Suchergebnisse

Enlightenment is a very diverse cultural phenomenon. If earlier the research of it assumed a creation of a common figure of this historical epoch without taking in account the specific features of different geographical regions, today such approach is regarded as inadequate. Nevertheless such simplified notion of Enlightenment can be sometimes meet in Russian researches for history of philosophy. This simplified notion is usually based on the features of Enlightenment in France, those are revolutionality, anticlericalism, antimetaphysicism, antisystematism. But these characteristics can not be related to the German Enlightenment as such. In the article the author tries to carry out a more detailed analyze of the specific features of German Enlightenment. Among these features can be ranged at first the seeking for self-reflection and self-determining. That can found his brightest expression in the late Enlightenment in the great number of working concerning the question about the nature and limits of Enlightenment. Another important features of German Enlightenment was outlining the necessity of independent thinking both of particular human being and of mankind. The independence of thinking was related with reaching majority. By the early enlighteners this feature coursed the eclectics, which was apprehended as independence from strange opinions and views. In the late period this idea got a political orientation and has been transformed to the appeal for revolution struggle against oppression of nation by power of church and state. A once more important feature was an orientation of German thinkers in the age of Enlightenment for the fight against the prejudices of different kind. But in contrast to the French enlighteners they exercised a great caution, especially if it dealt with prejudices in religion and morality. More detail research of the specific characteristics of German Enlightenment can help us to get a completer idea on Enlightenment as a cultural phenomenon as such. ; Просвещение представляет собой разностороннее культурное явление. Если ранее его исследование предполагало попытки создания некоего общего образа определенной эпохи без учета специфики различных географических регионов, то сейчас такой подход можно считать неадекватным. Тем не менее в отечественной историко-философской науке по-прежнему иногда встречается упрощенное представление о Просвещении, основанное, прежде всего, на специфических чертах французского Просвещения, таких как революционность, антиклерикализм, антисистемность и антиметафизичность. Однако такие характеристики не могут быть отнесены к Просвещению в Германии. В данной статье предпринимается попытка более детального описания специфических черт именно немецкого Просвещения. К этим чертам следует, прежде всего, отнести стремление к саморефлексии, особенно ярко проявившееся в эпоху позднего Просвещения и нашедшего свое выражение в целом ряде сочинений, пытающихся определить сущность и границы Просвещения. Другой важной чертой оказывается настаивание на необходимости самостоятельного мышления, связываемое с достижением как отдельными людьми, так и всем человечеством зрелости, совершеннолетия. У ранних просветителей эта черта проявилась в формировании эклектизма, воспринимавшегося как независимость от чуждых мнений и взглядов. В поздний период эта идея стала приобретать все более выраженную политическую окраску, а призывы к независимости и совершеннолетию превратились в призывы к освобождению народа из-под гнета церковных и светских властей. Еще одной не менее важной чертой можно считать направленность на борьбу с различного рода предрассудками. Однако, в отличие от французских просветителей, просветители немецкие проявляли в этом отношении крайнюю осторожность, особенно когда речь заходила о предрассудках в сфере религии и морали. Более детальное рассмотрение специфических черт немецкого Просвещения способствует созданию более полного представления об этом феномене.

Foreword by Audrey Azoulay, Director-General of UNESCO, and Ingibjörg Sólrún Gísladóttir, Director of the OSCE Office for Democratic Institutions and Human Rights ; Includes bibliography

This article is devoted to a comparative analysis of ethnic identity in interethnic and mono-ethnic families on the example of St. Petersburg, and is based on data from a sociological survey conducted in 2017. During the study, members of 106 interethnic families were interviewed and 45 mono-ethnic families were analyzed as a control group. The main conclusions of the study include the following. In interethnic families ethnic identity is established, in the case of a mono-ethnic identity it coincides with the identity of mothers, mostly Russians. In general, the influence of mothers on the ethnic self-identification of children is stronger than the impact of fathers. This is due to the dominance of maternal socialization, inherent in the national tradition, and also because most Russian mothers bring up their children in the Russian cultural environment. The attitude towards their ethnic identity in children is more indifferent compared to the sense of "national pride" inherent in most parents. For all categories of the sample, with the exception of fathers from interethnic families, cultural signs of self-identification are more important than others. Fathers of different cultures allot special importance to blood kinship. The main features of ethnic consolidation for all survey participants are cultural traditions and the native language. National identity for all survey participants, except for "non-Russian" fathers, prevails over ethnic self-determination. Ethnic prejudices dominate over religious prejudices. In comparison to Christians, Muslims are more rejecting. The presence of ethnic prejudice is not connected with membership in an interethnic or mono-ethnic family, and is most likely due to the personal attitudes of the respondents.

The article deals with the notion of «interest» in relevance to corporate stock relations. The author states that an interest is an expression of objective needs reflecting inner mood and desires of a subject. Within legislation it is almost impossible to provide the integrity of interests in stock companies there for it is necessary to point out that a bearer of common corporate interest is the participants of corporate relations. There is author's view of the problem of introduction a provision in actions in prejudice of corporate interests to the Civil Code of the Russian Federation. ; В статье рассматривается категория «интерес» применительно к корпоративным акционерным правоотношениям. Автор исходит из того что, интерес – это выражение объективных потребностей, отражающих внутренние настроения и желания субъекта. Поскольку в рамках действующего законодательства практически невозможно обеспечить единство интересов в акционерном обществе, то следует определить, что носителем корпоративного общего интереса должны выступать все участники корпоративных отношений. В статье также определяется авторская позиция по вопросу введения в Гражданский кодекс РФ положения о действиях в ущерб интересов корпорации.

The article analyzes the bill on the introduction of the concept of "criminal offense" in the Russian criminal legislation. The issues of exemption from criminal liability for persons who have committed a criminal offense for the first time, the need to introduce a criminal offense into the criminal law of Russia, the ratio of criminal offense to administrative prejudice, and the possible consequences of the introduction of this institution. ; В статье анализируется законопроект о введении в российское уголовное законодательство понятия «уголовный проступок». Рассматриваются вопросы освобождения от уголовной ответственности лиц, впервые совершивших уголовный проступок, необходимости внедрения уголовного проступка в уголовное право России, соотношения уголовного проступка с административной преюдицией, а также возможные последствия введения данного института.

The article examines the problems of administrative prejudice in the criminal law on the example of the operation of regulations stipulated in the Article 1581 of the Criminal Code of the Russian Federation. A legal and technical analysis of the composition of petty theft of other peoples property, committed by a person subjected to administrative punishment. Some controversial issues of qualification of the analyzed criminal offense are considered. Attention is focused on the moment of the end of petty theft of other peoples property, committed by a person subjected to administrative punishment. The issue of necessity and expediency of increasing the cost threshold of petty theft of other peoples property is considered. The article also suggests other ways to improve the criminal legislation of Russia and the practice of its application, aimed at reducing the level of mercenary property crime in the country. It is shown that despite the fact that the appearance of Article 158.1 of the Criminal Code of the Russian Federation is connected with the introduction of administrative prejudice and, as a result, the criminalization of acts provided for by this Code, the latest law enforcement practice shows an insufficiently high level of effectiveness of this criminal law institution. ; В статье исследованы проблемы административной преюдиции в уголовном законе на примере действия нормативных положений, закрепленных в статье 1581 Уголовного кодекса Российской Федерации. Проведен юридико-технический анализ состава мелкого хищения чужого имущества, совершенного лицом, подвергнутым административному наказанию. Рассмотрены отдельные спорные вопросы квалификации анализируемого преступного посягательства. Акцентировано внимание на моменте окончания мелкого хищения чужого имущества, совершенного лицом, подвергнутым административному наказанию. Рассмотрен вопрос о необходимости и целесообразности повышения стоимостного порога мелкого хищения чужого имущества. Предлагаются также другие пути совершенствования уголовного законодательства России и практики его применения, направленные на снижение уровня корыстной имущественной преступности в стране. Показано, что несмотря на то, что появление ст. 158.1 УК РФ связано с внедрением административной преюдиции и, как следствие, криминализации деяний, предусмотренных настоящим Кодексом, новейшая правоприменительная практика выявляет недостаточно высокий уровень эффективности данного уголовно-правового института.

The article deals with the problem of the need to establish the objective truth in a criminal case in the context of consolidation in the criminal and criminal procedure legislation of the norms on the use of formal means of proof along with evidence. The article describes the characteristic features of various types of formal means of proof, reveals their significance in the Russian criminal process, and also highlights the most problematic issues of using formal means of proof to achieve the goals of criminal proceedings. The author suggests approaches to solving this problem from the point of view of achieving a reasonable balance of using the advantages that formal means of proof provide, if necessary, to minimize the negative aspects of their use, taking into account modern means and methods of obtaining evidence. The author substantiates the idea of the need to make changes to the relevant regulatory framework, which should eliminate the existing one at the present time. ; В статье рассматривается проблема необходимости установления объективной истины по уголовному делу в контексте закрепления в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве норм об использовании формальных средств доказывания наряду с доказательствами. Описываются характерные особенности различных видов формальных средств доказывания, раскрывается их значение в российском уголовном процессе, а также выделяются наиболее проблемные вопросы использования формальных средств доказывания для достижения целей уголовного судопроизводства. Автором предложены подходы к решению данной проблемы с позиции достижения разумного баланса использования преимуществ, которые дают формальные средства доказывания, при необходимости минимизировать негативные стороны их применения с учетом современных средств и методов получения доказательств. Обосновывается мысль о необходимости внесения изменений в соответствующую нормативную базу, которые должны устранить существующий в настоящее время приоритет формальных средств доказывания над доказательствами в уголовном процессе.

В настоящей статье рассматриваются актуальные вопросы повторной криминализации клеветы как уголовно-правового деяния, критерии разграничения субъективного мнения лица и утверждения о фактах, не имевших места в действительности. Проведена аналогия с защитой чести, достоинства и деловой репутации человека в рамках гражданского судопроизводства, выявлены соответствующие различия между гражданско-правовым и уголовно-правовым способами защиты нарушенных нематериальных благ. Показано сравнение с ранее действовавшим законодательством в области защиты указанных нематериальных благ. В работе сделан соответствующий акцент на применение административной преюдиции, то есть привлечения к уголовной ответственности только после применения мер административного принуждения. ; This article discusses the current issues of re-criminalization of libel as some criminal-legal acts, the criteria of differentiation of the subjective views of the person and the statements of facts, not taken place in reality. The analogy with the protection of honor, dignity and business reputation of a person in civil proceedings, identified the relevant differences between a civil and a criminal way of protecting the violated intangible benefits. Showing comparison to the previous legislation for the protection of these intangible benefits. The corresponding emphasis on the use of administrative prejudice was made in other words in order to bring to criminal liability only after the application of administrative coercive measures

This research is based on the materials of the fifth wave of the cross-national sociological project "European Values Study". The conceptual framework consists in the theory of a complex threat, describing the key components of the perceived threat that lead to prejudice between social groups. The subject of this research is the peculiarities of the perception of migration by native population as a potential threat to the security of the accepting society. Special attention is paid to the description of current migration situation in Europe. The article reviews the realistic and symbolic threats of migration through the prism of public opinion of the native population. It is stated that the European countries significantly differ depending on perception of migration threats by the native population. The author notes that population of the countries with developed economy mostly do not feel competition with the migrants on the job market. A conclusion is made that in the conditions of Russia's unstable national economy and pressure of sanctions, the migrants seem to Russians as a serious threat on the job market. It is evident that in the European countries the migrants are largely perceived as a source of criminality. The research determines the factors affecting rejection of migrants in modern Russia. The author offers the typology of European countries based on peculiarities of perception of migration threats by the native population.

В статье исследуется расхождение между modus vivendi меровингских королей и нормами светских и церковных законов в области внутрисемейных и брачных отношений в VI веке в условиях подчинения идеологической сферы церковному институту. Крещение Хлодвига и христианизация франкского общества были пристрастно изображены Григорием Турским в его труде с многочисленными умолчаниями и искажениями. Выдвигается гипотеза о связи умолчания в «Истории франков» о дате крещения Хлодвига с регентским правлением Хродехильды при несовершеннолетних сыновьях. За брачными одеждами запрещенных союзов (с вдовой брата и сестрой жены, с мачехой и близкой родственницей) у Меровингов скрывались политические заговоры (дело Претекстата, обвинение Григория Турского в клевете на Фредегонду) и ожесточенная борьба за власть. Предлагаются новые интерпретации спорных исторических событий.
The article examines the discrepancy between the modus vivendi of the Merovingian kings and the norms of secular and ecclesiastical laws in the field of family and marital relations in the sixth century in the conditions of subordination of the ideological sphere to the church institution. Gregory of Tours represented with prejudice the Christianization of Frankish society in his historical work with numerous eliminations and distortions. My hypothesis discloses the connection between the concealment about the date of Clovis's baptism in the Decem Libri Historiarum and Clothild's regency with minor sons. Behind the wedding clothes of incestuous marriages (including brother's widow, wife's sister, stepmother, cousin) the Merovingians were hiding political conspiracies (the trial of Bishop Praetextatus, the accusation of Gregory of Tours the spreading rumours about Fredegund) and a fierce struggle for power. New interpretations of controversial historical events are proposed.

Presently, there is solid evidence that breast-feeding is ideal for the nutrition, harmonious physical and psychosocial development of the infants. This postulate is confirmed not only by modern scientific data, but also by the entire history of humanity from ancient times. However, history also shows that at all times there were various factors besides medical ones that prevent the appropriate and widespread breastfeeding of infants. These factors were both religious and social, and even political; they changed from one era to another and from one nation to another, and unfortunately, take place in modern society. They often had a character of prejudice and reflected on the health state of both infants and their mothers. This article presents a historical overview of the factors preventing breastfeeding, which can help the paediatrician understand the current causes of the insufficient prevalence of natural feeding. ; На сегодняшний день является неоспоримым тот факт, что грудное вскармливание для младенца – это оптимальное питание, обеспечивающее его гармоничные рост и развитие. Этот постулат подтверждается не только современными научными данными, но и всей историей человечества от древнейших времен. Однако история свидетельствует и о том, что во все времена существовали различные факторы, помимо медицинских, препятствующие полноценному и повсеместно распространенному грудному вскармливанию младенцев. Эти факторы носили как религиозный, так и социальный, и даже политический характер; они изменялись от одной эпохи к другой и от одной нации к другой, к сожалению, имея место и в современном обществе. Они нередко носили характер предрассудков и отражались на состоянии здоровья как младенцев, так и их матерей. В данной статье представлен исторический обзор факторов, препятствующих грудному вскармливанию, знание которых может помочь педиатру понять и современные причины недостаточной распространенности естественного вскармливания.

Modern sociology places dignity and justice at the center of social debate. In estatebased societies only the aristocrats possessed the right to dignity and honor. The article analyzes these concepts as elements of the general structure of meaning underlying the institutions of modern societies. However, the progress of society conducive to their entry into the state of modernity the right to dignity kept extending towards an ever greater number of citizens. Dignity became an element of the policy of equality that tended to override the line of distinction charted by estates or other social subjects. In the early years of equalization policy, the struggle of dignity and equality assumed the form of recognition of the so-called natural rights of man, that constituted the essence of human condition. The idea of natural rights led to a debate and later to policy measures that resulted in the modern concept of citizenship. The latter asserted the right of every human being to dignity, equality before law and freedom to engage in productive, entrepreneurial activity without interference from other actors of political or economic life. The idea of equality, embedded in citizenship, came to be expressed in the policy of inclusion that overcame social prejudice and consequently in policies that extended political recognition to ever wider social groups. In the 20th century the egalitarian policy led to a wider scope of social rights that were regarded as a necessary condition of social justice and human independence. At present the principles of dignity and justice are implemented in social policy as acquired "capabilities" — a sum of life forces and means that allow citizens to uphold their citizenship regardless of the conditions in which they find themselves. Inclusion turns into the main vector of social policy, setting out to endow citizens with equal rights and resources that are necessary for their implementation.

The article analyzes the conceptual foundations of "prophetic" socialism by Max Scheler (1874–1928). The main principles of a new political and ideological doctrine at that time, designed to become, according to the plan of its creator, an "antidote" to Marxism, are considered. The author analyzes Scheler's argumentation, directed, on the one hand, against socialism in the Marxist interpretation, and on the other, at proving the legitimacy of using the terms "Christian socialism" and "Christian prophetic socialism". Scheler opposes socialism, first of all, to individualism, which he interprets in social and moral-philosophical senses, and only secondarily to liberalism and capitalism. Socialism and individualism, which now appear as antagonistic tendencies of sociocultural development, are for him two equally necessary and interrelated essential principles of the social being of a person, understood as a spiritual-bodily social being. Individualistic tendencies, according to Scheler, prevailed over socialist tendencies in the West in modern times, therefore socialism in its Marxist interpretation turned out to be so in demand in the late 19th and early 20th centuries. But the destruction of private property is contrary to Christianity. "Forced communism" does not bring with it heaven on earth, but catastrophe and cultural degradation, he foreshadows. Based on the teachings of the Church Fathers and starting from the Catholic social doctrine, Scheler offers his vision of an ideal society in the form of a "personal community" (Personengemeinschaft), corresponding to the true destiny of a person. In it, the individual and social principles are in harmony and interdependent development. Scheler opposes the "prophetic" method of comprehending socio-historical reality, applied proceeding from the Christian solidarism ideal, to the materialistic understanding of history. He points to three advantages of his methodology: it takes into account human freedom, the uniqueness of a historical event, combines all types and methods of human cognition, without absolutizing the scientific form of knowledge. The author reveals the deep content of Scheler's definition of Marxism as "the protest ideology of oppressed classes", drawing on the analysis of the "sociological doctrine of idols" of the late Scheler. In it, he reveals the pre-reflexive prerequisites for the formation of class ideologies. The author points to the essential kinship of the class prejudices about which the German philosopher wrote, and the national-mental prejudices of the political elites of the leading Western countries. In conclusion, he raises the question of how relevant the problems raised in Scheler's article are today in the context of modern Russian realities. ; В статье анализируются концептуальные основы «пророческого» социализма Макса Шелера (1874–1928). Рассматриваются основные принципы новой по тем временам политически-идеологической доктрины, призванной стать, по замыслу ее создателя, «противоядием» марксизму. Автор анализирует аргументацию Шелера, направленную, с одной стороны, против социализма в марксистской трактовке, с другой – на доказательство правомерности использования терминов «христианский социализм» и «христианский пророческий социализм». Социализм Шелер противопоставляет в первую очередь индивидуализму, который он истолковывает в социально- и нравственно-философском смыслах, и лишь во вторую – либерализму и капитализму. Социализм и индивидуализм, предстающие ныне как антагонистические тенденции социокультурного развития, – это для него два одинаково необходимых и взаимосвязанных сущностных начала общественного бытия человека, понимаемого как духовно-телесное социальное существо. Индивидуалистические тенденции, считает Шелер, возобладали над социалистическими на Западе в Новое время, поэтому социализм в его марксистской трактовке и оказался столь востребованным в конце XIX и начале XX вв. Но уничтожение частной собственности противно христианству. «Принудительный коммунизм» несет с собой не рай на Земле, а катастрофу и культурную деградацию, предвещает он. Опираясь на учения отцов церкви и отталкиваясь от католической социальной доктрины, Шелер предлагает свое видение идеального социума в форме «личностной общности» (Personengemeinschaft), соответствующей истинному предназначению человека. В нем индивидуальное и социальное начала находятся в гармонии и взаимообусловленном развитии. «Пророческий» метод постижения социально-исторической действительности, применяемый, исходя из христианско-солидаристского идеала, Шелер противопоставляет материалистическому пониманию истории. Он указывает на три преимущества своей методологии: она учитывает свободу человека, неповторимость исторического события, соединяет в себе все виды и способы человеческого познания, не абсолютизируя научную форму знания. Автор раскрывает глубокое содержание шелеровской дефиниции марксизма как «протестной идеологии угнетенных классов», привлекая к анализу «социологическое учение об идолах» позднего Шелера. В нем он выявляет дорефлексивные предпосылки формирования классовых идеологий. Автор указывает на сущностное родство классовых предрассудков, о которых писал немецкий философ, и национально-ментальных предрассудков политических элит ведущих стран Запада. В заключение он ставит вопрос о том, насколько проблемы, поднятые в статье Шелера, актуальны сегодня в контексте современных российских реалий.

This article analyzes the most important political, social, ethical problems of modern society – lies in the media, "fake news" as an indicator of the degradation of the media, civil society institutions, and the authorities. The article analyzes the information processes of modern society, states the influence of fake news on political processes. The article reveals the importance of the political culture of society and the negative perception of fake news. This phenomenon is considered in the context of the informational picture of the world, the need of the authorities to abuse the institution of journalism as an agent of influence and manipulation of public opinion. The study notes the role of the linguistic factor in the implementation of the functions of manipulating society, reducing the level of citizens' trust in the state. The article attempts to reveal the role of social networks in promoting fake news. On the example of the secondary interpretation of the results of a sociological survey in the United States, the negative perception of fake news by society is revealed. The survey results indicate the growth of inequality and prejudice in society. The article concludes about the social turbulence of the processes of modern society. ; В данной статье анализируется важнейшая политическая, социальная, этическая проблемы современного общества – ложь в СМИ, «фейк-ньюс» как индикатор деградации СМИ, институтов гражданского общества, власти. В статье анализируются информационные процессы современного общества, констатируется влияние фейк ньюс на политические процессы. В статье раскрывается значение политической культуры общества и негативное восприятие фейк ньюс. Рассматривается данный феномен в контексте информационной картины мира, потребность власти злоупотреблять институтом журналистики как агентом влияния и манипулирования общественным мнением. В исследовании отмечается роль лингвистического фактора в реализации функций манипулирования обществом, снижения уровня доверия граждан к государству. В статье предпринимается попытка раскрыть роль социальных сетей в продвижении фейк-ньюс. На примере вторичной интерпретации результатов социологического опроса США раскрывается негативное восприятие обществом фейк-ньюс. Результаты опроса фиксируют рост неравенства и предрассудков в обществе. В статье делается вывод о социальной турбулентности процессов современного общества.

The article deals with the features of tolerance and communication in the social and legal field as determinant of the formation of communicative and legal culture. The article analyzes scientific treatises aimed at studying the essence, meaning, and functioning of tolerance (indulgence), as well as interaction with communication and law, among which are noted the works of T.I. Afasizhev, D.S. Batarchuk, M.M. Bakhtin, R.R. Valitova, R.G. Darendorff, A.A. Kukushkina, V.A. Lectorsky, A.S. Lucius, A.M. Shchukin, N.G. Yurovskikh.

Analysis of various concepts allowed us to note that every individual, government and society should contribute to the conscious striving of man to grasp the basics of tolerance in conjunction with the law and rules of communication, and this is possible in accordance with principles including freedom of choice, moral ideals and independence, based on a highly cultured moral and ethical values of society, leading subsequently to positive communicative and legal culture.

The article also presents the results of a secondary analysis of various studies on the phenomenon of tolerance and the mechanism of its functioning. In addition, the basics of tolerance in legal documents, including the Declaration of principles of tolerance, adopted by UNESCO on November 16, 1995, are being studied.

In conclusion, the summaries on the significance of the studied problem are presented. The reason for this is that since ancient times, intercultural and interethnic interaction was built on the system of "strong suppresses the weak", i.e. there was no place for humanistic dialogue, which emphasizes tolerance in the public consciousness. In this regard, the rules of law and rules of communication are presented as a means aimed at conflict-free coexistence of society. Such measures encourage a person to communicate with representatives of a different culture, traditions and norms without any prejudices, without judging people by their beliefs and commitment, and this also leads to mutual agreement without infringing on their interests. And in the future, it forms the communicative and legal culture of the individual.