Suchergebnisse

Problem setting. The problem is that modern society focuses on politics of multiculturalism and tolerance. The main reason of this tendency is globalization process that grows rapidly because of Internet development. In this situation, we consider that Institute of Culture changed the most. Nowadays, such phenomena as gender and fashion affect our global society more than it was at the past century. Recent research and publications analysis. Separately from gender, phenomenon of fashion have been considered from the 20th century to the present in the works of T. Veblen, G. Simmel, P. Blumer, P. Burdeau, R. Bart, J. Baudrillard. As well as phenomenon of gender considered separately from fashion in the works of E. Durkheim, T. Parsons, K. Bales, R.Connell and I. Goffman. As we can see, nobody from aforementioned didn't connect fashion and gender in their works, ignoring obvious interconnection of these phenomena. Paper objective. The objective of the article is to identify the interconnection between mechanisms of fashion functioning and gender's dimension of society that forms gender's priorities of modern fashion. Paper main body. The classic paradigm of fashion as a socio-cultural phenomenon created by T. Veblen and G. Simmel doesn't match modern challenges in society. Because of active development of mechanisms such as mass-market and digital technologies we can't say that modern fashion is only for rich people. That's why the most appealing concept to us is M. G. Pakhomova's sight of fashion like "the mirror of epoch that shows us current mood dominating in society, socio-political situation and the level of production's development". Considering gender, in this article we focus on the concept of social construction of gender as a certain system of interpersonal actions that create understanding of "masculine" and "feminine" as a social order's basic categories. Analyzing modern theories of fashion created by H. Blumer, R. Bart, P. Bourdieu and J. Baudrillard we came to idea that gender is an integral part of any fashion tendency. Nowadays, every tendency in fashion forms across mechanism of collective selection that include many social groups. One of these groups will become a referent for an individual. That's why we should consider that this kind of social group has certain standards broadcasting specific norms and patterns of behavior that unite actors among themselves. Conclusions of the research. Thus, summarizing, we should note that fashion and gender in modern society are interdependent phenomena. Also, fashion includes the tendency for social subjects to demonstrate gender characteristics to some extent, deliberately emphasizing them and giving them the opportunity to realize their identity to the fullest, as they wish. Modern fashion is designed to provide an individual with a variety of choices, aesthetic pleasure, non-standard stylistic solutions, which provokes the individual to actively search for his place in this world and a unique way of socialization. In many ways, all of the above elements add up to a single gender system, which gives us full grounds to synthesize two areas of sociological thought: gender studies and the sociology of fashion. ; Статья посвящена выявлению возможностей синтеза аналитического потенциала таких направлений социологической мысли как гендерные исследования и теория моды. Цель статьи – продемонстрировать взаимозависимость феноменов моды и гендера через внедрение гендерных маркеров в теории моды. Для достижения цели в статье на основе анализа классических и современных концепций моды раскрыты особенности феномена моды, а сквозь призму теории К. Уэста и Д. Зиммермана ‑ сущностные маркеры гендера, что дало возможность обозначить взаимосвязь этих феноменов в социальном пространстве современности. ; Стаття присвячена виявленню можливостей синтезу аналітичного потенціалу таких напрямків соціологічної думки як гендерні дослідження і теорія моди. Мета статті – продемонструвати взаємозалежність феноменів моди и ґендера через впровадження ґендерних маркерів у теорії моди. Для досягнення мети у статті на основі аналізу класичних і сучасних концепцій моди розкриті особливості феномену моди, а крізь призму теорії К. Уеста и Д. Зіммермана ‑ сутнісні маркери ґендера, що дало можливість позначити взаємо'звязок цих феноменів у соціальному просторі сучасності.

The experience of Swiss Confederation in the field of integration of immigrants – one of the most economically developed countries of the world, occupying the leading position in Europe on the rate of foreign population in general demographic structure, – has been examined in the article. Evolution of the notions of "integration", "social assimilation", "acculturation" and others has been considered and different scientific approaches of Western researches to these notions have been adduced. Swiss immigration policy for the past decades has been traced and the modern integration policy of the country in the field of integration of foreign citizens into receiving society has been analyzed. A detailed analysis of the Swiss normative and legal framework in the field of migration, asylum and integration has been made also, and active development of migration laws over the last decade has been noted. Swiss migration politics, like in other developed Western countries-recipients of foreign labor, contains both: immigration policy (control over entry and stay of foreigners in the country) and policy of integration towards foreigners subject to integration processes.The process of integration of a foreign citizen into a new socio-economic, political and cultural environment is a complex, multidimensional phenomenon. There is a developed and scientifically grounded system of reception, accommodation and integration of foreigners and asylum seekers in Switzerland, which is based on constitutional values, respect and mutual tolerance. At the core of this system is a general strategy of integration, which constitutes a country's core policy of integration and covers various areas: law, politics, labour issues, housing, education, culture and religion. In order to implement the policy of integration, in Switzerland there are being developed and implemented federal and cantonal integration programs. Integration processes management is administered through the developed system of state authorities at federal, cantonal and other levels, with active participation of different public organizations, including migrant organizations. Federal Council publishes reports on development of integration policy in the country, Federal Migration Office issues annual reports, numerous scientific researches on the theme are being conducted. At present each canton has its own Integration program, designed in accordance with the Modal cantonal program, that allows to implement different integration models, depending on regional requirements and priorities. ; В статье исследован опыт приема и интеграции иностранцев в Швейцарии – одной из наиболее развитых стран мира, занимающих одно из первых мест в Европе по доле иностранного населения в общей демографической структуре. Рассмотрена эволюция понятий интеграции, социальной ассимиляции, аккультурации и др., и приведены различные научные трактовки западных ученых этих терминов.Отслежена иммиграционная политика Швейцарии за последние десятилетия и проанализирована современная политики страны по вопросам интеграции иностранных граждан в принимающее общество. Также выполнен подробный анализ национальной нормативной правовой базы в сфере миграции, убежища и интеграции, отмечено активное развитие законодательства по вопросам интеграции за последнее десятилетие. Миграционная политика Швейцарии, как и других развитых западных стран-реципиентов иностранной рабочей силы, включает как иммиграционную политику (контроль за въездом и пребыванием иностранцев в стране), так и политику интеграции в отношении находящихся в стране иностранцев, подлежащих интеграционным процессам.Процесс интеграции иностранного гражданина в новую социально-экономическую, политическую и культурную среду принимающей страны представляет собой сложное и многоаспектное явление. В Швейцарии существует развитая и научно обоснованная система приема, обустройства и интеграции иностранных трудящихся и лиц, ищущих убежище, базирующаяся на конституционных ценностях, уважении и взаимной толерантности. В основе этой системы лежит общая стратегия интеграции, составляющая ядро интеграционной политики страны и охватывающая различные сферы: права, политики, вопросов труда, жилищной сферы, образования, культуры и религии. В целях реализации политики интеграции в Швейцарии разрабатываются и осуществляются федеральные и кантональные программы по интеграции.Управление интеграционными процессами осуществляется посредством развитой системы органов государственной власти на федеральном, кантональном и иных уровнях при активном участии различных общественных организаций, включая организации самих мигрантов. Федеральный совет публикует доклады о развитии политики интеграции в стране, Федеральная служба по вопросам миграции издает ежегодные доклады, проводятся многочисленные научные исследования по теме. В настоящее время каждый кантон имеет собственную программу по интеграции, разработанную в соответствии с Модельной кантональной программой, что позволяет претворять в жизнь различные интеграционные модели, исходя из региональных потребностей и приоритетов.

The article substantiates the need for an economic evaluation of mass culture, which is understood as the culture of life, entertainment and information, which prevails in modern society. It includes such phenomena as media, sports, cinema, music, mass literature, visual arts, etc. Mass culture, a culture adapted to the tastes of the broad masses of people, is technically replicated in the form of a multitude of copies and is distributed using modern communication technologies. The article considers the historical aspects of the emergence of mass culture, its objective and irreversible nature, as well as the peculiarities of its manifestation in modern conditions. The origin and formation of mass culture is associated with the formation of an industrial society. Standardization in the sphere of material production required standardization in the spiritual and cultural spheres. There are positive moments of mass culture, namely, accessibility, democracy, tolerance. Messages of mass culture are clear, addressed to all people regardless of their origin, status, age, education. Mass culture relieves psycho-emotional stress that a person experiences while performing a monotonous, monotonous workplace at his workplace. The risks of uncontrolled promotion of mass culture are argued, namely the formation of average taste, the illusory nature of happiness, the formation of artificial needs, the inefficient use of resources, the threat of glut in the market for services. Indeed, mass culture products are serial and standardized, and therefore it is focused on primitivization, that is, a simplification of the idea of the world, of itself. Popular culture always has a commercial purpose. Her works do not act as a means of copyright self-expression, but directly addressed to the reader, listener, viewer and take into account his requests. It is summarized that modern mass culture carries economic opportunities and risks that need to be controlled. Mass culture serves as a kind of mediator between the generally accepted values of the elite culture, the avant-garde "underground" and traditional folk culture. Transforming esoteric revelations and marginal artistic experiments into a part of the "naive" consciousness, mass culture contributes to its enrichment and development. ; В статье обосновывается необходимость экономической оценки массовой культуры. Рассмотрены исторические аспекты возникновения массовой культуры, ее объективный и необратимый характер, а также особенности ее проявления в современных условиях. Отмечаются положительные моменты массовой культуры. Аргументируются риски неконтролируемого продвижения массовой культуры, а именно формирование усредненного вкуса, формирование искусственных потребностей, неэффективное использование ресурсов, угроза перенасыщения на рынке услуг. Резюмируется, что современная массовая культура несет в себе экономические возможности и риски, которые необходимо контролировать. ; У статті обґрунтовано необхідність економічної оцінки масової культури, під якою розуміється культура життя, розваг та інформації, що переважає в сучасному суспільстві. Вона включає такі явища, як медіа, спорт, кіно, музика, масова література, візуальне мистецтво тощо. Масова культура, культура, адаптована до смаків широких мас людей, технічно тиражується у вигляді безлічі копій і розподіляється за допомогою сучасних комунікаційних технологій. Розглянуто історичні аспекти виникнення масової культури, її об'єктивний і необоротний характер, а також особливості її прояву в сучасних умовах. Виникнення і формування масової культури пов'язане з формуванням індустріального суспільства. Стандартизація у сфері матеріального виробництва вимагала стандартизації в духовній і культурній сферах. Є позитивні моменти масової культури, а саме: доступність, демократія, толерантність. Повідомлення масової культури зрозумілі, адресовані всім людям незалежно від їх походження, статусу, віку, освіти. Масова культура знімає психоемоційний стрес, який людина відчуває при виконанні монотонної, одноманітної праці на своєму робочому місці. У статті обґрунтовуються ризики неконтрольованого просування масової культури, а саме: формування середнього смаку, ілюзорність характеру щастя, формування штучних потреб, неефективне використання ресурсів, загроза перенасичення на ринку послуг. Дійсно, продукти масової культури є послідовними і стандартизованими, а тому орієнтовані на примітивізацію, тобто на спрощення ідеї світу, самого себе. Популярна культура завжди має комерційну мету. Її роботи не виступають засобом самовираження авторських прав, а безпосередньо адресовані читачеві, слухачеві, глядачеві і враховують його прохання. Узагальнено, що сучасна масова культура несе економічні можливості та ризики, які необхідно контролювати. Масова культура є своєрідним посередником між загальноприйнятими цінностями елітної культури, авангардним «підпіллям» і традиційною народною культурою. Перетворюючи езотеричні одкровення і маргінальні художні експерименти на частину «наївної» свідомості, масова культура сприяє її збагаченню і розвитку.

The article substantiates the need for an economic evaluation of mass culture, which is understood as the culture of life, entertainment and information, which prevails in modern society. It includes such phenomena as media, sports, cinema, music, mass literature, visual arts, etc. Mass culture, a culture adapted to the tastes of the broad masses of people, is technically replicated in the form of a multitude of copies and is distributed using modern communication technologies. The article considers the historical aspects of the emergence of mass culture, its objective and irreversible nature, as well as the peculiarities of its manifestation in modern conditions. The origin and formation of mass culture is associated with the formation of an industrial society. Standardization in the sphere of material production required standardization in the spiritual and cultural spheres. There are positive moments of mass culture, namely, accessibility, democracy, tolerance. Messages of mass culture are clear, addressed to all people regardless of their origin, status, age, education. Mass culture relieves psycho-emotional stress that a person experiences while performing a monotonous, monotonous workplace at his workplace. The risks of uncontrolled promotion of mass culture are argued, namely the formation of average taste, the illusory nature of happiness, the formation of artificial needs, the inefficient use of resources, the threat of glut in the market for services. Indeed, mass culture products are serial and standardized, and therefore it is focused on primitivization, that is, a simplification of the idea of the world, of itself. Popular culture always has a commercial purpose. Her works do not act as a means of copyright self-expression, but directly addressed to the reader, listener, viewer and take into account his requests. It is summarized that modern mass culture carries economic opportunities and risks that need to be controlled. Mass culture serves as a kind of mediator between the generally accepted values of the elite culture, the avant-garde "underground" and traditional folk culture. Transforming esoteric revelations and marginal artistic experiments into a part of the "naive" consciousness, mass culture contributes to its enrichment and development. ; В статье обосновывается необходимость экономической оценки массовой культуры. Рассмотрены исторические аспекты возникновения массовой культуры, ее объективный и необратимый характер, а также особенности ее проявления в современных условиях. Отмечаются положительные моменты массовой культуры. Аргументируются риски неконтролируемого продвижения массовой культуры, а именно формирование усредненного вкуса, формирование искусственных потребностей, неэффективное использование ресурсов, угроза перенасыщения на рынке услуг. Резюмируется, что современная массовая культура несет в себе экономические возможности и риски, которые необходимо контролировать. ; У статті обґрунтовано необхідність економічної оцінки масової культури, під якою розуміється культура життя, розваг та інформації, що переважає в сучасному суспільстві. Вона включає такі явища, як медіа, спорт, кіно, музика, масова література, візуальне мистецтво тощо. Масова культура, культура, адаптована до смаків широких мас людей, технічно тиражується у вигляді безлічі копій і розподіляється за допомогою сучасних комунікаційних технологій. Розглянуто історичні аспекти виникнення масової культури, її об'єктивний і необоротний характер, а також особливості її прояву в сучасних умовах. Виникнення і формування масової культури пов'язане з формуванням індустріального суспільства. Стандартизація у сфері матеріального виробництва вимагала стандартизації в духовній і культурній сферах. Є позитивні моменти масової культури, а саме: доступність, демократія, толерантність. Повідомлення масової культури зрозумілі, адресовані всім людям незалежно від їх походження, статусу, віку, освіти. Масова культура знімає психоемоційний стрес, який людина відчуває при виконанні монотонної, одноманітної праці на своєму робочому місці. У статті обґрунтовуються ризики неконтрольованого просування масової культури, а саме: формування середнього смаку, ілюзорність характеру щастя, формування штучних потреб, неефективне використання ресурсів, загроза перенасичення на ринку послуг. Дійсно, продукти масової культури є послідовними і стандартизованими, а тому орієнтовані на примітивізацію, тобто на спрощення ідеї світу, самого себе. Популярна культура завжди має комерційну мету. Її роботи не виступають засобом самовираження авторських прав, а безпосередньо адресовані читачеві, слухачеві, глядачеві і враховують його прохання. Узагальнено, що сучасна масова культура несе економічні можливості та ризики, які необхідно контролювати. Масова культура є своєрідним посередником між загальноприйнятими цінностями елітної культури, авангардним «підпіллям» і традиційною народною культурою. Перетворюючи езотеричні одкровення і маргінальні художні експерименти на частину «наївної» свідомості, масова культура сприяє її збагаченню і розвитку.

Purpose of Article. The problem of research of art of the Crimean khanate of XIV-XVI centuries is analysed in the article from positions of interdisciplinary methodology of intervality. The analysis of the literary sources, published by the researchers of different directions is conducted. Methodology. Using historical, cultural, philosophical methods of study and analysis of art, the author of the article gives preference polimethodological theory of intervality which is the product of Post-modernism. The interval approach is based on exposure and coordination of intervals in the separately taken contexts. Scientific novelty. The author underlines the necessity of the using in modern Cultural discourse the Post-modernism interval methodology, which assists more scalene and multidimensional analysis of different types of art in the arts and culture of the Crimean khanate. Conclusions. The culture of the Crimean khanate represents the Eastern Black Sea type of medieval traditional Muslim culture. It has been developing as many others ethnoses of that region. The author highlights the impact of the different ethoses (Armenians, Greeks, Jews, Circassians, the Georgian etc.) on the art culture of the Crimean Tatars. Since the15th century the Crimean khans, understanding advantage of policy of tolerance, gave the chance to numerous ethnoses to keep and create the culture. Today in the Crimea the art monuments, created during the period of the Khanate by Armenians, Greeks, etc. have been remained. Although, it should be noted that the epoch of the Crimean khanate was interval. So it means that in the Crimea the Islamic culture dominated. Analyzing the art culture of the Crimean Khanate, we should note a role of the cross-cultural interference of different ethnoses. The Intervality allows to consider culture as a multilevel phenomenon in which all intervals are democratic and pluralistic. It is expedient to analyse a phenomenon of the art culture of the Crimean Khanate as a system of intervals such as "fine arts", "literature", "music", "folklore". They are divided into types and genres. ; Цель статьи. В статье анализируется проблема исследования искусства Крымского ханства XIV–XVI вв. с позиций междисциплинарной методологии интервальности. Проводится анализ литературных источников, опубликованных исследователями разных направлений. Целью статьи является также выявление образных и стили- стических признаков искусства Крымского ханства с позиций отдельных интервалов или субинтервалов. Используя историко-культурный, философский, искусствоведческий методы анализа, автор статьи отдаёт предпочтение полиметодологической теории интервальности, являющейся продуктом постмодернизма. В соответствии с методологией интервального анализа, культура является многоуровневым феноменом, в котором все интервалы плюралистичны и относительны. Интервальный подход основывается на выявлении и координации интервалов в отдельно взятых кон- текстах. Научная новизна заключается в том, что автор обосновывает необходимость использования в современном культурологическом дискурсе постмодернистской, в частности интервальной методологии, которая способствует более разностороннему и многоаспектному анализу разных видов искусства в художественной культуре Крымского хан- ства. Сделан вывод, что несмотря на значительный интерес исследователей разных направлений к проблеме культуры Крымского ханства, обращение к теории интервального подхода открывает возможности многомерного пос- тижения специфики искусства рассматриваемой эпохи с перспективой его изучения и развития. ; Мета статті. У статті аналізується проблема дослідження мистецтва Кримського ханства XIV-XVI ст. з позицій міждисциплінарної методології інтервальності. Проводиться аналіз літературних джерел, опублікованих дослідниками різних напрямів. Метою статті також є виявлення образних і стилістичних ознак мистецтва Кримського ханства з позицій окремих інтервалів або субінтервалів. Використовуючи історико-культурний, філософський, мистецтвознавчий ме- тоди аналізу, автор статті віддає перевагу поліметодологічній теорії інтервальності, яка є продуктом постмодернізму. Інтервальний підхід ґрунтується на виявленні та координації інтервалів у окремих контекстах. Наукова новизна полягає в тому, що автор обґрунтовує необхідність використання в сучасному культурологічному дискурсі постмодерністської, зокрема інтервальної методології, яка сприяє більш різнобічному і многоаспектному аналізу різних видів мис- тецтва в художній культурі Кримського ханства. Зроблено висновок, що, незважаючи на значний інтерес дослідників різних напрямків до проблеми культури Кримського ханства, звернення до теорії інтервального підходу відкриває можливості багатовимірного осягнення специфіки мистецтва даної епохи з перспективою його вивчення і розвитку.

In the article, the authors attempted to consider the urgent problem of the evolution of relationship between the government and the church at the everyday level of the people's faith without a chronological divide in the form of events of the 1917 revolution. Folk faith is a kind of apocrypha, generated by the daily adaptation of various religious teachings by the congregation, with their level of education and cultural development. The congregation within the boundaries of this work refers to the representatives of the simple social classes in the pre-revolutionary period, bourgeois and peasants, and ordinary residents of the Samara region in the Soviet period, that is, the so-called little man. This little man in such a multinational region as the Middle Volga region, was largely embraced, despite the russification and Christianization (Orthodox), by confessional and national traditions. In the late XIX early XX century, before the 1917 revolution, religious persecution in relation to religious dissent manifested itself in such practices of church and secular power as exhortation procedures, seizures of literature, objects of worship, in the rigorism of verbal culture, when offensive connotations were used in clerical work against Old Believers and sectarians. After the 1917 revolution, the period when the construction of ideology was only taking place is of particular interest. And, despite the ideological atheism of the new Soviet regime, despite the struggle against the church and religion, the 1920-ies were a period of some tolerance towards sectarians. This period continued until the 1930-ies, when the Soviet government already clearly led anti-religious and anti-sectarian policies. The study of the popular religiosity of the representatives of the Middle Volga during the period of social upheaval is necessary for the further improvement of religious-state relations and the formation of the spiritual consciousness of citizens, which confirms the scientific relevance of this topic. The purpose of this article is to examine the evolution of the relationship between the government and the church at the everyday level of the people's faith without a chronological divide in the form of events of the 1917 revolution. The results of the work done prove that everyday life, from the perspective of consideration, as is customary in ethnographic methods, from the inside, shows that the picture of the human world cannot change due to a change in the political system instantly. A person can adapt to the new rules of the game, but what we call the people's faith is much deeper, this is how a person behaves alone with himself. ; В статье авторы предприняли попытку рассмотрения актуальной проблемы эволюции взаимоотношений власти и церкви на повседневном уровне народной веры без хронологического водораздела в виде событий революции 1917 года. Народная вера это своего рода апокриф, порожденный повседневной адаптацией тех или иных религиозных учений паствой с ее уровнем образования и культурного развития. Под паствой в границах данной работы понимаются представители простых сословий в дореволюционный период, мещане и крестьяне, и простые жители Самарского края в советский период, то есть так называемый маленький человек. Этот маленький человек в таком многонациональном регионе, как Среднее Поволжье, был в значительной мере охвачен, несмотря на русификацию и христианизацию (православную), конфессиональными и национальными традициями. В конце XIX начале XXв., до революции 1917 года, религиозные гонения по отношению к религиозному инакомыслию проявлялись в таких практиках церковной и светской власти, как процедуры увещеваний, изъятия литературы, предметов культа, в ригоризме словесной культуры, когда использовались оскорбительные коннотации в делопроизводстве в отношении старообрядцев и сектантов. После революции 1917 года особый интерес вызывает период, когда только происходило конструирование идеологии. И несмотря на идеологический атеизм новой советской власти, в отношении сектантов 1920-е годы были периодом некоторой терпимости. Этот период продолжался до 1930-х гг., когда советская власть уже четко повела антирелигиозную и антисектантскую политику. Изучение народной религиозности представителей Среднего Поволжья в период социальных потрясений необходимо для дальнейшего совершенствования религиозно-государственных отношений и формирования духовного сознания граждан, что подтверждает научную актуальность данной темы. Результаты проделанной работы доказывают, что повседневность в ракурсе рассмотрения, как это принято в методах этнографии, изнутри показывает, что картина мира человека не может поменяться из-за смены политического строя мгновенно. Человек может адаптироваться к новым правилам игры, но то, что мы называем народной верой, это гораздо глубже, это то, как человек ведет себя наедине с самим собой.

Introduction. Nowadays, patriotic education is a strategic reference point of the Russian education system. However, in the modern sociocultural situation, characterised by diversity, discrepancy, multi-vector nature of development of society and polystylicity of culture, it is necessary to revise the forms of patriotic education in order to adjust them in accordance with the requirements and mental features of new young generation – so-called generation Z, which is considerably different from the previous generation of peers.The aims of the research were the following: to identify promising areas and vectors of patriotic education, to demonstrate its resources and to highlight the most relevant means and possibilities, which are appropriate to present-day realities.Methodology and research methods. The work was based on the method of discursive analysis, which allows the dependence of patriotic education practices on modern realities and socio-psychological characteristics of adolescents and youth to be revealed. In the course of the research, the methods of comparative analysis, systematisation and classification were employed. Results and scientific novelty. The conceptual and category-based framework of patriotic education and its structure are specified. Patriotism is considered as the most important component of the value-normative system of a personality. Patriotism is based on a positive cultural identity. Patriotism is distinguished by an active character-readiness and ability of a person to transform his or her feelings towards homeland into deeds and acts, which are necessary for the good of the country. The analysis of practices of patriotic education in different countries allowed the authors to allocate two basic directions – civil-patriotic and military-patriotic education, which act as the complementary components of integral system. Civil-patriotic education is a purposeful, consciously carried out pedagogical process of organisation and management of learners' activities for mastering socio-cultural, socio-political, economic, moral and ethical experience of democratic relations through media education and participation in socially approved projects, civil-law campaigns and charitable events, which foster tolerance for various categories of fellow citizens. Military-patriotic education implies the formation of necessary qualities and skills for performance of a military duty in ranks of the Russian Federation's Armed Forces and, furthermore, for understanding and awareness of the personal role and place in service to the Fatherland. This direction involves education towards military traditions, museum pedagogics, participation in historical reconstructions and specially designed computer games related to military-patriotic issues.The list of educational practices, outlined in the present publication, does not purport to be complete and exhaustive. The task of authors consisted in the search for and choice of those, which, on the one hand, fill an ideological construct "patriotism" with live contents, attract teenagers and youth, and, on the other hand, answer the requests of society for education of a socially responsible personality with sustainable value system. Practical significance of the research is determined by the appropriateness and efficiency of applying the described forms and methods of educational work into teaching practice. ; Введение. Воспитание, в том числе патриотическое, является стратегическим ориентиром российского образования. Однако в современной социокультурной ситуации, характеризующейся разноплановостью, противоречивостью, многовекторностью развития общества и полистилистичностью культуры, необходим пересмотр его форм, с тем чтобы привести их в максимальное соответствие с потребностями и ментальными особенностями нового юного поколения – так называемого поколения Z, заметно отличающегося от предшествующих генераций сверстников.Цели работы – обозначить перспективы и векторы патриотического воспитания, продемонстрировать его ресурсы и выявить наиболее актуальные, адекватные сегодняшним реалиям способы и возможности его реализации.Методология и методы. В качестве ведущего метода работы применялся дискурсивный анализ, позволяющий установить зависимость использующихся форм и видов воспитания патриотизма от быстро меняющихся условий жизнедеятельности и социально-психологических качеств современных подростков и молодежи. Кроме того, при выполнении исследования были задействованы методы сравнительно-сопоставительного анализа, систематизации и классификации.Результаты и научная новизна. Уточнены понятийно-категориальный аппарат патриотического воспитания и его структура. Рассмотрена сущность патриотизма как важнейшего компонента ценностно-нормативной системы личности, в основе которого лежит положительная культурная идентичность. Подчеркивается деятельный характер патриотизма, выражающийся в готовности и способности преобразовывать чувства, испытываемые человеком к Родине, в дела и поступки ради ее блага. С учетом результатов анализа и обобщения практик и содержания патриотического воспитания в разных странах выделены два его основополагающих направления – гражданско-патриотическое и военно-патриотическое, которые выступают взаимодополняющими составляющими целостной системы. Гражданско-патриотическое направление трактуется как целенаправленный, сознательно осуществляемый педагогический процесс организации и управления деятельностью обучающихся по овладению социально-культурным, социально-политическим, экономическим, морально-этическим опытом демократических отношений посредством участия в социально одобряемых проектах, гражданско-правовых акциях, благотворительных мероприятиях, укрепляющих толерантность к разным категориям сограждан, и через получение медиаобразования. Военно-патриотический аспект воспитания подразумевает прежде всего формирование качеств и навыков, которые нужны для выполнения воинского долга в рядах Вооруженных сил Российской Федерации; а также осмысление и осознание молодыми людьми своей роли и места в служении Отечеству. Данное направление включает воспитание на воинских традициях, музейную педагогику, участие в исторических реконструкциях и специальных компьютерных играх военно-патриотической тематики. Перечень воспитательных практик, о которых идет речь в публикации, не претендует на полноту и исчерпанность. Задача авторов состояла в поиске и выборе тех практик, которые, с одной стороны, наполняют идеологический конструкт «патриотизм» живым содержанием, привлекательны для подростков и молодежи, а с другой стороны, отвечают запросам общества на воспитание социально ответственной личности с устойчивой ценностной системой.Практическая значимость исследования определяется целесообразностью внедрения в педагогическую практику и эффективностью описанных авторами форм и методов воспитательной работы.

Introduction. Nowadays, patriotic education is a strategic reference point of the Russian education system. However, in the modern sociocultural situation, characterised by diversity, discrepancy, multi-vector nature of development of society and polystylicity of culture, it is necessary to revise the forms of patriotic education in order to adjust them in accordance with the requirements and mental features of new young generation – so-called generation Z, which is considerably different from the previous generation of peers. The aims of the research were the following: to identify promising areas and vectors of patriotic education, to demonstrate its resources and to highlight the most relevant means and possibilities, which are appropriate to present-day realities. Methodology and research methods. The work was based on the method of discursive analysis, which allows the dependence of patriotic education practices on modern realities and socio-psychological characteristics of adolescents and youth to be revealed. In the course of the research, the methods of comparative analysis, systematisation and classification were employed. Results and scientific novelty. The conceptual and category-based framework of patriotic education and its structure are specified. Patriotism is considered as the most important component of the value-normative system of a personality. Patriotism is based on a positive cultural identity. Patriotism is distinguished by an active character-readiness and ability of a person to transform his or her feelings towards homeland into deeds and acts, which are necessary for the good of the country. The analysis of practices of patriotic education in different countries allowed the authors to allocate two basic directions – civil-patriotic and military-patriotic education, which act as the complementary components of integral system. Civil-patriotic education is a purposeful, consciously carried out pedagogical process of organisation and management of learners' activities for mastering socio-cultural, socio-political, economic, moral and ethical experience of democratic relations through media education and participation in socially approved projects, civil-law campaigns and charitable events, which foster tolerance for various categories of fellow citizens. Military-patriotic education implies the formation of necessary qualities and skills for performance of a military duty in ranks of the Russian Federation's Armed Forces and, furthermore, for understanding and awareness of the personal role and place in service to the Fatherland. This direction involves education towards military traditions, museum pedagogics, participation in historical reconstructions and specially designed computer games related to military-patriotic issues. The list of educational practices, outlined in the present publication, does not purport to be complete and exhaustive. The task of authors consisted in the search for and choice of those, which, on the one hand, fill an ideological construct "patriotism" with live contents, attract teenagers and youth, and, on the other hand, answer the requests of society for education of a socially responsible personality with sustainable value system. Practical significance of the research is determined by the appropriateness and efficiency of applying the described forms and methods of educational work into teaching practice. ; Введение. Воспитание, в том числе патриотическое, является стратегическим ориентиром российского образования. Однако в современной социокультурной ситуации, характеризующейся разноплановостью, противоречивостью, многовекторностью развития общества и полистилистичностью культуры, необходим пересмотр его форм, с тем чтобы привести их в максимальное соответствие с потребностями и ментальными особенностями нового юного поколения – так называемого поколения Z, заметно отличающегося от предшествующих генераций сверстников. Цели работы – обозначить перспективы и векторы патриотического воспитания, продемонстрировать его ресурсы и выявить наиболее актуальные, адекватные сегодняшним реалиям способы и возможности его реализации. Методология и методы. В качестве ведущего метода работы применялся дискурсивный анализ, позволяющий установить зависимость использующихся форм и видов воспитания патриотизма от быстро меняющихся условий жизнедеятельности и социально-психологических качеств современных подростков и молодежи. Кроме того, при выполнении исследования были задействованы методы сравнительно-сопоставительного анализа, систематизации и классификации. Результаты и научная новизна. Уточнены понятийно-категориальный аппарат патриотического воспитания и его структура. Рассмотрена сущность патриотизма как важнейшего компонента ценностно-нормативной системы личности, в основе которого лежит положительная культурная идентичность. Подчеркивается деятельный характер патриотизма, выражающийся в готовности и способности преобразовывать чувства, испытываемые человеком к Родине, в дела и поступки ради ее блага. С учетом результатов анализа и обобщения практик и содержания патриотического воспитания в разных странах выделены два его основополагающих направления – гражданско-патриотическое и военно-патриотическое, которые выступают взаимодополняющими составляющими целостной системы. Гражданско-патриотическое направление трактуется как целенаправленный, сознательно осуществляемый педагогический процесс организации и управления деятельностью обучающихся по овладению социально-культурным, социально-политическим, экономическим, морально-этическим опытом демократических отношений посредством участия в социально одобряемых проектах, гражданско-правовых акциях, благотворительных мероприятиях, укрепляющих толерантность к разным категориям сограждан, и через получение медиаобразования. Военно-патриотический аспект воспитания подразумевает прежде всего формирование качеств и навыков, которые нужны для выполнения воинского долга в рядах Вооруженных сил Российской Федерации; а также осмысление и осознание молодыми людьми своей роли и места в служении Отечеству. Данное направление включает воспитание на воинских традициях, музейную педагогику, участие в исторических реконструкциях и специальных компьютерных играх военно-патриотической тематики. Перечень воспитательных практик, о которых идет речь в публикации, не претендует на полноту и исчерпанность. Задача авторов состояла в поиске и выборе тех практик, которые, с одной стороны, наполняют идеологический конструкт «патриотизм» живым содержанием, привлекательны для подростков и молодежи, а с другой стороны, отвечают запросам общества на воспитание социально ответственной личности с устойчивой ценностной системой.Практическая значимость исследования определяется целесообразностью внедрения в педагогическую практику и эффективностью описанных авторами форм и методов воспитательной работы.

The main aim of the article is to reveal the factors that influenced the formation of N. Machiavelli's concept. The methodology is based on elements of structural and functional analysis. Using the ideas of E. Durkheim, A. Radcliffe-Brown, Merton, the author considered the Machiavellian system of views as an adaptive system in which all parts serve to satisfy the system's needs as a whole, ensuring its existence in the external environment of conceptual fields. As a result, it was identified that the foundations of N. Machiavelli's theoretical base were reflected in the dominance of the historical method and reliance on ancient authors. Machiavelli used this historical method uncritically. His examples are abstracted from the historical context and applied too crudely to his contemporaries. The sovereign was the first political pamphlet to reject transcendentalism as it was before Kant. This is understood as a refusal to have any single value reference. Another theoretical method was the historical method. For political reasons, N. Machiavelli could not point directly to his contemporaries. Therefore, with the help of ancient authors, he sought out convenient metaphorical stories to explain his position. The basis of Machiavelli's methodology was the postulate that power precedes law, custom and justice. Machiavelli argued that the malice of human nature, the recklessness of the population, and the tendency of societies to degenerate can to some extent be controlled or regulated by laws that, when established, cause initiative and tolerance in people. However, he believed that people do not do good things unnecessarily. Thus, one can see the attitude towards laws as a superstructure of customs. At the same time, there can be no good laws where there is no well-armed executive branch. Machiavelli believed that the security of all states is built on the basis of good military discipline, which, in turn, is based on good laws. At the same time, military security is primary, and without it, there can be nothing legal. This is a retelling of the ideas of Polybius, who also argued that before the letters of the law there must be some kind of coercive force to make people fulfill their duties. ; Основной целью статьи является выявление факторов, повлиявших на формирование концепции Н. Макиавелли. Методология была основана на элементах структурного и функционального анализа. Используя идеи Э. Дюркгейма, А. Рэдклиффа-Брауна, Мертона, автор рассматривал систему взглядов Н. Макиавелли как адаптивную систему, в которой все части служат для удовлетворения потребностей системы в целом, обеспечивая ее существование во внешней среде концептуальных полей. В результате было выявлено, что основы теоретической базы Н. Макиавелли нашли свое отражение в господстве исторического метода и опоре на античных авторов. В статье установлено, что Макиавелли использовал исторический метод некритически, потому что его примеры абстрагированы от исторического контекста и слишком грубо применены к его современникам. Государь был первым политическим памфлетом, который отклонил трансцендентализм, в том виде, в котором он существовал до Канта. Под этим понимается отказ от наличия какого-либо единого ценностного ориентира. Другим теоретическим методом стал исторический. По политическим причинам Н. Макиавелли не мог указывать прямо на современников. Поэтому он выискивал с помощью античных авторов удобные метафорические истории для пояснения своей позиции. Основой методологии Макиавелли был постулат, что власть предшествует закону, обычаю и юстиции. Макиавелли утверждал, что злоба человеческой природы, безрассудство населения, и тенденция обществ вырождаться может в какой-то степени контролироваться или регулироваться законами, которые, будучи установленными, вызывают в людях инициативность и терпимость. При этом он считал, что люди не делают хорошее без необходимости. Тем самым просматривается отношение к законам как к надстройке обычаев. При этом хороших законов не может быть там, где нет хорошо вооруженной исполнительной власти. Макиавелли считал, что безопасность всех государств строится на основе хорошей воинской дисциплины, которая в свою очередь строиться на хороших законах. При этом воинская безопасность первична, и без нее не может быть что-то законное. Это пересказ идей Полибия, который так же утверждал, что перед буквами закона должна быть какая-то принудительная сила, чтобы заставить людей к выполнению их обязанностей. ; Основною метою статті є виявлення факторів, що вплинули на основи формування концепцій Н. Макіавеллі. Методологія була заснована на елементах структурного та функціонального аналізу. Використовуючи теорії Э. Дюркгейма, А. Редкліффа-Брауна, Мертона, автор розглядав систему, в якій усі частини служать для задоволення потреб системи в цілому, забезпечуючи її існування у зовнішньому середовищі концептуальних полів. У результаті було виявлено, що основи теоретичної бази Н. Макіавеллі знайшли своє відображення у пануванні історичного методу й опорі на античних авторів. Макіавеллі використовував цей історичний метод некритично. Його приклади абстраговані від історичного контексту і занадто грубо застосовані до його сучасників. Государ був першим політичним памфлетом, який відхилив трансценденталізм, у тому вигляді, в якому він існував до Канта. Під цим розуміється відмова від наявності будь-якого єдиного ціннісного орієнтиру. Іншим теоретичним методом став історичний. Через політичні причини Н. Макіавеллі не міг вказувати прямо на сучасників. Тому він вишуковав за допомогою античних авторів зручні метафоричні історії для пояснення своєї позиції. Основою методології Макіавеллі був постулат, що влада передує закону, звичаю і юстиції. Макіавеллі стверджував, що злість людської природи, нерозсудливість населення, і тенденція товариств вироджуватися може в якійсь мірі контролюватися або регулюватися законами, які, будучи встановленими, викликають у людях ініціативність і терпимість. Він вважав, що люди не роблять добро без необхідності. Тим самим простежується ставлення до законів як до надбудови звичаїв. За цих умов хороших законів не може бути там, де немає добре озброєної виконавчої влади. Макіавеллі вважав, що безпека всіх держав будується на основі військової дисципліни, яка в свою чергу ґрунтується на хороших законах. При цьому військова безпека є первинною, і без неї не може існувати щось законне. Це переказ ідей Полібія, який так само стверджував, що перед буквами закону повинна бути якась примусова сила, щоб змусити людей до виконання їх обов'язків.

The main aim of the article is to reveal the factors that influenced the formation of N. Machiavelli's concept. The methodology is based on elements of structural and functional analysis. Using the ideas of E. Durkheim, A. Radcliffe-Brown, Merton, the author considered the Machiavellian system of views as an adaptive system in which all parts serve to satisfy the system's needs as a whole, ensuring its existence in the external environment of conceptual fields. As a result, it was identified that the foundations of N. Machiavelli's theoretical base were reflected in the dominance of the historical method and reliance on ancient authors. Machiavelli used this historical method uncritically. His examples are abstracted from the historical context and applied too crudely to his contemporaries. The sovereign was the first political pamphlet to reject transcendentalism as it was before Kant. This is understood as a refusal to have any single value reference. Another theoretical method was the historical method. For political reasons, N. Machiavelli could not point directly to his contemporaries. Therefore, with the help of ancient authors, he sought out convenient metaphorical stories to explain his position. The basis of Machiavelli's methodology was the postulate that power precedes law, custom and justice. Machiavelli argued that the malice of human nature, the recklessness of the population, and the tendency of societies to degenerate can to some extent be controlled or regulated by laws that, when established, cause initiative and tolerance in people. However, he believed that people do not do good things unnecessarily. Thus, one can see the attitude towards laws as a superstructure of customs. At the same time, there can be no good laws where there is no well-armed executive branch. Machiavelli believed that the security of all states is built on the basis of good military discipline, which, in turn, is based on good laws. At the same time, military security is primary, and without it, there can be nothing legal. This is a retelling of the ideas of Polybius, who also argued that before the letters of the law there must be some kind of coercive force to make people fulfill their duties. ; Основной целью статьи является выявление факторов, повлиявших на формирование концепции Н. Макиавелли. Методология была основана на элементах структурного и функционального анализа. Используя идеи Э. Дюркгейма, А. Рэдклиффа-Брауна, Мертона, автор рассматривал систему взглядов Н. Макиавелли как адаптивную систему, в которой все части служат для удовлетворения потребностей системы в целом, обеспечивая ее существование во внешней среде концептуальных полей. В результате было выявлено, что основы теоретической базы Н. Макиавелли нашли свое отражение в господстве исторического метода и опоре на античных авторов. В статье установлено, что Макиавелли использовал исторический метод некритически, потому что его примеры абстрагированы от исторического контекста и слишком грубо применены к его современникам. Государь был первым политическим памфлетом, который отклонил трансцендентализм, в том виде, в котором он существовал до Канта. Под этим понимается отказ от наличия какого-либо единого ценностного ориентира. Другим теоретическим методом стал исторический. По политическим причинам Н. Макиавелли не мог указывать прямо на современников. Поэтому он выискивал с помощью античных авторов удобные метафорические истории для пояснения своей позиции. Основой методологии Макиавелли был постулат, что власть предшествует закону, обычаю и юстиции. Макиавелли утверждал, что злоба человеческой природы, безрассудство населения, и тенденция обществ вырождаться может в какой-то степени контролироваться или регулироваться законами, которые, будучи установленными, вызывают в людях инициативность и терпимость. При этом он считал, что люди не делают хорошее без необходимости. Тем самым просматривается отношение к законам как к надстройке обычаев. При этом хороших законов не может быть там, где нет хорошо вооруженной исполнительной власти. Макиавелли считал, что безопасность всех государств строится на основе хорошей воинской дисциплины, которая в свою очередь строиться на хороших законах. При этом воинская безопасность первична, и без нее не может быть что-то законное. Это пересказ идей Полибия, который так же утверждал, что перед буквами закона должна быть какая-то принудительная сила, чтобы заставить людей к выполнению их обязанностей. ; Основною метою статті є виявлення факторів, що вплинули на основи формування концепцій Н. Макіавеллі. Методологія була заснована на елементах структурного та функціонального аналізу. Використовуючи теорії Э. Дюркгейма, А. Редкліффа-Брауна, Мертона, автор розглядав систему, в якій усі частини служать для задоволення потреб системи в цілому, забезпечуючи її існування у зовнішньому середовищі концептуальних полів. У результаті було виявлено, що основи теоретичної бази Н. Макіавеллі знайшли своє відображення у пануванні історичного методу й опорі на античних авторів. Макіавеллі використовував цей історичний метод некритично. Його приклади абстраговані від історичного контексту і занадто грубо застосовані до його сучасників. Государ був першим політичним памфлетом, який відхилив трансценденталізм, у тому вигляді, в якому він існував до Канта. Під цим розуміється відмова від наявності будь-якого єдиного ціннісного орієнтиру. Іншим теоретичним методом став історичний. Через політичні причини Н. Макіавеллі не міг вказувати прямо на сучасників. Тому він вишуковав за допомогою античних авторів зручні метафоричні історії для пояснення своєї позиції. Основою методології Макіавеллі був постулат, що влада передує закону, звичаю і юстиції. Макіавеллі стверджував, що злість людської природи, нерозсудливість населення, і тенденція товариств вироджуватися може в якійсь мірі контролюватися або регулюватися законами, які, будучи встановленими, викликають у людях ініціативність і терпимість. Він вважав, що люди не роблять добро без необхідності. Тим самим простежується ставлення до законів як до надбудови звичаїв. За цих умов хороших законів не може бути там, де немає добре озброєної виконавчої влади. Макіавеллі вважав, що безпека всіх держав будується на основі військової дисципліни, яка в свою чергу ґрунтується на хороших законах. При цьому військова безпека є первинною, і без неї не може існувати щось законне. Це переказ ідей Полібія, який так само стверджував, що перед буквами закону повинна бути якась примусова сила, щоб змусити людей до виконання їх обов'язків.

The main aim of the article is to reveal the factors that influenced the formation of N. Machiavelli's concept. The methodology is based on elements of structural and functional analysis. Using the ideas of E. Durkheim, A. Radcliffe-Brown, Merton, the author considered the Machiavellian system of views as an adaptive system in which all parts serve to satisfy the system's needs as a whole, ensuring its existence in the external environment of conceptual fields. As a result, it was identified that the foundations of N. Machiavelli's theoretical base were reflected in the dominance of the historical method and reliance on ancient authors. Machiavelli used this historical method uncritically. His examples are abstracted from the historical context and applied too crudely to his contemporaries. The sovereign was the first political pamphlet to reject transcendentalism as it was before Kant. This is understood as a refusal to have any single value reference. Another theoretical method was the historical method. For political reasons, N. Machiavelli could not point directly to his contemporaries. Therefore, with the help of ancient authors, he sought out convenient metaphorical stories to explain his position. The basis of Machiavelli's methodology was the postulate that power precedes law, custom and justice. Machiavelli argued that the malice of human nature, the recklessness of the population, and the tendency of societies to degenerate can to some extent be controlled or regulated by laws that, when established, cause initiative and tolerance in people. However, he believed that people do not do good things unnecessarily. Thus, one can see the attitude towards laws as a superstructure of customs. At the same time, there can be no good laws where there is no well-armed executive branch. Machiavelli believed that the security of all states is built on the basis of good military discipline, which, in turn, is based on good laws. At the same time, military security is primary, and without it, there can be nothing legal. This is a retelling of the ideas of Polybius, who also argued that before the letters of the law there must be some kind of coercive force to make people fulfill their duties. ; Основной целью статьи является выявление факторов, повлиявших на формирование концепции Н. Макиавелли. Методология была основана на элементах структурного и функционального анализа. Используя идеи Э. Дюркгейма, А. Рэдклиффа-Брауна, Мертона, автор рассматривал систему взглядов Н. Макиавелли как адаптивную систему, в которой все части служат для удовлетворения потребностей системы в целом, обеспечивая ее существование во внешней среде концептуальных полей. В результате было выявлено, что основы теоретической базы Н. Макиавелли нашли свое отражение в господстве исторического метода и опоре на античных авторов. В статье установлено, что Макиавелли использовал исторический метод некритически, потому что его примеры абстрагированы от исторического контекста и слишком грубо применены к его современникам. Государь был первым политическим памфлетом, который отклонил трансцендентализм, в том виде, в котором он существовал до Канта. Под этим понимается отказ от наличия какого-либо единого ценностного ориентира. Другим теоретическим методом стал исторический. По политическим причинам Н. Макиавелли не мог указывать прямо на современников. Поэтому он выискивал с помощью античных авторов удобные метафорические истории для пояснения своей позиции. Основой методологии Макиавелли был постулат, что власть предшествует закону, обычаю и юстиции. Макиавелли утверждал, что злоба человеческой природы, безрассудство населения, и тенденция обществ вырождаться может в какой-то степени контролироваться или регулироваться законами, которые, будучи установленными, вызывают в людях инициативность и терпимость. При этом он считал, что люди не делают хорошее без необходимости. Тем самым просматривается отношение к законам как к надстройке обычаев. При этом хороших законов не может быть там, где нет хорошо вооруженной исполнительной власти. Макиавелли считал, что безопасность всех государств строится на основе хорошей воинской дисциплины, которая в свою очередь строиться на хороших законах. При этом воинская безопасность первична, и без нее не может быть что-то законное. Это пересказ идей Полибия, который так же утверждал, что перед буквами закона должна быть какая-то принудительная сила, чтобы заставить людей к выполнению их обязанностей. ; Основною метою статті є виявлення факторів, що вплинули на основи формування концепцій Н. Макіавеллі. Методологія була заснована на елементах структурного та функціонального аналізу. Використовуючи теорії Э. Дюркгейма, А. Редкліффа-Брауна, Мертона, автор розглядав систему, в якій усі частини служать для задоволення потреб системи в цілому, забезпечуючи її існування у зовнішньому середовищі концептуальних полів. У результаті було виявлено, що основи теоретичної бази Н. Макіавеллі знайшли своє відображення у пануванні історичного методу й опорі на античних авторів. Макіавеллі використовував цей історичний метод некритично. Його приклади абстраговані від історичного контексту і занадто грубо застосовані до його сучасників. Государ був першим політичним памфлетом, який відхилив трансценденталізм, у тому вигляді, в якому він існував до Канта. Під цим розуміється відмова від наявності будь-якого єдиного ціннісного орієнтиру. Іншим теоретичним методом став історичний. Через політичні причини Н. Макіавеллі не міг вказувати прямо на сучасників. Тому він вишуковав за допомогою античних авторів зручні метафоричні історії для пояснення своєї позиції. Основою методології Макіавеллі був постулат, що влада передує закону, звичаю і юстиції. Макіавеллі стверджував, що злість людської природи, нерозсудливість населення, і тенденція товариств вироджуватися може в якійсь мірі контролюватися або регулюватися законами, які, будучи встановленими, викликають у людях ініціативність і терпимість. Він вважав, що люди не роблять добро без необхідності. Тим самим простежується ставлення до законів як до надбудови звичаїв. За цих умов хороших законів не може бути там, де немає добре озброєної виконавчої влади. Макіавеллі вважав, що безпека всіх держав будується на основі військової дисципліни, яка в свою чергу ґрунтується на хороших законах. При цьому військова безпека є первинною, і без неї не може існувати щось законне. Це переказ ідей Полібія, який так само стверджував, що перед буквами закону повинна бути якась примусова сила, щоб змусити людей до виконання їх обов'язків.

В данной статье рассматриваются условия реализации митигативной стратегии в испанской и итальянской деловой письменной коммуникации. Делается попытка определить, является ли митигация стратегией или тактикой в деловом общении. В этой связи рассматриваются эти два понятия, заимствованные многими науками, в том числе и лингвистической, из военной терминологии. В данной работе митигация рассматривается как коммуникативная стратегия, предполагающая использование ряда тактических приемов, для реализации которых задействуются языковые средства. Коммуникативная категория митигации рассматривается как элемент коммуникативного сознания, регулирующий коммуникативное поведение участников коммуникации. Исследуется прагматическая категория категоричности высказывания и языковые средства ее смягчения, реализующие коммуникативную митигацию. Коммуникативная категория митигации (от латинского глагола 'mitigare' - смягчать) связана с уменьшением иллокутивной силы воздействия на адресата в особых коммуникативных ситуациях, а именно, в потенциально конфликтных ситуациях, достаточно часто возникающих в деловом общении. Стратегии митигации, как и тактические приемы ее реализации, являются предметом исследования также и в науках, связанных с менеджментом. Они представляют значительный интерес для политиков, журналистов и т.д. С одной стороны, митигативные стратегии рассматриваются в связи с категориями сотрудничества, вежливости, доверия, толерантности, не доминирования и равенства, с другой, конфликтности и соперничества, доминирования и неравенства. В статье отмечается, что, будучи связанной с вежливостью и смягчением категоричности, митигация тем не менее не является их синонимом. Митигация – это стратегия, средства выражения вежливости и смягчения категоричности – лишь некоторые из ряда средств, приемов и ходов, которые тактически используются при этой коммуникативной стратегии. Исследуются лингвистические характеристики и прагматические инструменты речевого взаимодействия коммуникантов в процессе актуализации их коммуникативных намерений. Речевое поведение участников деловой переписки выстраивается посредством реализации коммуникативной стратегии, которая определяется как комплекс прагмаориентированных речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели с использованием речевых тактик, способствующих реализации этой стратегии. В ходе исследования делаются выводы относительно роли прагмалингвистических инструментов реализации коммуникативной стратегии митигации в достижении успешности деловой коммуникации и перлокутивного эффекта. ; У даній статті розглядаються умови реалізації мітігативної стратегії в іспанській і італійській діловій письмовій комунікації. Робиться спроба визначити, чи є мітігація стратегією чи тактикою у діловому спілкуванні. У зв'язку з цим розглядаються ці два поняття, запозичені багатьма науками, в тому числі і лінгвістичною, з військової термінології. У даній роботі мітігація розуміється як комунікативна стратегія, що передбачає використання низки тактичних прийомів, для реалізації яких залучаються мовні засоби. Комунікативна категорія мітігаціі розглядається як елемент комунікативної свідомості, що регулює комунікативну поведінку учасників комунікації. Досліджується прагматична категорія категоричності висловлювання і мовні засоби її пом'якшення, що реалізують комунікативну мітігацію. Комунікативна категорія мітігаціі (від латинського дієслова 'mitigare' - пом'якшувати) пов'язана зі зменшенням іллокутивної сили впливу на адресата в особливих комунікативних ситуаціях, а саме, в потенційно конфліктних ситуаціях, що досить часто виникають в діловому спілкуванні. Стратегії мітігаціі, як і тактичні прийоми її реалізації, є предметом дослідження також і в науках, пов'язаних з менеджментом. Вони становлять значний інтерес для політиків, журналістів і т.д. З одного боку, мітігативні стратегії розглядаються у зв'язку з категоріями співпраці, ввічливості, довіри, толерантності, не домінування і рівності, з іншого, конфліктності і суперництва, домінування і нерівності. У статті наголошується, що, будучи пов'язаною з ввічливістю і пом'якшенням категоричності, мітігація проте не є їхнім синонімом. Мітігація - це стратегія, а засоби вираження ввічливості і пом'якшення категоричності – це лише деякі з ряду засобів, прийомів і ходів, які тактично використовуються при цій стратегії. Досліджуються лінгвістичні характеристики і прагматичні інструменти мовної взаємодії комунікантів у процесі актуалізації їх комунікативних намірів. Мовна поведінка учасників ділового листування вибудовується за допомогою реалізації комунікативної стратегії, яка визначається як комплекс прагмаоріентованих мовних дій, спрямованих на досягнення комунікативної мети з використанням мовних тактик, що сприяють реалізації цієї стратегії. В ході дослідження робляться висновки щодо ролі прагмалінгвістичних інструментів реалізації комунікативної стратегії мітігаціі в досягненні успішності ділової комунікації та перлокутивного ефекту. ; This article examines the conditions for the implementation of the mixing strategy in Spanish and Italian business writing communications. An attempt is being made to determine whether mitigation is a strategy or tactic in business communication. In this regard, these two concepts borrowed from many sciences, including linguistic, from military terminology are considered. In this paper, the mitigation is considered as a communicative strategy involving the use of a number of tactical techniques for the implementation of which language means are involved. Communicative category of mitigation considered as an element of communicative consciousness, which regulates the communicative behavior of communication participants. The linguistic pragmatics category of categorical utterance and linguistic means of its softening that realize communicative mitigation are investigated. The communicative category of mitigation (from the Latin verb 'mitigare' - to mitigate) is associated with a decrease in the illocutionary force of influence on the addressee in special communicative situations, namely, in potentially conflicting situations that often arise in business communication. Strategy mitigation, as well as tactical techniques of its implementation, is also the subject of research in the sciences related to management. They are of considerable interest to politicians, journalists, etc. On the one hand, the mixing strategies are considered in connection with the categories of cooperation, courtesy, trust, tolerance, non-domination and equality, on the other, conflict and rivalry, domination and inequality. The article states that, being associated with courtesy and mitigation of categoricality, tying however not their synonym is. Mitigation is a strategy, a means of expressing courtesy and softening categorical manner of statement - just some of the number of tools, techniques and moves tactically used in this communicative strategy. The linguistic characteristics and pragmatic tools of communicative language interaction in the process of updating their communicative intentions are studied. The linguistic behavior of participants in business correspondence is structured through the implementation of a communicative strategy, which is defined as a complex of pragmatically oriented speech actions aimed at achieving a communicative goal with the use of language tactics that contribute to the implementation of this strategy. In the course of the study, we draw conclusions about the role of pragmalinguistic tools for realizing the communicative strategy of mitigation in achieving success in business communication and the perlocutive effect.

В данной статье рассматриваются условия реализации митигативной стратегии в испанской и итальянской деловой письменной коммуникации. Делается попытка определить, является ли митигация стратегией или тактикой в деловом общении. В этой связи рассматриваются эти два понятия, заимствованные многими науками, в том числе и лингвистической, из военной терминологии. В данной работе митигация рассматривается как коммуникативная стратегия, предполагающая использование ряда тактических приемов, для реализации которых задействуются языковые средства. Коммуникативная категория митигации рассматривается как элемент коммуникативного сознания, регулирующий коммуникативное поведение участников коммуникации. Исследуется прагматическая категория категоричности высказывания и языковые средства ее смягчения, реализующие коммуникативную митигацию. Коммуникативная категория митигации (от латинского глагола 'mitigare' - смягчать) связана с уменьшением иллокутивной силы воздействия на адресата в особых коммуникативных ситуациях, а именно, в потенциально конфликтных ситуациях, достаточно часто возникающих в деловом общении. Стратегии митигации, как и тактические приемы ее реализации, являются предметом исследования также и в науках, связанных с менеджментом. Они представляют значительный интерес для политиков, журналистов и т.д. С одной стороны, митигативные стратегии рассматриваются в связи с категориями сотрудничества, вежливости, доверия, толерантности, не доминирования и равенства, с другой, конфликтности и соперничества, доминирования и неравенства. В статье отмечается, что, будучи связанной с вежливостью и смягчением категоричности, митигация тем не менее не является их синонимом. Митигация – это стратегия, средства выражения вежливости и смягчения категоричности – лишь некоторые из ряда средств, приемов и ходов, которые тактически используются при этой коммуникативной стратегии. Исследуются лингвистические характеристики и прагматические инструменты речевого взаимодействия коммуникантов в процессе актуализации их коммуникативных намерений. Речевое поведение участников деловой переписки выстраивается посредством реализации коммуникативной стратегии, которая определяется как комплекс прагмаориентированных речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели с использованием речевых тактик, способствующих реализации этой стратегии. В ходе исследования делаются выводы относительно роли прагмалингвистических инструментов реализации коммуникативной стратегии митигации в достижении успешности деловой коммуникации и перлокутивного эффекта. ; У даній статті розглядаються умови реалізації мітігативної стратегії в іспанській і італійській діловій письмовій комунікації. Робиться спроба визначити, чи є мітігація стратегією чи тактикою у діловому спілкуванні. У зв'язку з цим розглядаються ці два поняття, запозичені багатьма науками, в тому числі і лінгвістичною, з військової термінології. У даній роботі мітігація розуміється як комунікативна стратегія, що передбачає використання низки тактичних прийомів, для реалізації яких залучаються мовні засоби. Комунікативна категорія мітігаціі розглядається як елемент комунікативної свідомості, що регулює комунікативну поведінку учасників комунікації. Досліджується прагматична категорія категоричності висловлювання і мовні засоби її пом'якшення, що реалізують комунікативну мітігацію. Комунікативна категорія мітігаціі (від латинського дієслова 'mitigare' - пом'якшувати) пов'язана зі зменшенням іллокутивної сили впливу на адресата в особливих комунікативних ситуаціях, а саме, в потенційно конфліктних ситуаціях, що досить часто виникають в діловому спілкуванні. Стратегії мітігаціі, як і тактичні прийоми її реалізації, є предметом дослідження також і в науках, пов'язаних з менеджментом. Вони становлять значний інтерес для політиків, журналістів і т.д. З одного боку, мітігативні стратегії розглядаються у зв'язку з категоріями співпраці, ввічливості, довіри, толерантності, не домінування і рівності, з іншого, конфліктності і суперництва, домінування і нерівності. У статті наголошується, що, будучи пов'язаною з ввічливістю і пом'якшенням категоричності, мітігація проте не є їхнім синонімом. Мітігація - це стратегія, а засоби вираження ввічливості і пом'якшення категоричності – це лише деякі з ряду засобів, прийомів і ходів, які тактично використовуються при цій стратегії. Досліджуються лінгвістичні характеристики і прагматичні інструменти мовної взаємодії комунікантів у процесі актуалізації їх комунікативних намірів. Мовна поведінка учасників ділового листування вибудовується за допомогою реалізації комунікативної стратегії, яка визначається як комплекс прагмаоріентованих мовних дій, спрямованих на досягнення комунікативної мети з використанням мовних тактик, що сприяють реалізації цієї стратегії. В ході дослідження робляться висновки щодо ролі прагмалінгвістичних інструментів реалізації комунікативної стратегії мітігаціі в досягненні успішності ділової комунікації та перлокутивного ефекту. ; This article examines the conditions for the implementation of the mixing strategy in Spanish and Italian business writing communications. An attempt is being made to determine whether mitigation is a strategy or tactic in business communication. In this regard, these two concepts borrowed from many sciences, including linguistic, from military terminology are considered. In this paper, the mitigation is considered as a communicative strategy involving the use of a number of tactical techniques for the implementation of which language means are involved. Communicative category of mitigation considered as an element of communicative consciousness, which regulates the communicative behavior of communication participants. The linguistic pragmatics category of categorical utterance and linguistic means of its softening that realize communicative mitigation are investigated. The communicative category of mitigation (from the Latin verb 'mitigare' - to mitigate) is associated with a decrease in the illocutionary force of influence on the addressee in special communicative situations, namely, in potentially conflicting situations that often arise in business communication. Strategy mitigation, as well as tactical techniques of its implementation, is also the subject of research in the sciences related to management. They are of considerable interest to politicians, journalists, etc. On the one hand, the mixing strategies are considered in connection with the categories of cooperation, courtesy, trust, tolerance, non-domination and equality, on the other, conflict and rivalry, domination and inequality. The article states that, being associated with courtesy and mitigation of categoricality, tying however not their synonym is. Mitigation is a strategy, a means of expressing courtesy and softening categorical manner of statement - just some of the number of tools, techniques and moves tactically used in this communicative strategy. The linguistic characteristics and pragmatic tools of communicative language interaction in the process of updating their communicative intentions are studied. The linguistic behavior of participants in business correspondence is structured through the implementation of a communicative strategy, which is defined as a complex of pragmatically oriented speech actions aimed at achieving a communicative goal with the use of language tactics that contribute to the implementation of this strategy. In the course of the study, we draw conclusions about the role of pragmalinguistic tools for realizing the communicative strategy of mitigation in achieving success in business communication and the perlocutive effect.

Introduction. Nowadays, the steadily growing relationship with the People's Republic of China is one of the priority directions of the foreign policy of the Russian Federation. According to the author of the present paper, new opportunities for active constructive interaction between the countries are provided with the One Belt and One Road Initiative (OBOR or BRI) adopted by China for the purpose of combination of efforts of the states for stable development of economy in the Eurasian space and peaceful co-existence of the people on the basis of the principles of openness, inclusivity of different civilizations, tolerance, safety, mutual benefit and training. The aim of the paper is to discuss the status and prospects of the Russian Chinese cooperation in the humanitarian field and search for new narrative for development cooperation. Methodology and research methods. The research was performed with a support on philosophical and general scientific methods: comparative, structurally functional and system types of analysis, synthesis, generalization, and forecasting.Results and scientific novelty. The Russian-Chinese recent cooperation was considered. Special attention was given to education communication strategy as one of the reliable and checked channels of establishment and consolidation of international economic relations. The educational component of humanitarian interaction enables to provide effective tools for adjustment and support for the international dialogue and has an extensive range of opportunities for harmonization of cultural, social and even political standards.It is emphasized that further strengthening of the productive bilateral interaction of the People's Republic of China and the Russian Federation is prevented by its developed model which is under construction and functions mainly at the level of public authorities. In spite of the fact that the relations between two countries are on the rise, the potential of the existing model has become exhausted, and it is therefore necessary to search for other ways of future joint collaborative work. Strengthening of partnership requires the transition to multilateral cooperation with other states and mutual participation of Russia and China in the course of overcoming the social and economic imbalance in the zone of their shared interests – the territory of the revived Silk Road. The third countries located along its southern transit corridor, unlike the states of the northern direction, are characterized by the backwardness of economics, high unemployment rate, lack of the fair system of upward mobility, poverty and ignorance of the population, thus promoting the spread of religious extremism and escalation of international conflicts. The author proposed to involve the humanitarian sphere as the mechanism of the start of transcontinental infrastructure projects in order to normalize the social and economic situation in these regions, to overcome socio-cultural barriers and to achieve integration of economics of various states for the sake of their steady growth and effectivization. The coordinated actions of China, Russia and EU countries for the promotion and maintenance of modern models of education can become a decisive factor to stabilize and implement the One Belt and One Road Initiative in problematic regions. In the author's view, partner States should focus on actions for modernization of national education systems and dissemination of scientific worldview, e.g. in the regions of the Northern Silk Road. Otherwise, the South will remain the centre of regularly military conflicts and terrorism financing, whereas the Russian and Chinese companies will continue to spend considerable personnel and financial resources for the safety of the ongoing joint projects. Practical significance. Materials of the research can be useful as a guide to reconsider the objectives of the Russian-Chinese alliance in the humanitarian sphere and generate new ideas on development and ways of implementation of the international educational programs. ; Введение. Упрочение разносторонних связей с Китайской Народной Республикой – в настоящее время одно из приоритетных направлений внешней политики Российской Федерации. Новые возможности для активного конструктивного взаимодействия между странами, по мнению автора статьи, открывает мегапроект «Один пояс, один путь» («ОПОП»), инициированный Китаем с целью объединения усилий государств для стабильного развития экономики на евразийском пространстве и мирного сосуществования народов на основе принципов открытости, инклюзивности разных цивилизаций, толерантности, безопасности, обоюдной выгоды и обучения. Цель публикации – обсуждение состояния и перспектив российско-китайского сотрудничества в гуманитарной области и поиск его новых форматов. Методология и методы. Исследование выполнялось с опорой на общефилософские и общенаучные методы: сравнительный, структурно-функциональный и системный виды анализа, синтез, обобщение и прогнозирование. Результаты и научная новизна. Рассмотрена специфика российско-китайских контактов последнего времени. Особое внимание уделено коммуникациям в сфере образования – надежным и проверенным каналам установления и консолидации межнациональных экономических связей. Образовательная составляющая гуманитарного взаимодействия способна предоставить действенный инструментарий для налаживания и поддержки международного диалога и располагает обширным спектром возможностей для гармонизации культурных, социальных и даже политических стандартов. Подчеркивается, что дальнейшему наращиванию темпов продуктивного двустороннего взаимодействия КНР и РФ мешает его сложившаяся модель, которая строится и функционирует преимущественно на уровне государственных органов. Несмотря на то, что отношения между двумя странами находятся на подъеме, потенциал существующей модели почти исчерпан – представляется целесообразным поиск иных драйверов совместной деятельности. Для укрепления партнерства важную роль может сыграть переход к многостороннему сотрудничеству с другими государствами и солидарному участию России и Китая в процессе устранения социального и экономического дисбаланса в зоне их общих интересов – на территории возрождаемого Шелкового пути. Расположенные вдоль его южного транзитного коридора третьи страны, в отличие от государств северного направления, характеризуются рядом социально-экономических проблем, которые способствует распространению религиозного экстремизма и обострению межнациональных конфликтов. Чтобы нормализовать социально-экономическую ситуацию в данных регионах, нивелировать социокультурные барьеры и добиться сопряжения экономик различных государств ради их устойчивого роста и повышения эффективности, в качестве механизма запуска трансконтинентальных инфраструктурных проектов предлагается задействовать гуманитарную сферу. Скоординированные действия Китая, России и стран ЕС по продвижению современных моделей образования могут стать решающим фактором стабилизации в проблемных регионах путем реализации инициативы «Один пояс, один путь». С точки зрения автора публикации, государствам-партнерам следует в первую очередь сосредоточиться на мероприятиях по модернизации национальных систем образования и распространению научного мировоззрения, донором которого способны выступить регионы Северного шелкового пути. В противном случае Юг останется очагом регулярно вспыхивающих военных конфликтов и поставщиком террористов, в то время как российские и китайские компании продолжат тратить немалые кадровые и финансовые ресурсы на безопасность осуществляемых совместных проектов. Практическая значимость. Материалы исследования могут быть полезны для переосмысления задач российско-китайского альянса в гуманитарной сфере и формирования новых идей по разработке и способам реализации международных образовательных программ.

Introduction. Nowadays, the steadily growing relationship with the People's Republic of China is one of the priority directions of the foreign policy of the Russian Federation. According to the author of the present paper, new opportunities for active constructive interaction between the countries are provided with the One Belt and One Road Initiative (OBOR or BRI) adopted by China for the purpose of combination of efforts of the states for stable development of economy in the Eurasian space and peaceful co-existence of the people on the basis of the principles of openness, inclusivity of different civilizations, tolerance, safety, mutual benefit and training.The aim of the paper is to discuss the status and prospects of the RussianChinese cooperation in the humanitarian field and search for new narrative for development cooperation.Methodology and research methods. The research was performed with a support on philosophical and general scientific methods: comparative, structurally functional and system types of analysis, synthesis, generalization, and forecasting.Results and scientific novelty. The Russian-Chinese recent cooperation was considered. Special attention was given to education communication strategy as one of the reliable and checked channels of establishment and consolidation of international economic relations. The educational component of humanitarian interaction enables to provide effective tools for adjustment and support for the international dialogue and has an extensive range of opportunities for harmonization of cultural, social and even political standards.It is emphasized that further strengthening of the productive bilateral interaction of the People's Republic of China and the Russian Federation is prevented by its developed model which is under construction and functions mainly at the level of public authorities. In spite of the fact that the relations between two countries are on the rise, the potential of the existing model has become exhausted, and it is therefore necessary to search for other ways of future joint collaborative work. Strengthening of partnership requires the transition to multilateral cooperation with other states and mutual participation of Russia and China in the course of overcoming the social and economic imbalance in the zone of their shared interests – the territory of the revived Silk Road. The third countries located along its southern transit corridor, unlike the states of the northern direction, are characterized by the backwardness of economics, high unemployment rate, lack of the fair system of upward mobility, poverty and ignorance of the population, thus promoting the spread of religious extremism and escalation of international conflicts. The author proposed to involve the humanitarian sphere as the mechanism of the start of transcontinental infrastructure projects in order to normalize the social and economic situation in these regions, to overcome socio-cultural barriers and to achieve integration of economics of various states for the sake of their steady growth and effectivization. The coordinated actions of China, Russia and EU countries for the promotion and maintenance of modern models of education can become a decisive factor to stabilize and implement the One Belt and One Road Initiative in problematic regions. In the author's view, partner States should focus on actions for modernization of national education systems and dissemination of scientific worldview, e.g. in the regions of the Northern Silk Road. Otherwise, the South will remain the centre of regularly military conflicts and terrorism financing, whereas the Russian and Chinese companies will continue to spend considerable personnel and financial resources for the safety of the ongoing joint projects.Practical significance. Materials of the research can be useful as a guide to reconsider the objectives of the Russian-Chinese alliance in the humanitarian sphere and generate new ideas on development and ways of implementation of the international educational programs. ; Введение. Упрочение разносторонних связей с Китайской Народной Республикой – в настоящее время одно из приоритетных направлений внешней политики Российской Федерации. Новые возможности для активного конструктивного взаимодействия между странами, по мнению автора статьи, открывает мегапроект «Один пояс, один путь» («ОПОП»), инициированный Китаем с целью объединения усилий государств для стабильного развития экономики на евразийском пространстве и мирного сосуществования народов на основе принципов открытости, инклюзивности разных цивилизаций, толерантности, безопасности, обоюдной выгоды и обучения.Цель публикации – обсуждение состояния и перспектив российско-китайского сотрудничества в гуманитарной области и поиск его новых форматов.Методология и методы. Исследование выполнялось с опорой на общефилософские и общенаучные методы: сравнительный, структурно-функциональный и системный виды анализа, синтез, обобщение и прогнозирование.Результаты и научная новизна. Рассмотрена специфика российско-китайских контактов последнего времени. Особое внимание уделено коммуникациям в сфере образования – надежным и проверенным каналам установления и консолидации межнациональных экономических связей. Образовательная составляющая гуманитарного взаимодействия способна предоставить действенный инструментарий для налаживания и поддержки международного диалога и располагает обширным спектром возможностей для гармонизации культурных, социальных и даже политических стандартов.Подчеркивается, что дальнейшему наращиванию темпов продуктивного двустороннего взаимодействия КНР и РФ мешает его сложившаяся модель, которая строится и функционирует преимущественно на уровне государственных органов. Несмотря на то, что отношения между двумя странами находятся на подъеме, потенциал существующей модели почти исчерпан – представляется целесообразным поиск иных драйверов совместной деятельности. Для укрепления партнерства важную роль может сыграть переход к многостороннему сотрудничеству с другими государствами и солидарному участию России и Китая в процессе устранения социального и экономического дисбаланса в зоне их общих интересов – на территории возрождаемого Шелкового пути. Расположенные вдоль его южного транзитного коридора третьи страны, в отличие от государств северного направления, характеризуются рядом социально-экономических проблем, которые способствует распространению религиозного экстремизма и обострению межнациональных конфликтов. Чтобы нормализовать социально-экономическую ситуацию в данных регионах, нивелировать социокультурные барьеры и добиться сопряжения экономик различных государств ради их устойчивого роста и повышения эффективности, в качестве механизма запуска трансконтинентальных инфраструктурных проектов предлагается задействовать гуманитарную сферу. Скоординированные действия Китая, России и стран ЕС по продвижению современных моделей образования могут стать решающим фактором стабилизации в проблемных регионах путем реализации инициативы «Один пояс, один путь». С точки зрения автора публикации, государствам-партнерам следует в первую очередь сосредоточиться на мероприятиях по модернизации национальных систем образования и распространению научного мировоззрения, донором которого способны выступить регионы Северного шелкового пути. В противном случае Юг останется очагом регулярно вспыхивающих военных конфликтов и поставщиком террористов, в то время как российские и китайские компании продолжат тратить немалые кадровые и финансовые ресурсы на безопасность осуществляемых совместных проектов.Практическая значимость. Материалы исследования могут быть полезны для переосмысления задач российско-китайского альянса в гуманитарной сфере и формирования новых идей по разработке и способам реализации международных образовательных программ.