Suchergebnisse

Актуальность исследования связана со сложностью и неоднозначностью протекания процесса глобализации в религиозной сфере, а также потребностью в поиске новых методов исследования глобализации, которые не ограничиваются констатацией её объективности и амбивалентности, перечислением положительных и отрицательных сторон. Цель работы: обосновать применение системного подхода и теории социальных полей П. Бурьде для анализа глобализации в религиозном дискурсе. Методы исследования: системный и структурно-функциональный анализ социальных полей, с помощью которых выявлены области дискурса, различающиеся по целям акторов, социальным функциям и содержанию религиозного дискурса о глобализации. Результаты. Выявлены социальные поля, оказывающие наиболее существенное влияние на взаимоотношения религии и глобализации: поле религии, поле политики и массово-коммуникационное поле. Наиболее жесткое противостояние процессам глобализации на основе религиозного вероучения наблюдается в поле религии. В поле политики наблюдается тенденция к идеологизации религии. В этом поле отмечается высокий накал политической борьбы за символическую власть религиозных, политических и иных взглядов. В массово-коммуникационном поле заметны тенденция к упрощению и взаимозаменяемости религий, формирование «усредненной» экуменической религии или новых религиознопсихологических движений. ; The relevance of the research is related to the complexity and ambiguity of globalization in the religioussphere, as well as the need to search for new methods of globalization research, which are not limited to ascertaining its objectivity and ambivalence, transferring positive and negative sides. The aim of the work is tojustify the application of the system approach and P. Bourdieu theory of social fields for analysis of globalization in religious discourse. Methods. The system and structural-functional analysis of social fields used in thework allowed us to identify areas of discourse that differ in the aims of actors, social functions and the content of religious discourse about globalization. Results. The author has revealed the social fields that havethe most significant impact on the relationship between religion and globalization: the field of religion, thefield of politics and the mass communication field. The most severe opposition to globalization on the basis ofreligious dogma is observed in the field of religion. In the field of politics there is a tendency to ideologize religion. In this field there is a high intensity of political struggle for the symbolic power of religious, politicaland other views. In the mass-communication field there is a noticeable tendency towards simplification andinterchangeability of religions, the formation of an «average» ecumenical religion or new religiouspsychological movements.

The author aims to show that the forecasts of some theorists, philosophers and sociologists about the secularization and inevitable disappearance and marginalization of religion in the process of modernization of society, did not come true. Religion as a social institution has survived and has indicated its return to society and its importance not only for the individual but also for the collective consciousness and action. Deterministic frameworks of the processes of religious changes toward desecularization of society are the result of important changes in society itself: on the one hand the religious traditions acquire political significance and importance in the society, while on the other side they deprivatize faith and behavior of individuals, which can be considered as representing the crucial elements of the process of desecularization of society. These examples compelled the authors like David Martin and Peter Berger to review their theories about secularization of society during 1960s and 1970s, by presenting new ideas about desecularization of society or by limiting the theory of secularization to Western Europe countries only.

This article focuses on the role of Islam in the life of arabic countries. The consequences of revolutionary explosion of early 2011 for the fates of Egyptians, and specially for Copts who which confess Christianity in Egypt are shown. ; В статье на примере Египта освещается роль ислама в жизни арабских стран. Показаны последствия революционного взрыва в начале 2011 г. в Египте для судеб египтян и, в частности, коптов, исповедующих христианство.

Констатируется, что экстремизм связан с политическими амбициями обретения властных полномочий с помощью насилия. Такие амбиции могут присутствовать и в религии, особенно если она выдвигает универсалистские претензии. Утверждается, что религиозно-мотивированный экстремизм присутствует в движениях, для которых характерно представление о невозможности толерантного отношения к иным религиозным формам и воззрениям. Религиозный экстремизм, показательным примером которого сегодня является исламизм, ориентирован на установление теократии, а не политической диктатуры. Показано, что постоянно готовый к насилию религиозный экстремизм дрейфует в сторону религиозного терроризма, который представляет собой агрессивные насильственные действия против несогласных с экстремистами людей. Насилие служит достижению религиозных, политических или идеологических целей, а терроризм является средством оказания давления. ; Extremism is associated with the political ambitions of gaining power through violence. Such ambitions can also be present in religion, especially if it imposes universalist claims. There is religiously motivated extremism in the movements for which the conception of the impossibility of tolerant attitude to other religious forms and views is typical. Religious extremism, exemplified by Islamism today, is directed toward establishing a theocracy, not a political dictatorship. Constantly ready for violence, religious extremism is drifting towards religious terrorism, which is an aggressive violent act against people who disagree with extremists. Violence serves religious, political or ideological purposes, and terrorism is a mean of putting pressure.

Рассмотрены особенности политической институционализации религии обусловленные образованием и функционированием религиозных политических партий и общественных религиозно-националистических организаций. ; Розглянуто особливості політичної інституціоналізації релігії, що обумовлені утворенням та функціонуванням релігійних політичних партій і громадських релігійно-націоналістичних організацій. ; Peculiarities of political institutionalization of religion is due to the formation and functioning of the religious political parties and public religious-nationalist organizations.

The paper analyzes the regulatory protection of the rights of religious Russians. According to the results of the comparative historical and legal study, the author proves the redundancy of legal regulation of religion in the current legislation of the Russian Federation

Religion plays an important role in human life, influencing it,forming its value orientation. In the same way religion impacts on society as a whole. Religion is closely connected with the society, it forms a social institution, and ensures the integrity of society and the state. Religion appears as in the relationship between people and government relations in their degree and by nature. In different periods of the existence of the society the statechurch relations were various.The article presents some of the doctrines of the founders of sociology on the interaction of religion and state. ; Религия играет большую роль в жизни человека, воздействуя на него, формируя его ценностные ориентации.Таким же образом религия воздействует и на общество в целом. Религия находится в тесной взаимосвязи с обществом, образует социальный институт и обеспечивает целостность общества и государства. Религия проявляется как в отношениях между людьми, так и в государственных отношениях. В различные периоды существования общества государственно-церковные отношения по степени и характеру были разными. В статье представлены некоторые учения основоположников социологии о взаимодействии религии и государства.

This paper analyzes the socio – political and ideological changes in society that directly affect the spiritual potential of man. Religion is seen as a significant element of society, which activates the creative potential of people, their desire for spiritual and emotional fulfillment. ; В статье анализируются социально – политические и идеологические изменения в обществе, которые непосредственно влияют на духовный потенциал человека. Религия рассматривается как значимый элемент социума, который активизирует творческий потенциал человека, его стремление к духовно-душевной самореализации. ; В статті аналізуються соціально – політичні й ідеологічні зміни в суспільстві, які безпосередньо впливають на духовний потенціал людини. Релігія розглядається як значущий елемент соціуму, який активізує творчий потенціал людини, її прагнення до духовно-душевної самореалізації

This article is devoted to the analysis of the current state of Shi'a Islam in light of the 6th General Meeting of the "Ahl al-Bayt" ("Family of the Holy Prophet") World Assembly. ; Статья посвящена анализу современного состояния шиитского направления ислама в свете положений 6-го заседания Генеральной сессии Всемирной ассамблеи «Ахль аль-Байт» (Семейство пророка).

The article studies the state of the research of the religious preconditions and consolidating factors of democracy. The analysis of the transformation of the social doctrine of the Catholic Church, the main reference points of the present day social doctrine and the place of democracy in this doctrine demonstrates that the church doctrine is not a dogma but a fluid discourse responding to the challenges of modernity. ; Статья содержит анализ современного состояния исследований религиозных предпосылок и факторов консолидации демократии. На примере анализа трансформации социальной доктрины католической церкви, основных положений современной социальной доктрины и места демократии в этой доктрине показано, что церковные доктрины не являются догмой, а представляют собой живой дискурс, отвечающий на вызовы современности.

The article deals with the issues of faith, religion and atheism in opinion journalism by Russian émigré authors of the second half of the 20th century. During the years of the 'Thaw' the problems of 'scientific atheism' and religion gained popularity as discussion points among writers, journalists and men of culture. The social and political situation in the society led to a series of high-profile court cases and the subsequent forced exile of a number of talented authors and journalists. This exodus began the "third wave" of Russian emigration. Our article looks at how the issues of faith, religion and atheism were treated by such diverse authors as A. Solzhenitsyn, V. Maksimov, A. Siniavskii, A. Zinov'ev, V. Aksionov, F. Gorenstein, M. Epstein, and A. Genis.Soviet émigré authors held widely different views on religion and faith, largely due to their commitment to conflicting literary schools and methods. Self-proclaimed proponents of 'spiritual realism' Solzhenitsyn and Maksimov called for a revival of Russian Orthodox faith, while Siniavskii the postmodernist was more attracted by the Russian Schism, sects and the aesthetics of folk belief, and Zinov'ev oxymoronically self-identified as a 'pious infidel'. All of them, however, agreed that both Soviet and Western societies faced a crisis of spirituality at the end of the 20th century. An important role in social and cultural life of emigrant communities belonged to Orthodox press. Issues of faith and morality were widely debated in the years of the perestroika, with lifting the ban on discussing the mistakes and flaws of how the Soviet power treated religion, faith and religious institutions.We conclude that Russian émigré authors, while focusing on religion, faith and atheism in their opinion journalism, tend to begin with analyzing their own religious experience and views on faith. ; Статья посвящена темам веры, религии и атеизма в публицистических работах авторов русского зарубежья второй половины XX в. В СССР в период «оттепели» вопросы религии и научного атеизма стали активно обсуждаться в среде деятелей культуры, писателей, публицистов. Социально-политическая обстановка в стране обусловила череду громких политических дел и последующую высылку, вынужденный выезд из государства ряда талантливых писателей и журналистов, которых стали называть представителями «третьей волны» русской эмиграции. Статья посвящена анализу вопросов веры, религии, атеизма и содержит исследование творчества А. И. Солженицына, В. Е. Максимова, А. Д. Синявского, А. А. Зиновьева, В. П. Аксенова, Ф. Н. Горенштейна, М. Н. Эпштейна, А. А. Гениса.Творческая эмигрантская интеллигенция из Советского Союза по-разному относилась к вере и религии. В значительной мере это объяснялось приверженностью авторов русского зарубежья к разным литературным направлениям и методам. Так, сторонники духовного реализма А. И. Солженицын и В. Е. Максимов ратовали за возрождение православия, постмодернист А. Д. Синявский интересовался расколом христианства и сектантством, эстетикой народной веры, А. А. Зиновьев называл себя «верующим безбожником». Однако и те и другие отмечали духовно-нравственный кризис как советского, так и западного общества на исходе XX в. Важную роль в социальной и культурно-просветительской жизни эмигрантов сыграли православные издания. Особое значение вопросы духовной нравственности получили в эпоху «перестройки», когда свобода слова и печати позволила открыто обсуждать ошибки и упущения советской власти в отношении веры, религии и религиозных институтов.Сделан вывод о том, что авторы русского зарубежья активно обсуждали в своих публицистических произведениях проблемы религии и веры, а также атеистического мировоззрения. В рассмотрении этих вопросов они исходили из самоанализа собственных религиозных взглядов, чувств, переживаний.

The article is devoted to historiography problems of state-religion societies relations in Russia (1940 - 1960) in emigrant and soviet scolarly works. The following questions are considered: scolarly works of emigrants (YMCA-Press), policy of Soviet government in the sphere of state-religion relations in soviet historiography. ; Статья посвящена историографии проблемы взаимоотношения государства и религиозных организаций в России (1940-е - 1960-е гг.) в трудах эмигрантских и советских исследователей. Рассмотрены следующие вопросы: труды эмигрантских историков (ИМКА-Пресс), политика советского государства в сфере государственно-конфессиональных отношений в советской историографии.

Using archival sources, the author examines the urgent problem of the spread of common belief and, accordingly, the transition conditions of the Old Believersin it. Common Faith Church was one of the most common methods of struggle of the government and the official Orthodox Church with "developing a split." In the 19th century the Tomsk province was able to create 13 Churches of Common Faith. However, the conversion of the Old Believers in the Church of Common Faith as well as keeping people there often wore a voluntative character. Active use of administrative and police apparatus allowed local officials and clergy of the Synod of the Church to quickly form the Parish of Common Faith, to achieve official recognition, honors and state cash prize. Common Faith Church was supposed to exist in the alien to it official Orthodoxy system with its anti-split" paradigm. The Common Believers were severely restricted in their rights. They resented their dual status: they were neither nikonians, nor Old Believers. Accordingly, the Common Faith did not receive the expected wide- scaled spread. On unconditional rights only a small part of the Old Believers accepted the Common Faith.DOI 10.14258/izvasu(2017)5-08 ; Используя архивные источники, автор рассматривает актуальную проблему условий распространения единоверия и, соответственно, условий перехода в него староверов. Единоверческая церковь была одним из распространенных способов борьбы государственной власти и официальной православной церкви с «развивающимся расколом». В XIX в. на территории Томской губернии удалось создать 13 единоверческих церквей. Однако зачисление старообрядцев в единоверческую церковь часто происходило насильственно. Также насильственным было и удержание в ней. Активное использование административно-полицейского аппарата позволяло местным чиновникам и служителям синодальной церкви быстро сформировать единоверческий приход, добиться служебного признания, почетных наград и государственной денежной премии. Единоверческая церковь должна была существовать в чуждой для нее системе казенного православия с ее «противораскольнической» парадигмой. Единоверцы были ограничены в своих правах. Они тяготились своим двойственным статусом: и не никониане, и не старообрядцы. Соответственно, единоверие, вопреки ожиданиям властей, не получило большого распространения. На безусловных правах в единоверие вступила лишь незначительная часть старообрядцев.DOI 10.14258/izvasu(2017)5-08

Круглый стол «Актуальные проблемы биомедицинской этики» ; Экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) в Беларуси существует с 1994 г. Каждый год в нашей стране с помощью ЭКО рождается около 1000 детей – 1 % новорожденных. Технология ЭКО является одним из способов повышения рождаемости, что особенно актуально для стран с неблагоприятной демографической ситуацией, в том числе и Беларуси, где 15 % пар признаны бесплодными. Власти пытаются направить усилия на поиск новых путей поддержки рождаемости. Однако до сих пор ЭКО в целом и его отдельные методы неоднозначно воспринимают разные слои общества – бесплодные пары, центры ЭКО, законодательные органы, церковь, общественность. В статье рассматриваются ключевые биоэтические аспекты ЭКО с позиции науки, государства и религии. ; In vitro fertilization in Belarus exists since 1994. Every year in our country, with the help of IVF, about 1000 children are born, which is 1 % of newborns. IVF technology is one of the ways to increase fertility, which is especially important for countries with an adverse demographic situation, including Belarus, where 15 % of couples are found to be infertile. The authorities are trying to focus their attempts on finding new ways to support fertility. However, until now, IVF in general and its individual methods are ambiguously perceived by different parts of community - infertile couples, IVF centers, legislative bodies, the church and the public. The article discusses the key bioethical aspects of IVF from the standpoint of science, state and religion.

In the post-Soviet period, new opportunities have been created for cross-cultural interaction revealing a global religious marketplace. The Russian Arctic seemed to have become an attractive land for international Protestant missionary activities. Since the mid-1990s, scholars began to register the growing influence of evangelical movements among the indigenous population of Siberia and the Far North. Based on a case study of religious communities in the Polar Ural Mountains and the Yamal peninsula, the article addresses the transformation of postsocialist religious landscape into a "battlefield" of different missionary principles and strategies. The picture was also amplified with the persistence of Soviet atheistic discourse on "destructive foreign religious sects" and local authorities' policy of putting pressure upon and intimidating Protestant religious associations. The endurance of Soviet anti-religious ideology and the issue of "destructive sects" dominated local public discourse and influenced the ways in which the local authorities reacted to recent religious rearrangements. This article explores the background of the emerging diverse and competitive religiosity in the Arctic and across post-Soviet Russia and describes the main tensions that determined religious activity in the Russian Arctic. ; В постсоветский период появились новые возможности для межкультурного взаимодействия, открывшие в том числе и мировой религиозный рынок. Российская Арктика стала привлекательным полем для международной протестантской миссионерской деятельности. Особенно заметным стало возрастающее влияние евангельских миссионерских движений среди коренного населения Сибири. На примере религиозных общин Полярного Урала и Ямала, в данной статье пойдет речь о том, как перестраивался религиозный ландшафт Сибири и Севера после социализма, превращаясь в "зону конфликта" различных миссионерских принципов и стратегий. При этом, устойчивость советской анти-сектантской идеологии и бинарное противопоставление "традиционных" и "нетрадиционных" религий определяли специфику местной религиозной политики и индивидуальный путь каждого верующего. В данной статье обсуждаются предпосылки возникшему разнообразию и религиозной конкуренции в Арктике и по всей России, а также описываются основные противоречия, определившие динамику религиозной жизни в Российской Арктике.