При написании статьи использовались документы, связанные с деятельностью органов государственной власти и управления Республики Беларусь, тексты заявлений и выступлений белорусских политиков, воспоминания белорусских дипломатов. При проведении исследования автор опирался на принцип историзма, использовал общенаучные (анализ, синтез, сравнение, обобщение, дедукция) и специальные исторические методы (историко-генетический, историко-сравнительный структурный подход, системный подход), применил аналитические методики (метод описательного анализа). Действия белорусского государства в отношении Китая оцениваются с позиций неореализма в международных отношениях. Отмечается, что интерес белорусского руководства к развитию дружественных отношений с КНР проявился практически сразу же с момента выхода Республики Беларусь на международную арену в качестве суверенного и независимого государства и был обусловлен как геополитическими, так и экономическими предпосылками. К концу первого десятилетия XXI в. белорусско-китайские отношения повысились до уровня стратегического партнерства, во втором десятилетии – до уровня доверительного всестороннего стратегического партнерства и взаимовыгодного сотрудничества. Белорусское руководство положительно оценило инициативу «Пояса и пути» и поддерживало ее сопряжение с ЕАЭС. При этом оно стремилось выстраивать отношения с КНР на основе безусловного приоритета национальных интересов белорусского государства, сделав акцент на создании китайско-белорусского индустриального парка «Великий камень». ; The article dwells on the peculiarities of the policy of the Republic of Belarus towards the People's Republic of China during the period between 1992 and 2019. The article has a scientific novelty, since the Chinese vector is considered to be one of the foremost priorities of independent Belarusian state`s foreign policy strategy. Improving the knowledge in the field of forming and developing relations with the PRC contributes to a better understanding of the specific characteristics of the implementation of the foreign policy of the Republic of Belarus as a whole and in relation to the East Asian. While writing the article, the author has used the documents related to the activities of state authorities and administration of the Republic of Belarus, texts of statements and speeches of Belarusian politicians as well as the memories of Belarusian diplomats. In the research the author has drawn on the principle of historicism, used general academic (analysis, synthesis, comparison, synthesis, deduction) and specific historical methods (historical genetic method, comparative historical structural approach, systematic approach), applied analytical techniques (method of descriptive analysis). The actions of the Belarusian state in relation to China are being reviewed from neorealism in international relations. It is noted that the Belarusian leadership took almost an immediate interest in the development of friendly relations with the PRC from the moment of emergence of the Republic of Belarus into the international arena as a sovereign and independent state. The interest in expanding the cooperation with China was profound due to both geopolitical and economic prerequisites. At the beginning of the 21st century Belarus and China expressed their intention to strengthen their full cooperation. By the end of the first decade of the 21st century Belarus-China relations had risen to the level of a strategic partnership, in the second decade - to the level of a comprehensive strategic partnership, and then to the level of a trusting all-round strategic partnership and mutually beneficial cooperation. The Belarusian leadership appreciated the Belt and Road Initiative and positively assessed the linking process of the Belt and Road Initiative with the EAEU. The official Minsk, however, establishing the relations with the People's Republic of China on the basis of the unconditional priority of national interests of the Belarusian state with a focus on the construction of the China-Belarus Industrial Park «Great Stone».
While studying the changes in the conceptual foundations of Russian foreign policy from its inception to the present day, an important place is occupied by the systematization of factors, circumstances and trends that predetermined the beginning of overcoming mistakes and errors of the 90s and the transition to its doctrinal sovereignty. The collapse of the USSR became the litmus test of the attitude of the West, primarily the USA, to the new Russia. Having no historical precedent, such a swift — overnight — reverse formation leap from «real socialism» to real capitalism, and by no means the expected transition from confrontational bipolarity to monopolistic unipolarity, predetermined the hopes of B. Yeltsin and his immediate circle for the elimination of past geopolitical antagonisms, high expectations regarding the readiness of the collective West, led by the United States, for an equal dialogue with Russia. That clearly emerged with the regard to the elaboration of the first conceptual model of the foreign policy of Russia in 1993 that in a number of basic parameters had a pronounced american-centric character. The idea of the "westernization" of the foreign policy activity of Russia was pushed primarily by the liberal circles as a panacea for the elimination of the ideological and political pillars of the Soviet system, overcoming the deepest social and economic crisis with the hope, and even with the conviction that the «benevolent hegemon» of the United States and the West as a whole «will help us». The author proceeds from the fact that referring to the sources of the formation of the conceptual base of international activity of Russia, taking into account underestimated or, conversely, overestimated factors, is of great practical importance for updating and optimizing the foreign policy strategy of our country, improving the work of Russian diplomacy and increasing its effectiveness in the fight against new international challenges and threats. ; В исследовании изменений концептуальных основ российской внешней политики с момента становления до наших дней важное место занимает систематизация факторов, обстоятельств и тенденций, предопределивших начало преодоления ошибок и заблуждений 90-х годов и переход к ее доктринальной суверенизации. Распад СССР стал лакмусовой бумажкой отношения Запада, прежде всего США, к новой России. Не имеющий исторического прецедента столь стремительный — в одночасье — обратный формационный скачок от «реального социализма» к реальному капитализму, никак и никем не ожидаемый переход от конфронтационной биполярности к монопольной однополярности предопределили надежды Б. Ельцина и его ближайшего окружения на устранение былых геополитических антагонизмов, переизбыток завышенных ожиданий относительно готовности коллективного Запада во главе с США к равноправному диалогу с Россией. Это отчетливо проявилось в связи с разработкой первой концептуальной модели внешней политики России1993 г., которая по ряду базовых параметров имела выраженный американоцентричный характер. Идея «вестернизации» внешнеполитической деятельности России продвигалась, прежде всего либеральными кругами, как панацея от ликвидации идеологических и политических опор советского строя, преодоления глубочайшего социально-экономического кризиса с надеждой, а то и с убежденностью, что «благожелательный гегемон» США и Запад в целом «нам поможет». Автор исходит из того, что обращение к истокам формирования концептуальной базы международной деятельности России, учет недооцененных или, наоборот, переоцененных факторов, имеет важное практическое значение для актуализации и оптимизации внешнеполитической стратегии нашей страны, совершенствования работы российской дипломатии и повышения ее эффективности в борьбе с новыми международными вызовами и угрозами.
Раздел "Международные отношения" ; В статье рассматривается проблема ленд-лиза в контексте внешнеполитического курса Чили периода Второй мировой войны. Изучаются ключевые моменты внешней политики Чили. Особое внимание уделяется анализу статистических данных о военных поставках и месту Чили в политике США. = The article treats the problem of lend-lease in the context of the foreign policy of Chile during the Second World War. The key moments of Chile's foreign policy are considered. Special attention is given to the analysis of statistical information about the military deliveries and the place of Chile in the USA policy.
The paper considers the 2015 presidential elections in Kazakhstan, which has a strategic importance for the further development of political processes in the country itself, and within the framework of the Eurasian space. The author examines the role of the President of Kazakhstan Nursultan Nazarbayev in the development and implementation of long-term strategy of political and socio-economic development of his country and in the process of realization of the project of Eurasian integration. ; В статье рассказывается о президентских выборах 2015 года в Казахстане, которые имели стратегическое значение для дальнейшего развития политических процессов как в самой стране, так и в рамках евразийского пространства. Автор рассматривает роль Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева как в деле разработки и реализации долгосрочной стратегии политического и социально-экономического развития его страны, так и в процессе реализации проекта евразийской интеграции.
The article examines the features of the US foreign policy towards the Central Asian states in the post-bipolar period. The imperatives and constants, as well as the transformation of Washington's Central Asian policy, have been characterized. It is shown that five Central Asian states have been in the focus of American foreign policy over the past thirty years. In the process of shaping the US foreign policy in Central Asia, the presence of significant reserves of energy and mineral resources in the region was of great importance. Therefore, rivalry for Caspian energy resources and their transportation routes came to the fore. In addition to diversifying transport and logistics flows and supporting American companies, the US energy policy in Central Asia was aimed at preventing the restoration of Russia's economic and political influence, as well as countering the penetration of China, which is interested in economic cooperation with the countries of the region. During the period under review, the following transformation of mechanisms and means of Washington's policy in the Central Asian direction was observed: the policy of "exporting democracy"; attempts to "nurture" the pro-American elite; striving to divide states into separate groups with permanent "appointment" of leaders; involvement in a unified military system to combat terrorism; impact on the consciousness of the population in order to destabilize geopolitical rivals; building cooperation on a pragmatic basis due to internal difficulties and external constraints. Central Asian states sympathized with the American course because of their interest in technology and investment. At the same time, these states in every possible way distanced themselves from the impulses of "democratization" from Washington. Kazakhstan was a permanent regional ally of the United States, to which Uzbekistan was striving to join. The second echelon in relations with the American side was occupied by Kyrgyzstan, Tajikistan and Turkmenistan. A feature of the positions of the Central Asian countries is the maximum benefit from cooperation with Washington while building good-neighborly relations with Russia and China, which is in dissonance with the regional imperatives of the United States. In the future, the American strategy in Central Asia will presumably proceed from the expediency of attracting regional allies and stimulating contradictions in order to contain geopolitical rivals in the region. ; В статье рассмотрены особенности внешнеполитического курса США в отношении государств Центральной Азии в постбиполярный период. Охарактеризованы императивы и константы, а также трансформация центрально-азиатской политики Вашингтона. Показано, что пять центрально-азиатских государств в течение последних тридцати лет находятся в фокусе американской внешней политики. Большое значение при формировании внешнеполитического курса США в Центральной Азии играло наличие в регионе значительных запасов энергетических и минеральных ресурсов. Поэтому на первый план выходило соперничество за каспийские энергоресурсы и маршруты их транспортировки. Помимо диверсификации транспортно-логистических потоков и поддержки американских компаний, энергетическая политика США в Центральной Азии была нацелена на предотвращение восстановления экономического и политического влияния России, а также на противодействие проникновению Китая, заинтересованного в экономическом сотрудничестве со странами региона. В рассматриваемый период наблюдалась следующая трансформация механизмов и средств политики Вашингтона на центрально-азиатском направлении: политика «экспорта демократии»; попытки «взращивания» проамериканской элиты; стремления разделить государства на отдельные группы с перманентным «назначением» лидеров; вовлечение в единую военную систему по борьбе с терроризмом; воздействие на сознание населения в целях дестабилизации геополитических соперников; выстраивание сотрудничества на прагматичной основе вследствие внутренних трудностей и внешних ограничений. Государства Центральной Азии симпатизировали американскому курсу по причине заинтересованности в технологиях и инвестициях. При этом они всячески дистанцировались от импульсов «демократизации» со стороны Вашингтона. Постоянным региональным союзником США выступил Казахстан, к которому стремился подключиться Узбекистан. Второй эшелон во взаимоотношениях с американской стороной заняли Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан. Особенностью позиций центрально-азиатских стран является получение максимальной выгоды от сотрудничества с Вашингтоном при выстраивании добрососедских отношений с Россией и Китаем, что входит в диссонанс с региональными императивами США. В перспективе американская стратегия в Центральной Азии предполагаемо будет исходить из целесообразности привлечения региональных союзников и стимулирования противоречий для сдерживания геополитических соперников в регионе.
