В статье предпринята попытка теоретического моделирования государственной культурной политики в идеальном государстве Платона. Рассматриваются подходы к определению культурной политики, анализируются пространство ценности и цели, а также механизмы реализации культурной политики, нашедшие отражение в диалоге «Государство». The article attempts to theoretically model the state cultural policy in Plato's ideal state. Approaches to the definition of cultural policy are considered, the space of values and goals is analyzed, as well as mechanisms for implementing cultural policy, which are reflected in the "State"dialogue.
В постсоветских республиках, провозгласивших суверенитет и демократию, вопросы социальной и экономической стабильности приобретают важнейшее значение. Вектор государственной политики, экономические реформы становятся основополагающими в области образования и культуры. Провокационные решения в области государственной политики приводят к протестным движениям. Одной из причин нестабильности являются межэтнические конфликты, берущие свое начало вследствие непродуманной, а зачастую и ущербной, национально-ориентированной политики. Межэтнические конфликты, возникающие из-за языкового различия, объясняются сопротивлением общества к нововведениям в период становления молодого государства, а именно к проводимой языковой политике. Для каждого этноса многоязычного общества встает вопрос витальности его родного языка, его статуса и его месте в поликультурном обществе. «Демократизация» национальных государств породила социальную иерархию в межэтнических отношениях, определяющую статусные роли этносов, проживающих в одной стране. Изменившиеся общественно- политические условия жизни, с одной стороны, установили социокультурную дистанцию в обществе, которая и вызвала эмиграционные процессы, с другой – способствовали формированию у доминирующего этноса лояльного отношения к власти. In the post- Soviet republics that have declared sovereignty and democracy, issues of social and economic stability are of utmost importance. The vector of state policy and economic reforms are becoming fundamental in the field of education and culture. Provocative public policy decisions lead to protest movements. One of the reasons for instability is interethnic conflicts that originate as a result of ill-conceived and often flawed nationally oriented policies. Interethnic conflicts arising due to linguistic differences are explained by society's resistance to innovations during the formation of a young state, namely to the language policy being pursued. For each ethnic group in a multilingual society, the question arises of the vitality of its native language, its status and its place in a multicultural society. The "democratization" of nation states gave rise to a social hierarchy in interethnic relations, which determines the status roles of ethnic groups living in the same country. The changed socio- political conditions of life, on the one hand, established a sociocultural distance in society, which caused emigration processes, on the other hand, contributed to the formation of a loyal attitude towards the authorities among the dominant ethnic group.
This work examines the current state of Russian education on the basis of data of the researches which were carried out in recent years in our educational institutions. The main attention is focused on an explanation of existing distinctions and identification of the factors influencing the training results rather than on ranging educational institutions by level of pupil preparation. Similar researches make it possible to reveal strong sides and weaknesses of Russian education and to trace a course of actions for more effective achievement of the scheduled purposes.
В статье предпринята попытка теоретического моделирования государственной культурной политики в утопиях Томаса Мора и Томмазо Кампанелла. Рассматриваются пространство ценности и цели, а также механизмы реализации культурной политики, нашедшие отражение в «Утопии» и «Городе Солнца». Ключевые характеристики самих государств и роли культуры в них сравниваются с моделью идеального государства Платона. The article attempts to theoretically model the state cultural policy in the utopias of Thomas More and Tommaso Campanella. The space of values and goals, as well as mechanisms for the implementation of cultural policy, reflected in the «Utopia» and «City of the Sun» are considered. The key characteristics of the states themselves and the role of culture in them are compared with Plato's model of the ideal state.
В статье рассматривается проблема деструктивной деятельности как объекта философского осмысления. Понятия зла, страха, деструкции и глобального разрушения становятся сегодня все более и более определяющими отношение человечества к происходящим в мире событиям. Общая тенденция разрушения существующего течения жизни делает эти события предметом специального рассмотрения и философского анализа. Особое внимание уделяется причинам деструктивной деятельности, которые постепенно перестают быть случайными и переходят в разряд «созидающих» отдельный вид деятельности, имеющей цели, задачи, мотивацию и ориентированной на оценку удовлетворенности или неудовлетворенности результатом. Проблема несовместимости зла и прекрасного как эстетической категории получает в современных условиях новый разворот: кардинально изменившиеся реалии делают необходимой рефлексию над понятиями, прежде не подлежавшими обсуждению. The article deals with the problem of destructive activity as an object of philosophical understanding. The concepts of evil, fear, destruction and global destruction are becoming more and more defining the attitude of humanity to the events taking place in the world today. The general tendency to destroy the existing flow of life makes these events the subject of special consideration and philosophical analysis. Special attention is paid to the causes of destructive activity, which gradually cease to be accidental and become a separate type of activity that has goals, objectives, motivation and is focused on assessing satisfaction or dissatisfaction with the result. The problem of incompatibility of evil and beauty as an aesthetic category receives a new turn in modern conditions: radically changed realities make it necessary to reflect on concepts that were not previously subject to discussion.
Dargelegt werden Probleme der Konvertierbarkeit nationaler Währungen der RGW-Staaten im Zahlungsverkehr innerhalb der RGW-Gemeinschaft und auf Weltmärkten. Die Ausweitung der Außenhandelsbeziehungen mit westlichen Staaten und die Verbesserung der Exportstruktur der Produkte, die den Anforderungen der Weltmärkte entsprechen, bilden eine Grundlage für die freie Austauschbarkeit des transferablen Rubels als Verrechnungsmittel im internationalen Wirtschaftsverkehr. (BIOst-Ldg)
A number of political scientists believe that the 'deep state' originated simultaneously with the state itself. But in fact, the authors of the article prove that the first effective 'deep state' in modern history appeared in England during the time of Henry VIII. Then, having nationalized the church, the king added to his powers the right to create and interpret norms. In response, reacting to the imbalance of the political system created by the king, the English aristocracy set out to control the monarch. The newly created network of influence was based on corruption: belonging to it guaranteed, to an official in the king's service, additional benefits and career perspectives. The mean of internal control of the network was 'ritual compromising evidence', when other members witnessed the violating of generally accepted norms and rules. This guaranteed that in case of betrayal the reputation and future of any potential renegade would be destroyed. However, this triggered the processes of 'normalization of violations,' which culminated in the Cromwellian revolution and the Westminster Confession, which not only nullified out all compromising evidence, but also abolished the concept of sin in general. After recovering from the upheaval, England managed to summarize and theorize its experience. In the following century, it started to extrapolate it to France, which was its main geopolitical rival, mastering the techniques of cognitive programming. The same processes, that had spontaneously developed in England a century earlier, were launched in France, but in a controlled and guided form. England managed to create its own 'deep state' in France, which, in fact, inspired and supported the French Enlightenment by introducing into the public discourse concepts, which were in fact, cognitive operators: their implementation led to the natural conclusion of the backwardness of France compared to England. At the same time, the 'deep state' became a stable construct: thus, classical institutionalism assumes it as an integral part of the secular political system. In particular, this was realized, and promoted as a norm, by J.-J. Rousseau. The authors draw a number of conclusions on the construction of the deep state. It is always a network of influence, an alternative to power, which actively uses corruption as an instrument of stimulation and employs compromising evidence as an instrument of control.
Die vier Beiträge aus einer Diskussion am Runden Tisch des Institutes für Weltwirtschaft und Internationale Beziehungen befassen sich mit der Frage, ob Rußland und die ehemaligen Sowjetrepubliken bereits auf dem Weg sind, zu einem typischen Land der Dritten Welt zu werden. Dabei wird vor allem die Möglichkeit der GUS-Staaten betont, aus den Erfahrungen und Krisensituationen der Dritte-Welt-Länder in ihrer postkolonialen Periode zu lernen. Die ersten beiden Beiträge versuchen einen Vergleich von Voraussetzungen und Grundzügen zwischen GUS und Dritter Welt unter historischen, kulturellen, sozialen und vor allem ökonomischen Gesichtspunkten. Die Vergleichsparameter und Fakten zur derzeitigen Lage Rußlands weisen auf eine Tendenz zum Entwicklungsland hin. Zur Frage, ob eine Restrukturierung des Landes mit marktwirtschaftlichen Strukturen möglich ist, werden die damit verbundenen notwendigen Schritte erörtert. (BIOst-Rgl)
Дистанционное обучение обладает высоким дидактическим потенциалом, в связи с чем его развитие в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» и в Национальной доктрине образования в Российской Федерации до 2025 г. отнесено к основным задачам образования. В работе представлено авторское понимание дистанционного обучения как прогрессивной формы организации учебного процесса, которая использует современные информационные технологии и создает благоприятные условия для онлайн-взаимодействия преподавателей и учащихся. Рассмотрены организационные формы и различные модели дистанционного обучения, его деятельностные функции,а также принципиальное отличие от заочной формы обучения. Обозначены дистанционные платформы, способы и средства, обеспечивающие процесс коммуникации. Выделены проблемы, возникающие в педагогической практике при реализации дистанционного обучения: слабая обеспеченность образовательных учреждений компьютерной техникой; недостаточная готовность педагогов к работе с применением цифровых технологий; низкая готовность учащихся к усвоению учебного материала в режиме самостоятельной работы и обусловленная этим неравномерность учебной нагрузки; трудности идентификации учащихся как субъектов образовательного процесса; отсутствие непосредственного регулярного взаимодействия преподавателя и учащегося, а также учащихся между собой и возникающие в связи с этим трудности организации оперативного контроля и коррекции процесса обучения и ограничение способов воспитательного воздействия виртуальной реальностью в виде текста и видеоматериалов. В качестве перспективного направления дальнейшего развития дистанционного обучения предлагается его интеграция с традиционной формой преподавания и реализация в виде смешанного обучения. Distance learning has a high didactic potential. Therefore, its development in the Federal Law "On Education in the Russian Federation" and in the National Doctrine of Education in the Russian Federation until 2025 is one of the main purposes of education. The paper presents the authors' understanding of distance learning as a progressive form of education that uses modern information technology and creates favorable conditions for online interaction between teachers and students. The paper examines the organizational forms of distance learning, its activity functions, its fundamental difference from external study mode; provides various distance learning platforms, methods and means that ensure the communication process. The problems arising in pedagogical practice in the implementation of distance learning are the following: educational institutions are poorly equipped with computers; teachers are not really ready to work with the use of digital technology; students are hardly able to study independently and as a result they cannot properly handle their study load; difficulties in identifying students as subjects of the educational process; lack of regular direct interaction of the teacher and the student, as well as students among each other; difficulties in real time monitoring and making corrections of the learning process; and limiting the ways of educational impact of virtual reality in the form of text and video materials. As a promising direction for distance learning, the authors suggest that it should be integrated with traditional training and implemented as mixed learning.
In: Žurnal Belorusskogo Gosudarstvennogo Universiteta: Časopis Belaruskaha Dzjaržaŭnaha Ŭniversitėta = Journal of the Belarusian State University. Istorija = Historyja = History, Heft 3, S. 46-56
The purpose of the article was to identify the activities that determined the formation of the state archives of Belarus. To achieve this goal, it was necessary to solve several problems: 1) identification of sources containing information on the collection of documentary complexes, the acquisition of documents from centralized state archives and the organization of the system of archival institutions; 2) identification of persons who participated in the creation of the Central Archive of the People's Commissariat of Education of BSSR (Central Archive of BSSR); 3) identification of regulatory documents that preceded the first law on the archives of the BSSR. The relevance of the study is determined by the lack of development of the problems identified in the Belarusian archival studies. The article for the first time introduces into the scientific circulation sources about the acquisition of the first state archives, provides information about the funds of institutions, saved thanks to the efforts of D. I. Dovgyallo, N. P. Shklyaev, A. A. Savich, M. A. Vakhayev. The mechanism of transfer of archival complexes to the Central Archive of BSSR structure is revealed. Information is provided on the organizational, methodological foundations of the organization of the archival industry in the BSSR. As the predecessor institutions of the Central Archive of BSSR, the activities of the subdivision of the protection of monuments of antiquity and art of the art department of the People's Commissariat of Education of the BSSR and the academic center of the People's Commissariat of Education of the BSSR are considered. It is concluded that the activities of the People's Commissariat of Education and the dedicated efforts of historians and archivists were also the basis for the creation of the National Archives of the Republic of Belarus, the National Historical Archives of Belarus. Based on the information revealed, it is proposed to clarify the history of archival institutions and revise the dates of their establishment. As a result of a comparative analysis of the normative acts on the archives of the RSFSR and the BSSR, a similarity of the wording of the original editions and theoretical guidelines of the first normative acts on the archives was revealed. It is concluded that the archives in the BSSR was determined under the influence of the regulations of the RSFSR. However, it is noted that the practical work on the preservation of archives, their unification into large complexes and the creation of a network of state archival institutions in the early 1920s in the BSSR was carried out exclusively by internal forces, on the basis of normative legal acts issued by republican government bodies.
Статья посвящена характеристике благотворительности как одного из вечных ориентиров деятельности общества по помощи нуждающимся. Обращается внимание на то, что основной сферой общественной жизни, с которой непосредственно связаны понятие и политика социального государства, является социальная сфера, а его цель заключается в обеспечении социального компромисса, социальной защиты малоимущих слоев населения. The article is devoted to the characterization of charity as one of the eternal guidelines for the activities of society to help those in need. Attention is drawn to the fact that the main sphere of public life, with which the concept and policy of the welfare state are directly related, is the social sphere, and its purpose is to ensure social compromise, social protection of the poor.
