Suchergebnisse

Highlighting the ideologically significant factors but paying little attention to the personal beliefs and mindsets are common for publications considering the identity of the Kaliningrad Oblast inhabitants. At best, the authors refer to local myths and stereotypes. To address this shortcoming, we suggest considering the identity as a reflexive construction, strengthened by narratives and controlled by social practices. The paper is aimed to show how the refocusing of thinking of social reality was affecting the Kaliningrad Oblast's society during the last decade and to reveal its impact on the self-identification of Kaliningrad Oblast inhabitants. The research is based on the interviews carried out by the authors in the summer of 2020. The results of the content analyses of the text materials were compared with the data of previous surveys and research. The analysis reveals that the two opposing cultural phenomena are essential for the regional society: the first is "outdating," a reflection on the current processes and changes in terms which are relevant for previous periods; and the second is "outscoring," an introduction of the narratives and practices typical for the post-modern society. The authors hypothesize that the current level of pluralism achieved by the regional society, as well as the combination of the traditional and modern values, provide the necessary resilience for the identity of the Kaliningrad Oblast inhabitants and make it possible to consider this identity as a driver of the regional development. Nevertheless, the current balance is fragile, and it can be threatened by the discrepancy between the politics of identity retention, managed by the traditional state-oriented tools, and the reflexivity of modern individuals, which are weakly regulated by traditions, social prescriptions, or ascriptions. This hypothesis requires further verification. ; Для исследований идентичности жителей Калининградской области характерно сочетание пристального внимания к идеологически значимым факторам ее формирования с его дефицитом к вопросам персональных убеждений и мировоззрения. В лучшем случае исследователи говорят о стереотипах общественного мнения и устойчивых мифологемах. Авторы статьи стремятся восполнить этот пробел, предлагая взглянуть на идентичность как на рефлексивный проект, поддерживаемый с помощью нарративов и контролируемый социальной практикой. Цель статьи – показать сдвиги в осмыслении окружающей действительности, произошедшие в калининградском социуме в начале XXI в., и выявить характер их влияния на самоидентификацию калининградцев. В работе авторы опирались на серию интервью, проведенных летом 2020 г. Результаты контент-анализа текстовых материалов сопоставлялись с выводами других исследователей и данными социологических опросов. Анализ показал, что для калининградского социума характерно наличие противоположных культурных феноменов: "запаздывания", т.е. осмысления происходящих изменений в категориях, релевантных для предыдущей эпохи, и "опережения" – использования нарративов и практик, характерных для постмодерна. Авторы высказывают предположение, что достигнутый калининградским социумом уровень плюрализма, базирующийся на сочетании современных и традиционных ценностных установок, обеспечивает идентичности жителей области необходимую устойчивость. Однако противоречие между политикой удержания идентичности в рамках традиционных государственнических представлений и рефлексивностью современного общества, в котором индивид не связан традициями и аскриптивными отношениями, может нарушить сложившееся равновесие.

Purpose of study is to analyze guidelines of self-understanding in psychology and substantiate classification of tendency investigation this phenomenon. Results of analyze guidelines of self-understanding are presented in article; author describe three guidelines of self-understanding: cognitive, narrative and existential. Cognitive traditions study of self-understanding is realized in developmental psychology, cognitive psychology, behavior approach, psychology of intellect. Narrative traditions study of self-understanding is fulfilled in narrative psychology and study of autobiographical memory. Existential traditions study of selfunderstanding is implemented in existential psychology, phenomenological- hermeneutical approach, sentiment theory of personality. Author substantiate view, that psychology of human being synthesize of all available scientific traditions study of self-understanding.

The article presents a comparative stylistic analysis of the political narrative of Russia and the United States during two historical periods: the Cold War (1950–1980) and the year 2015. The authors choose the cognitive theory of narrative analysis as their research methodology. Political narrative is understood as a single story uniting multiple journalistic materials over a certain historical period of up to several decades, reflecting the state ideologywith an arbitrary name, permanent positive or negative characters, and verbally presented via recurrent lexical units, stylistic and manipulation techniques. It is established that the Soviet narrative of the Cold War period had clearly defined villains – capitalists, while the role of victims belonged to ordinary citizens of the capitalist countries, and Communists were their saviors. The following specific features characterized the narrative: the formation of a clear opposition "us – them"; selective coverage of events occurring in the "hostile" countries, a tendency to the exclusion of anything positive; a one-sided, strongly biased view of the political, economic and cultural events (promoting the positive sides in this country and greatly exaggerating the negative ones in Western countries); an emotionally loaded image of "them" created by employing appropriate linguistic and non-linguistic means; the formation of a persistent negative image of "them" by the use of initially false causality (innuendo, false presuppositions, provocation); reframing cognitive representations of world events, when the same event is interpreted differently in different countries by the virtue of the existing ideology; declaration of one's own values as moral, and "their" values as immoral. The Russian political narrative of last year supports a script called "We don't care – we are not afraid of 'the sanction masters'", that is, the US President and leaders of European countries – "puppets, powerless heads of their states". The scenario of the narrative, which is now being created in the English-language media concerning relations with Russia, is that Putin/ Russia is aggressive, hostile to the United States; it is a source of military conflicts, uncompromising and unpredictable. The US defends democratic values, seeks de-escalation of the existing armed confrontations, and fears the wild unpredictability of Putin/Russia. The Russian narrative is dominated by the methods of irony, sarcasm, ridicule, and direct use of obscene language against its opponents; in the English narrative intimidation dominates, when the notion of "them" is referred to as an aggressor and unpredictable barbarian. ; Статья посвящена сравнительно-стилистическому анализу политического нарратива России и США времен холодной войны 1950–1980 гг. и 2015 г. В качестве методологии исследования выбрана когнитивная теория нарративного анализа. Политический нарратив понимается как единый сюжет, объединяющий множество публицистических материалов на протяжении определенного исторического периода и отражающий государственную идеологию с условным названием, постоянными персонажами, выполняющими положительные либо отрицательные роли, вербально представленный повторяющимися лексическими единицами, стилистическими и манипулятивными приемами. Установлено, что советский нарратив времен холодной войны имел четко прописанных отрицательных героев-капиталистов, роль их жертв принадлежала простым жителям капиталистических стран; положительными героями-спасителями выступали коммунисты. Он характеризовался определенными специфическими чертами: формирование четкой оппозиции «свой – чужой»; выборочное освещение происходящих во «враждебной» стране событий, тенденция к исключению всего положительного; однобокое, предвзятое, сильно ангажированное представление политических, экономических и культурных событий (высвечивание положительного в нашей стране, преувеличение резко отрицательного в западных странах); эмоциональная наполненность образа «чужого» благодаря соответствующим языковым и неязыковым средствам; формирование стойкого отрицательного образа «чужого» за счет использования изначально ложных причинно-следственных связей (инсинуаций, ложных пресуппозиций, провокаций); рефрейминг когнитивных представлений о событиях в мире, когда одно и то же событие трактуется по-разному в силу существующей идеологии; объявление собственных ценностей моральными, а ценностей «чужого» безнравственными. Российский политический нарратив последних лет поддерживает сценарий под условным названием «А нам все равно – мы не боимся "санкционных смотрителей"», в роли которых выступают президент США и лидеры ведущих западных стран – «безвольные марионетки, безвластные руководители своих государств». Сценарий же нарратива англоязычной западной прессы: Путин / Россия ведет агрессивные действия, враждебен США, является источником военных конфликтов, неуступчив, непредсказуем. США на словах отстаивают демократичные ценности, стремятся к деэскалации вооруженных противостояний, опасаются непредсказуемости дикой России / Путина. В российском нарративе преобладают приемы иронии, сарказма, прямых насмешек и использования обсценной лексики в адрес оппонентов; в англоязычном нарративе доминирует прием запугивания, когда «враг» номинируется агрессором, непредсказуемым варваром.

The article is a detailed response to the text by Martin Müller "In Search for the Global East", written on the basis of the experience of a scientist specializing in post-socialist realities, and included in the global circulation of social and humanitarian knowledge. It deals with the possibility of reflection of the place of the post-socialist part of the world in the world as a whole, from the point of view of a community formed by those who live in the post-socialist space and those who explore different aspects of post-socialist life. The genealogy of discussions about the Global South and the Global North, which are fundamental for such disciplines as geography (political, economic, and human) and urban studies, as well as the formation of the conceptual link of "development = the global South" in the political history of the second half of the twentieth century and in the intellectual history of this period is discussed. It is argued that the Global South is actively discussed in the global debates of geographers, urbanists, and historians. It also occupies a prominent place in transnational, big stories about what is happening in the world, and with the world. At the same time, the post-socialist world (Müller proposes the name "Global East" for it) occupies an insignificant place in these narratives. "Development" (no matter how different and controversial it may be) in relation to that part of the "global" which is comprised from Eastern Europe, Russia, and Central Asia, is understood as a task of national governments, and which must be solved by following Western recipes. The article explains the reasons for the lack of understanding of what this region means today, as well as the difficulties of conducting and popularizing research about it, in particular, the ongoing post-colonial decentralization of the West as a privileged place of knowledge production. The conclusion of the article is that much more research is needed in which different perceptions of the global are compared, including the ones ...

The present work deals with the question to what extent in Sologub's narratives his Schopenhauer reception is expressed, especially in the selection and design of figure types and symbols, which are used by him in these narratives again and again. - Die vorliegende Arbeit beschäftigt sich mit der Frage, inwieweit in Sologubs Erzählungen seine Schopenhauerrezeption zum Ausdruck kommt, speziell in der Auswahl und Gestaltung von Figurentypen und Symbolen, die in diesen Erzählungen von ihm immer wieder verwendet werden.